9 сентября, начало первого года
Это был точно он. Если на встрече первокурсников, в толпе незнакомых лиц, он ещё мог его с кем-то спутать, то сейчас сомнений не было. Он стоял там, в этом чёртовом коридоре и смотрел на него своими отвратительно зелёными глазами. Что он там делал? Что он вообще здесь делает? Как? Из тысячи, нет больше, вариантов мест, где он мог сейчас быть, он оказался именно здесь. Был шанс, что он снова его спутал – не то чтобы у него отличное зрение – но единственное, "Ойкава?" и сомнений нет. Среди сотни вопросов, выделяется один. Что здесь делает Иваизуми Хаджиме?***
Тоору семнадцать лет и он никогда не летал, но он уже ненавидит аэропорты. Он смотрит на семью, частью которой является и его лучший друг детства. Он смотрит как она проверяет не забыли ли они свои паспорта, не потеряли ли билеты, не оставили ли чего важного дома. Ошибка. Уже не дома. Уже сегодня вечером в не дом, всего через три таких же не дома, заселится новая семья. Он смотрит на спину лучшего друга и даже сейчас, не может выдавить то, что он спрятал настолько глубоко, что кажется оно уже въелось в него и заполнило его изнутри. Иваизуми оборачивается. — Ты же не собираешься плакать? — Конечно же, нет. — Тоору подходит, обнимая друга за шею и позволяет слезам запачкать заднюю часть его рубашки, так крепко сжимая его и так сильно желая, чтобы с годами усовершенствованный переводчик Иваизуми не подвёл его, и расшифровал все что Тоору хочет ему сказать. «Рейс A452 в Лос-Анджелес вылетает через 5 минут. Всем пассажирам, пожалуйста, подходите к выходу –» — Боже, заткнись. — Иваизуми крепче обнимает его и делает то, что у него получается лучше всего. — Береги себя, ты меня слышишь? То есть, беспокоиться о Тоору. — Восстанови свой режим сна, тупица. — он ерзает и смотрит ему прямо в глаза. — Ради бога, перестань жрать столько сладкого. — Тоору издаёт слабый смешок. — Не забывай время от времени пропускать свет в свою комнату, открывать окна, впускать немного воздуха, иначе у тебя разведется плесень по всем стенам. — Даже моя мама не беспокоится так сильно, Ива-чан. — Иваизуми фыркает в ответ. — И это ты улетаешь на другой конец Земли, без нормального знания языка. — У меня хороший английский. — Как скажешь. — протягивает Тоору, на что Иваизуми хмуриться. Он проводит пальцем между бровей Иваизуми, будто пытаясь разгладить складки. — У тебя появятся морщины, если будешь так хмурится, Ива-чан. — Хаджиме! — сзади донёсся голос мамы Иваизуми. — Нам пора. Ещё немного. Пожалуйста. Иваизуми глубоко вздыхает. — Я... — голос Иваизуми надломился. — Я позвоню как приземлюсь. Убедись, чтобы телефон был поблизости. — Обещаю, что возьму сразу же, — улыбнулся Тоору, не самой весёлой, но искренней улыбкой. — А ты пообещай, что будешь звонить мне каждый день, — Пообещай, что не забудешь меня. — Ладно, каждую неделю или... каждые четыре дня.... или каждые... — Ойкава, — мягко перебивает Иваизуми. — Обещаю, что буду звонить тебе, так часто как смогу.***
Их связывало тринадцать лет проведённых вместе, а разделяла целая Земля. Или как любил говорить Ойкава: "Всего один океан, Ива-чан". Но видимо, один океан это слишком, даже для тринадцати лет.***
Тоору восемнадцать лет и его сестра приехала с Токио на его выпускной, взяв на себя обязанность узнать обо всём, что она пропустила. — Как сейчас поживает Иваизуми? Тоору застывает с ложкой в руке. Просто отмахнись, как и всегда. — О, я не знаю, — он прочищает горло. — Мы не разговаривали... три или четыре месяца. — Что? — он не смотрит в недоверчивые глаза сестры. — Ты шутишь, да? — Этот мисо действительно хорош. — он говорит с набитым ртом, он не хочет об этом думать. — Мама превзошла себя. И он не будет, он не собирается, потому что он приучил себя не делать этого. Он не думает об этом, когда родители спрашивают его, почему они в последнее время не слышали его громкое "Ива-чан!" по телефону, и почему он больше не говорит о нём за каждым завтраком. Тоору не думает об этом, когда он идёт к окулисту, для назначения новых линз, или когда он не спит до двух часов ночи, выматывая себя. Он определенно не думает об этом, когда позволяет звонку перейти на голосовую почту. Но, черт возьми, Кацуми просто продолжает говорить. — Я не могу в это поверить, — стоп, стоп, стоп. — Вы, ребята, были неразлучны с того времени как познакомились. — замолчи. — Мама и Иваизуми-сан даже говорили что вы половинки одного... — Хорошо, хватит! Я понял! Кацуми резко замолчала и с удивлением уставилась на Тоору. Отлично. Он подумает об этом. "Привет, Ойкава, я знаю, что сказал, что позвоню около девяти, но мне и моей учебной группе нужно встретиться в библиотеке и обсудить кое-что перед экзаменом, извини. Мы поговорим позже." "Хорошо! Нет проблем, Ива-чан, удачи!" "Привет, Ойкава, извини, я не успеваю сегодня вечером, я исправлюсь" "Всё в порядке, не волнуйся." "Вот чёрт, я совсем забыл, что мы договорились встретиться по фейстайму в десять. Эти экзамены меня убивают, извини." "Понятно." "Ойкава, я сейчас занят, перезвони позже, пожалуйста" "Ладно." "Эй! Это голосовая почта Иваизуми, я наверное сейчас занят, оставьте сообщение после..." Тоору вздыхает, поникнув. — Извини, я не должен был так на тебя срываться. Это потому что ты слаб и подумал об этом. — Все в порядке, Тоору, я не хотела слишком сильно давить. Мне очень жаль, прости. — извиняется сестра и он сжимает руки под столом. — Не следовало мне лезть. Это ты виноват. — Всё в порядке. Прости. — он надеется, что его лицо ничего не выдаёт. — Точно не хочешь об этом поговорить? — Кацуми говорит, желая помочь, но он едва слышит её. — Не беспокойся обо мне. — Тоору встает, весь в поту, а сердце бьётся так сильно, что вот вот выпрыгнет из груди. — Мне нужно ещё позаниматься, так что, спасибо за вечер, я пойду. — А, хо... Тоору вылетает из кухни. Он быстро поднимается вверх по лестнице, и закрывает за собой дверь, прислоняясь к ней спиной, соскальзывает на пол и закрывает глаза. Не думай. Он видит как всё, что он когда-то закопал глубоко внутри, выходит наружу. Серьёзно, одно упоминание, и всё? Он зарывает пальцы в каштановые волосы. Он не помнил последние четыре месяца, но сейчас он начинает вспоминать. Чёрт. Тоору нервно кусает губы, пытаясь сдержать поток слёз. Все его ошибки, воспоминания всплывают одно за другим. Всё началось тогда, когда Иваизуми стал звонить всё реже, реже, и реже с каждым днём. "Хорошо! Нет проблем, Ива-чан, удачи!" Тоору сбрасывает и кладёт телефон рядом с собой на кровать. Он лежит, тупо глядя в потолок обклееный звёздами, которые он пересчитал уже в сотый раз, если не больше. Один. И некого позвать, пожаловаться на бессонницу, ведь единственный кто пришёл бы к нему, в три часа ночи, давно улетел на другой конец мира. И никто завтра не станет кричать на него, за пренебрежение своим здоровьем, потому что этот чёртов океан слишком огромен. И завтра, опять, никто не проведёт его до дома. И снова, ему придётся идти, по этой ужасно длинной дороге, в школу и обратно одному. А раньше, она не была такой длинной, или, это просто так кажется. Он знает, что Иваизуми занят, что ему трудно дался внезапный переезд и он понимает, что времени и правда может не хватать. И он правда думал, что достаточно силён, чтобы справиться, если вдруг звонки сократятся от трёх раз в неделю до одного. Ведь, он столько раз заявлял что он сильнее Иваизуми. Но, несмотря на слепо влюбленных девушек, на похвалу от учителей и поддержку родителей, школа слишком огромна, и дом, когда родители задерживаются на работе или уезжают в гости, до жути большой, и весь этот город, поглощает его, своими гигантскими, молчаливыми улицами, зарождая в его голове сомнения и тревоги. Он не слабак, но может быть, если бы он был сильнее из них двоих, этого бы не случилось. Он наконец-то устал от тебя. Первое. Через неделю, он сидит в классе, набирая, "Всё в порядке, не волнуйся." и только он знает, как сильно он тогда пытался сдержать слезы. Теперь у него даже нет оправдания, наверное ты замучил его. "Понятно." он пишет. Он просто забыл о тебе. Конечно, чего ещё ты ожидал? Он, вероятно, пошел и завел себе друга, который не достовляет столько проблем. Ещё одно. "Эй! Это голосовая почта Иваизуми, я наверное сейчас занят, оставьте сообщение после..." Просто брось это. Разве ты не видишь, что ему нужно, чтобы ты оставил его в покое? Он даже не берёт трубку. Перестань быть эгоистом хоть раз в своей жизни, и дай ему то, чего он хочет: отдохнуть от тебя. После этого он перестал пытаться. Игнорировал звонки, сообщения, с просьбами объяснить что случилось, и он не думал об этом, избегая просто всего, что касалось Иваизуми. Тоору знает, что Иваизуми заслуживает большего, поэтому он и сделал это. Он хотел бы быть другом, которым кто-то вроде него мог бы похвастаться, но это не так, и это разрывает его на части. Он встаёт с пола и один, в уединении своей комнаты, заползает на кровать и впервые за несколько месяцев плачет. Забудь. Спрячь. Снова. Как всегда. Было лучше без них. Без страха и сомнений. Было намного лучше, без постоянного чувства вины, грозящего сожрать его изнутри. Поэтому, на следующий день, когда сестра спрашивает всё ли в порядке, он улыбается и отвечает, "Да".***
Тоору девятнадцать лет, когда тревога, с новой силой, вновь нахлынывает на него, словно волна, стремясь сбить его с ног. Вокруг куча людей, но он не слышит ничего, кроме глухого биения сердца в ушах. Он всегда обращал внимание на обстановку вокруг себя, но сейчас его поле зрения уменьшилось до туннельного. Словно глядишь в телескоп – на бесконечно тёмном пространстве, видна лишь одна, та самая звезда или планета. Только, по сравнению с восхищением и любопытством, которое он испытывает от наблюдений за звёздами, сейчас он чувствует только тихо зарождающуюся панику, пока его мозг, стремительно пытается сообразить что делать, вместо того чтобы тупо стоять, как вкопанный, на месте. Пока объект его туннельного виденья его не заметил, он стоит там. В коридоре полном студентов, не обращающих на него никакого внимания. И тут происходит это. Он поворачивается и ловит его взгляд на себе. На лице появляется знакомый, хмурый вид, но он сразу же, заменяется узнаваемым блеском в глазах. Тоору разворачивается так быстро, что чуть ли не сбивает с ног, проходящую сзади девушку. Он бормочет что-то похоже на извинение и торопится исчезнуть. Черт, черт, черт. Может он не узнал меня. — Ойкава? Твою ж... Он несётся так быстро, что едва успевает бросать извинения каждому, кого он случайно сбил или задел, и искренне надеется, что Иваизуми не преследует его. В конце коридора, на стене, он замечает табличку, указывающую направление в сторону туалетов. Понятия не имея, как его мозг ещё что-то соображает, он заворачивает налево и дёргает первую попавшуюся дверь. Та, к радости, поддаётся и он влетает в внутрь, сразу же захлопнув её за собой. Прислонившись к двери спиной, он ещё несколько секунд ждёт, что в дверь постучат и попросят высунуть его зад отсюда, но кроме приглушенных голосов с коридора, он ничего не слышит. Он с облегчением вздыхает и позволяет напряжённому телу наконец расслабиться. Вот дерьмо.