Трещит хрусталь

— Знаешь, а мы ведь чем-то похожи… *** Ее жизнь нельзя было назвать счастливой. Нет, совсем нет. Тому, кто осмелился бы покривить своим гадким языком, чтобы высказать подобную позицию, София бы лично вмазала. Она была слишком чувствительна к любым комментариям в ее сторону. Не было ясно только — с каких пор она перестала контролировать себя? Все началось тогда, когда маленькая Соня пошла в школу. Ещё в начальных классах она столкнулась с детской травлей, возможно, одной из самых жестоких и беспощадных, самых открытых. Дети не чувствовали допустимых границ в общении, еще не научились лицемерить, подбирать слова и держать своё мнение при себе. Дети не умели сочувствовать и ставить себя на чужое место. Они просто выражали свое мнение, вынесенное из отчего дома. Дети отлично различают «своих» и «чужих» — тех, кто похож на них, и тех, кто чем-то отличается. *** — Я не хочу сидеть с этой свиньей! — крикнул с омерзением мальчишка на всю аудиторию. Шок учителя и девочки, которой было адресовано заявление, а недолгое неловкое молчание нарушились заливистым смехом класса. Так и началась история изгоя. — Жирная, жирная! — кричали вслед одноклассницы. Каждое слово, направленное в ее адрес, причиняло боль. Это было слишком обидно, настолько, что хотелось убежать прочь, спрятаться и долго-долго плакать. Ужаснее всего было то, что она была согласна с этими жестокими словами, а потому чувствовала стыд и вину за такую некрасивую, неправильную себя. Может, потому она не желала признаваться родителям? Все ведь действительно так. Она толстая и страшная. Совсем не похожа на красивую Леру, которой недавно признался мальчишка из параллельного класса, который нравился ей. И что сказать родителям? Как можно помыслить о том, чтобы пожаловаться маме с папой на одноклассников, если придется сознаться в причине происходящего? София не могла заставить себя признаться в том, что ее считают страшной «жирухой», прекрасно зная, что это расстроит родителей. Мама резко оскорбится и попытается устроить скандал, а отец будет считать себя плохим родителем, раз не сумел предотвратить этой ситуации. Нет, лучше молчать и скрывать эту постыдную правду хотя бы от них. В конце концов, комментарии справедливы. Так почему же больно? — Фу, Никита танцует в паре с Поляковой! Гоготание всего коллектива усиливалось, когда она подливала масло в огонь, пытаясь защитить свою честь: — Что ты сказала? — Никита, кого ты выберешь в партнеры по танцам? Меня или Соню? — игнорируя вопрос, обратилась к однокласснику Лера. — Тебя конечно, — без колебаний послышался моментальный ответ. Снова все залились довольным смехом, в то время как София, чувствовавшая переполняющую ее горечь, оттолкнула от себя одноклассника и выбежала из танцевального зала. Она бежала по гимназии, которая в тот день показалась скорее огромным лабиринтом, нежели учебным заведением, бежала так далеко, как только могла. А затем, оказавшись на самом верху лестницы, которая заканчивалась закрытой дверью, ведущей на крышу, спряталась ото всех и тихо плакала, сдерживая голос и всхлипы, чтобы те эхом не раздались по всей лестничной площадке. София просидела там достаточно, чтобы вскоре успокоиться и захотеть пойти домой. Однако выйти из своего местечка та боялась. Ей было страшно встретить неприятных ей людей. А что будет завтра?       «Не хочу их больше видеть…» Ее нашла классная руководительница. Схватила за шкирку и поволокла за собой, ругая за побег. *** Когда это началось? Она точно не знала. В какой-то момент ей просто надоело. Терпение кончилось. Она решила измениться, надеялась, что это сможет решить все ее проблемы. София смотрела на опыт других людей с восхищенным взглядом, глазами глупыми, наивными, но полными надежд. Первая диета принесла результаты. Минус пять килограмм всего за неделю. Но этого было мало. Нужно было еще. София сама не заметила, как стала медленно погружаться в это вязкое болото. Надежды и мечты, грандиозные цели — все это ослепило ее. Мысли ее стали заполнены только подсчетом калорий и килограммов. Каждую неделю девушка делала замеры. Ей хотелось перевестись в новую школу абсолютно другим человеком: красивым, стройным, уверенным, интересным, способным привлечь только делаемое внимание. За лето у нее получилось сбросить одиннадцать килограмм. Теперь ее не могли назвать толстухой, ведь она выглядела «нормально». Теперь не должен был бросаться в глаза лишний вес. Да, не стройная. Но это пока. На экране блокировки телефона стояла модель — идеал, к которому стремилась София. Первые результаты ослепили ее окончательно, и она перестала видеть, насколько далеко она начала заходить. Каждый день, глядя на свое отражение, она словно глядела на кривое зеркало. «Нет, еще недостаточно», — мысленно сообщала самой себе, совершенно не отдавая себе отчет в том, что достаточно не будет никогда. — У меня получится… — шепотом произносила она каждый раз, когда в мысли закрадывались сомнения, мысли все закончить. А затем все как в тумане. Дни сменялись другими, проходили с одной только целью — достичь новой, еще меньшей цифры на весах. София просыпалась и смотрела на себя в зеркало. И вместо худой, слабой, болезненной девушки продолжала видеть перед собой неправильную «свинью». — Недостаточно… *** — Как тебя зовут? — спросила молодая служанка, работающая на кухне, убрав светло каштановые волосы от лица. — София. — Хорошо, пока что будешь помогать мне. Я буду давать тебе дальнейшие указания. — М, хорошо, — бывшая гимназистка кивнула. — Твою старую одежду пришлось выкинуть. Она была слегка… Служанка замялась. Кажется, ей было неловко говорить свою мысль по поводу короткой юбки, которую ранее носила чужеземка. — Откуда ты? — Я не помню, — ответила София. — Ах, да… Совсем забыла, пока шла, — она улыбнулась, скрывая легкое волнение. — А вас… Как зовут? — чуть запоздало поинтересовалась брюнетка, не встречаясь взглядом с собеседницей. — Мое имя Маргарет. Можно кратко Марго. Сколько тебе лет? — Мне семнадцать. — Семнадцать? Что ж, я старше тебя всего на три года. — Можем ли мы говорить неформально друг с другом? — спросила Соня. — Думаю, это возможно. Смотри, — служанка подошла к шкафу и открыла его, — эти полки твои. Свою форму можешь вешать. Так как мест в шкафу мало, некоторые вещи можешь класть и вешать на стул. — Хорошо, — согласилась брюнетка, наблюдая за тем, куда указывали руки служанки, когда та объясняла ей. — Но у меня нет вещей. — Ох… Ну, ничего страшного. Когда ты получишь жалование, я схожу с тобой к одной городской швее… Маргарет что-то объясняла, но более София ее не слушала. Она вновь вспомнила об отце, с которым поругалась накануне своего переселения в другой мир.       «Интересно, как он там? С ним все в порядке? Остановилось ли время в другом мире или же люди объявили меня без вести пропавшей?» Тревога подкралась незаметно. София начала переживать, думая об отце. Она вспомнила, что у него ухудшилось здоровье после смерти матери Софии. Он сильно исхудал, внезапно лицо его словно постарело на лет десять, точно из мужчины высосали жизнь и молодость.       «А может, он только рад, что я исчезла из его жизни. Теперь то у него появилась новая семья. Скоро он женится на Екатерине и…» — София, ты слушаешь? — слова вернули внимание Сони к существующей перед ней реальности. — Да, — на автомате ответила она. — Я заметила. Вместо того, чтобы злиться, новая знакомая лишь понимающе улыбнулась и села рядом, положив свою ладонь поверх ладони Софии. Бывшая гимназистка еле сдержалась, чтобы не дернуться в испуге. — Кажется, ты чувствуешь себя подавлено. Главная служанка рассказала мне о том, что ты потеряла память. Думаю, тебе очень сложно сейчас. Такие понимающие теплые слова в последний раз София слышала только от больной матери незадолго до того, как та умерла. Отвечать брюнетка не осмелилась. Она не знала, что следует говорить в таких ситуациях. Нужно ли ей было согласиться или наоборот, стоило оправдаться? — Я не специалист в поддержке. Может это прозвучит слегка самодовольно, но ты попала в нужные руки. У меня четверо младших, думаю, я смогу позаботиться и о пятой. София взглянула в лицо шатенке с изумлением. Ей подумалось, что в этом сказочном мире могут быть и люди хорошими, коих она не встречала в своем. Была ли то реальная забота или все было из-за того, что она сказала главной служанке ранее? Могла ли Маргарет иметь хорошие намерения взаправду или все, что она говорила, было лишь лицемерием, чтобы втиснуться в доверие той, кто имеет хорошие отношения с юной госпожой? Но чем дольше она смотрела в зеленые глаза служанки, тем больше хотела поверить в искренность их теплоты. — Спасибо тебе большое… — Да чего ты. Все в порядке. В любом случае мне нужно познакомить тебя с нашим коллективом. А так как ты ничего не помнишь, я буду присматривать за тобой до тех пор, пока ты не привыкнешь к обстановке. — Ты говорила, что мы сходим вместе в город. — Да, все верно. Как только получим жалование. — Жалование? — переспросила София. — Да. Ну, мы получаем его каждый месяц за работу в поместье… — А, так ты про зарплату… — усмехнувшись себе под нос, произнесла с облегчением девушка. — Странная ты немного, — тихо рассмеявшись, призналась Маргарет. *** Прошло около двух недель. Маргарет действительно помогала Софии привыкнуть к обстановке и влиться в новый коллектив. Так же девушки отправились в город и заказали несколько повседневных платьев. Маргарет показала некоторые достопримечательности большого городка. Еще одну служанку из их комнаты звали Бель. Она была менее многословной, нежели Маргарет, но относилась к Софии ничуть не хуже и тоже радушно приняла ее. Работа на кухне оказалась сложнее, чем бывшая гимназистка себе представляла, однако благодаря тому, что поручения ей отдавала Марго, справляться было легче. — Уже прошло две недели, так почему же он меня не… Было то, что очень сильно тревожило Соню — исчезновение Астера и Ритауса. И если второму пришлось уехать в Академию, то юная госпожа Астель вполне себе могла встретиться, однако до сих пор встречи так и не произошло. Нет, не то чтобы Полякова ждала этого. Скорее ее настораживало это затишье, которое, как правило, было перед бурей. Ее пугала неизвестность. Из-за того, что поместье графства Айджар было огромным, даже больше ее школы, встретиться с юной госпожой было практически невозможно. Еще стоило брать во внимание постоянную работу Софии на кухне. — О ком ты? — спросила внезапно возникшая позади Бель. — А, да так… Ты закончила работу? — Как же… — блондинка отрицательно махнула головой. — Меня послали сегодня подносы с едой перевезти. — А, вот как. Основные блюда уже готовы, однако десерты… — Ты уже привыкла? — Если честно, я мало что делаю. Марго показывает мне, что делать, а я далее просто продолжаю. Но меня часто ругают. — Неправильно выполняешься работу? — Ну, не так профессионально, как того требуют… — Ничего страшного. Это дело опыта, — подбодрила Бель, положив ладонь на плечо Софии и слегка потрепав его, чтобы оживить подругу. — София! Где София? — встревоженная главная служанка ворвалась на кухню и стала взглядом обыскивать комнату. — Вот ты где. Пошли за мной. — А… А зачем? — Скорее! Вместо того, чтобы ответить, главная служанка махнула рукой, приказывая идти за ней. С подавленной в груди тревогой Соне пришлось исполнять приказ. Ничего не оставалось, кроме как послушно идти за главной служанкой. От волнения даже горло пересохло.