Трещит хрусталь

Это было сложно предугадать. В одно мгновение все существо сжалось. София почувствовала себя обманутой, растоптанной, разбитой и одновременно жалкой от того, что она столь легко доверилась по сути неизвестному ей человеку. — Почему? Что тебя не устроило? — спросила она с дрожью, какая слышна при желании заплакать. — Ты не рассказала мне еще все, что знаешь, — юноша в девичьем обличии пожал плечами. — К тому же, как я могу быть уверен, что ты мне не лжешь? — Разве… — София неуверенно выпалила: — Духи не говорят тебе? — О, так ты и это знаешь? — с удивленным лицом произнес Астер. — Я знаю о тебе почти все, — София грустно улыбнулась от этой мысли и снова словила себя на мысли, что действительно разговаривает с персонажем выдуманной истории. Не сошла ли она все-таки с ума? В такие моменты стиралась грань между нормальным и ненормальным. Их диалог происходил так натурально и естественно, что едва ли она могла свыкнуться и принять тот факт, что перед ней не реальный человек. Нет, он был более чем реален и, самое удивительное, реальным намного сильнее, чем она сама и ее родной мир, который теперь ощущался как видение, исчезнувший, развеявшийся в один ужасный день мираж. — Даже так? — Астер почесал пальцами подбородок и призадумался. В какой-то момент он начал выглядеть так, словно отдает дань уважения. Терпение Софии готово было вот-вот лопнуть, взорваться с громким звуком, как взрывались шары на мероприятиях и петарды, которые покупали пятиклассники с ее старого двора. Ее ожидания не оправдались — ее не выпустят из этого места, наполнившегося ее страхами и отчаянием. Нервы были на пределе. — Что ты хочешь еще узнать? Спрашивай! Но даже если я тебе скажу все, ты же не отпустишь меня, да? Хочешь узнать все, а затем и убить? Она встала, так как имела чуть ли не физическую потребность оказаться на уровень выше. — Я уже второй день сижу в этой подземной тюрьме! Я ничего не ела, а пила только вчера! Мне холодно и противно от пыли и грязи вокруг! И ты предлагаешь мне остаться тут?! — София всплеснула руками. Нет, только не разреветься бы ей в порыве ярости и грусти. И так каждый раз. Она тонет, когда волна жалости к себе накрывает ее. Чтобы не выглядеть глупо, в подобные моменты она всегда переводила свои слезы в злость. Ей нельзя быть такой жалкой. Хотя бы не сейчас. Лучше кричать, бить кулаками стены, угрожать, оскорблять, но никогда, никогда на свете не унижаться. — Выпусти меня отсюда! — потребовала София из последних сил. — Не хочу. Его бесстрастный спокойный ответ, словно сильная резкая пощечина, словно оглушающий звон ушах стал эдаким вердиктом. Он сказал свои слова уверенно, стойко, без злости или жалости — такова была его реакция на всплеск ее бестолковых эмоций. От этого безжалостного спокойствия София почувствовала себя неловко и глупо.       «Сонь, успокойся! Он может выйти из себя, начать пытать… Успокойся, приди в себя. Ты не в том положении, чтобы вести себя как капризный ребенок…» — начал взывать голос разума. Девушка вспомнила слова психолога из интернета, который предлагал идти на компромиссы. Несмотря на то, что София их не выносила, она признала, что в данной ситуации компромисс был необходим. — Выпусти меня отсюда, — произнесла она на судорожном, протяжном выдохе. — Я могу ответить тебе на все вопросы позже. Я могу помочь тебе сблизиться с Кайлой и пойти по нужному пути, в котором вы обретете свой счастливый финал. В ответ молчание. Еще более безразличное, чем прежде. — Я буду помогать тебе, потому что я знаю тебя и твою жизнь от начала и до конца, — легкая ложь. Она не была уверена во всей информации, которую помнила. Парень продолжал молчать, но и не отводил взгляда. И даже если София не смотрела на него, она чувствовала его пристальный взгляд на себе. — Так ты согласен? Спустя несколько томительных секунд, наполненных напряжением, он ответил: — Хорошо, договорились. — П… Правда? — брюнетка повернула к нему голову. Софии показалось, что она не так услышала или то вовсе были слуховые галлюцинации. Однако юноша, кратко кивнув, подтвердил сказанные ранее слова, стирая сомнения девушки: — Я согласен, — он встал на ноги, оказавшись на одном уровне с собеседницей. — Спасибо? — неуверенно поблагодарила темноволосая, неловко убрав прядь с левой стороны за ухо. *** — Астер! В комнату ворвался темноволосый высокий парень, дошел до стола, за которым сидел юноша в девичьем обличии. Он начал испытывающее глядеть на потомка короля духов. В ответ же розоволосый демонстративно вальяжно повернулся к своему кузену, отвлекшись от чтения книги. — Ты до сих пор не вернулся в Академию? — подметил Астер. — Сейчас не об этом. — А о чем же тогда? — ухмыльнулся он, с довольным видом наблюдая за своими играющими с розовыми волосами пальцами. — Ты сам отлично понимаешь, о чем я. — Правда? — продолжал забавляться юноша. Ритаус вздохнул так устало и обреченно, словно готов был испустить дух. — Зачем ты выпустил ту шпионку и пристроил к служанкам? — А, так ты об этом? — будто вспомнил о чем-то незначительном. — Мы с ней договорились жить в мире, — после этих слов на красивом бледном лице расцвела довольная улыбка. — Что? Астель взглянула в глаза своего кузена, продолжая таинственно улыбаться, а затем продолжила: — Она теперь будет жить тут в качестве служанки, пока я не уехал в герцогство Литхи. — В нашем доме? Ты с ума сошел? Как ты объяснишь это моему отцу? — В этом то и дело. Мы ничего не объясним. Она просто новенькая служанка. — Ты… Сейчас серьезно? Ритуас несколько секунд всматривался в лицо Астера, будто находя в нем ответы на все свои вопросы, а затем, опустив взгляд, произнес: — Хорошо, допустим так. Но не лучше ли было оставить ее в поместье Литхи? — Мой дедушка регулярно очищает поместье от… — Ах, ну да, — с некоторой досадой согласился наследник графства, поджав губы в тонкую нить. — Ладно, — ему ничего не оставалось, кроме как согласится, — я позабочусь о том, чтобы об этой девушке не узнал мой отец. — Отлично. — Но ты уверен, что стоит ее оставлять? Что, если она учудит чего? — Не учудит, — отрицательно махнув головой, сказал Астер. — С чего такая уверенность? — Она знает, что, если попытается, умрет. *** София сидела на краю кровати вы общей спальне с тремя служанками, которые на данный момент отсутствовали. Она неловко оглядывалась, оценивала обстановку. Как только вернулась главная служанка и принесла чистый постельный комплект, девушка взяла его в руки, поблагодарив. Женщина окинула брюнетку оценивающим взглядом. — Белоручка. В голове девушки крутилось сотни сплетенных в клубок мыслей. Она была занята тем, что пыталась распутать этот самый клубок и разобраться во всем хаосе разума, отчего плохо реагировала на происходящее вокруг. Услышав краем своего притупленного слуха голос главной служанки, та пришла немного в себя и подняла взгляд. — Что? — Руки.       «Что ты несешь?» — София молчала в недоумении. — Кожа на твоих руках нежная. Видно, ты никогда не занималась физическим трудом. Откуда ты? — Я… Я не помню. Вот бы эта женщина не донимала ее своим любопытством. София была крайне удивлена тем, что кто-то обратил внимание на ее руки. Она даже никогда не задумывалась об этом. — Что значит «не помню»? Но женщина как назло оказалась весьма допытливой. — У меня проблемы с памятью. — Отчего же к нам работать пришла? — А что еще делать? Не нравилось Софии это внимание. Девушка не могла ответить на собственные вопросы, что уж отвечать на чьи-то.       «Просто уйди уже…» — Стирать умеешь? — спросила женщина. София вспомнила о том, как включала стиральную машину в своем мире, и то, как однажды та сломалась, отчего пришлось впервые стирать руками. — Нет. Выражение смуглого лица главной служанки стало несколько недовольным, но вместе с тем так и говорило: «Я даже не удивлена». — Готовить? Разве что на стеклокерамический сенсорной плите. И то меню блюд весьма скудное и состоящее в основном из продуктов быстрого приготовления. — Нет. — Убираться то хоть умеешь? — Я могу протирать пыль… Помогать на кухне тоже могу, наверное. — И как такую белоручку взяли на работу? — начала ворчать самой себе женина, приглаживая свои седые волосы. — Я понравилась юной госпоже, — ответила бывшая гимназистка. Женщина вытаращилась то ли с шоком, то ли с ужасом. Затем, не поверив, усмехнулась и ответила слегка грубо: — В семействе Айджар нет дочерей. — Я имею в виду юную госпожу Астель, — уточнила София. — Ас… Правда? — Ну, а как бы такую белоручку взяли на работу в графское поместье? — обыграла нелестные слова собеседницы девушка. — И то верно… Неужто не лжешь… — затем женщина смолкла и вышла из комнаты, погружённая в свои тяжелые думы.