Трещит хрусталь

Морта выглядела совершенно бесстрастной. Не похоже, что она шутила. — Твоя душа отвергается чужим для тебя миром. Ты словно инородное тело в организме. Чтобы обмануть законы мира, я дала тебе браслет. Его сила частично маскирует тебя и твою душу. — Частично? — Да. Твое присутствие ощущается для всех остальных. Ты существуешь как обычный человек. — Но почему я умру, если сниму его? — Нарушишь магический поток. Да и Долорес достанет тебя не только здесь. — Что? В каком это смысле?! — Ч-ш-ш-ш, — старая женщина подставила к лицу указательный палец, отводя взгляд в сторону, будто заметила что-то в дали. — Тебе, кажется, пора. Деточка, будь аккуратнее. Мне не долго оставаться в этом месте. Просто запомни одно: ни за что не снимай браслет. — Подождите! Скажите еще кое-что! Как мне вернуться в мой…? Однако фигура женщины уже растворилась в воздухе, а пространство начало тускнеть. *** София пришла в сознание. Температура спала, но состояние продолжало быть паршивым. Болело горло. Это только очнувшаяся девушка поняла, когда сглотнула. Она потянулась, вытягиваясь на кровати, пнула одеяло в сторону, так как под ним уже вся вспотела. Когда открыла глаза, с трудом сфокусировала взгляд. За окном было темно, но в комнате горело несколько свечей. Они слабо освещали спальню, но это было лучше кромешной темноты. Девушка заметила существенные изменения в интерьере и напряглась, до конца просыпаясь.       «Стоп, это где я?» Попаданка приняла сидячее положение, но тут же повалилась назад из-за одолевшего ее головокружения и перевернулась на бок.       «Нет сил…» Надо было встать, но тело ощущалось деревянным. Было очень лень даже перевернуться на другой бок, что уж говорить о том, чтобы подняться, помыться, привести себя в порядок, переодеться… Усталость накатывала даже при представлении будущих действий.       «Если буду лежать вот так, снова засну. Давай, Сонь, побори лень!» Помогая себе руками, она еле как приподняла корпус, развернулась и от удивления тихо выругалась: — Ой черт! После длинного непонятного кошмара она могла шугаться любого шороха. Увидеть спящего около ее кровати главного героя было достаточно, чтобы испугаться. Юноша головой утыкался в одеяло. Наверняка ему было не особо удобно лежать в подобном положении. Но, видимо, усталость взяла свое. Его шелковистые длинные волосы нежно-розового оттенка рассыпались по спине, точно цветы миндаля расцвели в комнате.       «Какой потерей будет, если он сострижет их… Честно говоря, в женском виде он так прекрасен» Вновь сердце совершило кульбит, а на болезненно-усталом лице покраснели щеки. Он был так близко, но Софи не покидало чувство, что, прикоснись она к нему, развеет иллюзию и потеряет его. Нельзя прикасаться, нельзя желать его, нельзя быть эгоистичной собственницей. Он не для нее. Не для нее были созданы прекрасные мгновения его радости, взгляд глаз оттенка цветка лаванды; не для нее услужливый ветер раздувал розовые локоны и игриво задирал пышную юбку сарафана; не для нее и солнечные лучи падали на белоснежную кожу, не обжигая, не оставляя загара. И весь мир делил радости и печали главного героя, сопровождая чувства его изменяющейся погодой, тоже не для нее. Ведь его любовь, его смысл жизни, его главный интерес — Кайла Веста. Та, кто была создана для него. И та, для кого был создан Астер Литхи Эльбаха. Это неизменная истина, которую необходимо было принять, пускай сердце противилось правде.       «София Литхи Эльбаха» — примерила она его фамилии и тут же раскраснелась от того, насколько далеко загнали ее лабиринты собственных беспочвенных надежд. И, черт возьми, ей показалось, что это звучало идеально. Так сильно подходило к ее имени, что будто ее настоящая фамилия самовольно уступала место.       «О нет, нет, нет… Хватит!» Одной рукой она прикрыла лицо, пытаясь унять разбушевавшиеся эмоции, а второй схватилась за коварное сердце, которое как назло начало биться в бешеном ритме.       «О чем я думаю? Господи, какая я дура!» — Софи? — послышался полусонный тенор. Девушка вздрогнула, будто ее спалили за каким-то гнусным делом. — Я… Я… — она захотела оправдаться непонятно за что, настигнутая врасплох, но не успела, так как ее тут же зажали на замок в крепкие объятия. — А? Астер? Он не откликнулся, лишь сильнее прижал хрупкую девушку к себе, точно не хотел потерять. Когда она боялась даже прикоснуться к нему, он бесцеремонно прижимал ее к себе. Но Соня не сопротивлялась. Ее щеки все заливались пунцовым румянцем. Она уже была похожа на помидор. Но не рыпалась, внутренне ликуя. Ей была чертовски приятна его близость.       «Что это с ним?» — Почему ты не приходила в себя? — словно обвинял в провинности юноша, утыкаясь лбом в выпирающую ключицу. Он, будто маленький обиженный ребенок, все задавал один и тот же вопрос, каждый раз все прочнее убеждаясь в том, что очень боялся потерять свою, казалось бы, обычную игрушку. И когда это произошло? Совсем недавно для него не имела значения жизнь какой-то там из ниоткуда взявшейся девицы. Она была его помощником, служанкой, живой забавной куклой, даже подругой… Но кем-то важным? Разве это нормально? Что эта странная девчонка с ним сделала? Да как она посмела заставить его так сильно о ней переживать? Он злился, обижался, но не отпускал, прижимаясь ближе, обнимая крепче, при этом боясь причинить боль. Она ведь такая хрупкая. Такая слабая. Такая беззащитная. Совершенно бесполезная… Но, открывая глаза, он встречался с ее добродушным взглядом. И каждый день был наполнен маленькими радостями, пока она была рядом. И, самое главное, он чувствовал, что она тянулась к нему, нуждалась в нем больше, чем он в ней. Первый раз в жизни кто-то протягивал ему руку, желая принять. Всегда рядом. Всегда с ним. — Астер, ты… Можешь позвать меня по имени и попросить очнуться? — внезапная странная просьба немного ошарашила. — О чем ты? — нехотя он отпустил ее, но не до конца, продолжая приобнимать. — Скажи: «Софи, пожалуйста, очнись». Мне просто надо кое-что проверить. — Софи… Пожалуйста, очнись… — чуть неуверенно протянул парень, чувствуя укол неловкости.       «Нет, что-то все-таки не так. Да и образ, появившийся перед глазами, отличался. Но кто же это был? Кто звал меня и просил не умирать?» — Что с тобой? Тебе плохо? — Астер положил свою ладонь на лоб Софии, глядя на нее с нескрываемым волнением. — Нет, просто… Во сне меня кто-то звал. Так, будто очень боялся. Но я не могу вспомнить, кто это был. — Тебе снился какой-то кошмар? Ты плакала, пока спала. — Да. Это был просто кошмар… — она улыбнулась с ноткой легкой грусти. — Сейчас все хорошо.       «Да, все хорошо. Кажется, будто все было когда-то очень давно. Но с Астером мне так спокойно…» *** — Ты ж моя душа, мое золотце, мое солнышко! Любовь ты моя! Кто тут такой хоро-о-о-оший? Вот этот мальчик! Уже какой день София не унималась ни на минуту, восхваляя выжившего щенка, будто тот был манной небесной. Вот и в этот день она держала его на руках, танцевала перед зеркалом и делала бесконечные комплименты, умиляясь отражению. — Говорят, животные похожи на своих хозяев. Ты в кого такой красавчик? Она повернула голову к щенку, который начал облизывать ее лицо. В ответ на это девушка начала целовать мордочку, нос и зарываться лицом в чистую шерстку. Астер с недовольным видом наблюдал за происходящим, в который раз закатывая глаза от раздражения. Ну и чего она нашла в этой глупой псине? Почему не отходит от него? Все разговоры об этой собаке, все внимание посвящено ей. Может, ему на стоило ее спасать? — Астер, — обратилась к удрученному юноше чужеземка. — М? — откликнулся он. — А как мы его назовем? Я все думаю, но ничего не могу придумать. — Собака. Глупое предложение было отвергнуто. — Ты издеваешься? Что за глупая кличка? — вопреки словам София рассмеялась. — Он ссыт где попало. Назови его «Вонючка», — сделал очередное глупое предложение парень, не особо озабоченный подбором имени. — Ты своих детей тоже будешь называть по такому принципу? — кареглазая нахмурилась, отпуская щенка на пол, после чего тот подбежал к юноше в девичьем обличии, начав лаять на него. — Видишь? Даже он недоволен. — Это просто собака. Ему не понять наших с тобой разговоров, — не согласился парень. — Ты к животному относишься как к ребенку что ли? — Я очень люблю животных, — призналась девушка, садясь на стул напротив своей юной госпожи. — А ты разве нет? — она склонила голову на бок, после чего ее действие повторил вислоухий щенок. — У меня к ним нейтральное отношение. — Судя по твоему пренебрежению, скорее негативное. Из тебя выходит плохой хозяин. Своих собак на цепи держишь и кормишь сырым мясом только. А как же другие витамины? — Ты о собаках в герцогстве Литхи? — Ты вообще живодер какой-то. — Собак я люблю больше, чем другую живность. — Понимаю тебя. Они преданные, верные… Такие слепо доверяющие хозяину. Это меня в них, честно говоря, раздражает, но вместе с тем и умиляет. Кошки совершенно другие. — А чем тебе кошки не угодили? — Просто вспомнила одного кота. Такой странный был, — на лице попаданки промелькнула грустная улыбка. — Моя мама подобрала его на улице уже немолодого. У него был отвратительный характер. Не давал себя гладить никому. Все время где-то пропадал. Казалось, он к нам чисто поесть и поспать приходил. Но… — Но? — Он любил маму. Это нас с ним объединяло. Мысли о погибшей матери приносили Софии боль. Но эту боль чувствовать нравилось, ибо именно она напоминала о том, насколько сильно она любила женщину, подарившую ей жизнь. Эта боль была доказательством ее искренних чувств. — После смерти мамы я часто плакала в комнате, не в силах смириться. Мне было очень одиноко и грустно. Сложно было принять ее смерть. Все время казалось, что она откроет двери и войдет в квартиру с пакетом еды из супермаркета. Как Хатико ждала ее. Все время оглядывалась в сторону порога. Каждый шорох в подъезде воспринимала неверно. И все время задавалась вопросами: почему именно я? Разве это должно было коснуться меня? Когда-то я и не подозревала, что подобное может случится. Все эти семейные трагедии… Они происходят в фильмах, книгах, в чужих судьбах. Но в моей? Разве это справедливо? Чем я заслужила? Почему именно моя мама? Я смотрела на ее фотографии, на которых она была здоровая и жизнерадостная. Она не была невероятно красивой, умной или доброй. У нее был сложный характер. Мы часто ссорились по пустякам. Но… Это была моя мама. Я жалела, что не была той дочерью, которой можно было гордиться. Вообщем, я размышляла о многом. Очень сильно жалела себя. Тогда я какое-то время не ходила в школу, не готовилась к экзаменам, не выходила из дома, не контактировала ни с кем, кроме отца и Лизы. Все время плакала, закрывшись в спальне мамы. Одеяло еще пахло ее запахом. Соня говорила и говорила, полностью погружаясь в воспоминания. А Астер не заметил, как стал внимательно слушать, представляя рассказанное в голове. Она описывала все довольно подробно. В голове всплывали образы один за другим. Не хотелось прерывать рассказ. Хотелось слушать, узнавать о ее печалях, о ее терзаниях: о чем она думала, о чем сожалела, на что надеялась, чего ждала… — Ревела до тех пор, пока не начинала болеть голова. И в такие моменты рядом со мной ложился Борис. — Борис? — Так звали этого старого кота. Он словно понимал, что я очень сильно горюю. Утыкался в мою грудь и выглядел так, словно плакал вместе со мной. Слезы с его глаз не вытекали, но я знала — он все понимал и тоже горевал. Знаешь, он даже позволял мне обнимать себя! Он так любил мою маму. Он был ей благодарен… Из нашей семьи только она могла завести старого уличного кота, — Софи тихо хихикнула, вспомнив характер родного человека. — А вскоре и он умер. — Что? Почему? — Ну, он же был старый очень. Пора уже. Мне кажется, он решил остаться в мире живых еще ненадолго, чтобы поддерживать меня. А когда понял, что я встаю на ноги, покинул. Его миссия была выполнена. Я благодарна ему за то, что был рядом в такой тяжелей период. Хотя собак я все-таки люблю больше! Астер лишь улыбнулся в ответ. — Ой, прости… Снова я разоткровенничалась… — девушка почувствовал неловкость, когда ее рассказ подошел к концу. Она опустила взгляд. — Лежит и спит у твоих ног. Ну предатель. — Собаки живут в стае. Наверняка выберет меня как вожака и будет следовать за мной. — Собаки любят тех, кто их кормит. Путь к сердцу щенка лежит через его желудок. — Давай поспорим. — Кого он полюбит больше? — Кого выберет своим хозяином. — Так это и без спора ясно. Хозяйка я. — То, что ты его спасла, еще не делает тебя хозяйкой. Он тебя не выбирал. Это ты выбрала его. Софи, кто из вас псина? Проигнорировав дразнящий вопрос и проглотив раздражение, Соня сменила тему: — Так как его назовем? — А ты как хочешь? — Не знаю… Правда не знаю. Почему имена выбирать так сложно? — девушка оперла голову о ладонь. — Что тут сложного? Назови любую распространенную кличку. — Это не оригинально. За ним такая история. Он чудом выжил. Ой, придумала! — она выпрямилась, воодушевившись. — Назовем его Марвел. — Марвел? — Вселенная Марвел вспомнилась. Переводится как «чудо», — на девичьем лице расплылась довольная улыбка. — Как хочешь. Мне все равно. — Ну и решили! — Только собаку из комнаты не выпускай. А лучше держать ее на улице. Прежде, чем попаданка начала расспрашивать, Астер ответил, предугадывая ее вопросы: — Не стоит привлекать много внимания графа. Да и собаке не место здесь. Она везде гадит. — Что, боишься гнева хозяев? — издевательски заулыбалась София, не упустив шанс отомстить за подколы. — Нет, просто, если графиня заинтересуется тобой, не отвяжется. Она весьма приставучая особа… Ты нынче привлекаешь слишком много внимания, — не растерялся парень. Но на самом деле была и еще одна причина. Ему не нравилось, что София уделяла слишком много времени щенку. — Собаке будет лучше, если она будет на природе и жить в большом вольере. За ней будут присматривать. Ты можешь навещать этого пса и играть с ним. — Но тогда он не привяжется ко мне.       «Это скорее ты привяжешься…» — У тебя есть обязанности, Софи. Служанка, которая носится с собакой целыми днями, привлекает слишком много внимания. — Ну да… Не хочу сильно выделяться. Да и Марвелу нужно воспитание. Я его не дам. Слишком избалую… Хорошо, я согласна. — Ну и отлично. — Но при одном условии. — Слушаю. — Предоставь Марвелу кинолога. Пускай дрессирует и воспитывает. Обязательно пусть научит команде «Hasta la vista, baby». — Это как? — тонкая бровь изогнулась в непонимании. — Ну, короче. Когда подставляешь руку вот так, типо держишь в руках пистолет. А затем… Блин, а в вашем мире есть пистолеты? Не важно. Короче, делаешь такое движение, — бывшая гимназистка показала движение, пародируя выстрел. — И собака падает, — а затем высунула язык и прикрыла веки, притворяясь мертвой. — У тебя неплохо получается, — любимец духов улыбнулся кислому выражению лица названной служанки.