Трещит хрусталь

— Тебе лучше? Астер приложил свою ладонь к бледному лицу названной служанки и поджал губы. Она не выглядела здоровой, скорее наоборот — будто вот-вот могла потерять сознание. — Ты точно уверен, что твое лечение действует? Астер не раз спрашивал у Стефана, почему состояние Софи не улучшалось, однако маг спокойно отвечал что-то в духе «всему свое время». Казалось, Литхи единственный замечал что-то неладное. Хотя нет, та светловолосая служанка… Как ее там звали? Бэлла? Вот она тоже казалась взволнованной, когда выходила из покоев подруги. Соня вновь натянула слабую улыбку, без капли жизнерадостного огонька. Пустой взгляд. Совершенно плохо справляется с актерской игрой. Вымученная. — По сравнению с прошлым да. Очевидный ответ, который он слышал каждый раз в течение недели. Но ему не верилось. — Софи, — он коснулся ее лба своим, — а если честно? — его пристальный взгляд прожигал сетчатку ее карих глаз. Солгать было невозможно, потому девушка сдалась и обреченно ответила: — Если честно, не особо, — она опустила взгляд с виноватым видом. — Все нормально. Это не от тебя зависит. Возможно, лечение тебе не подходит, — он отпрянул и погладил ее по волосам, в который раз удивляясь тому, насколько они были мягкие. Если бы он только знал, что действительно зависело, наверное, разозлился. Может, Стефан был прав, и ей стоило начать переходить на полноценное питание. Тогда бы ей стало лучше? Наверняка да. — Зато не схожу с ума, — ответила попаданка. — Это самое главное. Второй раз тестить афродизиак не буду. Во всем надо находить плюсы. — Хах, и правда, — парень усмехнулся. — Ты же помнишь, как поцеловала меня? О нет, нет, нет. Астер все-таки упомянул о том постыдном инциденте. А Соня глупо понадеялась, что они оба негласно договорились умалчивать о произошедшем. — Это было под действием!.. — она поспешила озвучить заранее подготовленное оправдание. Да, это не она, это все этот наркотик. В нормальном состоянии она бы никогда так не поступила, даже под дулом пистолета. Верно же? — Это был мой первый поцелуй, между прочим. Сердце совершило кульбит, и в мгновение ока жар прильнул к щекам. Девушка прикрыла лицо ладонями, чтобы скрыть предательский румянец, выдающий ее с потрохами. Она только сейчас узнала об этом, точнее, ранее об этом даже не задумывалась. Главный герой наверняка целовал кого-то и раньше. По крайне мере должен был. Это ведь логично. По всем канонам сюжета парни, начиная отношения с главными героинями, уже умели фантастически целоваться, а значит ранее практиковались. Соне думалось, что первый поцелуй был подарен Ритаусу в далеком детстве. Хотя теперь, когда она задумалась, поняла, насколько абсурдна сама мысль об этом. Но все это было уже не важно. Главное, что София четко поняла — она забрала его первый, черт возьми, поцелуй. Это же немыслимо. Это неправильно. Так почему она в душе так сильно ликовала. Что там за ребрами порхало под торжественный звон? — Что? Первый? Ах, я… Я… — Украла девственность у моих губ, — Литхи прикоснулся к лицу, делая застенчивый вид. — Ну н-ничего страшного! Правда, ты только не переживай, хорошо?       «Не убивай меня из-за этого, прошу!» — Первый поцелуй не так важен. Его значение преувеличивают… — Но ведь… — Астер, потешаясь над бурной реакцией девчушки, продолжал корчить расстроенные гримасы. — Зато второй будет отдан возлюбленной! И третий, и четвертый, и даже пятый! — Но важен именно первый. Он правда мог довести ее до сердечного приступа. — Не правда! Важнее твой первый раз! Вот там девственность должна забрать… — осознав, о чем заговорила, София смолкла, краснея еще пуще прежнего и отводя взгляд к окну, словно ее внезапно заинтересовала погода. Сердце стучало так сильно, словно намеревалось разломать ребра и вырваться из тела. И Соня тоже хотела бы упорхнуть вольной птицей куда-нибудь в далекие северные дали, чтобы протрезвиться, так сказать. Там то точно должно было быть достаточно кислорода, в отличии от душной комнаты, которая заперла с причиной всех ее душевных терзаний. — Нет, забудь! И как назло юноша молчал, а она не осмелилась вернуть взгляд к его лицу, чтобы проверить его реакцию. Молчал, наверняка испытывая ее на прочность.       «Ну вот зачем я об этом сказала. Может, мне просто отрезать язык, чтобы не болтать лишнего?» — Софи… Послышался тихий смех. — Чего ржешь?! Астер так сильно смеялся, что был не в силах ответить. Он задыхался, держась за пресс, напрягающийся до колкой боли. — Ну хватит! *** Снова оказалась во сне. София уже изучила эти ощущения легкой эфемерности, заметила абстрактность проекций. Что-то показывалось четко, почти реально: люди прямо перед глазами, цветет весна и щебечут маленькие светлые птички. Но стоило ей отвернуться в другую сторону, силуэты становились размытыми, маленькая беседка в дали и вовсе напоминала кубик, нарисованный семилетним ребенком коричневыми карандашами. И все было какое-то разноцветное, но при этом блеклое. Вроде краски были, но они не делали общую картину ярче и веселее, отнюдь, из-за них все выглядело еще более убого. Убого красиво, а оттого бессмысленно. Так на мир София никогда не смотрела. Чужая призма, совершенно. Это были чужие воспоминания, просто показывались ей от третьего лица. Словно кто-то разрешил ей войти в этот маленький незатейливый мирок из несовместимостей, позволил его увидеть. В белых небесах медленно плавали блеклые, но плотные облака розового оттенка, где-то вдали виднелась высокая башня из древних сказок. Она не вписывалась в общие декорации. Красивый сад, длинная узкая тропинка, старательно вычищенная слугами сего великолепного поместья. По ней можно было пройти к главному пути. София стояла на этом маленьком перепутье и не знала, куда идти. Интуиция подтолкнула к тропинке поуже. Владелец мира пошел в ту сторону. — Хоть бы не эта проклятая Долорес, — разговаривала сама с собой во время короткого пути чужеземка, время от времени оглядываясь. Прошлые сны научили быть на стреме и не расслабляться. Вдруг нападет бестия. — Почему тут так тихо? И правда. До этого людей было много. Работники поместья что-то да делали, проходили мимо красивых нежных цветов, не успевая насладиться их замечательным благоуханием. А чуть поодаль было уже совершенно безлюдно. В контрастности становилось не по себе. Пока Полякова шла, углубляясь в сад, длинные распущенные волосы зацепились за веточку коротенького декоративного дерева. Это очень испугало девушку. Та еле сдержалась, чтобы не вскрикнуть.       «Какая я запуганная стала», — отметила про себя Соня и побрела дальше. — Стоп… Нет… Она развернулась. Интуиция подсказывала идти куда-то вглубь, сквозь деревья, коих далее было много. Бывшей гимназистке показалось странным, что красивый сад обрывался по сторонам эдаким маленьким лесом. Возможно подобная местность была где-то близко к главному зданию, но вряд ли настолько. Скорее всего то были снова особенности мира. — Туда? Мир откликнулся на ее вопрос, подал порыв ветра. — Ладно… Как бы Соне не хотелось уйти, не пойти, она подчинилась, зная, что мир не отпустит ее до тех пор, пока она не увидит то, что он хотел ей показать.