Трещит хрусталь

      «Куда он ушел?» Паника заставляла Софию бежать в неизвестном ей направлении. Сначала девушка пошла в кабинет герцога, сделав ошибку, из-за чего потеряла много времени. В кабинете мужчина, как стоило догадаться ранее, отсутствовал. Ему незачем было заходить в него. София, начав хаотично бередить вдоль коридоров, в итоге осознала, что Его Светлость успел выйти из поместья и намеревался сесть в карету, чтобы доехать до императорского дворца.       «Нет, нужно срочно его остановить!» Со всех ног чужеземка помчалась вниз по лестнице, чтобы догнать герцога до того, как тот уедет и совершит непоправимое. Сердце Софии бешено колотилось, страх открывал новые физические возможности, которые в обычных условиях были закрыты.       «Я не могу позволить этому произойти! Любой ценой я обязана остановить его!» Завидев вдалеке ровный силуэт старого мужчины, держащего в руке ружье, София отчаянно крикнула: — Остановитесь! Но герцог даже не оглянулся, поглощенный желанием отомстить императрице. Он хотел расправиться с ненавистной ему женщиной как можно скорее. Ничьи мольбы не были способны остановить его.       «Он не послушает меня…» Пугающая мысль заставила заледенеть текущую в венах кровь, будто жестокая реальность обдала неблагоприятным холодом. И время, неустанно движущееся вперед, ускользало и манило за собою, поторапливая принимать решение более скоро. И София побежала за Его Светлостью, делая выбор в пользу счастливого будущего Астера, в котором у него должен был быть любящий родитель. Ведь София была уверена, пускай Астер и вел себя с дедушкой грубо, пускай огрызался, пускай демонстрировал холодное отношение, он все равно продолжал любить его.       «Я не позволю тебе сожалеть так же, как и я! Ты не должен был проходить через это» На этот раз в этом мире есть она, а значит, что теперь Астеру не нужно проходить через те же потери, что были в оригинальном сюжете. Раз она зачем-то попала в мир новеллы, должна сделать хоть что-нибудь для изменения судьбы персонажей.       «Я не позволю тебе быть одиноким! У вас еще есть шанс все исправить!» Когда София, наконец, добежала до герцога, она крикнула вновь и в итоге перегородила путь. — Уйди с дороги, — попросил, нет, приказал нетерпеливо мужчина. У него не было намерения церемониться с девчонкой, что вставала у него на пути. — Нет, подумайте головой, что же вы творите, Ваша Светлость! Если вы нападете на Ее Величество, вас казнят в качестве государственного изменника, а все герцогство!.. — Мне плевать, уйди с дороги. Я должен прикончить ту, кто покусилась на жизнь моего внука и ранила его! — Нет же, нет! — Соня скоро замотала головой, продолжая стоять на месте. Слова путались на устах, и девушка не могла сказать что-либо достаточно убедительное, чтобы образумить мужчину. — Если вы так поступите, вы умрете! — Если будешь мешать, — герцог поднял ружье и приставил его горлу названной служанки. Взгляд его отражал блеск точно от холодного оружия. Полякова нервно сглотнула накопившийся ком в горле, игнорируя судороги в ногах и желание отступить перед лицом смерти. — Я и от тебя избавлюсь, — кажется, он не блефовал. Но София, словно последняя смертница, ответила тем, что в конце концов вогнало в ступор: — Это не императрица его ранила, а я. — Что?! — Это я его ранила ножницами, — заявила она внезапно, а на лице вытянулась нервная улыбка. — Из-за того, что я случайно взмахнула… Астер находился рядом и попал под руку, — солгала она, не став выдавать леди Кайлу. В конце концов, так бы хотел Астер. Она не могла обвинить главную героиня, обрушив на нее весь гнев герцога Литхи. — Это была не императрица, а я! — крикнула София громче и зажмурилась, ожидая скорый выстрел. — Это правда?.. — Поэтому убейте меня! — несмотря на страх, она открыла глаза, чтобы увидеть выражение лица мужчины. Он был шокирован, но не было ясно, готов ли был он нажать на курок, чтобы отомстить виновнице ранения внука. Но ее убийство должно было немного утолить его жажду крови. В конце концов, ее жалкая жизнь — вполне справедливая плата за драгоценный глаз главного героя. Однако прежде, чем девушка успела окончательно попрощаться с бренным телом и гордой землей, к которой успела привыкнуть за все это время, лианы обвили и тело, и ружье Его Светлости, не позволяя ему не то, чтобы кому-либо навредить, но даже сдвинуться с места.       «Неужели?..» — темные глаза обратились к подбежавшему раненному юноше. Прежде, чем чужеземка обратилась к нему, тот больно схватил ее за тонкое запястье, впиваясь пальцами в кожу, и резко потянул за собой, двигаясь нервно и скоро. София не могла разглядеть его лица, но зловещий холод, мимолетно прошедший по спине, подсказывал, что оно было мрачным. Наверняка Астер злился на нее и вел за собой, чтобы наругать за импульсивное решение. Соня готовилась спорить. Они вошли в портал и спустя несколько мгновений оказались в темной, еле освещаемой тлеющей на подсвечнике свечей комнате. Вокруг стояли сырость и холод, витавшие в воздухе, словно пара находилась в подвальном помещении. Подозрения закрались в голову, и девушка начала взволнованно осматриваться. В дальнем углу комнаты расположилась двуспальная кровать, не подходящая общему жуткому интерьеру, тумба из красного дерева, на которой стояла ваза с уже почти увядшим цветком голубой розы. Правда такие детали София не разглядела.       «Что это за место?» — задалась вопросом попаданка, хмурясь от некомфортных ощущений. Присмотревшись внимательней, она заметила черные кандалы и цепи, которые пригвоздили к стене у кровати. Сердце сжалось в немом испуге, и София моментально отвела взгляд в сторону Астера, что привел ее в это пугающее место. Она взирала на него с мольбой объясниться, но тот лишь бесцеремонно толкнул ее к той самой злосчастной кровати. Черные распущенные волосы распластались по небесно-голубому шелковому покрывалу, а руки удержали корпус в полусидящем положении. Своими злато-карими глазами девушка взглянула уже растеряно. — Куда это ты меня привел? — задала она вопрос громче, чем ожидала. Эхо почти пустого пространства ударилось о стены и вернулось обратно к отправительнице слов, в ответ ударяя уши, не привыкшие к акустике темной обители. В ее представлении голос звучал твердо, уверенно, однако на деле же, пускай он и не дрожал, выдавал ее опаску и боязнь, что плескались и во взгляде, обращенном исподлобья как-то по-детски виновато. Она скорее звучала и выглядела как жертва, тем самым провоцируя садистскую натуру юноши, прячущуюся где-то под красивыми одеждами, под плотью и ребрами. Астер с трудом сдерживался, чтобы не пойти на поводу у подсознательных желаний, не повестись на невербальные знаки, которые лежавшая перед ним девушка ему посылала своим хрупким телом, выполняющим стесненные смущенные движения. Темное платье стройнило ее еще сильнее, контрастировало с бледной кожей, которая в темноте казалась источником света и тепла — потому хотелось к ней прикоснуться. Астер пожирал Софию своим взглядом, удерживая внутренних зверей на цепи, чтобы те не сорвались, не разорвали маленькую заблудшую и, в конце концов, попавшуюся в ловушку овечку. Даже хорошо, что она была наивна и не знала, о чем он думал, когда смотрел на нее, что он чувствовал, когда злился; хорошо, что она не знала, и на какие наказания готова пойти его бездонно жуткая душа, что чернее оттенка ее длинных волос, мрачнее самых темных углов этой комнаты. Если бы Софи узнала, она бы тотчас же пожалела о своем намерении, о своих дурацких поступках, совершенных ранее, она бы разочаровалась в нем, испугавшись этой стороны. Хотела ад на земле? Так и напрашивалась, чтобы ее убили, чтобы ее истязали. Под предлогом чувства вины распаляла его внутренних демонов. Хитрая или глупая? «Дитя, ты играешься с огнем, не ведая, насколько это опасно», — хотели бы сказать ей духи, если бы она могла их услышать. Литхи сдерживался, сдерживался с трудом, пересиливая самого себя, свою суть, лишь бы не отпугнуть, не сломать. Но иногда, особенно в такие моменты, ему хотелось показать ей истинный ад на земле, дать то наказание, на которое она нарывалась. Хорошо, что доля рационализма посылала ему страх не суметь вовремя остановиться. — Зачем ты остановил его? — спросила Соня вновь, говоря о герцоге. Тянущиеся минуты молчания длились томительно долго, надавливая тяготами неутешительных мыслей. В конце концов, юноша заговорил: — Ты просто спятила, — почти выплюнул он, словно она была ему в тот момент омерзительна. Но вскоре эта эмоция стерлась с его лица, и вместо нее растянулась красивая, словно ядовитый цветок белой лилии, улыбка. Голос выдал фальшивую ласку, но не успокоил, скорее еще сильнее напугал. — Софи, — произнес он уже кокетливо, — неужели хотела сдохнуть как жалкая крыса? Девушка округлила глаза в немом вопросе. Она попыталась встать, но юноша грубо припечатал ее к кровати, сжав тонкую шею своими длинными холодными пальцами, прикосновения которых заставили пройтись табуном армию кровожадных мурашек, а сердце предательски затрепетать. Глупое наивное сердце, игнорирующее страх, что руководило ее поступками. Розовые волны его длинных волос защекотали левое плечо Софи. Девушка хотела что-то вымолвить, но на горло надавили. — О чем… Ты… — с трудом выдавила из себя она. Астер контролировал силу, чтобы та не задохнулась, а шея ее не сломалась. Однако с каждой секундой это становилось все сложнее. Улыбка на его красивом лице была лживой, излишне доброжелательной, противоречила его действиям, а от того была еще более жуткой. — Так сильно жаждешь наказания? Говоришь, вина гложет? Если уж она так сильно этого хотела, он мог ей предоставить это. — Хочешь отплатить за мое ранение, значит?       «Астер?» — Соня словно видела перед собой другого человека. Никогда прежде ей не было рядом с Астером так страшно, будто должно было произойти нечто похуже смерти. Почуяв, что дело действительно худо, девчонка начала брыкаться, даже попыталась пихнуть юношу ногой, но тот блокировал все ее жалкие попытки освободиться. В конце концов, пускай он и выглядел как хрупкая юная леди, был даже ниже ее ростом, на деле превосходил по силе. Своими действиями она лишь заставляла его чувство власти над ней крепнуть. Ему даже понравилась эта глупая игра, и он убрал руки с ее горла, скрепил девичьи запястья над головой. — Ты меня пугаешь, — призналась бывшая гимназистка честно. — Ах, вот как? — издевательски протянул он. — Софи думала, я буду рад разыгранной ею сцене? — послышался тихий смешок. — Может, мне стоит приковать тебя к цепи и долго-долго пытать? Ты ведь в долгу передо мной. Отплатишь за свою жизнь своим телом. Будет весьма честно. — Твой дедушка пытался предпринять попытку убийства Ее Величества, прямо как и в оригинале. Я пыталась остановить его. — Ну и пускай. — У него бы ничего не получилось, его бы казнили, обвинив в государственной измене. А ты и… — И ты решила взять всю вину на себя, — перебил Астер. — А что мне еще оставалось делать?! — вскрикнула Софи обиженно. — Я не могла позволить ему погибнуть. Тогда бы ты остался один, без поддержки. Я не хочу, чтобы ты страдал как в оригинале. Это не должно быть так. — Кто дал тебе право решать мою судьбу? — держащаяся ранее недрогнувшей улыбка спала, и Астер показал свои истинные эмоции. — Ты совсем идиотка? — Я всего лишь хочу, чтобы ты не был несчастен. Что я сделала не так? Мне стоило позволить герцогу умереть? — Ты правда не понимаешь, что ты сделала не так? — Да почему, почему ты злишься на меня? — громко задала вопрос она, и на глазах девушки застыли слезы, выбившие Астера из колеи. Не выдержав, он громко заявил в ответ: — Да потому что я люблю тебя, дура!       «Что?» В одно мгновение все остальные мысли выбили из головы, и остался в пустоте лишь один вопрос, вышедший на передний план и занявший собой все пространство. Не успев осознать до конца услышанное, которое, возможно, ей и вовсе почудилось, София почувствовала холодные касания к своей щеке, касания губ к губам, жаркое щекочущее дыхание и полет бабочек где-то под сердцем.