Трещит хрусталь

Мрак уже брел по всем помещениям, вне зависимости от того, были ли в них раскрыты шторы или нет. Тьма окончательно опустилась на землю, вошла через щели, по-свойски начала блуждать по длинным коридорам пустующей герцогской резиденции. Ее владелец отсутствовал по деловым причинам. Ему пришлось уехать, несмотря на острое желание не оставлять внука одного. Слуг в обычно пустующем здании, было совсем немного, едва ли больше одной трети рабочих поместья. Тьма будто специально поджидала нужного момента, чтобы создать ту самую атмосферу, в которой хотелось быть раскрепощенным, в которой было не страшно быть собой. Она любила раскрывать человеческие грехи, даже самые сладкие, самые небольшие. Она обнимала, успокаивала одурманенные страстью умы, как бы нашептывая: «Здесь все можно…» В отличии от праведного света, который стыдил, сковывал. Возможно, подошедшая столь скоро ночь подвела их к этой черте, за которой были лишь плотские желания и истинные мотивы. София улыбнулась, отстраняясь от юноши. Из-за сбившегося дыхания не осталось сил на диалоги. Девушка выпрямилась, пока аккуратные руки Астера бередили по ее телу. Она позволяла прикасаться к местам особо чувствительным и улыбалась шире, когда ее одолевало щекочущее ощущение. Литхи притянул Софи к себе еще ближе, когда принял сидячее положение. Взглядом он вымаливал продолжения, и София, будто щедрая госпожа, давала того, чего он требовал от нее — она наклонялась и целовала в губы, нежно и невесомо, словно изображая само воплощение невинности. Но одних поцелуев ему было мало. Он хотел большего. — Софи, пожалуйста, не уходи… — просил он ее, и она знала, что он имел ввиду. — Останься со мной. Прося остаться этой ночью с ним, он просил ее согласиться провести с ним эту ночь. При обычных обстоятельствах чужеземка бы отказалась, испугалась, смутилась. Но не в этот раз. Вновь поцеловал его, девушка уже поведала о своих намерениях, отдавшись порыву страсти окончательно. Это решение было бесповоротным. Дрожащими от напряжения неизвестного происхождения лжеледи расстегнула первые три пуговицы на мужской рубахе. После чего судорожно выдохнула, остановившись. Юношеские ладони накрыли небольшие девичьи ладошки Софи, и та встретилась с довольным уверенным взглядом, в котором разгорались огоньки похоти. — Не останавливайся, — произнес он почти командным тоном. София сглотнула и продолжила, обнажая бледную шелковистую кожу главного героя. Расстегивала пуговицы неумело, постоянно запутываясь в, казалось бы, легчайших движениях пальцев, словно специально играла на его нервах, что могли получить звание стальных. Слишком переволновалась. Особенно, когда взору ее открылись мужские плечи. Она сглотнула вновь, начала жадно рассматривать тело молодого человека, не отдавая себе в этом отчета. Взгляд больших злато-карих очей пробежался по выступающим ключицам и осторожно спустился вниз. Плечи Астера оказались шире, чем выглядели, когда тот был облачен в одеяния свободного кроя. Парень был очень стройного телосложения, благодаря которому так умело притворялся молодой леди. Однако также он был и достаточно подтянут, виднелись очертания накаченного пресса. Становилось более чем заметно, что спортом в последнее время он себя не обделял. Софи внезапно застыдилась. Ей показалось, что пялиться на тело молодого человека было слишком неприлично.       «Но и то, чем мы хотим заняться, тоже слишком неприлично», — вдруг подумала она, и на лице ее заиграл слабый румянец. Благо его не было видно в полумраке комнаты. Чуть быстрее девушка управилась с верхней частью своего одеяния, осталась лишь в темной нижней юбке и бордовом корсете. Многослойность в обыкновенном дворянском туалете была как раз некстати. Самостоятельно справиться София не могла, требовалась помощь служанки. Но не звать же их посреди ночи. К тому времени всякая прыть в ней развеется. Внезапно Астер одним резким движением повалил девушку на кровать, и та с тихим вскриком плюхнулась на мягкий упругий матрас, жалобно заскрипевший от напора. Встав над еще прикрытым темной тканью женского одеяния телом, он начал пожирать ее ненасытным взглядом, обжигающим оголенные участки кожи: плечи, ключицы, стройные длинные ноги и бедра, показавшиеся благодаря вульгарно задравшейся юбке. Рассматривал с особым упоением. Но он не приступал к ласкам. Он томил ее, томил себя. Ему хотелось рассмотреть внимательнее открывшуюся перед ним картину, которую не отважился бы нарисовать ни один художник. Настолько красивый грех нельзя запечатлеть на полотне. Его надо просто сотворить. Здесь и сейчас. Иначе разгневаются небеса. С трудом сохраняя самообладание, Астер нагнулся над своей очаровательной живой куклой, которую готовился осквернить. Большие чуть испуганные глазки глядели до безумия невинно. Девственница. Это ясно сразу. Чистая, непорочная, прекрасная Софи… Не смотри на него с ангельской наивностью, надеясь, что он будет нежен. Он постарается, но вряд ли может пообещать тебе испытать сказочное удовольствие. Но не волнуйся, он доставит его потом, ибо одним разом ваш совместный блуд не ограничится. Ведь, вкусив запретный плод единожды, падаешь в бездну ада навсегда. Его темная душа всегда держала на цепи диких зверей. И, увы, стать их жертвой придется тебе, милая Софи. Холодными пальцами он коснулся ее щеки, пригладил лицо, словно успокаивая. И София слабо улыбнулась, говоря одним лишь взглядом, что доверяет. Ах, дурочка. Он не сумел сдержать ухмылку. Коснулся ее губ своими. Начал с трепетного, нежного поцелуя. Он шел на благородный поступок, позволяя ей привыкнуть, возбудиться еще больше. Он давал ей время для того, чтобы она успела возжелать его сильнее. Вторая ладонь начала развязывать упрямую шнуровку корсета, которая как назло не подчинялась, будто изо всех сил старалась защитить свою хозяйку. А вместе с тем руки чужеземки неуверенно брели по его телу: шее, плечам, спине и груди. Всего она касалась слабо, не знала, где остановить и уложить ладони. Отвлекал поцелуй, который становился все более напористым, все более страстным и жадным. Язык Астера проник в рот, начал блуждать, танцуя танго. О боги, он профессионально распалял в ней желание.       «Неужели у главных героев врожденный талант целоваться?» Кажется, София единственная чувствовала себя неопытной, оставалась робкой. Ее успокаивала лишь уверенность партнера. Она хотела довериться ему, а он это доверие внушал. В обычных обстоятельствах она бы ни за что… Она бы так не поступила, нет. Не смогла бы… Сотня оправданий воплощались в хаосе смятения сами собой. Но факт оставался фактом — они это делали. И, черт возьми, ей это нравилось. Терпение лопнуло. Астер, применяя магию, что, несомненно, испугало его не привыкшую к подобного рода применениям силы Софи, разорвал некогда скромное нижнее белье, и оно упало отнюдь не скромно, нервно отброшенное на пол. София осталась почти нагая. Она тихо пискнула, прикрыв грудь руками, когда почувствовала сковывающую со всех сторон неловкость. Но какого было разочарование юного потомка короля духов, когда он понял, что не избавился еще от панталон. — Черт, — злостно процедил сквозь зубы он. Однако заметив, как девушка вздрогнула, смягчился и, кокетливо улыбнувшись, ласково протянул: — Софи, не стесняйся… Я хочу посмотреть на тебя. — Но… Ах! — не успела девушка возразить, как ее ладони были бесцеремонно убраны, руки скованы над головою. Он вновь использовал излюбленнный прием, воспользовался преимуществом в физической силе. Астер судорожно выдохнул, когда ему открылась великолепная картина. Скромная, но достаточно красивая и упругая девичья грудь вздымалась выше от учащенного дыхания. Девчушка была слишком худой, отчего выпирали ее ребра. Но несмотря на это она была… — Красивая, — прошептал он восхищенно. София покраснела еще сильнее, но и в этот раз Астер этого не заметил. Впрочем, у него не было желания всматриваться в лицо, когда все его внимание было приковано к великолепию женской наготы, что он постигал впервые. Своей холодной ладонью он накрыл ее левую грудь, указательным пальцем надавил на сосок, заставив чужеземку вздрогнуть и резко выдохнуть. По острым плечам Сони пробежались мурашки. А тем временем Литхи принялся целовать шею, ключицы, спускаясь затем все ниже и ниже, оставляя влажную дорожку. Он будто хотел оставить свои отметки на каждом участке ее нежной чувствительной кожи. Доказать миру, что она целиком и полностью принадлежит ему и только ему. — М… — как бы София не пыталась, а сдержать сладострастные стоны не выходило. Одно осознание того, с каким трепетом он относился к ее телу, приводило ее в восторг. Астер принялся целовать живот, одной рукой продолжая сминать мягкую грудь. Но не грубо, мягко, боясь причинить боль. Ему были приятны ощущения, но он продолжал заботиться и об ощущениях партнерши. Софи, Софи, как же она была прелестна. Настолько, что необходима была невероятная выдержка, чтобы не растерзать ее в своих кровожадных объятиях. Нет, ее нельзя портить. Она должна остаться такой же невредимой, чтобы можно было с ней играть и после. — Астер, не здесь. Мне щекотно. — А вот так? — он провел ладонью талии, и девушка выгнулась.       «Ох, так это место самое чувствительное» Он начал водить руками вверх и вниз, и Соня задергалась.       «Нет, так дело не пойдет» Она еще не привыкла к прикасаниям в этой области. Нужно будет приучить ее к этому. Но в другой раз. Не сейчас. Сейчас… У него есть дела важнее. Легким движением он снял оставшийся элемент нижнего белья. София взвизгнула, захотела прикрыться, сомкнуть ноги, но фаворит духов предугадал ее неловкие истерики и предотвратил их, подставив между тонких ног свое колено. В конце концов Соня ослабла, смущенно принимая поражение. — Так нечестно. Почему только я раздета? — А что, хочешь посмотреть на меня? — спросил Астер, расплываясь в хитрой улыбке. Бывшая гимназистка поджала губы, отворачивая голову в сторону. — Как скажешь, — Астер хмыкнул, отпустил девчушку, а затем принялся снимать темные шорты. В этот момент Соня не выдержала и прикрыла глаза.       «Я сейчас умру! Не могу поверить, что это происходит!» — Софи, ты же хотела это увидеть, — прошептал он ей прямо над ухом, почти мурча от наслаждения. Ему нравилось ее дразнить даже в такой момент. Он знал, насколько пошло звучали его слова, насколько он смущал и раздражал ее одновременно. — Вопиющая наглость, юный господин! Вы ведете себя неуместно! — громко произнесла София, зажмурившись и прижав ладони к щекам. — Ну же… В конце концов, она убрала ладони от лица и увидела перед собой обнаженное тело Астера. Сердце совершило кульбит. В какой-то момент начало казаться, будто сердцебиение и вовсе остановилось, но нет, сердце продолжило разгонять кровь по венам, делая это все резче, стуча быстрее, громче. С каждой секундой громче. Карие глаза пробежались по красивому юношескому телу.       «О. Мой. Бог!» — Нет, нет, нет, нет… — брюнетка начала вертеть головой в разные стороны, пытаясь отодвинуться назад. — Он в меня не войдет. Это была плохая идея.       «Так в новелле это было не просто пошлой неуместной шуткой для того, чтобы разрядить атмосферу. Астер, чертов мерзавец, он не врал!» Его «достоинство» было велико. Впрочем, Софи не могла сравнить насколько, ибо мужчин сего мира не видала в подобном виде, да и, если уж говорить до конца откровенно, не видала вживую в подобном виде никаких мужчин до сей поры. И, испугавшись внушительного вида, уже успела пожалеть о том, что решилась увидеть.       «Сколько же это сантиметров?» — Блять… — выругалась Соня, ударяя себя ладонью по лицу. — Не волнуйся, ты его примешь, — Астер подбадривающе погладил ее по щеке и улыбнулся. — Я боюсь… Я… А вдруг… — Тш-ш-ш… — остановил ее возражения он. — Это должно было когда-нибудь случится. Да, «это» должно было случиться. Но вот вряд ли с ним. То, что сейчас она отдавала девственность будущему правителю империи Эльбаха, было чем-то из вон выходящим, почти нереальным. Она боялась, но вместе с тем ликовала, ибо где-то в глубине своего мутного темного сознания вожделела его. Розоволосый красавец, который когда-то был прекрасной Астель Айджар, сейчас глядел на нее так, как никогда прежде. Будто в мире для него существовала только она. И хотя бы только ради этого особенного внимания она готова была отдаться ему без остатка. Когда он смотрел на нее так нежно, она была готова на все, лишь бы утопиться в океане этих чертовски сильных чувств. Софи поджала губы и кивнула, а затем еще раз, подтверждая свое согласие. — Я буду аккуратно, — предупредил ее Литхи. И вскоре она почувствовала, как он провел головкой члена по промежности, а затем начал медленно вводить его внутрь. — Стой! Стой, только не сразу… Девчушка суетливо похлопала по крепкому напряженному бедру партнера. Она слишком сильно переживала и натянулась как гитарная струна, когда почувствовала первые ощущения. Астер с легким волнительным предыханием ответил: — Расслабься… Ты же знаешь, что так будет легче? — Да, я понимаю. Но… — Я буду выходить и входить. Понемногу. Ты и сама не заметишь, как я войду полностью. Ох, слава богу, он был осведомлен о правильных действиях. — Х… Хорошо, — неуверенно согласилась Соня вновь. И после постаралась расслабиться. Слова юноши о том, что это будет не болезненно воодушевили и заставили понадеяться на их правдивость, ибо звучали уверенно и искренне. И первое время Литхи действительно следовал сказанным убеждениям, хотя ему было очень сложно сдерживаться. Пока в какой-то момент из уст Софии не вырвался тихий стон: — Ох… И в этот момент что-то пошло не так, а все старания разожглись и остались грудой жалкого пепла. Все дикие звери сорвались с цепей в тот же миг. Астер плотно сжал зубы и сквозь яростное рычание процедил: — Не могу.       «Что?» — не успела задать вопрос чужеземка. Ведь в ту же секунду парень резко вошел в ее лоно, заполняя его почти полностью. София вскрикнула от резкой боли, впилась ногтями в плечи наглого лжеца и тихо заскулила. — Ты мерзавец… Мне больно… — хныкала Софи. Пелена темноты перед глазами проходила, медленно отступала, но жгучие ощущения и странное головокружение никуда не исчезли. — Прости… — с искренним сожалением произнес Астер. — Я не буду двигаться. Дам тебе привыкнуть. — Ты соврал… Нет, вытащи его, черт… Мне больно. Астер! — Прошу, расслабься, — попросил он, судорожно выдыхая, словно это ему сейчас было больно и сложно, словно это он что-то терпел. София всхлипнула, нервно прикусила нижнюю губу, чтобы не начать оскорблять юношу, что подвел ее веру и предал ее доверие. О, как ей хотелось покрыть его матом, ударить, расцарапать его кожу еще сильнее, чтобы он хотя бы частично испытал то же, что и она. Но ощущения перебили все на свете, и Софи сконцентрировалась на них. — Это очень… Странно… Боль не стихала, скорее отдалась ноющей пульсацией. Но постепенно отступая, позволила прийти новым ощущениям, ощущениям той самой заветной близости, такой, какой между ними с Астером не было ранее никогда. И эта близость тоже причиняла боль, но уже тугую. И помимо досады от неприятного момента девушка почувствовала облегчение смешанное с ликованием и счастьем. Облегчение от того, что самое страшное уже случилось, ликование от того, что это случилось именно с любимым человеком и счастье от того, что этим любимым человеком оказался именно Астер, что он сейчас был в ней, и она чувствовала его сквозь пелену этой ослаблявшейся боли. — Ты… Такая узкая, — тихо шепнул Астер. София чувствовала каждый миллиметр его плоти, и толчок, последовавший после слов, ощутила еще более остро, а от того громко застонала. Своим голосом лишь распаляла его желания и возбуждала. Астер начал двигаться, постепенно ускоряясь, целовать и целовать, пока она мычала ему в губы, прерываясь в такт его движениям, уже более интенсивным. — Люблю, Софи, я люблю тебя, — тихо вторил он, делая все более резкие толчки, выбивая из ее груди громкие вздохи, а из глаз — слезы. Астер двигался все быстрее, сильнее, вдалбливаясь в изможденное тело. Изголовье кровати ударялось о стену, матрас иногда поскрипывал, тихо, будто смущаясь тому, что на нем происходило. София начала вскрикивать, когда Литхи перестал контролировать силу и напор, с которым входил. Но Астер не мог остановиться, не мог совладать с собственным фейерверком наслаждений, ведь он уже подходил к кульминации. На лице его уже появилась испарина. Несколько особенно жестких толчков, прерывистое дыхание, а затем протяжный блаженный выдох. София почувствовала во внутренней части бедра влагу, потекшую медленно вниз.