Трещит хрусталь

Оставшихся людей спасли. Когда в дело вступился пятый принц, продемонстрировав свои невероятные магические способности, Кайла Веста справилась достаточно быстро. Астер помог ей, взяв на себя часть химер. Монстры были убиты, а люди, оказавшиеся в ловушке — спасены. Дворяне ликовали: женщины плакали, а мужчины аплодировали. Все были настолько счастливы, что позабыли о самом главном — задаться вопросом: как так получилось, что столь опасные существа внезапно оказались на территории охотничьих угодий? В заголовках появятся кадры доблестного поведения пятого принца и леди Веста во время защиты людей, очевидцы дадут интервью о том, как все происходило на самом деле, и только несколькими страницами позже объявят официальный список потерпевших. Несколько столичных и провинциальных семей в тот день потеряли матерей и отцов и несли траур. Именно они зададутся вопросами, а также спросят у императорского двора: как организаторы объяснят появление опасных существ в лесу и почему барьер исчез в столь ответственный момент? На все эти вопросы придется отвечать, естественно, императрице, а та, в свою очередь, спросит со своей единственной оставшейся фрейлины. Джулия была в ярости от новостей. Ее план по убийству надоедливого бастарда провалился, доверие к императорской власти и ее возможностям охранять безопасность в стране оказалось подорвано, погибли люди, но произошло в ее понимании еще более ужасное — Астер, этот презренный сын любовницы императора, оказался жив. Нет, он не только выжил, он еще и показал всей стране то, что скрывал до сих пор — свою силу. Это возвысило его репутацию еще больше. Все больше аристократ начинали склоняться ближе к фракции пятого принца, искренне веря, что тот станет следующем наследником престола. И все это при действующем кронпринце! Императрица ударила по столу, со злобой прорычав: — Говори… София тихо и нехотя озвучила новости. Она знала, что они разозлят госпожу еще больше. — Все больше магов желают дать присягу Его Высочеству пятому принцу… Уже пришли официальные прошения с восточной магической башни и… — Отклони их все! — крикнула в ответ Джулия. — Я не позволю! Как они смеют проявлять подобную наглость?! — Хорошо, Ваше Величество, будет сделано, — не стала перечить юная фрейлина. Она поджала губы и начала молить, чтобы ее поскорее послали прочь. Императрица была сложной начальницей и в обычные дни, но сегодня она была особенно невыносима. Софии впервые было очень страшно находиться в ее обществе. Ей казалось, что женщина в какой-то момент замахнется и начнет бить ее. — Как так вышло, что барьер был сломан?! София предполагала, кто мог сломать барьер, однако указывать на человека она не намеревалась, а потому просто ответила: — К сожалению, это неизвестно. Есть версия, что химеры сумели прорваться сквозь него. — Почему он был настолько слаб?! Как при организации можно было допустить то, чтобы барьер был таким никчемным? — Мы не предполагали, что… — чужеземка осеклась. — Что в лесу окажутся существа подобных габаритов… Джулия выпрямилась и медленно обернулась. Ее алые глаза, мерцающие словно два ярких рубина, округлились от тихого гнева. Женщина взглянула на Софию так, как убийцы смотрят на своих будущих жертв. София поняла, что ее слова не понравились женщине. — Смерти на том охотничьем соревновании произошли по вине твоей халатности, — тихо произнесла императрица. Ее слова звучали змеиным шипением и вызывали дрожь в коленях. — М... Моей? — София была возмущена этим обвинением и не сумела этого не показать. — Я… Я позабочусь о том, чтобы семьи получили компенсацию. От вашего имени я организую похороны всех погибших и… — Ты должна получить наказание, — холодно произнесла свой вердикт Ее Величество. — Что? София вздрогнула. — Шестьдесят ударов кнутом. Физические наказания считались старым и наиболее негуманным видом наказаний, который применялся все реже и реже из-за своей жестокости. Битье кнутом провинившегося было своего рода демонстративной поркой, вызывало осуждение жестокого монарха, поэтому императрицы старались не применять подобное наказание, чтобы не прослыть не добродетельными. Однако Джулия желала крови, поэтому она нашла своего козла отпущения. — Ваше Величество, — София упала на колени, — умоляю вас, не надо. Шестьдесят ударов могли привести к летальному исходу. Это было длительной и мучительной пыткой даже для мужчин, что уж говорить о такой слабой девушке как она. София решила во что бы то ни стало выпросить у своей госпожи помилование. — Прошу вас, все что угодно, но только это это. Лучше убейте меня, госпожа! — Возможно, ты умрешь, как того и хочешь. — Я служу вам верой и правдой, госпожа. Пожалуйста, не поступайте так со мной. Я виновата, я сожалею, госпожа. — Ты сама признаешь свою вину. Так получи же за свое преступление наказание! — ответила Джулия, в ее взгляде юная леди не сумела отыскать ни капли сочувствия. — Стража! Уведите ее! Я назначаю ей шестьдесят ударов кнутом. — Госпожа, пожалуйста, пощадите меня! — София еле сдерживалась, чтобы не зарыдать от отчаяния. Пока она из последних сил молила о милости, стражники схватили ее за плечи и поволокли прочь из кабинета. *** В двери ее тревожно тихой комнаты громко постучали, отчего юная фрейлина, читающая до этого книгу, — хотя чтением те тщетные попытки отвлечься от навязчивых мыслей назвать было сложно, — вздрогнула, громко разрешила войти и поднялась с кровати, положив книгу на прикроватную тумбу, однако немного криво, из-за чего книга упала на пол, вызвав дополнительный испуг и без того взвинченной девушки. О боги, неужели ей нельзя просто исчезнуть? Все было бы намного проще, если бы она испарилась, будто ее и вовсе никогда прежде не существовало в этом мире. Все равно она здесь вряд ли кому-то нужна. Бель смогла бы пережить ее исчезновение, Астер, забывший ее, спокойно бы добился своей идеальной концовки любыми средствами, даже самыми жестокими, Ритаус и Кайла в любом случае никогда не были к ней привязаны, впрочем, как и она к ним — в этом они сходились — и даже черный пес Марвел не тосковал бы по ней. Да, исчезнуть, раствориться, умереть было бы проще для нее. Но она зачем-то столь отчаянно хваталась за нити жизни, а в ответ жизнь подавала ей новые испытания, словно проверяла на прочность. Но будет ли хоть что-нибудь взамен всех пройденных испытаний? Стоит ли жизнь того, чтобы каждый раз получать от нее презрительные неодобрения и пощечины? — Ах… Я не запомнила страницу… — с печалью вымолвила Софи, опускаясь на корточки, чтобы поднять книгу. Из глаз ее выкатилась слеза. Какая-то глупая, неуместная. Словно из наполненного до краев сосуда случайно вылилась лишняя жидкость. — Госпожа, нам велено доставить вас как можно скорее, — стражника нервировала медлительность фрейлины. Он не стал дожидаться, когда девица, что сейчас напоминала испуганного зверька, решиться выйти из укромного местечка, вошел в женскую спальню и поволок Софию за собой. Спустя несколько минут блужданий по особенно темным коридорам в пасмурный день, Софию медленно опустили на пол посреди тронного зала. На ее плечи грубо давили мужские крепкие ладони, чтобы провинившаяся встала в нужную позу — на колени. Зал сегодня оказался неприветливо полон: монархи сидели на тронном возвышении, дворяне, желающие понаблюдать за демонстративной поркой, толпились по углам, что-то активно обсуждая. Некоторые были возбуждены происходящим, с нетерпением ожидая представления. Люди хотели, чтобы кто-то получил наказание за произошедшее, люди жаждали крови.       «Они рады тому, что вину сбросили на меня. Наверное, думают, как хорошо, наконец, поставить эту наглую «фаворитку императрицы» на место…» От мысли, что во всем этом дворце никто ее даже не пожалеет, стало как-то особенно горестно, засаднило в сердце, начало щипать в носу и к глазам подступили предательские слезы, словно символ ее порока. — Леди Сильвиайм допустила ошибку при организации охотничьего соревнования, из-за чего пострадали и погибли люди, — произнес император без строгости, просто читая заранее заготовленный текст. — Однако в… В данном инциденте вина лежит на всех организаторах, — он взглянул на супругу и тут же опустил взгляд, начав путаться в словах: — Точнее произошедшее само по себе является уникальным прецедентом… То есть то, что произошло, невозможно было предугадать, поэтому… Как таковых виновников нет. Точнее они есть, однако, — мужчина прочистил от волнения горло, — учитывая все неординарные обстоятельства, мною было решено смягчить наказание до шестидесяти ударов кнутом. Подождите… — император перечитал и оказался шокирован… — Шестьдесят? — он взглянул на императрицу с искренним непониманием. — Видимо, вышло недоразумение… Юная леди столь хрупкого телосложения едва ли выдержит и десяти ударов, а тут все шестьдесят? Боюсь, это станет мучительной смертью для нее… — Леди Сильвиайм должна понести наказание, как предусмотрено законом, — перебила супруга Джулия. — Данное дисциплинарное наказание было прописано более четырех веков назад и слишком жестоко в современных реалиях. Я все же считаю, что… Эм… Необходимо немного смягчить… Императрица не нахмурилась, но стало заметно, как напряглись мышцы ее лица. Она заставила себя улыбнуться и отступить, ответив: — Конечно, если Ваше Величество желает смягчить наказание, никто не смеет перечить… — В… В таком случае, давайте уменьшим количество ударов хотя бы до… — император внимательно всмотрелся во взгляд супруги, словно желая в нем найти подходящий ответ. — Пятнадцати… — Что ж, так тому и быть, — кивнула императрица и махнула рукой. Вскоре в зал вошел мужчина, держащий в руках кнут. Женщины громко воскликнули при виде подобного инструмента для наказаний. Тем временем мужчина подошел к Софии и обратился к императору: — Ваше Величество, стоит ли оголять кожу или же оставить одежду? — Конечно оставить одежду. Она же леди, в конце концов! — разгоряченно ответил чувствующий укоры совести император, направив злость, что испытал к императрице, на исполняющего наказание. — Слушаюсь, Ваше Величество.