Спустя полмесяца
- Ну же, солнышко персиковое… - прилегая со спины, обнимает Юнги Чимина, что оседает еще больше от него и пытается двадцатый раз перечитать вопрос к билету, - отдохни на сегодня. - Ты мне мешаешь, хён, сейчас точно раздавишь, - бубнит младший, пытаясь распрямиться, но Мин слишком настойчиво и крепко прижимается, а как же еще и пахнет мятным кондиционером для белья, - я совсем не устал. - Угум, скажи это своим глазам, что уже в кучку от этих бесконечных параграфов, - возражает Юнги, протягивает руку к столу и берет билет, чтобы рассмотреть вопрос. – Думаешь, эта чертовщина тебе попадется? Чимин прицыкивает и вздыхает, покорно наклоняя голову, потому что старший лежит на макушке щекой сверху. - Вот именно этот и попадется, хён. И я из-за тебя завалю экзамен… Юнги полчаса пытается отвлечь своего парня, что проводит с книгами уже все свое свободное время: ест, отдыхает на заднем дворе, готовит даже в одной руке с учебником, а в другой делает вид, что мешает еду с палочками над кастрюлькой, но пуще Мина до поджатой губы поверг в шок недавний случай, когда Чимин забрался в их кровать с распечатками, чтобы (!) почитать перед сном. Вот тут-то Юнги понял, что такое делить кого-то в «тройничке» одной постели и бороться за внимание. И чуть не покрутил себе у виска, понимая, что делит Пака с обычными листами бумаги. Как бы старший не ухитрился перетянуть одеяло на себя, точнее Чимина на себя, даже усадил верхом, но тот лишь удостоил крепким поцелуем с фразой: «не злись, Шуга-хён» и потянулся тут же за конспектами, пряча в них вновь свои красивые глаза, которые Юнги не прочь ему закатывать. - Я, будто, сплю со словарем, - шепнул Мин ему обиженно, запутавшись уже в этих неделях нескончаемой зубрежки. Чимин хихикнул и театрально вздохнул, мол тот утрирует все, как обычно. - Нет, ты спишь с отличником, у которого экзамены на носу, - через минуту возражает младший, не желая оставаться без ответа, и, облизнув палец, переворачивает страничку. Юнги чуть не рычит, зная эти игры. - Тогда я обречен иссохнуть от такого задрота. - Смазка нам в помощь, любимый, и не в единственном экземпляре, - шутит сквозь прочтение Чимин, получив тычок обиды в плечо от старшего. - Да уж видел, как ты распихал везде ее, - мечет хитрый взгляд раскосых глаз Юнги, затем ложась и отворачиваясь на другой бок. – Только от этого мне сейчас не легче. Чимин фыркает ему в спину, улыбается, все же, убирает листы пока в сторону и укладывается рядом. Открывает край одеяла сверху, натыкаясь тут же губами на острое плечо старшего через пижамную рубашку. - Мой самый понимающий и ласковый, - отстранив ворот со спины, целует прямо в несколько родинок Чимин, - я тебя разбаловал собой окончательно. - Еще как, - бубнит Юнги куда-то себе в подушку, - жил в спокойствии, не заботясь ни о чем, а теперь выискиваю тебя глазами повсюду, будто вошло уже в привычку. - Продолжай дальше эту привычку, - Чимин легким массажем проходится рукой ему по плечу, - но не обижайся на меня из-за ерунды. Скоро мы оба сдадим с тобой эти дурацкие экзамены и будем свободнее ветра, быстрее даже скорости в 200 км/ч. - Ох, тебе бы песни писать. – Интригующе отзывается Мин. - Я, скорее, хочу петь твои, - поправляет ласково Пак и ложится щекой прямо так к нему на плечо. Они наслаждаются тишиной какое-то время, пока Чимин опять не шуршит где-то у себя бумагами, а Юнги смиренно принимается убаюкивать себя его теплым присутствием под боком, думая о новом тексте. И вот завидному терпению Мина сейчас начинает подходить конец, желая хоть сегодня повернуть вспять назойливый режим Чимина. Ведь он сейчас-то готов утащить младшего подальше от этого стола с тошнотворными книжками, которые Юнги уже видеть не может сначала в школе с утра, а потом и вечерами дома. Тем более подворачивается такая классная возможность, когда ребята из команды в этой школе, что успел завести в качестве друзей, позвали Юнги на ближайшую спортивную площадку сыграть в баскетбол и просто оторваться. И парень хочет взять с собой еще и Чимина. А тот поперечный, надувает губы и кусается прямо сейчас, что в четырёх стенах и с билетами ему опять интереснее. Неприступный такой, а оттого и желанный еще больше. - Ты сам бы сел вместе со мной готовиться, - цепляется Пак, пытаясь отобрать у него листок. - Я уже это выучил, - без эмоций с покер фейсом отвечает Юнги. - Ой, да ну?! – Удивляется Чимин, пытаясь заглянуть в его глаза вполоборота, - Хм, если расскажешь сейчас мне этот билет от и до, так и быть – пойду на вашу площадку. Юнги хмыкает ему на ухо, возвращает листок и шепчет: - Готовь завязывать кеды, учитель Пак, потому что я словами на ветер не бросаюсь и отвечу тебе сейчас. Покрываясь мурашками от хриплого голоса справа от себя, Чимин блаженствует, всё-таки, от близости. Юнги отстраняется и садится на подушечку в противоположной стороне стола от него, смотря в глаза. Спрятав возможные ответы, которые можно подсмотреть, Чимин опирает рукой подбородок о столешницу и ожидающе рассматривает его напротив. В излюбленном жесте скрестив длинные пальцы перед собой, Юнги не спеша начинает говорить. Трудные термины на этапе заучивания решил заменить своими словами, не теряя первостепенный смысл, и Чимин дергает уголком губ, когда слышит его неторопливый ответ. Речь Мина красивая, плавная и небыстрая, а глаза то отпускаются к столу, то вздымаются вновь к его, устанавливая зрительный контакт. Через несколько минут прослушивания Чимин понимает, что тот знает в совершенстве ответ, и уже просто начинает без осмысления им заслушиваться и забываться во взгляде напротив. Юнги не подает виду, что подлавливает Чимина на прямом залипании им, и, будто скороговоркой отвечая на билет, между строк проговаривает: - Твои губы сейчас, как персик. Пак даже не слышит, думая, что тот все еще вещает унылую информацию, что вряд ли пригодится в жизни, но программа образования требует зубрить все. Юнги тихо усмехается, качает головой, так и раскусив, что младший его не слушает. Чимин, будто, от сна пробуждается и невинно хлопает ресницами. - Чимин-и, я уже минуту говорю, как твои губы похожи на сочный персик, а ты даже и ухом не ведешь. Не бывать тебе учителем, что принимает экзамены у студентов и просто залипает на них. Слюнку подбери, детка моя. Вспыхнув щеками, младший отстраняется от стола, фыркает и смотрит возмущённо на него. Опять этот хён обхитрил его и выставил какой-то сохнувшей девчонкой, что слюни пускает на его образ. - Ты невозможный, хён! И возмутиться-то никак, потому что Юнги его переиграл своим знанием билета, пасанул опять расстрелом куда-то прямо в сердце сейчас этим «комплиментом» в стиле Мин Юнги. Качнув головой, заставляя волосы взбиться в прямых прядях, старший с ухмылкой перегибается через стол к нему и берет за подбородок. Чимину даже приглашения не нужно, потому что он ведомо и заворожённо тянется, не моргая, к нему. - Учитель Пак, я рассчитываю на высший балл. Раскрыв губы, содрогнувшись, младший тянется еще больше. - Взятку мне дать хочешь? – Выдыхает он в лицо Юнги, чувствуя, как ребра врезались в край стола, тем самым перехватывая дыхание. - Тебя хочу, после всех уроков, на этом же столе, - возражает с расстановкой низким голосом Мин и прищуривается блестящими тёмными глазами. – Или наоборот, учитель? Ваши глаза говорят, что я тоже бы неплохо на нем смотрелся? - Я не сплю с учениками, - ведет игру Чимин так же, как и тот, но источать свои феромоны бесконтрольные не может никак, врезаясь больно грудью в столик. Но он дрожит, заведомо проиграв, потому что ноги так и дрожат от подкинутого желания взять Юнги прямо на этой поверхности и уже его ребра вбивать в край стола, а не свои. - Да? – Мин приподнимает густые брови и опускает взгляд на пухлые губы. – Но мы же не в школе, учитель Пак, и скрыть ваши мысли, как хотите меня в ответ - невозможно… - Он еще ближе нагибается, не целуя и заглядывая в глаза, - Губы, как персик, знают много уроков, не так ли? Чимин пьянеет от близкого контакта, сипит через рот, не зная, как ответить, но это ему уже не потребуется, потому что сам делает рывок и чмокает глухо Мина в идеальные влажные губы. Хватается, обнимает его за затылок и мягкие прядки волос, врезаясь в стол теперь вообще животом. Напористо раскрывает рот, впускает язык Юнги к себе и тут же стонет протяжно, тихо от наслаждения. Хрип со смешком от старшего звучит просто невероятно, а от этого хочется еще больше представить, что целуешься с собственным учеником, на которого залипаешь каждый совместный урок, желая принимать экзамен лишь у него одного в пустом классе, желательно еще и с запертой дверью, желательно и на столе. - Я сдал, поэтому собирайся, - разомкнув губы, Юнги с любовью осматривает порозовевшего и примлевшего Чимина перед собой, - мы идем играть в баскетбол. - Мне нечего надеть, - бубнит в ответ тот. – Спортивный костюм в стирке после утренней пробежки, а школьный… - Чимин морщит нос, не любя этот чертов костюм за бесформенность и идентичность у каждого ученика. - Вымогаешь что-то из моего гардероба? – Хитрым взглядом осматривает его Мин и приглаживает волосы у правого уха. Чимин смущённо поджимает губы, но возникшей идеи в загоревшихся глазах скрыть не смеет. Он будет не Пак Чимин, если весь гардероб Юнги не перемеряет, потому что уже добрая половина вещей утащены в гнёздышко к птенчику Чимину, который просто в восторге от одежды старшего. - Надевай все, что хочешь, - сдается Юнги под таким молящим взглядом оленьих карих глаз. – Я приберусь пока что тут. Одни сплошные завалы твоих бумаг, а не дом. - Старик ворчливый, - буркает Чимин, потягиваясь в спине, - но целуешься ты крышесносно, даже для ученика. - Слюнку подбери, - повторяет Мин, сгибая ноги в коленях, чтобы встать, - если бы я тебя не соблазнил, ты бы продолжал целоваться со своими бумажками. - Ой, да проживу без твоих поцелуев, не обольщайся, - ворчит Чимин, не хуже Мина, направляясь в сторону лестницы на второй этаж, чтобы переодеться. - Да-да, только минуту назад твой язык был у меня во рту и выходить не хотел, потому что ты возбудился лишь от моего ответа на экзаменационный билет, учитель Пак. Чимин разворачивается, показывает ему тот самый алый язык и, виляя бедрами, демонстративно уходит наверх. Цыкнув себе под нос, Юнги собирает школьные принадлежности Пака такие яркие, как вся палитра красок, в пенал и в стопку учебники с тетрадками. Вот и поиграли в школу с уроком «упс», как обычно начав из ничего, думает с усмешкой он. Когда комната приходит в более опрятный вид, Юнги идёт наверх тоже во что-нибудь переодеться и застает Чимина перед зеркалом в своей излюбленной старой баскетбольной форме, что еще покупалась в средней школе Сокджином. Цвета на майке и шортах уже подвыцвели, так как Юнги очень много в ней играл на улице, но выбрасывать излюбленную вещь, когда он только-только начинал играть когда-то – не посмел. А теперь просто чистенькую хранил на вешалке, как трофей. - О, нет, Чимин-и, из всех шмоток выбрал именно это, - комментирует Мин, размещаясь рядом, открывая шкаф и игнорируя то, что младший сногсшибательный даже в этом. Он так-то не против: не потому, что Чимин руку откусит, если тот возразит или начнет отбирать одежду, и не потому, что вещь слишком дорога воспоминаниями, чтобы отдавать ее другому – все проще. Чимин слишком раскрыт как в руках, так и в ногах в этой форме – голые предплечья видны из-за майки мягким рельефом спортивных и утонченных одновременно рук, а если он наклонится или подбросит слишком высоко мяч, тогда и груди не мудрено показаться с краю, а также опять эти ноги, которые как назло идеальны для шорт и шнурков кед на икрах, что, собственно, Чимин уже и воплощает через минуту. - Там жарко, - пожимает Пак плечами и с невинным лицом улыбается. Его все устраивает, как и еще десяток кофт, рубашек Юнги на его стороне шкафа. - Это мне жарко от тебя, - бубнит тихо себе под нос Мин и, найдя красные широкие спортивные брюки, легко в них запрыгивает, а сверху просто просторную белую футболку надевает на себя. Вместе они выходят на улицу, где уже так приятно вечереет, а высокая температура, что с каждым днем только поднимается в предвестниках весны, переходящей в лето, слегка спадает. Вишня отцвела, оставляя в воспоминаниях свой цветочный шлейф еще одного года, когда Чимин влюбился в этот сезон с головой, даже будучи в Пусане. На улице слегка душно, а легкий восточный ветер сейчас не помогает нисколько остудиться, поэтому прагматичный Чимин достает из маленького спортивного портфеля ручной вентилятор и цепляется взглядом за красивые деревья, что некогда были белее снега от лепестков. Они идут знакомыми улочками своего района, где так много удобных по расположению забегаловок, что ещё и работают допоздна, а некоторые магазины и вовсе круглосуточные, что очень удобно, когда кто-то из парней после работы может зайти за необходимым по пути к дому. Здесь и станция метро в нескольких метрах на противоположной улице, но Юнги ведет Чимина короткой дорогой, заверив, что место сбора совсем недалеко отсюда. Между тем хотят держаться за руки, но встречный поток людей, что возвращается кто с работы, кто с прогулок, или наоборот идут отдыхать, не позволяет открыто им быть близкими. Порой это очень обременяет Чимина, наталкивая на мысли, что их отношения приравниваются к тому, чего нужно стыдиться в обществе. Но ему ни капли не стыдно, ведь, если ему так хорошо именно с тем, кто идет по левую руку, а касаться хочется исключительно из добрых побуждений - в этом нет ничего постыдного. Это же все чувства, точно такие же, как и у стандартных пар. И Чимин прямо сейчас выдыхает с печальным осадком, провожая взглядом парня и девушку, что идут со скрещёнными пальцами в двух метрах от них по тротуару. - Что случилось? – Будто почуяв, спрашивает тихо Юнги рядом. - Хочу также тебя касаться на улице. – Отзывается Пак, смотря на парочку впереди. Вспоминает, как Тэхен и Чонгук тоже старались не подавать виду в цветущем парке, как хотели бы быть тактильно близки, но кругом оказалось так многолюдно. А Юнги чем и хорош, что влюбляешься заново каждый день, так просто молча скользит ладонью меж пальцев Чимина до самых кончиков и крепко сжимает. Младший улыбается усталой, слегка вымученной улыбкой, благодарит, что Мин выбирает его, а не эти правила общества, но, все же, распутывает их кисти и для безопасности их обоих путь продолжает просто рядом уже без касаний. - Почему мы несём мяч? Тебя попросили принести? – Интересуется Пак, покосившись взглядом на спортивный предмет, который Мин несёт под левым локтем из дома. Красивый мяч, яркий, как апельсин, каллиграфически расписанный белым шрифтом с черными полосами, как по меридианам земного шара. А в купе с таким Юнги рядом – вообще сказка, и Чимин знать не знал, что, оказывается, любит спортсменов. Точнее одного… - Нет, все приносят свои, у кого есть. Согласись, что лучше иметь в запасе, чем бегать за одним, если улетит. - А, по-моему, ты просто хочешь похвастаться своим, - тыкает Чимин под бок старшего и смеётся. Мин быстро шлепает его по ягодице и получает в ответ милое шипение от младшего, как от кота, мол не тронь прямо на виду у всех. Забившись после игры пойти куда-нибудь съесть что-нибудь вкусное, ребята входят на площадку, где показываются девять знакомых парней, которых Чимин видел мельком за тренировками Юнги. Они уже разминаются и просто общаются. Казалось, завидев Юнги, поприветствовали его, как своего члена команды: тут же засвистели, замахали руками и заулыбались. Чимин же скромно подошел со старшим и поздоровался, обводя взглядом их лица, напоминая имя и тушуясь от воспоминаний, что мог на стадионе после поцелуя Кюнгми вытворить что-то безрассудное прямо при всех, и сейчас бы на него смотрели совсем не так. Но и ему с охотой позволяют тут быть, тем более друг Юнги – их друг. У парней все проще в этом плане дружбы. Как хорошо, что Мин его остановил тогда на стадионе школы, утащил прочь в тот день вспышки ревности, потому что Пак сейчас расслабляется и чувствует себя в своей среде по мере разговора на обычные темы всех подростков: школа, хобби, отношения. Игра начинается, как бы между прочим, когда капитан команды, подкинув мяч вверх, выкрикивает всем собираться в общий круг. Делятся по пять человек, а Чимин в своей двойной излюбленной игре добровольно идёт туда, где оказывается против Юнги: во-первых, не даст никому шанса подумать, что у них отношения; во-вторых, ну, как же это до прикуса губы классно наблюдать, как Юнги сверлит его жадным взглядом напротив, ожидая начала первого тайма от временного судьи. Чимин тот еще игрок, скорее балетное па выполнит в идеальности с вытянутым носком, так забросив мяч в корзину, но по пути сюда рассказал Юнги, как часто зависал на тренировках Тэ и Чонгука. А те настолько назойливые, что и его тащили на поле, даже если парень просто любил наблюдать со стороны игру и ждать их. Так и подучил немного баскетбольных правил, но сравниться с Юнги не сможет, тут же понимает это в который раз, когда видит насколько тактично подкован старший, что пускается в ход. Бежит не в лоб, скорее по периметру, наблюдая за игрой, а когда пасуют ему – находится просто в идеальном месте, чтобы закинуть в кольцо в прыжке. Собственно, игру начинает Мин Юнги, приковывая взгляды своей собранностью и знанием дела. - Чимин, давай пока в защите, - сообщает спустя десять минут самый высокий из них парень с каштановыми волосами и просто идеальными длинными руками, чтобы передавать пасы. Пак кивает, отдуваясь, но оттеняется слегка в сторону, чтобы успевать следить хотя бы за несколькими людьми и единственным мячом. Рядом просто круговорот из парней, что мельтешат, натыкаются изредка, что-то кричат на своем спортивном лозунге, ведь они полноценная команда школы, но в чем свойство Чимина – в том, что быстро адаптируется под ситуацию, и уже через десять очков в их пользу, но с отставанием в три от противников, идеально защищает мяч и передает капитану, что входит в их пятерку на сегодняшнюю игру. Мастерская передача завершается трёхочковым, выдвинув ребят и Чимина вперед, но еще у них последний заключительный тайм, поэтому они дают себе передышку перед ним. Все рассредоточиваются по полю, и младший, найдя мяч Юнги неподалеку, садится прямо на него ягодицами и берет бутылку воды. Здесь полно мест из скамеек или хоть тот же корт стадиона, что садись прямо так, но Чимин – птичка на жердочке, иначе он – не он. Поэтому зафиксировавшись в таком положении на мяче, просто легко качается, опираясь расставленными ногами. Обводит взглядом собравшихся парней: кто-то стянул футболки и майки, оголив торсы, кто с влажными волосами просто обдувается – горячо, думает он и вообще задирает глаза к небу, потому что смущается при виде стольких особей мужского пола одновременно. Замечает красоту неба, замечтавшись на секунду другую, а потом опускает вновь взгляд, натыкаясь на силуэт Юнги. И все парни уже мутнеют на фоне него окончательно. Тот общается отдаленно на поле с юношей, имя которого еще нужно постараться вспомнить, но Чимин просто глаз не смеет отвести от единственного зрелища, потому что Мин, задумавшись за разговором, забывается и слегка задирает футболку, чтобы потуже завязать повязки спортивных штанов. Оголяется вид на бледный худой живот, на косые линии паха, а резинка и правда спала совсем до бедер, поэтому Юнги завязывает белые шнурки крепче. Чимина тащит вниз что-то на уровне пупка, и он сглатывает во вновь пересохшем горле, потому что руки прямо чешутся чертовы верёвки вообще не давать ему завязывать, играючи мешать, руки отстранять. Встать на колени перед ним и играться до тех пор, пока Юнги будет краснеть до корней волос, пытаясь отобрать завязки из цепких миниатюрных пальцев Чимина. Хуже не эти парни, что слегка оголились кругом, и даже не этот едва заметный вид на живот Юнги, а то, что Чимин прямо под каждым тугим стягиванием завязок на штанах этими возмутительно-возбудительными руками старшего видит едва очерчивающийся бугор в паху. - Черт… черт… Мин Юнги, ты опять это делаешь, не осознавая, - опустив взгляд и тут же вновь вскинув из-под бровей и челки на него, шепчет сам себе Чимин, покачиваясь на мяче вперед-назад, представляя вообще не мяч под собой. Пуще для полной капитуляции Паку не хватает и того, что старший ворошит волосы, да улыбается деснами на какую-то шутку собеседника. Видимо, переняв привычку от младшего быстро вскидывать взгляд, Юнги поворачивает к нему голову и перехватывает те самые глаза Чимина, в которых читается оценка своего партнера. Та самая, о которой когда-то говорил Юнги, когда у них все только завязывалось. Да, Чимин анализирует его, как и в те разы, так и прямо сейчас, как своего партнера. Чимин выбирает его, даже если кругом скоп других парней. И по каждому скользящему осмотру по себе Мин покрывается мурашками, потому что Чимин ставит просто невидимые метки на его теле даже через все поле на расстоянии. Юнги оканчивает небольшую беседу с товарищем и идет в сторону младшего, беря уже и на себя роль сходить тихо с ума, пока по пути рассматривает плавно покачивающегося Чимина, что сидит верхом на его мяче. Жесть, думает с тихим стоном Мин про себя, как с каждым его предметом Чимин открыто, но невидимо, занимается любовью не в первый раз. В голове опять плывут какие-то отрывки обложек с пинапами теперь в роли с ним, а Юнги за этот образ Чимина в своей старой баскетбольной форме, сидящем на мече, со взглядом, после которого низ живота вяжет в узел – готов вообще заплатить все состояние, лишь бы этот плакат висел только у него в комнате. - Губы, как персик, что это был за взгляд только что? – Присев на корточки перед ним, закрыв собой от остальных, интересуется Юнги. Эти глаза младшего должны быть прикованы только к нему. Чимин, качнувшись ягодицами на мяче, бросив проверочный взгляд, что на них особо никто не обращает внимания, потому что он расположился отдаленно от всех на поле, кладет ладони на колени Юнги перед собой. - Хватит быть таким сексуальным, даже если тут скоп спешащих оголиться от жары парней. Ты меня изводишь, хён, - шепчет Пак и улыбается уголками губ, заставив их красиво глянцевым переливом блеснуть на солнце. Юнги опускает лишь глаза на его пальцы на своих коленях, смекая, что к чему. - И что тебя так возбудило на этот раз, Чимин-и? - Все то же самое, - двусмысленно, но прямо в сердце отвечает младший мягким голосом, а его глаза поэтапно приобретают форму полумесяца, где столько озорного блеска. - Перевяжи шнурки, - с ухмылкой шутит Юнги, покачивая головой от его флирта, хотя безумно нравится все это до мурашек. Поддевает пальцем бантик на лодыжке с татуировкой и быстро развязывает в отместку за тот раздевающий взгляд прямо по среди стадиона. - И ты тоже еще разок, - Чимин также искусно, ловко подается вперед на мяче, хватается за шнуровку на спортивках Юнги. Задевает специально тылом ладони его член через ткань и тянет завязки на себя, вновь развязав то, что старательно чуть не сползло с бедер насколько минут назад у старшего. - Чимин-и, - шипит, даже рычит, Мин, перехватывая его кисть. - Хён, - совершенно другой интонацией дразнит Чимин, смотря податливо в глаза напротив. - Черти что делаешь, ох, - выдыхает Юнги, содрогнувшись крупной дрожью минуту назад от этого тычка руки прямиком в орган. - Это тебе за соблазнение учителя, - прищёлкнув пальцем под нос Мина, Чимин демонстративно выдвигает ногу в сторону в идеальной растяжке и начинает перевязывать шнурок. - Ох, - Юнги больше не в силах наблюдать за открытым намеком, чтобы брать Чимина прямо здесь посреди площадки, распрямляется в ногах и слишком быстро, неряшливо затягивает брюки опять. Тихо хихикая себе под нос, Чимин провожает его взглядом, подмечая, как походка Юнги стала скованнее, потому что кое-что между ног точно сейчас мешает нормально идти. Вот он и ослабил одного из сильных игроков, думает блаженно Чимин, вновь встав и направившись к команде. Как бы Пак не старался слегка ослабить выносливость и ясность ума Юнги, но профессионализму ничего не помешает, если в этом хорош – и благодаря Мину его половина команды одерживает в итоге победу. Не столь важна и сладка она сама, как капитан во время перекуса после всего прямо тут на стадионе делает Юнги предложение, после которого Чимин забывает даже жевать кимпаб. - Юнги, ты обязан поехать с нами в качестве основного игрока в Шанхай на национальные от нашей школы. Юнги одновременно с Паком замирает, смотря во все глаза на капитана. Он знал, что местный баскетбольный школьный клуб на летние каникулы едет в Шанхай, чтобы попытать удачу на национальном уровне, потому что «домашние» соревнования проходят почти каждые две недели, но Юнги участвовал лишь в нескольких, прося считать его запасным. Он не мог такую ответственность нести на полном серьёзе, хотя знал, что ему место в команде так же, как и было в Сеуле. Но у него слишком много забот на его подростковую голову: от подработки и дилеммы насчёт продюсерской карьеры до… Пак Чимина, что перекрывает все планы, но от этого нисколько не хуже для Юнги. И он даже сейчас, не давая пока ответ, медленно поворачивается к младшему рядом, заглядывая в глаза в незнании, что делать. А Чимин видит масштаб всего мира в его зрачках, где возможно все, где дорога, которой нет конца, потому что Юнги настолько многогранен и блещет светом посередине дня. Такому человеку не то, что перекрывать путь не хочешь – наоборот, только идти под руку и поддерживать. - Он едет и будет в вашем составе, - еле отведя взгляд от безупречных бездонных глаз, за него дает ответ Чимин, кивая капитану. Ребята вокруг зашушукались одобрительно, а потом и вообще вываливают все карты на стол, мол вся эта сегодняшняя игра была спланирована, как проверка умений Юнги. И тот с блеском прошел их испытание, а судьбоносный разговор перенесли на после. И ни один из парней даже не догадывается, как самой настоящей поддержкой всех начинаний Мин Юнги является этот паренек с персиковыми волосами, что сейчас сгорает от гордости за своего хёна, которого уже так чтут в коллективе. Для Чимина нет ничего слаще, чем слышать, как Юнги, помимо него, превозносят. Потому что к победе за самооценку Мина он еще борется, стараясь тому давать уроки в том, что Юнги прекрасен от и до. - Чимин, ты обязан тоже поехать! - Прихлопнув по-дружески, вещает капитан, что еще с первой встречи заприметил тесную дружбу между этими двумя. Они со стороны, как два идеальных соулмейта, подумал не раз уже парень, сканируя и анализируя все взаимодействия Юнги и Чимина. И то, что Пак – источник каких-то маленьких побед для Юнги – очевидно сразу, хотя бы посудить даже по сегодняшней игре. - Если сдам все экзамены, - шутит Чимин, в сердцах ощущая тяжесть, как от всех книг, что ждут его дома. Тему с экзаменами все начинают тут же обходить, да и спортсменам вообще фиолетово какой балл – высший или худший, лишь бы пасы были трехочковые и в отрыве от противников. На этой ноте Чимин и Юнги прощаются с ребятами, что первые уходят со стадиона, позвав их в местное барбекю недалеко. Но этим двоим нужно поговорить, по своей связи смекают мысленно, поэтому остаются. Чимин берет мяч Юнги, наслаждаясь, что вечер украшается фонарями в округе. Его любимая атмосфера, когда бодрствовать хочется вдовое больше, будто он самая настоящая сова. В отличии от Юнги, что излюблено в свободные дни от подработки вырубается уже прямо на диване, только откинувшись спиной и головой. Разные в этом плане, но оттого и гармоничные. Почеканив мячом несколько раз, Пак пытается сделать бросок, но промахивается. Юнги все это время просто стоит у ограды стадиона и смотрит в сторону на верхушки домов. Вдалеке вовсе небоскрёбы Пусана искрятся огнями и подпирают темное ночное небесное полотно острыми пиками, на концах которых мигают предупредительные сигналы для самолётов. Дух захватывает, что они полетят в Шанхай. Только сегодня проснулся с обременительными мыслями с утра, что скукой нагнала школа, потом Чимин со своими экзаменами поскреб душу скоро подходящим будущим и взрослой жизнью, а вечер вообще подарил планы, которые и присниться не могли. - Какая же жизнь удивительная, - шепчет себе под нос Юнги, расцепляя скрещённые руки и отводя взгляд от вида города. - Хён, - зовет Пак, - научи такому же классному броску, пожалуйста. Отреагировав на голос, Юнги смотрит на него и наслаждается теперь другим видом, точнее попытками Чимина в своей грации танцора сделать бросок. Техника верная, но слишком легкая, здесь нужно больше опоры и резкости, так по-тренерски дает оценку Мин, а затем отстраняется от изгороди и идет к нему. Сначала просто перехватывает мяч, показывает свои фирменные броски, позволяет Чимину повторить, что с детским интересом сканирует каждое его движение. За тренером угнаться тяжело, особенно, когда он еще такой привлекательный, и Чимин опять ловит себя на мысли, что просто залипает на него. Вся его юность в этом образе Юнги - вся его «young forever» в этом юноше с целыми мирами внутри, в которые ведет за собой, как в будущее. Чимин ласково и аккуратно берет мяч из рук старшего и с улыбкой кивает, что все понял, а сейчас повторит. Дав себе несколько минут на прицеливание под корзиной, Чимин срывается с мячом и бежит прямо из центрального круга. Хочет сделать прыжок, компенсируя рост, но не успевает даже исполнить и половину задуманного, как чувствует, что его подхватывают руки сзади. Времени на шок нет, и Чимин забрасывает мяч в кольцо прямо перед собой, а потом просто оседает вниз меж скользящих ладоней Юнги, что подхватил его, а теперь прижимается крепко максимально сзади. Идеальная поддержка для танца, думает Чимин и хватается за его руки перед собой на животе. Мягким тычком носа в шею Юнги проходится поцелуем за ухом и стискивает обхватом талию перед собой. Чимин оседает назад, клонится, ощущая вновь все идеальные тычки и выпуклости тела Мина, что подстраиваются под него. И только вопрос: «а я также буду идеально подходит к нему сзади?» крутится, отчего-то, в голове. - Как так выходит, что ты поддерживаешь меня всегда?.. – Шепчет Юнги, не боясь, что их заметят посредине пустой спортивной площадки. Никого нет, но это уже неважно, когда Чимин настолько рядом, настолько понимающий и близкий человек из всех. - Так же, как и ты не дал мне упасть прямо сейчас, - отвечает младший, находясь просто в тумане, как только попадает в нужные руки. – Юнги, любимый, я же видел в твоих глазах блеск, когда капитан предложил поехать в основном составе. Разве я буду противостоять такому взгляду? - Ты едешь со мной, - ведёт губами Юнги, задыхаясь от самого любимого запаха на свете, - с этого дня я буду твоим репетитором, чтобы ты сдал эти экзамены идеально. Чимин смеется грудным, теплым смехом, прямо олицетворяя этот приятный вечер, что аккомпанирует двум влюблённым подросткам. Конечно он все сдаст и поддержит Юнги хоть в самом забытом уголке мира, отправившись следом. А очередные каникулы вновь расписаны, даже ещё не начавшись… упс.***
Водрузив сумку на верхнюю полку, Юнги проверяет паспорт в нагрудной сумке и только потом со спокойной душой садится в среднее кресло к Чимину, расположившемуся уже у окна в ожидании полета. Лететь всего полтора часа, но даже так младший уже устроился поудобнее, чтобы забыться в небольшом комфорте от страха высоты. Они прилетят в Шанхай к ночи, тут же отправившись в гостиницу, которую помог найти по приемлемой цене отец Чимина. За неделю до вылета, после удачно сдавших экзаменов, Чимин с тортом в руках навестил родственников. На церемонию по окончанию школы они с Юнги как раз успеют вернуться после поездки, поэтому он так окрыленно предвкушает эти несколько дней отдыха в другой обстановке. Однако, Чимину необходимо было навести визит родителям и поведать курс дел, которые аккуратно и медленно он ведет. - Мам, - помогая матери готовить чай на кухне, с выдохом уверенности начинает он, - после поездки в Шанхай я займусь подачей документов в университет… в Сеуле. Она тянется за красивым сервизом на такие случаи и расставляет с любовью, радуясь каждому визиту и звонку сына. Услышав такой расклад, медленно переводит взгляд на него и осматривает. - Тебе только осенью восемнадцать - ты планируешь тут жить до этого времени? - Юнги хотел бы попечительства за меня на эти месяцы от вас, - признается он храбро, заливая кипятком ароматную заварку через ситечко, - в конце июля мы хотели бы уже переехать туда вновь и начать учиться. - А где будете жить? – Учтиво спрашивает тут же она. - Посмотрим, возможно, снова снимем или попросим в этом вопросе помощи у Сокджина. Затихнув, он поглаживает чайничек пальцами обеих рук, а потом вскидывает взгляд на мать. Она смотрит на его безымянный палец с кольцом, поведанная в такой расклад от мужа, что пришел в один вечер слегка пьяный и улыбчивый, сел рядом с ней, обнял и прошептал: «Наш сын в хороших руках, давай дадим Мин Юнги шанс осчастливить его и поддержим их обоих во всех начинаниях? Его родители не так близки с ним, как мы с Чимином, но наш сын – теперь его семья, а семья должна держаться вместе, разве нет?». - Где Юнги, там твой дом, - спокойным рассудительным голосом отзывается мама и улыбается Чимину, - он стал в моих глазах совсем другим. - Он и в первую встречу был собой, мам, сразу желал вам понравиться и не создавать, уж точно, проблем, - доверительно ведёт общение Чимин, - я бы никогда и не посмотрел на него, будь он двуличным. Я хочу быть с ним еще очень много и долго, помогать чем смогу. - Твоё счастье – моя цель, поэтому держитесь рядом. Я всегда буду остро реагировать на все твои изменения в жизни, прости за это, прости и за то, что просто испугалась этого мальчишки, что стал тебе еще одним родным человеком, - мама слегка приглушает голос, быстро смахивая слезу, пускаясь в эмоции так же быстро, как и Чимин. Все еще не может поверить, что он так быстро вырос. – Мы поможем, Чимин-и, правда. Перестань бояться от меня подвоха, что я настрою вас против друг друга. Юнги ведь почти каждый день пишет мне, что у тебя все хорошо, и как я могу после этого его игнорировать? Парень округляет глаза от этой новости, выдыхает с легкостью застоявшийся воздух в груди и тут же в нежном жесте обнимает ее, шепча слова благодарности за все, особенно за понимание и шанс дать их отношениям разрастись, цвести, даже если пока будет трудно. Тут уже и отец входит на кухню с проверкой почему так тихо, застает их обоих раскуксившихся и с мокрыми глазами. - Так, мои самые любимые люди решили на кухне пореветь, - комментирует он представившуюся картину сына и матери. - Самое лучшее место, чтобы выяснять отношения, - всхлипывает мама, крепче обнимая Чимина и тихо смеясь. - Не напоминай, дорогая, - папа подходит и их обоих берет в охапку, - идите сюда, мои плаксы. Обнимаясь, смеясь и всхлипывая, они ещё какое-то время стоят так. А чай давно уже настоялся, торт разморозился в ожидании семейного ужина. Чимин смотрит через объятия на отца, как и тот преданно с любовью в ответ, одними губами произнося: «спасибо, пап». Простые слова, но смысла в них столько, что несут по отношению к отцу в себе согласие на встречу в баре с Юнги, согласие дать Чимину быть с ним, согласие на обручение между ними и абсолютное согласие помочь маме до конца уверовать в такие нестандартные отношения сына. - Тебе удобно? – Интересуется Юнги, осмотрев Чимина в мягкой накинутой кофте, что специально надел для комфортного перелёта. - Еще нет, - мотает тот головой, а потом пристраивается чуть ближе к старшему, переплетая с ним пальцы рук. – Теперь – да. Рядом третье место пустует, и Чимин бы был рад, чтобы оно продолжало таким оставаться. Однако, в самом конце посадки появляется молодая пара с девочкой семи лет. Их места взяты в последнюю очередь, смекают Чимин с Юнги, пока те решают, как сесть: одно место рядом с парнями и два пустых через проход. - Хани, сядешь со мной или с папой? – Спрашивает у малютки девушка с красивой длинной косой и в цветочном платье, что прямо олицетворяет уже лето. Девчушка мнется в проходе, большими карими глазами осматривая предложенные места. На ней такой забавный ободок с маленькими рожками, как у чертенка. Чимина привлекает эта сцена, и он слегка выставляет лицо из-за плеча Юнги, чтобы посмотреть. Та самая Хани, прикусив щеку изнутри, вновь смотрит на места, остановившись взглядом на том, что пустует рядом с ребятами. Переводит свои красивые глаза, что идентичны, как у матери, на Чимина. Тот не смеет остаться равнодушным, поэтому дарит ей улыбку для храбрости, сам вспоминая, как нравилось вот так случайно со взрослыми незнакомыми людьми переглядываться в детстве. Потом она смотрит на Юнги – и глаза ее прямо расширяются не то, что от удивления, а скорее от неверия в такого волшебного персонажа, что чудится ей. И Чимин прекрасно ее понимает, сверкнув заинтересованным осмотром тут же на своего спутника, ведь на Юнги вновь до мурашек классная кепка, что открывает от волос его утонченные черты лица ещё больше, да и одежда только подчеркивает фигуру. - Хочу тут, - указывает она пальчиком в место на одного. - Но, Хани, малышка, нужно сидеть с кем-то из нас. Вдруг тебе что-то потребуется, - присев на уровне глаз ребенка, вступает в разговор ее папа. Совсем юноша еще, но голос уже такой взрослый и поучительный, смекает слухом Чимин. - Я уже большая девочка! – Возражает мотанием головы с рожками на волосах Хани, показывая на два сидения через проход. – Да и вы будете рядом, когда дома у меня комната на втором этаже вообще от вашей, что находится на первом! Соскучиться не успеете, мамочка и папочка. - Юнги, может, уступим им места? - Шепчет Чимин, но не успевает тот дать ответ, как папа Хани тут же обращается к ним. - Простите, вы не будете против, если наша дочь сядет здесь? Должен я был сидеть, но она такая упертая, что не знаю, как переубедить. Вся уже насупилась, маленькая дьяволица. – Последнее он говорит с ласковой улыбкой, осматривая свое непослушное дитя. Чимин переводит взгляд на малышку, умиляясь надутым губам и хмурому взгляду из-под чёрных бровей. - Папа, я не упертая! – Бурчит Хани после его слов, вскинув нос выше. - Конечно, пусть садится, - подается вперёд Чимин, перегибаясь через Юнги, что и слова не успевает сказать. Сидеть между двух детей, между двух бесят вдобавок, точно не перспектива на ближайший час, что представлял он. Но получив идентичный упертый взгляд и губы вперед от Чимина, что девочка будет сидеть с ними, сдавшись, кивает лишь ему. Хани берет свой рюкзачок, что вообще не подходит под ее образ, так как весь розовый и в блёстках, и задорно запрыгивает, тут же со знанием дела пристёгиваясь, будто не первый раз летает. И уже через удачный взлет, небольшую турбулентность Чимин и Юнги в полёте знакомятся с ней, узнают, как из-за работы родителей они часто летают в Шанхай. - Поэтому ты не боишься взлетов? – Чимин слегка бледный после удачного, все же, взлета, но успокаивается в глазах этой храброй девочки, что охотно идет на контакт. - А чего бояться? Я даже в первый раз верила, что все будет хорошо. И ты верь, - следует ответ от Хани, а потом она хитро осматривается по салону в поисках еще таких же трусишек. - Слышал, малыш, кто-то тут похрабрее тебя, - шутит в ухо Юнги, повернувшись к Паку, и просто упивается его присутствием рядом, мягким запахом. Наслаждается и мнимым призрачным ощущением, что они летят как самая настоящая семья в какой-нибудь отпуск. - Мне не страшно, ведь ты рядом, - шепчет Чимин, колкостью пальцев ощущая разряды тока и желая уже вновь переплести их с его, так как с соседством Хани они вновь слегка отстранилась на людях друг от друга, а руки распустили. - Как тебя зовут? – Интересуется девочка, привлекая внимание Юнги, слегка тыкнув в него пальчиками с игрушечным колечком на одном. - Мин Юнги, - с улыбкой обращается он к ней, вспоминая, как однажды достал точно такое же из автомата для Чимина. - Ты такой красивый, - выдает тут же она, вздохнув так по-женски, - я бы вышла замуж за тебя, когда вырасту. (Yoongi, marry me! P.S. автор шуткует, как обычно) Юнги смеется с дёснами и широкой улыбкой одаривает ребёнка, что глаз от него оторвать не может. Какая смелая девочка, думает Чимин, тоже улыбаясь от этого комментария, а затем просто топится от тепла, излучаемого от Юнги в этот миг. Просто невероятный, самый притягательный и родной настолько, что хочется каждый день ожидать только, чтобы видеть эту улыбку. И тоже самое говорить, не отрывая глаза ни на секунду. - Боюсь, милая, я уже повенчан на своем самом любимом чертёнке, - заверяет ее Мин, не стесняясь, проходясь мягким поглаживанием по голове девочки сверху и тыкнув в рожки. – Ты обязательно найдёшь своего единственного тоже. Можешь спросить у Чимин-и. - Ну, вот, - бурчит Хани, хлопнув ресницами. – Такого красивого, как ты, точно не найду. - Хён, но внешность не главное, все же, - слегка наклоняется через колени Юнги Чимин и доверительно улыбается ей вновь, как при первой встрече сегодня. – Хэй, Хани. - А ты - Чимин, да? – Еле оторвав взгляд от Юнги, интересуется открыто Хани у него. - Да. - И ты красивый, но твое имя еще красивее. – Рассуждает дальше она, совсем не как ребенок. - Особенно, когда звучит от него и в ласковой форме, - указывает на Юнги. Чимин замирает с перехваченным дыханием от такой проницательности совсем крошки рядом. Он и сам обожает, когда Юнги его зовет по имени: все эти ласковые прозвища – невероятны до бабочек в животе, но в самое сердце, конечно же, бьет это «Чимин-и». Мин слегка напрягается телом – младший чувствует это тут же, так как опирается на него, чтобы видеть Хани. - Забавные вы, - пожимает плечами девочка, смотря то на одного, то на другого с восторгом, что кроется только в искренних детских глазах, а потом сама себе хитро улыбается, будто о чем-то догадалась. – И мне нравится, как вы друг к другу обращаетесь, буду очень-очень сильно желать и себе такого. Парни не знают, что ответить, смотря на ребенка, потом друг на друга. Находчивый Юнги тут же предлагает помочь Хани включить какой-нибудь мультик и настроить наушники. И пока девочка расслабленно устраивается в кресле рядом, уже вовсе глаза наблюдая за яркими картинками в планшете напротив, Юнги корпусом слегка поворачивается к Чимину. Прикрывает собой, молчит, с полуулыбкой рассматривает его от глаз до пухлых губ, даже игнорируя вид изумительного ночного неба в иллюминаторе рядом с ним. - Что? – тушуется под таким осмотром Чимин, опуская взгляд куда-то к груди Юнги. - Хочу семью с тобой, - шепчет еле-еле старший, вдыхая тоненькую струйку парфюма Чимина рядом. – Хочу тебя всегда видеть рядом. Задышав сильнее грудью, младший вскидывает глаза из-под ресниц на него. Они в невесомости прямо сейчас, но невесомость для Пак Чимина – темные зрачки с ярким отблеском Юнги напротив. Кровь в жилах разгоняется до несоизмеримой скорости, и он уже дышит слишком очевидно для обоих, так как сердце бешенным пульсом не успевает нормализовать работу его организма. - Мы уже, - шепчет Чимин ему, - но мне ещё только семнадцать, - тут же осмелев и ощутив чириканье зажигалки внутри себя, дразнит Пак его, - давай нагуляемся вдоволь? Выдохнув с усмешкой, Юнги ворошит свои волосы и качает побеждено головой. Он, конечно же, говорит о будущем, но почему-то при каждом удобном случае, как этот, хочет озвучивать все будущие перспективы на Чимина. А пока они, и правда, должны отрываться все еще на лучших тусовках и фиестах, есть холодное мороженое на берегу моря, танцевать под дождями, останавливаясь в забегаловках, пока будут путешествовать по провинциям любимой страны, целоваться на задних рядах кинотеатров, гладить пальцы меж ладоней и томиться от гормональной близости, когда чувства накрывают даже в общественных местах, когда просто рвется изнутри «я хочу тебя». Прямо сейчас Чимин кладёт голову к нему на плечо, когда Юнги им тоже включает для совместного просмотра какой-то фильм, протягивает наушник, что делится на два. Ночь в отеле кажется не такой уютной, и Чимин вертится продолжительное время, пока Юнги с вымученным выдохом не поджимает его под себя, чтобы тот утих. Нет, здесь все прекрасно, чисто, светло, ванная с душем, большая кровать просто намекает опять на двусмысленные действия прямиком на ней, но Чимин волнуется из-за предстоящего матча Мина так, будто, сам там будет играть. Беззаботность Юнги должна только успокаивать, временами Чимину вообще кажется, что нет ничего, перед чем бы волновался старший. Но они сейчас вновь в чужом городе, даже другой язык должен хоть немного нагнать тревожности из-за непонимания, но и тут Юнги в своей излюбленной прострации уже будущего продюсера взял на себя все вопросы прямо в аэропорту. Чимин и оглянуться не успел, как они с шиком и блеском доехали в такси, заселились и уже спят припеваючи. И все это сделал быстренько Юнги, даже глазом не моргнув. - Черт возьми, почему ты такой самостоятельный, Шуга-хён? – Шепчет в темноту номера Чимин, раскрыв глаза и поглаживая его обхватившую руку у себя на животе. Протянув нечленораздельные звуки то ли мычания, то ли стона, старший прищипывают его у пупка. - Чимин-и, хочешь об этом поговорить, когда я должен выспаться перед завтрашней игрой? - Хочу начать с тебя, пока я не сорвался и не написал Тэхену, потому что меня это мучает, - закидывает Чимин на него бедро, дабы показать, что так просто не даст заснуть. Юнги настолько уже привык путаться в его конечностях по ночам, что просто позволяет всему быть. - Просто я всегда так жил. Мои родители, наверное, так посчитали, наплевав, что я делаю. – Немного холодно отзывается парень. – Это уже привычка. - Мне жаль, - Чимин опять в своей излюбленной эмоциональности хочет извиняться за весь мир, даже если вообще не причастен к этому. - Детка, спи уже. Завтра тебе понравится еще больше, чем сегодня. И я не про игру. - Хм? Что? – Тут же двигается Пак, чтобы его осмотреть в темноте. Но лишь застает улыбку Юнги, что лежит с прикрытыми глазами и прячется у его плеча. Еще какое-то время полежав и рассматривая белый потолок, что слегка дает блики, Чимин очень хочет наступления завтрашнего дня, так как, пусть Юнги не намерен продолжать карьеру баскетболиста, но это мероприятие уже можно кидать в копилку важных воспоминаний. Не будь бы Юнги, увидел бы Чимин ту сторону жизни, в которой сейчас существует? Не будь бы Мин таким решительным ради него, что бы было сейчас с Чимином в одиночестве пусанских улиц? Ведь он не настолько храбрый, особенно, если еще и один был бы вынужден принимать решения. И то, что Юнги опять взял всю ответственность на себя даже в транспорте по перемещению по Шанхаю на следующий день открывается Чимину новой стороной жизни, что он и представить не смел. Проснувшись с утра в окружении подушек, двух одеял и подноса с завтраком, Пак трет веки в непонимании, что не так. Но после пришедшего сообщения от Мина, он покрылся вновь мурашками, обожая сюрпризы. Suga.prod «Просыпайся, завтракай и собирайся. Я отправился взять транспорт на прокат, поэтому к часу будь готов».Jiminie.park «Что ты удумал? Я не привык просыпаться в чужой стране без своего парня…»
Чимин не может не прикусить губу и не развалиться на кровати, тут же стаскивая с подноса свежий виноград. Строка сообщения от Юнги долго висит, даже если тот уже прочитал. Suga.prod «Чимин-и, я запер номер. Поэтому я спокоен за свое сокровище», - наконец-то, приходит ответ и два смайлика чертика.Jiminie.park «Но это я должен беспокоиться, что ты где-то с утра, как не со мной в постели…», - Чимин откидывается на спину, забросив ноги на спинку кровати и покачивая ими. Господи, он будет не сам собой, если не подразнит его даже с утра.
Suga.prod «Уверен, что после того, как увидишь, почему я тебя покинул – простишь меня», - теперь Юнги в конце добавляет смайлик огонька. Чимин ощущает дрожание в пальцах, улыбаясь экрану телефона. Послав несколько смайликов, откидывает прочь смартфон и смотрит на свои ноги, что закинул. Вся эта внезапная поездка, конечно, великолепное разнообразие, но они так и не успели отпраздновать в спокойной обстановке годовщину их отношений. Чимин не намекал, не произносил даже день в день об этом, потому что сдавал экзамены целую неделю, как и Юнги. Видел занятость хёна, все еще побаиваясь вторгаться в идеальную организованность взрослого Мин Юнги. А вечера вновь все были забиты как у него подработкой в баре, так и у Мина усиленными тренировками перед поездкой на национальную игру сюда. - Ладно, у нас еще не один год впереди. Успеем наверстать все упущенное, - произносит сам себе Чимин и кувырком встает с кровати, чтобы идти собираться. Параллельно хватает еду как попало, не сильно налегая, так как боится набрать вес. Он пока не танцует, но искренне верит, что в скором времени поступит в Сеуле именно на танцевальный факультет, где продолжит коряво начатое в школе Пусана. Несколько минут мнется у чемодана, пытаясь отыскать свои вещи и некоторые ванные принадлежности. Так как они с Юнги взяли один на двоих, то вообще не может разобрать, где-что его, ведь Мин с утра все переворошил. Попадается все, что угодно под руку, Чимин даже приподнимает в воздух какие-то провода и маленькое оборудование, что прихватил с собой Юнги, удивляясь вместимости чемодана. Вскоре находится хоть какая-то рубашка и светлые джинсы, поэтому Чимин выбирает это и, напеваючи, оставляет технику в покое, иначе точно все запутает. А слышать бубнеж от Юнги – то еще удовольствие, даже если тот позволяет Чимину прикасаться к его вещам. Ближе к часу парень тратит последние минуты на оценку себя в зеркало, затем берет необходимые вещи в маленький рюкзак и осматривается по номеру. Кровать не заправил, зная, что придет обслуживающий персонал, но личные вещички из нижнего белья и другого как свои, так и Юнги прибрал во временный шкаф, чтобы не смущать пробирающегося в номере человека. По пути к лифтам получает уже сообщение от Юнги, чтобы выходил, и Чимин прямо сгорает от любопытства, что тот уготовил. Они вчера смотрели в самолете по карте, как лучше добраться до спортивного комплекса, где будет проходить матч, решая на чем ехать. От карты метро Шанхая Пака замутило, но потом он вспомнил сеульское и поутих, понимая, что не так все плохо. Но в чужом городе они будут добираться вечность по этим остановкам. Юнги, отчего-то, сразу отверг мысль подземки, так как всю любовь уже отдает наземному транспорту, да и под землей ему намного хуже, нежели, как в самолете в воздухе. Чимин предложил взять автомобиль на прокат и уже по навигатору пытаться доехать до точки назначения, с чем старший покачиванием головы согласился. Не услышав точного ответа от Юнги, Чимин сейчас ожидает увидеть какую-нибудь легковушку. Выйдя из отельного комплекса, скромно осматривается, но не видит своего спутника. А между тем атмосфера просто потрясающая: приятная погода средней температуры не жарит и не знобит, и Чимин рад, что сейчас в обычной рубашке, их отель в уютном районе города, где пока еще нет огромных шумных автострад, что схожи с Сеулом, в котором ездить дольше, чем вне его окрестностей. Много вывесок на иностранном языке, на китайских иероглифах, а от этого еще и увлекательнее рассматривать обстановку вокруг. В общем, люди здесь похожие, атмосфера тоже, поэтому Чимин ощущает себя туристом лишь наполовину, тем более Юнги рассказывал, что в Китае бывал несколько раз с Сокджином и знает немного их колорит. И то, что они будут изучать его, а также улицы, ближайшие несколько дней знаменуется глухим рычанием двигателя и выхлопной трубы. Чимин сразу оборачивается на этот звук, как и любой другой человек в нескольких метрах, что идут по тротуару. Холодея в спине с мурашками, он замирает где-то рядом с фонарным столбом, желая на него облокотиться, потому что Юнги сидит на мотоцикле черно-белой окраски, опираясь ногой о землю. Два шлема уже красноречиво намекают чьими обладателями будут, но Чимин просто пялится маленьким дурашкой на Мина. Верить или нет в эти белые джинсы на нем, обтягивающие крепкие бедра? Верить или нет в эту кожанку с клепками, которая так вызывающе однажды спустила Чимина с тормозов на вечеринке, куда заявился Юнги в этом образе плохого мальчика? И верить или нет, что это твой парень, который в чужом, боже, городе выбрал это средство передвижения, выглядя при этом как девятьсот девяносто девять удовольствий одновременно? Юнги сверкает ему глазами, туша ухмылку просто старательно, но Чимин прямо читает с его эмоций короткую фразу: «слюнку подбери». Просто осмотревшись и убедившись, что все это реальность, младший осторожно подходит к нему и уже хочет выдать такой восторг от этой «игрушки», что только видел издалека на улицах, но сдерживается. Он даже и не успевал осматривать байк, ведь тот проносился всегда по улицам быстрее скорости звука, но зато какое оставлял впечатление. Да, такие игрушки любят все мальчики, а Чимин ещё и от водителя глаз свести не может, выбирая из двух зол хотя бы одно. - Ну, как сюрприз? – Почти мурлычет Юнги, пальцами постукивая по красивой окраске мотоцикла. Панель с навигатором перед ним уже горит настроенным маршрутом, что только садись и держись крепче. - Это… это просто вау, - искренне высоким выдохом признается Чимин, с открытым ртом осматривая стальной корпус и мощную выхлопную трубу сзади. - Итак, наш путь начинается. Пора уже ехать, - передавая шлем Чимину, Юнги упивается нужной реакцией, которую ожидал с нетерпением увидеть сразу после салона проката, куда отправился с утра. - Мне сюда? – Указывает Чимин пальцем на заднее сиденье, пока застегивает ремешок под подбородком. - И сюда, - кивает Мин ему, затем показывает ладонью на свою талию, мол это для твоих рук. Зардевшиеся щеки младшего олицетворяют верно понятую мысль, но Чимин в своей излюбленной манере не показывает то, как все это до мурашек пробирает его худое тело. Устроиться сзади Юнги получается не с первого раза, потому что, то ноги нужно правильно расположить, то равномерно для баланса придвинуться, но Мин сам его колени прижимает к своим бедрам, а руки помещает на талию, цепляя пальцы Чимина меж собой. - Расслабься, тебе понравится. – Проведя пальцами по его щиколотке, забравшись под брючину, уверяет Юнги. – Это как секс - баланс и доверие. - О, боже… - шепчет с рваным дыханием Чимин, пристраиваясь, а мысли вообще опять где-то далеки от реальности после этого. Но это действительно помогает, потому что в сексе они едины стопроцентно, что никто никогда из них не падал с болью, потому что держали верный баланс. – И давно ты не стесняешься так открыто это заявлять, хён? - Вернемся к этому позже, - усмехнувшись, Юнги убирает подножку и последний раз проверяет все в мотоцикле. - Не знал, что у тебя есть права на этот транспорт, - краснеет Пак от всех его действий, смотря на спину в кожаной куртке, пока тот устраивается. - А ведь мы уже год как пара, - комментирует хрипло тот, посмеиваясь и смотря на младшего в зеркало заднего вида и настраивая так, чтобы всю дорогу видеть его состояние во время поездки. – И ты все еще будешь удивляться мне каждый день, Чимин-и, поверь. Не успев буркнуть что-то в ответ, Пак прижимается сильнее, так как Юнги заводит мотор и делает проверочные рывки, после которых он в толчках врезается в него несколько раз. - Я же сказал, что это - как секс, - шутит Юнги, наслаждаясь всем, что происходит, потому что роль тамады в их играх вновь берет на себя. - Я тебя покусаю, если будешь так резко делать, - визжит Чимин, сжимая крепко его живот в отместку. Похлопав по скрещёнными рукам на себе, еще раз бросив взгляд на младшего в зеркало, Юнги трогается окончательно с места, встречаясь с потоком ветра. У них есть минут сорок пять, чтобы добраться до комплекса, и Юнги уже заранее знает короткую дорогу, что заприметил еще вчера, ведь придумал изначально, как возьмёт мотоцикл в прокат. Когда-то он ездил по Сеулу, в основном в ночное время, уезжая дальше загород, тоже пользуясь такими услугами проката мотоциклов, но все это быстро потеряло вкус, когда он пересел уже за автомобиль. Вот только эти ощущения открытого неба над головой и обдуваемого потока от макушки до пяток, будто ты един со скоростью – не сможет передать ни один комфортный салон машины. Ему не хватало этого глухого рычания, слегка жесткого сидения и легкого рычага коробки передач под правой рукой. Но пуще скрашивает момент пассажир за спиной, что прижимается к нему в своем доверии как жизни, так и судьбы, казалось, в целом. Разгоняться не сильно получается по городу, и та скорость, с которой они добираются меж рядов машин, совсем не впечатлила Юнги. Однако замершие мышцы от знакомого положения сейчас приятно отзываются эйфорией, когда он катался в прошлом. Собственно, это Джин настоял сдать брату на права как сначала на мотоцикл, так потом и на автомобиль. И это такой вклад в Юнги, что родителям и не снилось, ведь их не особо-то и школьные уроки младшего отпрыска волновали, а тут какой-то мотоцикл разве мог впечатлить? Да и Юнги уже тогда наплевал на всё их мнение, взрослея: как Чимин выбеливал волосы в своем протесте, так и Мин просто остужал свой пар за таким видом транспорта, а позже и за автомобилем, скрывая обиды на родителей. Чимин не знает в какие эмоции метаться следующие несколько часов. Он еще не отошёл от поездки на мотоцикле, а теперь его вновь окунают в спортивное мероприятие, где в главной роли для него все тот же персонаж, что удивляет все больше и больше. За счетом пасов ему чудится вновь эта поездка меж кварталов, даже если сейчас трибуны шумят и галдят, как вообще на настоящем мировом соревновании. Беглым взглядом осматривая противников другой страны, Чимин фокусируется на знакомых ребятах команды из Пусана, с которыми успел подружиться. Они действительно так профессионально играют, что мысль закрадывается, как бы карьера некоторых, в том числе капитана, не началась прямо тут. Ведь, определённо, среди зрителей есть какие-нибудь судьи, что подмечают вот таких умелых ребят, чтобы предложить им присоединиться в будущем к лиге спортсменов. Покусывая губы, Чимин почти что поспевает следить за игрой Юнги, болея за него больше всего, но кого-то невидимого просит, чтобы старший продолжил стремиться высот в музыке, даже если сейчас он исполняет изумительное попадание с середины поля. Игрок он потрясающий, но певец тоже будет, несомненно, еще ошеломительнее, думает он. Местная команда китайских ребят оказывается сильнее, как бы Юнги и остальные не пытались им доблестно противостоять, как бы Чимин и другие зрители в виде поддержки из всех сил не рвали глотки, но победу одерживает «местный дом», а команда Юнги вылетает, не в праве продолжить участие. Чимин расстроен лишь на половину, и дело не в том, что кто-то не оправдал чьих-то надежд или все выложились по максимуму, дело в том – что Чимин просто хочет для Юнги немного другого, даже если спортивные победы всегда столь сладкие, но не сегодня. Так уж заведено в Корее, но проигрыш тоже нужно обмыть, поэтому Чимина и Юнги ребята из команды зовут оторваться в местных улочках Шанхая. Кто они такие, чтобы игнорировать такое предложение, когда весь мир перед тобой, они свободнее самого ветра сейчас, да и вообще в другой стране, поэтому делай что хочется? Неудача в пробном национальном соревновании по баскетболу быстро смывается меж шумной компании, что делит все помещение ночного бара, где они размещаются уже два часа. Чимин наслаждается каждым мигом, особенно тем, в котором Юнги чувствует себя душой компании, раскрывшись уже полностью. Казалось, что тот мирок в его уголке уже давно забыт, потому что младший давно не видел его прибывающим там, взять хотя бы ту ситуацию, как Мин уже не стесняется говорить о сексе прямо в открытую. Наверное, это заслуга нужного коллектива и… Чимин скромно думает про себя, так как тоже внес небольшой вклад в него. Не просто большой, а огромный. Но никому этого не скажет. Чуть позже Пак уводит его от компании баскетболистов. - Хочешь уже пойти? – Спрашивает Юнги, оказавшись ведомым за ним. - Хочу, - признается прямо младший, потому что вся эта атмосфера вечеринки хороша, молодость и азарт - прекрасны, но есть планы и на одного человека прямо сейчас. – Покатаешь меня еще? То, как у Юнги сверкают глаза от этой просьбы, пробирает мурашками тело Чимина. А полученный кивок без слов с прикрытыми наполовину веками взгляда с поволокой означает приглашение вновь седлать мотоцикл, а может и что-нибудь другое. Как покажет вечер… Примерно зная дорогу, Мин мчит их обоих уже к набережной Желтого моря, что омывает своими волнами и территорию Южной Кореи на другой стороне. Дорога по мере приближения становится более длинной, прямой, без светофоров и нескончаемых перекрестков города, поэтому они оба в тишине наслаждаются непередаваемой атмосферой мнимого полета и большой скорости где-то параллельно линии горизонта. Можно в этот миг покориться всему, но остаться свободным лишь на секунду, когда Чимин прикрывает глаза и крепко жмется к спине Юнги, вспоминая ту поездку на велосипеде однажды по набережной Сеула. Мотоцикл уж точно не сравнится с этим транспортом, но ощущения точно такие же, а все благодаря Юнги, что ведёт опять. - Тебе это нравится? – Перекрикивает шум Мин. - Очень. – Еле выдыхает Чимин позади встречному потоку. - Хочешь быстрее? - Безумно. Скорость растет тут же большая, прямо из-под рук Мина, что переключает умело. Но сердце младшего летит гораздо быстрее, а страх соревнуется наравне с адреналином, пока вся набережная не преодолевается со скоростью в 150 км/ч. Будто услышав мысли об остановке, так как еще чуть-чуть и сердце вылетит, Юнги притормаживает на небольшом склоне, что прибрежной полосой спускается к пляжу, где однажды они были с Сокджином на отдыхе. Заглушив мотор ключом, Юнги гладит лакированную панель управления в благодарность сложного механизма за подчинение его рукам, за колоссальную будоражащую кровь в жилах скорость и ставит на подножку мотоцикл. Тесный шлем немного давит с двух сторон в висках, поэтому и его снимает, что делает следом Чимин. Они не спешат слезать, а просто сидят в том же положении: Юнги слегка распрямившись, опустив руки на бедра и смотря куда-то в линию горизонта, а Чимин все также цепко держит кисти на его животе, вжимаясь щекой в лопатки. - Чимин-и, смотри, закат опять, как твои огненные волосы! – С восторгом выдаёт Юнги, упиваясь такой удивительной красотой природы и одновременно многоэтажными постройками от рук человека, что гармонируют сейчас единым целым пейзажем вдалеке. - Угум, - мычит младший. - Ты меня не собираешься отпускать? Мы сейчас не едем - можешь расслабиться и выдохнуть, - нежно пристукнув по кистям на своем животе, наклоняет голову Юнги вниз. - Хён, мне вовсе не страшно, мне так комфортно, поэтому не прогоняй, - Чимин наслаждается прохладой от его кожаной куртки под щекой, тоже через прищуренные глаза смотря на окружение вокруг. Хочется вновь замереть в моменте и подписать как карточку на память. Юнги сдаётся, позволяя все остаться, как есть, поэтому просто продолжает сидеть с этой обезьянкой за спиной, что жмется в тепле и мягкости. Вокруг так тихо, ведь они отдалились от трассы, что в ушах приятно звенит от единственного звука моря и чаек. Пахнет солью и азалией, растущей по обочине дороги. - Хён, ты же будешь писать в будущем песни? Ты не расстроен, что сегодняшний матч провалился? Юнги молчит, погруженный тоже в эти мысли, кем ему статься в будущем. Но разве он уже все не решил, подписав соглашение на практику у продюсера в Сеуле, как только переберется туда? У него на дороге две развилки, и судьбу спортсмена точно не рассматривает. А сегодняшний матч, да и в Шанхае… нельзя ли это просто принять, как за подарок судьбы, что так удачно подкинут для ощущения молодости и веселья, а также своей значимости в коллективе школы, в которую он перешел только из-за Чимина? Он расстроен аффектом, что всегда несет в себе каждая проигранная игра, но отказ от продюсера из первой компании ощущать было больнее. Выбор очевиден, кем он хочет быть: там, где эмоции и чувства ощущаются острее, и Мин в баскетболе ощущает их чуточку меньше. - Жарко, - выдыхает Юнги, - ты меня совсем зажал. Из-за куртки сейчас становится удушливо, когда во время поездки она отлично спасает от ветра. - Снимай, - слегка отодвигается Чимин, позволяя тому стянуть верхнюю одежду. Только-только старший освобождается, оставшись в футболке, что слегка намокла от пота, как Чимин тут же вновь припадает к нему в объятии сзади. Утыкаясь губами в открытую кромку ворота ткани, он целует Юнги в острый позвонок шеи, а пальцами скользит с живота по разведённым бедрам Мина. - Что ты делаешь? – Шепчет старший, держа спину прямее, но от натиска сзади это плохо получается. Каждый шовчик белых джинс Чимин исследует поглаживаниями пальцами, заходя на внутреннюю часть ног до тех пор, пока обе ладони не помещаются у Мина на паху. - Еще чуть-чуть и займусь сексом на твоем байке, - вот кто все игры начинает, те Юнги и заканчивает, тысячью иголочками подставляя свое тело для поглаживаний младшего. А после Чимин еще плотнее придвигается грудью и животом к нему сзади, заковав с двух сторон в свои объятия. Сотрясаясь и выдыхая куда-то вперед с жаром сквозь губы, Юнги свешивает голову, рассматривая миниатюрные пальцы у себя на ширинке, что безупречно контрастируют с несколькими серебряными кольцами, в том числе и обручальным. - А ты уже не против, что я залезаю к тебе в джинсы, где захочу, - шепчет сипло Чимин ему в ухо и усмехается милым фырканьем. – Я делаю успехи в твоей самооценке, Мин Юнги? - Ты просто не даешь мне выбора тебя отстранять, - сглатывая большое количество слюны, отвечает Мин. – Ты найдешь повод из всего, чтобы трогать меня, когда и где захочется. - Именно, а ты меня брать и любить, где захочется, - Чимин стискивает крепко собственные бедра по обоим бокам от талии Мина, затем осматривается, остается спокойным, что они одни, и аккуратно расстёгивает тому ширинку. Даже не видя, так как пальцы уже миллион раз знают, как справляться с застёжкой, он углубляется в глубь ткани. - Чимин-и, поехали в отель, - все же, держась за здравомыслие и рассудок, уговаривает дрожащим голосом Юнги и глотает слишком шумно. - Еще чуть-чуть потрогаю, иначе не дотерплю, - просит лилейным голосом младший, оглаживая его член через открывшуюся ширинку и ткань. - Я не смогу так ехать, - возражает Юнги, слегка постанывая, так как Чимин касается чувствительной головки, а от нее идут по телу просто разряды тока. Не отвечая, Пак несколько раз забирается слегка глубже в джинсы, будто изучая, и так идеально зная, всю длину его органа через ткань нижнего белья. Не стоило Юнги так горячо выглядеть в этих джинсах и куртке, не стоило так открыто увозить Чимина у себя за спиной на мотоцикле и еще томить до вечера, когда младший проснулся один в пустом номере. - Мин Юнги, - шепчет младший, забираясь другой рукой ему под футболку, - как же ты меня заводишь… боже мой. - Пожалуйста, едем отсюда, - сипит сорванным голосом Юнги, выдав, все же, стон, потому что начинается разгораться все, что ниже пояса. Если они не доедут прямо сейчас, то Юнги разложит Чимина прямо на траве в прибрежной зоне моря... Упс. (хей, тут сейчас будет 18+, малыши воздержитесь… я не шучу, пупсы) А вот секс в гостиничном номере – что-то с чем-то, думает последними мыслями Чимин, припадая грудью к кровати и утыкаясь щекой в покрывало. Как по избитому сценарию еще и большое вертикальное зеркало во встроенном шкафу напротив срывает крышу обоим, будто они тут вчетвером, а не вдвоем. А обзора на оголенные части тела становится больше, разрывая сексуальные фантазии в щепки от красоты молодых влюблённых тел. Мин сзади раздвигает его бедра шире, целуя, кусая за ягодицы и бедра, а Чимин повизгивает вперемешку со стонами, опадает подбородком в мягкую ткань, потому что намокает уже по секундам и не контролирует спазмы в суставах. Затем опять слышится сладкий звук расстёгивающейся ширинки, после которого младший упоительно ждет соприкосновения члена со своими ягодицами, меж которых проводит Юнги, постукивая и дразня. Поддаваясь тычками, Чимин хнычет. - Возьмёшь? – Так скромно, но с диким желанием в голосе, тихо спрашивает Мин находясь теперь позади, нежели спереди за рулем мотоцикла. Привстав на локтях, Чимин отлипает от осмотра их в зеркало и проворно садится на ягодицы перед старшим, что стоит коленями на кровати перед ним. Смотря из-под низу, раздевая лишь взглядом, Пак за складки белых джинс тащит их вниз до самых колен Мина, а потом исполняет прихоть на скромный вопрос: «возьмёшь?». Как какой-то паралич блаженства разрастается с мурашками по Чимину, пока он берет через свои губы и видит одновременно, как Юнги смотрит на них через зеркало взглядом, который может поиметь даже так. Его грудь с сосками набухла, оголенный пресс очерчивается под каждым плавным толчком, что совершается бедрами, когда старший прямо начинает сам входить в горячий рот и тут же стонать, потому что Чимин добавляет ещё и язык внутри. - Глубже, - просит тихо Юнги, сверкнув глазами вниз на него и опалив просто таким затяжным призывным взглядом к подчинению, что младший добровольно заглатывает больше со слезинками в уголках глаз. – Ох, умничка какой, учитель Пак. Ваши уроки самые лучшие. После этого прозвища и очередной игры Чимин окончательно возгорается, сжимая пальцами бедра Юнги перед собой. Тот сопит и максимально глубоко входит, хватаясь за пряди шелковых волос младшего, боясь упасть назад на кровать, как сейчас хорошо. - Не кончай, - вынув из рта вместе с влагой от своей слюны и предэякулята из органа, Чимин целует дорожкой всю длину члена и сквозь пальцы оголяет крайнюю плоть. Юнги бы и рад держаться, но даже эта фраза его держит на границе. - Займись пока мной, - Чимин укладывается на спину, макушкой к зеркалу, лицом к потолку, ведя ногами по покрывалу и призывая Юнги касаться пока что его, чтобы раньше времени не кончить. Стянув остатки одежды в виде джинс, старший опирает тут же ладони с обеих сторон от талии Чимина и припадает в поцелуе к его открывшимся губам, двигаясь оголенным членом где-то между правым бедром и пахом того. Ускользая плавно прямо по часто вздымающимся груди и животу младшего, Юнги разводит его ноги, скрещивает в коленях и целует все, что так любит в Чимине, потому что это не просто обычный парень, и даже не девушка - это его Чимин в единственном экземпляре и с превосходными частями тела, которые Мин ласкает языком и губами. А тот мягко стонет, чуть повышая голос, когда Юнги добавляет пальцы к острому кончику языка. Проминая поясницей и лопатками покрывало под собой, Чимин трется и двигается столь плавно под «поцелуи» внизу, на которые смотреть хочется безумно. И как жаль, что здесь не зеркальный потолок, но Чимин вспоминает про зеркало и уже просто содрогается, представляя, что сейчас начнется. - Войди в меня, прямо так, - просит куда-то младший в потолок, иначе еще секунду он просто не выдержит. Гладит Юнги по волосам где-то у себя снизу, чувствуя язык у пупка и крючась в спазме, как это возбуждает. Лишь пальцами поддев за подбородок, Чимин ведет его вновь к себе, пока Юнги нависает и надевает презерватив, еле выдыхая от жара. А после сам откидывает Пака на кровать полностью, скрещивает сверху его руки, что свисают с краю кровати в локтях, своей правой и аккуратно входит. Сначала получается с трудом, и Чимин постанывает от каждой его попытки, потому что узко. - Я сделаю это быстро, если хочешь, - придерживая орган при «входе», сообщает глухо Юнги, а затем смотрит на размякшего Чимина под собой. Тот кивает два раза, поддавшись ягодицами, чтобы угол его тела был лучше для этого. Нет желания все это затягивать, поэтому Мин через полминуты поддается бедрами и под громкое оханье сильной одышки младшего достигает конца всей длиной, а внутри тут же становится божественно горячо. Прям и хочется сказать «поехали», и Юнги с покусанной губой начинает искать темп через обильную влагу, как набирал скорость на мотоцикле. Держит Чимина за обе руки, будто тот может убежать, но кто побежит от того, кто делает так офигенно, что плывет этот номер перед глазами тут же? Вздымаясь и опускаясь от собственной судороги, Чимин наслаждается видом, потому что Юнги то бросает на него раскованный взгляд, то тут же мечет в зеркало напротив. - Я тоже хочу, - сглотнув и отдышавшись, просит младший с мольбой в глазах. Он тоже хочет видеть такого Юнги в отражении, ну и себя бы тоже не прочь осмотреть, если на то пошли их очередные «уроки». Поддавшись ещё раз глубокими толчками прямо до основания, Мин выходит и присаживается в ожидании, когда Чимин сменит позу сам. - Боже, я же так кончу точно, - увидев, как младший разлёгся на животе прямо напротив зеркала и приподнимает ягодицы, Юнги заведомо готовится сгинуть посреди этой ночи в Шанхае. А вот Чимину не до шуток, потому что ему это сейчас нужно остро и быстро, чем и показывает в следующую секунду, когда сам насаживается на член прислонившегося Мина позади. - Теперь меня трахают сразу двое, - спустив с рычага то, что таилось внутри, поджигая фитиль, Чимин делится в наслаждении двойственных ощущений, потому что Юнги и спереди в отражении, и тут же сзади наяву. - Тебе это нравится? - Очень. - Хочешь быстрее? - Безумно. Чимин смотрит только на Юнги, Юнги смотрит только на Чимина. Младший гнется, утыкается подбородком, грудью, животом, пока руками стискивает перед собой простыни. Но глаз не сводит с Мина, что, пиздец, как горячо дышит, глаза чуть-чуть вздымает, но тут же опускает, смотря на младшего в отражение, и сотрясает-сотрясает-сотрясает их тела в шумных быстрых шлепках. Раскладывает Пака прямо на очередной плоскости, теперь совсем не стесняясь ни себя, ни того, что они кому-то помешают за стенами. Больше сил нет просто смотреть на такого Юнги – и Чимин утыкается лицом в постель, но не успевает даже дух перевести, как старший наклоняется, меняя угол вхождения, и берет его под подбородок, чтобы тот продолжал наблюдать. - Ты же сам хотел смотреть, - ускоряясь, Юнги держит его за бедро и отодвигает максимально в сторону, чуть не сажая того на шпагат, а другой рукой фиксирует подбородок и губы Пака. – смотри, какой ты уже… - наклоняется к самому уху Чимина, чтобы прошептать, - затраханный. Пак стонет и вырывается, но нехотя, продолжая смотреть в отражение, а в глазах двоится, потому что Мин бьёт ему прямо в простату слишком быстро и слишком резко, чтобы вообще соображать, как ты выглядишь сейчас. - Юнги, - еле-еле слышно пытается выдать он, теряя с губ струйку слюны, потому что чуть не давится от стонов, но даже тут Мин затыкает ему двумя пальцами рот. Пожалеть хочется, очень хочется такого растерявшегося и выбитого уже Чимина, но старший хочет еще немного насладиться видом, ускоряясь до самых звонких шлепков бёдер об упругие ягодицы. И только почуяв, что вновь кончит даже от своих пальцев в чужих губах, притихает и выходит так же резко, как и начал. Чимин откидывается лицом вновь в ткань и дышит, громко дышит до тех пор, пока спазм не пройдёт в разведенных ногах. Ему мокро, им движет беспроигрышное сочетание их тел, поэтому он привстаёт и прямо на четвереньках ползёт к Юнги, пока не опрокидывает теперь его под себя. Они опять заигрались. Доигрались на огромной скорости. Если бы не мягкая постель, Мин точно бы ударился затылком под таким напором, но Чимин не дает ему ощущать ни единого дискомфорта, потому что даже верхом начинает его мягко и плавно вбивать под себя. Сам ведёт руками по его прессу, останавливается у сосков и крепко сжимает, а Юнги шипит и пятками опирается сильнее, ведь ему это отдается эрогенной зоной в сто крат ощутимее, когда и член внутри, и соски зажаты. - Я хочу кое-что сделать, хочешь расскажу? - Произносит через переменные выдохи он, держа бедра Чимина крепче перед собой. Заглядывает прямо в глаза и желает тут же их максимально к себе приблизить. Чимин наклоняется, заинтересованный, и несколько раз жмурится. Открыв рот, тяжко, слишком глубоко стонет, потому что Юнги, прежде, чем ответить, опять начинает из него выбивать дух. Не приемля поражения, младший тоже с надутыми губами желает быть первым в праве за того, кто быстрее сейчас, но уж через минуту просто опадает на грудь Юнги, а руки заводит куда-то выше его головы. Держится за одеяло, или же это край кровати, но факт один неизменный – Юнги стал просто первоклассным партнёром, чтобы желать еще кого-то, хоть когда-нибудь, хоть где-нибудь. - Что ты… хочешь… со мной… сделать? – Предложение вообще не вяжется, а Чимин еще и губами утыкается в его, надеясь успокоиться и найти ласку, пока из его ягодиц делают чуть ли не отбивную, потому что горит каждый сантиметр от сжатий и прихлопываний по ним. - Записать твой голос, пока мы занимаемся любовью, - тоже через одышку выдает Мин, принимает его губы и впускает влажный язык в себя. Чимин хнычет от буйной перспективы звукозаписи – Юнги стонет от фантазий, как исполнял бы это. Чимин оседает на нем до ярких вспышек даже боли, потому что вмещать член уже больше некуда – Юнги просто пластом разваливается по кровати, потому что силы есть ещё только в руках, которыми насаживает его на себя. И тут Мин указывает на самый край кровати, где почти рядом с подушкой лежит маленький микрофон и динамик, те самые провода, в которых запутался Чимин с утра в чемодане. Запись уже идет. - Когда ты… - младший заходится в очередном сорванном выдохе, потому что Мин максимально тесно прижимает его к себе за поясницу и стирает все, что между их телами сквозь обоюдную влажность. А то, что Чимин зажат, играет на руку, пока горячая жидкость не высвобождается из младшего прямо оросив живот и грудь старшего под собой. Но то, как протяжно, сладко и поочередно два раза стонет он следом знаменуется самое лучше звучание в «тихой комнате», которую постарался воссоздать сейчас Юнги. - Ты спрашивал, кем я хочу быть, - Мин тоже выходит, но не получает окончания для себя. – Я буду записывать музыку. Чимин еле-еле приподнимается с его груди, смотрит диким блеском в глазах от вытворенной затеи своего несостоявшегося еще продюсера, но ему не жалко ничего для него – пусть хоть сто его стонов запишет, соединив в одно. - Ты же обкончаешься, пока будешь это переслушивать, - покачав головой, перехватив его член под собой, стягивает уже наполовину съехавший презерватив и просто доделывает все собственной рукой. Тянется куда-то в сторону микрофона, приставляя его к губам Мина. Одним лишь взглядом Чимин повелевает смотреть только на него, - кончай тоже. - Плохая вышла игра, - содрогается Юнги под ним, не зная за что хвататься. Чимин улыбается фирменной улыбкой, после которой мокро везде, вновь усевшись бедрами и начиная трение сквозь них. - Кончай, - повторяет тихо он в самые губы Юнги, а микрофон все пишет и пишет, знают оба. Вспомнив ещё одну зону на теле старшего, Чимин кусает его за мочку уха, целует за ней и шепчет еле различимо: - Можешь в следующий раз записать меня на камеру, если так хочется личного архива. Юнги жадно врезается своими губами в его тут же, прекрасно зная, что эту эротику он в жизни не позволит еще кому-то созерцать. И с каждым глотком воздуха через губы и прикусывания Чимин слышит, наконец-то, раскатистый, хриплый и низкий стон до мурашек в затылке, а после и его собственные бедра вяжет горячей жидкостью из пульсирующего члена старшего. - Нет, я этот файл точно удалю, - выдохнув, с мокрым лицом и телом тоже сообщает Мин ему. - А я бы назвал «200 км/ч», - сладко поцеловав в центр губ, дает свой тихий, выбитый изнутри ответ Чимин.Мы с тобой влюбились на бешенной скорости...