Rosemary for Remembrance / Розмарин на память

      Следующие полторы недели Гермиона проводит, занимаясь приготовлениями к началу строительных работ в магазине и думая о Драко Малфое. Последнее происходит совершенно непреднамеренно, и это несказанно расстраивает её. Она всеми силами старается отвлечься на мирские дела: составляет списки материалов, подметает, выбрасывает старую мебель и сломанные куски дерева, но обнаруживает, что выполнение этих простых задач слишком скучное, и её разум уносится вдаль, пока она сметает кучи сажи и пепла в мусорный бак.       Её мысли о нём нельзя определить ни как хорошие, ни как плохие. В основном она думает о том, как сильно он действует ей на нервы, и о том, что они не способны вести ни один разговор, не провоцируя друг друга.       Она всё время задаётся вопросом, почему он до сих пор не скрыл свою Тёмную метку, как другие, и скроет ли он её когда-нибудь.       Она думает о том, что он уже много лет не называл её грязнокровкой, даже после их первой встречи в баре.       Она думает о девушке, которая была с ним под руку.       Ей интересно, как часто происходят подобные случаи: пьяный Малфой развлекается со случайной ведьмой. Возможно, он пребывал в плохом настроении из-за новостей о своём отце, но не менее вероятно, что это привычный для него способ пережить душевную боль. А поскольку у Гермионы есть свои способы борьбы с собственными тревогами, она не может судить о выборе Малфоя.       Она качает головой, сравнивая себя со слизеринцем. Она не считала, что у них есть что-то общее, кроме стремления получать высокие оценки на занятиях по зельям у Снейпа, но вот они здесь, заглушают боль от шрамов и старых ран огненным виски.       Малфой всегда был для неё загадкой. Кроме Волдеморта и, возможно, Амбридж, Гермиона никогда не разделяла людей на «добрых» и «злых». Она знала, что существует миллион оттенков серого, а Драко Малфой всегда относился к тому же цвету, что и его глаза: нечто среднее, напоминающее дымку.       Когда настали первые выходные, Гермиона рухнула в свою кровать, измотавшись сильнее обычного впервые за долгое время, и проспала почти все два дня. Она забыла, насколько приятно чувствовать себя уставшей после физических нагрузок, и хотя проработала в магазине всего четыре дня, всё равно дала себе отдохнуть, чтобы восстановиться.       Но как только наступил понедельник, она с головой окунулась в работу, начав разбирать магазин по кирпичикам. Это оказалось сложнее, чем Гермиона предполагала. Она использовала перчатки и молоток, чтобы вытаскивать гвозди и вырывать дерево из стен. На это уходили драгоценные часы — помещение было огромным, в два этажа, и почти все детали нужно было заменить.       К среде мышцы её рук болели — она проснулась окоченевшей и едва могла поднять их над головой, не морщась. В то утро она пробыла в душе дольше обычного, давая обжигающе горячей воде успокоить и расслабить атрофированные мышцы. Она почувствовала себя немного лучше, но возвращение к отрыванию полок от стен только усугубило состояние её организма.       В течение дня Гермиона неоднократно подумывала о том, чтобы всё бросить и воспользоваться магией — только на этой стадии ремонта, — но в конце концов её собственное упрямство не позволило этого сделать.       Кроме того, боль отвлекала Гермиону от необходимости много думать. Она работала весь день, приходила домой и едва успевала поесть, прежде чем усталость брала верх, и она падала на кровать, проваливаясь в столь необходимый ей сон. Чаще всего изнеможение помогало избавиться от кошмаров, которые снились ей с тех пор, как закончилась война. Но не всегда.       В ночь на четверг Гермионе приснился сон о первой встрече с Волдемортом. Гарри всегда видел его в разных обличьях: на первом курсе — на голове профессора Квиррела, на втором — в образе Тома Реддла, и, наконец, в истинном облике на кладбище на четвёртом курсе. Гарри пытался описать его — змееподобные глаза и нос, бледность, ужасный вид, — однако Гермиона могла только догадываться, как он выглядит. Но в ту ночь ей снилось, что она видит его впервые. Во время битвы за Хогвартс, когда они следили за ним и Снейпом в Визжащей хижине.       В основном ей снились его глаза. Холодный, мёртвый, пустой взгляд. Но там, в темноте хижины, когда он натравил Нагайну на Снейпа, у неё не возникло ощущения, что она видит его в первый раз; он словно собрал воедино все кошмары, страхи и ужасы, которые она когда-либо испытывала, и из них сформировался человек. Если его вообще можно было так назвать. Он был больше похож на демона, чем на человека, думает Гермиона.       В своём сне она наблюдает, как Волдеморт выстраивает в ряд всех тех, кого она потеряла — Сириуса, Грюма, Снейпа, Лаванду, Колина, Фреда, Тонкс, Люпина — и насылает на них смертельное проклятие. Вспышки зелёного цвета одна за другой попадают им прямо в грудь, и они безжизненно падают вперёд. Затем она снова видит лицо Волдеморта, которое озаряется злобным смехом.       Гермиона пытается убедить себя, что это всего лишь сон. Эти люди уже умерли несколько месяцев назад и не таким образом. Но она всё равно просыпается с криком, от холодного пота, покрывающего её лицо и спину, и прилипших ко лбу кудрей. Когда она смотрит на часы, те показывают почти четыре утра, и поскольку она уверена, что больше не заснёт, то решает начать день пораньше. Сон взбудоражил её, и она дрожащими руками готовит себе чашку чая, радуясь, когда Живоглот решает забраться на столик для завтрака и пристроиться рядом с ней, поджав хвост и потираясь ухом о её руку.       — Это был всего лишь кошмар, Глотик, — шепчет она ему успокаивающим голосом, почёсывая за ухом. Это скорее для её блага, но кот, кажется, понимает её необходимость в утешении и прижимается ближе.       Наступила пятница, хвала небесам, и прошло ровно две недели с тех пор, как она впервые столкнулась с Малфоем в баре. К её удивлению, он не возвращался в магазин, чтобы потревожить её, хотя она и знает, что должна испытывать облегчение.       В начале второй недели пришёл Блейз, принёс ей кофе и спросил, как идут дела. Гермиона утаила от него часть правды, не желая показывать, насколько ей на самом деле тяжело, но Блейз видел её насквозь и предложил свою помощь в свободное от работы в салоне время. Гермиона поблагодарила его за предложение, но всё ещё не хотела соглашаться, учитывая неясную природу их приятельства.       Эта дружба отличалась от отношений с Роном и Гарри, но, разумеется, их она знала гораздо дольше. Тем не менее, было непонятно, можно ли полностью доверять Блейзу, или же следует быть начеку из-за его внезапной дружелюбности по отношению к ней. Гермиона надеялась, что сможет избавиться от своих предрассудков, но война сделала её настороженной и подозрительной.       Она допивает чай, принимает душ и одевается, пропустив завтрак. Ещё слишком рано для еды, и её до сих пор слегка тошнит ото сна, который она никак не может выбросить из головы. Гермиона всё время недоумевает, как Гарри смог выдерживать Волдеморта в своей голове так долго — даже во сне она чувствует, что его присутствие творит с ней что-то необратимое. Загруженность на этой неделе привела к тому, что Гермиона даже забыла, для чего приобрела магазин.       Она решает отправиться по делам в маггловский Лондон, чтобы купить ещё кое-какие материалы для ремонта. Первым делом, к своему удивлению, она отправляется в книжный. Гермиона постепенно начала понимать, что интуиция и простое везение не помогут ей справиться со всем процессом ремонта. Она рада, что взяла с собой свою расшитую бисером сумочку с наложенным на неё заклинанием Незримого расширения, поскольку она выбирает книги о подрядных работах, строительстве, ремонте, деревообработке, бизнесе и финансах. Мужчина за прилавком бросает настороженный взгляд на её миниатюрную фигуру, рассматривая выбранные ею книги, и ей хочется закатить глаза.       Затем она бежит в хозяйственный магазин, чтобы купить молоток побольше, ещё одну пару защитных перчаток на случай, если когда-нибудь решит принять предложение Блейза, и каску, которая должна была появиться у неё ещё на прошлой неделе. Гермиона разговаривает с женщиной за кассой и заказывает несколько дополнительных инструментов, которые будут доставлены в её квартиру к концу недели, и позже она найдёт способ перевезти их в магазин.       Купив все необходимые вещи из своего списка, она решает остановиться, чтобы выпить кофе и позавтракать, и заказывает второй стакан для Блейза в благодарность за его поступок на прошлой неделе. Беспечно покупает кофе для Блейза Забини. Её жизнь никогда не была такой чудной.       Держа в руках оба стакана с кофе и кекс, а также сумку с покупками, она идёт к месту перехода, оглядывается через плечо и с треском аппарирует в Косой переулок.       Когда Гермиона приходит в себя, то поднимает голову и видит перед запертой дверью своего магазина весьма смущённого Драко Малфоя и пожилого мужчину, которого она не узнаёт. Карие глаза вспыхивают от удивления, и она смотрит на Драко, который бросает на неё отчаянный взгляд с широко распахнутыми глазами, будто молча умоляя её о помощи.       — Вот и она, — говорит он растроганно, изображая фальшивую улыбку и поворачиваясь к человеку, который стоит справа от него.       — Вы мисс Грейнджер, я полагаю? — спрашивает мужчина скучающим тоном, и его голос очень напоминает ей тон профессора Флитвика.       — Да, чем могу помочь… — начинает она, глядя на Драко, который беззвучно повторяет ей «пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста».       — Вы опоздали, — рявкает мужчина, выглядя при этом совершенно не впечатляюще. Он маленький, тощий, а седые усы на верхней губе скрывают его рот, поэтому кажется, что у него его вообще нет. Одет он во всё бежевое, а его волосы зализаны назад.       — Прошу прощения? — спрашивает она его с удивлением и обвинением в голосе. — Я опоздала на…       Драко, очевидно раздражённый неспособностью Гермионы уловить намёк, подходит к ней и приподнимает брови, теперь уже стоя спиной к мужчине.       — Мисс Грейнджер имеет в виду, что сегодня был её черёд купить для нас завтрак, а очередь в нашем любимом магазине по пятницам всегда ужасающе длинная.       Он протягивает руку и берёт один кофе из рук Гермионы, одаривая её преувеличенной ухмылкой.       — Мы всегда договариваемся начинать работу на пятнадцать минут позже по пятницам, а я и забыл, — говорит он, повернувшись лицом к мужчине и держа украденный стакан с напускной непринуждённостью. — Я прошу прощения за свою оплошность.       Гермиона в полном замешательстве смотрит, как пожилой мужчина что-то черкает пером в своём блокноте.       — Просто согласись, Грейнджер, — шепчет ей Малфой сквозь стиснутые зубы и достаточно тихо, чтобы мужчина не услышал.       — Мистер Малфой никогда не опаздывает, мисс Грейнджер? — спрашивает тот, глядя на неё слезящимися глазами. У него самый маленький нос из всех, которые она когда-либо видела, и создаётся впечатление, что его усы занимают половину лица.       — Опаздывает? — спрашивает она.       — На работу, — он отвечает отрывисто и раздражённо. Мужчина оглядывает её с ног до головы, словно с ней явно что-то не так.       — Ах да, — говорит Гермиона, прочищая горло и краем глаза наблюдая за Малфоем. Он ободряюще кивает ей, и она снова поворачивается к мужчине и улыбается. — Он всегда очень пунктуален, — отвечает Гермиона, сама не понимая, во что играет. Она считает, что у неё нет выбора, судя по пристальному взгляду Малфоя.       — Замечательно. Вы пригласите меня внутрь, мисс Грейнджер, или мы будем стоять здесь и мёрзнуть до конца встречи?       Он смотрит на неё из-под густых неухоженных бровей, очевидно, уже раздражённый её поведением.       — Конечно! — говорит она, шагнув вперёд и задев Малфоя локтем. Он выдыхает недовольное «уф», и Гермиона усмехается. — Простите мои манеры, — говорит она, отпирает магазин и заходит внутрь, приглашая мужчину пройти через открытую дверь.       Драко следует за ним, когда он входит и скептически оглядывает магазин, держа в руках свой блокнот. Лицо мужчины искажается в недоверии, когда он обращает внимание на груду испорченного дерева на полу, которое Гермиона убрала вчера. Он кривит рот и слегка кашляет.       — Это… — начинает он с осуждением.       — Сейчас здесь просто помойка, я знаю, — вклинивается Драко, шагнув к мужчине и положив свободную руку ему на плечо. — Но именно поэтому мисс Грейнджер и наняла меня — чтобы я помог ей привести это место в порядок и вернуть ему статус магазина.       Он оглядывается на неё и отпивает большой глоток кофе Блейза, глазами подстёгивая её к действию.       — Именно, — добавляет Гермиона, ставя свою чашку, кекс и пакет на недавно вымытый прилавок.       — А уровень работы мистера Малфоя удовлетворительный, мисс Грейнджер? — пищит мужчина, держа перо над своим блокнотом. Он выглядит и разговаривает скучающе, как будто занимается этим постоянно. Гермиона с энтузиазмом кивает.       — Исключительно удовлетворительный, — говорит она, поворачиваясь к Драко и награждая его чрезмерно милой улыбкой. — Даже тот факт, что его парень Блейз работает на соседней улице, не отвлекает его. Они стараются целоваться только в обеденный перерыв.       Небольшая ухмылка Драко сменяется яростным, хмурым взглядом; он открывает рот, чтобы возразить, смотрит на мужчину и тут же закрывает его, глядя на Гермиону пылающими глазами. Незнакомец слегка смущается, удивлённо переводя взгляд на Драко, и его щёки покрываются румянцем. Он прочищает горло и продолжает.       — Верно… и мистер Малфой ознакомил вас с условиями его испытательного срока во всех областях работы, реабилитационными мероприятиями и требуемым периодом времени, после чего он вправе уволиться со своей должности здесь, если такова будет его воля?       Гермиона вопросительно смотрит на Драко, впервые слыша об этом, и видит, как он отрывисто кивает ей.       — Конечно, — вздыхает она, ободряюще улыбаясь мужчине. Он встречается с ней взглядом, но, удовлетворённый её ответом, что-то записывает в своём блокноте.       — Замечательно. Пожалуйста, распишитесь внизу этой страницы, мисс Грейнджер, и я пойду.       Он подходит к ней и протягивает документ дрожащей рукой. Гермиона сомневается, прежде чем взять бумаги вместе с пером, потным от его хватки, и слепо расписывается в нижней части листа, рядом с надписью «Подпись работодателя».       — Замечательно. Я великодушно благодарю вас за уделённое мне время и искренне признателен за участие в программе реабилитации Пожирателей смерти, проводимой Министерством. Мы будем поддерживать связь каждые несколько недель, чтобы проверять прогресс мистера Малфоя. Любые вопросы можно задавать мне — вот моя визитная карточка, — он начинает тараторить, доставая из-под мантии маленькую белую бумажную карточку и протягивая её Гермионе. Она берёт её из его рук и рассматривает любопытным взглядом.

Г-н Барнабус Бимбл Старший надзиратель, Программа реабилитации Пожирателей смерти Министерство магии.

      — Спасибо, мистер Бимбл. Я с нетерпением жду нашей следующей встречи, — говорит Гермиона, провожая маленького человека.       — Я буду на связи с вами, мистер Малфой. Вы должны быть благодарны мисс Грейнджер за готовность нанять вас, учитывая ваше… медлительное вхождение в программу… — он подмигивает Драко, приподнимая одну бровь, а затем расплывается в шутливой ухмылке и хлопает в ладоши: — Помните, всё получится, если вы будете трудиться!       Гермиона наблюдает, как Драко драматично закатывает глаза, как только мистер Бимбл отворачивается и на шатких ногах идёт к выходу из магазина.       После этого мистер Бимбл выскальзывает за дверь, делая последнюю запись в своих документах, а затем, закрутившись, аппарирует прочь.       Гермиона поворачивается к Малфою и вопросительно поднимает бровь, сжимая оба кулака.       — Что это, чёрт возьми, было? — кричит она, видя, как Драко отпивает большой, торжественный глоток кофе.       — Не знаю, как тебя благодарить, Грейнджер. Я уже думал, что ты не придёшь, и был готов к тому, что меня отправят обратно в Азкабан.       Драко отталкивается от стойки, к которой прислонялся, и подходит к ней. Он выглядит собраннее, чем в последний раз, когда Гермиона видела его — белокурые волосы аккуратно убраны со лба, поверх идеально отглаженных брюк и рубашки надета профессиональная мантия. Даже мешки под глазами исчезли — благодаря гламурным чарам, думает Гермиона. Его глаза сверкают наигранным чувством победы.       — Ты поставил меня в безвыходное положение, — хмыкает она, делая шаг к нему и угрожающе указывая на него пальцем. Она понятия не имеет, на что подписалась, и это было решение, принятое ею за долю секунды в интересах Малфоя. Уголок его рта дёргается вверх, когда он видит, что рассердил её.       — Не парься так сильно, просто продолжай подписывать бумаги, немного пофлиртуй с мистером Бимблом, чтобы отвлечь полудурка, и всё закончится через четыре месяца.       Он пожимает плечами, словно это не имеет большого значения, и проходит мимо неё, направляясь к двери со своей обычной прирождённой элегантностью.       — Куда это ты собрался? — спрашивает она, и Малфой останавливается в дверях, оборачиваясь к ней и забавно высунув кончик розового языка.       — Теперь, когда Бимбо ушёл, я больше не нуждаюсь в твоих услугах.       Гермиона скрещивает руки на груди, кивая в сторону стаканчика с кофе в руке Драко.       — Ты появляешься здесь без предупреждения, крадёшь кофе, который я купила для Блейза, и уходишь без объяснений? Разве ты не находишь, что я по крайней мере заслуживаю того, чтобы узнать, на что только что подписалась?       Малфой выдерживает паузу, задумываясь на мгновение, словно пытаясь решить, каким образом он может вывести её из себя ещё больше.       — Учитывая, что его салон сегодня закрыт, Блейз в любом случае не собирался его пить. Если бы он был на месте, я бы в первую очередь пошёл к нему. — Он делает последний глоток своего кофе и бросает пустой стакан в мусорное ведро. — Ты умная девочка, Грейнджер. Полагаю, ты уже всё поняла.       Гермиона рассматривает его: как расслабленно он выглядит на фоне дверной рамы, как самодовольно улыбается, делая всё возможное, чтобы добиться от неё реакции. Она не выдерживает.       — Это часть твоего испытательного срока, не так ли? — спрашивает Гермиона, когда он возвращается в магазин. — У тебя должна быть хорошая работа, соответствующая требованиям испытательного срока, а также групповая терапия, о которой упоминал Блейз.       Он кивает.       — Видишь, сколько времени мы сэкономили, когда ты сразу перешла к делу?       Гермиона вздыхает и отпивает столь необходимый глоток из своего стакана, позволяя кофеину проникнуть в кровь.       — Так ты решил не искать постоянную работу, а просто явиться сюда и заставить меня притвориться твоим работодателем?       Он опускается в мягкое кресло, которое Гермиона очистила и оставила в магазине, и учтиво садится, рассматривая прогресс, которого она добилась.       — Если уж быть до конца честным, я забыл о встрече с мистером Бимблом, — признаётся он, снова обращаясь к ней. — Не так много заведений готовы нанять бывшего Пожирателя смерти, особенно связанного с Люциусом Малфоем. Конечно, первым на ум пришёл Блейз, но я вспомнил, что он сегодня не работает — встречается со своим надзирателем. Это место было… последним вариантом.       Он кривит губы, глядя на кучу мусора, оставшегося после вчерашнего демонтажа.       — Значит, ты теперь собираешься здесь работать? — насмехается она, задаваясь вопросом, как, чёрт возьми, выпутаться из этой неразберихи, в которую её втянул Малфой.       — Работать здесь? — сухо посмеивается он, ритмично постукивая пальцами по подлокотнику кресла. — Не волнуйся, Грейнджер, я не буду торчать тут и беспокоить тебя каждый день. Просто нужно, чтобы ты и дальше описывала мои невероятные труды, хлопала ресницами перед Бимбо, и через четыре месяца всё вернётся на круги своя.       — Ты хочешь, чтобы я лгала ради тебя? — недоверчиво спрашивает Гермиона, почти уронив челюсть на пол.       — Грёбаные гриффиндорцы, — раздражённо качает он головой. — Да, Грейнджер, как думаешь, у тебя получится? Всего несколько глотков из фляжки, которую ты везде таскаешь с собой, и это будет так же легко, как превратить мышь в чашку с чаем.       Он встаёт с кресла, внимательно наблюдая за её лицом, краснеющим от возмущения. Она не может поверить, что он так беззаботно просит её обмануть Министерство только из-за его собственной глупости и непродуманности.       — Я не стану этого делать, — говорит она ему, когда Малфой приближается к ней, явно добившись своего, поскольку он открыто ухмыляется под её яростным взглядом. — Тебе придётся найти кого-то другого. Мне жаль.       — Ты уже подписала договор. Прости, Грейнджер.       Он подходит к ней и наклоняется так, что его рот оказывается вблизи её уха, и она чувствует его восхитительный терпкий запах, когда его дыхание щекочет её щеку. Её сердце бешено бьётся в груди от его внезапной близости, и она чувствует, как всё тело замирает, пока он шепчет ей на ухо.       — И, чтобы ты знала на будущее, я пью чёрный кофе.       Малфой задерживается рядом с ней всего на секунду, и этого времени достаточно, чтобы Гермиона задрожала. Он отстраняется, поворачивается к двери и быстро уходит. Он считает, что победил, думает Гермиона. Но она не потерпит, чтобы ею командовали: это всегда было свойственно ей.       — Стой.       К её удивлению, Малфой останавливается и второй раз за сегодня задерживается в дверях, ожидая слов Гермионы. Он не оборачивается, но она видит, что он раздражён её настойчивостью. Его плечи напряжены, и он шумно выдыхает воздух, словно пытаясь успокоиться. Похоже, он не привык, что люди так противостоят ему.       — Нет, я не буду этого делать. Я пойду к мистеру Бимблу и расскажу ему правду.       — Нет? — он поворачивается на месте, недовольно поджав губы.       — Я знаю, что ты не привык слышать это слово, Малфой, но это значит, что я отказываюсь выполнять любые твои приказы, как Крэбб или Гойл.       Она пытается не выдать своего страха, но знает, что он видит её насквозь. Поэтому она старается изо всех сил, не сводя с него глаз и не позволяя своему строгому взгляду дрогнуть.       — Я знаю, что означает слово «нет», Грейнджер, — выплёвывает он.       Она снова ощущает баланс сил — чувствует, как легко склоняется чаша весов. В одну минуту он на вершине, а в другую она вырывает власть прямо из его рук. Он ненавидит её. Ещё больше, потому что победа за ней, думает она.       — Это неправильно. Либо ты приходишь сюда в понедельник утром, готовый к работе, либо я иду к мистеру Бимблу, сообщаю ему, что ничего не вышло, и ты подыскиваешь кого-нибудь другого, кто тебя наймёт.       Её решение окончательно, и Малфой это знает. Она смотрит, как он сужает глаза, ища слабые места, чтобы атаковать, чтобы заставить её взять свои слова обратно, и стискивает челюсти, оглядывая её с головы до ног, и, не говоря ни слова, разворачивается и выходит из магазина, стремительно аппарируя, чтобы побыстрее скрыться.       Это не ответ.       Но в понедельник она узнает, какой путь он выбрал. Она позволяет себе слегка усмехнуться. Теперь Гермиона сравняла счёт, сравняла его. Для Драко было бы пыткой даже подумать о том, чтобы работать под её началом; только не сейчас, когда она носит титул босса.       Должно быть, это убивает его. Она предполагает, что он будет искать другую работу. Гермиона не может себе представить, что он захочет работать здесь, даже если бы магазин принадлежал кому-то другому. Она всегда помнила Малфоя амбициозным, а также умным, целеустремлённым, упорным и непоколебимым. Несомненно, у него были планы на будущее, что-то, чем он хотел бы заниматься всю оставшуюся жизнь. Наверняка он нашёл бы место, где провёл бы несколько месяцев на начальной должности и продвигался по карьерной лестнице.       Они похожи, поэтому Гермиона знает, что он не будет счастливым в том деле, которое ему не по душе. Ему нужен вызов, уважение, может быть, даже возможность принимать решения. Что останавливало его на пути к достижению всего этого?       В деньгах он точно не нуждался; Гермиона слышала множество сплетен о размерах и содержимом хранилища Малфоев. И теперь оно принадлежало ему. Но если Гермиона хоть что-то знала о нём, его эго никогда бы не позволило ему жить за счёт семейного состояния, ничего не делая для того, чтобы заработать своё собственное. Он был и всегда будет слизеринцем.       Она добавила свои вопросы в мысленный список того, что хотела выяснить о Драко Малфое. Этот список стремительно увеличивался.       Потратив несколько минут на чашку кофе и кекс, которые с момента выхода из кафе успели остыть, она вернулась к работе, продолжив разбирать магазин почти до основания.       Она была чрезвычайно рада, что повреждения коснулись только внешних слоёв — каркас остался в хорошем состоянии, и для Гермионы было бы почти невыполнимой задачей отремонтировать саму конструкцию магазина самостоятельно, без магии. Она смотрела на большие брусья, снимая внешние слои обгоревшей стены, и мысленно благодарила Годрика Гриффиндора и Мерлина за их доброту. Оставалось только порадоваться за то, что волшебный мир не нуждается в водопроводе и электричестве. В магазине оставались некоторые места, которым со временем понадобится магия, но не сейчас.       Гермиона провела утро, снимая повреждённый материал, разбирая стены и полки, пока не почувствовала знакомую боль в руках. Она использовала свою палочку, чтобы выбросить большую часть старой древесины и обломков, которые сняла со стены, поскольку здесь не нашлось места для мусорного бака, достаточно большого для всего этого хлама.       Она трудилась до обеда, обнаружив, что от избытка свободного времени снова задумалась о вчерашнем кошмаре. Во время работы, отчаянно желая отвлечься, она мурлыкала себе под нос старую песню, которую раньше пели ей родители, и даже не заметила, как вошёл Блейз, с удивлением наблюдающий за прогрессом, которого Гермиона добилась всего за один день.       — Господи, Грейнджер, может, мне стоит нанять тебя, чтобы ты переделала и мой салон, — говорит он, оповещая её о своём присутствии.       — Используешь маггловские иудейско-христианские ругательства, Блейз? — поддразнивает она, снимая рабочие перчатки и вытирая влажные руки о брюки.       — Я научился этому во время терапии по приказу Министерства. Это был специальный сеанс «Пересмотра маггловедения». Пэнси предпочитала называть это «пыткой».       Гермиона рассмеялась, поморщившись от того, как задрожали её больные плечи.       — Малфой был здесь сегодня утром, — говорит она ему, осторожно опускаясь в кресло. Она рада, что спасла его — этот предмет мебели неоднократно выручал её.       — Ах да, он мне всё рассказал. Ты его весьма разочаровала, — ухмыляется Блейз, прислонившись спиной к стойке.       — Я его разочаровала?! Мерлин, ему нужно взглянуть правде в глаза, — насмехается она. Раздражающий жук.       — Он не любит, когда что-то идёт не по его сценарию, — ласково говорит Блейз, явно хорошо зная вспыльчивые повадки и неумолимый характер Драко.       — Я так и думала, — вздыхает она.       — Я сказал ему, что он должен работать здесь, — Забини переводит на неё опасливый взгляд, когда она поднимает голову.       — Правда?       — Я думаю, это пойдёт ему на пользу.       — Это будет катастрофой. Мы не можем находиться в одной комнате в течение пяти минут без желания оторвать друг другу голову.       Она молчит некоторое время, а затем снова подозрительно смотрит на Блейза.       — Каким образом это будет полезно для него?       Блейз обдумывает её вопрос на протяжении секунды, как будто боится сказать лишнего.       — Драко держится молодцом, но за последние четыре года он побывал в аду и вернулся обратно. Возможно, всю свою жизнь. Как и ты, насколько я помню. Этот маленький исцеляющий проект, созданный тобой… — Блейз обводит магазин указательным пальцем и продолжает: — Может оказаться именно тем, что ему нужно.       — Я не могу взять на себя ответственность за его исцеление, — ворчит Гермиона, успокаивающе потирая верхнюю часть руки. — В последнее время я едва справляюсь с собственными трудностями.       — Я и не прошу тебя об этом. Драко — большой мальчик. Слишком упрямый, чтобы позволить тебе это, даже если бы ты могла. Я просто говорю, что неплохо было бы иметь кого-то рядом с собой на этом пути, — он предлагает мудрое решение, и Гермиона недоумевает, как они дошли до таких разговоров. Она и Малфой ненавидят друг друга — несомненно, совместная работа — это далеко не то, что им нужно для восстановления своих никчёмных жизней.       — Сомневаюсь, что тебе удастся убедить его работать здесь, — тихо смеётся она. — Кстати, он должен тебе кофе. Он выпил твой сегодня утром.       Блейз улыбается, слегка пожимая плечами.       — Гермиона Грейнджер покупает мне кофе. Если бы кто-то сказал мне это три года назад, я бы рассмеялся этому человеку в лицо.       Она ухмыляется краешком рта, глядя на него и позволяя себе искренне смеяться над ним. Они хихикают вместе в течение минуты, и она замечает, как Блейз задерживает на ней взгляд, на мгновение задумавшись.       — Есть какие-нибудь планы на вечер, Грейнджер? — спрашивает он, отталкиваясь от стойки. Гермиона встаёт с кресла.       — Ужин у Уизли, — отвечает она, с ужасом ожидая встречи. Там всегда так много людей, и ей становилось всё труднее держать маску. Трудно сидеть, пока они весело смеются, и ещё труднее слушать, как они рассказывают истории о Фреде, словно он отправился в кругосветное путешествие.       — Звучит кошмарно, — шутит он, осторожно беря её за руку и рассматривая татуировку несколько секунд. — Если тебе нужен предлог, чтобы сбежать, мы будем в том новом баре, в котором встретились с тобой в прошлый раз. Приходи и развлекайся, Грейнджер. Ты заслужила передышку.       Его глаза бегло окидывают магазин и снова возвращаются к её взгляду, одновременно манящие и бросающие вызов.       Приглашение застаёт её врасплох: предложение провести время со слизеринцами. Хочет ли хоть кто-то из них вообще видеть её рядом, за исключением Блейза? Их реакция на её появление была в основном холодной, за исключением пьяной жизнерадостности Адриана Пьюси. Но в самом предложении есть нечто настолько заманчивое, что оно посылает электрическую волну по её телу — холодящее, волнующее нервы предвкушение.       — Я подумаю об этом, — говорит она, посылая ему слабую, отрешённую улыбку.       — Надеюсь увидеть тебя там, Грейнджер. Может быть, ты даже сможешь убедить Малфоя купить мне напиток вместо кофе.       Гермиона даже не подумала о том, что там будет Малфой. Она не уверена, хочет ли идти туда из-за него или нет. Часть её просто мечтает увидеть выражение его лица, когда она появится.       Блейз машет ей рукой на прощание и отправляется вниз по «Полосе» в сторону «Царапины», а Гермиона проводит остаток дня, убирая оставшиеся обломки, которые вытащила из стены, и пытаясь решить, стоит ли принимать предложение Блейза.

***

      Когда она приходит в Нору тем же вечером, Молли притягивает её в успокаивающие объятия, и, отстраняясь, Гермиона хочет попросить женщину обнять её ещё раз. В понедельник Джинни отправляется на свой первый сезон «Холихедских гарпий», так что технически это праздничный прощальный ужин.       — Как продвигается работа над магазином, сумасшедшая? — спрашивает Рон за ужином, выглядывая из-за куриной ножки. Молли незамедлительно отвешивает ему оплеуху, ругая за ужасные манеры.       — Всё идёт хорошо, спасибо, — вежливо отвечает Гермиона, не обращая внимания на своё раздражение из-за очередного обвинения в безумии по случаю покупки магазина. — Приятно снова так много работать.       — Конечно, дорогая, и я рада видеть тебя такой счастливой, — улыбается Молли, бросая ещё один пристальный взгляд на Рона. Гермиона возвращает ей улыбку, настолько искреннюю, насколько это возможно. Молли, пожалуй, единственная, кто до сих пор не упрекнул её за покупку «Флориш и Блоттс». Она хочет сказать Рону, что магазин отвлёк её сегодня от мыслей о сне, в котором Волдеморт наслал на Фреда смертельное проклятие, но это слишком болезненно, слишком жестоко, и она бы никогда не поступила так с ним.       — А как насчёт вас, парни? — спрашивает Артур, нарезая себе ужин. — Как дела в офисе авроров? Вы должны чаще заходить ко мне в гости.       Гарри погружается в рассказы о своей напряжённой работе, на которой они пытаются выловить остатки тех, кто всё ещё верен Волдеморту — тёмных волшебников, представляющих хоть какую-то угрозу для магического мира. Гермиона с туманным интересом слушает, как Рон рассказывает о следах, по которым они идут к небольшой группе сопротивления, что, по их мнению, уцелела в Уэльсе. Ей тошно думать о том, что в этих местах волшебники всё ещё сопротивляются Ордену и новому Министерству спустя столько времени после падения Волдеморта.       До конца ужина она лишь ковыряется в своей тарелке, слушая, как они с небывалой лёгкостью говорят о тёмных волшебниках, которые по-прежнему на свободе. Они так уверены в своей способности задушить всё, что осталось от того пламени, которым армия Волдеморта питалась во время войны.       После ужина Джинни и Гермиона перемещаются в гостиную, подслушивая, как Молли и Артур заигрывают, прибираясь на кухне, и слыша одобрительные возгласы мальчиков, играющих за столом во взрывающиеся карты. С улицы видно Билла и Флёр — старший брат слегка покачивает блондинку на качелях из покрышки, которые они недавно установили.       — Мне кажется, что мы не разговаривали целую вечность, — тихо говорит Джинни, опустив глаза и теребя развязавшуюся нитку на диване. Они обе пьют сливочное пиво, но Гермионе хочется чего-нибудь покрепче. Её усталость смешивается со страхом, оставшимся после ночного кошмара, а также с разговорами за ужином. Всё это кипит внутри неё, превращаясь во всепоглощающую волну беспокойства.       — У меня полно работы, пытаюсь начать снос магазина, — тихо отвечает она, положив голову на ладонь и уткнувшись в неё. — Я не имею ни малейшего представления о том, что делаю.       Джинни смотрит на неё и одаривает её крайне скептическим взглядом.       — Гермиона Грейнджер всегда знает, что делает, даже когда думает, что не знает.       — На этот раз я не знаю, Джин.       Она грустно улыбается и кладёт ладонь на колено Гермионы.       — Я думала, что хорошо знала тебя до войны. Я всегда была счастлива, что у меня наконец-то появилась подруга, с которой я могу поговорить, — хихикает она, и Гермиона не может удержаться от искренней ухмылки. — Но я начинаю сомневаться в том, что знаю тебя на самом деле. Я не могу сопоставить ту девушку, которую знала раньше, с той, на которую смотрю сейчас, и это пугает меня. Пугает, потому что мне интересно, чувствуешь ли ты то же самое.       Она сглатывает. Джинни — самый близкий человек, который смог выразить словами то, что Гермиона чувствовала в последнее время, и она отправляется на сборы через два дня.       — Кто-нибудь из нас остался тем же человеком, которым был до войны? — спрашивает Гермиона, хотя сама с трудом верит в свой вопрос. Она знает, что война повлияла на всех — что потери, которые они пережили, изменили их навсегда. Что долгая борьба лишила их наивности, невинности и детства. Но Гермиона понимает, что она всё равно отличается от них. Из всех её друзей именно она чувствует лишь мельчайшие отголоски и подобия того, кем когда-то была. Именно она не в силах собрать свои разбитые кусочки воедино, как это удаётся остальным.       Джинни внимательно наблюдает за ней, её лицо грустное и усталое, и Гермиона хотела бы сказать подруге, что с ней всё будет хорошо. Она лгала всем целую вечность; почему не могла сделать этого сейчас?       — Гарри рассказал мне о твоей дружбе с Блейзом Забини, — признаётся Джинни с лёгкой осторожностью в голосе. Гермиона опускает глаза, отворачиваясь от подруги.       — Он был весьма… добр ко мне.       Она едва не срывается на визг, признавая это.       — Он тебе нравится? — с сомнением спрашивает Джинни, и её голос дрожит. Гермиона смеётся, качая головой.       — Нет. Он замечательный, но всего лишь… друг, я полагаю, как бы странно это ни звучало.       Уголки её рта приподнимаются в недоверчивой ухмылке.       — Прости, я должна была спросить, — говорит Джинни, убирая руку с колена Гермионы и отпивая глоток своего сливочного пива. — Я рада, что рядом с тобой есть люди, поддерживающие тебя, Гермиона… даже если они бывшие преступники и слизеринцы.       Гермиона смеётся, бросая на Джинни притворно строгий взгляд.       — Чистые страницы, Джинни, чистые страницы.       Лицо Джинни приобретает серьёзное выражение, свет от камина освещает правую сторону её облика и отражается на щеке оранжевым отблеском.       — Чистые страницы, Гермиона, — повторяет она искренним шёпотом. — Чистые страницы.       Прежде чем она успевает ответить, Джинни допивает остатки пива и поднимается с дивана.       — Пиши мне в любое время, хорошо? — говорит ей Уизли, и Гермиона кивает в знак согласия. — Может, пойдём посмотрим, как мальчики играют во взрывающиеся карты? Пройдёт какое-то время, прежде чем я снова увижу, как они все опозорятся, а мне нужно набраться сил перед отправлением в путь.       Гермиона протягивает ей руку, и рыжеволосая помогает ей подняться с дивана.       — Вообще-то, Джин, думаю, я пойду. Я вроде как обещала кое-кому встретиться сегодня вечером.       Джинни удивлённо поднимает бровь, но пожимает плечами и крепко обнимает её.       — Удачи, — шепчет Гермиона, и её голос срывается. Прошло много времени с тех пор, как ей приходилось прощаться с кем-либо. — Я буду скучать по тебе.       Они обнимаются дольше обычного, и Джинни отпускает её, даря прощальную улыбку, прежде чем уйти в другую комнату. Гермиона глубоко вздыхает, слыша радостный шум из кухни, и чувствует лёгкую дрожь в сердце. Она хотела бы присоединиться к ним, не притворяясь. Это всё, чего она хочет в этом мире. Молли ругает Джорджа за что-то, чего Гермиона не может разобрать, и она наблюдает из окна, как Билл наклоняется над качелями, чтобы поцеловать Флёр в щёку.       А затем тайком выходит через парадную дверь и аппарирует в Косой переулок, даже не оглянувшись на Нору.