Волк и пёс императора

      Чем дальше гости с сопровождающими шли по коридорам цитадели, тем напряжённее становился господин Гуйгэн. Крис внимательно наблюдал, как тот настороженно оглядывался по сторонам и невольно замедлял лёгкий шаг, начиная красться почти по-охотничьи. Неужели в столь защищённой крепости посетителей могла подстерегать опасность? Крис оглянулся на остальных местных: идущий рядом Клевец старательно сдерживал улыбку, а Персика явно больше заботили гости.       На очередном пересечении нешироких коридоров, у окна, рядом с изящными скамеечками под очередной статуей стояли двое. Высокий крепкий кигги спокойно слушал осуждающее долинское щебетание сморщенного старичка — низковатого даже для местных, полностью седого, но всё ещё статного и стройного. Держался старикашка даже более надменно и горделиво, чем Гуйгэн. Мощный и грузноватый кигги, который мог прихлопнуть мелкого долинца одним движением широкой ладони, внимательно выслушивал от него какие-то поучения и понимающе кивал. Заметив гостей, островитянин одним взглядом указал на них старикашке, и тот величественно оглянулся. Гуйгэн склонился перед ним с искренним уважением. Старик, чуть помедлив, тоже изобразил поклон:       — Господин Гуйгэн.       — Господин Тайтэн. Наших гостей ожидает… — Такой важный долинец вдруг нервно дёрнулся, едва не подпрыгнув, и резко обернулся: — Господин Фрей!       А Крис уже во все глаза рассматривал мужчину, который так неожиданно появился за спиной Гуйгэна. Тот был похож на самого Криса как отражение в старом зеркале: почти то же лицо, но с глубокими морщинами и старыми шрамами, чисто выбритое — в отличие от заросшего двухдневной щетиной гостя. Волосы даже чуть длиннее крисовского ёжика — не зря молодой «волк» велел обкорнать себя как можно короче, забив на истерики матери и недовольство отчима. Зато их сходство сейчас было очевидным даже для слепого. Роста они были одного, но выглядел Фолг более массивным и мощным. Видимо, из-за внушительной, но уже подзаплывшей жирком мускулатуры. Может, когда-то Стальной и был в хорошей форме, но сейчас явно запустил себя и слишком расслабился от мирной жизни. Ничего, Крис заставит его задёргаться…       Но вот что серьёзно напрягало, так это всеобъемлющая аура силы и уверенности, которую легендарный военный вождь излучал буквально физически. Даже надменные долинцы смотрели на Фолга с заметным почтением: старикашка со смягчившимся выражением лица укоризненно качал головой, едва сдерживая снисходительную улыбку, а их сопровождающий косился неодобрительно и даже сконфуженно… старательно держась к Стальному передом и машинально заведя руки за спину. Крис с изумлением понял, что довольно скалящийся Фолг, похоже, ущипнул чванливого Гуйгэна за задницу, слегка сбив с того спесь. Вот, значит, чего опасался самоуверенный гордец… И поэтому же так предвкушающе ухмылялся Клевец. Интересно. Со Стальным безусловно стоило для начала хорошенько пообщаться — и узнать заодно секрет его впечатляющей ауры.       — Фред! — расплылись в широких улыбках старшие «волки».       — Стеф! — Стальной Фолг крепко обнял Банника, так что тот аж крякнул от напряжения. — Старый мозгоклюй, ты в отличной форме!       — Уж не намного старше тебя, — смущённо буркнул довольный Банник, а Фолг уже обнимался с Гусем: — Густав, ну ты и разожрался! Сразу видно, кого жена любит и кормит!       — Да ты сам-то отожрался вон в какого здоровенного бугая!       — Клод, малыш, подрос-то как! — ехидно оскалился Фолг, стискивая широкие плечи Клыка, и тот только скромно хмыкнул в ответ, потому что Стальной уже перевёл внимательный взгляд на кровного сына.       Крис прямо встретил пристальный взор карих глаз — таких же, какие он видел в зеркале каждый день. И с удивлением смотрел, как Фолг расплывается в гордой улыбке:       — Хорош! Кровь не водица…       Стальной протянул правую руку, и Крис сам не понял почему — как-то машинально, не задумываясь, — послушно повторил его движение, так же крепко обхватив ладонью мощное предплечье и хлопнув левой рукой по правому плечу. Традиционное приветствие Островов. Хотя Фолг жил на материке уже лет восемь — с тех пор, как Тюлений остров ушёл под воду.       — Герб, — повернулся Стальной к грузному кигги, — проследи, чтобы утром площадка для корда была свободна — мы с Крисом немного разомнёмся. Крис, ты же не против?       О да, он был очень даже «за». Только вот Фолг в этом не сомневался и спросил лишь для проформы. Ничего, утром Крис собьёт с него форс, показав, насколько хорош.       — Жаль, сам я не смог встретить дорогих гостей. Повезло, хорошие ребята внизу были. Что, бойцы, наш милый ёжик не сильно исколол гостей по дороге? — ехидно поинтересовался Стальной у двоих молодых «тюленей», на что Клевец лишь вернул ему ухмылку, а Персик робко поинтересовался:       — А почему ёжик?       — Потому что господин Гуйгэн мелкий и колючий со всех сторон, — с улыбкой повернулся к тому Фолг. — Но если застать его врасплох, можно ущипнуть за милую тёплую… мякотку.       Стальной собственнически обнял Гуйгэна за плечи, прижимая к себе, — и тот даже не стал возмущаться или сопротивляться, только стоически вздохнул и закатил глаза:       — Господин Фрей, эти ваши игры…       — Наши игры, — ехидно поправил тот. — Ну не выёживайся, сегодня ты почти успел меня заметить.       — А что за игра? Если надо щипать Гуйгэна за задницу — я с вами, — решительно заявил Крис, усилием воли преодолев подавляющее чужое воздействие.       — Господина Гуйгэна, Крис, — поправил Фолг и благодушно кивнул: — Конечно, присоединяйся. Надо подобраться к ёжику так, чтобы он не заметил. Потому что если заметит — отрубит пальчик своим любимым ножичком. Так что можно даже раз десять сплоховать — ногами Гуйгэн побрезгует.       — Господин Фрей, а если об этом узнает светозарнейший? — вновь укоризненно покачал головой старикашка — и Стального передёрнуло в показном ужасе:       — Только не это! Нельзя об этом сообщать императору! Иначе придётся тащиться в Лунный дворец, где он будет несколько часов сушить мозги праведными нравоучениями… Папаня Байо, ты лучше отошли весточку в Западную крепость, что мы с гостями будем послезавтра — покажу им наших архинов. А сейчас вели подать ужин в императорские покои.       Фолг жестом приказал соплеменникам следовать за ним и не оглядываясь направился дальше по галерее. Говорят, общим языком жестов Острова обязаны именно Фолгу и «тюленям» — уж больно хорошо показал себя такой способ общения в итилано-готронской войне. Трое старших «волков» без раздумий, даже не оглянувшись на Криса, послушно зашагали за Стальным. Сам Крис, покосившись на Гуйгэна, ускорил шаг, догоняя кровного отца:       — Этот колючий ёжик, господин Гуйгэн — твоя собственность?       — Все долинцы — мои, Крис, — благодушно улыбнулся Стальной.       — Продай его мне, а? А то он меня недообтесал, а я хотел бы лучше познакомиться с местными правилами.       — Долинцы все идут в одном комплекте. И после меня хозяином предпочитают Дика.       — Предпочитают… долинцы? — переспросил Крис, решив, что ослышался.       — И они, и их боги, — ухмыльнулся Фолг. — А местные боги — те ещё заразы… На прошлой неделе, когда все собрались в Лунном дворце, Дик умудрился подловить и завалить меня на корде. Юнка потом извинялась и по секрету рассказала, что это она передала Дику подсказку местных богов, как меня на корде обхитрить.       — Юнка — это кто?       — Айюна — дочь светозарнейшего императора. Семилетняя пигалица, а всё туда же — с богами общаться! Вся в отца.       — Дик — это твой старший? — заинтересовался любопытный Гусь.       — Нет, третий — от Луизы, дочери вашего главы. С Крисом они как близнецы, только у Дика глаза жёлтые.       — В Папашу Фолга, — понимающе закивал Гусь. — Один из наших ребят, которые к тебе отправились, тоже желтоглазый.       — Крокус, — улыбнулся Фредерик. — У нас он уже успел отличиться. Вы ещё увидитесь: он сейчас в Западной крепости, вместе с Гибом — моим вторым сыном. А со старшим — Хони — вы разминулись. Он спешно к Папаше поехал — Охоту устраивать на залётного «калана», что девчонку снасильничал у крепости Мара.       — Величайший охотник на Островах передал ремесло первенцу? — ухмыльнулся Банник.       — Стеф, прекращай, а то я тебя тоже кем-нибудь величайшим обзову, — хмыкнул Стальной. — У меня и без того куча забот, не могу ж я разорваться. А у Хони это не первая Охота, он уже успел себя показать. В предыдущую Охоту он поймал дичь, устроил очную ставку всем участникам и раскрыл целый заговор. Парнишку, который дичью был, он в Долину забрал и даже в наймиты себе взял. Перед этим я Хони как раз Гуйгэну на обтёсывание отдавал, а этот засранец так хорошо обтесался, что очаровал манерами и увёл невесту у племянника императора… Заходите, бойцы.       Фолг, открыв искусно изукрашенную резьбой дверь, прошёл через строгую комнатку с рядами диванчиков дальше — в большое светлое помещение. Старшие «волки» стягивали с плеч лямки, и в ответ на их вопросительные взгляды Фредерик кивнул на низкие шкафчики у входа, около рукомойника. Дождавшись, пока гости поскидывают свои пыльные вещевые мешки и умоются, хозяин гостеприимным жестом указал в сторону высокого окна. Большой круглый стол был ещё девственно пустым. Полированная столешница, удваивая заоконные красоты, отражала открывавшийся с высоты прекрасный вид на легендарную Долину. Массивные стулья с крепкими спинками так и манили усталых путешественников, но Крис застыл, разглядывая пару здоровенных картин на стенах. Банник рядом ошеломлённо пробормотал:       — Уж насколько твой наниматель ангелочек, но красотка рядом с ним — просто невероятна… Фред, она и правда такая?..       — Была, — подошёл к ним Стальной. — Императрица Киана умерла через три месяца после родов. Ты знаешь, Стеф, какой я ценитель красоты, но даже я в жизни не видел никого красивей…       — Ты её трахал? — остро глянул на него Крис, а тот задумчиво хмыкнул:       — Я — нет, Крис. И не потому что она жена императора… Ты не видел её в жизни. Киана была таким неземным и эфирным созданием… Картина не может этого передать. Стеф, ты помнишь Таоли? Ты же был на том тоэрлиге в Готре?       Банник хмыкнул:       — Когда ты у Ветра… — Он покосился на Криса и поправился: — Когда ты за своего нанимателя двоих наших на лоскуты порезал? Все кланы тогда запомнили твоего Таоли.       — Этот портрет писали через три недели после того тоэрлига. Передаёт он всё очарование императора?       — Ну нет, не всё, конечно. Здесь он красивый, но такой… умудрённый жизнью. Я бы сказал, портрет нарисован позже лет на пять. Парнишка в Готре был таким милым желторотиком…       — Я и говорю: картина не передаёт всей прелести. Сейчас фокус покажу.       Стальной приобнял за плечи Криса и Банника и потянул назад. Дойдя до определённой точки, он вновь указал на портрет императорской четы:       — Присмотритесь.       Крис внимательно вгляделся в чуть размывшиеся от расстояния мазки краски и с изумлением осознал, что пятна на фоновой занавеске за спиной бледного красавчика складываются в фигуру: знакомо широкоплечий, мощный мужчина лениво развалился на кресле, расслабленно вытянув длинные ноги. На лице Стального — а по шрамам это точно был он — читалась откровенная скука, и даже полуобгрызенное яблоко в руке не могло его развеселить.       — Охренеть, Фред! — выдохнул рядом Банник. — Ты на портрете местного императора!       — Это Шуона мне подарочек сделала, кузина светозарного, — насмешливо хмыкнул Фолг. — Я ей помог чуток… с семейной жизнью. Она с мужем как раз и писала портреты перед коронацией, а после — поэкспериментировала с одним. И нам подарила.       — Ты её трахнул, — с уверенностью произнёс Крис. Ну а как ещё нормальный кигги мог помочь местным блаженным?       — Нет, Крис, там задачка поинтереснее была! — загорелись глаза Стального. — Скорее наоборот, надо было ухитриться… — Он спохватился и с сожалением развёл руками: — Но это дело, касающееся императорских родственничков, и о нём лучше не болтать.       Крис едва сдержал презрение во взгляде. Вот тебе и легендарный вождь кигги… Ссытся рассказать сородичам о делах местных заморышей.       — Наоборот? — повторил он, постаравшись, чтобы его смешок прозвучал как можно доброжелательнее. — Она тебя трахнула?       Старшие «волки» резко обернулись на него, но Фолг неожиданно заржал — без малейших сомнений или оскорблённости, откровенно, громко и очень заразительно. Остальные с облегчением к нему присоединились — включая и Криса, понявшего по взглядам соклановцев, что он сейчас очень серьёзно рисковал.       — Вот с чем у Ветра порядок, так это с чувством юмора! — Стальной радостно хлопнул кровного сына по плечу. — Молодец, Крис! Надо брать у окружающих самое лучшее.       Пока молодой «волк» пытался припомнить у отчима что-либо, хотя бы отдалённо напоминавшее чувство юмора, к нему вплотную подошли остальные соклановцы. Гусь тоже полюбовался на картину, дивясь умениям долинских художников, и хмыкнул под конец:       — Ты, Фред, всегда был птицей высокого полёта: с итиланскими королями на короткой ноге, а потом и с долинским императором. Готронские принцессы от тебя вообще пищали в восторге.       — Принцесса — это благодаря Ветру, — улыбнулся Стальной — неожиданно тепло и вроде даже искренне. — Ох, какой потрясный бой у нас был за ту готронку на тоэрлиге в честь окончания войны!       Вот тут Крис что-то не понял. Он помнил, каким взбешённым вернулся Ветер из Готрона, старательно прикрывая распущенными волосами и бородой следы серьёзных побоев на лице. Судя по тому, что он пару недель и питаться предпочитал в одиночестве, там сильно пострадала и челюсть. Когда кто-то даже ненароком вспоминал тоэрлиг в честь окончания войны, отчима начинало буквально трясти… А тут, погляди, Стальной весь в восторге и розовых соплях!       — Благодаря Ветру, который… из «волков»? — на всякий случай уточнил Крис. Он лично знал ещё пару Ветров — имя было нередким среди кигги.       — Ну да, который отчим твой, — благодушно подтвердил Фолг. — Я даже скучаю по этой лохматой образине. Сейчас-то ни с кем в полную силу не сразишься, за бороду не потаскаешь, зубы не повыбиваешь… Сыновей жалко — вы у меня все красавчики. В отца! А вот с Ветром у нас такие отличные бои были… Он наверняка тоже тоскует по мне — едва не сильнее Сюзи?       Банник с Гусем ехидно переглянулись и закивали с широкими ухмылками:       — Оба так скучают, что аж запретили говорить о тебе — негласно, конечно. Даже Крису в детстве влетало за вопросы.       — Это их дело, — с сожалением пожал плечами Стальной. — А мы с Крисом сами разберёмся.       Молодой «волк» кивнул, запоздало понимая, что вопроса ему не задавали, а уверенно решили за него — а он и поддался, не сразу сообразив. Он нахмурился: то, как легко Фолг манипулировал окружающими, начинало раздражать… но ещё больше затягивало желанием понять, как это у него получается?       — В Дальней крепости нас встретил Обель, — сообщил вдруг Клык — обычно тихий, но очень непростой и башковитый, по наблюдениям Криса. — Выглядел он вроде традиционно для кигги, но господин Гуйгэн сказал, что Обеля приняли в род Тайтэнов. А того мелкого старичка он тоже, кажется, Тайтэном назвал?..       Стальной, явно довольный внимательностью давнего товарища, хмыкнул:       — Молодец, Клод! Именно папаня Байо усыновил нашего малыша Обика, бедного сиротинушку. И этому засранцу на халяву достались красотка-жена и дочь-очаровашка.       — А их-то ты… — Молодой «волк» запнулся, подавившись словами: взгляд Фолга ощутимо полоснул проснувшимся раздражением.       — Нет, Крис, я их не трахал, — голос кровного отца всё же остался таким же доброжелательным, добавилось лишь немного досады и недоумения. — Бедняжке Лейде и обиковского темперамента с лихвой хватает, а Илене, когда мы познакомились, было пять лет. Крис, что бы ни рассказывали обо мне, постарайся всё же оценивать слухи разумно.       — Но сейчас-то ей не пять, — упрямо буркнул молодой «волк», хоть и понимая, что здесь лучше было всё же сдерживать свою привычку никому не уступать.       — А сейчас за этой вертихвосткой бегает половина Горлаше-Остряковского выводка, — усмехнулся Фредерик. — Они ж главное развлечение Западной крепости — на них каждую неделю такие суммы ставятся. Но ничего, она ещё долго может женихов перебирать — приличные долинские девушки выходят замуж в двадцать лет… и за приличных долинцев. Сама-то она собирается замуж только за кигги, и Обик с Лейдой девчонку балуют, но у бабки её — волчья хватка. Хотя и у самой Илены характер не сахар… О, она мне твою Марту напоминает! — Стальной обхватил рукой плечи Гуся и наклонился к его уху, с усмешкой и восторженным придыханием протянув: — Незабываемая Марта с её чудесными булочками и манящими пышками…       Весёлый взгляд Фолга, мимолётно скользнувший по лицу кровного сына, замер и вновь налился ощутимым раздражением. Густав, только двинувший кулаком в бочину Фредерику — тот тычка особо и не заметил, — увидел выражение лица старого приятеля и, мгновенно уловив направление его взгляда, резко обернулся к соклановцу.       — Нет, Крис!!! — раздался почти слитный рык двух голосов.       Стальной и Гусь переглянулись и расплылись в улыбках, невольно позабавленные практически одинаковой реакцией. Крис насупился, но промолчал: хоть Густав сейчас и повёл себя слишком нагло, развивать эту тему не стоило. У Гуся просто крышу срывало от шуток про его истеричную Гусыню. Весь клан знал, что при Баннике и Гусе на тему их жён лучше не шутить. Густав даже Фредерика, которого так явно ссался, сейчас в бок ударил — хоть и не особо сильно. Конечно, Крис смог бы поставить Гуся на место и даже справиться со вступившимся за того Банником, у которого было такое же сопливое отношение к жёнушке, но здесь был непонятный пока Стальной…       — Я не подкатываю к супругам своих боевых товарищей, Крис, — примирительным тоном пояснил Фредерик, заметив выражение его лица. — Хоть Марта и чудесная женщина… с непростым характером, как у малышки Илены.       — Бедный выводок Горлаша и Остряка, — усмехнулся Банник.       Стальной второй рукой обхватил и его плечи, широко улыбнувшись:       — Не, Стеф, всё не так страшно. У Илены характер Марты, у которой ещё не стырили свежеиспечённые булочки и пышки!       Трое старших кигги заржали в голос, очевидно, вспомнив что-то из своей старпёрской молодости. Обнимая приятелей, Фредерик увлёк их к столу, разглагольствуя:       — Не всем везёт с жёнами так, как тебе, Стеф. У твоей-то наверняка и за девятнадцать лет характер не испортился? Такой же ангельский? Давайте быстренько открывайте мне секрет счастливой семейной жизни — может, я жениться на островитянке захочу?       Крис и Клык проводили их взглядами и повернулись обратно к портрету. Ладно Банник и Гусь — им за четвёртый десяток, но Стальному-то нахрена эти стариковские разговоры про жён и детей? Совсем он обабился в этой Долине. Удивительно, что ещё платья не надевал — как местные недоноски.       Крис посмотрел на Клыка, стоявшего рядом. Тому было около тридцати, и он почти треть жизни бегал от женитьбы — так же, как Фолг. Хотя желающих островитянок и в том, и в другом случае хватало. Девки рассказывали друг другу какую-то сопливую историю из юности Клода, но сам Крис не замечал у того никакого интереса ни к бабам, ни к парням. У него даже возникали подозрения, что Клык — любитель подставлять задницу здоровенным хуястым мужикам, но тот был равнодушен ко всем. Раз в пару дней Клод бесстрастно давал на клык очередной девке — даже не выделяя никого особо, лишь бы блондинка — и спокойно жил дальше, игнорируя набивающихся в невесты.       Сам Крис в отношении женитьбы вёл себя абсолютно так же, забив на истерики матери, прямые приказы отчима и хитромудрые планы деда. Но лишь потому, что ещё в тринадцать лет сам решил, кто будет ему если не женой, то уж точно наложницей, которая родит ему кучу детей… А в жены он её, может быть, и возьмёт… если старательно просить будет. И не только она… Все будут умолять его… Особенно, если он ещё и пригрозит чем-нибудь интересным… А уж на фантазию Крис никогда не жаловался.       — Стальной же типа женился на этом пиздёныше? — указав на императорский портрет, уточнил Крис у Клыка.       — За языком следи! — тихо, но, как и Гусь, уже совсем без должного уважения оборвал его Клод. — Если услышит кто из местных, могут не просто вышвырнуть, но даже казнить…       Молодой «волк» угрожающе прищурился, и Клод, помедлив, хмуро продолжил:       — …всех нас. А я за тебя шею подставлять не собираюсь — как и ты за меня.       Крис продолжал мрачно молчать. Уж это он умел — так, что его собеседника невольно передёргивало под тяжёлым взглядом.       — Стальной немногих тогда пригласил, — тихо проворчал Клык, подойдя вплотную. — Тем более те кигги местного языка не знали. Но они говорили, что своими глазами видели этого парня — императора — в белом платье рядом с Фредом. Они обменялись дарами на виду у сотни кигги и многих тысяч местных, а названный отец императора их благословил. Так что формально… свадьба у Стального была. Особенно учитывая, что за три недели до того, на Тюленьем, Фред с этим Таоли вдвоём угнали молодожёнскую лодку — на глазах у главных сплетниц Островов. А Папаша с супругой лодочку самолично проводили. В общем, ничего удивительного, что парой лет позже Стальной с полным правом — как женатый боец — официально объявил своего первенца гласным и кровным сыном. А потом остальных.       Первенца — который Хони. Потом Гиб. И Дик. Те, о ком упоминал Стальной. Сыновья, которых он растил и воспитывал сам, в своём доме. В которых вложил всю отцовскую заботу — уж какая была. Жаль, Хони так неудачно уехал... Значит, Дик, Гиб, Хони — да, именно в такой последовательности.