В пятнах крови и слез

Лань Сичэнь смутно слышал, как Цзян Чэн и Вэй Усянь спорили на некотором расстоянии, за криками последовали приглушенные рыдания, и вздохнул. В этой семье было так много драмы, на самом деле... Он посмотрел вниз на своего младшего брата, укрытого фиолетовым одеялом до груди, и рассмеялся себе под нос. - О чем я говорю, Ванцзи? - сказал он, качая головой и нежно разглаживая одеяла. - Мы так же драматичны, если не больше. Я думаю, что есть правило против драматизма, которое все мы, Лани, игнорируем. Ванцзи не ответил. Не то чтобы Сичэнь ожидал этого. Он поудобнее устроился в кресле у постели брата, прежде чем начать давать ему духовную энергию. Он чуть не отстранился, пораженный состоянием золотого ядра Ванцзи. Целительница, конечно, предупредила его, и Сичэнь и раньше сталкивался с ослабленными заклинателями, но все равно это было неожиданно и тревожно, когда касалось его брата. Золотое ядро Ванцзи, обычно сильное и пульсирующее мощным ярким светом, было блеклым и слабым. Оно сохраняло свой обычный регулярный пульс, что означало, что Ванцзи не грозила опасность умереть или остаться калекой, но он все еще находился в очень тяжелом состоянии. Предоставление ему духовной энергии помогло бы его физическим ранам быстрее заживать, а также укрепило бы его золотое ядро, пока он не вернется к полному здоровью. Однако, судя по состоянию, в котором сейчас находился Ванцзи, Сичэнь решил, что это может занять некоторое время. Он позволил своей духовной энергии течь в тело Ванцзи, радуясь, когда младший брат расслабился под его прикосновением. Во время своего уединения Сичэнь совершенствовал и утончал свое золотое ядро, что делало его духовную энергию более мощной, чем у любых других нынешних заклинателей, включая целителей. Он с облегчением увидел, что его утонченность золотого ядра нашла некоторое применение, когда Ванцзи расслабился еще больше, приветствуя знакомое присутствие, которое было духовной энергией его брата в его бессознательном состоянии. Сичэнь не мог удержаться от улыбки. - Вот так, диди, - сказал он. - У тебя так хорошо получается. - Он действительно выглядит лучше, - сказал чей-то голос, и Лань Сичэнь резко открыл глаза - когда он их закрыл? — и обнажил меч, прежде чем голос успел произнести еще хоть слово. Он замер, когда узнал главу Ордена Цзян, стоявшего в дверях, держащего в руках кое-какую одежду и еду, совершенно не возмутившегося мечу Лань Сичэня, приставленного к его горлу. Он просто поднял бровь. - Глава Ордена Цзян, - сказал Лань Сичэнь с поклоном, поспешно убирая Шуоюэ в ножны. - Мои извинения. Вы меня напугали. Цзян Чэн казался удивленным. - Я постучал, но вы не ответили, поэтому я осмелился войти. Вы разговаривали с Лань Ванцзи, и я напугал вас. Это моя вина. - Он кивнул в сторону раненого, - кстати, он действительно выглядит лучше. - О, - Лань Сичэнь посмотрел вниз и с удивлением увидел, что глава Ордена Цзян был прав. Цвет лица Ванцзи улучшился, и морщины боли на его лице, невидимые для всех, кроме него и Вэй Усяня, исчезли. Лань Сичэнь вздохнул с облегчением. - Хвала Небесам. - Я принес вам одежду и еду, - сказал Цзян Чэн, ставя поднос с едой и чем-то похожим на нижние халаты на соседний стол. - Лань Ванцзи, вероятно, прекрасно обойдется без духовной энергии в течение получаса, но, если вы хотите, я могу взять это на себя. - Все в порядке, - инстинктивно ответил Лань Сичэнь. - Я собираюсь продолжить. Прошло не так уж много времени. Цзян Чэн поднял бровь. - Цзэу-цзюнь, - сказал он, - уже почти 7 утра. Вы даете ему духовную энергию уже шесть часов подряд. Лань Сичэнь удивленно моргнул. Шесть часов? Неужели прошло столько времени? Ему казалось, что он пробыл с Ванцзи не более часа. Глава Ордена Цзян хмуро смотрел на него. - Цзэу-цзюнь, - сказал он, - пожалуйста, позвольте мне взять это на себя. Съешьте что-нибудь. Переоденьтесь. - Сичэнь, - выпалил Лань Сичэнь. - Зовите меня Сичэнь. Глава Ордена Цзян покраснел по причине, которую Лань Сичэнь не мог точно определить, прежде чем дернуть головой. - К-конечно, Лань Сичэнь, - он почтительно поклонился. - Тогда вы можете называть меня Цзян Ваньинь. Лань Сичэнь приятно улыбнулся, а Цзян Ваньинь стал еще более темного оттенка красного — Лань Сичэнь не знал, что человеческие лица могут менять столько цветов. На самом деле это было довольно забавно. Он поднялся на ноги, отпустил руку Ванцзи и осторожно положил ее вдоль тела. Он предпочел бы положить ее на грудь своего брата — Ванцзи предпочитал отдыхать именно так, — но с бинтами, пересекающими весь его торс, Лань Сичэнь знал, что оставить руку на одеялах было более безопасным вариантом. Отпускать своего брата после стольких лет казалось неправильным — в течение нескольких часов он держал Ванцзи за руку и запястье, чтобы дать ему духовную энергию, — теперь оставить его казалось все равно, что бросить его, но прежде чем он смог снова коснуться пальцев Ванцзи, Цзян Ваньинь схватил его за руку и оттащил. - Лань Сичэнь, - сказал он, крепко сжимая пальцами ладонь Первого Нефрита. - Тебе нужно расслабиться. С ним все в порядке. Повторю, он выглядит намного лучше, чем прошлой ночью. - Я... я... - пробормотал Лань Сичэнь, не находя слов. Он уставился на свои руки и руки Цзян Ваньиня, беспомощно моргая широко раскрытыми глазами. В последний раз, когда кто-то касался его руки, не будучи его семьей или шурином, был А-Яо. До этого - Не Минцзюэ. Все они обменивались такими случайными прикосновениями, дружелюбными и добрыми, руки Минцзюэ были мозолистыми, но далеко не грубыми, а руки А-Яо - милыми и нежными. Цзян Ваньинь был... другим. Его руки были горячими. Такие горячие, что чуть не обожгли холодную кожу Лань Сичэня. Может быть, Лань Сичэню это просто почудилось, но он подумал, что пальцы мужчины уже оставили на его руке ожоги в форме пальцев. Но это не было больно. Скорее, Лань Сичэнь приветствовал горячее прикосновение к своей коже. Руки Вэй Ина немного походили на эти, как будто он только что согрел их над углями, и в голове Лань Сичэня промелькнула мысль, что, возможно, холодная кожа Ланей подходит для тепла людей Юньмэн Цзян. Однако при этой мысли он отшатнулся от Цзян Ваньиня, вырвал свою руку из руки другого мужчины и прижал ее к груди. Цзян Ваньинь на мгновение вздрогнул, ошеломленный внезапным движением Лань Сичэня, прежде чем побледнел. Он склонился в глубоком поклоне. - Мои извинения, Цзэу-цзюнь! - сказал он, и Лань Сичэнь мог сказать, что он был подавлен, хотя поклон скрывал большую часть выражения его лица. - Я не хотел никого обидеть! - Я... Все в порядке, - пробормотал Лань Сичэнь, и ему не понравилось, как дрожал его голос. - Я просто не привык, чтобы ко мне прикасались. Цзян Ваньинь слегка вздрогнул при этих словах. - С моей стороны было невероятно грубо осмелиться схватить вас, - сказал он, снова кланяясь. - Я надеюсь, вы простите меня, Цзэу-цзюнь. - Лань Сичэнь, - сказал Первый Нефрит Лань, и в этот момент Цзян Ваньинь впервые в шоке поднял глаза, увидев, что Лань Сичэнь немного пришел в себя и мягко улыбается. Он убрал руку с груди. - Я сказал вам, что вы можете называть меня Лань Сичэнь, Цзян Ваньинь, - сказал он. - Это гораздо предпочтительнее, чем душное Цзэу-цзюнь или глава Ордена Лань. Лань Сичэнь наблюдал, как лицо Цзян Ваньиня приобрело еще один забавный оттенок красного. Он полупоклонился. - Конечно, Лань Сичэнь. Прости меня... Лань Сичэнь махнул рукой, отпуская его, поудобнее укутал младшего брата в одеяла, затем подошел к подносу с едой и чаем, который принес Цзян Ваньинь. Он сел за стол, пока Цзян Ваньинь наливал чашку чая, со слабой улыбкой на губах. - Здесь нечего прощать, - сказал он. - Я знаю, что вы, Юньмэн Цзян, очень тактичны в своих привязанностях и заботах, если судить по Ин-диди. При этих словах Цзян Ваньинь скорчил гримасу и подтолкнул чайную чашку, теперь уже полную, к Лань Сичэню. - Вэй Усянь - плохой пример чего-либо в нашей секте, - сказал он, скривив губы. - Я бы не стал использовать его в качестве стандарта для клана Цзян. - О? - сказал Лань Сичэнь, пряча улыбку за своей чашкой. - Тогда кто же является стандартом? Ты? Цзян Ваньинь покраснел. - Не будь смешным, - пробормотал он и выглядел подавленным, когда понял, что произнес эти слова вслух. Он снова поклонился. - Я прошу прощения! - сказал он. - Я не хотел быть грубым. - Перестань извиняться, - сказал Лань Сичэнь, ставя свою чашку. Он указал ладонью на стул напротив себя. Цзян Ваньинь сел, взяв чай, который налил ему Лань Сичэнь. - По правде говоря, Цзян Ваньинь, я предпочитаю, чтобы ты говорил со мной так резко. Это освежает. И напоминает мне Не-гэ... Лань Сичэнь отбросил эту мысль, зная, что бесполезно зацикливаться на прошлой печали и сожалениях. Он вздохнул и сделал глоток чая. - Молодой господин Вэй - единственный человек, который осмеливается так разговаривать со мной в Облачных Глубинах, знаете ли. Бровь Цзян Ваньиня дернулась, и Лань Сичэнь рассмеялся. - Тем не менее, я ценю это! - сказал он. - Он веселый человек, когда не скрывает своих печалей. Он очень честен. Мне это в нем нравится. Он понизил голос и посмотрел на свою чашку. - Ванцзи нуждался в ком-то подобном ему в своей жизни - я рад, что он у него есть. Цзян Ваньинь молчал, но его фиолетовые глаза метнулись к Лань Ванцзи, неподвижно лежащему на кровати, дыхание было слишком быстрым, но в остальном казалось спокойным и свободным от боли. Он вздохнул. - Лань Ванцзи всегда любил Вэй Усяня, - сказал он. - Раньше я думал, что он ненавидел его, когда мы учились в Облачных Глубинах, но оказалось, что я просто не знал, как читать его эмоции. Он неловко почесал щеку и рассмеялся. - Все еще не понимаю, на самом деле. Лань Сичэнь улыбнулся. - Ванцзи может быть трудно прочитать, если вы плохо его знаете, - тихо сказал он. - Не вини себя. Глаза Цзян Ваньинь расширились и снова посмотрели на Лань Сичэня. - Кто сказал, что я виню себя? - он сказал. - Я не виноват, что у него самое ледяное выражение лица, которое я когда-либо видел, и он не знает, как попросить о помощи, когда она ему нужна. Слова слетели с его губ прежде, чем он смог их остановить, и мгновение спустя он замер в сожалении. Блядь, блядь, блядь... Голос Лань Сичэня был тихим, когда он заговорил. - Это правда, - сказал он едва слышным голосом. - Ванцзи на самом деле не знает, как просить о помощи. Я тоже, я полагаю. Он вздохнул. - Он и я были воспитаны с правилами клана Лань, вырезанными в наших костях: быть спокойными, довольствоваться своей участью, спокойно изучать и повторять правила, быть выше мелких желаний. В конце концов, вот что означает имя Ванцзи: "быть свободным от земных забот" Цзян Чэн поморщился - он всегда думал, что это такое обременительное вежливое имя. - Но твое вежливое имя совсем другое, - нахмурившись, заметил он. - В нем нет такого тяжелого смысла. Лань Сичэнь улыбнулся. - У "Подданного рассвета" есть свои проблемы, - сказал он. - Это подразумевает ответственность и интеллект, превосходящие других. Цзян Ваньинь пожал плечами. - Это лучше, чем мое, - сказал он. - Ваньинь означает "поздний напев". Это довольно глупое имя, как по мне. - Я думаю, оно прекрасно, - сказал Лань Сичэнь с улыбкой и лицо Цзян Ваньиня снова покраснело. Он снова перевел взгляд на свою чашку, и Лань Сичэнь подавил желание рассмеяться. Этот человек был так же плох в принятии комплиментов, как и Ванцзи. - Кто дал его тебе? Поза Цзян Ваньиня сразу же напряглась, и он несколько раз сглотнул. Между ними повисло молчание, наполненное тем, что Лань Сичэнь распознал как горе, прежде чем Цзян Ваньинь заговорил. - Мой отец, - наконец ответил он. - Он сказал мне, что, когда я впервые присоединился к нему на ночной охоте, я проявил талант, и он был очень горд. Его фиалковые глаза стали мягкими, наполнились воспоминаниями. - Он сказал мне, что имя Ваньинь будет похоже на песнь ночи, чтобы напомнить монстрам, что я представляю угрозу, и песнь дня, чтобы напомнить другим орденам заклинателей, что со мной шутки плохи. Лань Сичэнь мягко улыбнулся. Цзян Фэнмянь был добрым и миролюбивым человеком, готовым протянуть руку помощи любому нуждающемуся и широко известным в мире заклинательства своим мягким характером. Многие другие главы Орденов считали его слабым и трусливым, но Лань Сичэнь всегда восхищался его великодушием и непринужденной улыбкой. И он всегда немного завидовал очевидной преданности, которую он питал к своим детям и ученикам. Он нежно любил каждого из них и знал всех по именам. Его собственный отец никогда не был таким, отчужденным и холодным, даже по отношению к маленькому Ванцзи после смерти матери, когда он так отчаянно нуждался в родительской любви и внимании. Цзян Фэнмянь также очень любил Вэй Усяня и взял его в свой дом, проявив доброту к мальчику, хотя это вызвало слухи в мире заклинательства. Лань Сичэнь вспомнил все те далекие годы, когда Цзян Ваньинь и Вэй Усянь впервые приехали в Облачные Глубины учиться, вспомнил, как они были дружны, и понял, что Цзян Фэнмянь был прав, оставив молодого Вэй Усяня с ними; два мальчика были близки, как братья. Теперь, конечно, все было по-другому. Вэй Усянь начал практиковать демоническое культивирование, непреднамеренно стал причиной смерти Цзян Яньли и Цзинь Цзысюаня и погиб в битве при Безночном городе. Затем Вэй Усянь снова появился, приклеенный к Ванцзи, и всем стало известно, что это был заговор Цзинь Гуанъяо. Хотя это изменило мнение Цзян Ваньиня о своем приемном брате, действия и недоразумения в предыдущей жизни Вэй Усяня создали между ними трещину, которую, как знал Лань Сичэнь, никогда нельзя было по-настоящему исцелить, сколько бы времени им ни дали. - Ин-диди, - сказал Лань Сичэнь через мгновение. - Это покойный Глава Ордена дал ему вежливое имя? Мягкое выражение лица Цзян Ваньиня превратилось в хмурое. - Да. Оно значит “без зависти”. Отец, вероятно, дал его Вэй Усяню, чтобы преподать мне урок. Лань Сичэнь нахмурился, но не стал настаивать на ответе. Он давно слышал, что Цзян Фэнмянь очень любил и гордился Вэй Усянем, сыном своего бывшего слуги, и сделал его старшим учеником над своим кровным сыном. Также ходили слухи, что Вэй Усянь был более талантлив почти во всех аспектах заклинательства и ночной охоты, чем Цзян Ваньинь, к большому гневу мадам Юй. Лань Сичэнь давно подозревал, что у них не было счастливой семейной жизни. Не то чтобы у него была. Все, что у него было, это Ванцзи, на самом деле... Отец никогда их не видел, мать умерла слишком рано, а дядя был слишком суров… Лань Сичэнь резко вдохнул и вскочил на ноги, чуть не опрокинув свою чашку с чаем. Только быстрые рефлексы Цзян Ваньиня удержали его от падения. - Ах! - вскрикнул он, тряся рукой, когда часть горячей жидкости перелилась через край и обожгла его кожу. - Горячо!!! Что за... — Он посмотрел на Лань Сичэня, ругательство замерло у него на губах, когда он увидел выражение ужаса на лице другого мужчины. - Что такое? - спросил он. Его взгляд метнулся к Лань Ванцзи, ища признак того, что что-то не так, но когда он ничего не увидел, он нахмурился. - Лань Сичэнь, что происходит? Что?.. - Дядя, - прервал его Лань Сичэнь. - Я покинул Облачные Глубины, не сказав ни слова! А Ванцзи не вернулся и не прислал весточки, что задержится. Мой дядя наверняка будет волноваться! Цзян Ваньинь только нахмурился. - Почему ты так беспокоишься о Лань Цижэне? - он спросил. - Я отправлю письмо прямо сейчас, Лань Сичэнь, успокойся, все будет хорошо. Лань Сичэнь наклонился вперед и крепко схватил Цзян Ваньиня за предплечья, широко раскрыв глаза. - Ты не понимаешь! - сказал он. - Если дядя узнает о том, что здесь произошло, не от тебя, а вместо этого узнает из слухов, он будет в ярости! В последнее время его здоровье было не лучшим, и я беспокоюсь… - он нервно сделал паузу, - что с ним что-нибудь случится... Губы Цзян Ваньиня приоткрылись, и он кивнул с внезапным пониманием. - Я уже написал письмо, - сказал он. - Я пойду прямо сейчас, чтобы отправить его, - он сжал предплечья Лань Сичэня в ответ и ободряюще улыбнулся. - Все будет хорошо, - сказал он. - Я обещаю. Не говоря больше ни слова, он вырвал руки из хватки Лань Сичэня и выбежал наружу, зовя Вэй Усяня и нескольких учеников, но Лань Сичэнь его не слышал. Все, что он слышал, - это панический пульс крови, стучащей в ушах, все, что он мог чувствовать, - это руки Цзян Ваньиня на своих руках, и все, что он мог видеть, - это слишком бледное лицо Ванцзи. Он рухнул обратно на стул рядом с кроватью брата и положил руку ему на лоб. - Все в порядке, диди, - прошептал он, измученный. - Ин-ди и Хуань-гэ здесь, и дядя скоро придет. Ты в безопасности, и здесь так много людей, которые любят тебя и заботятся о тебе. Лань Сичэнь почувствовал, как дыхание его брата стало легче, когда он заговорил, и мягко улыбнулся, положив голову рядом с Ванцзи на кровать. - Все в порядке, Чжань-ди, - сонно пробормотал он, закрывая глаза. - Хуань-гэ здесь.