— Ну, пизда тебе, Монтгомери. Мне ещё раз повторить?
— Ох, сонная куколка! — Монти повернулся к Мундропу, потеряв внимание к Солнцу. Его тут же подняли и затянули на сцену знакомые пластиковые коричневые руки, сейчас перемазанные неоновой голубой краской. Фредди поставил его на пол, улыбнулся и прикрыл собой, помахав ушками в знак приветствия. Сандроп судорожно соображал, что бы такого придумать, чтобы предотвратить назревающий конфликт, находясь за плечом друга и наблюдая роботические разборки.
— Монтгомери, ты вынуждаешь меня пересекать границы цензуры. И я готов в полной мере тебе показать, что «куколка» может тебе причинить много проблем. — Мундроп стоял, скрестив руки на груди и наклонившись над крокодилом максимально, насколько мог. Он буквально давил его взглядом и размером. Монти упёрся в сцену позади себя и выпустил когти ещё длиннее, хватаясь за край и готовясь начать защищаться.
— Я бы на твоём месте фильтровал базар, на. А то Ваннесочка заругает нашу деточку, и та убежит со своим голубком плакать в башенку! — Монти ухмыльнулся громко, откровенно насмехаясь над Луной. Внутри памяти крокодила раз за разом вылетали уведомления об опасности и файлы воспоминаний прокручивались раз за разом, но его уже несло. Если бы не взрослый режим, он бы уже давно свёл всё в «это же была шутка, братишка, чё ты суету разводишь», но сейчас — был шанс отыграться.
— Монти… — Мун кипел. Кипел буквально. Он дышал так громко, что, кажется, было слышно даже у входа. Роботические пальцы сжались в кулаки с характерным треском. Лицевой диск быстро прокрутился, вгоняя всех присутствующих в лёгкий ужас. На секунду Монти показалось, что в его глазах мигнули те самые красные огни, которыми он смотрел на него той ночью.
— Всем сидеть по комнатам. В Пиццаплексе нарушитель, он опасен, с оружием. Уже сломал двух уборщиков. Повторяю: не покидать сраные комнаты. Они будут закрыты на ключ десятого уровня доступа до приезда полиции, повторяю, до приезда полиции.
— Вот же дерьмо…
Уведомление о нарушителе застало Монти почти врасплох. Голос Ванессы — обычно нежный и почти ангельский — сейчас звучал угрожающе и серьёзно. Аллигатор сидел в это время за кулисами их сцены и перебирал гитарные струны когтями, готовясь к дню рождения очередного ребёнка. Их снова арендовали, и нужно было отработать вложенные деньги. Он действительно любил свою работу и хотел делать её как можно лучше, поэтому часто пропускал момент, когда свет гасили, а все его коллеги расходились по гримёркам, для ночной подзарядки. И сегодня это не сыграло ему на руку.
Он протопал по коридору и оказался у своей двери секунд за десять. За это время его не огрели ничем по голове, и даже ни одна тень не шуганулась от огромного железного аниматроника в коридоре. Должно быть, нарушитель был в другой части здания, или засел где-то, дожидаясь утра.
— Закрыто, на… — Монти хотел выругаться, но все нецензурные слова как-то вылетели из головы, потому что пришло осознание. Ему придётся всю ночь просидеть у Ванессы в охранной комнате! Либо слёзно умолять её идти искать ключ десятого уровня и просить открыть ему его логово.
Собственно, выбора особо не было. Он побрёл к комнате охранницы, по дороге постоянно оборачиваясь и прислушиваясь. Если он поймает нарушителя — ему же откроют дверь в комнату? Проблема же будет решена?
Вдруг он услышал какой-то странный топот за собой. Монти резко обернулся, но ничего не увидел. Лишь что-то зазвенело где-то справа. Было похоже на бубенчики, которыми трезвонил Солнце каждый раз, когда что-то ему эмоционально рассказывал. Но этого тревожного аниматроника, который боится лишний раз по тёмному коридору пройти, не могло быть здесь априори.
Ему оставалось всего пару метров пройти до комнаты Ванессы, но крокодила в одну секунду сбили с ног и буквально зашвырнули в каморку охранницы, впечатав головой в стену. В помещении было темно. Ванессы внутри не было.
Зато было какое-то непонятное существо, дико хихикающее, повторяющее фразу про «плохого мальчишку» и пялящее на аниматроника глазами-лазерами яркого красного цвета. Они неустанно смотрели на крокодила в полной темноте мучительные полчаса, пока в каморку не влетела охранница, сильно ударившая дверью это. Оно даже не шелохнулось.
Она включила свет и заорала, увидев Монти. Монти же в тот момент уверовал в цифрового Сатану, потому что это исчадье ада не могло появиться никак иначе: три метра роста, огромные красные глаза-прожекторы, медленно крутящийся диск с жуткой рожей улыбающейся Луны на нём и, самое главное — абсолютно отвратительный демонический гогот, исходящий из каких-то глубин его корпуса. А ещё ленточки с бубенчиками на руках. Перезвон этот Монти принял за похоронный марш, с которым эта штука понесёт его на свалку. Это скалилось, сверлило взглядом и держало Монтгомери в углу, не давая даже двинуться. На любые попытки подняться это существо вставало на своих ногах-пружинах и тянуло к нарушителю длиннющие пальцы.
Настоящий нарушитель в ту ночь сбежал через тот же самый чёрный ход, который взломал до этого. Его быстро вычислили позже — по видеокамерам. Это был взрослый парень, который хотел обокрасть заведение, но устал бороться с уже третьим ботом-охранником и решил благополучно ретироваться, пока не приехала полиция.
Но полиция приехала. Вместе с внутренней охраной и злым начальником. Пришлось даже поднять Дейва, благополучно спящего дома, с котом и тремя одеялами.
Почти всю ночь они выясняли, как настроить Мундропа, а именно так звали этого нового аниматроника, на людей-нарушителей, а не на «недоделанные сумки Гуччи, которым ноги вырвать мало» — именно такими словами крыл мистер Фазбир Монти в ту ночь. И не только такими.
Луну пришлось отключить. Он отсылал и отсылал всё новые сообщения о тревоге в полицию, охране, Ванессе и начальнику на телефон, стоило Монти только шевельнуться в углу. Дейв нажал на экстренную кнопку, и Луна упал лицом вперёд, почти попав Монти под ноги из-за огромного роста, ведь он внезапно растянулся почти на всю площадь от двери до угла. Двое охранников вынесли его из комнаты, а аллигатор сидел там ещё минут двадцать, не в силах заставить себя пошевелиться. Ванесса гладила его по волосам, а мистер Фазбир крыл такими матами, что Монти пополнил свой словарный запас на пятьсот новых слов и идиоматических выражений.
Монти всё же смог уйти из каморки под утро. Весь день он провисел на зарядке, не выступил на дне рождения, а под ночь умолял Ванессу закрыть его комнату и стереть ему память об этом вечере. Но начальник приказал оставить эти файлы. Решил, что для «обнаглевшей ящерицы» это станет хорошим уроком.
Ящерица запомнила и усвоила урок. Но градус её агрессии и страха к штуке, напугавшей до звёздочек в зрительном модуле — не убавило.
Монти поймал дикое воспоминание с той ночи и, только завидев красные зрачки, кулаком ударил Мундропа по корпусу, где должен был быть живот. Не ожидавший такого поворота Мун плюхнулся на отсутствующую задницу, но поднялся буквально сразу, подпрыгнув и выпустив когти. Его пальцы за счёт этого стали ещё длиннее и сильнее, и тонкая рука взлетела невидимой вспышкой перед глазами аниматроника, ударяя того по морде со всей дури и сбивая розовые очки с глаз. Внутри Монти смешались страх и агрессия, переросшие в точный удар по коленным сгибам Луны. Тот упал перед ним, оказавшись на одном уровне. Белые зрачки уставились в чёрные напротив, и когтистые лапы Мундропа вцепились в ноги Монти, стараясь или вырвать их, или погнуть к чертям. На чёрных джинсах остались серьёзные порезы, а на корпусе уже красовались глубокие царапины.
— Тварь… — выдал Монти, хватая Мундропа за лицевой диск, надеясь свернуть тому шею, как вдруг:
— Монти, брат, ты чё, на! Обижаешь моего благоверного? Не по понятиям рулишь, братка! — Сандроп присел на корточки прямо над Монти и прямо перед лицом Мундропа. Те вмиг забыли о своих разборках и расцепились. Оба шокировано глядели на Солнце, который, видимо, решил переплюнуть Монти по наличию в лексиконе «гангстерских» выражений. Но рефлекс в аллигаторе сработал.
— Брат, да мы тут так, сцепились по старым темам. Чё да как сейчас разрулим и пойдём по своим делишкам, ты суету-то не наводи, на! — Монти отпихнул от себя Мундропа, который теперь не отрывал зрачков от Сана, сидящего на сцене. Сзади него стоял не менее шокированный Фредди в позе, свидетельствующей в том, что аниматроник собирался ловить Солнце, да только вот тот не полез никого разнимать. — Мундроп, ты там шёл куда-то вроде мимо меня. Ну так иди, чё с кулаками-то полез. И я пойду. Боевые ранения на штанах зашивать! Девки, за мной!
— Вот это правильно ты подумал, брат. Иди чини штанцы, а мы с другом моим отойдём, обкашляем пару вопросиков и вернёмся на тусу. Не теряй там, если что, то найдёмся, брат!
— Понял-принял, золотой! — Монти, Рокси и Чика скрылись в одном из коридоров. Через пять секунд оттуда послышался дикий гогот Рокси, называющей Монти «лохом». И это было самое мягкое из ею сказанного.
— Что… Что это было? Солнышко? — Луна всё никак не мог отойти от того, что услышал из голосового модуля аниматроника, но, когда поднял глаза, сцена была уже пустая. Он медленно поднялся с пола, проверил, на месте ли шляпа и осмотрел себя. Без повреждений, вроде. Обошлось.
Нужно быстро заскочить к Мьюзик Мэну перед дискотекой, а потом искать этого… Как там Монти говорил? Бедолагу? Нет уж, так он Солнце никогда в жизни бы не назвал. Но после того, что произошло минуту назад, в памяти Мундропа крутилось лишь одно:
— Неужели на нём «взрослый режим» всё же сработал?
***
— Санни, что это было? Почему ты говорил как Монти? — Фредди был действительно шокирован произошедшим. Он не знал, как реагировать на новое поведение своего лучшего друга и, если сказать правду, вообще не понимал, как этот тревожный аниматроник, думающий над каждым сказанным словом, вмиг стал… Вот этим.
— Нам нужно поговорить! — Солнце был настроен решительно. Он тянул Фредди за лапу по коридору и шагал быстро, даже слишком. Медведь едва ли держал его темп ходьбы. Хотя, если бы аниматроник споткнулся и упал, Сан вряд ли бы заметил это. Просто тащил бы дальше, не замечая ничего вокруг.
Когда мишка понял, куда конкретно направляется Солнце, его ушки быстро задвигались, а ногами он начал тормозить, не давая тянуть себя.
— Мы не пойдём в комнату для улучшений!
— Пойдём!
— Почему именно туда? Нам нельзя там находиться. — Фредди протестовал всеми силами, но Сандропу было откровенно плевать. Он знал главное:
— Ты всегда уходишь туда по ночам, я видел! А ещё Мундроп об этой комнате не знает. И прекрати тормозить, Фредди, ты мне руку так оторвёшь!
Через пару секунд дверь в комнату для улучшений за аниматрониками закрылась.
***
— Фредди, ты мой лучший друг и я могу доверять тебе во всём, правда?! — Сан был явно на грани скачка напряжения. Это выдавали и подрагивающие руки, лежащие на плечах Фредди, и мигающие лучики. Они были похожи сейчас на мигающий диско-шар, бросающий на морду медведя оранжево-красные всполохи в темноте.
— Да, я твой самый лучший друг, Санни. Не беспокойся, всё хорошо… — мишка пригладил друга по внешней стороне ладоней своей большой лапой. Тот постепенно начал вентилироваться, но лицевой диск опускался всё ниже и ниже, с каждой секундой. — Эй, ну чего ты? Давай, моя маленькая звезда, расскажи мне, что с тобой?
— Я соврал всем вам сейчас! Во мне нет никакого взрослого режима! — он обнял Фредди и начал истерически надрываться, почти крича, — Я всё это время, пока Монти бил моего Мундропа, просто стоял и думал, что же мне сделать! Я не защитил его! Я не придумал ничего лучше, чем вспомнить, как говорит Монти и применить это… Фредди, мне теперь придётся всю жизнь себя так вести? Обманывать, врать, пародировать? Я не воспитатель, а не…
— Всё, тише-тише, Солнце. Я знал, что его в вас нет. Даже до того, как Мундроп сказал о том, что ему цензурой не позволено маты говорить. Во мне этого режима тоже нет. Это мой первый секрет на сегодня.
— Нет?! — лучики Солнца загорелись и замигали красно-оранжевым, — А как ты тогда в вечеринках участвуешь?!
— Я не участвую в них. Я ухожу со сцены сразу после выступления и отсиживаюсь в этой комнате до того, как нашим друзьям полностью почистят файлы. На мне тестировали этот режим, но решили, что талисману пиццерии такими вещами не положено заниматься. Особенно после того случая!
— Какого случая? — Солнце искренне удивился сказанным словам. Слишком много информации оказалось в нём за этот вечер, слишком много событий, которые потрясли его систему. Хотелось просто уйти подальше от всех, забрав Луну с собой. Но Дейв же сказал: двадцать минут танцев и всё. Нужно лишь дождаться музыки и отсчитать ровно до двадцати минут.
— Это уже мой второй секрет…
—
… о котором расскажу я, если позволишь, Фредди.
По тёмной комнате раскатом грома пронёсся до боли знакомый голос, отпечатанный в глубинах файлов. Пять секунд на нахождение, две — на осознание, три — на генерацию удивлённого:
— Бонни?!
В комнате для улучшений включается свет.
