Брачный ритуал

Я закрыл книгу, аккуратно положил её на столик и кинул заклинание, чтобы видел её только я. Потёр лицо руками, распрямил затёкшие ноги и поковылял на церемонию. Угрожать Том может Хэму в постели, если их обоих устраивают такие игры. А меня он подождёт. Всё шло стандартно. Я в последней двойке с Монтегю. Драко победоносно улыбался. Он, очевидно, не чаял получить свой цветок. А может, он просто превращается в улыбчивого идиота, когда рядом тот, кто нравится. Том, стоящий перед нами, покачивал розой и размышлял. Потом поднял голову и улыбнулся. — Грэхем, вы оказались удивительно сильным человеком. Ваша сила духа, магии и физические параметры приятно меня удивили. Я не смею претендовать на ваше время и внимание, а вот школа авроров очень заинтересовалась вашей кандидатурой. Поэтому розу получает Гарольд Поттер. А вам я желаю успехов. Том протянул мне розу, я взял её устало и обречённо и пошёл к поредевшим участникам. Нас сфотографировали, а потом к Грему подошли попрощаться Драко, Пьюси и Флинт. Они играли в одной команде по квиддичу. Грэхем всем пожал руки, а Пьюси так и вообще сжал в объятиях и ушёл, расправив плечи. Неплохой парень, на самом деле. И летал отлично, хотя обычно слизеринцы «грязно» играли, особенно в матчах с Гриффиндором. Я хотел снова сбежать в библиотеку, но понял, что тогда просижу над книгой всю ночь и завтра буду рассеянным, а тут расслабляться нельзя. Да и задание опять прослушал, потому что не был на ужине. Поискать Хэма? Но решил не искать его, а спросить у Пьюси. Мы, в общем, нормально общались в школе. В рамках моей потребности в общении. А она обычно была удовлетворена в пределах моей семьи, друзей и партнёров. Адриан стоял у окна и перебирал лепестки на розе. — Адриан! Он поднял на меня задумчивые карие глаза. Поздний летний закат бросал красноватые блики на его скулы и светлые волосы. И это было очень красиво. Я вдруг заметил, что Адриан очень симпатичный. Высокий, стройный и с привлекательным сочетанием тёмных глаз и светлых волос. — Да, Гарри. — Я не был на ужине и пропустил информацию о задании на завтра. — Завтра будет задание создать свои чары или заклинание. Или использовать то, что придумано тобой. Если таковое имеется. В любой области. Хоть бытовое, хоть боевое. Неслабое задание. У меня было такое заклинание, которое я случайно придумал. Тренировался как-то на Гриммо (там был шикарный дуэльный зал) и, бросив связку из Агуаменти и Инсендио, создал плотный влажный туман, который продержался аж пять минут. Убрать его можно было либо владея стихией воздуха, либо просто дождаться, когда водяная пыль осядет естественным путём. Но если бы не было, то создать за ночь и утро заклинание невозможно. Для этого нужны более фундаментальные знания, чем нам даёт Хогвартс, или такой гениальный ум, как у Северуса. Он придумал несколько заклинаний ещё в школе, но он такой один. Боевая Сектумсемпра меня откровенно напугала, когда Снейп продемонстрировал мне её на туше свиньи. А Муффлиато мы использовали с удовольствием, если надо было поболтать о личном. У меня была ещё одна задумка, но до неё не доходили руки. Была мечта создать сферу, которая при вливании в неё любой магии кого угодно, кроме того, кто установил её, лишь становилась бы прочнее. От Авады Кедавры не спасало ничего, кроме семейной реликвии — мантии-невидимки. Дед на полном серьёзе утверждал, что она принадлежала ещё Игнотусу Певереллу. Я не очень верил до встречи с Салазаром, а исследовать он мне её не разрешил. Я же хотел создать не мантию, а сферу. Мантию можно потерять или не успеть накинуть. Создание сферы дело нескольких секунд. Я очевидно завис, потому что Адриан обратился ко мне: — У тебя есть такое заклинание, Гарри? — и тем самым вывел меня из задумчивости. — Да, — не стал скрывать я. Да и зачем, завтра всё будет и так понятно. — А у меня нет. И я в ужасе, честно говоря, — печально сказал Пьюси, всё ещё теребя цветок. Тот уже подвял и охотно терял лепестки. Надо же, это только мои розы такие стойкие, что не вянут даже забытые в шкафу или выкинутые за окно? — Тебе важно выиграть? — участливо спросил я. — Мне нравится Том. Он мой кумир с детства. И быть рядом с ним — это такое счастье. Я очень чувствителен к магии, и он, как один из сильнейших магов, притягателен для меня неимоверно. — Сочувствую. — Я действительно сочувствовал Адриану. Прав Северус, жизнь несправедлива. Я получаю то, что мне не надо и то, что нужно другим — внимание Лорда. Вот почему так? — Спасибо, — Пьюси мягко улыбнулся мне. Он был благодарен за поддержку. — Мы почти не общаемся друг с другом, тут все конкуренты. Но я обратил внимание, что ты явно был расстроен, когда ушли Лонгботтом и Гойл. И Седрик. — Ох, не напоминай. — Он боролся за свою любовь. Я его не осуждаю. Он и сюда пришёл только потому, что надеялся, что ты тут будешь. — Откуда ты знаешь? — удивился я. Седрик вообще не общался с Пьюси в школе, это я точно знаю. — Случайно услышал его разговор с Хэмом, кажется. Такой темноволосый темноглазый парень. Красивый. Тоже очень сильный. Он общается только с тобой, тоже не самый коммуникабельный человек среди присутствующих. — Хм, Хэм разговаривал с Седриком обо мне? Он ничего не говорил мне. А потом сообразил, что ещё царапнуло меня в сказанном. — Тоже? — уточнил я. — Прости, — смутился Адриан. — Не хотел тебя обидеть. Ты, что в школе, что здесь, не создаёшь впечатление человека, ориентированного на общение. Хотя при твоей внешности, родословной и успехах в квиддиче странно, что ты не пользовался своей популярностью. Когда вы начали встречаться с Седриком, никто не был удивлён. Всё же два лидера факультетов — Хаффлпафф и Райвенкло. Я неприлично отвесил челюсть. Меня считали лидером факультета Райвенкло? Тот момент, когда информация прошла мимо меня. Да, я конечно, был старостой, да, я занимался с первокурсниками, но всё это в рамках наложенных на меня обязанностей. — Ты не знал? — улыбнулся Пьюси. — В этом весь Райвенкло. За увлечением книгами, обучением и спортом не заметить, что ты лидер факультета. — Я начал удивляться ещё на твоих словах о моей внешности, — сказал я, подобрав отвисшую челюсть. — Гарри, ты много видел спортивных парней с зелёными глазами? Смуглых, гибких и при этом, чтобы они не были задницей, вроде Драко Малфоя? — М-м-м, да я не так, чтобы присматривался… — Ну да, книги интереснее, я понимаю. Хотя Седрика ты же заметил, — улыбнулся Адриан. — Его трудно было не заметить, — сказал я. Седрик был очень красив. Настолько, что я долго удивлялся, что он ответил мне взаимностью. — У нас на факультете его считали душнилой. Слишком правильный. Я хмыкнул. А Грег мне ничего не говорил. Впрочем, Гойл вообще никогда не оценивал мой выбор. И никогда не обсуждал со мной моих партнёров, зная, что я этого не люблю. Пьюси же, как оказалось, поговорить не дурак. В этом коротком диалоге он открыл мне глаза сразу на несколько вещей, некоторые из которых мне надо будет ещё осознать и переварить. Поэтому я сказал: — Заходи ко мне, если будет скучно. Мои комнаты вторые слева по коридору. — Спасибо! Хотя я, боюсь, долго тут не протяну. Конкуренция действительно сильная. Я протянул руку, и Адриан пожал её. Рукопожатие у него было приятным. Сухим, уверенным, но не превалирующим. В своей комнате я поставил розу к остальным и растянулся на кровати. Надо пойти поесть, так будет проще принять свалившуюся на меня информацию. Скинув классические брюки и рубашку, которые я надевал для обеда, я влез в старые джинсы и футболку, надел конверсы и пошёл полутёмными коридорами на кухню. Проходя мимо бального зала, я увидел, что Драко и Тео всё ещё сидят там и о чём-то болтают. Делия читает книгу. Видимо, надеются на встречу с Томом. А может, им просто хорошо вместе, как бывает хорошо близким по духу или родным людям. Драко и Делия кузены. Делия и моя какая-то там кузина, но мы в детстве сталкивались лишь на крупных приёмах и никогда особо не дружили. Кухня встретила меня гомоном, суетой и потрясающими запахами. Поприветствовав малый народец, я даже не успел ничего сказать, как мне накрыли угол массивного стола. Я схватил в каждую руку по пирожку — один с мясом, второй с капустой — и попеременно откусывал от них. Потом съел тарелку грибного супа и резюмировал свой пир пирожными и горячим чаем. Пирожные были такими вкусными, что я даже прикрыл глаза, когда первая ложечка растеклась на языке блаженством. Когда мне на плечо легла рука, я снёс бы яйцо, причём не куриное, а нападающему. Но руки у меня были заняты чашкой с горячим чаем и ложечкой с кусочком восхитительного десерта, поэтому я просто заорал от испуга.