Пёс войны и шут гороховый

      Как и было приказано, его отряд лучников, уже по привычке натягивал стрелы, целясь в сердце врага. Горо не спал эту ночь, его мучала совесть, он то боролся, то давал слабину перед желанием сказать «да». В ночной битве всё же победил разум, а вот в битве, происходящей сейчас, ещё только предстояло показать свою силу.       Рука дрогнула, стрела, заряженная гео-стихией, словно, контуженная задрожала в воздухе и вонзилась в холодную землю, так и не поразив цель. Он ещё не повесил уши, встряхнулся и собраться в «Великого Генерала Ватацуми». Тетива натянулась, он вновь зарядил стрелу частичкой своей души, целью которой был самурай, что крошил его верных солдат катаной. Вот и ещё одна голова союзника пала на кровавый песок острова Каннадзука. Воин комиссии Тэнрё, взмахивая лезвием, как ужаленный, расчленял и потрошил бедолаг, попавшихся ему под тяжкую руку. С хрипом ревел этот мясник, с зажатыми зубами встречая новые брызги жизненного сока.       Отпустил. Клык стрелы должен был вонзиться прямо под броню огненного врага и решить дело раз и навсегда, но зуб её был выбит ударившись об железо доспеха. С Горо это случилось впервые, он ещё никогда не был так опустошён и разгромлен, ему казалось, что не попасть со второй попытки в цель-это позор для генерала. Позор.       «Что это я? — промелькнула мысль. — Я-правая рука сопротивления, я не должен опускаться никогда, и я никогда не должен промахиваться.»       Он вновь достал стрелу из-за спины, но, когда прицеливался, понял, что мишень уже стала не просто стоочковой, а самым настоящим, давно желанным яблочком.       — Сара... — прошептали сухие губы, а затем более уверенно рявкнули, когда глаза встретились с красной маской Тенгу, заглянув в чёрные глазницы, — Кудзё Сара!       Девушка молнией скользила меж революционеров, её стрела с визгом грома пронзала плоть. Её появление было нежданным, но Госпожа Кокоми, на то и жрица храма Ватацуми, чтобы дать на все вопросы-все ответы. Каждый поворот судьбы был Госпожою предусмотрен. И на этот вопрос был всегда только один ответ: «Убить Кудзё Сару.». Горо знал, третий раз он точно не промахнется. В голове стало гулять эхо сердцебиения, он смог избавиться и от Аратаки и даже от Кадзухи, которые ютились всё это время в одной тесной комнатке разума. Теперь всё, что было важно, это желание призвать косу смерть.       Сара смотрела на врага в ответ, заметив угрозу, вместо того чтобы скрыться от генеральской стрелы, она стала подходить ближе.       Дыхание стало ровным, Горо не боялся её, но вот сердце отвлекало, его стук заглушал и бил по чутким ушам.       Вдох.       Он был готов отпустить стрелу, но Кудзё была так неистово ловка, что в миг небольшого промедления генерала, сама нацелила стрелу в него, не мешкая. Это слишком быстро. Слишком.       Выдох.       Горо скорчился, но отпустил стрелу в полёт, вновь мимо, куда-то в ногу солдата противника. Какой позор. Словно жуки стала ползать по правому боку боль, словно стрекозы, крыльями своими дребезжа, бил шок по здравой голове. Взглянув вниз, генерал увидел куда прилетела электро-стрела Тенгу, от искрящихся молний разрывало вены, остриё слово двигалось в нём, желая пронзить самое дорогое, желая вгрызться намертво в нежное мясо. Красные слезы лились из раны, пачкая военную форму.       Сара без эмоций вновь нацелилась в командира, ни его мордашка, ни его ушки, ни его милый хвостик ни взвывал к её жалости, Горо убил слишком много её самураев, он разгрыз правосудие комиссии Тэнрё и нагадил на коврик. Она давно хотела пристрелить этого бешеного пса. Ах, а мысль о том, как больно будет его хозяйке возбуждала.       Подбитый окончательно потерял власть над своим телом, оно стало унизительно и омерзительно слабым, колени задрожали, хотелось упасть на землю и немного отдохнуть, но было еще рано ложиться спать. Сжав лук в кулаке, генерал потянулся вновь за стрелой, главное не потерять достоинство, до самого конца. Высокая женщина же, готова была выстрелить еще раз, и на этот раз промеж красивых глазок. Всё же ворона решила дать шанс псу и «показать себя на прощанье». Она бы выстрелила и нисколечко бы не пожалела, а наоборот, отметила бы это дело с улыбкой и стопочкой саке. Но конечно же, может ли такое быть чтобы история продолжалась без главного героя?       Саре помешали. Солдаты сопротивления окружив, набросились на неё группой, а когда она уже было отбилась от их орудий, то от вшивого щенка осталась лишь кровавая дорожка ведущая подальше отсюда.       Сегодня бой был проигран. ———       Когда молнии перестали электрошоком бить его изнутри, когда кровь его очистилась от грозы, Горо готов был поклясться, что вновь бы ринулся в бой, если бы не мешающая слабость, что не держала его на ногах. Его спас полевой врач, дотащив на руках до койки в военный госпиталь.       — Я...я кажется что-то потерял. — Горо пытался отвлечься разговорами, когда его рану обрабатывали, — Я потерял доверие солдат.       Жрица-лекарша тут же поспешила его переубедить.       — Вам, видно, в голову молнией ударило, не говорите глупости.       Госпиталь был заполнен полуживыми, стонущими мертвецами, что только и делали что ожидали святое сошествие Богини, дабы та спасла их от подземного ужаса, от царства мертвых. И Богиня явилась им, словно вплыла по течению в пропахнувшую медицинским спиртом комнатушку. Она переживала за своего верного пса, но по правилам сначала должна была благословить тех, кто был на грани. Сангономия Кокоми взмахнула длинным рукавом, оттуда, как в старой сказке, выплыла нежная медуза и каждый кого коснулся лёгкий бриз её, по щелчку становилось так хорошо. Жаль, она не может воскрешать мертвых. Пришла очередь Горо, Кокоми подошла к его койке в притык, сжав плотно губки, чуть было не полилась вода из её чудесных глаз.       — Отдых и восстановление. — молвила она, призвав свой элементальный навык. — Сейчас всё пройдёт, Горо.       С каждой волной ласкающей медузы, Горо чувствовал, как растворяется боль. Каждый раз, когда Кокоми лечила его, он ощущал себя лежащим на водной глади, сами волны моря Сангономии убаюкивали и заботливо гладили по шерстке. Ещё немного и от раны останется лишь небольшой след. Повернув к госпоже полуоткрытые глаза, он улыбнулся ей, говоря тем самым спасибо за подаренную благодетель. Он открыл рот дабы выразить признательность в словах, но увидел позади богини стоявшего великана. Итто был здесь, мужчина эмоционально переживал, смотря на затягивающуюся рану, а если он тут, то и беспокойство Горо тоже.       — Госпожа Кокоми, я не справился, — начал говорить генерал, отвернувшись, — я должен был убить Кудзё Сару, но…я не смог. Я не смог исполнить ваш приказ, Госпожа, но обещаю в следующий раз я точно…       — Послушай, Горо. — перебила его жрица, — Какой раз я уже говорю тебе, ты порою не удержим в бою, ты похож на азартного игрока на поле боя. Горо, ты не простой солдат, ты не должен бросаться в самую гущу смерти, ты-генерал, ты должен прежде всего думать, думать о…— она присела рядом на койку и говорила так тихо, чтобы никто не услышал, как она не по статусу отчитывает великого генерала, — о командование своей армии, дабы не допускать кашу на поле битвы.       Больной начал уверенно вставать, дабы поклониться госпоже, но снова чуть было не рухнул с позором. Тут Итто хотел было подбежать и подстраховать парня, но жрица перегородила ему путь, опережая.       — Не вставай, — приказала Кокоми, — ты ещё не до конца восстановился, я подлатала твою рану, но вот твоя усталость что была до этого ещё никуда не делась. Я не могу излечить то, что ты психологически с собою сделал. Что с тобой?       — Простите, Госпожа, —он сидел, отпустив виновато голову. — в последнее время, мне трудно заснуть, — непроизвольно он кинул обеспокоенный взгляд на Итто, что стоял, сжав большие кулаки.       Жрица положила белую ручку на плечо своего пса и на выдохе произнесла.       — Тогда слушай мой приказ, завтра наступлений не будет и в разведку ты не пойдёшь, и даже патруль совершать не будешь, я даю тебе выходной на один день.       — Но…на войне нет выходных, — взъерошился и нахохлился вояка, — я должен помочь своим солдатам, я должен проконтролировать, а также навести порядок в казармах и…       — Генерал Горо, это приказ! — Кокоми осталась непоколебима, — Мне не нужно чтобы ты…— она запнулась и вновь стала мягка, — чтобы вы, генерал Горо, были таким раскисшим, я даю вам выходной, а затем вы будете вновь исполнять свою роль и будете это делать идеально и без усталости, вы услышали меня?       — Так точно, — сгорбился Горо.       — Вот и славно, а сейчас ступайте к себе. Послезавтра явитесь ко мне как новенький.       Замученный еле встав, проковылял до своего лука, который мирно ожидал хозяина на стуле. Забросив оружие к себе на спину, он был готов ползти до футона.       — Я помогу, — Итто был тут как тут, — позвольте….       — Нет. — Горо отшатнулся, не дав и пальцем тронуть своё священное оружие.       Сангономия была не рада такому кусачему поведению Горо и встряла.       — Я приказываю, Итто сопроводить генерала до покоев.       — Что?! — возмутился Горо, — мне не нужна помощь, да и мои солдаты могут это сделать, а он не участник и…       — Я приказываю, — вновь вторила леди, — солдаты пусть отдыхают, Итто можно доверять, как никак он помогает с продовольствием, переносит важное обмундирование и попросту хорошо влияет на положительное настроение армии.       Горо приподняв одну бровь посмотрел на хвалебного О’ни.       — И давно ты так прославился?       — Так я же уже…       — Аратаки, — обратилась Кокоми, перебив, — проследи за генералом Горо и за тем, чтобы он дошёл до своих покоев, и за тем чтобы он выспался.       — Так точно, Госпожа, — О’ни поклонился жрице с глупой улыбкой на устах, — Я-Аратаки «лучший телохранитель» Итто.       Кажется, Кокоми нравились эти шуточки, она хихикнула, прикрыв рот, а Горо стал взъерошенным и кажется правый глаз его стал нервно дёргаться. Генерал пошлепал сам к выходу, порою спотыкаясь и держась за ближайшие точки опоры, за всё что угодно только не за протянутую руку Итто. На самом выходе, хромающий решил приободрить своих подчиненных.       — Сегодня мы проиграли, — он обернулся смотря на солдат что приходили в себя, — но дух наш не ослабнет, ведь благодаря Госпоже, благодаря её лекарству, её стратегиям, её сиянию, мы готовы бороться за свободу вновь! Ура!       Весь госпиталь задрожал от бодрящих криков «ура». Дух воли еще не потерян-это славно.       Выйдя из помещения, Горо потерял все возможные опоры, ведь теперь были только горизонтальные поверхности. Осторожно спускаясь по лестнице, он чувствовал, что хоть немного да крепнет в уверенности своих первых шагов.       — Горо, — позвал его со спины Итто.       Генерал лишь от одного голоса оступился и чуть было не плюхнулся назад, но мужчина вовремя подставился, придерживая за плечи.       — Давайте всё же я помогу.       — Нет, — отрёкся Горо, —спасибо, но мне такого позора не нужно. — мимолетное касание Итто уже принесло желание скорее согреться.       — Тогда я понесу ваш лук.       — Я понимаю, в твоих глазах я кажусь малым, такое первое впечатление каждый должен забыть. Пойми какую должность я занимаю в этом лагере и оставь меня в покое.       — Тогда, вы понесёте лук, а я вас, — упертый бык настаивал на своём.       — Ещё что придумаешь? Отставить, это приказ генерала!       Итто ловко подставил подножку парню, дабы тот упал прямо в его большие руки. Оторвав пушинку от земли, шут улыбнулся своей принцессе Несмеяне.       — Вот так. Вам удобно?       Горо округлёнными глазами уставился куда-то в небо, кажется он старался сейчас не запищать и не покраснеть от стыда. Но это же Горо, разумеется щеки его уже стали красными, а хвост вилял с интересом. О’ни улыбнулся и прижал генерала себе поближе. Каждый раз, когда они встречали кого-то, то слышали только один вопрос: «Генерал, что с вами?», Итто всем отвечал так: «Генерал захворал, но быстро поправится. Будьте уверены, уже скоро он вновь поведёт вас к победе, а сейчас дайте ему немного отдохнуть.». Благо идти было близко, и Горо ещё не успел прославится на всю Сангономию как «принцесса на руках грозного дракона».       Он таки вырвался из громоздких рук, перед самым входом в его дом.       — Всё, ты сделал своё дело, а теперь иди на все четыре стороны.       — Помниться, вы говорили вчера что хотите попробовать мою якисобу, а я держу обещание. Я приготовил её, она у меня с собой.       Горо вздохнул, ему совесть не позволяла обращаться с кем-то настолько грубо.       — Ладно, О’ни, я дам тебе вторую попытку быть моим другом, у нас с тобой всё те же условия.       — Отличненько! —рогатый дьявол обхитрил пса и теперь не мог не улыбаться.       Пройдя внутрь и разувшись, Итто накрыл на стол небольшой ужин, пахло свежим мясом и соусом терияки, славно что лапша ещё не успела остыть. От ароматов генерал сразу смягчился, его легко было задобрить едой и кажется Аратаки прознал об этом.       — Прошу к столу! — Итто и сам проголодался, затем и принёс две порции, — Ух! Садитесь, попробуйте это непревзойденное блюдо! Лапша немного острая, прямо как я. Ах, ну просто обожаю. Мне кажется если бы я был едой, я бы таким бы и был, как эта лапша.       Хозяин дома сел за стул и посмотрел на интересно оформленное блюдо, соус на якисобе был разлит в форме такого же знака, как и на теле Итто.       — Да, ты был бы…— Горо стал наматывать на палочки лапшу. — острым, — положив в себе рот трапезу, он удивился пряному ощущению и в миг понял, как до этого был истошно голоден.       — Ну как? — Не отрывая глаза и открыв рот с интересом, Итто смотрел на жевавшего генерала.       Горо проглотил.       — Вкусно, — он ел с удовольствием, еда завлекла его и только ей он посвятил всего себя, что конечно же льстило шеф-повару.       Тарелка опустела, съедено все до крошки, думаю, если бы не рамки приличия, пёс бы слизал оставшийся соус.       — Спасибо, Итто, —вытирал он рот салфеткой, — я наелся.       — Хотите добавки? Могу с вами поделиться своей порцией.       Горо взглянул на тарелку Итто, которая всё ещё оставалась нетронутая.       — Ешь, Итто, в меня больше не влезет, —Горо понял происходящие, мужчина не ел, ибо всё это время не сводил взгляд с него, это смущало, —какой же ты…аргх.       — Я снова сделал что-то не так? — его глаза огня хлопали с удивлением. — Желаете воды или же саке, всё же у вас намечается выходной?       Голова с ушами стала мотать в отрицании.       — Нет, давай просто воду.       Когтистая рука налила то что потребовали, за это мгновение Горо смог разглядеть все детали этой лапищи. Родимые пятна словно обвивали кольцами грубые пальцы, узоры продолжались и на верхней стороне ладони образуя круг, а затем скрывались где-то под грубой перчаткой. Заканчиваются ли где-то эти красные линии ёкая? Только когда генерал вышел из-за стола, Итто стал есть, а точнее просто без устали поедать всё что было в своей тарелке. Пока О’ни занят, хозяин дома решил переодеться в чистое, в домашнее, зайдя за ширму. Ему показалось это не безопасно, только когда он снял с себя испачканные брюки. Но он больше не мог терпеть запах и ощущение застывшей крови, деваться было некуда. Обеспокоено выглянув маленечко из-за ширмы, он застал Итто всё также сидящим за столом, спиной к нему.       «Что это со мной? Интересно, а что было бы если бы он всё же …нет, фу! — менялся он в своих мыслях, — Фу! Фу! Фу! Перестань.»       Оголившись, он вытер остатки былой боли мокрым полотенцем. Накинув на себя домашнюю юкату бирюзового цвета, парень чистенький показался из-за ширмы.       — Я планирую почитать, а затем отойти ко сну, — он туже затянул пояс покрепче, заметив, как Итто повернувшись изучает его образ, — поэтому, ты можешь идти.       — Мне было приказано проследить за вашим сном, — говорил мужчина не вставая со стула, — разве вы не слышали приказ Кокоми?       Послышался усталый вздох, что очень опечалило Итто и заставило подумать о плохом.       — Я не хочу быть для вас надоедливым прилипалой.       — Да? А почему-то так и получается, — генерал уже отругал себя в голове за такие душные речи.       — Мне жаль, что лишь пару моих слов, заставили вас так невыносимо терпеть вынужденную компанию со мной. А помнится, совсем недавно, когда мы болтали, вы не переставали улыбаться, хохотать и делиться со мной чем-то сокровенным. Я всё тот же что и был вчера днём.       — Да, ты тот же, только вот я узнал правду тем же вечером, — он сел за стол, раскрывая перед собой книгу.       Ему дали расслабиться ненадолго.       — Вы так добры к остальным, но почему-то ко мне так предвзяты. Я с самого начала вам не понравился?       — Я читаю.       — Хотя нет, раньше вы относились ко мне с добротой и всё продолжалось строго до того момента, как….— стоило ли ему такое вспоминать? — как я принёс вам заколку что у вас сейчас на голове.       Генерал уставился в книгу, прикрывая ею своё лицо так, что чуть ли не тыкался в строчки носом.       — Ладно, — Аратаки решил оставить попытки дождаться ответа, — простите что отвлекаю.       О, это была ужасная тишина, они оба думали, что пауза длится попросту бесконечно. Итто строил новый план подхода, а Горо же просто читал одну и ту же страницу по несколько раз, так и не воспринимая написанное из-за перебивающих мыслей. Одному из них всё же надоело. Горо пошлепал на свой футон и решил просто поскорее уснуть, лишить себя мучения о тяжкой думе.       «Нет, я поступаю неправильно, — мягкость подушки всё же не спасла от мыслей. — он не сделал мне ничего дурного, он всегда помогает, веселит меня, старается угодить. Всё же якисоба была очень вкусной.»       — Итто, — позвал генерал, — я благодарен тебе за ужин. Было очень вкусно, ты в действительности хороший повар.       Если бы у Аратки был бы хвост, то он бы им сейчас завилял.       — Ах! Я рад что вам понравилось! Ребята из банды говорят, что я тоже, как и вы Великий, — он стал считать свои заслуги по пальцам, — я и готовлю, и помогаю, и хорошо шучу, и защитить могу и самое главное, я чертовски привлекателен.       — Это точно, — хмыкнул Горо, себе под нос, — знаешь, Итто, ты…— он посмотрел на мужчину, который увы услышал то что не надо было.       — Да…— его пламенные глаза засияли как у ребёнка, который получил похвалу от родителей, — да, это точно! Я…я нравлюсь вам?       — Еще ты очень упёртый, — генерал отвёл глаза, не хотел пересекаться взглядами, — Итто, пойми ты хорош, но я люблю только одного человека.       — Я не дотягиваю до него?       — Что? Боже, Итто, прошу услышь меня. Я люблю Кадзуху. Каэдэхару Кадзуху. Ты ведь знаешь об этом, скажи, или ты забыл?       Диалог между ними снова стал камнем упавшем на ногу. О’ни было жутко пренеприятно, но он сглотнул обиду, он уже решил, что пойдёт напролом.       — Я знаю, я постоянно слышу как вы шепчите его имя. Я знаю. Я не забыл. Вы постоянно мне напоминаете.       — Вот и всё, — Горо совершенно отвернулся в сторону от него, желая закончить беседу и выспаться.       Найдя отличный способ избегания, он закрыл глаза и сказал себе, что если этот ёкай хоть что-то ещё спросит, то тут как удачно, можно притвориться спящим. И разумеется неугомонный Аратаки спросил.       — Наверное, Кадзуха очень хороший человек. Наверное, он заслужил такую верность. Как вы познакомились?       Тишина гулко била по ушам обоих, Горо лежал, крепко зажмурившись, едва ли дыша. Прошла ровно минута, как вдруг Итто обеспокоено вскочил со стула.       — Вы как? С вами всё хорошо?       Опять тишина. А мужчина кажется не знал чувство такта и то, когда именно от человека стоит отъебаться. Послышались надвигающиеся шаги, а затем, и то, как грозный О’ни, сел возле футона.       — Неужели рана воспалилась или сказалась усталость?       И вновь Горо напряжённо игнорировал, и с таким же напряженным лицом пытался не открыть глаза, дабы всем видом якобы намекнуть: «я сплю, отстань.». Намеки не были поняты. Итто сначала поднёс руку к носу «спящего» проверяя дышит ли он, а поскольку сюр ситуации в том, что Горо зачем-то задержал дыхание, Итто перепугался. Вдруг схватив тонкие плечи, Аратаки перевернул генерала на спину и прислонился ухом к груди, к самому сердцу бедненького больного. Тут то обманщик не выдержал и стукнул наглеца по затылку.       — Ты что делаешь? Разве не видишь, я сплю?       — Я думал вы…— Итто отдернулся и перестал трогать, — я думал вам стало плохо и уже думал что…       — Ты что, плачешь? — Горо поправил на себе юкату, дабы скрыть лишнее, — Ты что, дурак?       — Я сейчас так перепугался, — вытер слезинку он, — вы долго не отвечали, ещё и с таким лицом лежали, будто ужасно больно.       И вдруг стало так смешно и от этого лица растерянного мужчины и от глупости происходящего, что генерал стал тихо, да хохотать.       — Вот вам смешно, а я ведь реально испугался!       — Ой не могу, — ещё пуще захохотал Горо, держась за живот, — Аратаки, ну какой же ты…       — Какой?       — Болван.       — Никакой я не болван, я ответственно подошел к задаче, мне сказали проследить за вашим здоровьем, а это значит, что я обязан выполнить эту миссию. Да и вообще, — сложил он руки в недовольстве, — перестаньте меня обижать такими словечками.       Горо перестал ухохатываться от следующего вопроса.       — Так вы скажите, за что вы так любите…Каэдэхару?       — Любишь же ты окунать то в холод, то в жар, — лежащий сжал одеяло, — а вернее, то в смех, то в гре…— оборвал фразу, — Итто, ты хороший О’ни, ты нравишься мне, это правда, но любовь что связывает нас с Кадзухой, сильнее простой симпатии. Я скучаю по нему, я переживаю за него, но готов продолжать сражаться на этой войне, дабы дать нам ту самую Инадзуму предстоящего. Сначала мы были соединены общей идеей, общей революцией, затем…       — Затем? — Итто слушал, сидя поджав ноги около футона.       — Когда душевно ты так близок с человеком, тогда и тело тоже станет близким, это неизбежно. Мне одиноко без него, — Горо решил раскрыться, — я мучаюсь, но знаю, он бы точно этого не хотел, я верю, скоро он вернётся. Я его очень жду.       У рогатого больше не было вопросов, он плотно сжал зубы и нахмурился, кажется он наконец-то понял.       — Итто, — позвал парень, — я благодарен тебе, за понимание, — он прервался на сонный зевок, — и сейчас, я наконец-то высплюсь.       — Я понял вас. Я останусь пока вы не уснёте, таков был приказ. Простите, что мешаю вам.       Генерал был на грани сна и реальности, поэтому беспечность и доверие к людям оправдали его последующее бесспорное согласие.       — Ага, спокойной ночи.       — Спокойной. ———       Ровное дыхание, вздымающаяся грудь, подергивание лапкой во сне-всем этим не мог налюбоваться Итто. Каждый раз он говорил себе: «Мне пора, моя работа окончена.», но каждый раз, когда Горо раскутывался, он вновь укрывал его одеялом. Ему было стыдно, мужчина давно понял, что он ужасен, что следить, надоедать и подглядывать-нехорошо, но казалось иначе просто нельзя. О’ни места себе не находил без Горо. Он мирно лишь смотрел издалека, не трогал и не думал о большем, мыслил лишь о красоте, лишь о скрытой нежности великого генерала. Ему было дозволено только наслаждаться драгоценной бирюзой в чужом кольце. Слышались непонятные звуки-это соня разговаривал во сне, так что нельзя было разгадать. Мужчина знает, что ему видится, его сон так прекрасен лишь потому что явился в это царство между жизнью и смертью его возлюбленный. Атмосфера была такой спокойной, такой убаюкивающий, что Аратаки зевнул.       «Ладно, пора идти, — подумал он, а сам согнулся в три погибели, опираясь лбом об край футона, — я бы тоже хотел увидеть сон с тем, кого я люблю.» — загадав желание, он не нашёл в себе силы подняться и окончательно одурев, уснул прямо так, как и сидел.