Пёс войны и шут гороховый

      Зацепившись подолом плаща за выступ подоконника и окончательно потеряв равновесие от шуршащих в голове дум, Итто кубарём упал с окна. Раздался дребезжащий шум, кажется, этот неумеха что-то умудрился разбить. Ловелас из него так себе, эффектно попрощаться с любимым не вышло. Грязно выругавшись, он поднялся с земли и стал скрупулезно отряхиваться, в первую очередь поправляя прическу. Обернувшись мужчина попытался закрыть за собой окно и мельком дать себе волю поглазеть на то, как изнеможённый Горо ползёт к тазу с водой рядом с зеркалом. Уязвимая хрупкость генерала безмолвно влекла стойкого Итто. Он хотел укутать хвостатого одеяльцем, свернуть как гусеницу в кокон и прижать к себе, согревая послеобеденным сном.       «Если я залезу обратно и помогу ему, он убьёт меня?» — топтался на месте Аратаки, искривляясь в лице так, что жутко было смотреть. — «Я хочу побыть с ним рядом ещё немного. Хочу отдать ему свою любовь, свою силу. Какой же он бяка, ну просто кислый лимон, даже моего сахара не хватит, дабы смягчить его…» — вздохнув, он старательно тихо закрыл окошко за собой и оглянулся по сторонам. — «Не могу. Если кто-то увидит меня и узнает про нас, Горо знать меня не захочет, надо уходить.»       Спускаясь вниз по холму, он обходил стороной тропинки и крался, как крадутся воры, избегая проходивших рядом солдат правосудия. Этот неуклюжий великан и вправду думал, что он тих как мышка, что он невидим, как ниндзя, от того и было так смешно самураям, которые проходя мимо тонкого столба, видели, как неумело играет в прятки Итто пытаясь спрятаться за ним. Для них это было детской игрой, они уже слышали все те рассказики от детей про славного О’ни и не могли не похохотать и подыграть ему.       — Чегой-то они смеются? — шептался сам с собой слон спрятанный за веточкой.       Когда солдаты отдалились, Аратаки громко зевнул, лень приходит к нему всегда после секса, можно назвать это привычкой, ему нравилось безудержно валяться в постели, после такой-то работенки. Обходя стороной своё жалкое укрытие, краем глаза Итто заметил что-то знакомое, некое статичное пятно, только и дожидавшееся, когда им полюбуются. Бес остановился, привлекая своё рассеянное внимание к пригвожденной в столб бумажке. Это был агитационный плакат, и сам Великий Генерал был изображён на нём. Это же его Горо, но такой чуждый, совершенно иной! Итто вцепился глазами в картинку, чуть ли не тыча в неё носом.       На багровом фоне - небе войны, в груде вздернутых вверх революционных флагов, как гора стоял Великий в победоносной позе, лицо было хмурым, острым, не свойственно пугающим, синий цвет глаз показался несокрушимой глыбой льда, а в ногах у него лежал мертвец - воплощение консерватизма Инадзумы. В руках военного сиял чистотой белый лук, а выпущенная из него стрела, рассекая центр, вонзалась в жалкого побеждённого. Дрожащее трепетание, которое вызывал воинствующим образ Горо, привело Итто в состояние молящегося, увидевшего своё божество.       — Это он? — с разинутым ртом, Итто погладил плакат. — А что здесь написано? — Итто плохо умел читать, поэтому ему пришлось приложить усилия дабы разгадать незнакомый ему гротескный шрифт.       «Свободу Инадзуме!» — кричала верхняя строчка, обрамляющая голову победителя, — «Вступай в ряды армии сопротивления.» — призывала нижняя.       Трогая взглядом воинствующее лицо на бумаге, он сравнивал грозный образ с тем, что видел недавно в реальности. Итто вспомнил все эти пикантные детали: покрасневшее от стыда лицо, которое смотрело на него снизу, локоны, слипшиеся со взмокшим лбом, разомкнутые в стоне губы и эти полуоткрытые слезливые глазки. Неудивительно, что он кончил так быстро, слишком хороша была картинка под ним, а эта…эта совершенно иная, не верилось, что это один и тот же Горо. Это два разных лоскутка, которых сшили вместе и казалось, для того чтобы понять и приручить пса, нужно было найти где проходят швы, найти то, что между. Кажется, Итто уже один раз нащупал эту середину, да, тогда Горо шёл вместе с ним босиком, он смеялся, он говорил о чувствах.       Аратаки обеспокоено озарился по сторонам, поняв, что никто не посмеет его остановить, он поступил как самый настоящий вандал. Положив пальцы по сторонам верхних краешков, бессовестный хулиган начал отдирать плакат от столба. Гвоздики оборвали края, плакат сделался пожёванным, когда оказался в руках похитителя, зато теперь хозяин этого Господина Горо, никто иной как Итто Великолепный. Теперь, воздыхатель сможет любоваться своим святым сколько пожелает, теперь это его божество. Бережно сложив полюбившиеся изображение в трубочку, дабы не помять, он сунул свёрток в широкий карман. Бумажка заметно торчала, не умел дурак скрывать следы преступления.       Продолжая путь, некогда довольный собой Аратаки, с каждым шагом звонче скрежетал зубами, понимая, плакат вовсе не один в своём роде, изображения развесели на всём острове. Везде и всюду, и на деревьях, и на ящиках, и на камнях - повсюду была его любовь. Каждый раз нарисованный Горо заставлял Итто замирать от исступления и гипнотически манить к себе.       — Не честно, — глаза разбегались от количества его музы, — я хочу все эти плакатики себе, так чтобы никто кроме меня их не увидел!!!       Проходивший рядом дедушка, обеспокоено ускорил шаг от такого громкого воя.       Пришло понимание того, что этот нарисованный Горо, принадлежит не ему и не кому-то ещё, а войне и всей армии сопротивления. Не один Итто молится этому ушастому Богу.       Напрягая все мышцы лица, О’ни медленно волочился по тропинке, стараясь больше не поднимать головы и не думать о том, что не в силах сделать Горо только своим.       «Ах, ну почему я не могу просто взять и сочинить серенаду в его честь? Я бы написал такой рэп и такой ему подставил бит, чтобы Горо понял все мои чувства, так чтобы до мурашек пробрало, чтобы до слез, чтобы такт был схож с биением моего сердца!» — Итто думал довольно громко, размахивая руками. — «А толку то? Мне нельзя. Я не смогу прочесть ему сонату, стоя под его окном. Я не смогу громко, дабы все услышали, прокричать, как сильно я его обожаю, чтобы все и Сёгун Райдэн, и другие старики-архонты меня услышали, дабы и до Кадзухи звук дошёл…» — О’ни гневно сжал кулак, — «…чтобы он понял и ужаснулся тому, как страшен и велик его противник! Если этот олух вернется, я вызову его на бой.»       Мужчина остановился, он чувствовал, как кипит в нутре ревность, словно изжога.       — Я бы вызвал его на бой, где победителю достанется Горо, а проигравшему смерть, — Итто начал мотать головой от дурных мыслей. — Нет, так нельзя, я сделаю этим больно генералу, да и…я вроде обещал когда-то не убивать. Лучше пусть Кадзуха, вовсе не возвращается, будет славно…— из могучей грудной клетке послышался тяжкий вздох. — Что я такое говорю? Откуда во мне эта злоба? Тьфу, тьфу! Чур меня чур! — он стал отряхиваться, словно это самое зло было пылью на его рукавах, блошкой в его голове.       О’ни совсем потускнел, слаба его былая радость, как бы не пыталась она из последних сил заглушить зов проклятой крови, как бы не пыталась унять таящуюся обиду, всё для Итто окрашивалось в серый. Кажется, раньше было проще, ведь он был беззаботным дураком. Раньше он мог громко кричать о любви даже если и не любил толком, так ради шутки, ради потехи, ибо не знал, что такое любить. Он рад был дурачиться, играть в детские игры, соревноваться в кто больше съест, он был безответственным взрослым ребёнком, разумеется и в сексе он был таким же, его партнеры просто говорили «да» и всё, им неважно было будущее, они знали, что это не навсегда. Любовь других всегда была для Итто просто развлечение, а теперь пришло понимание того, что есть разница между «хочу тебя» и «хочу быть с тобой». Теперь же, много думая он постепенно становится скучным взрослым. А может эти мысли просветления, что так плохи, явились из-за того, что он лишился важной части себя? Баал что-то забрала у него вместе с глазом Бога. Может это и к лучшему? Может давно пришла пора повзрослеть?       «В Горо есть всё то что не хватает мне — ответственность, сдержанность и порядочность, если я буду с ним, я могу научить его плохому, вдруг он заразиться моей глупостью?» — задал он себе вопрос, проходя сквозь жилища здешних деревенских, вот какой-то ребёнок с улыбкой помахал ему в приветствии, но О’ни был так занят мыслями, что голову не поднял. — «Я так боюсь навредить ему. Я вижу, моё присутствие ранит его. Я не хочу разрушать идеал, не хочу сбивать его с праведного пути… Может он заслуживает такого же, как и он? Может Кадзуха и есть его судьба, а не я… не я. Я - дурак, как я мог поверить, что любовь будет взаимна? Разве Горо сможет опуститься до моего уровня?» — мысли росли и росли, ещё немного и они сожрут его. — «Всё что я с ним делаю это заставляю открывать ротик и задирать хвостик. Я порочу икону. Я оскверняю.» — в глазах вновь отразился образ человека с плаката.       Ему надо было отвлечься, скорее заглушить крик раненного в сердце, забыть, что он может чувствовать грусть и стать вновь улыбчивым шутом, что всегда готов радовать господ. Как знак свыше, прогремел чей-то беззаботный смех - это пьющие мужчины, они сидели за небольшим столиком под навесом, с вялым интересом играя в сёги. Двое пьянчуг каждый раз вскрикивали, когда переставлялись фишки, ноги сами понесли бедолагу на встречу азарта.       — Ой-ей Нэээн, — тянул долгую гласную один из игроков от хода противника, его усы, пропитанные маслом от темпуры на закуску, озорно бегали в улыбке, — сейчас я схожу тааак круто, что ты со стула упадёшь! Вот так!       Усатый стал переставлять фишки так умело, что скоро приблизил свою победу. Его соигрок - Нэн имел некие незначительные особенности в виде круглых очков и длинных волос, убранных в хвост, но особо запоминающейся чертой, служили его уставшие, блеклые глаза, по которым можно было измерить насколько человек замучился от этой жизни. Очкастый был моложе усатого, но жизненной энергией совершенно не блистал. Проигрыш не вызвал на его кислой мине, ни сожаления, ни саркастического смешка.       — Ну-с готов отыграться? На этот раз у меня тоже припасён туз в рукаве, — старик стал расставлять фишки по местам дабы начать заново, но к ним подошел грозный О’ни, загораживая собою вечерний свет. — Здравствуй, Итто, если что мой сын сейчас с матерью пошли за фиалковыми дынями, поэтому поиграть с ним в бой жуков у тебя не получится. Бывай!       — Я хочу сыграть в вашу игру.       Мужчина постарше стал пуще улыбчив, смотря теперь на рогатого с вздернутой бровью.       — О, это славно, только вот мы тут играем не просто так, это же взрослая игра, — кажется, у хитреца созрел план, — у тебя есть что ставить?       О’ни стал копаться в карманах и вытащил одну монетку моры, бросив её беспечно на стол.       Мужчины за столом приободрились, а усатый уступил Аратаки место.       — Сыграешь против Нэна, он попроще меня будет.       Очкастый кинул на стол тоже одну монету и указал на бутылку саке.       —Хочешь?       В ответ отрицательно покачали головой, Итто мало знал правила, но что-то да припомнил - каждая фигура ходит по-разному, всего их двадцать, дабы выиграть нужно поставить мат королю.       Первый раз он проиграл, это было слишком очевидно, ведь он попросту не знал все тонкости игры, Нэн учил его и каждый раз напоминал, чем отличается фигура пехотинца от коня и как ими правильно ходить.       — Ох, это сложно! — схватился за голову Итто пытаясь запомнить, как ходит фигура «Копьё». — А нет игры попроще, где не надо столько думать?       Мужчины посмеялись.       — Сдаёшься? — хмыкнул усатый. — Не стоит, как только поймёшь правила так сразу станет интереснее.       — О, я не сдамся так просто! — Итто нахохлился. — Давай по новой! — смело крикнув, он вновь сделал ставку в одну мору, твёрдо шлепнув её об стол.       Сколько Итто не тужился, сколько не напрягал свои мышцы лба, игра давалась ему тяжело, даже с подсказками заядлых мастеров. Одно великое спасение заставляло его передвигать фигуры, ведь ощущение отвлеченности от главной проблемы, возбуждало спасительное чувство азарта.       — Шах и мат, Итто, — Нэн приподняв одну бровь, проследил за тем, как лицо проигравшего становится яростно возмущённым.       — Еще раз! — вновь на столе оказалась монета. — Я хочу победить! Стереть тебя, как ластик!       Очкастый покачал головой, возмущённо цокая.       — Нет, нет, нет. Мне не интересно играть с тобой, Итто, ты не понимаешь ход игры, не думаешь наперёд и не можешь тем самым ударить в ответ. Ты делаешь ходы наугад, хаотично. Словно думаешь, что выиграть получится случайным образом, как например в дзян-кэн. Выиграть наугад показав знак ножницы, когда твой противник также неосознанно покажет бумагу, увы Итто выиграть таким образом в сёги невозможно, здесь главную роль играет не подсознание, а сам интеллект.       В ответ на непонятливый взгляд рогатого дуралея, Нэн встал из-за стола. Усатик покачал недовольно головой, явно разочаровавшись что игра может закончится так быстро.       — О, Нэн, не говори такие умные вещи, иначе собьёшь Итто с толку, и он напрочь забудет правила, тем более, нам стало веселее, новый игрок - это всегда интересный опыт, — дядя положил руку на плечо своего собутыльника. — Ты превратился в зануду, стоило тебе стать не пригодным к службе, — говоривший заметил как нахохлился Нэн, стоило только напомнить о ране, решено было не затрагивать больное. — Нэн, поиграем ещё, выпей и расслабься, тем более ставки повышаются! У тебя есть ещё мора, Итто? — сощурив глазки проговорил старик, его усы стали закручиваться от интереса.       — Есть достаточно чтобы выиграть и станцевать победный танец, десять моры достаточно хорошая ставка?       — Вот это настрой! Мне нравится! — воодушевленно воскликнул старик, похлопывая азартного беса по плечу.       Нэн отвернулся в призрении, открыто выразив свою позицию. Только сейчас, Итто заметил, что он хромал на правую.       — Я не буду играть с азартным ребёнком, который не понимает что творит, — сев отстранённо в углу навеса, он решил, что поступает правильно, а Итто сам виноват, что такой дурак, раз ведётся на шашни любого прохвоста, может это будет ему хорошим уроком жизни.       —Тогда я играю! — за стол сел усатик, озорно подливая себе саке, а заодно и противнику напротив. — Ну-с, вздрогнем?       Итто посмотрел на рюмку, она показалась ему маленькой, ничтожной, она не сможет причинить вреда такому великану, как он. Взяв стопочку саке, бессовестный с улыбкой чокнуля с собутыльником.       — Вздрогнем! — поднеся пойло к губам, он залпом выпил, сморщившись от крепости. Пробежавшей по гортани саке согрел сердце, заставив забыть обиды, напрочь сжигая и комок одиночества в горле. Вот чего ему так не хватало - тепла от горящего огня меж рёбер, хоть это лишь малое подобие того, что было до того, когда Сара забрала его Глаз Бога, но все же хоть малость. Ах, он так скучал по тем временам, когда часть Властелина Камня висела на его ошейнике, как ярлычок с именем, наполняя Итто той плодившиеся божественностью по всему телу, что накапливалась во время боя и выплескивалась наружу как оргазм. Да, ощущение Гео-силы, было лучше секса, ибо длилось это наслаждение беспрерывно. А теперь он был брошен в холод, оставленный своим божественным хозяином.       Усатик заметив, как опьянел взгляд соперника, подлил ещё. О’ни жадно вцепился в рюмку и не дожидаясь пока скажут тост или прочие любезности, выпил до капли. Одно лишь сейчас он хотел испытать - чувство растекающейся по крови и до самого сердца лавы блаженства. ———       По-идиотски постриженный парень, забравшись на камень стал оглядывать деревню в поисках своего названного «большого братца».       — Ну что? — спросил толстый из банды Аратаки. — Не видно его?       — Куда же исчез босс? — паниковал высокий. — Если он не явился на обед, значит с ним произошло что-то очень и очень ужасное, при ужасное! Босс не может пропустить халявный хавчик! Что если ему пришлось сразиться с целой армией врагов, что если он лежит сейчас где-то в лесу и зовёт нас на помощь?       Пухленький отвесил ему подзатыльник.       — Чего болтаешь? Не пугай нас!       Юркий мальчишка слез с камня и указав в сторону деревни, радостно запрыгал.       — Кажется он там, — мигом эмоция радости сменилась замешательством, — а может мне и показалось, но я видел его белые волосы! Хотя вроде и не рогатый это был…но всё же!       Троица решила проверить, они никогда не думали, что найти быка в стоге сена будет так тяжело. Но всё же услышать громкое мычание было лучше сигнальной ракеты. Бас Итто гулял по деревне, мешая занудным пенсионерам наслаждаться тихой старостью, кто же ещё может похвастаться тем, что собрал вокруг себя толпу зрителей, ловя их хохот.       — Босс! — вскрикнули радостно все трое, когда подошли ближе к небольшой толпе.       — Юркий, — обратился к стриженному старший, — Пойди посмотри что там, неужели Итто поймал заветного Жука- гладиатора?       Юркий скользнул в гряду зевак, толкаясь и выслушивая довольно неприятные словечки в свою сторону.       — Босс! — навеселе позвал паренёк, заметив красные рога. — Босс… — а вот это уже была совершенно другая эмоция, ведь Юркий понял что никаких жуков, ни какого смеха, как и веселья не было, только запах крепкого саке и проигранные деньги.       Аратаки спустил весь свой золотой мешочек, но всё ещё был уверен - победа за ним.       — О! Ну смотри у меня, сом с усами, я тебе сейчас такое выкину, всё обратно верну!       — Тебе больше нечего ставить, ты гол, и никакого реванша, — довольный собой, выпячивая грудь вперёд говорил горделивый индюк. — Или твои друзья помогут?       Юркий вцепился в руку своего босса, истошно теребя и с опаской поглядывая на все их общие сбережения, высыпанные на стол.       — О нет босс, что вы наделали?       Тут пробрались в центр событий и остальные два, улыбка спала с их лиц, лицезрев причинённый ущерб. От такого номера Итто только и можно было, что схватиться за головы и ойкать.       — Ах! Юркий, — развязанный язык Итто ещё смог вспомнить прозвища своих братьев, — О! И Вол с Костью здесь.       Прозвища троицы были такими же странными, как и они сами, парни, ощутив летающий запах алкоголя занервничали, безгласно приняв решение скорее забрать у Итто источник живой воды.       — Слуш…слушайте, бро… — Итто схватил Юркого за запястье и потянул на себя, приглядываясь стеклянными глазами промеж глаз товарища, — а у вас случайно нет моры? Мне всего немного надо…ик… ещё немного, и я победю всё обратно. Этот старикан ещё аплодировать мне стоя будет, поняв, что всё это было фарсом, дабы потом! Потом! Потом в самом конце, я после стольких неудач, выиграл бы всю игру одним махом и забрал бы приз себе! Ого-го! — рогатый стал размахивать руками. — Ну так что, ребята, мору на стол.       Юркий пискнул, Итто сжал его руку неконтролируемо сильно. Пришлось Волу вступиться и принять командование на себя, босс сейчас не пригоден.       — Босс, пойдёмте домой, пока еда ещё не остыла. Тем более мы не взяли ни гроша, да и вообще, когда это у нас водились деньги?       Итто отпустил Юркого и тот потирая кисть как котёнок при умывании, был напуган поведением своего наставника.       — Ой ой! Не шути так, Вол, — грозил Итто пальцем, — мы теперь люди работящие, ну да, да при деньгах, рабочий класс, так сказать. Вот я знаю у кого-то из вас под футоном спрятан мешочек моры. Давайте-ка вы быстренько сбегаете за ним, а я пока тут… — он добавил шепотом, подставляя ладонь к губам, но конечно же его все слышали, — этого усатого жлоба обхитрю. Все зеваки, стоявшие рядом, тихо ухохатывались.       — Ладно, Итто, — вдруг обозначил себя второй игрок, поглаживая подбородок, — давай так, я ставлю всё что нажил с тобою за эту игру, ты же ничем не рискуешь, так просто, одним прекрасным вечером, занесёшь мне бутылочку саке, всё равно ты выжрал сейчас всё моё пойло. Так как тебе ставки? Мелочи не правда ли? Но зато если ты таки победишь, — притворно гадко улыбнулся он, прекрасно осознавая, что Итто никогда не сможет обыграть его, будь даже в трезвом состоянии, — ты сможешь вернуть все свои деньги назад.       Итто оживился, чуть подпрыгнув на стуле.       — О! Я ждал этого! Наконец-то моё возмездие свершится! — он навис над столом дабы стать с глазу на глаз с оппонентом. — Я заслужу ещё один титул - Итто Мастер сеге Аратаки!!!       Трое впервые почувствовав себя ответственно, начали на перебой отговаривать босса от самого глупого поступка в его жизни, нависнув на его плечах и дёргая из стороны в сторону, но черт был не приклонен, он жаждал победы и ему не было важно в какую сумму это ему обойдётся. Разом он отпихнул от себя собратьев.       — Решено! Играем! — яро заявил Итто хлопнув по столу и даже не удосужившись припомнить упомянутую цену в случае его проигрыша. — Ух, сука, я сейчас так мозги напрягу, что ты старикан обделаешься!       — Хватит!!! — завопил вдруг кто-то в углу, это был Нэн, кажется он окончательно разочаровался в разумности Итто и таки сжалился над глупцом. — Прекрати Итто и вы тоже, — похрамывая доковыляв до стола, парень ткнул в плечо старика. — Вы взрослый человек, разве не понимаете, что обворовывайте доверчивого ребёнка?       — Ребёнка?! — Лицо Итто стало свирепым. — А что плохого в том, чтобы быть ребёнком, а? Или ты тоже решил со мной сыграть? Ну так подожди, вот сейчас я обыграю этого усача, а после займусь тобой.       Нэн упираясь на стол, наклонился к белобрысому пьянчуге.       — Итто, ты дурак, может хоть это ты понимаешь? В тебе есть только сила и больше ничего. Иди домой со своими дружками, — очкастый зачерпнул горстку моры с доли недовольного от этого победителя и протянул азартному бесу, — вот тебе половина того что ты потерял по глупости, будем считать, что честная игра закончилась ровно тогда, когда ты осушил бутылку. Возьми это и иди домой, отоспись.       Стеклянные красные глаза зажглись как спичка, О’ни оскалился, демонстрируя обидчику четыре клыка, по два на каждую челюсть. Монетки рассыпались звонкой песней по каменному полу, когда Итто нелюбезно оттолкнул благородную руку от себя. Вскочив и возвысившись, он схватил Нэна за воротник грубо потянув на себя. Всплеск был слишком неожиданным для банды Аратаки, они не знали, что предпринять в такой ситуации, Итто ещё никогда не казался им таким дьявольски пугающим.       Запах алкоголя из пасти обдал бывшего военного по равнодушному лицу. Смотря из-под очков, Нэн не испугался удушающей хватке, ровно также, как и смерти в красных глазах.       — О’ни, грехом твоя душа смердящая живет, и жить будет. Гожь ты только убивать, да вот только и этого сделать для Генерала не смог, в тебе столько силы, столько прыти, а ты её в землю закапываешь, дабы никто не увидел и не испугался. А чего же ты мне ее сейчас решил показать? Похвастаться? — он напрашивался, возможно в нем тоже говорил алкоголь. Нэна забавляла эта гримаса на лице дьявола. — Зря, зря, будь я на твоём месте, ёкай, я бы благородно поступил и служил бы Генералу, а не на ферме бы отсиживался. Может я и слабее тебя, но я был готов отдать жизнь за Генерала, за победу армии сопротивления. А теперь я инвалид, я заплатил своей гордой походкой - своей ногой, за ногу генерала, подставился, как сделал бы это любой из моих братьев. А ты, ты трус, я слышал, как ты заявил генералу что готов убить ради него, но кажется поговорив с тобой наедине Господин понял, что ты лишь позабавится на поле боя хочешь, себя показать. О, что же ты сказал ему тогда? Наверное, стоило тебе открыть рот и Генерал увидел тебя насквозь его глаза остры, — голос Нэна становился всё более шипящим, переходя на шёпот, от чего бесу казалось что голос звучит прямо в его черепной коробке. — Я завидую тебе, Аратаки, у тебя есть сила, есть здоровье, когда у меня же всё это отобрали враги. За это я тебя и ненавижу, ведь ты, владея таким даром, всё что и делаешь что ерундой маешься.       — Горо… — О’ни сквозь зубы проговорил имя любимого, пуще сжимая ткань чужой юкаты, — я готов на всё ради него. На всё! Ты ничего не понимаешь!       Вол с Костью пытались утихомирить своего разъярённого босса, но они слишком понадеялись на его разумность и прежнюю адекватную сдержанность. Зато как было весело толпе, им нравился такой театр, охая от восхищения.       Аратаки недобро покачивался, когда стоишь ещё ярче ощущается пьянящее чувство и головокружение. Если Глаз Бога - чистота и благодетель, что дарует силу, то алкоголь же наоборот её отнимает, вот в чём разница между этим, казалось бы, схожим тёплом в груди.       — Не понимаю? — на устах парня появилась лёгкая ухмылка, кажется он говорил и сам с собой, он презирал то что он и сам как Итто, что он тоже топится в алкоголе дабы хоть на минуту перестать чувствовать себя бесполезным. Кажется, он копил всю эту желчь только затем, чтобы в самый неподходящий момент выплеснуть её. — Глупец, ты даже называешь Господина по имени. О, ты не смеешь, тебе не дозволено, только Великой Жрице, только одной ей и тебе не…       Фраза Нэна оборвалась, Итто заткнул его не любезно ударив прямо по носу и сбив очки, стёклышко треснуло от падения, ударившись об пол вместе с хозяином.       Кто-то вскрикнул, Вол подбежал и обхватил беса за руки, пытаясь остановить от дальнейшего развития драки. Но О’ни и не сопротивлялся, Аратаки просто стоял в недопонимании зачем он это сделал. Посмотрев изумлённо на кровь, вытекающую и без того сломанного носа Нэна, Итто испугался. Переведя взгляд на свой сжатый кулак, он заметил, как пульсируют вены, как напряжены мышцы и как страшна эта нечеловеческая лапища.       — П-Прости, я… — он хотел было подойти и помочь встать, но Вол держал его крепко. Оглянувшись по сторонам, Итто ужаснулся широко распахнутым глазам толпы, давно он не видел этот человеческий страх, это презрение. — Я не…не хотел, я это не во зло.       Оправдываться было напрасно, факт того что он ударил слабого человека рушило его обещание не причинять вреда. Он вновь оказался в прошлом, воспоминания о котором его голова выбросила дабы уберечь от дальнейшего разрушения. Итто так старательно закрашивал все то плохое яркой краской, что толстый слой грунта стал трескаться.       — Ёкай… — Нэн вытирал свою кровь с губ рукавом, — ёкай…       Губы Итто задрожали, руки совсем ослабли. Нужно поскорее отсюда убраться пока его не закидали камнями.       — Я ухожу, прости меня, Нэн, — голос был тихим и столь на удивление скромным, — я не причиню больше вреда.       Юркий что ползал по полу, собирая упавшие монетки показал их боссу на ладошке.       — Оставь это Нэну и помоги ему встать.       Парень кивнул и поспешил помочь упавшему, подовая ему разбитые очки.       — Оставь, мне не нужна помощь… — с гордостью Нэн сам поднялся на ноги.       Юркий же почесывая затылок положил мору на стол рядом с игровыми фигурами, спеша за остальными скорее скрыться с места преступления. — — —       — Что вы натворили, Босс? — Кость нервно покусывал пальцы. — Вы ещё ни разу не били человека за просто так, или этот Нэн был плохим?       Итто шёл ковыляя, он едва мог думать о праведности своих поступков, но точно понимал Нэн вовсе не плохой парень и нос ломать ему не стоило. Голова не держалась на плечах, тело с каждым шагом становилось всё невесомей. Он споткнулся об какую-то корягу, но едва ли смог устоять на ногах, а когда земля подставила ему вторую подножку, Итто чуть не прикусив язык грохнулся на локти. Вся та бутылочка саке попросилась наружу, пришлось сглотнуть рвотный позыв. Братья помогли встать на ноги. Теперь он не шёл, а скорее висел на плечах Вола и Кости.       — Босс, — простонал худощавый, — мы вас так не донесём, вы слишком уж велики для нас. Прошу, соберитесь.       Аратаки прервал очередной позыв выблевать все свои кишочки наружу и кое-как встав на ноги, стал медленно тащиться за верными помощниками по пути домой.       — И что же нам теперь делать? — скакал Юркий впереди заглядывая в опущенное лицо босса, — Вы же оставили при себе хоть какие-то деньги?       Зря он понадеялся на разумность Итто.       — Братья, — начал тихо бес, — вы поверите мне, если я скажу, что не знал, что играть по- взрослому, значит платить не понарошку, — на его обсохших устах появилась зубастая улыбка. — Я - дурак, а с дураков спросу нет, ведь так?       Вол вздохнул, но его вечно живущая вера в лучшее всё ещё оставалась при нём.       — Ну, ничего прорвёмся. Вот только, к сожалению, теперь нам придётся экономить, больше никакого мясного рамена по вечерам.       — Что?! — громко взвыли Кость и Юркий. ———       Комната где временно проживал Аратаки Итто, была скудна на излишества, на полу в ряд расположились четыре футона и все они были неряшливо заправлены. Раньше это маленькое жилище, потолки которого были столь низки, что рога О’ни оставляли на них свои царапины, принадлежало семье рыболовов. Прошлые хозяева - дед, да бабка, ушли из этого мира, как полагается в их преклонном возрасте, это стало отличной идей для выдумки новой страшилки для своей банды, которую вместо сказки на ночь, любил рассказывать Итто. История эта повествовала о том, что якобы, именно там, где и располагается футон Юркого и нашли мертвецов, и уже потом, с каждой новой ночью, Аратаки надумывал про проклятье, про то что кровь под полом всё ещё не засохла, что если скрип, то это не ветер, а призрак старухи пол подметает. Но шутки перестали быть смешными ровно тогда, когда местные рассказали им правду - дом по наследству должен был принадлежать дочери рыбаков, но та умерла, утонув во время шторма. Девушка была профессиональной рыбачкой, ей передался этот талант по наследству, и она так любила зеркальную воду Ватацуми, что вода забрала её к себе. От такого горя и умерли её родители, не справившись с потерей. После такого Итто не мог уснуть, он сам теперь пугался каждому шороху, да и находить вещи прошлых владельцев дома было грустно, приходилось банде утешать своего босса и убеждать его в том, что призраков не существует и что Рыбачка не вернется домой. До чего же пуглив оказался этот грозный бес, благо, этот дом принадлежал рыбакам, а не фермерам что выращивали бобы, тут бы точно пришлось искать новое жилье.       Когда рогатая голова коснулась своего футона, троица вытерла пот со лба от такой тяжкой ноши. Пьяный мужчина не хотел больше быть в этом дне, может следующий будет лучше? Что-то недовольно промурчав, он, не собираясь даже снять с себя гэто, захрапел.       — Юркий, помоги снять с него плащ.       — А почему я?       — Потому что ты не тащил его на себе, мелкий засранец… — показал свой крепкий кулак Вол.       Парень с прозвищем «Кость», сев на пол стал снимать с босса тяжелую обувь.       — Никогда не видел босса в таком упадочном состоянии, — решил высказаться он, развязывая крепежи, — раньше и редко Аратаки пил только рюмку, закусывал сладчайшим моти и тут же ложился спать. Как странно всё это, вы так не считаете?       — Мне кажется, это не самое худшее что могло произойти, — Вол рассуждая стягивал со спящего перчатки. — После потери глаза Бога, он мог, как и остальные, потерять память, потерять себя и смысл жизни. То, что с ним сейчас происходит - это всего лишь та малая часть творящегося внутри разрушения.       — Ой! Ой! — заохал Юркий, но тут же был отруган шиканьем за крик. — Но всё же, наш босс самый сильный, даже такая потеря не сбила его с ног, разве это не круто?       — Очень круто, — согласились на пару Вол с Костью.       — Я вот что думаю, братцы, — продолжил мысль странно стриженный, — босс со всем справится, он ещё вернёт себе прежнюю мощь. Да и тьфу на неё, ведь даже без глаза Бога он - грозный О’ни, никто ему неровня.       — Да, наш Итто кажется не победим, — взволнованно Кость поглядел на спящее лицо, пускающее на простыню слюни, — но он ведь не бессмертен… В последнее время он всё сильнее и сильнее утрачивает прежнее, так хорошо нам знакомое Я. Прежнего «бум-бум вау» нет… Он кажется нервным, беспокойными, всё думает и думает о чём-то. Даже в бои с жуками играет без интереса, да он улыбается и смеётся, но разве его смех не звучит иначе?       Вол отложил в сторону и перчатки, и колючие браслеты, повесив опечаленно голову.       — Я всеми силами пытался этого не заметить, но послушайте меня… дельную вещь сейчас скажу. Он нас когда-то спас, он дарит нам всего себя, защищает и поддерживает, поэтому, давайте пообещаем и нам и ему, что не бросим его, и также поможем, когда придёт наша очередь рассмешить его.       — Согласен! — Юркий вновь вскрикнул и поэтому получил щелбан.       Обещание скрепили рукопожатием с плевком - всё как положено.       Пришла пора снять затянутый ремень, хотя бы его, штаны можно оставить. Кость прищурившись заметил какую-то торчащую бумажку из кармана серых штанов.       — Думаю ничего если я посмотрю? — вытащив смятый и еле живой рулончик бумаги, парень с осторожность развернул листок. — О, это же листовка, такие по всему острову сегодня с утра расклеивали…       — Дай-ка мне, — Юркий невежливо отобрал полуживой плакат, — да, точно, это же Генерал, фу, какая нудятина, слишком уж мрачно, лучше бы поближе показали его уши и хвост, вот тогда бы добровольцев в армию сопротивления точно было бы побольше, — Юркий передал изображение нахмурившемуся Волу.       — Зачем это боссу?       — Может он хочет ступить в армию?       — Логично, но зачем же плакат то с собой брать? Просто пади да запишись. А тут что-то другое.       Кость поджал губы, решаешь пошутить.       — Может ему этот ушастый генерал нравится? А что? Взял плакатик ночами любоваться, хе-хе, как никак у него сейчас нет партнера, а он ведь у нас ещё тот ловелас, ха-ха…       Он прервал смех, ведь понял, что никто не смеётся вместе с ним, вместо этого была эмоция полного шока с разинутыми ртами.       — О святые Архонты! — завизжал Кость. — А что если это и вправду так?!       Итто от такого крика поморщился, что-то буркнул и перевернулся на другой бок.       Все тут же вскочили и встали в плотный треугольник, обсуждая шепотом не шуточную шутку.       — Я слышал, как он говорил, что хочет служить генералу, может мы что-то не так поняли, может это просто зов чести? — покусывал пальцы худощавый.       — А помните, как он подбежал к генералу с кувшином воды? А как старался до кровавых мозолей? Это к чему было? — Раздумывал Вол, то приподнимая, то опуская брови.       — Однажды он спросил меня… — начал было Юркий, тут же заметив, как на него вытаращили глаза, — Любил ли или люблю ли я кого-то? Как думаете это он намекнул мне так, что я ему нравлюсь?       Кость с Волом закатили глаза.       — Дурень, ещё чего, ты не в его вкусе, что он дальше то сказал?       — Не помню…       — Как так? — Кость стал трясти его за плечи, пытаясь хоть как-то взбодрить не активный мозг этого парня.       — Блииин, ну он сказал что-то про связь, что противоположностей тянет к друг-другу… Всемилостивые архонты, он сказал слишком умные вещи, я не запоминаю такое.       — Противоположности, связь… а ведь генерал и вправду полное противоречие нашего Итто, — раздумывал Вол. — Мы не должны удивляться тому что ему понравился очередной человек из верхов. Глава клана Камисато, Госпожа Кудзё Сара и в конце концов - генерал армии Ватацуми. Наш босс во истину велик раз может уложить под себя такие шишки. Этим он доказывает, что не зря его называют «Великим».       Троица посмотрела на храпящего пьянчугу, распластавшего на футоне, кажется слова разнились с реальностью.       — Ах, как бы чего дурного не вышло, — вновь накручивал себя плохими мыслями Кость, — всё же, такие связи-дурно. Люди высшего класса, самовлюблены и эгоистичны, никто из них не думает об Итто, конечно же они не любят его, сколько бы страстных ночей они не провели вместе. Они же просто пользуются им, распоряжаются как слугой, наш Итто…наш Босс всего лишь развлечение для них, а Аратаки всё отдаёт и отдаёт, его доброта велика, как и он, но когда-то его просто обдерут до нитки, как и произошло с этой дурацкой игрой в сёги, — уже чуть ли не плача пищал парень, — А Генерал Горо, он ведь вояка - охранный пёс, как бы потом боссу стрела в бок не прилетела!       Все трое обернулись назад, ведь Итто проснулся из-за криков издав протяжный вздох усталости.       — Что вы там лопочите? — возмутился он, не открывая глаза и хмурившись. Прихвостни на миг перестали дышать. — Мой Горо никогда…он ведь такой пушистый, такой милый. Ах, Горо, я так вас люблю… — с этим сердечным признанием спьяну, мужчина загреб в объятья подушку и вновь захрапел.       Вол, Юркий и Кость, нервно вспотели.       — Беда.