***
Что-то изменилось в Антоне в последнее время. Он слишком часто стал злиться и срываться на всех, кто попадался под руку. Так думал Арс, сидя в автобусе, везущем их в школу — ходить пешком стало слишком лениво и холодно. Больше всего попадало, конечно, Арсению: он обычно чаще других оказывался под горячей рукой Шастуна, да и на него было намного проще орать, чем на Пашу или малых. Вот и сейчас: в том, что автобус приехал аж на восемь минут позже обычного, виноват, конечно же, Попов. Арсений уже вполне свыкся со вспыльчивым огненным характером друга, но порой было обидно, когда тот срывался даже без повода. Видя, что настроение у него сегодня не самое дружелюбное, Арс предпочел на переменах листать тикток, а на уроках — мемы в инсте, вместо того, чтобы без умолку пиздеть с Антоном. Но и это не спасло их от очередной перепалки. Русичка заставила их переписывать длиннющий текст, занимавший всю левую страницу учебника. Учебник, как обычно, был один на двоих: парни с первого дня поделили учебники по предметам, чтобы не таскать лишнее. Так как текст был на левой странице, Арс положил учебник чуть ближе к себе: чтобы левая страница оказалась ровно на середине стола. Антон педантично подвинул учебник на место, чтобы посредине оказался корешок книги. Арсений, не сдаваясь, повторил процедуру. После еще нескольких «перетягиваний каната», Шастун не выдержал: — Арс, да блять, заебал! Положи на середину и не выебывайся! — прошипел тот в надежде, что русичка не услышит их срач с последней парты. — Да блять, Антон! Мне неудобно так смотреть, я кладу на середину текст, а не всю книгу. — зло отозвался Арсений. — Если голубым не видно, пусть пересядут! — огрызнулся Антон, на свой манер цитируя бородатый анекдот. Арсений на минуту завис, складывая в уме дебит с кредитом. Антон тем временем, вконец обнаглев, передвинул учебник полностью на свою половину парты. Арсений, обнаружив столь вопиющую наглость, нашел способ обойти хитрого Шастуна. Он достал телефон и сфоткал учебник, после чего небрежно пнул его рукой обратно к хозяину, показывая, что он справится и самостоятельно.***
Но на одном учебнике конфликты не закончились. И хотя последние пару часов парни вообще не контактировали друг с другом — Антон, потому что его все заебали, а Арс — от греха подальше, — во время обеда они всё равно умудрились снова поссориться. По привычке они разделились: Антон отправился искать стол, и, если надо, отжимать его у младшеклассников, а Арсений встал в очередь за едой. Но, конечно же, старость не радость — Арсений забыл спросить у Антона, что ему взять. Всё, что он заучил за несколько месяцев совместной жизни: рис — нельзя. Арс бросил беглый взгляд в сторону столиков. Антона было видно за версту — он уже нашел стол, который упорно охранял от голодных малолеток. Арсений убедился, что привлек его внимание и жестами задал вопрос, что ему принести. Антон не очень понял, почему Арсений через всю столовку показывает ему то корову с рогами, то свинью с пятачком, то кудахчущую курицу. Тот, видимо, ждал ответа, поэтому Антон очень недружелюбно показал тому средний палец и уткнулся в телефон, разложив длиннющие ноги на скамейке. Арсений, хоть и был в линзах, обладал далеко не безупречным зрением, а потому, увидев издалека вроде бы один палец, расценил это как «первое». «Первое — значит борщ» — подумал Арсений, глядя на сегодняшнее меню. Это было странно: на второе давали пельмени, неужели Антон добровольно предпочел скудную капустно-свекольную жижу пище богов? Но спорить Попов не стал, к тому же, друг уже отвернулся и эффективной коммуникации не выйдет. — Это что за говно? — Антон, как обычно, не стеснялся в выражениях даже за столом, когда Арсений поставил перед ним плошку с красной жижей с ужасным запахом бульонного кубика. — Борщ. — равнодушно сказал Арсений, сгружая с подноса свою тарелку с пельменями. — Арс, ты не заболел? У тебя с башкой все хорошо? — с напускным беспокойством спросил Антон, трогая лоб друга. Арсений лишь удивленно вытаращил глаза на Шастуна. — Какой в жопу борщ? То есть у тебя был выбор принести мне борщ или пельмени, и ты блять выбрал борщ?! — продолжал Шастун. — Я спросил у тебя, что ты будешь, ты вроде показал один палец. Ну я и подумал, мол, первое. — пробурчал Арс и уткнулся в тарелку. — Ооой, дебил… — выдохнул Антон. — Я тебе фак показал, потому что ты мне какой-то цирк там показывал: куры, свиньи. Ты че не мог мне в вотсапе написать или блять, позвонить, если дойти до стола было впадлу? — Блять, Антон. Ну да, я проебался, давай закроем эту тему! — Арсений начинал закипать. — Конечно, давай закроем! — у Антона уже валил пар из ушей, как у вскипевшего чайника. — Я пойду хлебать вонючую жижу, пока ты жрешь нормальную еду! К парням подошла одноклассница с подносом. — Мальчики, не ссорьтесь! Лучше пустите меня к вам сесть, а то места все заняты. — девушка бесцеремонно приземлилась на скамейку. — Что у вас случилось? Не нужно кричать, любой конфликт можно решить спокойно. — Блять, Маш! — в один голос выдохнули парни. — Мы без тебя разберемся, съебись по-хорошему, а? — Антон, как и всегда, в минуты гнева не отличался вежливостью. Увидев пляшущих в зеленых глазах чертиков, Маша подхватила свой поднос и бодро ретировалась, оставив одноклассников наедине со своим конфликтом. Парни продолжили бессмысленную перепалку, как будто это приносило им удовольствие посильнее вкусной еды.***
В кои-то веки Антон остался дома один. Паша с Лясей забрали детей и укатили в аквапарк по случаю выходного, а Арсений снова свалил к очередному ебарю. Может и не к ебарю, Антон не уточнял. Но перед уходом тот битых двадцать минут придирчиво рассматривал свои ноги и жопу в зеркало — видимо выяснял, хорошо ли побрился, а потом еще час выбирал, что надеть и каким сладким говном надушиться. Теперь Антон просто наслаждался редкой тишиной в доме. Да, днем здесь тоже никого нет, но он обычно в школе или на тренировке. Собственно, он иногда и прогуливал ради этого: побыть одному, чтобы можно было шаркать тапками на весь дом, ходить по квартире в трусах, есть чипсы на диване и чесать яйца, когда захочется. Шаст заварил себе чашечку ароматного чая и бахнул туда три ложки сахара. У Арсения бы случился инфаркт. Он — еще тот сладкоежка, но чай для него — священный и ни капли не сладкий напиток. Парень задумчиво помешивал сахар в чае, звякая ложечкой о стенки кружки, и размышлял на насущные темы. Самой насущнейшей темой для него сейчас была ориентация. Он давно начал подозрительно к себе относиться, еще после того поцелуя с Арсом на сборах, но несколько дней назад этот вопрос встал особенно остро. — Тварь я дрожащая, или право имею? — произнес Антон вслух. — Тьфу, блять, не то! — To be or not to be? — и снова мимо. — Я князь или не князь? — на этот раз предметом цитирования стал Сонин любимый мультик. — Да сука! Гей я или не гей?! Антон задал последний вопрос так громко, что зажал себе рот руками, вмиг испугавшись, что кто-то все-таки дома, или вдруг в доме стоят камеры. Парень отнял руки ото рта и тяжко выдохнул. Словосочетание «я гей» по отношению к Антону Шастуну звучало настолько нелепо, что тот не мог его произнести даже в вопросе. — Да не могу я быть геем! У меня же на девушек встает! — Шастун вскочил и подбежал к зеркалу в коридоре, и уставился на себя. — И на Арса встает. — вежливо ответил ему Антон из зеркала. — Это случайность. — возразил ему настоящий Антон. — Глупо отрицать очевидное. — пожало плечами отражение. — Ты ведь и сам всё знаешь, Антош. Все ответы уже есть в твоей голове. Стоит только поглубже покопаться. — Шастун из зеркала подмигнул парню и замер, принимая точно такую же позу, как и сам Антон. — Блять, похоже пора попить таблеточки… — схватился за голову Антон.***
Улыбающаяся официантка принесла парням две порции сочнейшего стейка с салатом и разлила по бокалам красное вино. Уходя, она ободряюще подмигнула Арсению, видя, как сильно тот нервничает на свидании. Арсений вежливо улыбнулся собеседнику и поднял бокал, намекая на тост. — Ну, это, типа…эээ… Давай, типа, за любовь? — смешанно промямлил гоповатого вида парень, вечно одергивающий воротник рубашки. — За любовь! — выдохнул Арсений, брезгливо обращая внимание на чужие обкусанные ногти. Алексею — или Лёхе, как он сам представился в первую же секунду, — было почти двадцать два. Он работал грузчиком в супермаркете, а в свободное время любил «тусить с пацанами на районе». Не то, что бы он сильно понравился Арсению, но отказываться от похода в приличный ресторан нахаляву парень считал максимально глупым поступком. К тому же, на фотках в тиндере Алексей выглядел весьма приличным и даже почти красивым парнем. Весь вечер Арс нервно посматривал на экран умных часов, высчитывая, во сколько будет не позорно свалить домой под любым благовидным предлогом. Сегодняшний спутник абсолютно ему не импонировал. Он чесался во всех местах, вечно поправлял явно маленькую ему рубашку, откусывал стейк от целого куска, громко смеялся, обнажая пожелтевшие от сигарет зубы, а иногда даже и рыгал за столом. Для Попова такое поведение в ресторане считалось недопустимым. Даже его самый быдловатый друг Шастун никогда бы не позволил себе рыгнуть за столом, а если и случилось, то он бы обязательно извинился. Да и Антон вообще, оказывается, не быдловатый. Ни капельки. Он совсем по-другому себя ведет. И ногти у него всегда подстриженные и аккуратно подпиленные. И сами по себе красивые: прямоугольные, вытянутые, с правильной лункой. А пальцы… Арсений представил, если бы он сидел вот так в ресторане с Антоном, как бы Антон держал своими длиннющими пальцами бокал, как бы нарезал стейк и аккуратно клал кусочки в рот, причмокивая пухлыми губами… и сам испугался своих мыслей. Стало жарковато и почему-то захотелось облизнуть губы. — «Так, стоп! Думаем о мертвых хомячках!» — мысленно скомандовал Арсений себе и зарождающемуся возбуждению. Он постарался переключиться на собеседника, что-то спрашивал, иногда вяло уточнял, отвечал на встречные вопросы, правда почти всегда невпопад. Спустя полчаса пытки Алексей поинтересовался, хорошо ли Арс себя чувствует, и парень уцепился за вопрос, как за соломинку. — Да, что-то жарковато мне… И голова побаливает… — Это, наверно, ну, от этого… От вина. — высказал предположение парень из тиндера. — Оно же типа, ну, алкогольное. — И горло что-то начинает побаливать… — напропалую врал Арсений, перед этим шумно сглотнув слюну для пущей убедительности. — Наверное вчера после тренировки простыл… Плохо высушил волосы после душа, или может быть, как обычно, забыл переодеть футболку… Арсений стал вызывать такси, попутно уверяя, что сам доберется до дома, ведь тут всего 10 минут ехать, и что его болезнь точно не заразна, а значит здоровью Алексея ничего не угрожает. Сев в такси, Арсений выдохнул, на всякий случай скинул номер машины Шастуну и уткнулся в окно, глядя на первый ноябрьский снег, срывающийся крупными хлопьями с неба. Всю дорогу до дома Попов провел в мыслях об Антоне, хотя тщетно пытался думать лишь о хомячках.***
Открыв дверь ключом, Антон счастливо выдохнул: дома — никого! А это значит, что его планам никто и ничего не помешает. Парень принес в кухню ноутбук и аккуратно поставил его на стол. Рядом с ним приземлились чашка чая и вазочка с печеньем. Антон развалился на кухонном диванчике и нажал кнопку вызова. Он еще позавчера договорился с Оксаной созвониться по видеосвязи, когда никого не будет дома. По-хорошему, такой разговор требовал личного присутствия подруги, но каникулы были не скоро, а дело не терпело никаких отлагательств. На экране появилась улыбчивая мордашка, в которой Антон не сразу признал лучшую подругу. Все лицо Окс было покрыто какой-то белой жижей, на фоне которой выделялись только глаза, рот и собранные в хвостик волосы. — Матерь божья! — воскликнул Шастун вместо приветствия. — И тебе привет, Антош! — рассмеялась девушка. — Это всего лишь маска для лица, не пугайся. С ней нужно час сидеть, а мы все равно меньше болтать не будем. Антон отпустил какую-то глупую шуточку касаемо бьюти-процедур в прямом эфире, задал пару вопросов, выясняя, какое у подруги настроение и можно ли начинать серьезный разговор, и наконец, приступил к основной теме. — Короче. Это пиздец. — Опять Арс? — Откуда… — нижняя челюсть Антона упала на пол и ушла по своим челюстным делам. — Ты так начинаешь все новости, связанные с ним. — пожала плечами Суркова. — Блять. — выдохнул Антон. — Ну, в общем, я не понимаю, че у меня за херня с ориентацией. Типа смотри: — парень принялся строить какие-то фигуры руками, хотя смысл половины из них не мог объяснить даже сам Антон. — У меня встал на Арса. Ну, на парня, выходит. Значит, если я гей, то по логике и на остальных парней должен вставать, так? — Ну логика, конечно, железная. — констатировала Окс. — Так и? — А он-то не встает! — Антон закричал это так громко, что крыса в клетке проснулась и недовольно завозилась. — Я уже че только не делал: и гей-порно (на этом моменте Антон брезгливо дернул плечами) смотрел, и фотки всяких обнаженных мужиков, и про мужиков размышлял… Не встает, ну вот вообще никак. Типа… ему похуй, а мне даже противно в какой-то степени. — Хм… Тох, может с живыми мужиками попробуешь? — А те что, по-твоему, мертвые? Оксана так укоризненно посмотрела в камеру, что Антон смутился и сделал вид, что усердно отрывает ниточку с толстовки. — Не умничай, Шастун. Я имею в виду, напрямую с ними контактировать. — А, ну так я в тиндере пытался общаться. Фу, блять, они все ужасные. И как вы, девушки, с такими уродами мутите? Суркова рассмеялась. — Тош, может, стоит с ними попробовать пообщаться? — Так я и общался! — Антон выпалил это так, как будто оскорбился до глубины души. — Мне на третий день уже настолько тошно становится, что я их нахуй в блок кидаю! — М-дааа… — разочарованно протянула девушка. Все оказалось тяжелее, чем она предполагала. — Я конечно не настаиваю, но может попробуешь встретиться с кем-то еще до третьего дня общения, чтоб не успел заебать? — Может мне еще поебаться с кем-то в первый же день, чтоб выебал, но не заебал? — ответил Антон то ли обиженно, то ли саркастично. — Зачем тебе левые, если есть Арсений? — Ой, иди ты, Оксан… Вон, маску свою смывать! Когда разговор был окончен, Шастун в очередной раз задумался над словами подруги.***
Парень нежно обнял своего спутника и слегка прижал к себе, громко чмокая в щеку. Рука со свежим маникюром потянулась за очередной порцией клубничного попкорна. Герои ромкома на экране вот-вот поцелуются и Виталик потянулся к Арсению, чтобы слиться в нежном первом поцелуе, как вдруг у того в кармане затрезвонил мобильник. — Да, Дариш? — шепотом ответил Арс, убавляя громкость на телефоне, чтобы не получить по шапке за то, что он портит кому-то просмотр очередной сопливой херни. Трубка произнесла что-то невнятное, и Виталик, даже напрягши обе барабанные перепонки, не смог различить, что сказала таинственная незнакомка его почти уже парню. — Понял. Еду. — коротко ответил Арсений и принялся суматошно всовывать руки в рукава куртки. — Зай, что-то случилось? — недоуменно спросил парень, пальцами поправляя воротник блузки. — Нет, ну то есть да, ну ничего серьезного, надеюсь. — скороговоркой выпалил Арсений, наспех чмокнул Виталия куда-то то ли в висок, то ли в лоб, лихо промазав мимо щеки, и вылетел из кинозала, на ходу застегивая куртку. Как он оказался в метро — Арсений уже не помнил. Влетев в закрывающийся вагон и плюхнувшись на свободное сиденье, парень облегченно выдохнул и набрал Дарину. Буквально спустя пару гудков подруга уже сняла трубку: — Ну что, сработало? — Сработало! — счастливо выдохнул Арс. — Спасибо, солнце, ты прекрасная актриса. И кстати, ты очень вовремя: он уже почти собирался меня поцеловать. — Фи, как некультурно. — поморщилась подруга. — Вы знакомы два часа, зачем сразу пихать что попало и куда попало? — услышав смех, девушка поспешила уточнить: — И сейчас я говорила о всяких языках в чужих ртах, а не то, что ты подумал, Попов! Арсений, давясь смехом, успокоил подругу, заверив, что именно об этом и подумал. Затем он успокоился сам и резко посерьезнел. — Вот слушай, тебе не кажется это странным? За эту неделю это уже третье первое свидание с которого я так нагло сбегаю. А в целом, за последний месяц таких было больше десяти… — Арсений взъерошил пальцами волосы, концентрируясь. — Ну… Вообще и правда, Арсюх, это странновато. — осторожно согласилась Шеминова. — А что случилось-то? Ты раньше не был настолько переборчивым… Или в Москве мужики другие? — Да вот в том-то и дело, что они другие. Ну не то что бы другие, они просто… — Арсений задумчиво прервался. — Не такие. — А какие в твоем понимании «такие»? — Да я и не ебу как-то. Просто смотришь на парня и думаешь: вот он не такой, как надо. Знаешь, как в мультике было: этот тощий, этот толстый, у этого глаза глупые, а этот вообще старый и нос у него картошкой! Недели три назад был какой-то, упырь упырём блять. Сегодня какой-то гей стереотипный, ему разве что розовой шубы не хватает и губы подкачать. На той неделе еще один: вроде и симпотный, и неглупый, и при бабках, воспитанный. Но шутки у него… Меня блевать уже на второй потянуло. Говно говна, отстой отстоя, херня херни и так далее. Если юмористические передачи для бабушек думали, что они пробили дно, у меня хорошие новости: этот парень постучит им снизу. — Арсюх… — в голосе Дарины слышались возбужденные нотки: ей пришла идея. — Если ты не знаешь, какой парень «такой», может тебе попробовать написать портрет***
Попов захлопнул блокнот, чтобы никто не увидел написанное, если внезапно войдет в комнату, и, воровато оглянувшись, как будто за шкафом или тонкой занавеской мог кто-то прятаться, набрал Дарину. — Я вас внематочно слушаю. — произнесла девушка, предвкушая очередные интересные новости. — Ну шо тебе сказать… — начал Арсений издалека. — Я написал портрет идеального мужика. — Оооооо… — загадочно протянула Дарина. — Читай. Арсений принялся зачитывать поочередно все пункты, которых набралось на добрых три страницы немаленького блокнота. — Высокий, если выше меня — идеально, зеленые или голубые глаза, сильный, красивые пальцы рук и сами руки, кудрявые темные волосы приветствуются, харизматичный, носит много колец и браслетов, шарит в физике и точных науках, занимается спортом, с красивой задницей, в меру быдловатый — ну типа не святоша какой-нибудь идеальный, начитанный, пунктуальный, в отличие от меня… — парень прервался, чтобы перевернуть страницу, но Шеминова резко его перебила: — Арс… Ты понял, кого ты описал? — Эээ… — Арсений недоуменно уставился на лист, испещренный пометками качеств мужчины его мечты. — Кого? — Это же, мать его, Шастун! Попов пробежался глазами по строчкам: и правда Шастун… — БЛЯТЬ! — выпалил тот настолько громко, что, если бы дети были бы дома, а не в садике и школе, их словарный запас пополнился бы еще одним русским матерным. — Пиздец, нахуй, еб твою мать… Бляяяя… — судя по всему, словарный запас Арсения по количеству слов почти не отличался от словарного запаса пятилетней Сони. — Арсюш, ну чего ты? Думаешь, этого не было видно? — сочувственно отозвалась подруга. — Что? — Что? — Так, блять, в смысле? Дарина! — А что Дарина? Я шестнадцать лет Дарина, зай. Ты серьезно думаешь, что я этого не заметила? Да мы все заметили: и Оксанка, и одноклассники, и команда ваша по-любому. Вы же палитесь, как кролики в брачный период. — она сделала театральную паузу и продолжила. — Я просто ждала, пока ты сам всё поймешь. — Че пойму-то? — недоумевал Арсений. — Тьфу, ну ты и дурень. — рассмеялась подруга. — Поймешь, что ты, мой сладкий, влюбился в Шастунишку, как пятиклассница. Ты хоть это, признался бы ему, а то ходите вокруг да около. — Ну ахуеть! — выпалил тот. — И как я ему признаюсь? И вообще, я не… Ниче я не влюбился! Пруфы! Дарина лишь посмеивалась в кулак, не веря ни единому слову друга. Им с Оксаной уже всё давным-давно было известно. Все их догадки подтверждала не только женская интуиция, но и карты таро.***
— Арс, заберешь Соню сегодня сам? — Антон прихорашивался у зеркала, поправляя воротник рубашки и пробуя различные варианты застегивания пуговиц. — А у тебя что, конечности отказывают? — ехидно отозвался Арс, которому совсем не хотелось пиздошить по ноябрьской слякоти в одиночку. — Планируешь весь вечер жрать чипсы на моей кровати и смотреть шоу про залетевших малолеток? — Нет, планирую трахать еще не залетевших. — ответил Антон, прыская дезодорантом на подмышки прямо перед лицом Арса, так, что тот даже закашлялся. — Тебе наконец-то обломился секс? Мои поздравления. Может, поменьше будешь гавкать на всех. — Арсений развернулся на пятках и пошлепал в кухню заваривать себе чай: уж если и идти на улицу, то сначала неплохо бы выпить горячего. — Сука, откуда ты знаешь, как давно у меня был секс? — Шастун так и застыл в коридоре с одним кроссовком в руке. — Пф, слухи быстро разлетаются. — Арсений нажал кнопку на чайнике и запрыгнул на стол. Паша не разрешал сидеть на столе — мол, примета плохая, но пока его нет дома, можно было и похулиганить. — Не забывай, что наши с тобой лучшие подруги дружат и между собой… — он произнес что-то еще, но слова потонули в гуле закипающего чайника. — Вот же блядство! — выругался Антон, причем непонятно: на подруг, которые пиздят все направо и налево, или на непослушный шнурок, который не хотел завязываться. Справившись с обувью, он взъерошил рукой кудряшки, схватил с крючка куртку и рванул к лифту, на ходу просовывая длиннющие руки в рукава. — Надень шапку и зонт возьми, дубина! — прокричал ему из кухни Арсений, даже не надеясь, что тот последует его совету. — Хорошо, мам! — ушастая башка показалась в дверях, выцепила из кучи хлама зонт и исчезла так же молниеносно, как и появилась.***
В кафе Антон с Мариной надолго не задержались, дабы побыстрее перейти от слов к делу. Всю дорогу в такси Антон упивался тем, что у него наконец-то случится секс. Он уже написал об этом Оксане, Дарине, Илье, Эду и зачем-то Арсу. Последний ответил, что ему, конечно, важна и интересна жизнь Антона, но совсем не обязательно делиться столь личными подробностями. А затем попросил «обязательно держать в курсе и записывать видеосообщения в процессе, а еще лучше вести прямой эфир». Антон пообещал переименовать его в контактах в «Ехидну» и вышел из сети, потому что такси подъехало к многоэтажке, стоявшей в этом районе еще с советских времён. С первого же поцелуя Антон почувствовал в штанах каменный стояк, так что прелюдии не растянулись надолго — парень просто не выдерживал. Буквально за пять минут парочка переместилась из коридора в спальню, оказавшись в кровати уже без всяких признаков одежды. Девушка уже нетерпеливо постанывала, кусая губы Антона до крови и потираясь пахом о его бедро. Парень ловким отточенным движением натянул презерватив и начал аккуратно входить, чтобы не сделать ей больно. Толчки становились все резче, а темп всё быстрее. Антон крепко держал Марину за бёдра, а та с нескрываемым удовольствием насаживалась на него, одновременно стимулируя клитор. Оргазм подступал всё ближе и ближе, пока в какой-то момент девушка не вскрикнула, тут же закусив губу, а затем задрожала и расслабленно обмякла, не слезая с парня. Антон же и близко не был к финалу, о чем тут же сообщил. Сменив позу на более удобную для Марины, они продолжили, но это никак не помогало Шастуну. — Тош, ну что, ты там скоро? — изнеможенно выдохнула Марина между толчками, жадно глотая воздух. Девушка получила уже три оргазма подряд и изрядно выдохлась, в то время как член Антона и не собирался падать. Марина предложила перейти на оральный секс, чтобы помочь Антону поскорее получить желанную разрядку. Она пошло облизнула губы и, широко открыв рот, обхватила член сразу до середины. Девушка сосала достаточно профессионально и в другой раз Антон бы кончил буквально через пару минут, но сейчас что-то ему мешало. Парень принялся перебирать в голове недавно просмотренные порно-ролики, воспроизводя их по памяти, но почему-то с традиционного порно он быстро перескочил на гей-порно, которое смотрел чисто в научных целях. Мгновенно сработала ассоциация «геи-Арсений» и в тот же миг в памяти всплыли заплаканные голубые глаза, мокрые ресницы и покусанные губы, тянущиеся к нему в благодарном (или нет?) поцелуе. Секунда — и БАМ! Сперма брызнула в горло Марины с такой скоростью, что девушка даже подавилась и закашлялась от неожиданности. К сожалению, Антон был не в состоянии помочь ей: у парня кружилась голова, потемнело в глазах, немного заложило уши и его всего било мелкой дрожью — от оргазма, или все-таки от осознания, что, а точнее, кто «помог» ему кончить.***
— В общем, я в ахуе с этой всей ситуации. — подытожил Шастун, отхлебывая горячий кофе. Все домочадцы уже разошлись по школам-садикам-работам, а Антон притворился, что у него болит голова, и заверил Арса, что придет к третьему уроку, когда подействует таблетка. Едва за Поповым закрылась дверь, парень набрал Оксану, которая по случаю ебать-какого-важного-ты-не-поверишь созвона тоже пропустила первые два урока. — Тошка, я не хочу тебя расстраивать, но… — Но не называй меня Тошкой, ради христа! — закончил за нее фразу Антон. — Я тебе че, псина что ли? — Иди в жопу, Шастун. — весело улыбнулась подруга. — Я хотела сказать, что похоже, что ты все-таки гей. — Бляяять… — Антон с горя хлебнул больше напитка, чем нужно, и обжег себе язык. — Но у меня же встал на неё? У геев типа, ну, только на мужиков встает же. Значит, я бисексуал. — Или Арсосексуал. — усмехнулась Суркова. — Что? — Что? — А вот с этого момента поподробнее, моя дорогая. — парень приблизился к экрану и занял самую внимающую позу. — Ой, Антош, ну ты, конечно, тупой, как пробка. — девушка наигранно потерла виски. — Ёжику понятно, что тебе нравится Арсюха. — Схуяли? — А ты думаешь, схуяли у тебя встал от того, что вы там в обнимку сидели и он тебе в плечо рыдал? А схуяли ты этот момент вчера вообще вспомнил? А схуяли ты кончил-то от этого? — Это… Наверное, просто совпадение… — Не думаю! — закончила фразу Оксана. — Может мне просто та девка не понравилась, вчерашняя. — Антон выглядел максимально глупо, как будто пытался доказать, что решать квадратные уравнения через дискриминант — неправильно. — А в ту ночь тебе что, сопливые носовые платки не понравились? — Окс откровенно стебалась над другом, выводя его на чистую воду. — Ой, всё, иди нахуй! — отмахнулся Антон от подруги своим любимым способом. — Дарина уверена, что ты нравишься Арсу… — как бы невзначай произнесла Суркова. — Причин не называет, говорит, личное. Но теперь я подозреваю, что его чувства взаимны…