***
Дарина уютно устроилась на кровати, откусила кусочек булочки и открыла тикток. Но вместо ленты приложения внезапно выскочил видеозвонок от Антона. — Еб твою мать, на что я жмал? — проворчала Дарина, проводя пальцем по экрану, чтобы принять вызов. — Чем обязана, дон Шастуньон? — Хуя се ты официально. — рассмеялся Шастун. — У меня к тебе вопрос жизни и смерти короче. — Внемлю. — Почему ты уверена, что я нравлюсь Арсу? — парень даже закусил губу от волнения. — «Ну заебись, вы теперь оба решили ко мне со своими любовными делами бегать?» — пронеслось в голове у девушки, но вслух она сказала совершенно другое: — Потому что знаю и всё тут. Антош, если ты хочешь выбить из меня какое-то признание, явки, пароли, адреса — у тебя ничего не выйдет. Это всего лишь мои догадки, но я в них уверена. Антон замялся. Видно было, что он хочет еще что-то спросить, но не решается. — Так. Что еще? — А это… Ну… — парень почесал затылок, затем нос, затем ухо, не зная, куда деть смущение. — Бля… А это… правда? — Как тебе сказать… — Шеминова мгновенно отфильтровала информацию в голове, чтобы выдать лишь то, что думают лично они с Оксаной, и при этом не спалить Арсения. — Он, конечно, всё отрицает, но я, точнее мы с Окс уверены, что да. — А по… — начал было Антон. — А почему — не скажу! — закончила за него фразу девушка. — Конфиденциальная информация. Придет время, и ты сам всё узнаешь… — Дарина подмигнула парню и сбросила вызов, оставив в воздухе лёгкий флёр недосказанности. — Ну пиздец. — выдохнул Шастун. — Интриганка хуева. Антон пнул ни в чем не повинный камешек на дороге, ведь с Дариной он разговаривал по пути из школы домой. Арсений куда-то очень спешил, да так, что даже свалил с последнего урока, что в общем-то, было не похоже на него вообще. — Сука! — непонимание происходящего бесило Антона едва ли не больше всего в жизни, и сейчас он чувствовал себя максимально беспомощным, от чего только сильнее злился. Он слепил уже штук восемь снежков и покидал их в белок, чудом оказавшихся в городской черте, пнул три камня и пару десятков ледышек по тротуару, но внутри всё так же клокотало и бурлило. Не помогло ни прослушивание успокаивающей музыки, ни наорать на затупившего на дороге прохожего, ни обматерить Арсения всеми матами мира. Домой Антон пришел в еще более ужасном настроении и, как назло, Паша сегодня был выходной. — Антон, почему ты утром не помыл посуду за собой? — с такими словами вместо приветствия его встретили дома после тяжелого дня. — И тебе привет. — буркнул Антон, наступая на пятки кроссовок, чтобы снять, не развязывая шнурки. — Почему именно я? Может, это Арс или Ляся. — Потому что кофе по утрам варишь только ты. — отозвался Паша, выходя из кухни с туркой в руках. Он сунул ее в руки ничего не понимающему Тохе, который еще даже не успел снять куртку и величественно поплыл в сторону спальни. — Паш, ну е-мое! Я только пришел, дай мне хоть переодеться! — младший из Шастунов постепенно стал закипать. На Пашу орать не стоило, но беспочвенные доёбы сейчас были последним, чего хотел Антон. — На здоровье! — крикнул Паша. — У тебя десять минут, а там намертво присохшая кофейная пенка. — Вот же блять. — сквозь зубы пробормотал Антон, сбрасывая с плеч куртку. — Что ты сказал? — родственник мигом появился в дверном проеме. — Что сказал, то и сказал. Мне некогда, Паш, отвали! У меня десять минут. — Антон окончательно взбесился. Ему, блять, шестнадцать с хером лет, а за маты ругать собрались, как будто ему четыре. — Антон, ты совсем страх потерял?! — мужчина тоже стал закипать. — Я конечно тебе не отец, но это не значит, что я тебя не накажу. До конца дня ты без интернета, а дальше я подумаю над твоим поведением. — Павел развернулся на пятках и ушел к своему ноутбуку — менять настройки роутера, чтобы Антон не мог подключаться к вай-фаю. Антон остервенело тёр злоебучую турку и шептал себе под нос — чтобы Паша не услышал — различные маты. Такому набору позавидовал бы сам Оксимирон с его речью на версус-баттле. И что сегодня за день такой? Как будто все близкие дружно договорились доебаться до Антона, оставив его в недоумении. А что он сделал-то не так? В чем он виноват? — Антон, забери Соню из сада, Арсений сегодня не может! — донеслось из комнаты. — А чё мне за это будет? — огрызнулся парень в ответ. У него тоже бывает плохое настроение, хули только на него можно орать. — Не чё, а что! — отозвался Паша. — Если заберешь без выкаблучиваний, верну инет. — Окей. — буркнул Антон, вытирая полотенцем несчастную посудину.***
На этом день-пиздень не закончился. Охранник в саду не узнал Антона, а пропуск был у Арса, поэтому Шасту пришлось еще минут двадцать доказывать, что он не верблюд. Соня сегодня, как назло, одевалась максимально долго и вяло, вечно отвлекаясь на всё подряд. На улице же, наоборот, носилась везде и не слушалась Антона, чем вконец его выбесила. Антон в порыве гнева сорвался и наорал на малую, за что потом всю оставшуюся дорогу слёзно извинялся. Придя домой, Антон просто закрылся в комнате, уткнувшись в сериал, чтобы уже больше никто до него сегодня не доебался и не взбесил. Но это не помогло. Прямо в самый волнующий момент телефон разразился звонкой трелью, оповещающей о видеозвонке в телеграме. — С днем доёбов. — поздоровался тот с Оксаной. — Если у тебя ничего срочного, давай завтра. Я не в духе. Но видимо, Суркова и сама была не слишком в духе, потому что сходу, не слушая друга, выпалила: — Ты нахуя до Дарины доебался? Я тебе по секрету сказала, а ты! — Кто еще доебался, блять?! А что, мне теперь сидеть, пердеть и радоваться? Ух ты, бля, я походу нравлюсь своему лучшему другу! — Не ори, бля. Че ты такой взбешенный? — Да потому что я нихуя не понимаю, блять! — Антон повысил голос и сам испугался — за стенкой, в детской, дети с Пашей смотрели мультик. — Дарина какие-то интриги плетет, Арс где-то шароебится уже полдня, нихуя не рассказал, Паша с нихуя доебался, малая еще блять как с цепи сорвалась! Я и так нихуя не понимаю, гей я или не гей, а тут еще и каждый блять, кому не лень, доебался! — Никто до тебя не доебался, просто… — начала было Оксана. — Ой, да иди ты в жопу, Оксан, со своими психологиями! Ты сейчас сама до меня доебалась насчет Дарины, ниче? Идите вы все нахуй! — Антон сбросил звонок и зло кинул телефон на другой конец кровати. — Заебали! — парень выключил ноутбук и свет, отвернулся к стене и накрылся одеялом с головой. Когда уже закончится этот блядский день?***
Следующий день начался в целом, неплохо: на улице светило солнце, а у парней, несмотря на будний день, был выходной — выпускные классы сегодня писали пробный экзамен, и в школу никого не пускали. Однако это не помешало Антону проснуться в ужасном настроении. После всех вчерашних ссор нужно было теперь со всеми мириться, а мириться Антон не любил. Ему было проще просто сделать вид, что ничего не произошло, чем подходить, разговаривать, признавать вину… Антон взъерошил кудряшки пальцами, натянул самые уютные домашние штаны и любимую мягкую толстовку. Она была огромная, мягкая, будто плюшевая, а к капюшону были пришиты маленькие смешные ушки. Шастун надевал её в исключительные дни, когда ему нужно было почувствовать себя максимально защищенно и уютно, как будто в одеяле — на пробный экзамен, на прием к стоматологу, или вот, как сегодня — в те дни, когда со всеми поссорился и не хочешь вылезать из постели. Умывание он сегодня пропустил: холодная вода никак не способствовала ощущению уюта, поэтому, натянув бессменные пушистые тапки с зайцами, пошлепал на кухню. Арсения не было ни в комнате, ни на кухне, чему парень одновременно удивился и обрадовался. Настроения готовить завтрак у Антона было ровно столько же, сколько кукол у них с Ильей было в детстве — ноль. И, как и все нормальные люди, он пошел по пути наименьшего сопротивления: залил сухие шоколадные шарики холодным молоком и, проигнорировав даже кофе и чай, уселся есть это нехитрое блюдо. Антон наслаждался одиночеством, если, конечно, в его настроении можно было чем-то наслаждаться, не так уж долго. Входная дверь громко щелкнула и в квартиру вошел Арсений, пахнущий первым декабрьским морозом. Он не сразу заметил Антона, поэтому заговорил с ним только войдя на кухню с пакетом из «пятерочки». — Че не встречаешь? Ты второй день какой-то грустный. — Бутерброд невкусный. — огрызнулся Антон, проигнорировав вопрос. Арсений от такого заявления даже проверил, чем там завтракает друг, и удивился его выбору. — Фу, ты что, ешь шарики? Вообще-то, медовые звездочки вкуснее! — в доказательство своих слов парень вынул из пакета яркую коробку и поставил ее на стол прямо перед носом Антона. — Я, собственно, ради них в магазин ходил, когда увидел, что закончились. — Слышь, блять! Ты на святое-то не быкуй! — Шастун ужасно оскорбился, когда задели его любимое с детства лакомство. — Может ты еще томатный сок любишь и оливки? — Томатный сок — мерзость, а оливки люблю вообще-то, как их можно не любить? — отозвался Арсений, и, как назло, поставил на стол две банки — оливки и маслины. Антона скривило, как будто в банках были не консервированные овощи, а опарыши или рыбьи потроха. — Фу, Арс, блять, нахуя ты мне аппетит портишь своим говнищем?! — А ты мне — своим кислым ебалом! — огрызнулся уже Арсений. — Ходишь гавкаешь на всех, заебал уже. — Я хотя бы не доебываюсь до всех подряд. — сквозь зубы произнес Антон, отправляя в рот очередную порцию завтрака. — Да что ты говоришь! А кто на днях доебался, что я стирку не развесил? А? — Да блять, если тебе нравится ходить в вонючих вещах, ходи, кто мешает-то? Мне не нравится! — А кто на Костю на трене наорал позавчера? Тоже я? — Головка от хуя! Ты сам-то блять, хорош! Это не я с Лясей посрался, что она добавила в мясо чеснок и от тебя сбежал какой-то вампир на свидании! — Антон задел больную мозоль: Арс очень переживал перед свиданиями и всегда старался выставить себя в лучшем свете. И этого Арсений ему не простил. Он свирепо схватил стоявшую на ближайшей полке тарелку и кинул её прямо в Антона. Черепная коробка Шастуна уже находилась под серьезной угрозой, но парень среагировал моментально — спасибо годам баскетбола — и поймал посудину в паре сантиметров от своего лба. Это не помешало ему оскалиться, крикнуть в сторону друга пару «ласковых» и затем с силой грохнуть несчастную тарелку прямо о кафельный пол. — Ты совсем долбаеб? — отозвался Арсений, нервно сжимая кулаки. — А ты? В край уже ебанулся: тарелками в людей кидать! — Да потому что ты вечно бесишься с любой хуеты! Блять, Антон, пиздец как заебал твой шизанутый характер! — Правда? — с наигранным удивлением ответил Антон. — А мне Дарина другое сказала! — В смысле? Она ахуела? — возмутился Арс, но вовремя опомнился. — Че она тебе сказала? — Что я тебе нравлюсь, долбоеба ты кусок! — Что? Да нихуя подобного! — Арсений, как мог, прятал глаза, чтобы Шастун не вычислил его наглую ложь. — Ты мне никогда не нравился, вообще-то! Ты душнила, вечно бесишься с херни, орёшь на всех и заставляешь выходить из дома на сто лет заранее, чтоб не опоздать! — Арсений сглотнул слюну, переводя дух, и продолжил. — Мы вообще-то друзья, а друзья не могут друг другу нравиться! А еще мы просто коллеги, если это так можно назвать в спорте. И мы одноклассники! И вообще, ты натурал! Нихуя ты мне не нравишься! — Арс выпалил последние пару предложений на одном дыхании и отвернулся в окно, чтобы не смотреть на Антона. Антон усмехнулся и с облегчением выдохнул. В словах Арса не было ни капли правды, как и в его глазах, которые он уже научился читать за пару мгновений. И почему-то ему это даже нравилось… — Пиздишь, как дышишь. — Шастун приложил максимум усилий, чтобы сохранить беспристрастное лицо. Арсений понял, что его раскусили, и скрывать правду больше нет смысла. — Блять, ну да, ну нравишься, и че теперь?! — Попов взял чашку с полки и принялся наливать себе воду: после такого признания явно нужно было попить водички. — А раз нравлюсь, хули на свидание не зовешь? — игриво спросил Шастун, всеми фибрами души надеясь, что тот не воспримет его слова за чистую монету. Арсений округлил глаза, как филиппинский долгопят, и, впав в легкий ступор, на автомате кинул в него чашку. — Попов, идиот, ты щас всю посуду в доме перебьешь! — отозвался Антон, поймав чашку на лету и даже практически не расплескав оставшуюся в ней воду. — На свидание, значит, хочешь? А пошли, хули! Антон так и застыл на месте с этой чашкой в руках, потеряв дар речи. Ушки на капюшоне всё еще покачивались после недавнего процесса ловли посуды. Лицо парня выражало абсолютнейшее недоумение, а в мыслях было лишь «чё блять, я же пошутил…». — Че, Антон, зассал? — Арсений вспомнил, что лучшая защита — это нападение. — Конечно, зассал: ты же не геюга! Антон вдвойне охренел от такой наглости. Этот педик еще его на слабо решил взять? Ну держись, Попов! — А пошли, хули! — Шастун повторил фразу Арсения. — Мне это вообще как два пальца обоссать! Тут снова настала очередь Арсения впасть в ступор. Что ж… Это будет интересно…***
Антон дождался, пока вся команда, включая Арса, покинет раздевалку и закрыл дверь изнутри на шпингалет. Когда Антон сказал, что сегодня немного задержится, Арсений вопросов не задавал: он и сам иногда оставался в опустевшем зале, чтобы получше отработать какие-то подачи или броски. Однако целью Шастуна сегодня были не броски, не подачи и даже не чеканка мяча. Антон отправил Оксане знак вопроса, чтобы проверить связь. Девушка написала «да» и Антон нажал на вызов. На экране появилось целых две красотки вместо одной — судя по фону, Дарина сегодня гостила у Оксанки. Антон было подумал отказаться от конфиденциального разговора в присутствии Шеминовой, но затем решил: она и так всё узнает от Попова, если ещё не узнала. Так что, скрываться сейчас глупо и бессмысленно. — Короче, на всякий случай, сядьте, если стоите. — Мы сидим. — усмехнулась Окс, наклоняя камеру и показывая диван. — Что там у тебя за новости? Вы с Арсом засосались на трезвяк? — Хуже. — убито выдохнул Антон. — Он позвал меня на свидание. — ЧТООО? — на два голоса взревели подружки. — Тош, ты сейчас пошутил же, да? — с надеждой спросила Оксана. Потому что такого она не ожидала даже от взбалмошного Арса. — Я бы хотел, чтобы это было шуткой… — Ты че дурень, радоваться надо! — воскликнула Суркова. — Да в смысле радоваться, Оксан, ты ёбу дала? Куда радоваться? — Тош, ты просто волнуешься и это нормально. На самом деле, правда, нужно радоваться. — согласилась Дарина. — Вы наконец-то во всем разберётесь хотя бы лично для себя. — Блять, Дарин, конечно я волнуюсь! — выпалил Шастун, а затем осёкся, осознав, как неоднозначно это прозвучало. — Я же даже не знаю, куда он там меня вести собрался. Прикинь, если в гей-клуб? Не дай бог, конечно… — А даже если в гей-клуб, то что? — Оксана сложила руки в замочек на коленях и фирменно склонила голову набок. — Как что? Я же умру там со стыда, потому что я же… — Не гей какой-нибудь! — хором продолжили за него девочки. — Тош, мы это уже слышали миллион раз. И, если что, в гей-клуб не только геи ходят. И бисексуалы, и лесбиянки, и пансексуалы, и вообще, кто угодно. Это ж не дом для ебли, это просто клуб, где людей, относящихся к ЛГБТ не отпиздят за это. — Ну… Может вы и правы… — неуверенно произнес Антон. — Но меня всё равно это будет жутко напрягать, поэтому я бы предпочел что угодно, но не гей-клуб.***
Как и ожидали подружки, Арсений позвонил им буквально через пару часов, вечером. Антон после ужина ушел гулять с каким-то там другом из команды, поэтому комната была полностью свободна, а значит, безопасна для разговоров о Шастуне. — Арс, ты герой! — вместо приветствия произнесла Дарина, приняв звонок. — Что? — недоуменно переспросил тот. — Как ты умудрился позвать его на свидание? — восхищённо спросила Суркова. — А, вы уже знаете… Стоп! Антон рассказал? — Дааа… — блаженно протянула Дарина. — Подробностей не жди, это был конфиденциальный разговор. — А что он говорил? Он злится на меня? — Волнуется… — загадочно произнесла Окс. — Больше ничего не скажем. — Волнение агрессии не помеха… — обречённо протянул Попов. — Зачем я вообще это сделал?.. — Ты лучше расскажи, как это вообще получилось. Я не думаю, что ты просто подошел к нему пока он сидел в тиктоке и такой: «Антош, ты мне нравишься, пошли на свидание». — Тьфу блять, нет конечно! — Арсений и правда едва не сплюнул на пол, но вовремя опомнился, где он находится. — Если кратко, мы ссорились и в какой-то момент я спизданул, что он меня бесит. И он такой: а Дарина по-другому сказала. — Блять, Шастун! Трепло ушастое, ни одну тайну доверить нельзя! — выругалась Дарина, вызвав у подруги приступ смеха. — А дальше? — спросила Оксана, отойдя от истерики. — А дальше я говорю мол, это всё ложь, пиздеж и провокация, нихуя ты, Шастун, мне не нравишься, и мы вообще-то друзья, а ты натурал! — на этой фразе истерика началась уже у Шеминовой. — Ну и он меня спалил, что я пизжу. Пришлось правду сказать. — Какую именно? «Антон, я хочу, чтобы ты разложил меня на столе, как колоду карт»? — Пошла в жопу, Суркова! — нервно рассмеялся Арс. — Я сказал, мол, ну да, нравишься, и че теперь? — А он? — А он ебанутый. Говорит раз нравлюсь, хули на свидание не зовёшь. Я сначала охуел, чашку в него кинул, — на этом моменте Дарина свалилась с дивана от смеха, — а потом возьми и ляпни: «Хочешь на свидание? А пошли, хули!» — И он такой «конечно, Арсюш, я только и ждал этого все шестнадцать лет»? — Нет, он натурально (да, как йогурт) охуел, а потом, блять, согласился! — последнее слово Арсений убито выдавил из себя, задыхаясь от смеси стыда и шока. — Ну и что, сходите на свиданку, расставите все точки над и. Может хоть тупить и по углам шкериться перестанете. — недовольно заметила Оксана. — Да он меня отпиздит, блять, девки! Господи, какой я конч, нахуя я это предложил! — продолжал убиваться Арсений. — Почему ты так уверен, что он тебя отпиздит? С чего бы он вообще должен это делать? Обычно на свидание ходят с тем, кто тебе как минимум не неприятен, разве нет? — Ну он же не гей! — Арсений произнес это с такой интонацией, как будто объяснял Дарине, что Земля круглая и не стоит на трёх слонах. — Верно… — тихо произнесла Оксана, подмигнув подруге. — Он не гей…***
Арсений смущенно отхлебнул водички из бокала. Разговор не клеился. Гнетущая тишина добавляла максимум неловкости в это «свидание». И зачем он вообще это предложил?.. — Ого, снег пошёл! Зима пришла, наконец-то… — парень попытался хоть как-то завязать диалог. Обычно они болтали без умолку, но тут, когда вы, вроде как, потенциальные вторые половинки друг друга (а разве не за этим ходят на свидание?), как-то неловко обсуждать, кто перданул сегодня на тренировке и какой энергетик вчера был по скидке в пятерочке. — Ага, Арс, еще позавчера… — Антон робко облокотился на стол, подпирая рукой щеку и стал лениво возить вилкой по тарелке. — Какие там новости на фондовом рынке? — он решил сказать уже любой бред, чтобы им не было так неловко. Арсений снова смутился, и едва было придумал остроумный ответ, как поведение Шастуна резко изменилось. Его глаза округлились, как два блюдца, он покраснел, побледнел, затем схватил Арса за руку, сгреб куртки с вешалки и пулей унёсся на выход. — Антон, что ты творишь? Мы не заплатили за еду! — прошипел Арсений, когда эта фурия утащила его в темную подворотню недалеко от кафе. — Похуй. Цель оправдывает средства. — пробормотал Шастун, надевая куртку, и протягивая Арсу его пальто. — Какая, блять, цель? Какие, нахуй, средства? — Короче, туда зашел Ромка Ефремов, из класса, и он был с девкой, с которой, ну… Короче мы трахались недавно, и закончилось всё не очень хорошо. — У тебя что, не встал? — саркастично заметил Попов. — Да ну тебя! Нет, в этом плане всё было заебись. Не суть, короче, я не хотел, чтобы они нас там вместе видели. Увидят, еще прочухают, что мы на свиданке сидим — говна не оберешься! — Шастун, параноик ты мой! — рассмеялся Арс. — Пока мы не скажем, что это свидание, для всех мы — просто два друга, пришедшие поесть. — Лучше перебздеть, чем недобздеть! — авторитетно заявил Антон. — Ой, бля… — Арсений покрутил пальцем у виска. — Слушай, Тох, раз уж мы сбежали с этого шаблонного свидания, давай сходим в реально стоящее место, а? Раз выбрались куда-то, надо пользоваться моментом. — Эээ… А куда? — затем Антон зажмурился и выпалил: — Ради бога, только не в гей-клуб! Всё что угодно сделаю, только не в гей-клуб! Арсений захохотал так, что оглушил Антона на пару секунд — в арке дома было дичайшее эхо. — Хорошо, не хочешь в гей-клуб, поедем в клуб для натуралов. Собирайся. — Арс дернул вверх собачку молнии на куртке Антона, застегивая горловину до конца. Антон ойкнул, когда застежка прищемила кожу на подбородке, прямо как в детстве, если не успевал задрать голову, когда мама застегивала куртку. — А такие есть? — отупело спросил Шастун. — Тох, ты дурак? — Арсений посмотрел на него с укоризной. — В обычный клуб сгоняем, я давно не был. Хочу потанцевать. На лице Антона промелькнула сияющая радуга. — Помнишь, ты проебал мне желание? — Д-допустим… — неуверенно ответил Арс, надеясь, что его желание не совсем уж уебанское. — Хочу, чтобы ты потанцевал на барной стойке! — Для тебя или для всех? — Арс, ты дурак? — спародировал его же реплику Антон. — Для всех конечно, че я там не видел. — в ответ на вопросительный взгляд, Антон смутился, ойкнул и махнул рукой. — Ты всё понял. Начну оправдываться — еще сильнее себя закопаю!***
Клуб оказался совершенно обычным, похожим на все другие подобные заведения, разве что, отличием было то, что парней пропустили даже до 18 лет. Антон решил попытать счастья и первым же делом поспешил к барной стойке. То ли он так плохо выглядел, то ли ему попался бармен-похуист, но сет шотов ему сразу налили без вопросов. Арсений, увидев успехи друга, попробовал тоже заказать себе что-нибудь, но его мгновенно послали, потребовав показать паспорт. — Ну и пожалуйста! Ну и не нужно! — негодовал Арс, твердо решая сегодня не пить вообще, даже у Антона. Из принципа. Шастун, уже будучи навеселе, рванул на танцпол и растворился в музыке. Кажется, это то, чего ему так не хватало последнее время. Арсений недолго думал, прежде чем присоединиться к другу. — Арсюх, что ты мне обещал? — прокричал ему на ухо Антон, напоминая о проигранном желании. Арс вздохнул, размял спину и шею и лихо запрыгнул на барную стойку. Трек как раз сменился на более сексуальный, и Попов начал неумело водить по себе руками и вырисовывать восьмерки бедрами. Где-то с полминуты Антон смотрел на эти потуги, но затем не выдержал. Если пьяный Арс еще может выдать хоть какое-то подобие стриптиза, то трезвый Арс — это чистый Буратино. Шастун ловким движением влез на стойку (даром что ноги трехметровые), пошатнувшись. — Арс, ну кто так танцует? Смотри, как надо! — Антон принялся сексуально вырисовывать узоры на своем теле, постепенно расстегивая пуговки на рубашке. Арсений честно пытался повторять за ним, но его природная грация требовала хотя бы глоточек алкоголя, чтобы выйти наружу. — Тьфу, блять, Арс, че ты как Лена Полено? — Антон встал позади Арсения, накрыл кисти его рук своими и стал показывать, как нужно танцевать. Мало-помалу дело сдвинулось с мертвой точки. Убедившись, что с руками разобрались, Шастун переместил ладони на тазовые косточки друга и под его крепкими руками Арсений начал вырисовывать восьмерки и круги практически как профессиональный танцор. Спустя пару-тройку треков, пара друзей превратилась в весьма сексуальный танцевальный дуэт. Внезапно Антон наступил на что-то скользкое и полетел прямо на Арса. Попов — спасибо, что не пил — поймал его, удерживая в вертикальном положении и только затем поднял глаза на друга. Лицо Антона было слишком близко, чтобы рассмотреть его целиком. Арсений видел лишь зеленые глаза с пляшущими в слегка расширенных зрачках искорками и подрагивающие светлые ресницы. Мгновение — и теплые губы слились в жарком и мокром поцелуе с привкусом алкоголя и медового «холлса». Кто был инициатором поцелуя — не понимал ни один из парней, да и это не было так уж необходимо. Сейчас в их мире существовали лишь они двое. Толпа взревела и взорвалась аплодисментами. Ни Арс, ни Антон не слышали их — они слышали лишь ритмы биения их сердец, которые ярко ощущались сквозь одежду. Арсений словно прилип к Антону и совсем не хотел от него отлипать. Он был уверен, что первый поцеловал не он, но не исключал, что это мог быть и он. С момента появления друга на барной стойке он вообще потерял над собой контроль. Он с новой силой приник к влажным губам, нежно покусывая их в перерывах между короткими поцелуями. Шальная рука Антона машинально сжала ягодицу друга и у Арса вырвался легкий стон, который он не сумел сдержать. А затем пришло осознание: Антон сейчас сильно пьян, и наутро, наверное, даже ничего и не вспомнит, если ему не рассказывать. Только вот убрать этот поцелуй из памяти трезвого Арсения не представлялось возможным, да, честно говоря, и не очень хотелось…