Alexisverse. Несовместимость циклов

Похоже, известие о том, в чём заключается особенность хамальцев, заставила руководителей экспедиции поломать голову. Уже следующим утром по корабельному времени по инфосети «Кардиса» было разослано сообщение, что «до выяснения дальнейшей информации» в к высадкам на Эарсию будут привлекаться только земляне-мужчины, допускается участие сирианок и таукитянок-айк, полностью исключено участие женщин-землянок, таукитян-саев и альчибианцев (геминианец в экипаже был всего один, никто и не собирался отправлять на планету единственного на корабле телепата, поэтому упоминать его в сообщении не было необходимости). Пока что было неясно, насколько реально велика опасность для членов экспедиции подвергнуться насилию во время течки у хамальцев (возможно, скоро это предстояло узнать — течка у жителей северного полушария должна была начаться уже через две сороковницы), но понятно было, почему руководители экспедиции хотят исключить даже малейший риск. Алексис, жена Виктора, вздохнула с облегчением — видно было, что перспектива по долгу службы взаимодействовать с инопланетянами в течке вызывала у неё нешуточную панику, её муж был обеспокоен тоже и обрадован тем, что альчибианцев отстранили от участия в высадках на планету. Руководителем экспедиционной группы, отправляемой на планету, был назначен Рене Леон, загорелый венерианец средних лет, — руководитель экспедиции решила, что с хамальцами должно быть проще найти общий язык землянам, у которых такое же, как у хамальцев, деление на два пола. Распоряжение руководительницы экспедиции означало, что Финн, как землянин, теперь оказался зачислен в экспедиционную группу, и ближайшие дни для него были очень суматошными. Он вместе с другими членами экспедиционной группы обязан был прослушать инструктаж о том, как вести себя при общении с аборигенами Эарсии, что можно делать, чего делать нельзя, какие опасности могут его ожидать… проблема была в том, что какие именно опасности могут ожидать экспедиционную группу на планете, никто толком не знал. А инструкции вроде «Любой хамалец может быть агентом одной из местных разведок, не доверяйте никому» вызывали у молодого инженера паническую мысль «Нет, я к этому не готов!». Заданный Финном абсолютно серьёзный вопрос «А что мне делать, если ко мне приближается хамалька в течке?» вызвал нешуточную дискуссию в лекционном классе: вроде бы ему лучше избегать похотливых течных инопланетянок, но вдруг у них отказывать в сексе считается неприличным?.. так что же, ему «расслабиться и получать удовольствие»? А если…? В общем, члены экспедиционной группы высказывали много предположений, но никто не знал, какое из них правильное. Финн должен был пройти курс гипнообучения обслуживанию ракетного челнока «Дарнел», который должен был доставить экспедиционную группу на планету, и обращению со снаряжением, которое должна была использовать экспедиционная группа на планете, а затем показать, насколько хорошо он усвоил новую информацию под гипнозом. Для защиты от аборигенов планеты ему должны были выдать мазерный пистолет, способный как бить насмерть, «сваривая» ткани цели микроволновым излучением, так и вести огонь в несмертельном режиме, обжигая кожу цели, — предполагалось, что боль от ожога должна отпугнуть агрессора, — и защитный костюм из баллистического волокна, который, по идее, был способен остановить удар ножа, смягчить удар кулака и позволить ему пережить попадание пули не слишком большого калибра… проблема была в том, что никто толком не знал, каким оружием воюют хамальцы. Финну ещё пришлось пройти обучение обращению с предназначенным для поражения техники аборигенов ракетомётом, подобные которому он раньше видел только в кино, и которые, кажется, никогда не применялись в настоящем бою по причине отсутствия войн. И Финн, который, как и большинство людей XXII века, никогда не держал в руках боевого оружия, и выдававшие ему оружие очень надеялись, что членам экспедиционной группы не придётся ни против кого использовать это оружие… но лучше быть готовым. Финн был так загружен подготовкой к высадке на планету, что у него не оставалось времени следить за новостями. «Кардис» подлетал к планете, продолжая обмениваться сообщениями с её жителями, Финн краем уха слышал, что хамальцы договорились с экипажем корабля о проведении встречи на территории какого-то государства под названием Джали, на экваторе планеты. (Конечно же, был задан вопрос, когда у джалийцев должна начаться течка, — ответили, что примерно тогда же, когда и у северных жителей планеты). Врачи с «Кардиса» запросили информацию о болезнях, характерных для Джали, или носителями которых могут быть члены делегаций из Дорна и Окусини, со своей стороны заверив хамальцев, что космические гости не принесут на планету никаких опасных инфекций. Радисты продолжали пытаться слушать радиопередачи на планете, чтобы лучше изучить язык хамальцев и понять, как они их встретят, — похоже, известие о том, насколько инопланетяне отличаются от людей Эарсии-Ардуни, нешуточно всколыхнуло планету… особенно южан, которым не нравилось, что по духу инопланетяне ближе к их северным соседям, чем к ним. Геминианец-телепат сообщил, что после полученной информации вылет «Колумбии» откладывается — земляне хотят прибыть в систему Хамаля максимально подготовленными. Неожиданно на связь с кораблём вышли представители третьей страны, под названием Калон — они прислали длинное сообщение, в котором выражали радость от встречи с братьями по разуму, выражали надежду на то, что гости из космоса помогут их народу стать лучше, предлагали посетить их страну, завуалированно просили о помощи и так далее. Экипаж «Кардиса» ответил, что калонцы могут присоединиться к саммиту в Джали, если не будут возражать другие участники саммита… но именно здесь возникла проблема: по какой-то причине, в которую Финн не вник, и дорнийцы, и окусинцы оказались против присутствия на саммите калонцев — кажется, дело было в том, что Калон был недостаточно, с их точки зрения, значимой страной, чтобы его представители сидели за одним столом с ведущими мировыми державами. «Кардис», наконец, достиг Эарсии и встал на орбиту вокруг планеты — на всякий случай его орудия были приведены в боевую готовность, и экипаж слегка нервничал, находясь в пределах досягаемости боевых спутников хамальцев (то есть не было точной информации о том, есть ли у них боевые спутники, способные представлять угрозу для корабля… и эта неизвестность только усиливала тревогу). Финн вместе с другими участниками экспедиционной группы должен был, после сдачи всех возможных и некоторых невозможных анализов пройти курс лекарственных препаратов, которые должны были убить в нём все возбудители болезней, потенциально опасных для инопланетян, а также курс гипнообучения дорнийскому, окусинскому и джалийскому языкам… увы, именно язык страны, где должен был проходить саммит, был известен посланцам Облака хуже всего. Алексис по-дружески предупредила Финна, что её коллеги могут ошибаться, предполагая значения некоторых слов, или упускать какие-то смысловые нюансы, а обучение под гипнозом, увы, лишает возможности критически осмысливать усваиваемую информацию — так что пусть её товарищ не полагается на новые знания языка слишком сильно, возможны ситуации недопонимания. И вот в ракетоплан «Дарнел-1» погрузилась первая половина экспедиционной группы — врачи, биологи, сотрудники службы безопасности, инженеры, включая Финна, сам руководитель экспедиционной группы, всего двенадцать человек, включая пилота, — на ракетоплан погрузили снаряжение экспедиционной группы, «Дарнел» отстыковался от «Кардиса» и начал снижение над планетой. Таукитянка-пилот направила ракетный челнок в атмосферу планеты, совершая манёвры, призванные погасить скорость, шар раскалённой плазмы окутал челнок, нагревая его обшивку, пассажиры в своих скафандрах ощущали перегрузки, но после многих часов, проведённых в противоперегрузочных капсулах, когда «Кардис» включал факельный двигатель в режиме торможения, эти перегрузки были почти неощутимы. Когда скорость ракетоплана замедлилась, и плазменный кокон вокруг него рассеялся, с «Дарнелом» сумели, наконец, связаться диспетчеры с планеты — видно было, что они взволнованы, они не знали, какие указания давать инопланетному космическому челноку, полётные характеристики которого им известны очень приблизительно, и как объяснить для его пилота понятные их сопланетянам указания, таукитянка-пилот отвечала им терпеливо, с нотками раздражения, объясняя, с какой скоростью может лететь её ракетоплан, и какой длины посадочная полоса им нужна. «Дарнелу» пришлось слегка покружить над Джали — увы, Финн был занят тем, что следил за работой бортовых систем, и ему почти некогда было рассматривать приближающуюся планету, да и он мало что мог разглядеть через небольшие окна — прежде чем челноку дали разрешение на посадку. Ракетоплан приземлился посреди травяной степи рядом с большим приморским городом, где местные, очевидно, военные на своей технике приготовили для космического челнока посадочную полосу и зажгли посадочные огни. — Пожалуйста, пусть ваши люди не приближаются к кораблю! — предупредил руководитель экспедиционной группы, разглядывая через иллюминатор людей в военной форме снаружи. — Его обшивка раскалена, экипаж сможет безопасно покинуть его примерно через… двадцать — двадцать пять сантов, — Леону потребовалась пара секунд, чтобы пересчитать полчаса-сорок минут в местные единицы времени. — Поняли вас, «Дарнел», — всё ещё взволнованным голосом ответил диспетчер. Военные остались на своих местах, настороженно поглядывая на приземлившийся перед ними ракетоплан. Пассажиры отстегнули ремни безопасности и встали, заново привыкая к гравитации землеподобной планеты, — во время полёта на «Кардисе» гравитация, создаваемая тягой двигателей, обычно была либо в несколько раз больше 1g, когда корабль сбрасывал скорость, либо значительно меньше. Финн вместе с другими инженерами проверил снаряжение группы — всё было в порядке, проверять было особенно нечего… оставалось только полчаса ждать, пока остынет горячая обшивка челнока. Кто-то ходил взад-вперёд или разминался, привыкая к гравитации планеты, а кто-то опасливо выглядывал через окна кабины, разглядывая оцепивших место приземления военных. Там были солдаты в летней форме… кажется, этот цвет назывался «хаки», были, похоже, автоматические турели, и была военная техника, включая танки… и это заставляло экипаж нервничать. Если их начнут обстреливать, корпус челнока не защитит от орудий, если челнок попытаются взять штурмом, хамальцы попросту задавят их числом, мазерные пистолеты и винтовки помогут им слабо. Солдаты в оцеплении, впрочем, похоже, тоже нервничали, стоя перед инопланетным кораблём… оставалось надеяться, что никому, ни со стороны «облачников», ни со стороны хамальцев, не почудится вдруг угроза, и никто не начнёт с перепугу стрелять. Руководитель экспедиционной группы раздал указания: врачам — проверить жизненные показатели членов экипажа, «безопасникам» — проверить состояние оружия, инженерам, включая Финна, — проверить сторожевых роботов (модель XPB-3, вооружены встроенным мазером и гранатомётом), а сам, сидя в кабине, рассматривал вооружение охранявших место посадки солдат. За этими занятиями, пока остывала обшивка челнока (чёрт, как же тут жарко!.. к счастью, пилот включила систему климат-контроля), кое-как пролетели полчаса, в течение которых командир военных вышел на связь, поприветствовал инопланетных гостей и сообщил, что скоро к месту приземления прибудет президент республики Джали. И вот вдали показалась колонна техники, военной, камуфляжной раскраски, и гражданской, ярких цветов, с развёрнутыми пышными знамёнами, позолотой и ещё какими-то украшениями. Президентский кортеж остановился возле оцепления, из машин высыпали солдаты, в том числе одетые не в хаки, а в яркие мундиры — наверное, местная гвардия — вокруг кортежа заняли позиции сторожевые роботы. Из одной из машин вышло несколько людей, среди них мужчина в чём-то вроде яркого военного мундира и высокой шапке с плюмажем — это, очевидно, и был президент. — Кому выходить? — спросил Рафаэль Де Лука, старший из безопасников, разглядывая военных снаружи и хмурясь. — Выдвигать роботов? — Бессмысленно, — ответил руководитель группы, морща лоб, пытаясь принять решение. — Если начнётся стрельба, наше оружие нам не поможет, а хамальцы могут занервничать, увидев его, — Де Лука с сумрачным видом кивнул, соглашаясь с этими словами. — Возможно, я пойду один… Нет, тогда они спросят, почему я один… — он нахмурился, несколько секунд принимая решение. — Итак, выходим: я, врачи, учёные, ты, Рафаэль — пилот, инженеры и остальные безопасники остаются в челноке, роботов пока не трогаем. Надеваем камеры. Пошли, — он надел шлем, остальные названные встали, тоже надевая шлемы, инженеры поспешно передали делегации камеры, которые выходившие наружу закрепили у себя на шлемах, затем они вошли в тесный шлюз — их обдало антисептическим аэрозолем, убивавшим все возбудители болезней, которые инопланетяне могли принести с собой, наружный люк открылся, и посланники Облака вышли наружу. Финн вместе с остальными членами экспедиционной группы остался внутри — но он мог наблюдать за происходящим через нашлемные камеры членов делегации. Президент Джали и руководитель группы поклонились друг другу и обменялись приветствиями, президент с помощью переводчицы (на дорнийский — видимо, изучать таукитянский как следует в Джали ещё не успели) произнёс короткую речь о том, как он рад принимать у себя инопланетных послов, как он счастлив, что его маленькая страна была выбрана местом проведения встречи между представителями Эарсии и Организации Местного межзвёздного облака, и что он рассчитывает на плодотворное сотрудничество между его государством и посланцами Облака. Леон поблагодарил президента, представил своих спутников, выразил ответную надежду на плодотворное сотрудничество с народом Джали, а затем объяснил, что прибыла только первая часть его группы, основная часть прибудет позже, и тогда всё будет готово к проведению саммита, а сейчас он просит разрешения позволить членам своей группы построить рядом с местом приземления челнока временную базу. Президент заверил инопланетного гостя, что ему совершенно нет никакой нужды ночевать посреди степи, к его услугам лучшие дома в его городе. Руководитель группы ответил, что база нужна для персонала, обслуживающего ракетоплан. Президент сдался и дал разрешение на строительство временной базы, а затем поинтересовался, не желают ли инопланетные гости чего-либо. Руководитель группы, подумав секунду, ответил, что его группе может потребоваться пополнить запасы продовольствия и, если возможно, организовать электроснабжение базы, доктор Камиль Надер, главный врач экспедиционной группы, добавил, что рассчитывает на помощь местных врачей в случае, если кто-то из членов группы заразится местными болезнями, на что президент пообещал, что всё будет сделано в лучшем виде. Финн, наблюдая за встречей, не мог не отметить, что джалийцы внешне отличаются и от северян-дорнийцев, и от южан-окусинцев: подобно окусинцам, смуглые, но не темнокожие, а скорее какие-то бронзовые, с отличающимися чертами лица, иногда гладко выбритые, иногда с бородами и усами, но не пышными, как у окусинцев, а аккуратно подстриженными… и женщину он среди них видел только одну — ту самую переводчицу, молодую женщину в ярком платье с длинным подолом. Ещё раз выразив надежду на плодотворное сотрудничество, стороны разошлись, и обеспечивавшие охрану солдаты и члены экспедиции «Дарнела» могли облегчённо выдохнуть. Президент и его спутники вернулись в свои машины и двинулись прочь, а члены группы могли снова вернуться на челнок. — Пока всё идёт хорошо, — удовлетворённо произнёс Леон. — Можете выгружать материалы, а мы пока попросим солдат расчистить нам место для обустройства базы, — сказал он инженерам, и те поспешили в грузовой отсек. — Рене, а вы обратили внимание на гвардейцев президента? — вдруг спросил доктор Надер, и все вопросительно посмотрели на него. — Они выше ростом, чем большинство других джалийцев… и довольно пухлого телосложения, все они. — Может быть, в гвардию набирают самых рослых и хорошо их кормят, оттого они и упитанные? — пожала плечами Данис, таукитянка-пилот. — Или в гвардию набирают представителей какого-нибудь другого народа, соседнего, люди которого внешне отличаются от джалийцев? — Возможно… — задумался врач, подумавший совсем не об этом. — Жалко, что они молчали… если бы я услышал, как они говорят, это бы могло подтвердить или опровергнуть мою гипотезу… — Какую гипотезу, Камиль-эфенди? — слегка насторожился руководитель группы. — Я читал в медицинской литературе, что подобные признаки — высокий рост и пухлое телосложение — могут быть следствием… изменения гормонального баланса вследствие произведённой в детстве… пенэктомии. — Чего??? — не поняла таукитянка. Финн тоже не понял незнакомое слово — зато понял руководитель группы, понял и нахмурился. — Вы… думаете, эти гвардейцы — евнухи??? — Леон был шокирован, другие члены экспедиции были шокированы не меньше. А затем руководитель группы задумался. — Да… это вполне возможно. Если хамальцы… во время течки становятся агрессивными, то удаление половых органов может обеспечить, что телохранители первых лиц государства не станут агрессивными и не будут представлять опасности для того, кого они должны охранять… — Фу! — возмущённо и брезгливо скривилась Талк, сирианка, одна из сотрудниц службы безопасности. Финн был с ней согласен. — Нечто подобное практиковалось на Земле… правда, с другой целью — эта операция проводилась над придворными и надзирателями над гаремами правителей, — со вздохом признал руководитель экспедиции. — Фу! — сирианка снова скривилась. Кажется, теперь она плохо думала не только о хамальцах, но и о землянах. — Конечно, на Земле подобное уже несколько сотен лет не практикуется, — поспешил заверить её доктор Надер. — А ведь это логично, — вдруг решился вставить слово Финн. — И ещё роботы — вы ведь видели автоматические турели у местных солдат? И то, что у хамальцев нет пилотируемых космических аппаратов, но есть много автоматических спутников? Возможно, именно потому, что они каждый год впадают в течку и не могут летать в космос, — возможно, именно это подстегнуло развитие у них робототехники? — Может быть, — кивнул своему коллеге Томас Сон, старший инженер, назначенный начальником Финна. — Но тогда у них должны быть и другие роботы, другого назначения, а мы их пока не видели… возможно, ещё увидим. — Если у них развита и распространена робототехника, — возразил Леон, — тогда это должно было оказать влияние на их общество в целом. Я имею в виду, рано или поздно они должны были задать себе вопрос «а почему бы нам не использовать роботов там, где мы их используем, всегда, а не один месяц в году?». В конце концов, у нас ведь тоже развита робототехника, а мы пока не видели ничего такого особенного в этой области — автоматические спутники, автоматические турели… — Ладно, — вмешался Де Лука, — вы пока можете обдумать, что всё это значит, а мы пока займёмся обустройством базы. Инженеры открыли грузовой люк и с помощью безопасников принялись выгружать материалы для строительства базы. Руководители группы тем временем объясняли офицеру из местных военных, что им нужно место для строительства базы, и как много места им нужно. Тот в ответ интересовался, какая пища нужна инопланетянам — доктор Надер пытался сформулировать требования, а Де Лука просто ответил «Что-то, что не требует сложного приготовления — можно ваши армейские пайки». Офицер, кажется, пожалел о том, что спросил, какой ток нужен базе инопланетян, — мозг бедняги вскипел, когда Сон, не зная местных единиц измерения силы/напряжения тока, попытался объяснить ему нужные параметры через заряд электрона (а что — фундаментальная физическая константа же!). Финн вместе с остальными членами экспедиции — в сборке принимали посильное участие все, кроме Леона и Де Луки, — тем временем занимались сборкой временного жилища на небольшой территории, освобождённой военными, — вкапывали в землю металлические сваи, к ним крепили стены времянки из металлических листов. Финн очень быстро осознал, что они вообще-то на экваторе планеты, и сейчас полдень — солнце невыносимо палило, работавшие над постройкой сильно потели, и даже системы климат-контроля в их скафандрах не справлялись. — Что будет раньше… я сдохну от местных болезней, если сниму скафандр… или сдохну от жары, если его не сниму?! — пыхтя, выразила в эфир общее мнение Талк. — Камиль-эфенди? — отозвался руководитель экспедиции. — Я видел список болезней, переносимых местными насекомыми, — он длинный… — проговорил в эфир доктор Канимото, второй врач группы. — Да… — ответил доктор Надер, — местные врачи обещали оказать нам медицинскую помощь, и я думаю, что никто из нас не умрёт… но крайне нежелательно будет, чтобы кто-то из нас потерял работоспособность ДО того, как постройка будет закончена. — Ладно… — принял решение руководитель, — извините, мадам и мсье, придётся потерпеть. Если чувствуете, что не можете продолжать работу, — возвращайтесь на челнок. Чем раньше вы соберёте душевую, тем раньше сможете принять душ — пусть это будет для вас мотивацией. Душ! Финн сейчас готов был бы продать душу за возможность принять душ! Мысль о душе придала сил ему и его товарищам. Поминутно сверяясь с инструкцией (Финн, как и часть его товарищей, занимался сборкой времянки впервые), пару раз отдохнув в челноке (доктор Надер и доктор Канимото иногда даже приказывали «Так, тебе немедленно остановиться и передохнуть, мы видим твои жизненные показатели!») и один раз подкрепившись космическими пайками, они собрали корпус времянки, похожей на несколько стоящих вместе металлических коробок с окнами, прикованных цепями к вкопанным в землю для устойчивости сваям (Интересно, а тут бывают ураганы? Море-то в двух шагах, а времянка довольно лёгкая, сильный ветер может её и опрокинуть…), собрали шлюз, установили душевую, туалет и умывальник, установили вентиляцию и воздушные фильтры, установили электрогенератор, развернули солнечные батареи (времянке нужно было электричество — а кто знает, сумеют ли джалийцы правильно подвести электроснабжение, и когда?), загерметизировали все швы, подключили электричество, подключили систему очистки воды, обработали все внутренние поверхности антисептиком, продули вентиляционную систему, выдувая антисептик наружу, чтобы не дышать им… И, наконец, можно было вылезти из скафандров, стащить с себя пропитанные потом «космонавтки» (трико, которые космонавты носили под скафандрами) и с наслаждением залезть в душ (по очереди, разумеется). Финн слегка покраснел, когда сирианка Талк вышла из душа голой, не думая одеваться, кажется, наслаждаясь возможностью не надевать снова пропотевший скафандр, — тут же мужчины кругом!.. и он предпочитал обнажённых девушек без члена (кхм!) — но, услышав «Талк, мы всё понимаем, но оденься!» от старших мужчин, надела-таки хотя бы нижнее бельё. Только теперь Финн и его товарищи заметили, что с другой стороны оцепления военных, кажется, собралась большая толпа людей, джалийские военные пытались не пустить людей к месту посадки, а руководитель экспедиции, кажется, разговаривал с кем-то из толпы. Затем в коммлинках послышался голос Де Луки: — У меня для вас тоже хорошая новость: солдаты поделились с нами пайками! Принесите их, только не съешьте всё без нас! Рене пока даёт интервью местным журналистам, — безопасники Талк и Ярослав переглянулись, торопливо натянули скафандры и поспешили через люк наружу. Через пару минут они вернулись, таща вдвоём деревянный ящик, в который были уложены двенадцать небольших коробочек и одна пластиковая бутылка с чем-то красным. Ящик был поставлен на пол, одна из коробочек немедленно вскрыта — в ней обнаружились три консервные банки с непонятными надписями на джалийском, небольшой пластиковый пакетик, два совсем маленьких пластиковых пакетика, небольшая пластиковая баночка с полиэтиленовой крышкой и несколько галет, похожих на сухие хлебные лепёшки. Кто-то уже облизнулся, глядя на хамальские сухпайки, но вмешался доктор Надер: — Давайте пока… не будем проводить гастрономические эксперименты, — сказал он, забирая коробочку с армейским пайком. — Уве, Иржи, — обратился он к биологам, — давайте сначала изучим содержимое этих банок и пакетов, а потом решим, стоит ли это есть. — Вряд ли хамальцы хотят нас отравить, — осмелился возразить Финн. — Они ведь сами это едят, значит, это должно быть съедобно! — Да, — согласился доктор Надер, — но, даже если условия хранения этой пищи не были нарушены, непривычная еда может вызвать у вас расстройство пищеварения… любое на выбор: запор, понос, изжогу. — Вот надо было вам портить аппетит? — пробурчала Эрикс, таукитянка-инженер. — Давайте мы не будем сейчас распаковывать лабораторию, это подождёт до завтра?! — Я думаю, мы не будем сегодня заниматься исследованиями, — рассмеялся Уве Шустер, один из биологов экспедиционной группы. — Сейчас уже поздно. Но да, лучше сначала изучить местную пищу под микроскопом, а затем уже её пробовать. Скорее всего, она съедобна для нас так же, как и для хамальцев, но… кто знает, какие у них кулинарные традиции? Вскоре вернулся и сам руководитель группы — и первым делом после того, как целый день простоял под жарким местным солнцем, он с наслаждением снял скафандр и тоже залез в душ, перед этим объявив, что члены группы заслужили ужин. «Вы ещё не распробовали местные пайки? Ага, хорошо. Тогда достаньте наши космические рационы». Члены группы собрали стол и стулья — вышедший из душа руководитель группы вскоре присоединился к ним — достали свои космические пайки и поужинали ими. — У вас брали интервью местные журналисты? О чём они спрашивали? — полюбопытствовал Финн за ужином. — Сначала расспрашивали меня о том, кто я, почему стал космонавтом, почему был назначен руководителем группы… с какой я планеты, что я могу рассказать о своей семье, в какого бога я верю, — ответил руководитель группы, пожав плечами. — На последний вопрос пришлось ответить, что в нашей культуре вероисповедание считается личным делом каждого… честно говоря, любой ответ на этот вопрос хамальцы могли расценить как то, что я «неверный»… не знаю, выбрал ли я меньшее зло. Потом их очень интересовало, как устроены отношения полов у нас, как устроен брак… мне показалось, им трудно было поверить, что… что не асексуальные мужчина и женщина могут не хотеть секса друг с другом… и что секс не во время гормонального безумия их течки может приносить удовольствие. — Они… правда спрашивали вас… получаете ли вы, то есть получаем ли мы удовольствие от секса??? — искренне изумился Финн. Молодой человек вспомнил свою старую догадку. — Да, они действительно спрашивали меня об этом… похоже, в их культуре, как минимум, на этой части их планеты, нет табу на обсуждение тем секса, публично и в прессе, — подтвердил догадку Финна руководитель. — Кстати, я заметил, что некоторые местные жители, пришедшие посмотреть на нас… они были совершенно голые или почти голые, их интимные места были не прикрыты. Вероятно, когда они не в течке, они не могут испытывать сексуальное возбуждение вообще, и нагота не воспринимается ими как что-то, связанное с сексом. — При такой жаре я бы тоже разделась! — криво усмехнулась Талк — и тут же получила несколько укоризненных взглядов. — Ну, в смысле, тут жарко как не знаю где! Может быть, они потому и голые! Те-то, кто живут ближе к полюсам, наверное, носят одежду! — Интересно, а когда у них начинается течка, они одеваются? — спросила Данис. — А зачем? — рассмеялась в ответ Талк. — В смысле… какая разница? — Вообще-то, да, — неожиданно поддержал безопасницу доктор Надер, — очень может быть, что когда у них течка, для них возбуждающим является сам факт наличия рядом человека противоположного пола, одетого или раздетого. — Я думаю, у разных народов этой планеты есть разные ответы на эти вопросы, — сказал Леон. — Кстати… а вы спрашивали их, как устроены отношения полов и всё такое прочее у них? — поинтересовался Финн. — Конечно, — кивнул руководитель экспедиции, — они сказали мне, что если мужчина и женщина хотят этого, и если их семьи согласны, они могут сочетаться браком и стать одной семьёй. Насколько я понял, «если их семьи согласны» здесь ключевое — хамальцы или, как минимум, джалийцы, или, как минимум, многие из них живут семейными кланами, у них ещё не произошёл переход к нуклеарной семье. У них также есть многожёнство — они специально спрашивали меня, есть ли многожёнство у них, и я, разумеется, спросил в ответ, есть ли оно у них. Если у женщины был секс с несколькими мужчинами, и у неё есть ребёнок, отца которого она не знает, она живёт с семьёй своих родителей, и её семья помогает ей растить ребёнка. — И каково в их обществе отношение к таким женщинам? — спросил, чуть нахмурившись, доктор Канимото. — Насколько я понял, это не осуждается. Во всяком случае, журналисты не говорили мне об этом как о чём-то постыдном, что хотелось бы скрыть… перед пришельцами с других планет. — Наверное, у них и проституции нет? — хмыкнул Ярослав Казаков, один из безопасников. — Если во время течки они все хотят секса, и мужчины, и женщины… — Возможно… но я их об этом не спрашивал, — слегка замялся Леон. — В любом случае, скорее всего, у разных народов Эарсии традиции должны быть разными. То, что я узнал от местных журналистов, скорее всего, справедливо только для Джали и её соседей… при условии, что мои собеседники говорили правду, всю правду и только правду, — я ведь тоже не всегда говорил им всю правду. — А вы ведь заметили, — вспомнил Финн, — что дорнийцы и окусинцы фенотипи… то есть внешне отличаются друг от друга, а джалийцы непохожи ни на тех, ни на других? Может быть… если течка у жителей южного и северного полушария происходит в разное время, а в космосе у них сбиваются репродуктивные циклы, и из-за этого у них не развита пилотируемая космонавтика… может быть, именно поэтому у них север и юг так изолированы друг от друга? Может быть, им даже путешествовать между полушариями своей планеты сложно? — Не думаю, что всё дело в этом, — покачал головой руководитель экспедиции. — В конце концов, нации и этносы до сих пор существуют и на Земле, и на Тау, и на других планетах Облака. — Но это может быть дополнительной причиной, тормозящей глобализационные процессы на планете, — возразил руководителю Шустер. — Если течка у жителей северного и южного полушария происходит в разное время… да, это может затруднить сообщение между севером и югом планеты, как минимум во время течки. — Возможно… — согласился Леон, — я имел в виду, что вряд ли причина только в этом. Когда ужин был съеден, снаружи уже была ночь — на экваторе, как и положено, темнело быстро — толпа снаружи оцепления разошлась, военные, кажется, тоже развернули свои палатки, но членам группы ещё нужно было собрать кровати, чтобы им было где спать, а инженерам — установить антенну связи, чтобы передать на «Кардис» отчёт о том, что высадка на планету прошла успешно, контакт с местными жителями установлен. После передачи отчёта экспедиционная группа улеглась спать, расставив вокруг времянки и челнока охранных роботов. Завтра её ждала ещё работа. Утром, убедившись, что за ночь ничего не произошло, — только снаружи оцепления снова собралась толпа людей, но военные не пускали их к инопланетянам — и позавтракав, члены группы надели скафандры, вынесли из челнока научное и медицинское оборудование и занялись обустройством во времянке лазарета и лаборатории. Они почти закончили, когда их позвали местные солдаты — во-первых, передать сообщение от президента Джали, что он завтра ждёт посла Облака в своей резиденции, а во-вторых, сообщить, что прибыла машина с присланными президентом продуктами. Продуктов было много, всё почти не требовавшее готовки — хлебные лепёшки и колобки, несколько пирогов, много свежих фруктов, что-то вроде творога, завёрнутого в листья какого-то растения, пластиковые коробочки с холодными котлетами и гарниром, которые нужно было только разогреть, коробки с заваркой для какого-то напитка и несколько бутылок вина. Еды было даже слишком много — первым вопросом руководителя экспедиции было «А сколько это может храниться?» — ему ответили, что хлеб и фрукты — несколько дней, вино — сколько угодно, творог и котлеты лучше положить в холодильник — «У вас же есть холодильник?» — а пироги лучше съесть сейчас. Доктор Надер и доктор Канимото скептически отнеслись к идее пробовать незнакомую пищу, не проведя предварительный анализ… но что делать с пирогами? Члены группы устроили целый консилиум — и пришли к выводу, что сохранить пироги на несколько дней, не испортив их вкусовые качества, не представляется возможным. В итоге руководитель экспедиции сообщил водителям, что вся привезённая ими еда просто не влезет, поблагодарил, приказал забрать ровно столько, сколько члены группы смогут сохранить (от пирогов пришлось отказаться)… и как только члены группы отошли от машины, к ней подошёл командир местных военных, о чём-то некоторое время говорил с водителями, и, кажется, когда группа вернулась в свой лагерь, солдаты оживлённо выгружали из машины продукты, от которых отказались инопланетяне. Наконец, всё оборудование, включая холодильник, в который положили полученные от хамальцев продукты, было перенесено во времянку, военным сообщили, чтобы освободили взлётную полосу, Данис попрощалась с членами группы, села в полегчавший ракетоплан, он взлетел, уносясь в высокое небо, где его на суборбитальной высоте должен был «подцепить» «небесный крюк» «Хайкис» и вывести на высокую орбиту, где вращался вокруг планеты «Кардис». А члены группы на планете могли, наконец, снять скафандры — теперь, если они подвергнутся действию инопланетных болезней, у них был развёрнут лазарет. Биологи и врачи приступили к изучению инопланетной пищи — Шустер настоял на том, чтобы вскрывать упаковки на открытом воздухе («А то вдруг там что-то вроде сюрстрёмминга.»). В пакетике оказалась обыкновенная сухая лапша, в маленьких пакетиках — какой-то белый порошок и прессованная «таблетка» тёмного цвета, в которой просматривались какие-то волокна или вкрапления, в маленькой пластиковой баночке — что-то, по консистенции, цвету и запаху похожее на фруктовый джем, в консервных банках — бежевого цвета паста, напоминавшая паштет, что-то вроде рыбы или мяса в соусе и что-то, похожее на мясное (мясное ли?) рагу с овощами, — всё это учёные упаковали в герметичный контейнер и унесли в лабораторию для исследования. Финн вместе с другими инженерами и безопасниками обнаружил, что вокруг них вьются какие-то инопланетные насекомые (а вот более крупных животных было почти не видно, только вдалеке летали птицы — похоже, приземление космического корабля и устроившие оцепление военные распугали всю местную живность), но на попытки прихлопнуть особенно надоедливых, садившихся на членов экспедиции, биологи реагировали как на варварство, ловили насекомых, сажали их в банки и уносили в свою лабораторию. Один из них, Иржи Врба (все в группе называли его по имени, потому что никто не мог выговорить это сочетание согласных, — кроме руководителя группы и Казакова, который произносил фамилию Иржи как «Верба»), вооружившись сачком и камерой, блуждал среди высокой степной травы, изучая жизнь местной фауны. Через некоторое время снова появились местные военные, сообщив о том, что они установили генераторы и готовы протянуть кабель, — инженерам оставалось соорудить из имеющихся деталей переходник, чтобы подключить электросистему лагеря к генераторам хамальцев… потому что иначе группе нужно было учитывать и экономить каждый киловатт — солнечные батареи, несмотря на жаркое солнце, давали не так уж много энергии, а запас топлива для собственных генераторов был ограничен. Впрочем, большей проблемой была вода, требовавшаяся для мытья членов группы после жарких дней, и руководитель группы попытался договориться с местными военными о снабжении водой. Утром третьего дня пожаловался на недомогание Иржи — у него поднялась температура, он чихал, у него слезились глаза, кожа покрылась красными пятнами. Его немедленно поместили под карантин, кто-то вслух предположил, что биолога могли укусить насекомые, которых он вчера так увлечённо ловил, Леон срочно вызвал местных врачей — ведь сегодня он должен был отправиться на встречу с президентом Джали, а ведь он контактировал с больным! Но джалийские врачи успокоили посланцев Облака — с их слов стало ясно, что описанные симптомы соответствуют аллергической реакции на пыльцу местных растений. Врачи достали из аптечки антигистаминные препараты, а руководитель экспедиции, взяв с собой Талк и Ярослава, а также Финна в качестве водителя, сел в планетоход и, оставив за старшего Де Луку, отправился на встречу с джалийским президентом — его гвардейцы уже прислали своё сопровождение. Первая заминка произошла немедленно — толпа людей, собравшаяся снаружи оцепления, преградила путь планетоходу, размахивая руками и что-то крича, что-то, похожее не на «убирайтесь, мерзкие пришельцы!», а скорее на «помогите нам, люди со звёзд!», и президентским гвардейцам пришлось пробивать планетоходу дорогу через толпу, высокими юношескими голосами (неужели они и правда кастраты???) приказывая толпе разойтись. Наконец, проехав между расступившимися людьми, планетоход, сопровождаемый джалийскими военными, поехал по травяной степи, выехал на шоссе и въехал в город. Финн, сидевший за рулём, слегка нервничал — когда он жил на Земле, в Большом Лондоне, он был слишком молод, чтобы водить транспортное средство (хотя один раз он пробовал), когда он учился на Марсе, в тамошних купольных городах почти отсутствовал личный автотранспорт, так что молодой человек управлял транспортным средством буквально несколько раз в своей жизни, никогда — на улицах города… особенно инопланетного города, где он даже не знал, какие тут правила дорожного движения! К счастью, дорога была абсолютно свободна, местные силы правопорядка перекрыли примыкавшие к их маршруту улицы, не пуская на них на машины, ни пешеходов, — кое-где были видны целые толпы бронзовокожих джалийцев, одетых или голых, размахивавших руками и кричавших, и среди них более светлокожих или, наоборот, смуглых иностранцев, — так что Финну оставалось только стараться двигаться в одном темпе с сопровождающими и стараться не съезжать с проезжей части. Он мог слегка расслабиться и поглядывать по сторонам, изучая местную архитектуру — непривычную, экзотическую, но навевавшую воспоминания о городах Земли, городах с многовековой историей, заставших ещё средние века и Римскую империю. Незнакомые архитектурные стили чередовались: вот лепившиеся друг к другу и словно громоздившиеся друг на друга дома с узенькими улочками между ними, явно давно не знавшие ремонта, вот дома в похожем стиле, но чище, опрятнее, не такие обшарпанные, больше похожие на изящные дома старинной архитектуры, чем на городские трущобы, а вот возвышающиеся над улицами каменные башни небоскрёбов, похожие на величественные дворцы. Наконец, планетоход въехал за ограду президентской резиденции — настоящего дворца, украшенного лепниной, с колоннами и изящными башенками, смотревшими в высокое небо. Руководитель группы вышел из планетохода и вместе с Ярославом вошёл во дворец, а Финн и Талк остались в транспорте. На груди у Леона и его «телохранителя» были закреплены камеры, через которые оставшиеся в планетоходе могли видеть, как руководитель группы идёт по устланным коврами коридорам дворца среди позолоты, фресок и скульптур, мимо гвардейцев в ярких мундирах и почтительно склонявшей головы прислуги, как он входит в залу, где его встречает президент, представляет своих спутников как министров… кажется, сельского хозяйства, экономики и торговли, они и инопланетный посол кланяются друг другу, обмениваются приветственными фразами. Затем президент, после нескольких вопросов о том, как инопланетному послу понравилась их планета и его город, понравилась ли ему предоставленная пища, и нет ли у него каких-либо жалоб, предложил инопланетному гостю отобедать — Леон слегка замешкался, наверное, подумав, что врачи группы это могут не одобрить, но согласился. Вместе с президентом и его министрами он прошёл в обеденную залу, где играли ярко одетые музыканты и музыкантши, сел за стол, заранее извинившись, что он не знает местных норм этикета, и слуги и служанки внесли посуду для вина и тарелки с хлебными лепёшками и чем-то завёрнутым в тонкие листы теста, вроде лаваша, при этом президент и министр сельского хозяйства многословно рассказывали, из чего делают то или иное блюдо, как выращиваются продукты для него, как готовятся, а Леон с интересом слушал, время от времени задавая уточняющие вопросы (как это полагается есть, в чём измеряется здесь крепость вина, и какая крепость у принесённого слугами). — Чёрт, теперь я тоже есть хочу! — не выдержала Талк, когда слуги принесли тарелки с супом, и президент принялся рассказывать, из чего он приготовлен и как, — она сидела спиной к экрану, глядя в окно на собравшуюся за оградой президентского дворца толпу. Сирианка протянула руку, открыла шкафчик с походными рационами, достала один из пакетиков, разорвала пластиковую упаковку и принялась жевать содержимое. — Мне тоже дай? — попросил Финн, отвлекаясь от экрана. Талк протянула ему пакетик с фруктовыми чипсами, и молодой инженер, открыв пакетик, принялся хрустеть его содержимым. — Нет, это невыносимо! — тяжело вздохнул он, когда пакетик с чипсами опустел, а на экране слуги вносили очередное блюдо — мясное жаркое с гарниром — под воодушевлённый рассказ президента и министра об этом блюде и составляющем его продуктах. — Последишь за экраном вместо меня? — он встал и направился к люку. — Пфф, чтобы это было невыносимо ДЛЯ МЕНЯ? — рассмеялась в ответ сирианка. Финн тоже рассмеялся, открывая люк. — Эй, осторожно! Ты не на школьной экскурсии! — предупредила она молодого инженера. — Ты в президентском дворце! — Я… я просто хочу подышать свежим воздухом! — оправдался молодой человек, вылезая наружу. Несколько стоявших на страже гвардейцев сразу же повернули головы к нему (турели же оставались неподвижными — да, и тут тоже Финн увидел автоматические турели), и землянин мгновенно почувствовал себя неуютно… но они не окликали его — значит, пока что он не совершил ничего запрещённого? Стоя возле транспорта, землянин огляделся кругом, посмотрел на людей, столпившихся за оградой дворца — иностранцев и местных, некоторые из бронзовокожих джалийцев были почти полностью голые (это было не такое уж возбуждающее зрелище — многие из них не были молодыми, здоровыми и красивыми) — снова почувствовал себя неуютно, поняв, что многие смотрят на него, и некоторые что-то кричат ему, и перевёл взгляд на стоявшие перед президентским дворцом автомобили. Машины, на которых передвигались гвардейцы президента, выглядели более-менее привычно, но внимание землянина привлекли несколько автомобилей, где передние сидения были развёрнуты назад, к задним сидениям, располагавшимся на небольшом возвышении. Финн сделал несколько шагов к припаркованным машинам, заглядывая в их окна, — внутри он разглядел что-то вроде приборной панели перед задними сидениями, поднятыми на несколько сантиметров и смотревшими вперёд. А где место для водителя? Управление машиной осуществляется с этой панели? Это, может быть, удобно, если водитель хочет общаться с сидящими на передних сидениях… но это, чёрт возьми, попросту чревато дорожно-транспортными происшествиями! — Рейс? — он вздрогнул, услышав женский голос, окликавший его. Возле дворца стояла молодая бронзовокожая женщина, нет, девушка вряд ли старше двадцати земных лет (сколько это в годах Эарсии — семь с дробью?), одетая в длинное, облегавшее её стройную фигуру яркое вышитое платье, какое, как Финн успел понять, носили служанки во дворце. — Я могу вам чем-нибудь помочь, рейс? — спросила она, слегка встревоженно глядя на инопланетного гостя. — Эээ, нет… рейсса, — покраснев, ответил землянин, отступая на шаг назад. — Я просто… хотел посмотреть… понимаете, я инженер… мне было интересно… как устроены этим машины? Как они управляются? На лице юной джалийки отразилось замешательство — похоже, объяснять такие вещи инопланетянам не входило в её обязанности. Но она попыталась в меру своих способностей ответить инопланетянину на его вопрос: — Они… управляются компьютером… вы говорите компьютеру, куда вам нужно ехать, и он вас везёт. Если что-то не так, вы нажимаете кнопку, и она перезагружает компьютер… или дёргаете рычаг, если вам нужно срочно остановиться, — она сделала жест рукой, будто дёргала рычаг. — Ага! — Финн слегка просветлел лицом и понимающе кивнул. — Когда я учился на Марсе, там были такие же… автотакси. То есть эти машины едут сами, без участия человека? Даже если человек хочет вести их сам? — Зачем? — искренне удивилась девушка. — Компьютер справится с этим лучше. Он не будет нарушать правила и попадать в аварии. — Ага… — протянул Финн. Ну, это звучало логично… и подтверждало кое-какие его догадки. — То есть у вас все машины… автоматические? — он ещё раз посмотрел на машины гвардейцев, где было видно что-то вроде руля перед водительским сиденьем. — В основном… почти все… — девушка пыталась сформулировать ответ для любопытного инопалнетянина — У машин… как это назвать… специальных служб, — она указала на одну из машин гвардейцев, — пожарной, полицейской, медицинской — ими могут управлять люди. И… есть ещё старые машины, сделанные, ещё когда автопилоты не были изобретены, — они тоже управляются людьми. — Ага, — Финн снова кивнул. — Спасибо, рейсса… — кажется, это обращение показалось служанке забавным, потому что она улыбнулась и слегка зарделась, от чего смутился уже сам молодой землянин. И, не зная, что ещё сказать, сделал несколько шагов в сторону планетохода. — Я могу вам чем-то ещё помочь, рейс? — спросила девушка, склонив голову. — Нет… наверное… — слегка растерянно ответил молодой землянин. Служанка поклонилась и уже повернулась было прочь, когда он поспешно окликнул её: — Простите!.. рейсса! Вы… не знаете, чего хотят эти люди? — он указал на собравшуюся за оградой президентского дворца толпу. — Э-э-э… — на лице девушки отразилось крайнее замешательство. — Не могу знать, рейс… — она опустила взгляд. — Увидеть инопланетян… наверное? — неуверенно предположила она. Финн натянуто рассмеялся в ответ: ну, да, конечно, увидеть инопланетян. — Вы… хотите поговорить с ними, рейс? Я могу узнать, будет ли вам разрешено это сделать? — Н-нет, — поспешно ответил Финн. — Я не уверен, что мой руководитель группы разрешит это мне. Спасибо, рейсса! — и он, повернувшись, поспешил внутрь планетохода. — Ты там не обеспечил нам дипломатический скандал? — Талк встретила его полным осуждения взглядом. — Я на это очень надеюсь!.. — выдохнул Финн, плюхаясь на сиденье перед экраном. — Ну… она же не должна была делать ничего, что ЕЙ не разрешено, верно? — Наверное… — ответила сирианка, поворачиваясь и теперь следя за происходящим снаружи. На экране тем временем заканчивался обед — кажется, Леон съел не всю предложенную ему пищу — и теперь президент и его министры предлагали инопланетному послу обеспечить поставки джалийских продуктов питания и других товаров (в основном речь шла о нефтехимии) для планет Облака, интересуясь в свою очередь, какие товары могут предложить им инопланетяне. Леон отвечал, что пока ещё добыча ресурсов в системе Альфы Овна не начата, и будет начата ещё не скоро, но продуктом добычи, который может заинтересовать людей Эарсии, будут в основном редкие элементы — а есть ли в Джали промышленность, нуждающаяся в них? Таковой промышленности не было (была нефтехимическая), но министр экономики после краткой заминки ответил, что «дайте нам сырьё, а промышленность мы обеспечим», на что Леон повторил, что развёртывание добычи полезных ресурсов в системе Альфы Овна — вопрос ближайшей пары лет (по календарю Эарсии). Встреча длилась долго, и президент предложил сделать небольшую паузу — слуги принесли ещё одну перемену блюд, музыканты заиграли какую-то новую мелодию, и в обеденный зал летящей походкой вбежали три молодые бронзовокожие джалийки, одетые в длинные, струящиеся яркие юбки, браслеты, ожерелья… и больше ничего — они были босы и обнажены выше пояса, за исключением украшений. Они начали исполнять под музыку танец, напоминавший земной беллиданс, и Финн почувствовал, что краснеет, но при этом он не в силах был отвести взгляд от обнажённых торсов танцовщиц, их обнажённых грудей, колыхающихся в так движениям. К счастью, Ярослав, похоже, усиленно старался не смотреть на танцовщиц топлесс, а Леон повернулся к президенту и его министрам и принялся с любопытством расспрашивать их про этот танец — похоже, уроженца Венеры смутить было не так-то просто — поэтому камеры смотрели уже в основном не на танцующих девушек. — Ух ты! — услышал Финн за своей спиной смех Талк, когда танцовщицы в очередной раз попали в кадр. Молодой человек густо покраснел. — Хочешь посмотреть? — наконец, сумел проговорить он, отворачиваясь. — А я пока послежу за тем, что снаружи. — Хочу! — со смехом ответила сирианка. — Да ладно, слушай, если они сейчас не в течке, для них это, наверное, ни разу не эротично, может быть, им просто нравится смотреть на обнажённых девушек, в смысле, эстетически? — Наверное… — отозвался Финн, отвернувшись к окну планетохода. Действительно, это звучало логично. Тем временем разговор свернул с рассказа о танце снова на описание подаваемых за столо блюд. Наконец, музыка смолкла, танцовщицы, поклонившись, удалились, и сидевшие за столом снова заговорили о делах. На этот раз министр торговли предлагал обменивать продукты из Джали на благородные металлы, на что Леон возражал, что это в долгосрочной перспективе грозит обесцениванием золота на планете. Тот же министр предложил амбициозный план по превращению Джали в хаб торговли между Облаком и Эарсией, Леон ответил, что для этого в Джали потребуется построить космопорт, способный принимать космические челноки, министр заверил его, что это не проблема, если уважаемый посол предоставит информацию о том, каким должен быть этот космопорт, Леон согласился, но уточнил, как к этому отнесутся лидеры других государств планеты… Это обсуждение длилось и длилось, в какой-то момент Финн почувствовал, что его внимание рассеивается, и он слушал дальнейшее уже вполуха. Встреча длилась два или три часа, ещё один раз за это время слуги принесли новую перемену блюд, и министр сельского хозяйства, конечно, не упустил возможности рассказать и о них. Наконец, встреча подошла к концу, её участники ещё раз поклонились друг другу, поблагодарили друг друга за продуктивную дискуссию, обменялись снова дежурными выражениями надежды на плодотворное сотрудничество, и руководитель группы со своим «телохранителем» мог направиться назад. — Ну, как местная еда? — немедленно, как только Леон забрался в люк, спросила его Талк, ухмыльнувшись и даже не пытаясь скрыть зависть. — Как местные девушки? — ухмылка сирианки стала шире. — Очень. Много. Специй, — поморщился руководитель экспедиции, устраиваясь на сидении. — Надеюсь, я не заработаю язву… будет крайне неудобно с дипломатической точки зрения, — он натянуто улыбнулся. — А, то есть врачи нас не зря предупреждали, — хмыкнул Ярослав, плюхаясь на сиденье и выхватывая один из пакетиков с походными пайками. — Да… я надеюсь, ничего страшного не будет, потому что иначе будет крайне неудобно перед президентом, — криво усмехнулся Леон. — Но я всё-таки не хотел бы жертвовать ради установления дипломатических отношений своим желудком, — он помолчал пару секунд. — Да, как вы поняли, в блюда местной кухни кладут много специй… возможно, это связано с тем, что здесь жаркий, тропический климат, продукты быстро портятся, и большое количество специй изначально должно было это замаскировать… — Думаете, они подсунули вам тухлятину??? — нахмурился Ярослав, на секунду забыв о еде. — Вряд ли… я просто читал что-то такое в литературе о кухне народов Земли. Скорее всего, это просто давняя местная кулинарная традиция, изначальный смысл которой может быть уже утрачен. Возможно, просто здесь специи широко доступны, и поэтому их кладут в пищу в больших количествах… или наоборот, специи доступны только элите, и пища с большим количеством специй — признак статуса. — А девушки? — не отставала Талк. — Красивые… хорошие танцовщицы, — как ни в чём не бывало улыбнулся Леон. — Но мне пришлось предупредить товарища президента, что мы воспринимаем танцующих девушек топлесс как эротическое зрелище всегда, а не один месяц в году, — Ярослав и Талк хохотнули при этих словах. — Распорядители просто не учли этого обстоятельства. Тем временем охрана президентского дворца открыла ворота и принялась оттеснять от них толпу, чтобы дать проехать машине инопланетного посла. Финн, сидевший за рулём планетохода и ждавший, когда можно будет тронуться, вдруг, обернувшись, спросил, указывая на толпу перед дворцом: — Товарищ руководитель… а вы, может быть, хотите поговорить с этими людьми… может быть, они чего-то хотят, мы могли бы узнать это? — Может быть… — неопределённо ответил руководитель группы. — Но не прямо сейчас… нет, я не могу это сделать, не согласовав с местными властями… они, конечно, могут и не разрешить… но если они не разрешат нам, это тоже даст нам информацию… Планетоход, наконец, тронулся и, сопровождаемый машинами президентской охраны, поехал по улицам столицы. Леон вызвал по радио базу на планете и сообщил, что встреча прошла хорошо, они возвращаются на базу. — Без вас не пробовать местную пищу? — поинтересовалась отвечавшая по радио Данис. Разговор шёл на общеземном, которого хамальцы не должны были знать, так что если бы они перехватили разговор, они бы ничего не поняли. — Учёные закончили анализ — говорят, есть можно, только много капса… капсаци… короче, много специй, лучше есть в меру. — Да, я уже убедился, — криво усмехнулся Леон. — Президент кормил меня обедом… надеюсь, я останусь здоров — иначе будет очень неудобно с дипломатической точки зрения. Так что я сыт… ребята, вы хотите, чтобы без вас не пробовали местную еду? — спросил он, обернувшись к остальным пассажирам и водителю транспорта. — Хотим! — хором ответили Ярослав и Талк. — Ребята просят без них не начинать, — передал Леон. — Поняла вас, товарищ руководитель, без вас не начнём! — отозвалась Данис. — Ждём вас! Конец связи, — и она отключилась, планетоход продолжал свой путь по улицам, Финн вёл, пассажиры молчали, но вскоре молчание нарушила Талк: — Ну, и что вы обо всём этом думаете, товарищ руководитель? — спросила она. Леон помедлил секунду. — Что президент Кхмансай хочет выжать для своей страны максимум выгод из общения со внеземными цивилизациями… в идеале — завязать на свою страну максимум каналов связи с Облаком. Но не думаю, что ведущие державы Эарсии на это согласятся. — Ага… — понимающе хмыкнула сирианка, не особо рвавшаяся развивать дискуссию о политике аборигенов планеты. Снова повисла пауза, которую нарушил уже руководитель группы: — Скажите мне, товарищи… может быть, вы заметили что-нибудь интересное, пока мы были в городе? — Заметил! — немедленно отозвался Финн. И пересказал руководителю группы то, что узнал о местных технологиях, подтверждавших его догадку о распространённости автоматики на Эарсии. Леон выслушал его с живым интересом, а затем уточнил: — Как ты это узнал? — Ну… — молодой человек слегка замешкался, и тут вмешалась Талк. — Финнеган пытался закадрить местную девушку, — с широкой ухмылкой «заложила» она своего товарища. Молодой человек вздрогнул, Ярослав хохотнул, а Леон удивлённо приподнял бровь. — Правда? — спросил руководитель экспедиции. — Нет! — поспешно ответил молодой человек. — Я просто… она подошла ко мне и спросила, нужно ли мне что-нибудь, я спросил её про машины, она ответила… вот и всё, больше ничего не было! — Хм… — протянул руководитель. — Кто это был? — Не знаю, товарищ руководитель! Девушка, молодая, одета как служанка! — Кстати, если она работает в этом дворце… — вдруг задумчиво произнесла Талк. — У неё же, как и у всех людей тут, должна начаться течка через месяц-два? Я имею в виду… она будет здесь работать и во время течки? — Может быть, президент и другие чиновники будут её… использовать, так сказать, в физиологическом смысле? — криво усмехнулся Ярослав. — Необязательно… — с задумчивым видом ответил Леон. — Может быть… нет, пока что мы слишком мало знаем о том, как у хамальцев протекает течка, чтобы делать предположения. Стоит спросить об этом у самих хамальцев… я думаю, если обсуждения секса у них не табуированы, они ответят на этот вопрос… Кстати, — он посмотрел на Финна, — на самом деле, если бы кто-нибудь из нас установил близкие отношения с кем-то из хамальцев, это было бы неплохо… мы смогли бы узнать об их культуре больше, то, о чём не говорят на официальных мероприятиях… — То есть вы официально разрешили нам кадрить местных девушек? — оживилась Талк и рассмеялась, Ярослав засмеялся следом за сирианкой, а Финн смущённо улыбнулся — в основном радуясь тому, что его никто не собирается ругать за разговор с той девушкой. Но Леон помотал головой. — К сожалению… любая или любой из хамальцев, с кем вы можете захотеть установить близкие отношения, может оказаться шпионом местных разведслужб, которые наверняка хотят узнать наши секреты. Это, в сущности, не так плохо — если эти шпионы будут под нашим наблюдением, и если они смогут убедиться, что у нас НЕТ от хамальцев особенных секретов… но они могут попытаться не только шпионить за нами, но и похищать образцы наших технологий… или чего похуже, хотя я надеюсь, что хамальцы не совершат такую глупость, чтобы принять нас за врагов. Так что… я не запрещаю вам пытаться завязать отношения с хамальцами, но я прошу вас быть осторожными и сообщать своим товарищам о друзьях, которыми вы обзавелись на планете. — Так точно, товарищ руководитель, — Финн кивнул, чувствуя лёгкое замешательство: ему снова это не нравилось, что любой из местных, даже та девушка, с которой он говорил сегодня, может быть шпионом хамальцев — джалийцев, или дорнийцев, или окусинцев… а может быть, всех сразу? Нет, к такому его не готовили, он обычный космоинженер, а не какой-то там разведчик! Талк тоже посерьёзнела. — И кроме того, — добавил Леон, — не забывайте, что хамальцы могут испытывать сексуальное желание всего один месяц за год своей планеты, который ещё и почти втрое дольше земного и в два с половиной раза дольше сирианского, — при этих словах Талк и Ярослав не удержались от смешка, да и Финн смущённо улыбнулся. — Так что… лучше рассчитывать на отношения дружбы, а не любви. Наконец, планетоход добрался до лагеря «облачников». Учёные, встретив их, немедленно сняли какие-то пробы с их белых скафандров — Финн даже не заметил бы сам те крошечные пылинки, которые учёные тщательно собирали своими приборами, — затем доктор Надер попросил руководителя экспедиции пройти за ним, чтобы проверить, как на нём отразилось употребление инопланетной пищи, а Финн с безопасниками прошли в основное помещение их времянки, где собрались остальные члены группы, предвкушавшие дегустацию. — Значит, вот это, — показал Шустер брикет сухой лапши, — обычная лапша быстрого приготовления из какой-то местной муки. — Галеты тоже совершенно обычные. Это, — он показал консервную банку с бежевой пастой, — белковая паста, судя по всему, из каких-то местных насекомых — она вполне съедобна и богата протеинами, и специй здесь немного, — Финн в ответ только плечами пожал: за время полёта на «Кардисе» он имел возможность оценить таукитянскую кухню, где жареные в масле сверчки считались лакомством (а змеи и ящерицы — деликатесом). — Вот это, — Шустер показал банку с рыбой в соусе, — консервы из рыбы и местных, вероятно, моллюсков в пряном соусе — съедобно, но специй может оказаться слишком много. Это консервы из… местных овощей, по-видимому, бобов и… скорее всего, это порезанные на ломтики жареные круглые черви. Вредных веществ, паразитов или микроорганизмов не обнаружено — вред может представлять разве что большое количество специй в консервах. — Да, супом из улиток руководителя кормили, а червяками не кормили! — нервно рассмеялся Ярослав, Финна же передёрнуло — жареные червяки были, пожалуй, слишком даже по меркам таукитянской кухни. И суп… то есть тот суп, которым кормили руководителя группы на приёме из президента, был из улиток??? А он-то на него слюни пускал! — Суп, кстати, вполне вкусный, — отозвался из-за перегородки Леон. — И специй в нём было не так много. — Надеюсь, улитки были хорошо проварены и не содержали никаких паразитов… — проговорил в ответ Шустер. — Так, вот это, очевидно, молочный порошок, это фруктовый джем, без характерных для местной кухни специй, а вот это, — он продемонстрировал тёмную «таблетку», — заварка для местного напитка… состоящая из сушёных фруктов, листьев растения, содержащих кофеин, и небольшого количества специй. Ну а в бутылке — просто фруктовое вино с пряностями, крепостью примерно 45 градусов. — Они даже в кофе или чай специи кладут… — пробормотал Финн. — Это называется «кфар», — снова раздался из-за перегородки голос Леона. — Мне сказали заваривать его пять минут в кипящей воде… а вино — разбавлять водой. — Ага, там на упаковке написано! — откликнулся Де Лука. — Ну, что, пробуем? — нетерпеливо спросила Далис. И члены экспедиционной группы установили электрическую плитку и сперва, налив в большую посуду воды, принялись заваривать этот самый «кфар», бухнув в посудину все «таблетки», — получилась тёмно-красная жидкость с чайно-фруктово-пряным запахом. Потом, разлив кфар по стаканам, стали варить лапшу — у лапши был вкус как у лапши, кфар был согревающе-тонизирующим, со сладковато-пряным вкусом, но Финн, родившийся на Земле и привычный к натуральной пище, ощутил нотки каких-то искусственных добавок, а Леон, поморщившись, сказал, что в президентском дворце кфар заваривали гораздо лучше. Потом, разогрев консервные банки, пробовали их содержимое — паста из насекомых напоминала по вкусу курятину с небольшим количеством специй, кто-то попробовал есть её, намазывая на галеты (галеты как галеты), морепродукты и овощно-бобово-червивое рагу были довольно вкусными (жареных червей члены группы не сразу решились есть, но сперва попробовала Талк, сказала, что на вкус ничего, и тогда решились попробовать и остальные), но специй было и правда многовато — если бы Финн съел не пару ложек, а всю банку, ему срочно потребовалась бы вода, чтобы потушить пожар во рту. Молоко из порошка на вкус было непохоже на натуральное, но более-менее съедобное, как и джем. Сладко-пряное вино, пожалуй, в неразбавленном виде было бы крепковато, но двенадцать человек опустошили бутылку, даже не захмелев. Эрикс сказала, что военных тут кормят неплохо, а Де Лука возразил, что, возможно, им постарались предоставить лучшие продукты, а на самом деле солдат кормят хуже. На четвёртый день снова прилетел «Дарнел», привезя остальных членов экспедиционной группы — два десятка человек, дипломаты, учёные, медицинский персонал, инженеры и охранявшие их всех безопасники — и совместными усилиями группа расширила свой лагерь. Затем все вместе принялись пробовать джалийские продукты — некоторые фрукты были непривычными на вкус и совсем не сладкими, но в целом они были вкусными, хлеб был тоже вкусным и питательным, котлеты с гарниром — опять немножко островатыми, кфар в коробках — немного лучше, чем «таблетки» кфара в армейских пайках, вино было не таким крепким, и его уже не нужно было разбавлять водой. На пятый день инопланетных послов пригласили осмотреть здание, выделенное для посольства Организации Местного межзвёздного облака, и члены группы, погрузившись в два планетохода, снова поехали по улицам города (местные силовики снова перекрыли улицы, чтобы не мешать проезду инопланетян). Здание было трёхэтажным, украшенным лепниной и настенными орнаментами, с колоннами арками и оградой, перед которой стояли рослые охранники (при взгляде на их пухлое телосложение Финн снова вспомнил слова доктора Надера), не дававшие пройти столпившимся у здания зевакам. Де Лука приказал инженерам тщательно осмотреть здание на предмет следящих устройств или, возможно, дистанционно активируемых «сюрпризов» — это было непростой задачей, потому что облачники очень приблизительно представляли себе, какими технологиями владеют хамальцы, и какие устройства они должны искать. Но товарищи Финна, облазив здание сверху донизу и осмотрев каждый сантиметр, нашли-таки несколько спрятанных тут и там устройств, похожих на потайные камеры и микрофоны, — однако Де Лука сказал, что, возможно, эти устройства были оставлены специально, а на самом деле здесь могут быть ещё следящие устройства, спрятанные лучше, поэтому все разговоры в здании посольства — только на языках, которые хамальцам не объясняли. А потом в столицу Джали прибыли представители ведущих держав планеты, и местным силовикам приходилось обеспечивать им охрану и проезд по улицам, оттесняя многочисленных журналистов и просто зевак. Потом был первый на Эарсии межпланетный саммит, было много встреч, разговоров и обсуждений, и у дипломатов в составе группы было много работы, много встреч и речей, они раздавали подарки (иллюстрированные альбомы с фотографиями планет Облака и их обитателей, виниловые пластинки с записями музыки народов Облака и прочее) и принимали подарки от хамальцев… Финн, будучи простым инженером, в этом не участвовал. Ему вместе с другими инженерами оставалось только изредка следить за состоянием здания посольства и смотреть новости по имевшемуся в здании телевизору (и не только новости — Финн и его товарищи пытались смотреть по местному телевидению фильмы и телепрограммы, но их знание джалийского было далеко от идеала, и многое они не понимали), тяготясь необходимостью находиться в четырёх стенах, — безопасники считали, что выходить на улицы города инопланетянам может быть опасно. Впрочем пока что контакт с хамальцами проходил мирно, обитатели планеты не пытались объявлять инопланетным гостям войну или враждовать друг с другом из-за расположения могущественных инопланетян — и это было хорошо. Что ж, пусть дипломаты делают свою работу, а его, Финна, дело маленькое.