Alexisverse. Несовместимость циклов

Утром перед завтраком у Алестры должны были взять некоторые анализы, чтобы посмотреть, как воздействует на её организм течка, а потом, за завтраком, она сидела рядом с Финном, широко улыбаясь и откровенно прижимаясь к нему, намекая на то, что будет после завтрака. Финн смущался, но вынужден был признать, что ему было приятно… и вчера лежать в объятьях горячей рыжей инопланетянки, ластящейся к нему, ему тоже было приятно, и он совсем не против повторить. Так что после завтрака Финн спросил Сона, есть ли для него срочные дела, получил ответ «нет» — судя по тому, как досадливо поморщился старший инженер, он понял, зачем его спрашивает парень, но, по крайней мере, не возражал — и следом за Алестрой поспешил наружу, в «будку для секса». И снова, как только за ними закрылась дверь, были жаркие и страстные объятья и поцелуи, было торопливое срывание друг с друга одежды — но на этот раз Финн был свеж и полон сил, и он не устоял перед искушением поиграть со своей любовницей. Он увлёк её на кровать, сам оказавшись сверху, и принялся ласкать её, целовать её губы, шею, плечи, грудь, соски, живот, пупок, руками тискать её мягкие груди, потом дразнить её влажную, горячую киску, а она извивалась под ним от наслаждения, сбивчиво дыша и выкрикивая слова любви, не все из которых землянин понимал, под конец уже умоляя его трахнуть её, овладеть ею, — и вот он вошёл в неё, заставляя её выгибаться всем телом и кричать, захлёбываясь страсть, и принялся двигаться в ней. И снова сперва кончила Алестра, возбуждённая с самого утра и доведённая до предела возбуждения ласками своего любовника, а затем и Финн, и потом они снова лежали в объятьях друг друга, наслаждаясь своей близостью, и Алестра, улыбаясь Финну и прижимаясь к нему, шептала ему, что он лучший любовник, который у неё когда-либо был. И они полежали так ещё несколько минут, но затем Финн с сожалением и неохотой разжал объятья, поцеловал Алестру, сказал, что ему всё-таки нужно, наверное, работать, оделся и пошёл назад к своим коллегам. Работы у инженеров в лагере было иногда не слишком много, иногда побольше — в зависимости от того, нормально ли работали многочисленные устройства, поддерживавшие работу лагеря. С одной стороны, лагерь стоял всего несколько месяцев, и по-настоящему сломаться ещё ничего просто не успело, с другой стороны, из-за влажного тропического воздуха некоторые устройства, расположенные снаружи времянки, время от времени требовали обслуживания. Чаще всего его требовало самое «грязное» из устройств — система утилизации твёрдых отходов жизнедеятельности, превращавшая фекалии членов экспедиционной группы в воду, метан, использовавшийся топливными элементами, и небольшое количество отходов, сливавшихся в скважину рядом с лагерем (с минимальным вредом для экологии и практически без запаха) — никому из инженеров не нравилось, когда в системе утилизации отходов опять что-то засорялось, надевать рабочую одежду, перчатки и буквально «ковыряться в дерьме», а потом ещё и учитывать расход воды при стирке рабочей одежды. Но в этот день система утилизации отходов работа нормально, и после планового осмотра влагоуловителей (никакая плесень там не завелась, работали нормально) и метановых топливных элементов (работали нормально, но их регулярно нужно было проверять — неисправность в условиях неисследованной планеты могла привести, как минимум, к отключению электричества в лагере, а как максимум, к взрыву), Финн мог с чистой совестью вернуться к Алестре — работа сделана, он имеет право отдохнуть! И он наслаждался объятьями девушки, которая на этот раз была сверху, ласкала его, тёрлась о него своим разгорячённым телом, ласкала его мужское естество, а затем оседлала его и начала скачки… и как всегда, горячая, течная хамалька кончила первой, и Финн перевернул её на спину и принялся трахать её со всей накопленной страстью, пока не кончил тоже. И они долго лежали в объятьях друг друга, наслаждаясь близостью друг друга… потом Алестра принялась прижиматься к своему любовнику и тереться об него, возбуждаясь снова, и Финну ничего не оставалось, кроме как ответить на её приставания, лаская её, распаляя её, заставляя её выгибаться всем телом навстречу ему и стонать, тяжело дыша, пока он сам не почувствовал, что снова готов овладеть ею, и не сделал это, дав своей горячей любовнице то, чего она хотела. А потом… а потом в дверь будки постучали, напоминая про обед. Во время обеда Финн слегка смущённо поглядывал на своих коллег, пытаясь понять, не осуждают ли они его, — Сон и Михаэль то ли были безразличны к этому, то ли старательно изображали безразличие, только марсианин немного улыбался в усы, Эрикс, похоже, и правда не особенно лезла в его личные дела, Ариум, как и следовало ожидать, ухмылялась до ушей, но «завидовала молча» и даже, когда Финн бросал на неё взгляды, старалась лыбиться не так явственно. Старшие обитатели лагеря, кажется, относились к происходящему философски, хотя кое-кто бросал на молодого инженера и его пассию слегка заинтересованные взгляды, да Де Лука и Халлен время от времени поглядывали на них, будто говоря «Мы следим за вами!», а вот молодые, вроде Теппо и Ярослава, беззлобно улыбались, но, как и Ариум, «завидовали молча». Алестра, сидевшая, конечно же, рядом с Финном, прижималась бедром к его бедру и улыбалась, но, по крайней мере, вроде бы не собиралась сразу после обеда снова тащить его в постель… хотя не то чтобы Финн был бы против. После обеда обитатели лагеря закрыли окна жалюзи, включили проектор и расположились посмотреть местное телевидение — Алестра на это предложение ответила с энтузиазмом, даже с каким-то преувеличенным энтузиазмом. Включили проектор — и сперва попали на рекламу: одежда, косметические средства, еда, спортивный инвентарь, лекарства, противозачаточные и не только, причём персонажи в этой рекламе делились на преувеличенно сексуализированных красоток в яркой одежде и ярком макияже и таких же преувеличенно сексуализированных горячих мускулистых мачо. Алестру, похоже, это возбуждало, она прижималась к Финну, и тот чувствовал смущение — нет, он был не против секса с ней, но… он пропустит просмотр местного телевидения? — А у вас… то есть у них, джалийцев, всегда реклама такая… сверх-сконцентрированная на сексе? — осторожно спросил молодой человек. — Или только во время сезона течки? — с живым интересом спросил ван дер Гутен — он и другие учёные заинтересованно следили за происходящим на экране, явно рассматривая это не как видеоклипы с красивыми мужчинами и женщинами, а как возможность больше узнать о культуре хамальцев. — Только во время течки… но во время течки — ВСЯ реклама такая! — с улыбкой до ушей ответила Алестра, продолжая обнимать Финна. — Только в Джали или не только? — уточнила Киорето. — Везде! В основном везде, — ответила Алестра. На экране тем временем показывали новый рекламный ролик: шумное застолье, кто-то презентует гостям кувшин какого-то элитного алкоголя. У Финна дёрнулась бровь: рекламировать алкоголь во время течки, серьёзно?! Но не успел он это подумать, как следующий кадр — пьяные гости ожесточённо дерутся, следующий кадр — разгромленная квартира, место происшествия осматривают полицейские. И голос диктора: «Во время течки ты уже достаточно пьян. Воздержись от употребления алкоголя во время течки». Кто-то во времянке нервно рассмеялся — да уж, после предыдущих рекламных роликов эта социальная реклама была как внезапный удар под дых… скорее всего, снимавшие ролик именно такого эффекта и добивались. Закончилась реклама, начался какой-то фильм… точнее, продолжился — члены группы смотрели его с середины — сценой того, как героиня, совсем юная, ещё не оформившаяся девушка, лежит совершенно обнажённая в постели не менее обнажённого усатого-волосатого мужчины значительно старше неё, и они нежно воркуют. Алестру эта сцена, конечно же, возбуждала, она уже откровенно тёрлась всем телом о Финна, а у того вытягивалось лицо, когда он слышал, как герой и героиня обсуждают то, что героиня теперь стала женщиной, какое это важное событие в её жизни, и как её жизнь теперь стала другой… и судя по нервным смешкам и покашливанию в импровизированном кинозале, не один Финн сейчас испытывал сильнейший испанский стыд. — Так! — раздался голос Де Луки. — Рейсса Алестра, в этом… в этом фильме ещё будут такие сцены? — Там будет ещё много таких сцен! — улыбаясь до ушей и обнимая Финна, ответила Алестра, не чувствовавшая никакого смущения. — Там будут (незнакомое прилагательное) такие сцены с перерывами на рекламу! — Вы смотрели этот фильм? — удивлённо переспросил доктор Надер. — Нет! Просто они все одинаковые, эти фильмы, которые показываются в сезон течки! Весь сюжет — просто промежуток между постельными сценами, они все такие, их смотрят только ради этого! Старшие члены группы удивлённо переглянулись, кто-то из младших снова рассмеялся. — А у актёров, снимающихся… в сексуальных сценах в таких фильмах, действительно течка во время съёмок? — поинтересовался доктор Канимото. — Ну… — Алестра замешкалась, — когда как. Бывает, что да, снимают во время течки у актёров, но это должна быть (незнакомое слово), потому что нужно отснять весь фильм до того, как течка у них кончится, (незнакомое выражение) тридцать дней. Бывает, что у них нет течки, они только её изображают на камеру… но тут, короче, есть свои трудности. Бывает, им просто (незнакомый Финну глагол) лекарства, вызывающие течку. — А это безопасно? — нахмурилась Изес, и её коллеги-врачи нахмурились тоже. — У этого нет никаких… вредных эффектов для здоровья? — Не знаю, не пробовала! — в голосе Алестры послышалось лёгкое раздражение оттого, что ей приходится отвечать на такие вопросы (а не обнимать своего парня). — Хотя, честно говоря, и не хочу пробовать, потому что побочные эффекты там наверняка есть! — Так я и думал… — пробормотал доктор Надер. — А это вообще законно, разрешено вашими законами? — спросил он уже вслух. — Ну… — Алестра опять замешкалась, — всё… сложно. Где-то да, где-то нет… ну, то есть, там за этим следят, за здоровьем актёров, за всем таким прочим… но тогда просто (незнакомый термин) предпочитают снимать кино в странах, где менее жёсткий контроль. Ну, то есть, граждане стран, где это запрещено, смотрят такие фильмы, снятые там, где можно, — члены группы переглянулись, а Финн слегка нахмурился. Фильм тем временем продолжался — под закадровую речь главной героини, рассказывавшей, какое это новое, непередаваемое, захватывающее переживание, героиня, одетая в яркую одежду, вышла на улицы города, где, похоже, проходило какое-то празднество, вероятно, по случаю сезона течки, она оглядывалась по сторонам с любопытством и возбуждением, а её внутренний голос всё комментировал. И вскоре героиню окружили сразу трое мужчин, принявшиеся с ней грубо флиртовать и беззастенчиво её лапать, а она улыбалась им, и её внутренний голос рассказывал, как она хочет отдаться этим мужчинам, испытать это новое чувство, как она возбуждена и хочет этого… чёрт, да это просто порнография какая-то! В импровизированном кинозале послышались снова нервные смешки, Финн густо краснел, а вот Алестру это только возбуждало всё сильнее — она прижималась к юноше, уже безо всякого стеснения блуждая руками по его телу и забираясь ими под его одежду. — Я уже не могу… — прошептала она на ухо парню. — Ты хочешь посмотреть, как они её (незнакомое, но явно грубое слово)? — Финн вздрогнул. — Посмотрим — а потом потрахаемся сами! — Финн готов был сгореть со стыда, он уже всерьёз думал ответить «давай прямо сейчас!», только чтобы не досматривать эту неприличную сцену до конца. — Эй, что не так?! — Алестра почувствовала, что её парень напряжён и не отвечает на её ласки, и нахмурилась сама. — Извини… — Финн смутился ещё сильнее. — Сколько ей вообще лет? — спросил он вслух, указывая на экран. — Э??? — искренне удивилась такому вопросу Алестра. — Так, товарищи, — раздался громкий голос Де Луки, — выключите это или переключите на что-нибудь другое! Иначе мне придётся арестовать половину из вас за нарушение законов Федерации! — в помещении снова послышались нервные смешки, а Данис, сидевшая рядом с проектором, поспешила переключить канал, попав на какой-то другой фильм. — Вообще-то, это могло бы позволить нам лучше узнать местную культуру и обычаи… — поморщился Леон — Де Лука возмущённо воззрился на руководителя группы, — но да, я согласен с этим решением. Эти вещи… не для общего просмотра. — Э, что случилось?! — непонимающе спросила Алестра, явно разочарованная тем, что просмотр прервали «на самом интересном месте». Повисла очень неловкая пауза (только на экране всё ещё шёл показ незнакомого фильма), большинство глаз повернулось к хамальке, Финн ощутил желание как-то объяснить ей… но как??? Он знал, что детская порнография — это «плохо», но как объяснить это даже не инопланетянке, а самому себе? — Потому что… — попыталась сформулировать Киорето, — изготовление и просмотр фильмов, содержащих секс-сцены с актёрами, не достигшими возраста совершеннолетия, прямо запрещено законами большинства государств Облака… так что да, начальник нашей службы безопасности имел бы право и должен был бы нас арестовать за такое, — она натянуто рассмеялась. — Почему??? Почему запрещено? — Алестра нахмурилась, будто что-то вроде бы понимая, но не до конца. — Как бы это объяснить… — ответил доктор Канимото, — потому что… это создаёт нездоровую… tendency, направление развития общества. Снимаются такие фильмы, у них появляются зрители, зрители хотят ещё больше таких фильмов… а вовлечение несовершеннолетних обоего — любого пола — в съёмки подобных фильмов — это… ну, способно негативно сказаться на их дальнейшей жизни вообще, — судя по наморщенному лбу и удивлённому взгляду Алестры, она понимала врача не до конца. — Потому что настолько раннее начало половой жизни — не со своими сверстниками, а с более старшими мужчинами… и женщинами, — вступил в разговор Доминик Уваров, один из психологов группы, — способно негативно сказаться на их психическом развитии. Это нездоровые отношения, то есть это очень часто, почти всегда нездоровые отношения, когда старший партнёр выбирает себе вчерашнего ребёнка именно потому, что тот ещё не до конца понимает, что есть хорошо, а что плохо, и в него можно заложить нездоровые идеи… вылепить из него то, что тебе хочется. Взрослые мужчины… или женщины, выбирающие себе несовершеннолетних партнёров, зачастую неспособны или бояться заводить отношения с равными, им нужен кто-то менее взрослый, менее умственно развитый, полностью зависимый от их мнения… а их партнёры потом уже не умеют заводить здоровые отношения со сверстниками, навык этого не выработался. — А ещё, если несовершеннолетним актёрам, снимающимся в таких фильмах, дают лекарства, вызывающие течку, то это просто вредно для их здоровья! — подал голос Финн, и доктор Канимото закивал, подтверждая его слова. — Ааа… — протянула Алестра, пытаясь осмыслить сказанное землянами. — Нууу… Наверное… да, но… — она будто пыталась возразить, но не могла сформулировать возражение. — Да, наверное… вы правы… давайте посмотрим кино? — она попыталась перевести разговор на другую тему. На экране тем временем разворачивалась, кажется, какая-то комедия, половину шуток в которой Финн не понимал из-за языкового барьера, но суть вроде бы была в том, что некрасивый низенький главный герой составил список симпатичных знакомых, с которыми он хотел бы переспать во время течки, и сейчас пытался очаровать очередную пассию. Точнее, он караулил её у её дома, подслушивая, как внутри она предаётся страстному сексу со своим мужем, переминаясь с ноги на ногу и сгорая от возбуждения, — камера даже показала его торчащий под штанами член. Главный герой, не утерпев, уже достал свой член и принялся мастурбировать в переулке между домами, постанывая в такт стонам, раздававшимся из открытого окна, и в этот самый момент был замечен проходившей по улице ярко одетой девушкой — она остановилась, засмеялась, он обиженно посмотрел на неё, но принялся дрочить прямо перед её лицом, она засмеялась громче, и тогда он буквально набросился на неё, задрав её юбку и принимаясь трахать прямо посреди переулка. Девушка нисколько не сопротивлялась, она громко стонала от удовольствия, он пыхтел, из окна продолжали раздаваться стоны супружеской пары. Алестру вся эта сцена, судя по её смешкам и по тому, как она крепче прижималась к Финну и безо всякого стеснения гладила его, забираясь руками под одежду, веселила и возбуждала, а вот Финн краснел и чувствовал испанский стыд, пытаясь подсчитать, сколько статей уголовного кодекса и норм общественного поведения нарушили бы персонажи на любой из планет Федерации. В импровизированном кинозале слышались смешки, но Финн надеялся, что его товарищи смеются потому, что это так нелепо, что уже смешно. — Досмотрим сцену и пойдём трахаться, я уже не могу, я вся теку! — прошептала Алестра на ухо Финну, крепко-крепко прижимаясь к нему и обжигая его ухо горячим дыханием. — Д-да-да, — юноша нервно рассмеялся в ответ — на самом деле он согласен был сбежать потрахаться с Алестрой, чтобы не смотреть эту ерунду. Тем временем сцена на экране приближалась к развязке — главный герой бурно кончил и пытался отдышаться, а его случайная любовница улыбнулась ему, встала, поправила юбку, чмокнула его напоследок в небритую щёку и упорхнула, оставив его дезориентированного и со спущенными штанами. И именно в таком виде его застала, окликнув его из окна, его пассия — она стояла у раскрытого окна, совершенно обнажённая, а герой, смущённый, стоял перед ней, опёршись на стену и со спущенными штанами. И — переход, снова рекламная пауза. — Ну и чушь! — нервно рассмеялся Рэйдзи. Он произнёс эту фразу по-английски, так что Алестра не имела возможности его понять, зато Финн понял и мысленно согласился. — Извините, а… фильмы, показываемые в сезон течки, они все похожи на этот… или на предыдущий? — поинтересовалась Киорето у хамальки. — Ну… по-разному, но, в основном, да! — ответила Алестра, не прекращая тискать Финна, и явно раздосадованная тем, что ей приходится отвечать на разные дурацкие вопросы вместо того, чтобы трахать своего парня. — В них (словосочетание из незнакомых слов), они (незнакомое прилагательное) до невозможности, когда ты не в течке, их смотреть можно, только ловя (незнакомое слово)… а, ну, да, вы же не в течке, да, — девушка слегка смутилась. — Простите, можете перевести эти слова? — попросил Берггрен. — Ну… — Алестра раздосадованно вздохнула, но попыталась объяснить инопланетянам незнакомые им слова, — история, то, что происходит на экране, события фильма, книги, (ещё одно незнакомое слово)… они простые, (незнакомое прилагательное), безо всяких (очередное незнакомое слово)… их можно смотреть, ну, как это сказать… когда другие люди делают какую-нибудь фигню, — (это слово Финну было знакомо — Алестра время от времени употребляла его в речи, и он попросил её перевести), — а стыдно тебе! — А есть фильмы, которые можно смотреть… которые смотрят и во время течки, и вне неё? — заинтересовался Леон. — Нууу… — Алестра задумалась, она даже ненадолго прекратила тискать Финна. — Ну, это сложно, в смысле, такой фильм снять… когда ты не в течке, ты смотришь и ждёшь, «ну когда они уже начнут трахаться?!», а когда ты не в течке, ты смотришь и думаешь «ну давайте уже закончите эту постельную сцену и давайте дальше сюжет!». Но, да, такие фильмы есть, их даже не то чтобы мало, среди них есть даже хорошие… Слушай, пойдём уже трахаться, я вся теку! — сказала она Финну, никого не стесняясь, — юноша готов быть сгореть от стыда, а члены группы помоложе громко рассмеялись. — Конечно, мы зададим вам все интересующие нас вопросы потом, — абсолютно непринуждённо улыбнулся Леон, и Алестра, улыбнувшись, поднялась на ноги. — Пойдём! — с красным лицом ответил ей Финн, тоже вставая. — А то она меня изнасилует прямо здесь! — сказал он своим товарищам по-английски, и те дружно рассмеялись. Алестра схватила парня за руку и потянула в сторону шлюза, и Финн поспешил за ней, желая поскорее оказаться вне поля зрения хохочущих коллег. И снова, стоило внутренней двери закрыться за ними, как Алестра набросилась на него с поцелуями, забираясь руками под его одежду, будто готовая прямо в шлюзе его раздеть и изнасиловать. — Не прямо здесь, ладно? — смущённо улыбнулся Финн, отвечая на объятья и поцелуи девушки. Наружная дверь шлюза открылась, и они оба поспешили к «будке для секса», закрыли за собой дверь, едва не забыли включить вентиляцию, и снова Алестра кинулась к Финну в объятья, жадно целуя его и буквально срывая с него и с себя одежду. — Ух, ты самая… горячая, энергичная девушка из всех, что у меня были! — засмеялся Финн, помогая своей страстной любовнице раздевать его. Алестра засмеялась в ответ и снова прильнула к нему, впиваясь губами в его губы. Вскоре они оба были уже обнажены, и Алестра буквально повалила парня на кровать, оказавшись сверху, и без каких-либо прелюдий оседлала его член и принялась скакать на нём, задыхаясь от страсти. Финн обхватил ладонями её бёдра и задвигался ей навстречу, наслаждаясь её стонами, её страстью, её красивым телом с лицом, выражавшим экстаз похоти, и упругими грудями, прыгавшими вверх-вниз перед его лицом. И вот Алестра, закричав от страсти, кончила и остановилась, переводя дыхание, но Финн — он только разогревался, и он, вцепившись пальцами в бока девушки, энергичнее задвигал бёдрами, трахая её. — Стой, стой! — взмолилась Алестра, и Финн поспешил остановиться, боясь, что причинил любимой боль. — Дай отдохнуть!.. я сейчас очень чувствительная! — Оказывается, это возможно — затрахать хамальку в течке до усталости? — не удержался от смеха Финн и обнял Алестру, притягивая её к себе для поцелуя. — Возможно, — ответная улыбка Алестры вышла какой-то кривой. — Я сейчас… только что кончила, — (это было одно из новых слов на дорнийском, которые Финн выучил благодаря Алестре), — и немного (незнакомый глагол)… — Хорошо, — улыбнувшись, кивнул Финн, и Алестра слезла с него и снова прижалась к нему. — Хочешь, я тебя поласкаю? — предложила она, улыбаясь. — Давай, — улыбнулся в ответ Финн, который и правда был не против получить оргазм сам. С широкой улыбкой на лице Алестра устроилась между его ног, принимаясь сперва дрочить его член рукой, а потом сосать его губами, работая головой, и Финн блаженно застонал, раскинувшись на кровати и полностью отдавшись рукам и губам своей страстной любовницы. Алестра чередовала руки, губы и язык, а Финн блаженствовал, наслаждаясь её ласками, но ему нужно было время, чтобы кончить. — Ух, ты ещё не кончил? — вырвал его из блаженной неги голос Алестры. — Теперь я тоже снова готова! — с широкой улыбкой на лице девушка легла на него сверху и поцеловала в губы своими губами, только что ласкавшими член парня и ещё сохранившими его вкус. — Трахни меня! — страстно прошептала она, принимаясь тереться своим обнажённым телом о тело своего любовника. — Только в этот раз сверху, согласен? — С удовольствием! — широко улыбнулся Финн, отвечая на объятья и поцелуй девушки и перевернул её на спину, оказываясь сверху сам, — Алестра с готовностью развела ноги в стороны и застонала, выгибаясь всем телом, когда её любовник вошёл в неё, принимаясь двигаться в ней. Он трахал её, она стонала и извивалась под ним, они ловили губами губы друг друга, сливаясь в поцелуях и снова отрываясь от губ друг друга, заходясь в стонах. Наконец, Финн с громким стоном кончил, изливаясь в свою любовницу, и остановился, переводя дыхание, — но Алестра ещё была не удовлетворена. — Ещё! Трахни меня ещё! — страстно прошептала она, прижимаясь к своему любовнику, принимаясь тереться своим возбуждённым, разгорячённым телом о его тело. — Ты уже кончил? — хамалька была раздосадована, что она осталась неудовлетворённой. Финн смутился на секунду, но ответил ей поцелуем и рукой сжал её грудь. Не прекращая целовать её — Алестра отвечала на его поцелуй со всей возможной страстью и энергией, сплетаясь с ним языками, будто она могла кончить от одних только поцелуев — он опустил руку вниз, нащупывая киску девушки и принимаясь ласкать её, массировать её клитор, — Алестра застонала от наслаждения, выгибаясь под ним всем телом, отдаваясь ласкам своего умелого (наверное, только по хамальским меркам, где мужчины, видимо, компенсировали страстью недостаток техники) любовника. Финн целовал её губы, осыпал поцелуями её лицо, уши, шею, плечи, ласкал губами и рукой её соблазнительную грудь и продолжал, продолжал ласкать её влажную, возбуждённую киску, уже проникая в неё пальцами, заставляя девушку буквально кричать от страсти, обвивая ногами его торс и прижимая крепче к себе. Наконец, громко закричав, выгибаясь всем телом под своим любовником, Алестра кончила, испачкав руки парня своими соками, и обмякла, раскинувшись на постели и блаженно улыбаясь. — Боже… ты и правда лучший любовник из всех, кто у меня были… — широко улыбаясь, проговорила она, глядя в потолок. — Мало кому удавалось заставить меня кончить два раза подряд! — Да неужели? — смущённо улыбнулся Финн, устраиваясь на кровати рядом с девушкой, — та с готовностью обняла его, прижимаясь к нему и улыбаясь ему. — Неужели все… эээ, то есть, я хотел сказать… — Финн хотел сказать, что если он, со своими не очень высокими навыками в постели, лучше всех прежних любовников Алестры, то хамальские мужчины должны быть не очень-то хороши в постели, но попытался сформулировать это повежливее, — я думал… ваши мужчины — они более… страстные? и это хорошо, нет? — Ну, они, да, страстные, очень горячие в постели, очень (незнакомое слово)… — слабо улыбнулась Алестра, обнимая своего любовника, — и это, ну, не то чтобы хорошо — им гормоны бьют по мозгам, (незнакомое слово) отключается, они просто тыкают в тебя своим хуем, — (от Алестры Финн почерпнул несколько дорнийских ругательств), — им лишь бы кончить самим, а на тебя им плевать. Оказывается, когда и гормоны действуют, и мозги не отключаются, это лучше… — тут девушка вдруг посерьёзнела и спросила неуверенно: — Слушай, а я… я вообще, ну, нормальная, по меркам других земных… и облачных женщин, ну, в постели? — Ээ??? — Финн слегка опешил от неожиданного вопроса. — Ну… — он задумался, а затем улыбнулся и поцеловал свою любовницу. — Ты самая страстная, горячая из всех девушек, которые у меня были… у меня был секс только с землянками, но их, ну, нужно долго ласкать, чтобы они кончили, дольше, чем тебя… хотя с ними если не получилось, им это нормально… в общем, как-то так. — То есть мы идеальная пара, мы нашли друг друга? — рассмеялась Алестра и пылко поцеловала своего смущённо улыбнувшегося любовника. Несколько секунд понежившись в его объятьях, она, улыбнувшись, предложила: — Пойдём досмотрим этот фильм? Там, наверное, рекламная пауза уже закончилась… — Эээ… — Финн сконфузился, — да мы, наверное, пропустили часть этого, как он по-дорнийски называется, сюжета? — и просто не поймём, что там происходит, — на самом деле, причины его нежелания возвращаться были несколько другими… — Да эти фильмы, они специально так сделаны, всё по минутам рассчитано! — принялась объяснять Алестра. — Сначала постельная сцена, чтобы зрители возбудились и начали трахаться, потом рекламная пауза, пока они трахаются, а потом снова кино, когда они закончат! Ну, хотя длина этих рекламных пауз — она рассчитана на то, что зрители трахнутся и кончат один раз, а не два, как мы, — она засмеялась. — Ааа… — понимающе протянул Финн. Похоже, ему не оставалось ничего, кроме как назвать настоящую причину. — Я просто не хочу… туда-сюда бегать после каждой рекламной паузы… расходовать обеззараживающее вещество… и привлекать к себе внимание, — при последних словах он смутился. — Понима-а-аю, — кивнула Алестра. — Такие фильмы — их обычно смотрят дома, в кругу семьи, а не в таком… большом рабочем коллективе, как у тебя… и у каждого, то есть у каждой пары есть своя спальня, а не как у вас. — Угу… — поддакнул Финн. — И, если честно… — он запнулся, но всё-таки договорил фразу до конца: — мне не нравятся те фильмы. Они такие… ну… Слушай, а эарсийцы правда ТАК себя ведут во время течки? — Нет! — чуть возмущённо рассмеялась Алестра. — Это просто кино! Мы, конечно, во время течки (незнакомый глагол), но не прямо настолько! В первом фильме — если девушка решит так погулять во время течки, «познавая свою женственность» и давая всем встреченным мужчинам, это будет, ну, не очень хорошо, до конца сезона течки она может не дожить, потом её (незнакомое Финну слово) найдут в (другое незнакомое слово). А второй — ну, это (очередное незнакомое слово), в них всё не как в жизни, а чтобы было смешно, в них всё (незнакомое прилагательное), преувеличено, в жизни так не бывает, это всё для смеха. — Подожди-подожди! — Финн нахмурился. — То есть… у вас во время течки… бывает так, что мужчины убивают женщин??? — Ну… — Алестра смутилась и со вздохом призналась: — Да, бывает. Ты не подумай, что мы, эарсийцы, какие-то (незнакомое словосочетание), просто… ну, да, когда нам гормоны бьют по мозгам, мы (незнакомый глагол, по контексту, вероятно, означавший «глупеем» или «сходим с ума») и творим разную фигню, в том числе и… да. Вот поэтому я не хотела застревать на время сезона течки в Джали, поэтому и попросилась к вам, — девушка вздохнула и поспешила сменить тему. — Хорошо, ты хочешь остаться здесь, со мной, всё время? — она слегка принуждённо улыбнулась и крепче обняла своего любовника. — Ну… я не против, — слегка смущённо улыбнулся в ответ Финн. Потому что если во время просмотра местного кино Алестра будет постоянно его хотеть, то почему бы не насладиться ею здесь, вдвоём с ней, вместо того чтобы бегать туда-сюда под насмешливым взглядами других членов группы… почему бы не провести сколько угодно времени в объятьях девушки, которая тебе нравится? Алестра улыбнулась ему тоже, и они поцеловались. И следующие сколько-то — счастливые часов не наблюдают — минут они лежали в объятьях друг друга, целовались и разговаривали о разном. — Слушай, — решила спросить Алестра, — а вот то, что говорили ваш врач и тот, психолог, про ваше отношение к сексу и прочему такому между взрослыми и детьми, — оно у вас часто бывает? То есть, ну, раз что-то запрещено, значит, этот запрет иногда нарушается? — Нууу, эээ… — Финн замешкался — он просто не знал, что на это ответить, у него не было вообще никакого опыта по этой части. — Редко. Очень редко. Я даже не сталкивался с таким ни разу, не знал ни одного человека, который ЭТИМ бы занимался, или который от ЭТОГО бы пострадал. Ну, когда я учился в школе, про одного молодого учителя были слухи, что в него влюблены некоторые ученицы, и он будто бы… имел с ними что-то там, но это, наверное, были только слухи — если бы это была правда, если бы это доказали, его бы уволили с запретом работать по этой специальности. Ну, такое бывает, иногда это попадает в новости, в СМИ, но очень редко. Потому и попадает в новости, наверное, что каждый такой случай — целое событие. — Ага… понятно, — ответила Алестра и задумалась, будто осмысливая полученную информацию. Повисла короткая пауза, а затем Финн решил задать встречный вопрос: — Слушай, а во время течки… ну вот если у вас нет рядом людей другого пола… а есть люди своего пола… что вы тогда делаете? — Дрочим! — натянуто рассмеялась Алестра (это было ещё одно новое для Финна дорнийское слово, которое он узнал от хамальки). — Ну, то есть, по-разному бывает. Кто-то просто дрочит, кто-то… ну, да, бывает, что мужики трахают мужиков или женщины (незнакомое, но явно грубое слово) с женщинами, — она брезгливо поморщилась, — но… ну, вот у них, у южан, у окусинцев и прочих, у них это считается нормально, потому что у них женщины и мужчины живут отдельно, и, конечно, когда у них течка, рядом только люди одного с ними пола. У нас… ну, у нас, у дорнийцев и северян вообще, просто меньше чисто мужских и чисто женских коллективов… ну и работа, учёба — всё это на время сезона течки приостанавливается, все идут по домам. Если без этого совсем никак — в тюрьмах, в армии, в больницах, потому что на время течки люди, конечно же, болеть не перестают, то… — тут она снова поморщилась, будто речь шла о чём-то ей неприятном, — ну, бывает, нанимают специальных женщин… или мужчин, чтобы, ну, люди могли выплеснуть с ними своё сексуальное желание. Или дают им (незнакомое Финну слово, вероятно, название препарата), эээ, то есть лекарство, подавляющее течку, сексуальное желание, вот это всё. — Так… — Финн нахмурился. Честно говоря, банальный однополый секс с его точки зрения был бы, наверное, получше… — То есть… у вас есть специальные женщины… которым платят за то, чтобы они занимались сексом с мужчинами — и мужчины для женщин — которым платят за то, чтобы они занимались сексом с людьми в течке??? — Алестра вздохнула в ответ. — Это законно? — Алестра в ответ удивлённо вскинула брови. — Это, ну, одобряется обществом? Им за это достаточно платят? Это… стоит того? — Честно — нет, не стоит, — криво усмехнулась Алестра. — Платят не так уж много, нужно обслуживать десятки, сотни мужчин в день, каждый день, весь сезон течки, несколько раз в день, (непереводимое дорнийское ругательство, примерно соответствовавшее слову «блин!» или «чёрт возьми!»)! Лучше какая угодно работа, лучше (незнакомый глагол) камни в каменоломне, я видела женщин, которые этим занимались, я брала у них интервью — многие за одну сороковницу стареют на целый год! — девушка всё сильнее распалялась, рассказывая это. — Куча проблем со здоровьем, даже если повезёт обойтись без венерических болезней и внеплановых беременностей неизвестно от кого. Поэтому занимаются этим либо совершенные (незнакомое слово, вероятно, означавшее «маргиналки» или что-то в этом роде), которые за сотню платов, — (видимо, название денежной единицы Дорна), — собственную (незнакомое слово) продадут, либо… — хамалька запнулась, — ну, бывают такие, которые серьёзно этим занимаются, проверяются на венерические болезни, принимают противозачаточные, и им платят получше, но… в общем, это (незнакомое выражение) работа, за неё платят одну сороковницу в году, а отношение к проституткам… ну, бывает по-разному, но обычно на них смотрят как на дерьмо. — Ужас… — проговорил Финн, скривив губы. Впрочем… сама Алестра не считает это нормальным, значит, это всё-таки не считается нормой на Эарсии. Вообще, это была совсем не та тема, на которую стоит говорить с любимой девушкой, лёжа с ней в постели и обнимая друг друга… но Финн всё же рискнул спросить: — А если… если рядом находятся члены одной семьи — не муж и жена, а отец и дочь, брат и сестра — и у них течка, тогда…? И тут он понял, что, похоже, что-то такое угадал, — Алестра резко изменилась в лице, замирая в его объятьях, и поспешила отвести взгляд. — Что происходит за стенами дома… остаётся за стенами дома, — проговорила она, не глядя на парня. — То есть… да??? — ужаснулся тому, что его догадка оказалась верна, Финн. Алестра не ответила сразу, но затем, прижавшись к нему, уткнувшись коротко стриженой рыжей головой ему в грудь, сбивчиво заговорила: — Если да — то что??? Если я скажу «да», что ты сделаешь??? Вы (незнакомый глагол) нас к чёрту с орбиты, потому что мы такие уроды, неспособные контролировать свою похоть, да??? — она подняла взгляд на юношу, и в этом взгляде читалась мольба пощадить её планету. — Да причём тут…??? — Финн опешил: почему вообще об этом зашёл разговор?! — Аля, никто не… собирается расстреливать вас с орбиты только потому, что вы отличаетесь от нас! — попытался успокоить он девушку, крепко обняв её, и она доверчиво прижалась к нему в ответ. — Почему ты вообще решила, что мы будем это делать?! — Потому что… — Алестра вздохнула. — Вы не считаете нас уродами, (незнакомое, но явно ругательное слово)? — она с робкой надеждой в глазах посмотрела на парня. — Даже несмотря на то, что мы каждый год сходим с ума и (незнакомое выражение)? — Ну почему? — Финн вздохнул: да, то, что рассказывала Алестра о своих соплеменниках, ему не нравилось, но… стоп. Она же сама рассказывает ему об этом? — Знаешь… — он помедлил, — мне кажется, вы сами страдаете от того, что вы… такие, что ваши организмы так работают. Вы сами считаете это плохим, и… это хорошо, наверное, — молодой землянин слабо улыбнулся. — Вы осознаёте свою слабость и пытаетесь её преодолеть, значит, вы можете развиваться… — Нихрена мы её не осознаём! — вдруг с болью в голосе выкрикнула девушка, едва ли не со слезами на глазах, снова уткнувшись головой в грудь парня. — Мы… почти все мы, эарсийцы, почти все они считают, что это нормально, что так и должно быть, что иначе нельзя! Что это нормально, что каждый год мы сходим с ума, бросаемся на других мужчин и женщин, бьём друг другу (непонятное слово), трахаемся с теми, кого даже не знаем, убиваем друг друга! Все думают, что это нормально… думали, пока вы не прилетели! — Финн почувствовал, как на миг замерло в груди его сердце, — в словах девушки слышалась неподдельная боль. — Это… плохо? — спросил он посеревшим голосом. — То, что мы прилетели? — Не знаю! — отчаянно ответила хамалька. — Мы… мы столько лет жили, думая, что если во вселенной есть другие люди, они должны быть похожи на нас! И тут прилетаете вы, и оказывается, что нет, мы ни на кого не похожи, мы со своей физиологией, своими течками не похожи ни на кого во вселенной, мы — уникальные уродцы! — Аля! — Финн снова крепко обнял девушку, пытаясь её успокоить. — Никто не считает вас уродцами! Да, вы отличаетесь от нас, мы тоже отличаемся от вас! Мы, земляне, отличаемся от таукитян и сирианцев, потому что им не нравятся наши мужчины, а нашим женщинам не нравятся они, то есть сирианцы! Альичибианцы, порримианцы, денебольцы, драконианцы — мы все разные, мы десятилетия жили бок о бок друг с другом, мы знаем, что мы все разные, непохожие друг на друга, и это нормально! Никто не считает вас уродцами! — тут в голове землянина промелькнула нехорошая мысль: а правду ли он говорит? А не считает ли он сам хамальцев уродцами, чьё общество… искалечено массовым сексуальным безумием, происходящим каждые два с чем-то земных года? Алестра же тяжело вздохнула и подняла на Финна неуверенный взгляд. — А у вас… есть такие же проблемы, как у нас? — спросила она. — Сравнимые с тем, чтобы каждый год впадать в безумие и трахать всё, что шевелится, и бить друг другу лица просто так? — Ну… у альчибианцев? — криво улыбнулся Финн. Правдивым ответом, наверное, было бы «нет», но ему нужно было как-нибудь успокоить девушку. — Это кто??? — хамалька наморщила лоб, пытаясь вспомнить, — альчибианцы в состав экспедиционной группы не входили, им всем приказано было оставаться на орбите. — Ну… они меняют пол, каждый раз, когда чувствуют… запах возбуждения противоположного… то есть наоборот, своего текущего пола. И у них происходит течка, как у вас, только быстрее, — Финн снова криво улыбнулся, а Алестра нервно рассмеялась. — У порримианцев, у денебольцев… у них, у первых, женщин во много раз больше, чем мужчин, а у вторых — наоборот, и у них тоже свои проблемы. У сирианцев… вообще, они прилетели в систему Сириуса с другой планеты, их родная планета погибла… я не знаю, связано ли это с какими-либо их особенностями, — он принуждённо рассмеялся. — Угу… — Алестра натянуто улыбнулась в ответ, но затем посерьёзнела. Повисла короткая пауза, а затем девушка спросила: — Слушай… а зачем вы вообще сюда прилетели? — Эээ??? — вопрос застал Финна врасплох. Зачем прилетать на другую планету, населённую разумными существами? Это всё равно что спрашивать: «Зачем учиться, получать специальность и работать?», «Зачем вставать утром?», «Зачем дышать?», «Зачем делать хоть что-нибудь?». — Ну, мы обнаружили радиосигналы из вашей звёздной системы, мы узнали, что в ней есть разумные люди, мы прилетели, чтобы установить контакт с вашей цивилизацией… потому что не так часто мы получаем доказательства существования других разумных рас, — получилось сумбурно, но молодой астронавт не знал, как это сформулировать лучше. — А потом? — нетерпеливо ответила Алестра, будто Финн не ответил на какую-то непонятную ему, но важную ей часть её вопроса. — Вы установите с нами контакт… и что будет потом? Что вы будете с нами делать? — Установим с вами контакт… — ответил Финн растерянно: инопланетянка спрашивала его о чём-то естественном для него, как дыхание, настолько естественном, что… а действительно, зачем они прилетели сюда? — Мы будем обмениваться с вами информацией, культурой, искусством… мы будем изучать, познавать вас, а вы будете познавать нас. Мы будем обмениваться информацией, к общей пользе для нас для всех… мы поможем вам выйти в космос, стать частью Организации ММО… если необходимо, если это возможно, мы поможем вам преодолеть ваш недостаток… ограничение вашей физиологии… — Зачем? — Алестра нахмурилась. — Зачем вам помогать нам? Зачем вам вытаскивать нас в космос? Зачем включать нас с ваш союз? Какая в этом польза для вас? Финн замешкался — Алестра снова спрашивала его о том, что для него было самим собой разумеющимся, настолько простым, что это нельзя было выразить словами, слишком сложными для этого. — Потому что… лучше быть друзьями, а не врагами, соперниками? — предположил он. — Слушай, может, тебе поговорить об этом с Леоном, с нашими учёными? Они лучше ответят на этот вопрос, чем я. — Да, наверное… — девушка слабо улыбнулась, устраиваясь поудобнее в объятьях юноши. — Чёрт, это так просто? — она нервно рассмеялась. — И почему наши политики не думают так же?.. А если… — она вдруг подняла на Финна обеспокоенный взгляд, — вы решите, что мы, ну, недостойны быть частью этой вашей организации? Что вы с нами сделаете? Финн удивлённо моргнул. — Я не думаю, что вас сочтут недостойными, — поспешил заверить он девушку. — Мы, земляне… — он хотел сказать, что в земной истории был период, похожий на тот, который сейчас переживала Эарсия, но осёкся, осознав, что у землян не было того, что есть у хамальцев: регулярного всепланетного безумия, которое воспринималось как норма, как естественная часть жизни. — Я не знаю… — он тяжело вздохнул. Он подумал про денебольцев — воинственных варваров на космолётах, от общения с которыми Облако просто максимально дистанцировалось, — не придётся ли так же поступить с хамальцами? — Я думаю, я надеюсь, я уверен, что всё будет хорошо, что вас примут в Организацию, что рано или поздно вы преодолеете свои недостатки, — и он, прижав девушку к себе, поцеловал её. — Это просто сезон течки только недавно начался, — Алестра грустно улыбнулась, но прижалась к юноше и поцеловала его в ответ. Некоторое время они лежали в объятьях друг друга, обнажённые — но после недавнего разговора было как-то не до секса. А затем Алестра вдруг нахмурилась и проговорила: — Чёрт… Ройс… — Что? — Финн понял только то, что девушку что-то встревожило. — Ройс… мой сын… у него в этом году должна была наступить первая течка… а я тут, — сбивчиво попыталась объяснить Алестра. — Моя семья… мама, папа, дети — они не знают, что я тут, они знают только, что я застряла в Джали… они беспокоятся за меня, наверное… если я не буду (незнакомое выражение) с ними, они подумают, что меня кто-нибудь (незнакомое слово) во время течки, и мой (другое незнакомое слово) лежит где-нибудь в (ещё одно незнакомое слово). — Ох, чёрт… — Финн нахмурился, он даже приподнялся на кровати. — Слушай, об этом нужно поговорить с руководителем, со службой безопасности — как ты сможешь сообщить своей семье! Нужно… чтобы они не беспокоились о тебе, чтобы они знали, что ты жива! — Да всё будет в порядке, я думаю! — поспешила успокоить парня Алестра. — У меня есть телефон, я смогу им позвонить, просто это будет дорого. — Да, но… — Финн хотел сказать, что Де Лука может не разрешить сделать звонок из лагеря, но запнулся. — Всё будет хорошо, — Алестра улыбнулась ему. — Люблю тебя, — и она его поцеловала, и Финн, выбросив тревожные мысли из головы, поцеловал её в ответ. И ещё сколько-то минут они лежали в объятьях друг друга под приятно обдувавшим их прохладой вентилятором, а потом тело течной хамальки снова захотело секса, Алестра принялась тереться о Финна своим возбуждённым телом — Финн не возражал, он улыбался, ему было приятно, но прямо сейчас достичь снова эрекции не мог — она залезла на него сверху, продолжая тереться о него, тиская его гениталии. Тело Финна постепенно отзывалось на ласки хамальки — когда его член снова начал наливаться кровью, Алестра принялась сосать его и дрочить, а потом, когда он полностью окреп, оседлала его, снова принимаясь скакать на нём, заходясь в экстазе, и парень под ней, тяжело дыша, двигался ей навстречу. И снова Алестра кончила первой — и тогда Финн, притянув её к себе, впился в её губы жадным поцелуем, продолжая двигать бёдрами, трахая её, захлёбывавшуюся стонами удовольствия, пока не кончил сам, и Алестра не упала рядом с ним на кровать, счастливо улыбаясь до ушей. И снова они лежали рядом, наслаждаясь объятьями друг друга, — но на этот раз молча, будто оба боялись снова затронуть какую-нибудь болезненную для них тему (в голове Финна то и дело снова всплывала мысль об инцесте и его допустимости среди хамальцев…) — когда в дверь «будки для секса» послышался громкий стук, от которого вся будка, построенная из металлических листов, будто вздрагивала. — Что, обед? — удивился Финн — неужели в объятьях Алестры время так быстро пролетело? — К вам можно третьим? — послышался из-за двери весёлый голос Ариум. Краска бросилась Финну в лицо — чтооо?! Нет, серьёзно, у этих сирианцев нет никакого чувства стыда! — Нет! — резко ответил он, но тут же смутился и повернулся к Алестре. — К нам можно? — спросил он, надеясь, что девушка ответит «нет», и он с чистой совестью спровадит сирианку. — Я не против! — рассмеялась девушка, которую то ли вся эта ситуация забавляла, то ли… это на хамальцев так течка действует?! Финн снова залился краской: это что, Алестра дала добро на то, чтобы впустить к ним сексуально раскрепощённую сирианку и устроить с ней тройничок?! И у него теперь вроде как нет выбора, кроме как согласиться?! Нет, нет, нет и ещё раз нет! — Я против! — крикнул он в ответ. — Тут кровать рассчитана только на двоих, и вентиляция, и вообще! — попытался он найти предлог спровадить Ариум. — Ладно, ладно, я поняла, — послышался из-за двери тяжёлый вздох сирианки. — Пойду трахну кого-нибудь другого… — почти нечленораздельно пробормотала она, удаляясь. Финн возмущённо выдохнул, закатывая глаза, — нет, ну у этих сирианцев вообще нет никакого стыда! — Она твоя (незнакомое слово, смысл которого, впрочем, угадывался)? — широко улыбаясь, полюбопытствовала Алестра. Лицо Финна снова вспыхнуло, и он уставился на девушку удивлённо возмущённым взглядом. — С чего ты… с чего ты вообще так решила?! — нет, серьёзно, с чего Алестра так решила?! Они с Ариум работали вместе два месяца, и ничего такого между ними не было!.. ну, если не считать совместного купания нагишом в море… но иногда купание — это просто купание! — По-моему, ты ей нравишься, это видно (незнакомое выражение), — с широкой улыбкой, без намёка на ревность ответила Алестра. Финн почувствовал, как пылает его лицо. — С чего ты так решила?! — повторил он. — Ладно, я спрошу её сам, нравлюсь я ей или нет! — фыркнул юноша… но тут же ощутил смутную тревогу: а что он будет делать, если сирианка ответит ему «да»??? — Ты… ты правда была согласна, чтобы она присоединилась к нам??? — Почему нет? — рассмеялась хамалька. — Ты ей нравишься, она тебе… ну, не нравится, значит, не нравится… хорошо вам, землянам… и сирианцам — вы можете просто сказать «нет», когда не хотите секса… — Подожди! — Финн наморщил лоб, пытаясь вникнуть в слова девушки. — Это… это у вас нормально?.. заниматься сексом втроём??? — У нас ВСЁ нормально, что связано с сексом, когда мы в течке! — Алестра засмеялась снова, но смех её показался юноше каким-то невесёлым. — Мы в течке так тупеем, что мы вообще не можем отказаться от секса! — Ужас… — пробормотал Финн. — Так что если ты передумаешь и захочешь секса втроём, я не против! — А ты потом… не пожалеешь об этом, когда течка пройдёт? — подозрительно спросил Финн. — Может, и пожалею. Может, и нет, — девушка натянуто рассмеялась. — Я не знаю. Я сейчас ничего не знаю, у меня течка, и я полная дура, — она улыбнулась, и её улыбка выглядела грустной. Финн, нахмурившись, помедлил секунду и крепко обнял девушку — она прижалась к нему в ответ. — Давай ты… давай мы не будем делать никаких решений, о которых потом пожалеем, ладно? — проговорил он, глядя девушке в глаза. — Хорошо, — улыбнулась она, на этот раз с неподдельной теплотой. — Хорошо, когда рядом есть человек, который не даст мне творить фигню в течке, — она рассмеялась, а затем подалась навстречу Финну, и они поцеловались. И они ещё долго лежали в объятьях друг друга… потом у них снова был секс — и снова Алестра возбудилась первой и принялась ластиться к парню, пока у него снова не встал, — и через некоторое время ещё секс, и ещё… а потом в их дверь постучали, зовя их на ужин. Перед ужином Финн, улучив минуту, обратился к руководителю группы с просьбой разрешить Алестре сделать звонок своим родным, Леон спросил, насколько это возможно и безопасно, Алестра заверила, что ничего плохого произойти не должно, Де Лука возразил, что звонок, сделанный из лагеря, должно быть легко отследить, Алестра упирала на то, что за этим, возможно, вообще не следят, так как не предполагают такой возможности, и даже если её звонок и отследят, это ведь её проблемы, верно? — и Леон дал ей разрешение на звонок. За ужином, пока Алестра под столом прижималась к нему коленом, Финн вполуха слушал разговор руководителя группы с психологами и начальниками служб — обсуждалась допустимость секса между членами персонала лагеря… стоп, что, серьёзно??? — Разрешите обратиться?! — вдруг подала голос Талк, вмешиваясь в разговор руководителей группы. — Обращайтесь, — бросил в ответ Де Лука, подозрительно взглянув на свою подчинённую. — Если вы хотите, чтобы мы не трахались… лучше давайте мы не будем смотреть местное кино? — сидевшие рядом с Талк Теппо и Ариум захихикали — а, ну, да, конечно, теперь Финн, кажется, понял, что происходило в лагере, пока они с Алестрой наслаждались обществом друг друга! — Тут сплошная порнуха, тут будет сплошная порнуха ещё тридцать суток, и мы столько порнухи не выдержим! — молодые члены группы засмеялись, да и сам Финн не удержался от улыбки. — Здесь есть ещё детские телеканалы и телевидение стран южного полушария, — со сдержанной улыбкой отозвался руководитель группы. — В конце концов, если возникнут какие-либо проблемы из-за… избытка просмотра местной эротики, мы можем просто найти другой способ развлечения. — Надеюсь, проблем не возникнет, иначе от просмотра местных… эротических телеканалов придётся отказаться, — ввернул Де Лука. — Так точно, товарищ лейтенант, никаких проблем не будет! — отозвалась сирианка-безопасница. — Зато Финн больше не будет думать, что мы ему завидуем, — вдруг подала голос Ариум, и её «соучастники» рассмеялись, а Финн покраснел. — Иди нафиг! — бросил он в ответ и принялся старательно делать вид, что его интересует только еда. Молодёжь снова рассмеялась, но в целом беззлобно. Наконец, ужин был съеден, Алестра достала свой телефон и принялась звонить своим родным, а Финн решил воспользоваться возможностью и поговорить с Ариум. — Слушай, можно на пару слов? — подойдя к сирианке, он бросил взгляд на Талк, развалившуюся на койке напротив, — ему как-то не хотелось, чтобы она подслушивала. — Да, конечно! — Ариум встала, позволила отвести себя в сторонку, где не было слишком большого количества лишних ушей, и тогда Финн задал интересовавший его вопрос: — Слушай… что это вообще было??? — Ты про что? — сирианка вздёрнула брови и ухмыльнулась. — Про предложение тройничка? — Да! — нетерпеливо ответил Финн. — Ну… мы смотрели местную порнуху, эротику… а я не железная — столько порнухи смотреть и не возбудиться! — Ариум ухмыльнулась шире. — Я ж не учёная, чтобы смотреть порнуху для… исследования местной культуры и искусства! — А… — Финн одновременно закатил глаза: ох уж эти сирианцы с их отсутствием сексуальных табу! — и облегчённо выдохнул: ну, по крайней мере, она сказала это не потому, что он ей нравится, а ей просто хотелось потрахаться с кем-нибудь, и ему не нужно выпутываться из любовного треугольника! — Понятно. Ясно. Слушай, если в следующий раз захочешь с кем-нибудь потрахаться, трахни кого-нибудь другого! — улыбка девушки мгновенно поблекла, и Финн поспешил как-нибудь подсластить пилюлю: — Ну, в смысле, у меня уже есть личная жизнь, у меня ОЧЕНЬ сложная личная жизнь, и не надо её усложнять… пожалуйста… — Поняла, — Ариум вздохнула так тяжело, что Финн почувствовал себя виноватым. — Окей, тебе нужна приватность, и чтобы тебя никто не трогал… давай, забирай свою приватность, — и она удалилась — Финну оставалось только проводить её жалобно-виноватым взглядом: мол, что я такого сделал-то? Юноша постоял немного, подошёл к своему «боксу» между двумя перегородками, посмотрел на Алестру — она всё ещё говорила по телефону — и решил поговорить с учёными, пересказав им то, что он сегодня узнал от Алестры о её планете. Учёные выслушали его заинтересованно, делая записи, — хотя кое-что из того, что рассказывал им Финн, им было уже известно — а затем попросили молодого инженера позвать саму Алестру, чтобы получить информацию из первых рук, не через испорченный телефон. Что Финн и сделал — когда он вернулся в свой «бокс», Алестра уже закончила разговаривать по телефону и, увидев парня, вскочила ему навстречу и бросилась ему на шею, прижимаясь к нему. — Всё, я свободна — пошли трахаться? — прошептала она, обдавая покрасневшего парня жарким дыханием. — Прямо сейчас??? — Финн замешкался, но почти машинально обнял девушку в ответ. — Слушай… если тебе не трудно… там наши учёные с тобой поговорить хотят… но если ты прямо очень-очень сильно хочешь, то можно и потом… наверное?.. — Ох… — разочарованно вздохнула девушка, с неохотой выпуская парня из объятий. — Ладно… надеюсь, это ненадолго… потому что если надолго, я потом трахну тебя ЖЁСТКО! — она рассмеялась и направилась к учёным. Финну оставалось только покраснеть и присесть на край своей кровати, стараясь не смотреть на Теппо и Михаэля. — Крепись, парень — тебя скоро ждёт знакомство с родителями твоей девушки! — Теппо всё-таки не преминул подколоть своего товарища и рассмеялся. — В… в смысле??? — Финн поднял вспыхнувшее лицо. — Она про тебя рассказывала своим родителям! — с широкой ухмылкой объяснил Теппо. — Сказала, что нашла тут себе парня и живёт у него, расписывала, какой ты замечательный… в постели и не только, — Финн готов был сгореть от стыда, — ну, умолчала, конечно, о том, что ты инопланетянин. — Понятно… — буркнул Финн. — Теппо, а ты не сплетничай, — раздался с верхней полки голос Михаэля. — Да чего я, я не всерьёз, я так просто стебусь… — безопасник постарался убрать с лица широкую ухмылку. — Тем более, что познакомить меня со своими родителями Алестра… физически не сможет, — криво усмехнулся Финн. — Мне руководство экспедиции не разрешит. — Это верно, — засмеялся Теппо. Все трое замолчали, Финн пытался прислушиваться к долетавшим до него отзвукам разговора Алестры с учёными — её о чём-то спрашивали, Финн почти не мог расслышать вопросов, зато слышал, что Алестра отвечает очень эмоционально. Потом она что-то спросила — кажется, то же самое, о чём она спрашивала его самого: «зачем вы к нам прилетели?» — и ей подробно и обстоятельно отвечали, а она слушала, только время от времени задавая какие-то уточняющие вопросы. Наконец, разговор с учёными завершился, и Алестра быстрым шагом направилась к себе обратно — было видно, что девушку переполняют эмоции… вот только какие? Впрочем, Финн это быстро понял, как только девушка заговорила: — Ты… (незнакомый глагол) им, о чём мы с тобой говорили?! — возмущённо-обвиняюще выкрикнула она, остановившись перед Финном и указывая на него пальцем. Юноша испуганно замер — ну, да, он пересказывал разговоры со своей девушкой учёным, но… — Я… я не передавал им никакой личной информации о тебе! — быстро ответил он. Он ведь действительно не делился своими подозрениями, что у Алестры мог быть опыт инцеста… но говорить это сейчас вслух, при Теппо и Михаэле, когда его могут услышать и в соседних боксах, было не лучшей идеей… может быть, потом… — Что у вас стряслось? — встрепенулся Михаэль, приподнимаясь на своей верхней кровати, — похоже, назревал конфликт, и стоило вмешаться. — Он… пересказывал учёным то, о чём мы с ним говорили! — Алестра обернулась к мужчине, явно рассчитывая на его поддержку. — Да, я это сделал, я пересказывал им то, что ты говорила о своей планете, но потому, что они учёные, им нужно это знать! — попытался оправдаться Финн. — Вообще, да, — поддержал младшего коллегу Михаэль. — Нашим учёным нужна информация о твоей планете, чем больше они о ней узнают, из любого источника, тем лучше… тем лучше они смогут понять вас и избежать каких-нибудь… неприятных происшествий в будущем. — Да, — встрял Теппо, — чтобы не вышло, как с какими-нибудь таукитянами: мы думали, они такие же, как мы, у них есть мужчины и женщины — а на самом деле у их мужчин, то есть саев, влагалище вместо члена, а у женщин, айк, наоборот! — он засмеялся, Финн тоже улыбнулся, и Алестра тоже не удержалась от смешка. — И они, конечно, думали о нас аналогично! — кажется, безопаснику удалось разрядить обстановку, однако затем Алестра перестала улыбаться и уставилась на Финна обиженным взглядом. — Ты… ты меня вообще любишь? — её голос звучал так, будто она готова была вот-вот расплакаться. — Или я для тебя просто… источник информации о моей планете? — вместо ответа Финн поспешно встал и обнял девушку — в первый миг она попыталась отстраниться от него, но он крепко прижал её к себе. — Конечно, люблю! — ответил он. — Ты красивая… мне очень интересно с тобой… ты много знаешь о своей планете, много путешествовала по ней, и… — он смутился — широко улыбавшийся Теппо и Михаэль были рядом и слышали его разговор — но, понизив голос, Финн шёпотом закончил фразу: — мне очень нравится… секс с тобой… — Алестра издала короткий смешок и обняла его в ответ. Какое облегчение — кажется, она поняла его, она больше не обижается на него! — Я тоже тебя люблю, — проговорила она, слабо улыбнувшись. — И мне тоже нравится секс с тобой… пойдём потрахаемся? — её улыбка стала шире, Теппо расхохотался в голос, Финн покраснел, но поцеловал девушку в ответ. — Пойдём, — шепнул он (сколько в этом «пойдём» было искренней жажды секса, а сколько — желания убраться от слушающего их разговор и ржущего безопасника?), и они оба поспешили к шлюзу. И вновь они бросились друг к другу в объятья, едва за ними закрылась внутренняя дверь, затем поспешили к «будке для секса», когда открылась наружная, закрыли дверь будки за собой и снова принялись обниматься и целоваться, срывая друг с друга одежду. Они вдвоём упали на кровать — на этот раз Финн был сверху, и он ласкал стонущую и извивающуюся под ним от страсти девушку, ласкал её пальцами, языком, губами, ласкал каждую чувствительную точку её тела, а она извивалась под ним, задыхаясь от страсти, крича сперва «Да! Ещё!», а потом «Хватит, я не могу уже, трахни меня, трахни!». И Финн выполнил её желание — он вошёл в неё, он принялся двигаться в ней, а она кричала от страсти, выгибаясь под ним всем телом и подмахивая ему. И снова Алестра кончила первой, а Финн продолжал трахать её, пока не кончил сам, и упал рядом с ней со счастливой улыбкой на лице, Алестра, улыбаясь, обняла его, и они поцеловались. — Может быть, заночуем тут? — проговорила она, улыбаясь парню. — У тебя же нет никаких срочных дел до утра? — Эээ… — Финн смущённо рассмеялся. Вообще-то он был не против, но… — А нам разрешат? — он смутился сильнее, представив себе, как он спрашивает у Леона или у Сона «разрешите мне переночевать у моей девушки?»… венерианец — руководитель группы-то отнесётся к этому спокойно, а вот Сон закатит глаза и буркнет, что его не готовили к тому, чтобы выписывать своим подчинённым разрешение на секс. — Да и… тут нет туалета… если нам понадобится в туалет ночью, нам придётся идти через шлюз… делать «это» снаружи нам не разрешат. — Ох, да, точно… — вздохнула Алестра. — Но мы можем ещё побыть здесь, верно? — она улыбнулась, Финн улыбнулся ей в ответ, и они снова поцеловались. И они ещё час или два пролежали рядом друг с другом, обнимаясь, и ещё раз предались любви, пока снаружи не стемнело окончательно — тогда они с неохотой вылезли из кровати, оделись и поспешили обратно во времянку, где Теппо не преминул встретить их репликой «А мы уж думали, вы там заночуете!» — на что Финн честно ответил: «Если бы там был туалет и душевая, заночевали бы». (Конечно, построить рядом с будкой туалет и душевую было бы невозможно — для этого нужна была бы собственная система очистки воды и утилизации отходов жизнедеятельности). Засыпавшему на верхней кровати Финну снова казалось, что Алестра тихо мастурбирует под одеялом на нижней кровати… какие же у неё неутолимые сексуальные аппетиты??? Сколько раз у них сегодня был секс — два, пять… девять или даже десять??? Чёрт, он вообще не думал, что способен на такие секс-марафоны! И это всего второй день течки — то ли ещё будет… Утром следующего дня руководитель группы сообщил обитателям лагеря, что сегодня, в четыре часа утра (сутки на Эарсии состояли из 24 «часов», каждый по 40 «минут», каждая по 100 «секунд», но последние были примерно на одну десятую короче земных, и отсчёт суток вёлся не с полуночи, а с восхода солнца) в Джали начнутся мероприятия, посвящённые началу сезона течки, и все желающие могут присоединиться к просмотру телетрансляции мероприятий. Финн подумал, что много ему увидеть не удастся — Алестра наверняка возбудится и потащит его трахаться — но… да, ему было интересно хоть одним глазком посмотреть на праздник начала сезона течки. Но до того, как большая часть обитателей лагеря собралась в общей комнате перед проектором, Финн успел, после завтрака вместе с остальными членами группы, вместе с Алестрой сбежать в их «будку для секса», с удовольствием потрахаться с горячей рыжей хамалькой — на этот раз сверху был он, и снова Алестра извивалась под ним, сходя с ума от его ласк и умоляя своего любовника трахнуть её, пока он не выполнил её желание, — а потом… а потом, вернувшись во времянку, улучив момент, Финн решил поговорить с Ариум. — Ариум… можно тебя на пару слов? Извини, если я… вчера был с тобой слишком груб… — молодой землянин замялся. — Ничего, я понимаю, — отмахнулась, грустно улыбнувшись, сирианка. — Скажи… — Финн запнулся, но всё-таки решил договорить до конца: — ты ведь… делала это не потому, что я тебе нравлюсь? Сирианка удивлённо вскинула брови, её губы тронула слабая улыбка, но тут же пропала. — Финн, — Ариум поморщилась, — у тебя… и без того сложная личная жизнь, я не хочу её тебе усложнять, тебе это не надо, — она почти дословно повторила ему его же вчерашние слова. «И как это понимать???» — подумал Финн. Она не сказала «да»… но она и не сказала «нет»… а значит… — Я тебя, что, френдзоню? — юноша улыбнулся, виновато и грустно. Неужели он и правда нравится Ариум??? И что ему тогда делать??? — Ну… — сирианка криво усмехнулась, но сказала, кажется, не то, что собиралась изначально. — Финн, оно тебе надо? — Наверное… нет, — тяжело вздохнул молодой землянин. — Прости, что… что я… так себя с тобой веду, просто… — снова вздох. — Ты хороший человек, хороший товарищ и… в общем, давай останемся друзьями? — и снова вздох. — Хорошо, — Ариум грустно улыбнулась в ответ. — Давай останемся друзьями. После разговора с Ариум Финн чувствовал себя подавленно: значит, он всё это время нравился Ариум, не замечая этого в упор??? И что ему теперь с этим знанием делать? Нет, он всё-таки любит, больше любит Алестру, и… и, наверное, просто как ему повезло, что Ариум не стала пытаться добиться его любыми средствами, верно? Но он всё ещё чувствовал себя подавленным… и это не укрылось от внимания Алестры. — Что-то случилось? — обеспокоенно спросила она его. — Ты говорил со своей сирианкой? Что она тебе сказала? — Ага, — тяжело вздохнул Финн. — Ты была правда, а я слепой дурак: я и правда ей нравлюсь. И… мне пришлось сказать ей, что лучше нам остаться друзьями. — И… что она ответила? — осторожно спросила Алестра. — Она… согласилась остаться друзьями. — Хорошо… — Алестра слабо улыбнулась, но тут же наморщила лоб. — А тогда что тебя (незнакомый глагол), если всё хорошо? Она тебе… нравится или нет? — Я… предпочитаю девушек без членов, — Финн натянуто улыбнулся, Алестра коротко рассмеялась. — Просто… не знаю… я к ней хорошо отношусь, и мне неприятно, что я её… расстраиваю. — Можешь пригласить её к нам на тройничок, — широко улыбнулась Алестра — Финн рассмеялся в ответ. — Ну, я всё-таки предпочитаю девушек без членов, — повторил он. — То есть вам, облачникам, всё-таки не всё равно, у кого член, а у кого нет? — полюбопытствовала Алестра. — Ну… да… мы предпочитаем заводить отношения с людьми своей расы… или с теми, кто похож на нашу расу… как земляне и эарсийцы, например… — тут Финн бросил взгляд на ухмылявшегося до ушей Теппо, сидевшего напротив и с интересом слушавшего разговор, и приумолк. Потом было небольшое обсуждение того, как люди Облака относятся к романтическим отношениям с людьми других рас и полов, не существующих у их собственной расы, — Теппо ухмылялся, пытаясь скрыть смущение и уклоняясь от ответов на вопросы о его сексуальных отношениях с сирианками из числа членов группы. А потом обитателей лагеря позвали на просмотр местного телевидения, они закрыли окна жалюзи, расположились перед большим экраном и включили проектор — на экране появилась одна из, вероятно, центральных улиц джалийской столицы, ведущая к пышному высокому храму. Проезжую часть от тротуара отделяли ограждения, за которыми стояли упакованные с головы до ног в броню солдаты или полицейские со щитами из прозрачного материала в руках, а перед ограждениями толпились люди, некоторые полураздетые или совершенно голые, некоторые, не дожидаясь начала шествия, бросались друг другу в объятья и безо всякого стеснения совокуплялись прямо посреди улицы, как животные, несколько мужчин хватали стоявших у ограждения женщин, пристраивались к ним сзади и трахали их. Финн чувствовал сильнейший испанский стыд от этого зрелища, а вот Алестра, наоборот, возбуждалась, судя по тому, как она прижималась к нему, блуждая руками по его телу и забираясь под его одежду, обдавая его жарким дыханием и облизывая его ухо, шею, лицо. Что-то говорил диктор, пока летающие дроны-операторы снимали происходящее — судя по углу, под которым велась съёмка, это были именно какие-то летающие устройства. Наконец, по улице двинулась, охраняемая военными со щитами, автоплатформа, и толпа взорвалась восторженными, ликующими криками и визгами, запрыгала, замахала руками, кто-то бросился друг к другу в объятья, а кто-то бросился на ограждения. На платформе стояли несколько мужчин и женщин, полураздетых — но большинство из них не были ни молодыми, ни красивыми — но с богатыми золотыми украшениями, кажется, окуривавших стоявшую по обе стороны от дороги толпу благовониями, опрыскивавшими водой и осыпавшими… чем-то, каким-то, кажется, порошком. Люди восторженно кричали, тянули к жрецам руки, кто-то пытался перелезть через ограждения, но полицейские оттесняли их ударами дубинок. — Рейсса Алестра! Что делают эти… жрецы? — заинтересованно спросил кто-то из учёных Алестру. Хамальке пришлось, с неохотой прекратив свои ласки (Финн покраснел — ведь теперь все смотрели на Алестру, а значит, и на него тоже… но, по крайней мере, Алестра не пыталась трахнуть его у всех на виду), попытаться объяснить учёным действия жрецов, но для этого пришлось объяснять значения новых для них слов… кажется, порошок, которым осыпали толпу, был специально приготовленной мукой. На экране тем временем за первой платформой поехала вторая, с ярко разодетым оркестром, игравшим на каких-то незнакомых землянину инструментах, за ней третья, с полуголыми танцовщицами и танцовщиками, исполнявшими возле ярко раскрашенных шестов какие-то танцы, Финну больше напоминавшие стриптиз, только без раздевания (хотя одежды на танцующих и так было немного)… не сразу до него дошло, что шесты нужны для того, чтобы танцующие не теряли равновесия во время движения платформы. — А эти танцовщики — это жрецы или… кто они по профессии? — учёные, у которых интерес к происходящему был исключительно профессиональный, продолжали донимать Алестру вопросами. — Ну, э, это обычные люди, просто во время праздника (незнакомое Финну слово) они исполняют ритуальные танцы… большую часть года они просто там работают, а во время течки они танцуют эти танцы, — попыталась объяснить инопланетянам Алестра. — Конечно, для этого нужно, чтобы жрецы (название религии или божества, которое Финн не расслышал) разрешили участвовать в празднике, для этого нужно быть верующим человеком, посещать богослужения в храмах, изучать эти ритуальные танцы… это довольно почётно, да! Тем временем на экране толпа взорвалась новыми восторженными криками, что-то эмоционально и громко говорил диктор, будто пытаясь перекричать толпу, — на улице показалась ещё одна платформа, огромная, с огромным ярко раскрашенным идолом божества… с не менее огромным, ярко расписанным эрегированным членом. Возле платформы вышагивали солдаты со щитами, на платформе, рядом с идолом, стояли жрецы и, улыбаясь, делали какие-то благословляющие жесты направо и налево, в сторону зрителей. Толпа пришла в буквальное неистовство — люди бросились на ограждения, залезая на них, солдаты сомкнули щиты и заработали дубинками, пытаясь оттеснить людей, кто-то падал, кто-то хватал подручные предметы и бросался с ними на солдат или швырял предметами в солдат. Началась настоящая драка, безумная, стенка на стенку — а диктор словно не замечал этого, он комментировал только то, как появилась ещё одна платформа, с не менее огромным расписным идолом какой-то богини с менее гипертрофированными женскими половыми признаками. — Психология толпы… психология толпы плюс течка… — послышался напряжённый голос доктора Канимото. — Собирать вместе столько людей в течке и дать эффектам психологии толпы проявиться… — поддержал его Уваров, один из психологов группы. — Рейсса Алестра, я ведь правильно понимаю, что… такое происходит во время течки каждый год? — Ну… да! — Финн ощутил напряжение девушки, будто ей самой не слишком нравились эти обычаи её сопланетян, — поддавшись порыву, он обнял её, пытаясь поддержать. — Каждый год… во время течки… все считают, что это норма… ну, вот поэтому у нас, в Дорне, почти нет подобных шествий, мы течку предпочитаем встречать у себя дома в кругу семьи! — Угу, дело семейное… — пробормотал, ухмыльнувшись, Теппо — Финн покраснел при этих словах, ему снова вспомнилась его догадка насчёт опыта инцеста у Алестры. — И много людей гибнет во время течки? — нахмурился Леон. — Много! — вздохнула Алестра. — Во время течки никто не считает… точнее, когда течка, СМИ предпочитают на таких вещах не фиксироваться, чтобы, ну, люди не сходили с ума ещё сильнее. Да и потом… ну, просто публикуют статистику: погибших от таких-то причин — столько-то, убитых в результате (незнакомое слово) — столько-то, самоубийц — столько-то… тихо, без шума, одни сухие цифры. — Уй! — Финн вздрогнул: на экране в этот самый момент какой-то голый мужчина, сумевший перелезть через ограждение, подбежал к платформе с идолом, но получил удар дубинкой, упал, и… колёса платформы проехались по его руке. За общим гвалтом не было слышно криков изувеченного мужчины, но было видно, как он, схватившись за раздавленную руку, пытается отползти от платформы — прямо под ноги солдат, которые, не глядя на него, топтали его тяжёлыми сапогами, обиваясь от лезущих через ограду людей. — Ни хрена ж себе… — послышался голос кого-то из молодёжи. — А ведь это… объяснимо и логично, — нахмурившись, проговорил доктор Надер. — Во время течки эарсийцы не могут… почти не могут контролировать своё размножение. И большое количество рождений компенсируется большим количеством смертей во время течки. И если я правильно полагаю, что мужчин во время течки гибнет больше, это объясняет распространённость многожёнства во многих странах Эарсии. Мои предположения верны, рейсса Алестра? Короткая пауза, а затем Алестра тихо ответила: — Да… всё так. Мы размножаемся как (незнакомое слово), во время течки мы трахаемся (другое незнакомое слово), убиваем друг друга и убиваемся, засовывая головы куда не надо, — она помолчала секунду, а затем проговорила: — Вы не уничтожите нас из-за этого? Учёные удивлённо переглянулись, кто-то из молодёжи нервно рассмеялся, а Финн обнял девушку и ответил ей: — Никто не будет вас уничтожать! Верно? — он обернулся к руководителям группы, надеясь на их поддержку, а Алестра доверчиво прижалась к нему. — Этот вопрос даже не обсуждается, я не понимаю, почему он вообще был озвучен! — ответил Леон. — У различных человеческих рас Облака есть свои недостатки, но мы верим, что ни один из них не делает ни одну из наших рас достойной уничтожения. У нас, землян, у геминианцев, у таукитян были свои недостатки, но мы их по большей части преодолели. К тому же, судя по вашей реакции… не всеми эарсийцами считается нормальным, что раз в год вы впадаете в безумие, гибнете и всё прочее? — Большинством, — мрачно ответила Алестра. — Большинство считает, что это норма, и не знает, что можно иначе. Таких, как я, скорее меньшинство. Учёные, нахмурившись, переглянулись, и Леон осторожно ответил: — Я надеюсь… мы всё же надеемся, что этот недостаток вашей природы преодолим. Теперь, когда вы знаете, что МОЖНО иначе, вам достаточно захотеть, и вы сможете найти способ преодолеть его. Алестра вздохнула и невесело улыбнулась. — Если вы сможете… если вы сможете это прекратить… то встреча с вами будет самым лучшим, что случилось с нашей расой за всю её историю. Финн не знал, что сказать, но крепко обнял девушку, пытаясь её поддержать, и плевать, что на них сейчас все смотрят. На экране тем временем по улице, уже за третьей платформой с таким же огромным идолом, ехали платформы с жертвами, предназначенными божествам: хлебом, плодами, скотом и прочим — всё больше зрителей напирало на ограждения, заставляя солдат оттеснять их ударами дубинок, — драка толпы с охранявшими мероприятие солдатами, казалось, вот-вот готова была перерасти в полноценные уличные беспорядки.