Alexisverse. Несовместимость циклов

Следующим днём, когда в лагерь должны были прибыть Нарисса с другими девушками, Финн с утра был как на иголках, а вот Алестру, кажется, мысль о том, что её парень весь день будет заперт с ней в челноке, никуда от неё не денется и будет весь в её распоряжении, только заводила. Утро началось с того, что Финн с Алестрой перенесли в челнок небольшой запас еды, установили посреди грузового отсека кровать, принесённую вчера вечером из разобранной будки, Финн, слегка смущаясь, показал девушке, как пользоваться туалетом, рассчитанным на использование в невесомости (полагалось перед использованием включить вентилятор, всасывающий отходы жизнедеятельности)… и когда всё это было закончена, Алестра, с самого утра хотевшая секса, набросилась на него, они упали на кровать и занялись страстным сексом. А потом, отдохнув, ещё… и ещё… до Финна с запозданием дошло, что он, видимо, проведёт большую часть ближайших нескольких дней, занимаясь только сексом с Алестрой, что это теперь его обязанность — прятать таким образом Алестру от джалийских гостий, отвлекая её, — и он, в общем-то, не против… Они с Алестрой после очередного раунда секса лежали на смятой и норовившей съехать в сторону кровати, обнажённые, не одевавшиеся ещё с первого раунда, наслаждаясь друг другом, когда снаружи челнока послышалась приглушённая музыка на местных музыкальных инструментах. — Уже приехали, значит? — проговорил Финн, приподнимаясь на кровати. — Как быстро время пролетело… — Да… — Алестра тоже приподнялась на кровати, с трудом вслушиваясь в звучание музыки. Повисла пауза, а затем девушка проговорила: — Жаль, тут почти ничего не слышно… и не видно… разве что мы откроем люк, но нам, видимо, нельзя… — в челноке иллюминаторы были только в головной части, где располагалась кабина пилотов, а она смотрела в противоположную сторону от места, откуда слышалась музыка. — Хочешь послушать? — Финн улыбнулся — Алестра улыбнулась и кивнула в ответ. — Я думаю, это можно… — юноша встал, вытащил из кармана своего комбинезона, лежавшего в стороне, коммуникатор, вошёл в текстовый чат и набрал сообщение: «Извините, кто-нибудь может включить микрофон? Тоже хотим послушать музыку, а у нас почти ничего не слышно», — пришлось немного подождать, прежде чем ответила Эрикс: «Мы можем даже больше! 😊 Сейчас дадим тебе доступ к трансляции с камеры!» — и несколько секунд спустя на коммуникатор Финна упало сообщение, что ему открыт доступ к видеоконференции. Он нажал на всплывшее окно — и из динамика устройство послышалась музыка, а на экране развернулось изображение с камеры, установленной, очевидно, рядом с площадкой, выделенной для танцев. Спиной и вполоборота к камере сидели зрители, а перед камерой выступали двенадцать смуглокожих темноволосых девушек — семь танцевали с большими яркими цветными платками в руках, одна из них пела что-то на джалийском — Финн с трудом разбирал хотя бы отдельные слова — пять играли на музыкальных инструментах: чём-то вроде гитары или лютни; вроде малой виолончели, которую игравшая держала как гитару, водя смычком по струнам; вроде флейты Пана; на чём-то вообще ни на что не похожем — резонатор, дека и на дека два ряда металлических язычков, как на том африканском музыкальном инструменте, название которого Финн забыл, и эти язычки игравшая перебирала пальцами, извлекая из них звонкие металлические звуки; — и на барабане. На каждой из девушек были ярко расшитые повязки вокруг груди и вокруг бёдер, разного цвета, на каждой — разная «цветовая схема», и ещё несколько ярких цветных платков лежали на земле рядом с исполнительницами. Алестра обняла Финна сзади, прижимаясь к нему и с любопытством заглядывая ему через плечо, — юноша почувствовал, как начинает биться быстрее его сердце. — О, самбаклум, танец трёх (незнакомое Финну слово)! — возбуждённо прошептала она. — Я о нём слышала, но ни разу не видела… ты везунчик — вы тут все везунчики! — Это… какой-то известный танец? — зарумянившись, спросил юноша. — Очень известный! Но его исполняют обычно для больших (незнакомое слово): королей, президентов, уважаемых послов и прочих… смотри-смотри! — танцовщицы в этот момент, бросив свои платки на землю, отступили за спины музыканток и… ловкими движениями развязали их повязки вокруг груди — те соскользнули на землю, обнажая груди девушек — а затем снова выступили вперёд, таким же слитным движением развязали повязки вокруг собственных грудей и продолжили танец уже топлесс, играя повязками в руках, — они оказались такими же по форме, как и те, с которыми они танцевали до этого. Алестра заулыбалась шире и крепче обняла парня, нежно куснув его за мочку уха, а Финн зарумянился сильнее — он не мог не признать, что всё это его возбуждает. — Трёх… как ты сказала? Одно вокруг груди, второе вокруг бёдер, а третье?.. — Финн уже начал догадываться, как продолжится этот танец. — Третье на голове, на волосах, его снимают первым! А где твоя Нарисса? — Аыыы… — вопрос застал Финна врасплох: он-то сам Нариссу видел всего один раз вживую плюс на присланных ей фотографиях и осознал, что с первой попытки найти её среди других девушек не может. Но, не по лицу — его было трудно разглядеть на маленьком экране — а по фигуре и духовому инструменту в руках он смог узнать её среди музыкантш. — Вот она! — он ткнул пальцем в экран коммуникатора. — Играет на… дыхательном инструменте… как он называется… — Чтоб я знала сама, как он называется! — рассмеялась дорнийка, устроив голову на плече парня. На экране тем временем танцовщицы приблизились к первому ряду сидевших на земле зрителей, принимаясь танцевать перед ними, одетые только в платки, обёрнутые вокруг бёдер, и с такими же платками в руках, соблазнительно крутя перед ними бёдрами и тряся грудями. Кто-то из зрителей (сам Леон и кое-кто ещё) от такого зрелища оживился, кто-то (Берггрен — он даже слегка отодвинулся от танцевавших) смутился и отвёл взгляд, кое-кто из молодёжи (Теппо, Ярослав, Талк, Ариум и другие) поспешил пересесть поближе к танцующим, глядя на них во все глаза и улыбаясь им. Кажется, теперь уже сами танцовщицы слегка сбивались с ритма, видя, что им оказывают знаки внимания «женщины», — джалийки наверняка были предупреждены о сирианках и таукитянках-айк и должны были знать, что настоящих женщин в составе группы нет, но, видимо, в одежде сирианки были для них неотличимы от женщин — но продолжали свой танец, и одна за другой уже выбрали себе «кавалеров» и танцевали перед ними. Затем они снова бросили на землю платки, слитно отступили за спины музыкантш, таким же слитным движением развязали платки на их бёдрах, оставив их обнажёнными, — только музыкальные инструменты в их руках слегка прикрывали их наготу — и, снова выступив вперёд, развязали платки на своих бёдрах, продолжая танец уже полностью обнажёнными, только с цветными платками в руках. Что-то пела уже третья из танцовщиц — они менялись, начиная новый куплет песни, когда сдёргивали с себя очередной предмет одежды, — молодёжь возбуждённо и восхищённо смотрела на обнажённых танцовщиц, Алестра обнимала Финна крепче, обдавая его жарким возбуждённым дыханием и блуждая руками по его обнажённому телу, да и сам юноша чувствовал прилив страсти от этого — от зрелища обнажённых танцовщиц, от того, что его обнимает, прижимаясь к нему, обнажённая девушка, пылающая страстью к нему. Он готов был бросить коммуникатор, обернуться к Алестре, обнять её, наброситься на неё, упасть вместе с ней на кровать и исступлённо трахать… и только желание досмотреть танец до конца удерживало его. А тем временем зрелище приближалось к развязке — обнажённая запевала, танцуя, подошла к руководителю группы, бросила платок на землю, что-то пропела, склоняя голову, он, улыбнувшись ей в ответ, ответил что-то утвердительное, встал с земли — девушка протянула ему руку, помогая подняться, — и он увлёк её в сторону одной из палаток. Следующая танцовщица, подошла к следующему мужчине, бросила платок, пропела ту же фразу, он тоже встал, взяв её за руку, и увёл в сторону другой палатки, затем то же повторилось с третьей девушкой и третьим мужчиной из числа членов группы, затем с четвёртой парой… Алестра уже не сдерживалась, она тёрлась о Финна своим обнажённым телом, облизывала его уха, кусала его за ухо, целовала его шею, рукой теребила его уже твёрдый член, шептала что-то бессвязно-страстное, и Финн, махнув рукой на окончание просмотра, бросил коммуникатор на сложенную одежду, повернулся к девушке, обвивая её руками, они прижались друг к другу и слились в страстном, жарком поцелуе. Они долго, долго целовались, не в силах оторваться друг от друга, блуждая руками по телам друг друга, прежде чем Алестра прошептала «Я не могу уже!.. трахни меня!», и Финн вместе с ней встал, они залезли на кровать, Алестра легла на спину, широко и призывно раздвинув ноги, юноша навалился на неё сверху, и она громко застонала, выгибаясь в экстазе, когда он вошёл в неё и принялся трахать её возбуждённую, жаждавшую секса киску… как вдруг, когда они оба растворились в наслаждении, растворились друг в друге, став одним целым, единым клубком сплетённых страстных горячих потных возбуждённых молодых тел, послышался писк сигнала коммуникатора. — Аррргх, (поток непонятных, но явно ругательных слов на дорнийском)! — разочарованно прорычала Алестра и вцепилась в своего любовника, подмахивая ему, будто желая не дать ему прерваться в самый интересный момент. — Пошли они (незнакомое выражение)! Это срочно?! Они знают, где мы и что мы делаем, пошли они!.. — Ууу… да вообще! — Финн был солидарен со своей любовницей, он продолжал двигать бёдрами, трахая её и стараясь игнорировать коммуникатор. Алестра притянула его к себе, впиваясь поцелуем в его губы, он целовал её в ответ, но… теперь он не мог сконцентрироваться на удовольствии секса, все его мысли были о том, а вдруг он пропускает что-то важное, а вдруг его ждёт выговор, если он не ответит? Финн почувствовал, что сбивается с ритма, — Алестра, ощутив это, обняла его крепче, с удвоенной энергией двигая тазом навстречу ему, Финн попытался не думать ни о чём и отдаться сексу со своей девушкой… но тут коммуникатор запищал снова. — Извини!.. я не могу!.. мне нужно знать, что им от меня нужно! — густо покраснев, Финн остановился и попытался отстраниться от девушки. — Да пошли они… к чёрту! — Алестра вцепилась в Финна, не желая его отпускать, он попытался мягко её отстранить, она не давалась, Финн протянул руку к коммуникатору, а Алестра тащила его обратно к кровати, как собака хозяина за поводок. — Слушай!.. — теперь возмутился уже Финн, — мне нужно им ответить!.. я здесь работаю, я должен перед ними отчитываться, мне нужно знать, что им от меня нужно! — Рррр! — Алестра вскочила и бросилась к сложенной одежде Финна. — Дайте его мне! Я его (незнакомое слово) о стену! — она схватила коммуникатор парня, тот, испугавшись, что она и правда воплотит свою угрозу в жизнь — а коммуникатор, между прочим, ему для работы нужен, ему замену так просто не найдёшь за много парсек от ближайшей планеты Облака! — попытался перехватить её руку… он сам не заметил, как Алестра прижалась к нему, возбуждённо целуя, одной рукой обнимая, а второй держа коммуникатор и пытаясь не дать его хозяину завладеть им. — Аля, пожалуйста, мне это нужно! — буквально взмолился юноша. — Рррр! — прорычав что-то неразборчивое, Алестра попыталась швырнуть коммуникатором в его владельца, но из-за того, что они стояли вплотную друг к другу, получилось только ткнуть Финна рукой с устройством в грудь. — Забирай!.. читай!.. слушай!.. что им там от тебя надо! — кипя возмущением, голая девушка повернулась спиной к Финну, прошествовала к кровати, рухнула на неё, приподняла бёдра, просунула руку между ног и принялась яростно мастурбировать, даже и не думая, сдерживать стоны. В другой ситуации вид с явным намёком подставленных попки и киски мог бы возбудить Финна, но сейчас молодой человек был в смятении, сам не зная, что ему делать… он только почти машинально нажал на кнопку на экране, чтобы прочесть два принятых сообщения. Оба были от Ариум: «Финн, твоя Нарисса спрашивает, где ты». И второе: «Финн, я догадываюсь, что ты сейчас с Алей, но у меня тут голая хамалька в течке, что мне с ней делать?» Финн мучительно застонал, закатывая глаза. Опять эта Нарисса! Как это невовремя! С трудом попадая по кнопкам от раздражения, он написал: «Трахни её», — и скосил глаза на продолжавшую мастурбировать и стонать Алестру. Да, она хотела, чтобы он забыл обо всём, кроме неё, чтобы он подошёл к ней и засадил ей… вот только его собственные мысли сейчас были вообще не о том! «Я, может, и не против, но будь человеком! Она хочет поговорить с тобой, поговори с ней!» — пришло ответное сообщение от Ариум. С мучительным стоном Финн уронил руку с коммуникатором и плюхнулся на кровать рядом с Алестрой. — Похоже, секса у нас сейчас не будет… то есть кончить нам не дадут, — пробормотал он, полуобернувшись к девушке. — Что? — Алестра остановилась и непонимающе посмотрела на Финна. Её поза — на четвереньках, лицом в кровать, попой кверху — выглядела бы забавно, но Финну в этот момент было совсем не до смеха. — Эта Нарисса… — сконфуженно попытался объяснить Финн — Алестра при одном упоминании этого имени резко села на кровати, — Ариум пишет, она ищет меня и хочет со мной поговорить. — Пошла она к чёрту! — взвилась Алестра, и в её голосе послышались истерические нотки. Она выбросила вперёд руку, пытаясь выхватить коммуникатор из руки Финна, и тому пришлось резко отвести руку в сторону. — Я бы и послал! — ответил он, обиженный тем, что Алестра его беспочвенно ревнует. — Но… извини, Аля, пойми, я сейчас не могу, у нас никакого секса не получится, я буду всё время думать, что ей нужно, чего она хотела… — Алестра ответила новым раздражённым рычанием. — Я просто схожу к ней, я объяснюсь с ней, всё станет ясно, я ей всё скажу, и тогда этот вопрос будет закрыт. — Ты думаешь о ней?! Ну так иди к ней, иди давай! — Алестра плюхнулась спиной на кровать, возмущённо глядя на потолок челнока. Финн нагнулся к ней, чтобы поцеловать её, но девушка, скорчив недовольную гримасу, отвернула лицо в сторону. Юноша страдальчески вздохнул. — Ну… прости!.. я… — не сумев найти нужных слов, он снова вздохнул и набрал сообщение для Ариум: «Хорошо, я иду, только оденусь». И, спохватившись, ещё одно: «Только нужно, чтобы кто-нибудь присмотрел за Алестрой — Де Лука, наверное, будет недоволен, если я оставлю её одну». «Поняла. Я присмотрю», — пришёл через пару секунд ответ от Ариум. Финн вздохнул ещё раз и, подобрав свою одежду, принялся одеваться. Алестра всё ещё лежала на кровати, глядя в потолок, но теперь она уже не просто излучала возмущение, а, снова просунув руку между ног, ласкала себя, тихо постанывая. — Мне… нельзя оставлять тебя одну… начальник службы безопасности не разрешает… так что Ариум присмотрит за тобой, пока меня не будет, — сообщил Финн Алестре. В его голове мелькнула пошлая шутка, но молодой человек поспешил выбросить её из головы — в данной ситуации она была совсем не смешной. Ну и не будут же Алестра с Ариум на самом деле заниматься сексом, если он оставит их одних, они же не настолько похотливые? — Угу, — отозвалась Алестра, как показалось Финну, уже не очень обиженно. Наконец, одевшись, Финн направился к выходному пассажирскому люку, бросив напоследок взгляд в сторону грузового отсека, где на установленной посреди отсека кровати лежала и трогала себя Алестра, открыл люк — и сразу же увидел снаружи Ариум и Нариссу. Разумеется, джалийка была совершенно голая, и Финн невольно покраснел, увидев — впервые в жизни, а не на фотографии — её точёное изящное тело со смуглой кожей, тёмными сосками небольших округлых грудей (поменьше, чем у Алестры), тонкой талией и широкими бёдрами, символически прикрытое только бумажным кульком, который девушка прижимала к груди (это что, опять цветы???). — Всё, я пошла, веди себя хорошо, сердцеед! — усмехнулась Ариум и, поспешно взбежав вверх по трапу и проскользнув в люк мимо Финна, закрыла его за собой (и хорошо, а не то бы Нарисса могла расслышать подозрительные звуки из грузового отсека). «В каком это смысле я сердцеед???» — только и успел ошеломлённо подумать Финн, медленно спускаясь вниз, прежде чем перевёл взгляд на Нариссу, которая явно мешкала, прижимая к груди кулёк с цветами, переминаясь с ноги на ногу, — от чего она так волнуется, это течка на неё так действует, или что-то ещё??? Наконец, девушка заговорила дрожащим от волнения голосом: — Рейс Финнеган!.. я прочитала ваше письмо… то, что вы в нём мне написали… что вы меня не любите, но… но я прошу вас… принять этот букет в знак моей любви! — и девушка, склонив голову, протянула Финну кулёк, буквально ткнув им в грудь молодому человеку. «И что это было???» — в полном смятении подумал Финн — пока его мозг пытался осмыслить это, руками он машинально развернул кулёк… и, разумеется, увидел внутри букет цветов — он не знал, как называются эти цветы планеты Хамаль, но нежно-розовый цвет их бутонов, похоже, должен был символизировать влюблённость. — Аааэээ… — только и смог нечленораздельно протянуть юноша. — Они вам нравятся?! — Нарисса резко подняла голову и посмотрела на землянина — в её голосе и её глазах было что-то такое, будто она собиралась расплакаться, если он скажет ей «нет». Чёрт, и что ему теперь делать?! — Н… то есть да… то есть да, нравятся! — торопливо ответил юноша и, не зная, что ещё сказать, ляпнул первое, что пришло ему в голову: — А что они означа… — он запнулся: вопрос прозвучал как-то слишком по-дурацки. — Что я люблю вас! — в голосе Нариссы послышались какие-то истерические нотки: мол, как ты этого не понимаешь, дурак?! — Люблю, впервые в своей жизни люблю мужчину по-настоящему! И хоть вы меня не любите… и хоть я не знаю, надолго ли вы на нашей планете… и хоть я вряд ли могу полететь с вами в космос… но я вас люблю, я хочу, чтобы… — девушка от волнения сбилась. — Я прошу вас, пусть эта моя течка будет вашей! — она на полшага подошла ближе к юноше, их разделяло меньше десяти сантиметров, он, залившись краской, невольно, отступил назад, Нарисса снова шагнула к нему, Финн снова попятился назад… и споткнулся о ступени раскладного трапа — Нарисса ойкнула и бросилась к нему, молодой космонавт успел схватиться за поручень трапа, а в его голове промелькнула картина, как он падает спиной на ступени трапа, Нарисса набрасывается на него сверху и насилует прямо здесь, на этих ступенях… на виду у всего лагеря!.. и в нескольких метрах от Алестры!!! — Нарисса, стой! — испуганно взмолился юноша, подняв перед собой руку с букетом (чуть-чуть пострадавшим при падении), будто защищаясь им. — Я не могу… сейчас… принять твою течку… заняться с тобой сексом… потому что… — он сбился, не зная, как это сформулировать, — это слишком внезапно для меня… я не готов! — Почему??? — непонимающе переспросила Нарисса. — Вы знали, что я приезжаю… вы не хотели меня видеть??? Вы меня совсем-совсем не любите??? — Ааа… всё сложно! — правдивый ответ был «да», но как решиться сказать это влюблённой в тебя девушке??? Нет, сказать правду надо, но… чёрт, все хамальки в течке такие эмоциональные??? Финн, наконец, смог принять вертикальное положение и, тяжело выдохнув, пробормотал одно из дорнийских ругательств, которым научился у Алестры, — джалийских ругательств он почти и не знал. — Ты… ты пыталась мне в своих письмах признаться в любви, а всё это время не замечал этого??? — молодой человек почувствовал себя донельзя глупо. — Нет… — девушка неожиданно смутилась и опустила голову, — то есть… я не сразу это поняла… что люблю вас… но когда я читала ваши письма… узнавала, какой вы человек, на скольких мирах вы побывали… каждый во сто раз больше моего… — она подняла взгляд на землянина, и в её голосе послышалось искреннее обожание, восхищение этим небожителем, — я поняла, что… что люблю вас по-настоящему… пусть мы вряд ли сможем стать семьёй… я ведь не смогу взять с собой семью, да и она не захочет, и вы не сможете увезти меня с собой, но… но я хочу, чтобы это продолжалось, чтобы вы и я были вместе, пусть на расстоянии, но… — Нарисса, речь которой становилась всё более и более эмоциональной, на самом пике эмоций сбилась и, не найдя лучших слов, сказала только: — вместе!.. чтобы между нами была связь! Я не могла написать это открыто, потому что… потому что мои письма читают другие люди… но вот сейчас, когда я перед вами, я хочу сказать вам об этом… и вот! — девушка выдохнула, глядя на молодого землянина — голая, казавшаяся совершенно открытой и беззащитной перед ним — ожидая его вердикта. Финну вдруг стало мучительно стыдно, что он должен будет разбить этой влюблённой в него девушке сердце… влюблённой ли? Она правда его любит? Или на неё так действуют гормоны? — Ты… меня правда любишь? — только и смог, что неуверенно проговорить он. Господи, Финн, ну ты и козёл — пытаешься себя убедить в том, что любовь этой девчонки не настоящая, а значит, можно не беспокоиться! — Да! Как никогда в жизни! — почти прошептала Нарисса, придвинувшись к нему близко-близко, так что угроза быть изнасилованным на ступенях трапа снова замаячила перед Финном в полный рост. — С другими мужчинами… отцами моих детей… я знала, они просто хотят, чтобы я (незнакомое слово на джалийском) их, я знала, что они одарят меня подарками, я рожу им детей, и всё, и потом мы разойдёмся, у них будут другие женщины, у меня будут другие мужчины… Но с вами… это… по-настоящему… вы интересны мне не только как… а как человек, как мужчина, как друг, как… — она снова сбилась, — вы понимаете меня? Финн почувствовал себя ну совсем гадко. Он смотрел на эту девушку свысока, как на ограниченную, тупую, сосредоточенную только на своём маленьком мирке трёх немецких «К», а оказалось… он стал для неё тем, кто открыл ей новый, гораздо больший мир… и теперь он, что, не имеет никакого права её разочаровать??? «Мы в ответе за тех кого приручили», даже если не хотели их специально приручать? Вздохнув, он положил руку на обнажённое плечо девушки — и ощутил, как замерло всё её тело, ожидая чего-то, хорошего или плохого. — Нарисса, послушай… — несмело начал юноша. — Давай останемся друзьями… — Да! — тут же перебила его девушка, подавшись навстречу ему, схватив его за руку и прижав его ладонь к своей груди. Она его совсем не так поняла! — испуганно подумал парень — она сейчас его поцелует! она сейчас его трахнет прямо на этих ступеньках! — Я не это имел в виду! — попытался быстро поправиться юноша. Глаза девушки удивлённо расширились и с непониманием уставились на него. — Я… я согласен быть твоим другом, но… — он тяжело вздохнул: похоже, у него нет никакого другого выбора, кроме как сказать правду. Если бы у него была возможность, было время посоветоваться с более опытными членами группы!.. но их не было рядом, руководитель группы вообще наслаждался «обществом» одной из этих джалиек! Чёрт! Он мог бы, конечно, посоветоваться с другими учёными, но… сколько это займёт??? и куда девать голую влюблённую в него девушку в течке??? Похоже, придётся действовать ва-банк… — Я люблю другую, — снова вздохнув, признался он. Нарисса вздрогнула, испуганно взглянув на него, и тут же поникла, уронив голову на грудь. — Я… я не говорил тебе, потому что… потому что… — Финну показалось, что он нашёл подходящее оправдание, — потому что… ты же сама сказала, что тебя читают другие люди, и я не хотел, чтобы они… читали про мои отношения с девушкой… — Финн запнулся — ему было больно смотреть на боль Нариссы, но… он должен был сказать ей правду сейчас, наверное??? — Если бы ты… сказала, написала мне, что любишь меня, я бы… — он запнулся снова, а плечи Нариссы задрожали, она начала всхлипывать, а затем, повернувшись, как была, голая, бросилась было бежать, и Финн, ужаснувшись — куда она побежит, она же голая, она же ничего не соображает из-за своих гормонов, что она может наделать?! — бросился за ней. — Подожди! — догнать девушку тренированному космонавту не составило труда, он схватил её за руку и притянул к себе… а она развернулась к нему и, разрыдавшись уже в голос, уткнулась плачущим лицом ему в грудь, обняв его и прижимаясь к нему, продолжая плакать. «Господи, и что теперь делать???» — растерянно подумал Финн, почти сам не заметив момент, когда он обнял плачущую у него на груди девушку в ответ, в одной руке всё ещё держа подаренный ею букет. Он бросил взгляд по сторонам — зрители, похоже, вернулись во времянку, остались только слегка трясшиеся палатки, где уединились члены группы с гостьями, и Халлен с Рэйзди — оба сейчас отвлеклись на него, старшая безопасница смотрела на обнимающего обнажённую девушку молодого инженера нахмуренно, а младший изо всех сил давил ухмылку. Финн мучительно вздохнул. Ладно… со своей службой безопасности он объяснится как-нибудь потом… — Я правда хочу… быть твоим другом… — проговорил он, свободной от букета рукой погладив девушку по волосам. Плечи Нариссы дрогнули, она прижалась к нему крепче и уже не рыдала, только всхлипывала. — Если ты хочешь продолжать обмениваться письмами со мной письмами, я согласен… — он запнулся, пытаясь подобрать нужные слова, а затем, вздохнув, решил «будь что будет». — Но я… не готов принять твою течку… по крайней мере, сейчас… всё это слишком внезапно, я слишком волнуюсь, я боюсь, у меня просто не… не будет эрекции!.. от волнения! — Извините… — всхлипнула Нарисса, прижимаясь к нему. — Я… я такая дура! — и она снова расплакалась. — Нет! — Финн торопливо обнял её, прижимая к себе, и она доверчиво прижалась к нему в ответ. Чёрт, почему он это делает вообще?! Ну… он же должен её как-то поддержать, верно??? Финн тяжело вздохнул — похоже, ему больше ничего не оставалось, кроме как… — Я… поговорю со своей… любимой, — он не смог вспомнить более подходящего слова на джалийском (он вообще РАЗГОВАРИВАЛ на джалийском последний раз чуть ли не месяц назад и сейчас на ходу восстанавливал частично утраченные навыки), — может быть, она… она не будет против, если ты… подаришь мне свою течку, — Финн смутился, произнося это, но… наверное, это и правда было бы наилучшим решением сейчас? — Не будет против? — Нарисса перестала всхлипывать и подняла на Финна мокрые от слёз глаза, глядя на него одновременно с удивлением и надеждой. — Эээ… — парень смешался, густо покраснев, — я не знаю!.. я не знаю, будет ли она против или нет!.. я только предполагаю! — Мы можем поговорить с ней? Сейчас? — Нарисса подалась навстречу Финну, снова прижимаясь к нему, а тот внутренне запаниковал: как ему объяснить, почему Нариссе нельзя видеть Алестру? Тем более, что Алестра сейчас наверняка голая!.. и всё ещё в течке!.. да и сама Нарисса тоже! Впрочем, сама девушка слегка смутилась, высказав такое предложение, и потупила взгляд. — Эээ… я не готов… знакомить её с тобой… я не знаю, как вы друг на друга отреагируете… и вообще! — попытался оправдаться он. — Почему??? — Нарисса посмотрела на него, нахмурившись, будто подозревая, что он неумело врёт. — Я не знаю, как вы друг на друга отреагируете, — вдруг вы подерётесь? — попытался оправдаться Финн, но Нарисса нахмурилась сильнее и, поджав губы, отстранилась от парня, будто собираясь бросить ему в лицо обвинение во лжи. Финн мучительно застонал — похоже, ему ничего не оставалось. — Хорошо, я скажу правду! Она не совсем девушка, не женского пола… она сирианка, и она двуполая! — Нарисса ощутимо вздрогнула при этих словах, она изменилась в лице, её глаза округлились. — И нет, прости, я не хочу с тобой… не с тобой, а вообще ни с кем обсуждать, как мы с ней всё вот это вот, кто кого и в какой позиции… потому что просто не хочу, вот! — Рейс Финнеган… — потрясённо проговорила Алестра, глядя на него круглыми глазами. — Вы… любите… — она, кажется, собиралась сказать другое слово, — двуполую??? — в голове Финна мелькнула мысль: а вдруг оно и к лучшему? Ведь если Нарисса сейчас возмутится тем, что он «извращенец» (кстати, как это вообще по-джалийски?), то… то его проблема с ней решится сама собой! Но как её подтолкнуть к этому? И Финн решил доиграть роль до конца. — Да! А что в этом такого? Вы же знаете, что в Организацию Местного межзвёздного облака входит несколько рас, различающихся по полу? Есть парни… парни-земляне, встречающиеся с сирианками, которые двуполые, есть встречающиеся с альчибианками, которые время от времени превращаются в мужчин, — судя по промелькнувшему на лице хамальки непониманию, она забыла про то, что в экспедицию облачников входит эта раса… как и Алестра, потому что среди высадившейся на планету группы альчибианцев не было, — есть встречающиеся с таукитянками, у которых просто ДРУГОЙ пол… ну, и девушки тоже, встречающиеся с инопланетянами… да, это нормально для нас! — выдав эту сбивчивую тираду, Финн остановился и посмотрел на девушку, а та стояла перед ним растерянная и несколько секунд не могла найти ни слова. — И… каково это… (незнакомый Финну глагол на джалийском) с двуполой… сирианкой? — наконец, вымолвила она. Краска бросилась Финну в лицо, и он торопливо ответил: — Эээ, я уже сказал, я не готов с тобой это обсуждать! — ему очень, ну очень не хотелось признаваться в том, что нет у него никакого опыта романтических отношений с сирианками. — Это личное, я не знаю, как у вас, эарсийцев, но у нас, землян, это считается очень личным, что не обсуждают с третьими лицами! — Нарисса моргнула пару раз, глядя на него с непониманием. — Но в общем… это нормально… если она хороший человек! — при этих словах Финн покраснел, думая, «боже, что я несу!». Какого чёрта он расхваливает Ариум как свою девушку??? Нет, она правда хороший человек, но… Интересно, как она отреагирует, когда он ей об этом расскажет? (А рассказать ему придётся!) Ну… будет громко хохотать, наверное, и подшучивать над ним ещё как минимум день! Ооо, боже!.. — Понятно… — растерянным голосом ответила Нарисса. Повисла пауза, оба не знали, что им сказать, — наконец, девушка нерешительно проговорила: — Хорошо… я поняла вас, рейс Финнеган… — и, не зная, что ей ещё делать, оглянулась, будто спрашивая «тогда я пойду?». Финн вздохнул. — Я думаю, — он постарался выдавить из себя максимально ободряющую улыбку, — ты найдёшь сегодня в лагере мужчину… или… в общем, кого-нибудь, с кем ты могла бы… разделить свою течку — так это у вас называется? А завтра — ты же завтра приедешь снова? — завтра я скажу тебе, что ответила моя… любимая, — он снова натянуто улыбнулся. — И спасибо за цветы! — брякнул он, тут же покраснев от того, насколько глупо, фальшиво прозвучала эта фраза. — Рада… что они понравились вам, рейс Финнеган… — Нарисса склонила голову, и у Финна дрогнуло сердце от того, как печально прозвучал её голос. — Хорошо… я буду с нетерпением ждать завтрашнего дня… до свидания… — она повернулась и остановилась, будто сама спрашивая себя: «а куда мне вообще идти?». Её обнажённые плечи поникли, голос тоже звучал поникшим, и Финн снова почувствовал себя мерзавцем, разбивателем девичьих сердец — да, он, может, и хотел отделаться от влюблённой в него служанки, но не так, не причиняя ей боль! — Извини!.. я… не слишком тебя расстроил? — торопливо окликнул он девушку, пока та не успела уйти. Нарисса обернулась к нему, взглянула на него — она молчала, но в её глазах юноша прочёл немую мольбу: «пожалуйста, не прогоняй меня, дай мне побыть с тобой ещё немного!». Тяжело вздохнув и подумав, что он, наверное, пожалеет об этом потом, когда Алестра устроит ему сцену ревности… но он будет жалеть ещё сильнее, если сейчас отпустит эту девушку в слезах, он протянул руку и неуверенно погладил девушку по голове, а та подалась ему навстречу и обняла его, уткнувшись головой ему в грудь и прижимаясь к нему. — Я… могу побыть с тобой?.. можно? — она подняла на него робкий взгляд. Финн вздохнул и снова погладил её по голове. — Если без секса, то можно! — принуждённо улыбнулся он, чуть крепче обнимая девушку, — он не хотел, чтобы она ушла от него в расстроенных чувствах. — Расскажите мне о планетах вашего Облака, рейс Финнеган! — пылко попросила Нарисса, тоже прижимаясь к нему. — Оу? — Финн удивился: вроде же он что-то рассказывал в своих письмах… хотя он не помнил точно, что… да и Нарисса могла забыть его рассказы за прошедшее время… плюс он не то чтобы успел рассказать ей всё, что можно. — Можно просто Финн, — он улыбнулся, — и можно на «ты», — и тут же подумал, не решит ли Нарисса, что её симпатия взаимна. — Хорошо… — девушка замешкалась, будто ей было непривычно разговаривать без всех этих норм вежливости, но кивнула. — Расскажи мне про планеты Облака… Финн? — и Финн, отведя девушку в тень ракетоплана, принялся рассказывать — запинаясь, время от времени спотыкаясь на незнании нужных слов на джалийском (Нарисса ему иногда подсказывала, как что-то называется на её языке), он начал с Марса, где он учился, рассказал про Венеру и её парящие города, плавающие в верхних слоях плотной атмосферы… немного отвлекаясь на набор левой рукой сообщения на коммуникаторе в общий чат: «Есть ещё одна девушка из джалиек, кто-нибудь хочет заняться с ней сексом?». Нарисса жадно внимала ему с живым, не наигранным интересом, обнимая молодого человека и прижимаясь к нему обнажённым телом — кажется, течка снова начинала брать своё, и Нарисса готова была отдаться своему любимому землянину… а Финн, краснея, очень надеялся, что обнимавшая его девушка не начнёт трогать его между ног и не нащупает его эрекцию, — тело отзывалось на близость обнажённой юной экзотической красавицы, но разум понимал, что если Алестра устроит ему бурю ревности, оно того не будет стоить. «Твоя Нарисса? 😊» — пришло тем временем ответное сообщение в чат, и Финн, вздохнув, набрал «Да». Финн как раз перешёл к рассказам о Меркурии, о его вращении: сутках, длина которых превышает период его обращения вокруг Солнца, за время которых одна сторона планеты раскаляется до трёхсот градусов Цельсия (объяснить, что это за шкала измерения, оказалось довольно просто — спасибо Андресу Цельсию, придумавшему такую интуитивно понятную шкалу!), а другая остывает почти до минус двухсот, об «эффекте Иисуса Навина», когда кажется, что Солнце движется по небу в обратную сторону, — и Нарисса слушала его с искренним удивлением, будто даже не веря, что такое возможно, когда из времянки вышла, оглянулась и направилась к парочке Данис — одна из пилотов ракетных челноков. — Разрешите, рейсса? — ухмыльнулась она, протягивая руку Нариссе, скользнув взглядом по её обнажённому телу. Девушка издала только удивлённое «Ааа???», кажется, почувствовав желание спрятаться за Финна, который, вздёрнув брови, удивлённо посмотрел на таукитянку — вот от неё он такого не ожидал! — Что? — насмешливо ответила таукитянка-пилот на взгляд молодого землянина. — Я тоже человек, и мне ничто человеческое не чуждо! А тут не осталось других землян… и сирианок, которые не против, не на посту, и всё такое прочее! — Ааа, вы…? — несмело посмотрела на более старшую, рослую и плечистую женщину Нарисса. — Вы… сирианка?.. таукитянка?.. — Таукитянка! — широко улыбнулась Данис. — Так, что… пойдём… или сначала…? — Всё будет хорошо! — попытался приободрить оробевшую Нариссу Финн. Если у Нариссы будет опыт с Данис, она, наверное, больше не будет осуждать его за отношения с сирианкой?.. тьфу, чёрт, Финн, о чём ты думаешь?! Во-первых, ты пять минут назад хотел, чтобы она тебя осуждала, а во-вторых, у тебя нет никаких отношений с Ариум! — Веди себя с ней хорошо, не обижай её! — он посмотрел на таукитянку, а та рассмеялась — мол, конечно, я и не собиралась её обижать! — Х-хорошо… — наконец, несмело проговорила Нарисса, склоняя голову в поклоне. — Прошу вас, примите моё (незнакомое выражение), рейсса, — выпрямившись, обнажённая перед таукитянкой-пилотом, она протянула ей руку. — Данис, — улыбнувшись, представилась таукитянка, принимая протянутую руку. А затем улыбнулась шире, быстро поцеловала хамальку, хихикнула, бросив взгляд на вспыхнувшее лицо Финна (да что это такое, он, что, ревнует?!), и увлекла девушку за собой к последней из незанятых палаток. Финн со смешанными чувствами проводил парочку взглядом, сам не зная, что он должен по этому поводу думать и чувствовать, дождался, когда они юркнули в палатку, вздохнул, посмотрел на букет розовых цветов в своей руке и направился Рэйдзи. — Что там у вас такое происходило? — ухмыльнувшись, поинтересовался японец. — Она призналась мне в любви, — тяжело вздохнул Финн, совершенно не горевший желанием объяснять это сейчас. — Подарила мне цветы. Вот, кстати, отдай их Шустеру, — он протянул букет безопаснику. — А я пойду, мне ещё Алестре всё это объяснять нужно. — Я на посту! — возразил безопасник, указывая глазами на палатки. — Сам отдай, я думаю, подождёт она тебя ещё пару минут. — Если он не будет меня расспрашивать про всё вот это вот… — буркнул Финн. Помедлив, он вытащил из кармана коммуникатор, собираясь набрать сообщение, но Рэйдзи спохватился: — Дай я сам! — он поднёс руку к гарнитуре коммлинка в своём ухе. — Алмаз, у Маккормака биологические образцы, нужно их забрать. Цветы от одной из этих девушек. Да, той самой. Понял, ждём. Сейчас заберут, — сказал он Финну — тому оставалось лишь стоять и ждать, пока явятся учёные с… контейнером для биологических образцов, наверное. А то, может быть, эти цветы аллергенные или ещё какие… да и их нужно как-то пронести через шлюз, обрабатывавший входящих антисептиком и ультрафиолетом. — И что ты теперь собираешься делать? — полюбопытствовал Рэйдзи, пока они с Финном стояли рядом (Халлен метнула на своего подчинённого неодобрительный взгляд, но промолчала). Финн вздохнул в ответ. — Поговорить с Алестрой. В самую первую очередь. — Ну-у-у, это понятно, — Рэйдзи кивнул, соглашаясь с инженером. — Если она мне запретит с ней встречаться… ну… мне будет проще!.. только мне нужно будет это как-то объяснить Нариссе… — Финн тяжело вздохнул снова. — Слушай, ты же ей не говорил про Алестру, про свои с ней отношения? — Рэйдзи, спохватившись, нахмурился. — Не говорил! Мне пришлось ей соврать, что я встречаюсь с Ариум! — пожаловался Финн — японец удивлённо округлил в ответ глаза. — Может быть, не самая лучшая идея, но у меня просто не было времени придумать что-то лучше! — Рэйдзи расхохотался, а Финн обиженно буркнул: — Да, когда я ей это скажу, она тоже будет ржать, — Рэйдзи снова хохотнул, а тем временем из шлюза появился Шустер с контейнером для биологических образцов в руках. — Ну, что там у тебя за образцы? — он подошёл к Финну, а тот молча протянул ему букет. — Хм, розовые… хотя кто знает, что символизирует этот цвет у джалийцев… она сказала тебе, что они символизируют? — полюбопытствовал биолог, осторожно беря букет и принимаясь укладывать его в контейнер. Финн мучительно вздохнул — ему предстояло снова рассказывать всю свою историю, точно не последний раз за день… — Она призналась ему в любви, — ухмыльнулся Рэйдзи. Биолог удивлённо уставился на молодых людей, а Финн втянул голову в плечи. — И он теперь думает, что с таким привалившим ему счастьем делать. — Угу… — буркнул Финн, подтверждая слова безопасника. — Да-а-а, тебе с твоим любовным треугольником не позавидуешь, — Шустер натянуто рассмеялся. — Стой, а где Алестра? — спохватившись, нахмурился он. — Ты же не оставил её одну??? — Её… Ариум отвлекает, — смутившись, отозвался Финн. — Ага… — кивнул биолог, заканчивая укладывать «биологические образцы» и закрывая контейнер. — Ну… если тебе будет нужна помощь, совет или консультация психолога — ты всегда можешь обратиться к нам, своим старшим товарищам! — попытался подбодрить он молодого инженера. — Спасибо, — вздохнул юноша. — Ну, удачи! — биолог поспешил обратно во времянку, а Финн, вздохнув, оглянулся на Рэйдзи, тот махнул ему рукой — мол, иди — и Финн направился обратно к челноку. Он открыл люк, вошёл внутрь, в полутёмные отсеки ракетоплана, освещённые только электрическими лампами, и… ему послышалось, будто он слышит не то крики, и не стоны, — он вздрогнул, поняв, что ему не послышалось: он слышал страстные хриплые стоны обеих девушек и слабый ритмичный лязг ножек кровати, на которой они, несомненно, занимались сексом! Чёрт! Он думал, он МОЖЕТ оставить вдвоём течную хамальку и сексуально раскрепощённую сирианку, что они способны думать головой, а не… другими местами! И что он теперь будет делать??? Металлическая дверь люка, которую юноша непроизвольно отпустил, громко лязгнула, страстные стоны тут стихли, и послышался приглушённый голос Ариум: — Ой! Кажется, у нас проблемы! — Что?! Да какого хрена?! — послышался возмущённый голос Алестры. — Два раза подряд меня прерывают в самый чёртов разгар удовольствия! Нет уж, трахни меня! Пусть этот (незнакомое, но явно обидное слово) увидит! — Нет-нет-нет-нет, я не буду этого делать! — запротестовала Ариум. Ну, хоть кто-то там был ещё способен думать головой! Но, похоже, ему лучше было не прятаться, а вмешаться сейчас — и топая ботинками по металлическому полу, Финн поспешил в грузовой отсек — и там он на кровати увидел обеих девушек: Ариум была обнажена (ладно, Финн не первый раз видел сирианку без одежды), а Алестра и не одевалась, обе сидели на кровати, и Ариум была в смущении и панике, а Алестра излучала негодование. — Финн, я всё могу объяснить! — Ариум подняла перед собой руки в защищающемся жесте. — Где ты был?! — возмущённо бросила ему в лицо Алестра. — Сколько ты там (незнакомый глагол) с этой (незнакомое, но явно грубое слово), что ты там с ней делал?! — и Финн вдруг почувствовал, что не может ничего сказать. Он уронил голову на грудь, закрывая лицо руками, — да, Алестра права, у неё есть причины ревновать, он действительно позволил себе слишком многое с Нариссой, он обнимал её (обнажённую!!!), он гладил её по голове, он не хотел разбивать ей сердце… и что ему делать теперь??? Неужели теперь Алестра его бросит, и он должен остаться с Нариссой??? Неужели…? — Финн??? — обеспокоенно окликнула его Ариум. — Финн, ты в порядке?.. то есть… я вижу, что нет!.. мне лучше уйти??? — Не знаю… — бесцветным голосом откликнулся юноша. — Может, МНЕ лучше уйти? — Финн, прости-прости-прости! — теперь испугалась и Алестра — она вскочила с кровати, подбежала к парню и крепко-крепко обняла его — а он не смог сразу найти силы обнять её в ответ. — Я… я была дура!.. из-за гормонов, из-за течки — я просто разозлилась, что нам (незнакомое выражение) прямо во время секса, а потом я разозлилась, потому что тебя долго не было, я чёрт знает что думала про то, чем ты там занимаешься, я ревновала… потому что я дура, прости! — она прижалась к парню, а тот не знал, что ему делать, как донести до неё правду. — Я не изменял тебе, — честно сказал он, обнимая девушку, — та в ответ крепко прижалась к нему. — Но… Аля, я не знаю, как тебе это сказать… — Алестра вздрогнула и подняла на него встревоженный взгляд. — Она, Нарисса, призналась мне в любви, — тяжело вздохнул он, — и я не знаю, что теперь с этим делать, — глаза Алестры округлились. — Не могу сказать, что это было совсем неожиданно! — подала голос Ариум, уже потянувшаяся к своей одежде, будто собиравшаяся тихо одеться и слинять, оставив влюблённых одних. — Но… ты же не любишь её??? — спросила Алестра, боясь услышать «люблю». — Нет! Я люблю только тебя! — максимально честно ответил Финн, обнимая девушку, и та, облегчённо выдохнув, прижалась к нему в ответ. — Но… прости, я не решился причинить ей больно, разбить её сердце… мне пришлось соврать ей, что я встречаюсь с Ариум, — лицо Алестры вытянулась, а Ариум не удержалась от нервного смеха — Финн бросил на сирианку укоризненный взгляд. — Я пообещал ей, что спрошу свою девушку, против ли она, чтобы я… занимался сексом с другой девушкой… если ты скажешь, что против, я скажу это Нариссе, и, я думаю, на этом проблема будет решена! — Подожди… — Алестра часто-часто захлопала глазами. — Занимался сексом??? Она признавалась тебе в любви??? Чего она от тебя хочет??? — Хочет подарить мне свою течку, — тяжело вздохнул Финн, чувствовавший себя донельзя глупо. Ариум, одевавшаяся на заднем плане, снова не удержалась от улыбки. — Это только на несколько дней, потом… потом она хотела остаться со мной друзьями и продолжать обмениваться письмами… — он сам не знал, что тут сказать, и скомкал конец фразы: — в общем, скажи, ты против или за? Алестра замерла в растерянности в объятьях юноши. Наконец, она неуверенно проговорила: — Я не знаю… мне нужно… я могу подумать? — она подняла взгляд на Финна. — Да! — кивнул он, почувствовав некоторое облегчение. — У тебя есть время до завтра… пока они, эти девушки, не приедут снова! — Да… лучше не принимать решение в спешке, а подумать! — слегка неуверенно поддакнула одевавшаяся Ариум и тут же стушевалась, когда Финн с Алестрой обернулись к ней, — впрочем, Финн был только рад, что коллега поддерживает его предложение. Повисла короткая пауза, а затем Ариум ещё более неуверенно проговорила: — Мне… как, уйти или остаться? Вы не подерётесь тут от ревности, если я оставлю вас одних? — Аля… мы не подерёмся, нас не нужно будет растаскивать в разные стороны? — Финн вопросительно посмотрел на девушку в своих объятьях. — Если только ты меня не будешь бить! — Алестра невесело рассмеялась, и, выдав этот образчик висельного юмора, поспешила спрятать лицо на груди у юноши и прижаться к нему крепче. — Нет… наверное, нет, — не вполне уверенно проговорила она. — Ладно, я поняла, я тут лишняя, — Ариум, натягивавшая комбинезон, вздохнула. — А можно остаться? — сирианка слабо улыбнулась. — Или, может, к вам можно третьей? — её усмешка стала шире. Финн закатил глаза — ох уж эти сирианки! — а Алестра ощутимо напряглась в его объятьях. — К нам можно третьей? — с иронией в голосе спросил Финн, взглянув на Алестру. Стоп, а если она ответит «да», что он тогда будет делать??? Чёрт, он всё-таки парень не настолько широких взглядов и полигамию, пожалуй, не готов практиковать! — Эээ, я скорее против! — поспешил добавить. — Я тоже, — глухо ответила Алестра, пряча лицо на груди юноши. — Ну… то есть… в общем, нет! — Финн не видел её лица, но девушка, наверное, сейчас покраснела. — Ну, вот, прервали в самый интересный момент и выгоняют! — Ариум картинно закатила глаза. — Ладно, пойду кого-нибудь трахну! — Финн не удержался от смешка при этих словах — Ариум снова была собой — но потом испуганно подумал: а вдруг она будет домогаться Нариссы? Хотя… нет, Нарисса же сейчас с Данис, верно? Пока Финн успокаивал себя этой мыслью, сирианка застегнулась и, улыбнувшись и махнув рукой на прощание, удалилась, оставив влюблённых одних. Финн крепче обнял Алестру, и она прижалась к нему — несколько секунд оба молчали, а затем девушка неуверенно проговорила: — Ты… не думаешь, что я какая-то (незнакомое слово), раз я трахалась с этой (другое незнакомое слово)? — она робко подняла на Финна взгляд. — Ох… — вздохнул юноша и взлохматил свои волосы. — А ты не думаешь, что я тебе… что если у меня с Нариссой будет, это будет измена? — Не знаю… — растерянно ответила девушка. — Ну, то есть… она правда тебя любит? — Похоже, что да… — обречённо вздохнул Финн. — То есть… я думал сначала, её ничего не интересует, кроме семьи, детей, нахождения своим детям богатых отцов и всего такого прочего… но тут, значит, в её жизни появляюсь я, и… она будто поняла, что в жизни есть что-то большее, что мир больше, чем её дом, её семья, её привычное окружение, и… да, она в меня влюбилась, — со вздохом констатировал он. — А ты? — Алестра, нахмурившись, посмотрела на него, и в её глазах была боязнь услышать «и я, кажется, её тоже люблю». — Что ты к ней чувствуешь? — Я… — Финн запнулся. Нарисса проявила к нему неподдельный интерес и этим вызвала симпатию в нём… но тогда у Алестры правда будет повод для ревности. Он несколько секунд судорожно пытался разобраться в себе, принять решение, сформулировать ответ, а Алестра пристально смотрела на него, хмурясь сильнее. — Я думаю… мне не стоит заниматься с ней сексом, — наконец, быстро проговорил он. — Она мне… я чувствую, что она мне симпатична теперь, и именно поэтому я думаю, что мне лучше не заниматься с ней сексом, иначе моё чувство перерастёт в… в общем, я скажу ей, что нам лучше остаться друзьями, — он старался говорить быстро, чтобы Алестра не успела закатить ему очередную сцену ревности. — Я завтра именно это ей и скажу… она расстроится, но так будет лучше. Ты согласна? — он посмотрел на девушку в своих объятьях, отчаянно надеясь, что та не будет ревновать… вот только Алестра, глядя на него, нахмурилась сильнее и сжала губы. — Она тебе нравится! — в голосе девушки смешались обвинение и боль, и сердце юноши сжалось. — Только как друг! — поспешил заверить он свою любимую. — Если она хочет быть моим другом, я готов стать её другом, но не более того! Алестра молча опустила взгляд, снова уткнувшись головой в грудь юноши, и тот робко обнял её крепче — и ощутил облегчение, когда она прижалась к нему в ответ. — И вообще… — неуверенно добавил он, — я не знаю, насколько она меня любит по-настоящему… а не потому, что у неё течка… — Чёрт её знает… — Алестра невесело улыбнулась. — Сколько ей лет-то? — Семь, кажется? — попытался вспомнить Финн. — Ну, да, совсем (незнакомое слово)… И тут ты — пришелец со звёзд, космонавт, красавец мужчина… и просто хороший парень, — она грустно улыбнулась, подняв на Финна взгляд, и погладила его по волосам. — Сложно не влюбиться… и сложно не взревновать… — Я… просто не хотел причинять ей боль… — Финн, смутившись, отвёл взгляд. — Я скажу ей, что нам лучше остаться друзьями, я скажу ей об этом завтра! — И мне для этого придётся оставить вас одних? Я буду ревновать! — Алестра улыбнулась — Финн очень надеялся, что это была шутка. — А я буду ревновать, если… оставлю тебя одну с кем-нибудь другим! — буркнул он, снова отведя взгляд. Он чуть было не брякнул «оставил вас на пять минут с Ариум, а вы уже трахаетесь!», но поспешил прикусить язык — однако Алестра поняла его сама. — Я… — она смутилась и снова опустила взгляд, — я была в течке!.. я не соображала, что я делала, я думала не головой, а своей пиздой! И к тому же тебя (незнакомый глагол) с меня в самый разгар процесса, я была не удовлетворена, я разозлилась… а потом я разозлилась сильнее, когда ты ушёл, и тебя долго не было… я просто не владела собой, я была в течке! — А Ариум-то как сумела в это ввязаться? — Финн невесело рассмеялся и погладил девушку по голове, а она крепче прижалась к нему в ответ. — Она вообще, как… ну, у тебя-то течка, а у неё??? — Это… моя вина… — Алестра, кажется, покраснела, — я была в течке и не соображала… Ты же не осуждаешь меня, не презираешь за то, что я трахнулась с этой… двуполой? — Я должен осуждать тебя за ЭТО??? — искренне изумился Финн, а затем рассмеялся. — Эй, если тебе нравится такой секс, — Алестра вздрогнула при этих словах, — то я не осуждаю! Некоторые парни-земляне думают, что две девушки — это сексуально! — Ух! — Алестру передёрнуло. — Что, серьёзно?! У нас… — она вздохнула, — ну, когда мы в течке, а рядом нет мужчин, мы готовы и на других девушек бросаться… но… — она подняла на Финна взгляд, вопрошавший «ты мне веришь?», — я никогда раньше не трахалась с девушками! — И как, тебе понравилось? — не удержался от вопроса Финн. — Ты… хочешь, чтобы я повторила??? — переспросила Алестра с ноткой возмущения, но судя по тому, как она втянула голову в плечи, она, похоже, боялась признаться, что да. — Втроём, с тобой и… Ариум??? — Эээ, нет! — Финн содрогнулся. — Мне… достаточно одной девушки в моей постели… и, желательно, без члена! — он густо покраснел. — Ооо? — теперь была очередь Алестры смеяться, а Финна — смущаться. Девушка, будто только сейчас вспомнившая, что она стоит перед своим мужчиной совершенно голая, опустила руку, потрогав парня между ног сквозь ткань комбинезона, — Финн вздрогнул; нет, эрекции у него сейчас не было. — Тогда как насчёт того, чтобы трахнуть меня, свою единственную девушку в твоей постели? — широко улыбнувшись, страстно прошептала она. «И как она так быстро снова переходит к сексу???» — подумал Финн. — Ух… не знаю, смогу ли я прямо сейчас… — смущённо проговорил он. С одной стороны, он не отказался бы переключиться с этого разговора на что-нибудь более приятное, с другой — сейчас все его мысли были просто совсем не о том. — Но я всё равно хочу снять с тебя эти лишние (незнакомое слово) — ты одет, а я голая, это нечестно! — широко улыбнулась Алестра и принялась расстёгивать на Финне комбинезон. И юноша, попытавшись выбросить лишние мысли из головы, притянул её к себе, припадая губами к её губам. Они стояли, обнимаясь и целуясь, его руки блуждали по обнажённому телу девушки, а её руки освобождали его от одежды, и он помогал ей раздевать себя. Алестра присела, чтобы стащить со своего любовника ботинки, штаны и трусы, широко улыбнулась, скользнув взглядом снизу вверх по обнажённому телу юноши, погладила, дразня прикосновением, его мужское достоинство — но эрекции у Финна всё ещё не было. — Пойдём, — улыбнулась девушка, вставая и направляя своего любовника к кровати, — Финн, позволив ей снова быть ведущей, сел на кровать, Алестра мягко опрокинула его на спину, устраиваясь сверху и принимаясь целовать его, возбуждённо тереться о него грудью, бёдрами, своей влажной текущей киской, всем телом, а он, отдавшись своей страстной любовнице, отвечал на её поцелуи, блуждая руками по её обнажённому соблазнительному, восхитительному телу. Постепенно его тело начинало отзываться на ласки девушки, и Алестра, почувствовав, что член юноши начинает наливаться кровью, уже привычно устроилась между его ног, обхватив его мужское естество губами, и Финн застонал, отдаваясь умелым горячим страстным губам своей любовницы. И вновь он уже сам почти не успел заметить, как был уже твёрд, зато это сразу почувствовала Алестра и, оседлав его член, начала скачки, энергичные, потные, страстные, юноша обхватил руками её бёдра, двигаясь ей навстречу, пожирая обожающим взглядом её тело над ним в неярком электрическом свете, и грузовой отсек челнока наполнился стонами, тяжёлым дыханием, шлепками плоти о плоть и запахами возбуждённых мужчины и женщины. И вновь Алестра, громко застонав и запрокинув голову, кончила первой, а Финн, вцепившись в её бёдра, с удвоенной энергией задвигался под ней, проникая в её влажную киску, и, через некоторое время кончил сам и раскинулся на кровати, тяжело дыша. С довольной улыбкой до ушей Алестра слезла с него и устроилась рядом, обнимая юношу. — Наконец-то! Мне два раза подряд сегодня испортили оргазм, и вот, наконец, я тебя трахнула! — проговорила она, улыбаясь. — Мне трудно тебя удовлетворить! — рассмеялся Финн, обнимая её в ответ. — Вот поэтому никаких других девушек в моей постели не будет, иначе… меня на всех не хватит! — он засмеялся, Алестра засмеялась тоже, обнимая его. И они лежали на кровати в объятьях друг друга — раз уж они прямо-таки обязаны были провести здесь весь день, занимаясь сексом, они собирались получить от этого максимум удовольствия. Финн постарался выбросить из головы все мысли о любовном многоугольнике, в котором он оказался, — завтра ему придётся разбить сердце влюблённой в него наивной юной девушке, но это будет завтра.