Сколько можно, Тош?

Утро, после похорон тренера. Проснувшись по будильнику, а это в 6:30 утра, Антон не хотя встал с кровати, зная, что никто ему в постель не принесёт ни аспирин, ни прохладной воды, после похмелья. На ватных ногах юноша дошёл до кухни, где взял всё необходимое. Вернувшись назад в комнату, он решает, что ближайшую неделю не вернётся в «Ледовый дворец», хотя это было и не удивительно, не каждый может смириться с потерей человека, с которым провёл всё детство. Не хотя, Антон всё-таки решается одеться, и пойти на уроки, в школу. На себя он одевает широкое худи чёрного цвета, после натягивает на ноги такие же джинсы. Не забыв про браслеты и кольца, которые вчера благополучно забыл снять, отправился в школу, до которой идти минут семь - десять быстрым шагом. Дойдя до учебного заведения, Антон накинул на себя капюшон, и зашёл в здание со звонком, который оповещал о начале первого урока. На половине пути до лестницы, он вспомнил, что первым уроком физкультура, которую, между прочим, вела Екатерина Алексеевна, смирившаяся с потерей мужа. Зайдя в зал, на Шастуна уставилась одна пара глаз, а именно Добрачевой, сама, которая была не в лучшем виде. — Антон… — замявшись, произнесла женщина — Проходи, конечно. Вставай в строй — уже тише сказала Екатерина, продолжая вести себя так, будто бы вчера ничего не произошло. Ах, да, они же в школе, и на уроке. Действительно. Антон на этот диалог от Добрачевой, только кивнул, и прошёл в начало колонны класса 11 «А-и». После двух мучительных уроков физкультуры, остальные уроки Шастун отсидел проспал спокойно, а это значит — без проишествий. Выйдя из учебного заведения, Антон медленно поплёлся к своему дому, в то время, как должена была прийти мать, которая и отправит Антошу на тренеровку, которую в свою очередь Шаст благополучно просрёт поогуляет. Зайдя в квартиру, резкий запах табака, перемешанного с гарью, ударил в ноздри Антона. Пройдя к кухне, он увидел, как мать сидит за небольшим, пошарпанным столом, и курит. А, сегодня же поминки моего любимого папочки. Подумал подросток, усмехаясь своим мыслям, и проходя в комнату за коньками на "тренировку", как сказали парням, что им поставят замену тренера, который якобы уволился. Собрав коньки, Антон огдядел свою комнату, в которой были пастельные обои, которые никто не менял уже лет, как семь. На стене, в углу комнаты висели на половину выцветшие фотографии Антона, Сергея и... Дмитрия Тимуровича, со своей группой. Да, были времена. Не успев об этом подумать, у Шастуна по щеке скатилась тёплая жидкость, называемая слезой. Взяв самую маленькую фотографию, всех троих, Антон положил её под чехол телефона, теперь это его маленький огонёк, который будет ему помогать... Всегда. Н-да, всё бывает впервые. Шастун взял свой канцелярский ножик, который был небольшого размера, с зелёной ручкой, и, как казалось Антону, очень острым концом. Подняв рукав левой руки, парень несколько раз провёл ножиком по нежной, никогда не тронутой коже. Подросток почувствовал, что его будто бы, что-то отпустило, и стало легче дышать, но по руке скатывались горячие дорожки, тёмно-бордовой жидкости. Он сжимал и разжимал кулак, тем самым делая больнее себе, но душе было как-то по особому легче. Простояв так несколько минут, Антон прошёлся спиртной салфеткой по порезам, да, щипало, но на эту боль он не обратил никакого внимания, торопясь уйти из дома, и от пьяной матери. Закрыв входную дверь на ключ, со стороны подъезда, Антон облокотился на неё, закрыв глаза. Долго так простоять не получилось, потому что надоедливая соседка тётя Зоя, вывела подростка из подъезда, чтобы тот в свою очередь не натворил делов. "Поблагодарив" старушку за своё спасение, Антон направился к ближайшей аптеке. То ли к везению Антона, то ли судьба так распорядилась, но ближайшая аптека находилась около "Ледового дворца", куда сейчас направлялся Шаст, купить бинты, которых не нашлось дома, и бысто оттуда уйти, дабы его там не спалили знакомые, или кто по хуже. Так как прикрытием у него было одно, типо он приболел и не явится на тренировку ближайшие две недели. Но, как на зло для матушки, которая думает, что он ушёл на тренеровку, пришлось взять сумки с коньками, которая, ну пиздец, как отличалась от обычной, поясной сумки. Дойдя до небольшого, белого здания, около которого находился красивый "Ледовый дворец", куда сейчас направлялось очень много людей, таких, как Антон, с сумками для коньков, но они торопились, и радостные бежали на занятия по фигурному катанию. Только вот Шастун очень отличался от них, пройдя со всей толпой, он свернув с курса направился за долгожданным бинтом, которых он хочет купить ещё с того момента, как пришёл домой после школы. Потянув белую дверь на себя, она открылась, со звоном колокольчиков на ней. Пройдя несколько шагов, Антон встал в очередь, за какой-то пожилой женщиной, перед ней стояло ещё два человека, которые, забыв препарат, уже десять минут вспоминали название, а фармацевт, которой нужно было "продать" пыталась впихнуть покупателям разные лекарства, похожие под то, которые те искали. Когда очередь сдвинулась на этих двух человек, за Антоном встал мужчина, на вид лет двадцати шести, с тёмными, уложенными волосами, из которых выпадала одна прядь на лоб. Он был с очень красивым океаном в глазах, одетый в чёрные брюки, с белого цвета рубашкой. Но вот, что напрягло Антона, это то, что он был с одним кошельком в руках, без какой-либо сумки или хотя бы пакета, а это значило, что мужчина либо какой-то тренер, либо кто-то из руководства соседнего здания "Ледового дворца". Отвернувшись, Антон нервно сглотнул и поправил рукав чёрного худи, на левой "раненой" руке. Мужчина не отводил взгляда от такого юноши, в чёрной одежде, так ещё и с красивыми светлыми волосами, которые прикрывал капюшон худи мальчишки. Арсений видел, что у того на плече перекинута сумка с коньками, которую, по видимому, он прикрывал от Попова. Когда подошла очередь Антона, он очень быстро попросил медикамент, и заплатив, пулей вылетел из аптеки. Уже отойдя на "безопасное", как ему казалось, расстояние от аптеки, Антон выдохнул, открывая бинт, и прогулочной походкой шёл куда глаза глядят, но его заставила развернуться чья-то сильная рука, поторая сжимала плечо Шастуна, для того чтобы тот повернулся...