***
Кровь. Гермиона снова видела алые пятна, из-за чего руки стали бесконтрольно трястись. Ей было страшно. Она была одна посреди заведения с отвратной репутацией, а на ринге сражались двое её однокурсников, избивая друг друга с каждой минутой всё больше. — Ну ничего себе, вы только посмотрите! Ни один не хочет сдаваться без боя? Неужели сегодня мы увидим очередной летальный исход? — голос из громкоговорителя продолжал комментировать поединок, а у Гермионы от каждого слова всё больше скручивался желудок. До этого момента она верила в победу Малфоя, но Кристофер оказался вовсе не так прост, как ей хотелось бы. Гермиона пока что не до конца разобралась в причинах своей ставки и своего решения. Да, Салем вывел её из себя, но он ведь не сделал ей ничего плохого. Но почему-то он разозлил её, она хотела, чтобы он опустился с небес на землю. В тот момент внутри Гермионы проснулось дурацкое детское чувство, когда хочется увидеть, как твоему обидчику дают подзатыльник. Только вот разве не Малфой был её обидчиком? Парни продолжали наносить друг другу удары, и было сложно понять, кто находится в выигрышном положении. Очевидно, она была единственной, кто не получал удовольствия от происходящего на ринге. Все остальные кричали и аплодировали, разрывая глотки в попытке быть громче других. Грейнджер же искренне не могла понять, как можно получать от этого зрелища наслаждение. Тем более, как может кому-то нравиться участие в подобном. В голову снова проскочили мысли о том, что Малфой бывал здесь с начала учебного года. Приходил он просто посмотреть на чужие бои или же участвовал сам? Гермиона вспомнила роман Чака Паланика, который прочитала ещё на шестом курсе. «Бойцовский клуб», кажется, так он назывался, и в магловских кинотеатрах ещё должен был выйти фильм. Когда она читала, то не могла в реальности представить, чтобы человек испытывал удовлетворение от физической боли. Но теперь ей открылась очередная грань человеческого сознания, позволив удивиться тому, насколько люди сложны в понимании. Гермиона ощутила, как её подташнивает, когда она услышала хруст костей и сдавленный крик Кристофера. Кажется, Малфой сломал ему ключицу, но Гермиона не могла определить точно из-за постоянного перемещения двух тел. Они выглядели как два зверя, которые вцепились в лесной чаще, сражаясь за добычу. Только вот у них не было причин сражаться — не было никакой добычи. Кристофер придумал себе рыцарский поступок, якобы вступаясь за честь Гермионы. А Малфой, будучи горделивым и высокомерным, ни при каких обстоятельствах не мог отказаться и не принять бой. — Эй, конфетка, ты тут у нас героиня войны? — последние слова мужчина произнёс сладким голоском на пару тонов выше обычной интонации. Он без спроса завалился на стул Кристофера, а рядом возникли ещё двое. Ненавижу. Я ненавижу этот титул. — Нет, я всего лишь Гермиона Грейнджер. Я даже не Грейнджер. — По большому счёту мне нет разницы. — Мужчина смачно шлёпнул проходящую мимо официантку по заднице и заказал себе пива. Его лицо казалось странно перекошенным, а левый глаз был пересечён уродливым рваным шрамом. — Ты здесь впервые, сладкая? По телу Гермионы прошла дрожь от подобного обращения. Она постаралась не отвлекаться от поединка, заметив, что Кристоферу удалось ударить Малфоя ногой по рёбрам. Однако присутствие трёх мужчин было крайне трудно игнорировать. — Я не фанатка подобных заведений, — ответ лаконичный и немногословный, явно намекающий на окончание диалога. Но разве эти люди похожи на тех, кто понимает намёки? — Какая жалость, ребята! Геррмиёна Гррейнжр не фанатка нашего прекрасного местечка! — Она была почти уверена, что он специально исковеркал её имя, выказывая пренебрежение. — Не переживай, лапуля, мы тебя научим получать удовольствие от таких мероприятий. Сейчас твоего паренька унесут, мы и повеселимся. — Я не уверена, что… — Ну-ну, поменьше слов, — мужские руки схватили её ладонь, не дав подняться с места или отодвинуться. — Если уж ты такая почётная сука, у тебя наверняка карманы полны монет, да? — У меня нет денег, клянусь, — Гермиона попыталась высвободиться, но у неё ничего не вышло. На фоне усилились какие-то звуки, но она не могла обращать на это внимания. — Я уверена, что вам не нужны проблемы. А они у вас точно будут, если вы не уйдёте прямо сейчас. — Ласточка, когда эти проблемы здесь появятся, мы уже будем далеко, нам не впервой. Не надо строить из себя грубиянку, ты же хорошая девочка. — Те двое, что стояли по бокам, разразились гортанным смехом. Почему она снова в такой ситуации? В какой момент её жизнь стала чередой неприятностей? Наверное, ещё тогда, когда она поступила в Хогвартс. — Ошибаетесь, — Гермиона придала голосу уверенности и твёрдости, стараясь незаметно дотянуться до палочки. — Мне не нужно никого ждать, потому что я сама в состоянии постоять за себя. — О, малышка, ты обязательно постоишь! Ещё и полежишь, может, но это как пойдет, — снова мерзкий смех, не предвещающий ничего хорошего. Её запястье всё ещё крепко удерживали. Гермиона снова дёрнула рукой, но это оказалось бесполезным, тогда она дотянулась до палочки, почти что вытащив ту из сумки. В этот момент по обе стороны от неё на стол опустились руки. Костяшки пальцев были разбиты, они кровоточили и походили на месиво. Она сглотнула, взгляд метнулся к появившимся рукам. Правую ладонь украшало кольцо с эмблемой Слизерина, а левую — фамильный перстень с выгравированной буквой «М». Гермиона ощутила тяжёлое обжигающее дыхание прямо у своей макушки, а спиной она почти упиралась в мужскую грудь. Малфой навис над ней, не позволив и шелохнуться. — Вы уже начали праздновать мою победу? — он поднял брови и указал взглядом на кружку пива, что стояла на столе. Губа была разбита, а на скуле уже стал проглядывать синяк. — Ты же пришла с другим пареньком? — мужчина, что так назойливо составлял Гермионе компанию, отпустил её и посмотрел на Малфоя, чья поза довольно чётко давала понять его намерения. — Без обид, Малфой, я не так понял. — Я не услышал поздравлений, Трайлет, — голос Драко, как и взгляд, был холодным и цепким, не дающим собеседнику допустить и мысли о том, чтобы перечить. — Поздравляю, — мужчина процедил это сквозь зубы, но натянул улыбку. — Удачного вечера. Все трое покинули зону видимости Гермионы, растворившись в ревущей толпе. Пока она была отвлечена этим разговором, бой успел закончиться. Кто-то праздновал победу, а кто-то разъярённо пытался вернуть деньги, что были поставлены на проигравшего. Она была раздосадована тем фактом, что упустила конец, но тут же подняла голову, оказавшись в сантиметре от лица Малфоя, который по-прежнему нависал над ней. — Ты… ты выиграл? — она не могла сдержать ноток облегчения в голосе. — Ты такая дура, что поставила на меня десять галлеонов, поэтому я поначалу хотел проиграть, — Драко поднялся, с шипением стирая кровь с губы. — Но потом вспомнил, что теперь твой счёт в банке не позволит тебе сильно расстроиться из-за такой потери. — Какой же ты невыносимый! — Гермиона вскочила, намереваясь как можно скорее уйти, но почти сразу себя одёрнула. — Что с Кристофером? — Он жив, кажется. Не переживай, я оставил ему на лечение пару кнатов. — Гермиона закатила глаза, ведь за пару кнатов Салему могли бы залечить лишь пару царапин. — Надеюсь, он не настолько тупой, чтобы вернуться в Хогвартс, не залечив все раны. — Мерлин, Хогвартс, — она упала обратно на стул, опустив голову на сложенные в замок руки. — Ты останешься здесь? — Я… — Мистер Малфой! — к ним подошёл высокий волшебник в презентабельном костюме, что удивило Гермиону. — Поздравляю с победой! Как и вас, мисс Грейнджер, поздравляю с успешной ставкой! Ваш выигрыш составил двенадцать галлеонов, прошу вас, примите ваши деньги. Гермиона нахмурилась, проводя в голове нехитрые вычисления. Она не была экспертом в ставках и механизме их работы, но была почти убеждена, что при таком количестве ставок и такой высокой сумме должна была выиграть куда больше. Однако ей не хотелось разбираться, было очевидно, что в этом месте дурят людей. Или же обдурили только её. — Меня зовут Шакл Барнс, прошу прощения за то, что не представился сразу, — мужчина поклонился перед Гермионой, одарив её мажущим взглядом. — Столь прелестной девушке не место среди всех этих свиней, как мне кажется. К слову, Драко, я совсем не хочу показаться навязчивым, но ты задолжал мне партию в карты. — Жаль, но не быть навязчивым у тебя не вышло, Барнс, — Драко сплюнул на пол сгусток крови, скопившейся во рту. — Я же говорил, что… — Ты говорил, что мы сыграем в следующий раз. Следующий раз настал, — улыбка на его лице была эталоном фальши и притворства. Гермиона поёжилась и отвела глаза, повернувшись к Малфою. Она определённо не хотела уходить одна. — Более того, ты оставил мне право выбора любой ставки, какой я только пожелаю. — И чего ты хочешь? — Я хочу Гермиону Грейнджер.***
— Успокойся. — Ты мне говоришь успокоиться? Какого чёрта, Малфой? Не успела я отделаться от вашей идиотской драки, так ты ещё и в карты решил на меня сыграть? — её тон сочился яростью, и она давно перешла на крик. — Блять, Грейнджер, не вопи. Этот мужик — кусок дерьма, которому я должен указать его место. И я понятия не имею, какого соплохвоста ему понадобилась ты, — Малфой не дал ей пройти, загнав в угол. — Скорее всего, это просто классическая схема. Разве твоя гениальная головушка не поняла? Выбрать чью-то спутницу в качестве ставки, чтобы выбить из колеи. Только вот он ошибся в оценке наших взаимоотношений. — А если ты проиграешь? Я стану секс-рабыней? Или буду тут работать официанткой до скончания своих дней? — Не волнуйся, он одной ногой импотент, поэтому страдать будешь недолго. — Малфой получил удар по руке и проклинающий взгляд. — Я просто сыграю с ним, а ты посидишь рядом. — И почему я должна соглашаться? — Если бы ты хотела, то давно бы ушла. Но если ты останешься, то я верну тебя в Хогвартс целой и невредимой. Гермиона прикрыла глаза, заставив шестерёнки в голове работать с тройным усилием. Кажется, она сама становилась членом клубов ненормальных, которым нравятся собственные страдания. Потому что она не хотела возвращаться в школу прямо сейчас. Ею овладел азарт, который наступает после первого выигрыша. Теперь ей хотелось ещё. Она хотела избавиться от этого образа заучки, Золотой девочки, подружки Поттера или героини войны. Всё это были ярлыки, которые на неё навешивали годами. Гермиона наблюдала, как их становилось всё больше и больше, но не могла с этим ничего поделать. Хоть кто-то вообще пытался узнать, что собой представляет Гермиона Грейнджер, помимо всех этих поверхностных черт? Она сама иногда не знала, но ей бы очень хотелось. — Ты доверяешь мне, Грейнджер? — Малфой вывел её из раздумий своим хриплым голосом. — Нет, — быстро и не задумываясь. — Умница, — Драко усмехнулся и, указав дорогу, пропустил Гермиону к отдельному закрытому залу. — Нас уже ждут.***
— Давай, Малфой, забирай карту. Гермиона минут десять как перестала следить за ходом игры. Она и так не разбиралась в карточных играх, так здесь ещё и действовали какие-то особые правила, введённые хозяевами заведения. С самого начала партии ком в её горле не переставал нарастать, временами перекрывая доступ кислорода в лёгкие. Они находились в отдельной комнате, которая располагалась на втором этаже. Помещение было небольшим, к тому же тускло освещённым. Почти все присутствующие курили, поэтому в воздухе витал дым, создавая плотную пелену. Поначалу Гермиона не могла сдержать кашля от резкого запаха сигарет и едкого дыма, но позже организм приспособился, хоть и с трудом. Даже Малфой, сидящий по левый бок от неё, в какой-то момент достал из кармана пачку обычных магловских сигарет и закурил. Грейнджер уже даже не удивлялась тому, что происходило в её жизни. Она сидела в каком-то Мерлином забытом баре, а рядом с ней Драко Малфой играл на неё же, придерживая сигарету между пальцами. Совершенно некстати вспомнилась семейная сплетня из далёкого детства. Как-то раз миссис Грейнджер рассказывала дочери о том, что один из их родственников спустил целое состояние на азартные игры. Дело дошло до развода с женой, но даже это не остановило бедного мужчину от зависимости, и тот совсем погряз в долгах. Тогда Гермиона думала, что это совершенно глупо и иррационально. В крохотной детской голове не укладывалось, что кто-то может продолжать тратить деньги, даже когда много раз проигрывает. Разве это имеет смысл? Однако теперь она сидела за игральным столом, а вокруг собрались явно заядлые игроки. Гермиона снова бросила взгляд на Шакла Барнса. Он был, по её мнению, лет на пятнадцать старше её. Его каштановые волосы были уложены гелем, а закрученные усы придавали какой-то мультяшности и придурковатости, но в глазах его виднелось тёмное веселье. Такие люди казались позитивными и дружелюбными, но в любой удобный момент были готовы перегрызть глотку. Это заставило в очередной раз покрыться мурашками и сжать подол юбки, с нервозной тревожностью посмотрев на карты, что держал в руках аристократ. Гермиона понятия не имела, каковы были игральные способности Малфоя. Да, он частенько посещал это заведение, но как часто играл? Если играл часто, то для чего? Уж точно его не интересовали деньги или другие вероятные призы. Она понимала, что ничего из этого её совершенно не касается, но природное любопытство так и норовило взять верх. Оставалось только кусать губы и перебирать варианты развития событий в голове, ведь Малфой не поспешит отвечать на её вопросы. — Так, мисс Грейнджер, я слышал, что с вами случилась страшная трагедия. Как же столь хрупкая юная леди перенесла эти тяготы? — Барнс опрокинул стопку алкоголя, ни на секунду не сморщившись. По обе руки от него сидели девушки, возрастом слегка старше Гермионы, судя по внешности. За его спиной у стены стояли две кушетки, на которых также восседали юные дамы, чьи наряды с трудом скрывали стройные ноги. Она с ужасом допустила мысль о том, что эти девушки собрались здесь для работы. И работа эта не вписывалась ни в одни моральные рамки самой Грейнджер. — Достаточно времени прошло, я в порядке. Ложь. Она не была в порядке. Чувство было, будто её подменили с того самого дня и прежняя Гермиона так и не вернулась. Мурашки покрывали кожу каждый раз, когда казалось, что прежняя версия никогда больше не посетит её тело. — Не ожидал меньшего от такой яркой волшебницы, как вы. Вы мне очень нравитесь, Гермиона. — Она не позволяла ему переходить на имена, но кого это волновало. — Однако я слегка расстроился, когда узнал, что вы вовсе не маглорождённая. Грязная кровь придавала вашему образу некой изюминки, не думаете? Самая умная выпускница своего года — грязнокровка, ну разве это не фурор? Это же такая славная сказка для ушей всего магического общества. Она похолодела. Новости о её истинном происхождении не были преданы широкой огласке, об этом не было ни одной статьи. Министерство использовало все существующие рычаги давления на прессу, чтобы до выяснения всех подробностей газеты не выпустили кричащих заголовков. Но Гермиона, безусловно, понимала, что эта новость уже давно обсуждается за закрытыми дверями. К тому же многие студенты Хогвартса уже знали об этом, потому что даже у стен есть уши, как известно. — Поражена вашими познаниями моей биографии, мистер Барнс, — Гермиона села поудобнее, не сводя с него прямого взгляда. Она не из тех, кого легко загнать в угол. — Я как-нибудь постараюсь пережить то, что мой образ больше не будет сказочным и вдохновляющим. Если людей во мне вдохновляла лишь моя кровь, то не велика потеря. — Как бы я хотел с вами пообщаться подольше, Гермиона. Но благо совсем скоро у меня будет такая возможность. — Барнс сделал очередной ход, переведя взгляд на Драко, который спокойно потягивал огневиски. — Каким же образом судьба свела вас с Драко? Этот молодой человек, буду честным, крайне неподходящая компания для вас. Легенда. У них была легенда. И Гермиона не должна была её порушить. — Мы ведь учимся вместе уже восьмой год, немного странно спрашивать, каким образом нас свела судьба. — Но вы на разных факультетах, так? К тому же всем известно, что именно Слизерин и Гриффиндор — самые настоящие извечные соперники. Да и семья Малфоев славится своим высокомерием и пренебрежительным отношением к маглорождённым. И всё же вы двое как-то подружились или, может, даже больше? — голос его стал заговорщицким, а правым глазом он подмигнул, глядя на Гермиону. — Я понимаю, что ты хочешь выглядеть лучше в глазах своих шлюх, но не делай вид, будто хорошо знаешь мою семью, — Драко осушил свой бокал, отставив его в сторону и закинув туда окурок. — Прекрати разговаривать с ней, я сижу прямо перед тобой, и ты можешь узнать все интересующие тебя вещи у меня. Он играл. Гермиона могла бы вручить ему Оскар прямо сейчас, хотя Малфой понятия не имел, что это за награда. Ревнивый, напряжённый мужчина, которого вынудили играть, поставив на кон собственную девушку. Именно так и выглядел Драко, но Гермиона видела его глаза, в которых были лишь злой азарт и желание победить. Насколько страшным человеком мог быть Драко Малфой? Он был хорош в заклинаниях, зельях, рукопашном бою и умел надевать любые маски. Только глупец мог бы перейти ему дорогу умышленно. Гермиона с горькой усмешкой подумала, что Рон и Гарри казались самыми настоящими детьми по сравнению с ним. И если бы Малфой правда что-то замышлял против них, у её друзей не было бы и шанса. — Ох, Драко, я и забыл, какой ты высокомерный паренёк. Но я поддамся тебе, потому что не хочу ссориться при милых дамах. Тогда ответь мне ты, каким же образом вы… пришли к этому? — Это не совсем прилично — рыться в чужом белье. Я не собираюсь рассказывать нашу историю лю… нашу историю, — Драко сделал вид, что закашлялся, а Гермиона прикусила губу, чтобы не выдать усмешку. — Ты же должен помнить свою молодость, Барнс. Это требует лишь одной совместной отработки и одного тесного кабинета. Грейнджер закатила глаза, умышленно концентрируясь на одной из девиц, которая закинула ногу на ногу и перебирала перья своей накидки. Малфой только что буквально прямым текстом сказал, что их вымышленные отношения зародились после тесного общения в одном из кабинетов. И как часто отработки со студентками заканчивались для него подобным образом? — О, я и забыл, что вы совсем недавно были подростками. Горячая кровь, я понимаю. — Карта легла поверх карты Малфоя, и Драко нахмурился. — Знаешь, в вашем возрасте я встречался с одной горячей ведьмой… Откуда-то снизу раздался грохот, заставивший Гермиону обернуться и слегка дёрнуться. В отличие от неё, остальные присутствующие и бровью не повели, продолжив разговоры и игру. Конечно, ведь драки здесь — обычное дело. В голове не укладывалось, как они каждый раз наводили здесь порядок и чинили мебель, потому что даже за то короткое время, проведённое внизу, Гермиона заприметила пару сломанных стульев и даже один стол, отломанная ножка которого позже послужила кому-то дубиной. Переведя взгляд обратно на девушек, сидевших на кушетках, Гермиона отметила, что почти все они уставились на Драко, кроме, пожалуй, одной. Кто-то изгибал губы в кокетливой улыбке, а одна и вовсе откровенно пошло задирала подол и так короткого платья, якобы поправляя колготки. Малфой едва ли смотрел на них, лишь бросал секундные острые взгляды, вынуждая щёки девушек краснеть, а сердца биться чаще. Он был чертовски хорош в очаровывании девушек. И дело было даже не во внешности, а в нём самом. В том, как он держался и как вёл себя — это всё складывалось в единую картину, которая так привлекала женский пол. Снег. Малфой был как самый настоящий снег. Красивый, холодный и завораживающий. В зависимости от настроения он может быть спокойным и тихим, а может становиться настоящей бушующей вьюгой, сметающей всё на своём пути. Многим нравится снег, он привлекает взоры. Но если подойдёшь слишком близко и не будешь подготовлен, то обязательно замёрзнешь насмерть. Попытайся согреть его, и он непременно растает. — Драко, не желаешь ли ты сегодня выбрать одну из моих красавиц? — Барнс скинул очередную карту — игра приближалась к концу. — Ведь если я заберу прелестную Гермиону, тебе понадобится компания на ночь. Ночи без женского тепла кажутся невообразимо холодными, согласен? — Ты крайне самоуверенный, Барнс. Не думаешь, что это может сыграть с тобой злую шутку? Даже самого могущественного гордеца в любой момент может повергнуть какой-то мальчик со шрамом, чего уж говорить о тебе. — Давай не будем здесь заводить разговоры о нём, ладно? Уж прости, но мне не посчастливилось жить с ним под одной крышей, как вашей семье, поэтому я не владею такими уж знаниями. Что насчёт девушки? Я же не могу оставить своего любимого посетителя без должного обслуживания. Гермиона ощутила, как мужская рука легла ей на голое бедро. Она вздрогнула, хотела было вскочить или что-то возразить, но Малфой сильнее сжал ладонь, не позволив противиться. Малфоевская ладонь была прохладной и грубой, Гермиона чувствовала ещё не засохшую кровь, которая медленно сочилась из разбитых костяшек. Дракл дери Джинни, которая заставила её надеть чулки, из-за чего теперь рука Малфоя без каких-либо преград касалась голой кожи. По спине пробежали мурашки, щёки запылали, а ноги непроизвольно сжались. Гермиона была уверена, что он делал это сотни раз. То, как он легко и ловко преодолел юбку и как уверенно разместил ладонь прямо над полоской чулок, — всё это не оставляло сомнений в его опытности. Но для неё это было впервые. Никто и никогда не трогал её подобным образом, никто не касался этой части тела. Рон однажды трогал её грудь через лифчик, но даже это казалось не таким интимным и запретным, как-то, что посмел сейчас делать Малфой. — Что же, ты и потерпеть не можешь? Не нужно устраивать здесь представление для общественности, мы же не в кинк-клубе, — Барнс опустил взгляд чуть ниже, с жадностью и нескрываемой завистью наблюдая за тем, как рука Малфоя скрывается под женской юбкой. Гермиона с трудом проглотила вязкую слюну, сдерживая желание убежать поскорее в сторону Хогвартса. Ей было… странно. Это не было неприятным ощущением, но тот факт, что это Малфой, не позволял ему стать приятным. Она подумала, что ей могло бы понравиться, будь это её парень или жених. Ладонь поднялась чуть выше, слегка задирая ткань и поглаживая кожу. Только сейчас Гермиона смогла ощутить нечто инородное, что-то совсем гладкое и холодное, что было вовсе не похоже на кожу руки. Она повернулась к Малфою и постаралась сделать самый томный взгляд, на который вообще была способна, чтобы не выдать всю их игру. Драко лишь подмигнул ей, снова переключив внимание на карты и соперника. Длинные мужские пальцы осторожно приподняли ткань чулок, проскользнув внутрь медленно и уверенно. Гермиона вся сжалась и напряглась, что не могло остаться незамеченным Малфоем. Он слегка погладил её горячую кожу большим пальцем, продолжив проскальзывать ладонью под чулок. Она силилась понять мотивы его действий, но никак не могла. И что за холодный… — Она так хороша, что ты не можешь сдержать себя? Не помню, чтобы ты увлекался подобным раньше. Просто выбери себе другую цыпочку на сегодня, можешь даже забрать их всех сразу, если осилишь, — Шакл чуть более резко развернул карту. В каждом его движении теперь читались нетерпение и спешка. Он хотел поскорее закончить игру и получить свой приз. Его рот постепенно наполнялся слюной, а член в штанах почти дёрнулся в приливе возбуждения. Не было ни одной объективной причины для его желания обладать Гермионой, он лишь увидел её и захотел, представив девушку в образе прилежной ученицы. Драко задержал руку лишь на секунду, а потом снова поднялся вверх по ноге, обхватив нежную кожу бедра. Гермиона с ужасом отметила, что на этот раз мурашки пробежали совсем не из-за страха. Она могла поклясться, что на её коже остались следы его крови. Кровь Малфоя на её голом бедре, как они пришли к такому? — Поверь, Барнс, она пиздец как хороша, и именно поэтому ты её никогда не получишь. Рука в последний раз пробежалась по тёплой и мягкой коже, оставив от себя лишь лёгкое покалывание. Гермиона прислушалась к ощущениям и поняла, что инородный предмет остался прямо под левым чулком. Он подложил ей карту. Чёртов Малфой только что смухлевал, выбросив одну из карт. Гермиона приложила все усилия, чтобы не выдать своей нервозности и страха. Она осторожно посмотрела на Барнса, но тот будто уже и не видел её, он был сосредоточен на собственных картах. Манипуляция. То, что умело делал Малфой. Он буквально убил двух зайцев одним действием. Избавился от ненужной карты, при этом ещё и раззадорил соперника, выведя того из равновесия. Расчётливый сукин сын, таким он был. — Раскрывайся, Малфой. Карты раскрыты. У Барнса остались валет, король и туз. Гермиона понятия не имела, что это за комбинация. Будь это покер, у неё могло бы быть хоть смутное представление, но правила этой игры оставались полнейшей загадкой. И Гермиона не была бы Гермионой, если бы не пообещала себе на следующий же день попытаться раздобыть в библиотеке какие-нибудь книги о магических карточных играх и их правилах. — Очень жаль, Барнс, но сегодня явно не твой день. Драко раскрыл карты, выложив на стол три дамы. По бокам располагались две чёрные, а посередине — красная карта. По комнате раздались удивлённые вздохи. — Мерлин, кровавая дама! — одна из девушек даже поднялась с насиженной кушетки, чтобы посмотреть поближе. Шакл Барнс стал почти одного цвета с собственной белой рубашкой. Только его уши покраснели, выдав сдерживаемую ярость от поражения. Он старался сохранить маску веселья и добродушия, но даже самые стойкие маски имеют свойство ломаться. Поэтому его губы неизбежно искривились в недоброй усмешке. — Это невероятное везение, Малфой, — казалось, что по комнате раздался скрежет его зубов. — Если я узнаю, что ты жульничал, то спущу на тебя всех псов. — За кого ты меня держишь, Барнс? Ты же знаешь, что я играю честно, как и ты. Фраза повисла в воздухе, оставив терпкое послевкусие. — В любом случае поздравляю. Каков будет твой приз? — Эмили, — Драко назвал женское имя, и Гермиона с интересом наблюдала за тем, как одна из девушек, которая до этого всё время оставалась безучастной, поднялась с места. — Ты отпустишь её. — О чём это ты говоришь? Она работает здесь, как и остальные девушки. Если хочешь её на ночь, то так и скажи, — Барнс хлебнул огневиски, откидываясь на спинку стула и прожигая Малфоя взглядом. — На твоём месте, Гермиона, я бы серьёзный скандал закатил после такого. — Не строй из себя идиота. Эмили здесь, потому что её отец проиграл тебе в карты полгода назад. В качестве своего приза я прошу отпустить её. Гермиона с отвращением посмотрела на хозяина заведения. Она могла предполагать, что девушки идут на это не от хорошей жизни, но и представить не могла, что кто-то очутился тут не по своей воле. На несчастную Эмили однажды сделали ставку, как и на неё саму сегодня, только вот первой не так повезло. Мерлин, она могла бы остаться здесь в качестве работницы. Быть одной из тех, кто сидит на кушетке и бросает призывные взгляды клиентам. Подложенная Малфоем карта начала неистово жечь бедро. Она сохранит её, обязательно сохранит на удачу. — Ты грёбаный ублюдок, Малфой. Но именно поэтому мне и нравится видеть тебя здесь. — Барнс поднялся и отряхнулся, допивая огневиски. — Ладно, малышка Эмили, ты больше не работаешь на меня, можешь возвращаться домой. Но знай, что я всегда рад открыть для тебя двери своего заведения. И не забудь хорошенько отсосать Малфою за то, что он освободил тебя. Эмили, хрупкая невысокая блондинка, направилась к Драко и схватила его за руку, спеша покинуть помещение. Малфой же, не желая разбивать образ, мягко высвободил ладонь, вместо этого схватив Гермиону за талию и выведя её на улицу. Она не сопротивлялась, потому что ей хотелось как можно скорее выйти и вдохнуть свежего воздуха. От всего этого дыма, что стоял в помещении, ей казалось, что лёгкие давно скукожились и почернели. Как только они покинули бар, Эмили развернулась и бросилась Малфою на шею, издавая звуки, отдалённо напоминающие плач: — Я люблю тебя, Драко!