Вечный шторм

      «Трагическая гибель целого семейства. Блэквеллы ушли в историю».              Гермиона сидела в библиотеке уже больше двух часов, разыскивая и вычитывая любые статьи или книги о роде Блэквеллов, которые только могла найти. Она занималась этим уже несколько недель, но было крайне тяжело откопать хоть какую-то информацию. Гермиона решительно настроилась поискать больше книг и записей в поместье, ведь там и должны были храниться основные документы. К тому же стоило поговорить и с самими Блэквеллами. Называть их родителями всё ещё не выходило даже в голове.              — И ты снова отправишься одна? — Гарри и Рон, которые сидели рядом и делали домашнюю работу, изредка подглядывали в её книги, чтобы не оставаться в стороне.              — Можете пойти со мной, но вы знаете, каким образом.              — Укуси меня мантикора, если я стану добровольно расхаживать по дому Малфоев, — пробормотал Рон себе под нос, но в тишине библиотеки это все услышали.              — Поэтому я вам и не предлагаю. Я обязательно открою каминную сеть в этот раз, чтобы у вас была возможность переместиться.              — Ты решила, что будешь делать с поместьем?              — Если честно, Гарри, оно такое замечательное! Я просто не могу отказаться от него, понимаешь? — Гермиона прикусила губу, мысленно рисуя тот самый вид на бушующее море, что открывался с территории поместья. — Но я не забыла про свои идеи, связанные с благотворительностью. Уверена, что у миссис Блэквелл осталось огромное количество украшений и драгоценных вещей. Я поговорю с ней, она наверняка не будет против. Можно будет продать их и выручить денег.              — Мерлин, Гермиона, ты говоришь как нормальный человек! Конечно, если тебе на голову упал роскошный дом, глупо его кому-то отдавать, — Гарри улыбнулся и совсем отвлёкся от своего пергамента. — А счёт в Гринготтс? Ты так и не сходила туда?              — Ещё нет, мне всё… неудобно.              — Если бы мне сказали, что у меня теперь куча денег, то я бы не тратил ни минуты, — Рон избегал её взгляда, всё ещё стыдясь за своё поведение ранее.              — Я использую их, но в случае необходимости. Кто знает, может, там их и не так много, — она неубедительно пожала плечами.              — Не так много? Да ты сама читала, что Блэквеллы обладали огромным состоянием.              Библиотека была полна студентов, поэтому троице приходилось временами переходить на шёпот, придвигаясь ближе друг к другу.              — Ладно, может, и много, но всё равно без причины я их тратить не могу.              — Так ты отправишься одна? — Рон пытался сделать голос незаинтересованным, но с треском провалился.              — Отправишься ли ты с Малфоем, Гермиона? Это ты хотел знать? — она намеренно спародировала голос друга на первом вопросе. — Ну, знаешь, я бы не отказалась от того, чтобы со мной отправился хоть кто-то. В таком огромном поместье не ощущаешь себя в безопасности, когда поблизости только домовой эльф. Но не мне решать, сможет ли он пойти. Я не… не стану его просить.              Потому что она понятия не имела, как себя вести с ним. Первый поцелуй казался чем-то совершенно сумбурным. Малфой словно просто доказывал так, что ему плевать на её происхождение. И если бы этим всё кончилось, то Гермиона постаралась бы забыть, смогла бы запихнуть это на самую дальнюю полку сознания. Но потом произошло то, что произошло. Она не могла забыть, не могла перестать прокручивать в голове события снова и снова. До сих пор ощущала на шее его губы, а на талии осталась пара блеклых синяков, которые почему-то не пришло в голову свести заклинанием.              Разве такое может быть? С Роном всё было совсем иначе. Да, они заходили даже дальше, но это теперь ощущалось слишком по-детски. Рон был слегка неуклюжим, слишком осторожным и несмелым. А Малфой представлял собой настоящую ударную волну, которая заставляла повалиться на землю и прикрыть руками голову.              Никто не учил её поведению в таких ситуациях, все её взаимодействия с противоположным полом всегда были объяснимыми и уместными. Но этот случай не просто выбивался из общей картины, здесь Гермиона не могла выстроить ни единой логической цепочки, что было для неё несвойственно. Малфой был совершенно нечитаемым. Каждый его шаг — сюрприз и удивление. Почти любое его новое действие было диаметрально противоположно предыдущему, и это вводило в ступор.              Гермиона не могла понять и собственных чувств. Она бы не сказала с уверенностью, что они с Малфоем перестали недолюбливать друг друга. И они точно не были друзьями. Ведь так? Товарищи, союзники, приятели — столько слов, но ни одно не описывало то, что было между ними. Но ведь что-то всё же было.              — Какая встреча! — Нотт подсел к Гермионе так неожиданно, что она дёрнулась на стуле, выронив раскрытую книгу из рук. Где-то в начале зала послышались шиканья мадам Пинс. — Поттер, Уизли! Наше знаменитое Золотое трио в сборе. Смею просить вас одолжить нам на время Гермиону, так как мы приступаем к выполнению задания. Клятвенно обещаю, что ни единый кудрявый волосок не упадёт с её светлой головы!              — Брось, Нотт, у нас не нужно спрашивать разрешения, — Гарри слегка стушевался, ощутив смущение за недавний инцидент. — Мы повели себя немного глупо в тот раз, знаешь. Мы не собираемся контролировать Гермиону, не переживай.              На слове «немного» Малфой, который появился вслед за Тео, достаточно громко усмехнулся, заставив Гермиону вздрогнуть во второй раз. Всё её нутро сжалось в ответ на звук его голоса. Ей хотелось хорошенько врезать самой себе за такую реакцию, но на деле она лишь сжала перо в руке, почти услышав скрип.              — Ладно, ребята, я пойду. — Гермиона суетливо собрала сумку, запихнув туда все принадлежности и свёртки пергамента. — Увидимся завтра.              — Джинни хотела с тобой встретиться после ужина, — Рон игнорировал присутствие слизеринцев, отметая их в категорию внешнего шума.              — Хорошо, вы сами-то начали готовить второе зелье?              — Да, начали, — Гарри сказал это так, будто у него в горле запершило.              — Учитывая, что вы в группе с Невиллом и Симусом, советовала бы вам быть осторожнее. Если вы ошибётесь в приготовлении второго…              — Салазар, Грейнджер, ты просто находка для шпиона! Не обязательно разбалтывать им все секреты, — Тео приобнял её за плечо, уводя от стола подальше. — Они большие мальчики и сами справятся.              — Малфой? — голос Гарри заставил Гермиону обернуться, хоть обращение было и не к ней.              — Поттер? — Драко, казалось, вовсе не был удивлён, он сохранял прежнее выражение лица.              Гарри поднялся с места, закашлялся и попросил Малфоя отойти на пару слов. Три пары глаз продолжали следить за ними, даже когда они удалились в один из тёмных проёмов.              — Выйдем пока отсюда, — Тео снова потянул за собой Гермиону, её ноги двигались через силу.              О чём вообще Гарри может говорить с Малфоем? Это выглядело нелепо и не имело никаких объяснений. Грейнджер оставалось только молить Мерлина, чтобы это не были очередные выяснения отношений. Но всё же Гарри был куда менее вспыльчивым, чем Рон, поэтому навряд ли стал бы разжигать конфликт на пустом месте. По крайней мере, на это Гермиона и надеялась.              В вечернее время коридоры Хогвартса были далеко не так многолюдны, как в дневное, поэтому на выходе из библиотеки Гермиону и Тео встретила тишина. Пока она заламывала пальцы от тягучего волнения, он демонстрировал исключительное веселье.              — Можешь себе представить, что Поттер и Малфой подружатся? Может, мы и не знали, а они уже давно тайно общаются, — Нотт был непревзойдённым в том, чтобы разрядить обстановку, в этом сомневаться не стоило.              — Мне кажется, среди нас всех именно Гарри мог бы дружить с ним, — Гермиона отвлеклась от упорного вглядывания в библиотечные проёмы.              — Почему это? — губ коснулась усмешка.              — Гарри, если честно, бывает характером похож на Малфоя. Только в меньшей концентрации, если можно так сказать. Поэтому, думаю, при других обстоятельствах они потенциально могли бы общаться. Уж точно шансов больше, чем с Роном.              — А ты? Могла бы дружить с Драко?              Гермиона выдерживала выжидающий взгляд Тео, в котором плясали огоньки. Она сама совсем недавно задавалась таким же вопросом, но почему-то теперь всё казалось немного другим. Теперь ответ было дать ещё сложнее.              — Не знаю, я бы не сказала точно. Мне кажется, что наши характеры совершенно не имеют точек соприкосновения. Мы оба заметно впитали в себя то, что нас окружало с детства. Только вот детство у нас отличалось настолько сильно, насколько это вообще возможно. Каждый из нас до невероятного уверен в своей системе мироощущения, что мешает поиску компромиссов и путей для сотрудничества. Но, несомненно, если бы я не была маглорождённой, картина была бы совсем другой.              — Ты и так не маглорождённая, — Тео поднял руки в знак того, что собирается продолжить и не принимает вмешательств: — Да-да, это не изменит того, как всё было, и факта, что ты воспитана маглами. И всё же я ставлю на то, что вы могли бы быть друзьями.              — Это твоё право.              — Разве сейчас вы не что-то типа друзей? Я часто вижу вас вместе, и вы перестали насылать друг на друга проклятия каждый раз, как оказываетесь в одной комнате.              Гермиона отчего-то почувствовала, как тёплая волна поднимается к лицу. Много ли людей считают, что они с Малфоем теперь дружат? Это же глупость полнейшая.              — Вряд ли мы друзья, чаще всего наше общение является вынужденным. Не думаю, что Малфой стал бы так себя вести, если бы у него был выбор. — Она переключилась на дверь библиотеки, завидев знакомую фигуру.              Малфой выглядел совершенно обычно, по его лицу невозможно было определить характер разговора с Гарри. Гермиона не хотела бросаться на Малфоя с вопросами, давая ему шанс самому рассказать. Однако он лишь кивнул в сторону коридора, намекая на то, что им пора отправиться в класс для приготовления зелья.              Такой расклад Грейнджер не устраивал. Она отставала от впереди идущих парней на два шага, почти не слушая, о чём они говорили. Её глаза были сосредоточены на идеально прямой спине Малфоя. Не могла поверить, но она ощущала смущение рядом с ним. Теперь казалось чем-то невозможным — подойти и просто заговорить. Гермиона и раньше не понимала концепт половых связей на одну ночь с кем-то из сокурсников. Ей было невдомёк, как люди после этого спокойно пересекались в коридорах школы и на занятиях. Она чувствовала себя дико даже после какого-то поцелуя, не говоря уже о большем.              — Я слышу копошение твоих мыслей, — его голос настолько резко вырвал Гермиону из раздумий, что она вынуждена была остановиться и вскинуть голову.              — Я не… — Оказалось, что Тео был уже где-то вдалеке, он намеренно удерживал дистанцию.              — Спрашивай уже, — Драко смотрел на неё с примесью раздражения, но причина этой эмоции ей была не ясна.              — Я спрошу у Гарри потом, нам пора готовить зелье. — Гермиона попыталась пройти дальше, но её остановила мужская рука, сомкнувшаяся на предплечье.              — Сложно говорить со мной, да? Нужно всё делать через посредников?              Непонимание в её глазах заставило Драко ослабить хватку, теперь он почти невесомо касался руки. Тёплая кожа под пальцами и слоем ткани казалась мягкой. Она грела ладонь.              — Если это как-то связано с тем, что сказал тебе Гарри, то я понятия не имею, о чём был ваш разговор. Если у тебя ко мне какие-то претензии, то лучше высказывать их напрямую, потому что я не умею читать мысли, к твоему сведению. — Не спешила выдёргивать руку, хотя под кожу давно проникли холодные иглы его пальцев.              — Поттер попросил меня отправиться с тобой в поместье Блэквеллов, — Малфой склонил голову, приблизившись к её лицу. — Какого хера я слышу это от него?              — Я же сказала, что ни малейшего понятия не имела, что хотел сказать тебе Гарри, — Гермиона даже не дала себе несколько секунд на переваривание услышанного. Этого всё равно было бы недостаточно. — Мерлин, я сама разберусь с ним. Они невыносимые, когда дело касается вопросов безопасности. Если хочешь знать, то мы не говорили об этом, я только сказала, что отправлюсь в поместье в выходные.              — И ты собиралась пойти туда одна? Прекрасная идея, особенно учитывая то, что там произошло в прошлый раз.              — Что мне оставалось делать? Попасть туда можно только через вас, поэтому я не могла самовольно притащить к вам своих друзей. А у тебя наверняка есть свои планы, которые не включают в себя опеку надо мной. — Наконец удалось освободить руку, будто это вообще требовало хоть каких-то усилий, кроме моральных. — Я сама справлюсь, не надо меня недооценивать. Теперь я знаю, что стоит быть осторожнее и сначала продиагностировать территорию. В прошлый раз я была слишком поглощена эмоциями, поэтому забыла про вероятную угрозу.              — Тебе не хватило одной встречи с моей матерью, чтобы понять её настрой? Она будет готова лишить меня наследства, если я отправлю тебя одну, — голос вышел уставшим, в нём сквозила недосказанность.              — Так ты пойдёшь со мной?              Спокойнее, Гермиона. Нельзя, чтобы голос звучал так воодушевлённо. Никакой радости на лице.              — У меня есть выбор? — усмешка коснулась его лица лишь на мгновение. — В следующий раз я бы предпочёл, чтобы ты сама предупреждала меня.              — П… — не любит извинения, да, — в следующий раз ты будешь первым из тех, кто узнает.              — Поменьше чести, если можно. Не слишком ли это для меня — быть первым в списке Гермионы Грейнджер? Хотя я всегда думал, что первый в твоём списке ненавистных личностей в школе.              — Так и было, — прикусила язык на последнем слове.              — Ты тоже лидировала в моём на первых курсах, но потом твои дружки вырвали победу.              — Даже не знаю, стоит мне радоваться или огорчаться, — Гермиона издала короткий смешок, впервые, по её подсчётам, за этот разговор смотря в глаза Малфоя дольше пары мгновений.              Несколько секунд тепло её глаз окутывало холодные пустоши, словно пробивающиеся лучи весеннего солнца. Драко редко удавалось ощущать это — тепло. Почти вся его жизнь ассоциировалась лишь со словом «холод». Он давно привык, даже не думал о том, чтобы жаловаться или искать выходы. Чем холоднее за окном и теплее одеяло, тем сложнее покинуть кровать. Это мешало дисциплине, таким было проявление слабости. Пускаешь в жизнь больше позитивных эмоций и ощущений — страдаешь, до болезненного желая сдохнуть, когда это теряешь. Если он только попробует, попытается дать этому теплу проникнуть в себя, то непременно осознает, что это был жар адского пламени. Он весь истлеет.              — Мистер Малфой? — голос Минервы прервал зрительный контакт, заставив двоих отшатнуться друг от друга. — Прошу вас пройти со мной, это касается ваших семейных дел.              Драко похолодел, коротко кивнув и направившись за директором. От ощущения мягкости взгляда карих глаз ничего не осталось. Внутри опять росла россыпь тревоги, зацветая всё новыми красками. Его семейные вопросы никогда не сулили ничего хорошего. Каждый раз оставалось только надеяться, что новость не будет хуже предшествующей.              Гермиона осталась на месте, не смея открыть рта или сдвинуться. Тон Макгонагалл дал понять, что разговор будет личным и вряд ли радостным. Гермиона сама не поняла, почему почувствовала такой поток волнения. Догнав Тео, она рассказала ему об уходе Малфоя. Было решено перенести выполнение задания на следующий день, чему она несказанно обрадовалась.       

***

      Астрономическая башня никогда особо не привлекала Гермиону. Многие студенты захаживали сюда время от времени, чтобы предаться мыслям и переживаниям. Кто такая Гермиона, чтобы не поступить так же?              Совсем скоро Рождество, а она об этом и думать забыла. Прежде, даже если не ездила домой к родителям, она обязательно ощущала их присутствие в этот праздник. Тщательно выбирала и покупала подарки, готовила поздравительные открытки и ждала ответных приятных сюрпризов. Ей всегда было так невероятно трудно найти подарок для отца — он был практичным и педантичным человеком, которому не хотелось дарить очередную бесполезную ерунду. Невероятная головная боль, бесконечные списки с потенциальными вариантами для покупки. В этом году голова болеть не будет, не будет никаких списков.              Её руки сами сомкнулись на перилах, а верхняя часть туловища слегка подалась вперёд. Самым страшным способом самоубийства Гермиона считала падение с высоты. Не было никаких шансов, если ты вдруг передумаешь. Что за леденящий ужас должен ощущать человек, который летит с огромной высоты и отчего-то понимает, что умирать ему вовсе не хотелось бы? Ещё страшнее — по несчастливой случайности выжить. Лежать и ощущать, как внутренности сбиваются в общую массу, а кости теряют соединения. Доживать последние секунды жизни жалким червём, которого случайно раздавил прохожий. Осенью она перебирала в голове способы уйти из жизни, выделяя плюсы и минусы каждого. Не собиралась этого делать, но подобные размышления казались чем-то нормальным в её ситуации.              Ветер леденил кожу. Крошечные осколки холодного покрова хлестали по лицу, оставляя за собой мимолётные болезненные уколы. Волосы давно жили своей жизнью где-то за спиной, спутываясь и сбиваясь в одну кучу. Несмотря на всё, было спокойно. Голова была чистой и прозрачной. Ни единого загрязнения непрошеными мыслями.              Чьи-то руки так резко дёрнули за талию, что Гермиона не сдержала испуганного выдоха, раскрыв глаза и сразу же обернувшись.              — Грейнджер, блять, какого хера? — Забини казался ей взволнованным, его грудь часто вздымалась, а взгляд беспрестанно метался по её лицу.              — Я не… Мерлин, я не собиралась прыгать! — До неё дошло, как же это должно было выглядеть со стороны. Теперь Забини будет считать её поехавшей.              — Да? А выглядело охренеть как иначе! Сука, я так быстро давно не бегал, а ты всего лишь решила воздухом подышать, буквально перегнувшись через перила грёбаной Астрономической башни! Пошла ты на хер, Грейнджер, — он выровнял дыхание, вдохнув побольше кислорода.              — Зачем ты вообще так торопился, даже если я и собиралась прыгнуть? Мне казалось, что ты меня недолюбливаешь, — Гермиона скрестила руки, всё ещё ощущая грубость мужских пальцев на боках.              — Да, мы же на Слизерине все такие мрази. Готовы дать сдохнуть человеку, которого «недолюбливаем».              — Я не говорила такого, — она покачала головой, — но я не ожидала, что ты будешь стараться спасти меня в случае чего. И раз уж мы здесь по таким странным обстоятельствам, я хотела поговорить с тобой. Почему ты так ко мне относишься?              — Как? — Блейз устало прикрыл глаза. Выяснение отношений с Грейнджер явно не входило в его распорядок дня. — То, что я не готов вылизывать тебя, как Нотт, или носиться с тобой, как Малфой, ещё не означает, что я плохо к тебе отношусь.              — Они не… делают такого! Так уж вышло, что мы в одной команде на какое-то время, поэтому было бы славно, если бы ты хоть изобразил снисходительность ко мне.              — Хочешь сказать, что не ведёшь себя так, словно занимаешься благотворительностью? О, дайте-ка мне побольше наград от Министерства, раз уж я тут вожусь с этими слизеринскими уродами. Или, может, ты даже придумала план по тому, как «исправить» нас? Особенно Малфоя, а?              — Что ты, чёрт возьми, несёшь, Забини? Я не испытываю никакой предвзятости по отношению к вам, поверь мне. И не собираюсь я никого исправлять! С чего ты вообще взял, что всё именно так, как ты это нарисовал у себя в голове? Ты знать не знаешь, какие…              — Как раз я знаю больше, чем ты думаешь, — Забини подошёл ближе, но не так, как это обычно делал Малфой. Личное пространство Гермионы всё ещё оставалось при ней. — Просто прекратите это. Вы оба.              — Нечего прекращать, между нами ничего нет, — не ложь, но и правдой не пахло.              — Да, я же слепой, — фирменная слизеринская усмешка.              — Что бы там ни было, ты не вправе решать что-то или указывать мне, что делать и как себя вести. Я благодарна Малфою, он действительно помогает мне в последнее время, и я бы никогда… Я ничего плохого о нём не думаю.              — Забей, Грейнджер. — Помедлил несколько секунд перед следующей фразой, обкатывая слова на языке: — Если он захочет видеть тебя после возвращения из мэнора, откажись.              — Что там происходит? Почему он… почему я должна отказаться? — Гермиона опешила от такой фразы, тема их разговора слишком резко сменила направление.              — Я и так сказал больше, чем следовало, — он вздохнул, будто прогоняя по кругу одну и ту же мысль в голове. — Я отношусь к тебе с осторожностью, не более. Ты вполне сносная, когда не ведёшь себя как выскочка-заучка.              — О, спасибо и на этом. Ты тоже сносный, когда не обвиняешь меня в том, чего я не делала. Уверен, что тебе больше нечего мне сказать? — короткий проблеск надежды.              Он в ответ лишь покачал головой. Гермиона читала в его взгляде сожаление о том, что он вообще что-то ляпнул. Её желудок сжимался в спазме беспокойства, но с этим уже ничего нельзя было поделать.              Захотелось сделать что-то глупое и детское, поэтому Гермиона протянула Забини мизинец, нервно кусая губу.              — Что это? — Блейз взглянул на её палец, пытаясь разгадать значение жеста.              — Мирись-мирись. В детстве мы часто скрепляли мизинцы, когда нужно было объявить перемирие. Не хочу, чтобы между нами остались какие-то недопонимания.              — Блять, ты точно в порядке? — Блейз ожидал, что она опустит этот свой палец, но Грейнджер продолжала стоять и упорно смотреть на него. — Хер с тобой.              Он протянул свой палец в ответ, повторяя за ней. Жест казался таким нелепым и ребяческим, что Забини выпустил нервный смешок. Он совершенно точно не должен был этого делать. Не должен был сокращать дистанцию между ними. Но теперь было слишком поздно.              — Это не значит, что мы друзья.              — Разумеется, — лёгкая полуулыбка. — Спокойной ночи, Забини.              — Ага.              Астрономическая башня опустела. Ветер разнёс очередную недосказанность.