Вечный шторм

      Солнце, казалось, светило ярче и грело сильнее в тот день. Гермиона почти что бежала в Большой зал, пару раз точно столкнувшись с кем-то из учеников в коридоре. Каблук её туфель отстукивал такой жёсткий ритм, что кудряшки были вынуждены подпрыгивать при каждом новом шаге.       — Куда ты так несёшься? — Гарри шёл с ней вровень, Рон же плёлся где-то сзади, потому что утренние забеги были не в его стиле. Он любил еду, но ещё больше любил свою сонную заторможенность.       — Я очень хочу кушать. Сегодня вроде оладьями пахнет, — щёки болели от приклеившейся к лицу улыбки. — Надеюсь, что дадут шоколадную пасту или мёд.       — Не замечал в тебе такой страсти к оладьям, Гермиона. Мерлин, да ты чуть первокурсника не убила! — Гарри с беспокойством оглядел мальчика, которого пришибло к стене из-за пронёсшейся мимо фурии в лице героини войны.       — Прости! — крикнула Гермиона, махнув рукой. — Ага, давненько их не давали на завтрак, вот я и радуюсь.       Внутренне она понимала всю абсурдность своих речей. Диалог с Гарри казался ей каким-то карикатурным, но иначе не получалось. Потому что истинную причину своей спешки Гермиона выдать не могла ни в коем случае. Рон мог бы, по крайней мере, убить её или себя, если пришлось бы выяснять правду. Такой расклад едва ли устроил бы кого-то.       — И это я ещё помешан на еде! Не припомню, чтобы последний раз так бежал на завтрак, — проворчал Рон; его слегка отросшие рыжие волосы беспорядочно закрывали лоб и глаза.       — О, ты, может, и не бежишь, но то, как ты ешь. — Гарри всё чаще сам себе казался самым нормальным из их трио. И это было странно, учитывая, кем он являлся. — Клянусь, если там даже не будет этих оладьев…       — Будут!       Гермиона придала себе последнее ускорение перед тем, как буквально влететь в Большой зал. Всё как обычно, как и в любой другой среднестатистический день в Хогвартсе. Толпы школьников, бурлящие в лабиринте между четырьмя длинными столами. Многообразие тарелок с различными угощениями не могло перестать удивлять, сколько бы ты ни проучился в Школе Чародейства и Волшебства. Профессора же смотрели на это с высоты своих мест, при этом всё же больше внимания уделяя собственным тарелкам, нежели происходящему в зале.       Однако ничего из вышеупомянутого не интересовало Гермиону, даже стопки горячих оладушек на серебристых блюдах. Взгляд её, подобно пуле, направился сразу к столу Слизерина, выискивая светлую копну волос.       Верно, Драко должны были выписать сегодня из Больничного крыла, где он провёл в общей сложности полторы недели. Поппи так и настояла на своём, не позволив ему покинуть крыло раньше времени. За период лечения организм Драко пришёл в норму, кости срослись и встали на место. Ему всё ещё были противопоказаны тяжёлые физические нагрузки, но обучение он мог продолжить вместе со всеми.       Гермиона больше не совершала такой фатальной ошибки, как поход к Малфою, потому что это могло закончиться чем-то плохим. Чем-то, чем определённо нельзя заниматься в Больничном крыле и в школе в целом. Вместо этого они вели переписку с помощью карт, что ощущалось как те самые магловские фильмы про девочек-подростков, влюблённых в плохого парня из спортивной сборной школы. Тогда, давным-давно, в Выручай-комнате при проведении ритуала соединения карт, могла ли она представить, что тузы будут использоваться для ночных сообщений и пожеланий хорошего дня? Навряд ли.       Одно из сообщений заставило Гермиону беззвучно визжать в подушку прямо посреди ночи, потому что Малфой имел наглость застать её врасплох своим текстом. Там было что-то про её грудь, шёлк кожи и влажность. Проще было стереть прочитанное из памяти, чтобы позже щёки не алели каждый раз в неподходящий момент.       — Ну, сбылась твоя мечта. Оладьи и шоколадная паста, — Гарри выдохнул и улыбнулся. За всеми этими разговорами ему и самому захотелось есть сильнее обычного.       Гермиона же застыла в проходе и только спустя пару секунд нахождения в прострации начала делать замедленные шаги в сторону гриффиндорского стола. Она чувствовала себя ребёнком, перед лицом которого поманили конфетой, а затем безжалостно выбросили ту в урну.       Малфоя за столом не было. Вероятно, он ещё не успел спуститься, поэтому стоило просто подождать. Минуты тянулись целую вечность, и шоколадная паста не казалась сладкой. Всё вокруг заволокло какой-то серой дымкой уныния и тягостного ожидания. Гермиона казалась себе жалкой в такие моменты, когда проявляла излишнюю зависимость, но порой бывает слишком сложно контролировать себя.       Её чувства к Драко крепли и росли в геометрической прогрессии — стало невозможно их отрицать или прогонять в сторону. Как сорные растения, они обволакивали всё внутри неё, разрастаясь всё больше и больше с каждым днём. До тех пор, пока не осталось ни следа растущих ранее цветов. Не успела она оглянуться, как весь её сад стал рассадником полевого вьюнка.       — Идёшь? — Рон тронул её за плечо, выводя из зависания. — Ты уже пару минут эту голубику в руках катаешь.       И правда, бедная ягода совсем измялась, а привычный белёсый налёт стёрся и теперь покрывал пальцы тонким слоем. Гермиона перевела на голубику взгляд и, поддавшись назойливым мыслям, сжала её, разбрызгивая повсюду сок.       — Ладно, Гарри, она свихнулась, — Рон поднялся с места, утаскивая друга к выходу.       — Сам ты такой, Рональд!       С тяжёлым вздохом Гермиона встала, предварительно вытерев руки салфеткой и очистив рубашку заклинанием, а затем наконец поспешила покинуть зал. Последний взгляд в сторону стола змей — разочарование.       Драко не из тех, кто поздно является на завтрак. По правде сказать, он иногда даже приходит чуть раньше, если у него нет желания ждать друзей. Его часто мучает бессонница, поэтому просыпаться рано получается само собой, организм живёт по странным часам. Так что если уж он и не появился в первые полчаса, то и ждать дальше не имело смысла.       В любом случае следовало взять себя в руки, так как сегодня первым в расписании стояло занятие по алхимии. Новый для выпускного курса предмет, который проводится только в том случае, если наберётся нужное количество желающих. В этом же году многие ученики планировали устроиться на должности в Мунго и стать колдомедиками. После прошедшей войны значимость таких профессий среди молодёжи резко возросла, и некоторые чувствовали своим долгом обучаться спасать людские жизни. Алхимия же пусть и не напрямую, но была связана с медицинской деятельностью. Самые сложные и многокомпонентные лечебные зелья создавались именно с применениями знаний в области алхимии.       Гермиона не собиралась становиться колдомедиком — это было выше её сил. Если других война научила стремиться бороться за жизни остальных, то её научила бояться крови. Этот металлический запах въелся в кожу с тех самых пор, раздражая ноздри. Она видела волшебников с оторванными конечностями или раздробленными костями. Видела, как в кого-то попало кислотное проклятие, под действием которого кожа отделялась от мяса, словно слизь. Ей было достаточно этого. Пусть колдомедики в обычной жизни и не сталкиваются с подобными кошмарами, рисковать Гермиона не могла. Её моральных сил попросту не хватит на то, чтобы удерживать желание жить.       Изучение алхимии же было интересным, даже если и не пригодилось бы в будущей профессии. Любой источник новых знаний и умений виделся Гермионе привлекательным.       Поглощённая собственными мыслями и воспоминаниями, она шла в сторону нужного класса, попутно проверяя наличие нового пера в сумке.       Окружающий мир закружился в вихре, когда кто-то потянул её к себе за руку в развороте. Гермиона оказалась прижата к шершавой стене одной из тёмных ниш. Несмотря на то что коридор был залит светом из-за наличия окон, ниша оставалась настолько тёмной, что удавалось разглядеть лишь силуэт.       Ей было достаточно только его запаха, чтобы понять, кто стоял перед ней. Смесь табака, мускуса и пачули заполнила ноздри, изгоняя прочь фантомный запах крови, всплывший в сознании. Гермиона была готова пойти на полнейшее унижение и выяснить, каким парфюмом пользовался Малфой, чтобы купить себе флакончик и разбрызгивать его повсюду.       Потому что это казалось лучшей заменой кислороду. Дышать им.       — Я скучал по тебе, — Драко коснулся губами чувствительной кожи за ухом, чуть покусывая участок зубами.       Гермиона же прикрыла глаза, чтобы не застонать и не заплакать от переизбытка эмоций. То, как легко ему дались эти слова, подкашивало ноги.       — Тебя не было на завтраке, — с трудом выдавила она из себя.       Руки обвились вокруг крепкой спины, всё тело прижалось в мощную стену, которую представлял собой Малфой. Его зимняя жилетка изготавливалась из кашемира, поэтому пальцам было приятно и тепло в неё зарываться.       — Поел в Больничном крыле. — Драко властно обхватил её талию, стремясь себе же показать, что имеет на это право. Голову вело от мысли, что он может в любой момент утащить её в тёмное место и насладиться ею. — Хотя куриный бульон там блевотный.       — Нельзя… — Слегка потрескавшиеся губы втянули пульсирующую венку, с небольшим усилием посасывая. — Нельзя так говорить о еде.       — Оу, мисс Грейнджер, я очень сожалею, — Драко оторвался от её шеи, переключаясь на линию челюсти и подбородок. — Такое обязательно повторится.       Быстрый, резкий поцелуй соединил два горячих рта, заставив губы зудеть от трения. Гермиона плотнее прижалась к твёрдому телу, ощущая такое необходимое тепло. Она стала по-настоящему зависимой, потому что касаться его хотелось круглосуточно, каждую чёртову секунду.       И совсем непостижимым её уму оставалось то, как люди могли расставаться после таких отношений. Точнее, отношений как таковых между ними не было, но эта связь иссушала вены и наполняла сладким нектаром вместо крови.       Если Когда всё это кончится, Гермиона перестанет дышать.       — Я опоздаю, — поцелуй прервался с влажным звуком, шум сбившегося дыхания прорезал уши.       — Алхимия? — Малфой грубо сжал упругое бедро под тканью юбки, а затем убрал руку, чтобы не испытывать собственные пределы терпения и выдержки. — Я тоже записан на курс.       — Отлично, тогда наше опоздание непременно вызовет больше обсуждений, чем тема занятия.       — Вот только ты не опоздаешь, потому что направишься туда прямо сейчас.       Драко вглядывался в карие глаза, которые с трудом удавалось поймать без должного освещения. Ничего из этого не входило в его планы. С каждым днём он всё больше затягивал себя в болото. Спасительная крепкая трость стояла всего лишь в сантиметре от его руки, но вместо того, чтобы ухватиться за неё и выбраться, он лишь продолжать месить ногами ил, утопая всё больше и больше.       Худшим было то, что Гермиона была привязана к нему канатом. И он топил её вместе с собой.       — Ладно, хорошо, — пробормотала она, нервно поправляя одежду. Кожу шеи всё ещё жгло от особенно пылких поцелуев. — Я пойду.       — Постой, — он ловко ухватил беглянку за руку, притормаживая её и притягивая спиной к своей груди. — Похвала или унижения? Пока я лежал на этой идиотской кушетке, перебрал в голове всевозможные варианты того, что тебе могло бы больше понравиться.       Гермиона застыла, откинув голову на его правое плечо. Она не могла понять суть вопроса и направление происходящего диалога.       — О чём ты? — голос слегка дрогнул от волнения.       — И пока я строил свои теории, то обязательно подкреплял их аргументами и доказательствами. По итогу я всё же решил, что ты предпочтёшь похвалу, не зря ведь в тебе свирепствует синдром отличницы, — его дыхание щекотало ушную раковину, поднимая дыбом тоненькие волоски. — Согласна со мной?       — Малфой, тебе следует сначала пояснять свои мысли, а уже потом…       — Поспеши на урок, Грейнджер. Будь умницей, договорились? — Драко растянул губы в почти что зверином оскале, когда его слуха коснулось сбившееся дыхание. — Ты же такая хорошая девочка.       Тело Гермионы действовало отдельно от мозга, потому что услышанное заставило мелкую дрожь пробить весь её стан. Зато теперь до неё наконец дошло, что Малфой говорил о её предполагаемых фетишах. Раньше она бы не сказала, что её приводит в волнение обычная похвала или примитивные слова одобрения. Но теперь, попробовав на вкус эти слова из его уст, она не смогла бы забыть.       Острые, терпкие и сладкие. Тягучие, с долгоиграющим послевкусием.       Драко приглушённо рассмеялся ей на ухо, обхватывая рукой её челюсть и наклоняя голову под удобным углом. Он коротко поцеловал мягкие губы, сжимая шею сильнее положенного.       — Я всё ещё помню, что пообещал тебе тогда.       — Мне пора!       Гермиона вырвалась из захвата, хоть это и не составило особого труда. Её щёки не просто пылали, они будто были готовы отделиться от лица и стечь на пол жалкой лужицей. Тяжёлая истома наполнила низ живота, а ноги почему-то заплетались и отказывались вести к нужному кабинету.       Определённо, Гермиону волновала похвала.

***

      — О, ну, у нас больше нет лучшей подруги! — Рон выкинул на стол свиток с домашним заданием, нервно откинувшись на спинку дивана. — Можешь ко всему прочему забыть наши имена. Думаю, до этого недалеко осталось.       Он весь побагровел. Его ноздри раздулись, а глаза со злостью устремились в одну точку на противоположной стене. Если уж Рон злился, то предпочитал делать это основательно.       Гермиона устало набрала в лёгкие порцию воздуха, хотя временами мечтала перекрыть себе кислород. Котелок в её голове снова начинал кипеть, и это было чревато взрывом.       — Ты устроил всё это из-за того, что я иду в Хогсмид с кем-то другим? — она правда старалась сохранить ровный тон, но нервные нотки всё равно прорезались. Гарри и Джинни в это время сидели смирно, переглядываясь друг с другом.       — Не просто с кем-то другим. Ты идёшь с этим клубком змей! — Рон резко поднялся, размахивая руками, как дирижёр. Со стороны смотрелось крайне комично. — Уверен, они могут легко тебя отравить или…       — Мерлин, Рональд! — Гермиона и сама вскочила, массируя виски пальцами. — Нет, они не могут меня отравить. И да, Теодор пригласил меня пойти вместе с ними. Я нормально общаюсь с каждым из них, поэтому мне не было никакого смысла отказываться. Мир не схлопнется, если я один выходной проведу в другой компании.       — Но это не один выходной, точнее не первый. До Рождества ты почти каждую неделю проводила с Малфоем в этом поместье, и в начале я готов был это понять, но потом ты вышла из-под контроля.       — Вышла из-под контроля? Какой бред ты вообще несёшь? — Гермиона разразилась истерическим смехом. — Я взрослый и самодостаточный человек, я не обязана подстраиваться под кого-то. И тот факт, что мы с вами лучшие друзья, не обязывает меня проводить время исключительно с вами. У меня могут быть другие интересы, и я могу заводить новых друзей. Это нормально, Рон. Жаль, конечно, что тебе этого не понять. С такой манерой общения едва ли кто-то захочет стать твоим другом.       — Однако мне удалось найти Гарри и ещё одну прилипалу, которые дружили со мной с первого курса, — выплюнул Рон, сузив глаза.       — Поверь, Рон, у меня не было большого выбора, учитывая, что я пришла из магловского мира. Пришлось брать что есть. Знаешь, как люди берут самые дурацкие товары на распродаже? — Гермиона победно улыбнулась. — По крайней мере, мне повезло с Гарри.       — Так! — вышеупомянутый Гарри Поттер поспешил встать между двумя друзьями, расставляя руки в стороны так, будто Гермиона и Рон готовы были затеять драку в любой момент. — Вы оба настоящие клоуны! Замолчите и перестаньте орать друг на друга, упёртые бараны!       Гарри бегал взглядом с одного на другого, стараясь успокоить собственный гнев.       — Гермиона сейчас спокойно отправится в Хогсмид на встречу со слизеринцами. А ты, Рон, пойдёшь вместе с нами на квиддичное поле, как мы и планировали. И вы оба будете довольны этим, ясно? — Поттер повысил голос. — Пожмите друг другу руки.       Гермиона не стала бы этого делать в обычный день, но сейчас ей и правда следовало поторопиться со сборами, поэтому она нехотя обошла низкий журнальный столик и остановилась в паре шагов от Рона.       — Мир? — по-прежнему с лёгкой неприязнью, но уже менее враждебно.       — Мир, — процедил он, но руку всё же пожал.       — Отлично. Спасибо, друзья, что всегда украшаете мою жизнь позитивными эмоциями. Я ценю это, — Гарри надел на лицо фальшивую улыбку, которая исчезла за секунду. — Удачных выходных, Гермиона!       — И вам тоже.       Возможно, Гарри и правда был самым нормальным.

***

      Вечер проходил как нельзя лучше.       На улице мело. Крупные хлопья снега кружились в воздухе и путались в одежде и волосах снующих по переулкам волшебников. Мощёные улицы оледенели и превратились в настоящий каток, заставляя всех шаркать в нелепой походке. От этого людей встретить было сложно — в основном все прятались в заведениях, отогреваясь за чашечкой чая или чего покрепче.       Сначала компания в лице Гермионы, Пэнси, Драко, Блейза и Тео около четырёх часов просидела в «Трёх мётлах», выпив по меньшей мере двадцать кружек пива на всех. Алкоголь обладал невероятной способностью раскрепощать и развязывать языки, поэтому ближе к концу проведённого в баре времени Тео уже вовсю рассказывал Гермионе о том, как его член отказался должным образом работать во время ночи с незнакомкой из магловского паба.       Не то чтобы это была самая лицеприятная для Гермионы тема, но и выбора ей никто не оставил, поэтому она могла лишь молча кивать, запивая собственное безвыходное положение пивом.       — А потому что всё идёт от чувств, от сердца! Понимаешь? — Тео вальяжно закинул руку на её плечо, закусывая выпитое сырными палочками. — Все эти байки про беспорядочные половые связи — абсолютное дерьмо, потому что пустой секс никогда не сравнится с тем, чтобы заниматься любовью с той, к кому испытываешь чувства. Согласна?       — Ага, — всё кивала Гермиона, но в её голове была только мысль о том, как сильно она хочет съесть оливку на шпажке, которая лежит в тарелке слишком далеко от неё. Зелёная и блестящая — так и манит. — Согласна.       — Вот ты, Гермиона, скажи мне. Какой секс тебе нравится?       — Мм… — Гермиона потерялась на секунду.       — Грубый, очевидно, — Малфой влез в разговор своим холодным тоном. Он сидел напротив Гермионы и не сводил с Тео острого взгляда. — У неё кинк на унижения. Связывания, порка, кляп и всё прочее.       — Правда? — глаза Тео настолько округлились, что норовили выпрыгнуть из глазниц. Он почти поперхнулся пивом, но вовремя закашлялся.       — Блять, конечно нет, идиот, — Драко прыснул коротким смешком, делая глоток холодного напитка. Всё это время Гермиона с раскрытым ртом слушала все те вещи, что он перечислял, и невольно представляла, могло ли ей это на самом деле понравиться. — Отвали от неё, Тео.       — Понял, принял, — Нотт отлип от Гермионы, упираясь свободной рукой в стол. — Прошу прощения, мистер Малфой, что имел наглость вести беседу с вашей дамой. Ещё и на столь интимные темы.       — Надеюсь, беседа тебе понравилась, потому что это большее из всего, что тебе достанется, — хлёсткий и режущий; серьёзный голос Малфоя всегда производил только один эффект.       Гермиона не могла поверить в то, что видела. Драко Малфой несомненно её ревновал. И делал это очевидным для всех. Она могла бы включить гордость и выпалить какую-нибудь белиберду про то, что сама вправе решать, с кем ей разговаривать и на какие темы. Однако этому противостояло две причины.       Во-первых, перечить выпившему рассерженному Малфою совсем не хотелось. Он бы, конечно, ничего ей не сделал, но одного его ледяного взгляда было достаточно, чтобы пожалеть о своём решении.       Во-вторых, очередной приступ «влюблённой дуры» накрыл её ударной волной. Дыхание участилось в момент, когда Тео назвал её дамой Драко, и точно так же быстро замерло, когда тот не стал отрицать.       Было ли это глупо? Однозначно.       — Я хочу поиграть в «Правду или действие» или что-то типа того, — пролепетала Пэнси, её речь была плохо различимой из-за заплетающегося языка. — Мне надоело тут торчать.       — Предлагаю подняться наверх, мы же всё равно забронировали три комнаты, — Тео с громким стуком опустил пустую чашку на стол, заставив Гермиону вздрогнуть. — К тому же я уже заказал с собой пару бутылок огневиски.       — Мерлин, мы погибнем все, — Грейнджер опустила голову на собственное плечо, прикрывая глаза. Её разум давно помутнел, и теперь было крайне тяжело соображать. Желудок заранее скрутило в протесте при мысли о поступлении новой порции ещё более крепкого алкоголя.       — Не дрейфь, Грейнджер. Если что, я мастер в заклинании очищения — от блевоты не останется и следа, — Блейз рассмеялся, мысленно придумав шутку о прошлой попойке с однокурсниками.       — Прекрати.       От одного только слова Гермиона почувствовала ком желчи в горле. Её прошибло дрожью от мерзких ощущений, но она глубоко вздохнула и начала дышать большими порциями воздуха, чтобы успокоить тело. Будь что будет, подумала она. В конце концов, этой компании она могла доверять, поэтому даже если сознание её подведёт и оставит тело в отключке, то ничего ужасного не произойдёт.       Она могла доверять Драко. Что бы ни случилось, он позаботится о ней.       — Тогда идём наверх! — громче положенного заявила Пэнси, подавив совсем не подходящую даме отрыжку, вызванную большим количеством выпитого пенного напитка. — Чур, я сплю с Грейнджер потом! И давай без истерик по этому поводу, Малфой.       — Учти, что Паркинсон храпит как мопс, — Драко перевёл взгляд на Гермиону, которой в данный момент не было большого дела до того, с кем провести эту ночь. Не в извращённом смысле, разумеется, а в самом банальном.       — Напыщенный уродец, — Пэнси фыркнула, злясь ещё больше оттого, что Тео и Блейз заглушали смех, прикрывая рты кулаками.       — Прямо-таки уродец? Вроде на четвёртом курсе ты говорила иначе, когда пришла ко мне с тем огромным…       Драко не мог сдерживать хитрую улыбочку, пока полуприкрытыми глазами сверлил Паркинсон, используя запрещённые приёмы. Они оба договорились оставить в прошлом влюблённость и одержимость Пэнси, однако Малфой в пылу споров не чурался нарушить уговор.       — Заткни свой рот! — она вскочила с места, швыряя в него ветку петрушки, которую подхватила с тарелки со свиной вырезкой. — Всё, я ухожу наверх, а вы и дальше просиживайте тут свои высокомерные задницы. Пошли, Грейнджер, тебе не идёт их компания. Твоё высоченное айкью начинает падать на глазах.       — Если уж оно не упало до нуля рядом с Уизли, то едва ли стоит беспокоиться о нас, — Забини тоже поднялся, кидая на стол приличную горсть галлеонов. — Угощаю, друзья. Не дуйся, Пэнс, мы все идём.       — Не называй меня так.       На этот раз прозвучало и правда серьёзно. Гермиона отметила перемену в её голосе и бросила вопросительный взгляд Малфою, но тот лишь закатил глаза и покачал головой. Ладно, с этим ей предстояло разобраться на чуть более трезвую голову.

***

      Одну бутылку огневиски спустя потрёпанный номер гостиницы стал казаться гораздо более красочным и весёлым. А ещё почему-то поплыли стены.       Гермиона лежала на односпальной кровати животом вниз, у изножья сидел Малфой, прислонившись спиной к деревянному каркасу. Она бездумно перебирала руками светлые волосы, изредка проваливаясь в дрёму.       На соседней кровати полулёжа пристроилась Пэнси, а рядом с ней — Тео в позе йога. Блейз же расположился в пространстве между, упираясь спиной в одну кровать, а ногами в другую.       Они уже успели сыграть в карты, и Гермиона проиграла два реферата по нумерологии Блейзу и Драко. Потом тема как-то сама переключилась на обычное обсуждение учёбы и новостей из жизни. На удивление каждый в этой компании ощущал себя достаточно комфортно, пусть и под влиянием спиртного. В очередной раз Гермиона с горечью пропустила через себя тот факт, что ученики Слизерина были точно такими же людьми, как и её друзья. Такие же дети, которые попали в мясорубку жизненных обстоятельств. Только их туда запихнула собственная кровь, не оставив им особого выбора. И общество не спешило соболезновать их погибшему детству, наоборот, публика с охотой понеслась бы плясать на их могилах.       Однако они двигались дальше, с высоко поднятым средним пальцем выстаивая под хлёстким ветром судьбы.       — Всё же нам стоит сыграть в «Правду или действие», иначе я усну, — Пэнси потрясла головой, отгоняя сонливость.       — Чем так плоха идея со сном? — пробормотала Гермиона, массируя голову Малфоя. Она была уверена, что он давно уже спал.       — Потому что сегодня суббота, и мы должны выжать из этого максимум!       — Технически уже воскресенье, — Нотт икнул, открывая пачку магловских чипсов.       — Ещё трёх даже нет, давайте сыграем разок, — Пэнси надула губы, совсем несвойственно ей выпрашивая у друзей содействия.       — Да плевать, пройдём хотя бы кружок, — Теодор кинул пачку Блейзу, который поймал чипсы протянутой рукой.       Паркинсон театрально похлопала в ладоши, усаживаясь поудобнее и выпрямляя корпус. Освещение от настольной лампы на прикроватной тумбочке, что стояла слева от Блейза, создавала приятную атмосферу, располагающую к откровениям.       — Я начну, — она окинула присутствующих горящим взглядом. — На мой вопрос ответит Тео. Правда или действие?       — Стойте-стойте, а какие правила? — Гермиона чуть подняла голову и хотела убрать руку от блондинистой головы, но цепкие пальцы остановили её, вернув кисть на место. — Ну, в смысле, если я вдруг не захочу по итогу отвечать на вопрос или выполнять действие?       — Тогда выпиваешь стакан огневиски залпом, — Блейз смял шуршащую упаковку и закинул её в сторону мусорки.       — Почти уверена, что от этого можно умереть, — она поёжилась, но отказываться от участия не стала.       — Тогда наказание — смерть. Такие вот игры у змеёнышей, или как вы нас там называете? — Кудрявые волосы Нотта были в полнейшем хаосе, и от этого он стал похож на одуванчик. — Я готов, Пэнс. Выбираю правду.       — Мм, — Пэнси прикусила нижнюю губу, — ты в тот раз переспал с Асторией?       Гермиона поняла, что сонная пелена в её разуме развеялась почти за секунду. Услышанное имя резануло слух и заставило правую ладонь замереть.       — Бля, она же малолетка, — Теодор откашлялся, а затем игриво повёл бровями. — Нет, конечно, я предпочитаю девушек поопытнее.       — Вообще-то она всего на два года младше, но да ладно. Твой ход.       — Забини, пора поджечь твою задницу. Правда или действие?       — Действие, — уверенно ответил он.       — Малыш, этого я и ждал, — Тео хрустнул шейными позвонками и оскалился. — Поцелуй Паркинсон. По-взрослому.       — Какого хрена… — Пэнси залилась краской, старательно избегая глаз Блейза.       — Я выпью, — его холодный голос выдал раздражение.       Пэнси усмехнулась, но лишь пожала плечами, оставив его действие без комментариев. В этот момент дизайн нового маникюра казался ей более интересным.       Блейз с трудом осушил стакан и сразу прочистил горло от жгучих ощущений. Внутренности жгло, как адским пламенем, а в голове всё сильнее плавились мозги.       — Мой вопрос Грейнджер, — Забини до сих пор хрипел от выпитого так, словно его изнутри протёрли наждачкой.       Гермиона только тогда поняла, что ей тоже придётся что-то выбирать. Пусть она и обучалась на факультете, при поступлении на который учитывалась храбрость, сейчас от неё ничего не осталось. Она долго колебалась, внутренне взвешивая все за и против.       — Правда.       Это казалось более надёжным выбором. Пока что из действий был только поцелуй, но, даже если бы ей пришлось целоваться с Драко, она вряд ли хотела бы делать это при всех.       — Ты когда-то всерьёз ненавидела нас всех? Малфоя? — Блейз смотрел на собственное отражение в стакане, совсем не замечая, как понизился градус в комнате.       — Что за душный вопрос вообще, — Тео выдавил из себя смешок, но прозвучал он как-то невесело.       — Нет, не думаю, — после минуты раздумий ответила Гермиона. — Вас точно нет. Что же до Малфоя, думаю, скорее да. На первых курсах, когда он начал называть меня грязнокровкой, тогда я была уверена, что ненавижу его, потому что с его подачи это оскорбление стало прилетать мне в спину всё чаще и чаще. Не знаю, я просто мечтала, чтобы он исчез и никогда не существовал или чтобы не знал о моём существовании. Это было очень обидно для ребёнка вроде меня. К счастью, я смогла преобразовать это в мотивацию для упорной учёбы, чтобы доказать всем, что даже маглорождённая может стать лучшей волшебницей. Однако сейчас, когда я оглядываюсь на это, мне кажется, что ненавистью мои чувства можно было бы назвать с натяжкой. Ненависть я испытывала на войне, когда видела, как кто-то убивает дорогих мне людей. Когда ты ненавидишь, то готов даже на искреннее желание увидеть смерть человека. Поэтому если исходить из таких соображений, то и Малфоя я никогда по-настоящему не ненавидела.       Какое-то время все переваривали услышанное, погрузившись в свои мысли. Где-то за дверью раздались громкий женский смех и глухой грохот, что привело их в чувства и вывело из задумчивого транса.       — Исчерпывающий ответ, — ответил Забини. — Давай, выбирай.       — Ну, выбор невелик. Малфой, правда или действие?       — Правда, — сразу же сказал он. Всё время до этого он скорее выполнял функцию мебели, изредка участвуя в обсуждениях.       — Ты помолвлен с Асторией?       Пэнси прыснула огневиски на покрывало, заходясь в приступе кашля. Тео присвистнул, ожидая предстоящей драмы.       — Готов дать руку на отсечение, что ты готовила этот вопрос давно, — голос Драко звучал немного сонно, но при этом серьёзно. — Да, я был помолвлен с ней до войны. И если бы всё пошло по плану, то сейчас мы бы уже были мужем и женой. Однако наша сторона проиграла, а мой отец с позором отправился в Азкабан. Гринграссам удалось избежать тюрьмы, поэтому родители Астории посчитали, что брак с сыном Люциуса не принесёт пользы их репутации. Наш договор был расторгнут почти сразу после окончания судебных процессов над Пожирателями. Не могу сказать, что долго грустил по этому поводу, но всё же ощущал себя слегка использованным.       — Оу, — Гермиона не знала, что и сказать на это. Внутри неё с огромной скоростью разливалось ликование. Где-то в области грудной клетки взорвались фейерверки. — Что же, славно. В смысле жаль, что так получилось. Но славно, что тебе не придётся жениться по неволе.       Малфой рассмеялся, прикрывая рот рукой и откидывая голову, чтобы взглянуть на Грейнджер.       — Какая же ты лгунья.       И он выглядел опасно обворожительно, говоря это. Гермионе резко захотелось выбрать действие и получить долгожданный поцелуй.       Теперь, по крайней мере, одна головная боль была устранена.       — Пэнси, выбирай.       — Действие. А то ваша правда какая-то занудная.       — Поцелуй Забини, — задорно произнёс Драко, перехватывая из рук Тео наполненный стакан с огневиски.       — Вы так и блещете фантазией. Хорошо, что я не такая жалкая трусиха.       После этих слов Пэнси неуклюже поднялась с кровати, покачиваясь на продавливающемся под её весом матрасе. Поймав равновесие, она встала на ноги и приблизилась к Забини, который всё ещё сидел на полу. Так как она была далеко не робкого десятка, двусмысленное положение её не смутило никоим образом, и Паркинсон уселась сверху, оседлав Блейза.       Его и без того тёмные глаза стали ещё на тон темнее, отражая желание. Полные девичьи губы накрыли его, открывая дорогу юркому языку. Поцелуй не имел шансов остаться невинным, поэтому почти тут же перешёл все существующие и известные рамки приличия. Будто два голодных зверя наконец сорвались с цепи и смогли вцепиться в кусок свежего мяса. Блейз вслепую отставил пустой стакан на тумбу и обхватил упругие бёдра в кружевных чулках. Юбка Пэнси задралась и норовила с минуты на минуту оголить все те места, которые оголять не следовало бы.       — Воу, ребят, давайте не при гриффиндорцах! Они не должны узнать, что мы любим оргии, — Тео изобразил испуг на лице, картинно озираясь в сторону Гермионы. — Серьёзно, вы можете пойти в свободную комнату.       — Иди в задницу, — Блейз выставил вперёд средний палец, но всё же поднялся вместе с Пэнси на ноги, поправляя одежду.       — Но ты прав, Тео, мы пойдём. Нам нужно кое-что обсудить, — дыхание Пэнси стало сбивчивым, отчего слова делились на слоги.       — Не забудьте применить заглушающее перед тем, как начнёте обсуждения. Уверен, они будут крайне бурными.       На этот раз в лицо Нотту «прилетел» средний палец с идеальным чёрным маникюром, на что он лишь рассмеялся. Некоторое время оставшиеся в комнате обсуждали парочку Блейза и Пэнси. Гермионе удалось выяснить, что эти двое находятся в постоянной фазе отрицания чувств, чем мучают себя и окружающих. Скорее всего, утром она забудет об этой информации, и тогда ей придётся переспрашивать все подробности у Паркинсон.       — Вопрос, — начал Тео. — Вы с Малфоем собираетесь что-то обсуждать в этой комнате или в третьей? Просто я реально уже хочу в туалет, а затем завалюсь спать.       — Я уже оставил свои вещи в другом номере, так что можешь чувствовать себя здесь как дома, — Драко наконец поменял положение и доказал всем, что не превратился в статую. А сомнения были.       — Я… Ну…       Гермиона замялась, потому что фактически они не были парой и не были официально вместе. Поэтому с её стороны было бы пошло и нагло вот так взять и пойти за Малфоем в его номер, чтобы остаться там на ночь.       Вместо ответа она приняла сидячее положение, проклиная себя за то, что не уснула раньше на этой же кровати. Тогда удалось бы избежать всей этой неловкости с распределением спальных мест.       — Ты идёшь? — Драко остановился у двери, вопросительно глядя на Грейнджер. — У меня кое-что есть для тебя.       — Член в подарочной упаковке? — пошутил Тео, представляя достоинство друга, перевязанное красным бантом.       — Ты никогда не задумывался, почему прямо сейчас единственный останешься ночевать один? — парировал Малфой. — Возможно, только возможно, твоё чувство юмора играет какую-то роль во всём этом.       — Да-да, издевайтесь над бедным и несчастным! Зато я являюсь яркой личностью и обладаю отличительным характером. Не то что вы, две посредственности, — Нотт театрально закатил глаза и приложил руку ко лбу.       — Сладких тебе снов, отличительный.       Гермиона тоже пожелала Теодору спокойной ночи и закрыла за собой дверь. Номер, в который они с Драко направлялись, располагался прямо по коридору и направо, третья дверь. Каждый шаг ускорял биение сердца и впрыскивал адреналина в кровь. Она всё не могла выкинуть слов Малфоя из головы. Гермиона любила сюрпризы, но почти всегда те непременно оказывались хуже её ожиданий и домыслов.       Не было никакого повода для подарков или чего-то такого, поэтому, скорее всего, подумала она, Драко пошутил или сказал это в переносном смысле.       — Проходи, — сказал Малфой, открыв перед Гермионой дверь. После он запер её на замок и к тому же наложил сверху парочку различного рода заклинаний.       — Искренне надеюсь, что твоим сюрпризом не является эта огромная кровать.       Кровать действительно выглядела большой, в магловских отелях такие обычно называли кинг сайз. Мурашки томительного ожидания покрыли тонкую кожу, когда осознание наличия одной кровати стукнуло в голову. Сколько бы они уже ни спали вместе, каждый новый раз казался волнительным и трепетным.       — Это, скорее, подарок для меня, — наглая ухмылка и пьяный блеск глаз. — Закрой глаза, Грейнджер. И не подглядывай.       — Иначе что? Как ты там говорил? Порка, связывания… — алкоголь определённо дал ей смелости на бесстыдные вещи.       — Не порть, пожалуйста, мой следующий сюрприз. Мы к этому ещё вернёмся, а теперь стой смирно.       Гермиона послушно закрыла глаза, глупая улыбка не покидала её лица. В комнате было тихо, что сигнализировало о наложенных заглушающих чарах двойной направленности. Послышался небольшой шорох где-то неподалёку, но по характеру звука было невозможно сказать, что там происходило.       — Открывай.       Первым, что увидела Гермиона, было лицо Малфоя. Оно светилось непонятными ей эмоциями, напоминающими смесь радости и сомнения. Медленно она опустила взгляд и наконец увидела то, что заставило сердце сжаться и разлететься на миллиарды осколков.       — Это…       В руках Драко держал кота — вероятно, даже котёнка. Тот сидел смирно и смотрел на Гермиону изучающими голубыми глазами. Хоть она и не обладала обширными знаниями кошачьих пород, но сиамскую кошку отличить смогла. Тёмная шерсть создавала интересный узор на мордочке, переходя в светлую, цвета топлёного молока. Тёмный хвостик вилял из стороны в сторону.       — Знаю, как ты любила своего кота, и понимаю, что новый питомец не заменит старого. Но я подумал, что это могло бы обрадовать тебя, — Малфой произнёс это на одном дыхании, потому что подобная «сентиментальная ерунда» давалась ему не так просто. — К тому же я вёл себя как мудак.       Гермиона не могла поднять руки, охваченные дрожью. Воспоминания о первой встрече с Живоглотом вспыхнули в голове, принося с собой только боль. Верно, новый кот никогда не сможет заменить ей того друга, которого она потеряла. Но она готова была поклясться, что будет любить это крошечное чудо не меньше, чем любила Живоглота.       — Я не знаю, что сказать, правда.       Она аккуратно протянула руки, перехватывая кота. Тот с любопытством забрался к ней на плечи, обнюхивая все доступные носу места. Тонкие усики щекотали шею, а мягкие подушечки лап успокаивали.       — Это мальчик или девочка?       — Девочка, ей месяц.       — Ого.       Драко к этому моменту был абсолютно уверен в том, что его идея потерпела крах. Гермиона не выглядела радостной и не проявляла ярких эмоций. Ему стоило трижды подумать перед тем, как дарить ей новую кошку. Вполне возможно, что душевная травма от потери любимца ещё свежа и подобное могло только усугубить ситуацию.       Гермиона погладила гладкую шерсть пару раз, встретилась взглядом с двумя голубыми омутами и замерла на мгновение. Сама того не заметив, она пустила слезу и шмыгнула носом. И тогда Малфой впал в настоящую панику.       — Слушай, Грейнджер, прости, я не хотел ничего такого. Её ещё можно сдать обратно, и тот магловский приют…       — Это лучший подарок в моей жизни, — теперь, находясь в полномасштабной истерике, Гермиона прижимала котёнка к себе, зарываясь лицом в его тёплое мягкое тело и всхлипывая всё сильнее. Сама бы она ещё долгое время не решалась завести нового четвероногого друга, но это оказалось именно тем, что ей было так необходимо. — Спасибо. Спасибо тебе, Драко.       Малфой скрыл облегчённый выдох за лёгким кашлем, а затем подошёл ближе и обнял её. Это ощущалось до ломоты костей правильным поступком. Его подбородок покоился на её макушке, пока ладонь успокаивающе поглаживала спину.       — Тебе стоит прекращать так часто лить слёзы. — Он бережно приподнял её личико, сцеловывая мокрые дорожки.       — Я… не знаю… что-то с моим эмоциональным фоном…       Спустя пару минут рыданий Гермиона наконец подняла голову и судорожно вздохнула, позволяя зажатому между ними котёнку так же свободно дышать.       — Ты сказал, что взял его в магловском приюте? — она была удивлена этим фактом.       — Не пойми меня неправильно, но ты ведь борешься за права всех этих существ. Поэтому я подумал, что тебе скорее понравится, если я возьму животное из приюта. Эту кроху нашли в коробке у помойки вместе с братьями и сёстрами. Им повезло, что они породистые, почти всех уже разобрали.       — Люди иногда поражают меня бесчеловечностью, как бы иронично это ни звучало, — Гермиона посмотрела на мордочку снова. — Как её зовут?       — Мне сказали, ей не давали имени в приюте. Так что ты должна выбрать сама.       Выбор клички для питомца всегда казался Гермионе естественным процессом. Подходящий вариант просто вспыхивает в голове неоновыми яркими цифрами и кричит: «Вот он я! Самый идеальный!» — и ты понимаешь, что лучше уже не будет.       Поэтому она постаралась отключить мысли и дать волю внутреннему голосу. Кошка в её руках смотрела так, будто понимала происходящее и ждала, когда же наконец обретёт собственное имя.       — Руна, — произнесла Гермиона, пробуя слово на вкус. — Как думаешь?       Малфой сузил глаза и причмокнул языком, как будто на самом деле смаковал услышанное.       — Мне нравится.       Она любила древние руны, потому что знания по этому предмету казались ей важными и фундаментальными для любого волшебника.       Руны несли в себе огромную силу при правильном использовании. Могли нанести вред, усилить, ослабить, защитить и многое другое. Но одно оставалось неизменным — каждая руна всегда несла в себе смысл. Так и этот котёнок нёс в себе гораздо больше смысла, чем могло бы показаться на первый взгляд.       — Ты теперь Руна, хорошо? — Гермиона обратилась к кошке. Та лишь моргнула в ответ, спрыгнула на пол и прошлась немного по комнате, чтобы в конце концов запрыгнуть на кровать и лечь, свернувшись в клубочек.       По инерции новоиспечённая хозяйка отправилась следом, осторожно легла рядом и стала гладить Руну кончиками пальцев. Всё ощущалось парным молоком, таким тёплым и убаюкивающим.       — Я полежу немного, — просипела Гермиона, с мольбой смотря на Малфоя. Он стоял некоторое время на том же месте, а затем, смахнув с себя какое-то горькое выражение лица, подошёл к кровати.       — Ты можешь расстелить кровать и лечь спать, я тоже уже устал, — мягко сказал он.       — Нет-нет, — запротестовала она. — Полежи немного со мной, пожалуйста. Я не хочу спать, только полежать чуть-чуть.       Совсем как ребёнок, который просит маму прочитать ему ещё одну сказку, чтобы можно было не засыпать ещё пару минуток.       Однако Драко был не в том моральном состоянии, чтобы ей отказать, поэтому почти сразу повиновался и лёг рядом, обвивая знакомые очертания талии рукой. Сладковатый аромат шампуня Грейнджер всегда ему нравился, поэтому он поглубже втянул воздух носом, позволяя приятным ноткам растечься топлёным маслом по организму.       — Только мы не спим, ладно? Я ещё хочу кое-что сделать, — Гермиона всё продолжала бормотать, но её глаза уже давно были закрыты, а речь звучала заторможенно.       Драко беззвучно засмеялся ей в макушку, крепче прижимая к себе.       — Обязательно сделаешь, Грейнджер. Только отдохни немного.       Спустя секунду Гермиона уже спала, объятая двумя живыми грелками с разных сторон.       Со времён последнего визита к родителям, когда она стёрла им память, ей не удавалось поймать это чувство. И она до панических приступов боялась, что никогда уже не испытает подобного вновь.       Но в эту ночь, прижимая к себе Руну и ощущая тяжёлую руку Драко на теле, Гермиона смогла разогнать стаю незримых кошмаров прочь. Смогла доказать самой себе, что та самая часть её сердца может перестать обливаться кровью.       Потому что это ощущалось как дом.