Вечный шторм

      Жарко.              Невыносимое тепло было единственным ощущением, которое окутывало Гермиону в момент пробуждения. Можно было предположить, что из комнаты выкачали весь кислород, потому что дышать было нечем. В реальности же всё оказалось куда проще.              Руна вытянулась во всю длину во сне, из-за чего Гермиона лицом уткнулась ей в шею. А сзади её обхватывал огромный радиатор в виде Малфоя, чья рука покоилась на талии.              Осторожно, чтобы не разбудить остальных, она выбралась из горячего плена, пробираясь в ванную комнату. Наручные часы показывали половину пятого утра, что означало не такой уж и длительный сон. Голова всё ещё казалась мутной и туманной — наверняка большому количеству алкоголя не хватило пары часов, чтобы выветриться из организма.              Собственное отражение в зеркале могло бы привести Гермиону в ужас, если бы она не видела подобное раньше. Волосы превратились в то самое гнездо, которым так любили обзываться слизеринцы на начальных курсах. Лёгкий макияж, нанесённый магловской косметикой, теперь напоминал дальнего родственника клоунского грима. Знаете, как некоторые девушки ставят будильники специально, чтобы проснуться раньше парней и привести себя в порядок с утра. Отчасти Гермиона могла их понять.              Холодная проточная вода отрезвляла, но слишком ярко била по нагретой коже, поэтому было принято решение повернуть кран в сторону красной отметины. Немного воды и пара взмахов палочки помогли Гермионе обрести человеческий облик, но вместе с этим вернулась навязчивая идея.       Этот крошечный термит ползал по стволу мозгового дерева, выедая кору изнутри. Сначала он был один, но чуть позже за ним подтянулась и вся колония, всё больше превращая некогда мощный ствол в трухлявые останки.              Гермиона хотела Драко.              Во всех возможных смыслах и интерпретациях этой фразы. Все эти моменты, когда они были так близки к полному единению, накапливались внутри, словно раскалённые угли. Дай волю — вспыхнут.              Первый раз. Представляла ли Гермиона его в гостинице Хогсмида после попойки со слизеринцами? Даже вопроса задавать не следует.              Однако ей было абсолютно плевать на всю абсурдность ситуации и любые внешние факторы. С гораздо меньшим рвением она стала бы заниматься этим в школе, уже и так согрешив в одном из кабинетов и опорочив святыню знаний.              Дверь ванной тихо скрипнула, заставив Гермиону испуганно вздрогнуть, резко повернув голову. К её счастью, на пороге стоял вовсе не Малфой, а всего лишь крошечный котёнок.              Руна смотрела на свою хозяйку большими голубыми глазами, покручивая хвостом из стороны в сторону. Она ещё не умела мяукать в силу возраста, поэтому только открывала и закрывала рот, смешно при этом щурясь.              — Я тебя разбудила, да? — Гермиона присела на корточки и взяла котёнка на руки, поглаживая его по спине. — Прости, Руна, но тебе придётся немного побыть здесь, хорошо? Я для тебя сделаю кое-что.              Взмах палочки превратил корзинку для полотенец в кошачий домик с мягкой обивкой. С щемящим чувством в груди Гермиона посмотрела на лежанку, идентичную той, что была у Живоглота в доме родителей. Вероятно, её мозг непроизвольно воспроизвёл именно эту картинку, трансфигурировав предмет.              — Ну, давай, малышка, поспи немного здесь, ладно? — шёпот звучал мягко и ласково. — Ты слишком мала для того, что будет происходить в соседней комнате.              Гермиона сама покраснела от своих слов и покосилась на Руну так, словно та могла начать стыдить её в любой момент, но вместо этого кошка свернулась в клубок и прикрыла глаза, моментально проваливаясь в сон.              Светильник в ванной работал с короткими перебоями, пока она продолжала вглядываться в отражение и бороться с дикими личностями внутри себя. Может, всё это было только сном или же игрой пьяного воображения, но об этом она узнает уже позже. Сейчас у неё оставался только миг. Миг, в который стоило решиться на что-то смертельно опасное. Что-то, что могло бы погубить не просто её тело, как это было на войне. Это «что-то» могло уничтожить душу, не оставив даже пепелища от сгоревшего сердца.              Драко спокойно спал, его грудная клетка размеренно двигалась в такт дыханию. Во сне, когда его лицо не искажали эмоции от тягот бытия, он выглядел в неком смысле незащищённым и безгрешным. Светлые волосы чуть спадали на лицо, но это не мешало ему сладко спать. Он всё ещё был в уличной одежде, которая своей дороговизной контрастировала с обстановкой комнаты. На самом деле номер вовсе не был плох, к тому же относился к категории повышенного комфорта. Просто старомодной аляпистой обивке здешней мебели было трудно противостоять идеально выглаженной ткани премиального класса.              Медленно и тихо, насколько могла, Гермиона подошла к кровати и подползла к спящему Малфою на четвереньках. Кровать под ней прогнулась, поэтому он почти сразу зашевелился, ощущая утекающий сквозь пальцы сон.              У неё не было плана. Никакого.              Она понятия не имела, что и как ей делать. Признаться честно, в большинстве её сценариев инициатором процесса должен был стать Драко, а ей оставалось лишь с благодарностью принять происходящее.              Но, как это часто случалось в жизни Гермионы Грейнджер, всё снова пошло не по плану, отчего импровизация становилась единственным выходом.              Аккуратно склонившись к его шее, она нежно поцеловала кожу Драко, которая пропахла сигаретным дымом, смешавшись с одеколоном. Гермиона втянула в рот выступающую венку, посасывая и поглаживая её языком.              — Что ты делаешь? — голос Драко почти не отражал его обычный тон, больше походя на смесь хрипа и шёпота.              — Позволяю тебе выполнить своё обещание.              — Ты до сих пор пьяна? — брови Малфоя были сведены, теперь от безмятежного лица не осталось и следа. — С тобой всё хорошо?              От обеспокоенного тона и заботливого выражения у Гермионы свело живот, и она прикрыла глаза. Уровень её безумства по отношению к Драко перестал подходить под любые рамки.              — Я уже почти не пьяна, со мной всё прекрасно. — Она перекинула одну ногу через его торс и уселась сверху. Такая поза ей была уже знакома. — Я очень хочу тебя. Прямо сейчас.              — Ты пожалеешь, — Драко отвёл взгляд, фокусируясь на одному ему видимой точке на стене.              Разочарование и горечь обиды заставили Гермиону отстраниться и сесть к нему спиной, свесив ноги с кровати. Так происходило каждый раз.              Каждый чёртов раз, когда она думала, что приблизилась к нему. Что между ними установилась какая-то связь.              Драко наглым образом умел разрывать любые нити, которые плелись так долго и упорно. Он уже был вплетён в её полотно жизни, но она не была уверена, что нашла бы себя в его.              — Посмотри на меня, — тихо произнёс Малфой, приподнимаясь на локтях и приближаясь к ней.              — Знаешь, может, мне стоило остаться в школе с друзьями.              — Ты обиделась. — После сказанного последовал смешок, который ещё больше разозлил Гермиону, и теперь она почти буквально чувствовала, как злость внутри неё бурлит.              — Нет, что ты, быть униженной — это моё хобби. И тебе, вероятно, не стоило тратить так много времени на кого-то, кто тебе не нужен.              — Ты очень забавная порой. Я всегда считал, что ты не из тех, кто делает поспешные выводы. Дело не в том, что ты мне не нужна или я тебя не хочу.              На пару мгновений воцарилась тишина, перебиваемая лишь зимним ветром, который никак не желал засыпать даже ночью.              — Я просто… Это то, что ты себе представляла? — Драко мягко коснулся её плеча, большим пальцем поглаживая сквозь тонкую ткань. — В дешёвой гостинице Хогсмида, в совершенно случайную ночь?              — Нет, — Гермиона выдохнула, ощущая полный упадок сил и настроения; теперь ей хотелось укутаться в одеяло и проспать до самого обеда. — Но мне было абсолютно плевать на это минуту назад. Значение для меня имеет только то, что это ты.              В какой-то степени она считала всю беготню с потерей девственности прерогативой далеко не самых умных девчонок. Нет, конечно, она не собиралась отдаваться первому встречному или что-то в этом духе, но и пляски с бубном в свою первую ночь ей были не нужны. Одна только мысль о свечах или лепестках роз на кровати наводила на неё мурашки отвращения.              — Что ты делаешь? — теперь была очередь Гермионы строить удивлённую мину, потому что когда она обернулась, то увидела Малфоя, избавляющегося от свитера.              — Одна крайне требовательная ведьма не перестаёт напоминать мне о данном ей когда-то обещании, — Драко коротко подмигнул. — И теперь я чувствую за собой ответственность, которой не стал бы избегать ни при каких обстоятельствах.              Вид его оголённого торса никогда бы не перестал поражать Гермиону. И причиной тому было не идеальное богоподобное телосложение, хоть он и был хорош собой. Её будоражила мысль о том, что она может открыто прикасаться к нему, быть рядом.              В минутах от того, чтобы переспать с Драко Малфоем.              Гермиона едва понимала, что нужно делать, поэтому принялась снимать кофту и отбрасывать ту в сторону. Весь её вид источал такое смятение, что Драко с трудом подавил смех, мягко вынуждая её лечь на подушку.              — Дальше я сам.              Его губы провели горячую дорожку от подбородка до ключиц, а затем переместились к ложбинке груди. Ловкие пальцы уверенным движением расстегнули застёжку бюстгальтера, но затем Драко нахмурился и снова защёлкнул крепление.              — Почему?              — Хочу посмотреть, — всё, что он ответил, потому что в следующую же секунду его действия дали понять о намерениях.              Джинсы и колготки также оказались совершенно ненужными — их ждала участь кофточки. Драко приподнялся и сел на пятки, разглядывая открывшуюся перед ним картину.              Гермиона лежала на кровати, волосы разметались по подушке, грудь вздымалась от частых вздохов, а руки не знали, куда себя деть. На щеках горел румянец, и глаза казались на пару тонов темнее обычного.              — Красивое бельё, — Драко как заворожённый гулял взглядом по кружевному чёрному комплекту, который так идеально подчёркивал женскую фигуру. Полупрозрачный низ и лиф с несколькими перекрёстными бретельками выглядели чуть более развратными, чем то, что он ожидал увидеть на Грейнджер.              — Потому что ты любишь чёрное. Я выбрала его для тебя.              Пальцы Драко жёстко впились в мягкие бёдра, оставляя красноватые следы. То, что происходило между ними, — опасно. С раннего возраста он был полностью готов к судьбе среднестатистического аристократа, которому пришлось бы жениться на девушке, выбранной родителями. И его это устраивало, он не видел особых проблем.              Малфой не рассчитывал на страсть, тягу и невозможность представить себя с кем-то другим. Эти чувства обязаны были пройти мимо него, оставшись чем-то далёким и совершенно книжным. Глаза цвета огневиски же заставил его отбросить все привычные устои к дракклу, потому что сопротивление не имело смысла.              Он снова расстегнул застёжку лифчика и на этот раз отбросил его в сторону. Следом полетели и трусики, оставив Гермиону обнажённой под голодным взглядом.              — Ты самая привлекательная девушка на планете.              Шёпот на уровне живота, от которого мурашки пускались в пляс по коже. Те редкие моменты, в которые Драко позволял себе мягкость и вольность, переходя на нежные обращения и комплименты. Гермиона могла представить, сколько слёз прольёт в будущем, вспоминая каждое подобное слово.              — Пожалуйста, — после всех моментов близости уже привычная фраза. Короткая просьба, которая не могла не сорваться с губ.              Драко целовал бархатную кожу груди, медленно приближаясь к чувствительным соскам. Наконец он втянул один из них в рот, мягко посасывая и обводя языком круговыми движениями. Гермиона издавала под ним нечто похожее на всхлипы или же лёгкие стоны, и это заставляло кровь в жилах бурлить.              — Раздвинь для меня ноги, — приказ.              Глупо и так нелепо. Звучало бы в любой момент для Гермионы, но сейчас — голой и возбуждённой — ей это показалось до дрожи в коленях привлекательным.              Ноги легко разъехались по гладкой ткани одеяла, отчего горячая промежность встретилась с прохладным воздухом комнаты. Было совсем бессмысленно стесняться после того, как Драко буквально пробовал её на вкус. Вероятно, это давало ему довольно многое.              Гермиона вздрогнула, когда почувствовала слегка грубоватую кожу пальцев на клиторе. Она уже была возбуждена, поэтому прикосновение к средоточию нервных окончаний заставило её вскрикнуть и вдавить голову в подушку. Руки комкали простынь, а ноги сами собой стремились раздвинуться шире, чтобы предоставить больше доступа.              Похоть. Бесстыдство. Разврат.              Гермиона могла бы олицетворять всё это.              Шею покрывали долгие и влажные поцелуи, которые никак не вязались с ритмичными поглаживаниями клитора.              — Мерлин… да… ещё…              Как в бреду, она притянула Драко к лицу, увлекая его в глубокий поцелуй. Она кусала и терзала нижнюю губу, пока его средний и указательный пальцы не вошли в горячее лоно, ощупывая мягкие стенки. Его рот заглушил слишком громкий стон наслаждения, спина выгнулась до пределов своих возможностей. Их соски тёрлись друг о друга, отчего Драко и Гермиона задыхались всё больше.              Он чуть согнул пальцы под привычным углом, задевая нужную точку где-то внутри и вынуждая стенки влагалища сокращаться в томительном ожидании разрядки.              — Драко, я хочу… тебя, — обычно чуть высокомерный, сдержанный голос стал звучать томно и надрывно. Возникало ощущение, что произносить гласные почти невыносимо, потому что рот хотел лишь кричать.              Называть его по имени днём было как будто неправильно. Ночью же это был единственный приемлемый вариант.              — Чуть больше терпения, Грейнджер. Мы слишком долго ждали и теперь должны получить полноценный приз.              Правда, Драко не мог поверить, что делал это. Прутья его рёбер разъедала ржавчина, разрушая медленно и мучительно. С каждым прикосновением к её телу скверна двигалась ближе к сердцу, знаменуя скорую погибель.              Комната наполнялась вздохами, сбитым дыханием и хлюпающими звуками, сопутствующими движению пальцев. Гермиона никогда не думала, что может быть такой мокрой, и на секунду даже стало стыдно оттого, что её тело так ярко реагировало на ласки. Но одного лишь взгляда на затуманенные желанием глаза Драко ей хватило, чтобы выбросить эти мысли в мусорную кучу сознания.              Тело натянулось струной, а дыхание застряло в глотке. Малфой поймал этот момент и надавил на клитор сильнее, опускаясь ртом на твёрдый сосок и чуть прикусывая его. Гермиона закатила глаза и заскулила, содрогаясь в оргазме.              — Блять, — ругательство вырвалось вместе с воздухом сквозь сжатые губы. — Я никогда не устану наблюдать за этим.              Гермиона лежала на кровати, приводя дыхание в норму. Её спина вспотела и теперь липла к светлой ткани постельного белья. Пару секунд глаза оставались закрытыми, пока сознание возвращалось на место. Требовательные губы продолжали оставлять жёсткие поцелуи по всему телу. Не было никаких сомнений в том, что утром вся кожа будет покрыта алыми отметинами.              — Давай, mon ange, приходи в себя, — дыхание согрело ушную раковину.              — Поцелуй меня.              Руки потянулись к широким плечам, а языки снова переплелись. Драко старался выразить в этом действии всего себя, свои неозвученные даже в собственных мыслях чувства. У поцелуя был вкус засахаренной клюквы.              Сладко снаружи, но сама суть крыла горечь.              — Это… — Гермиона распахнула глаза, когда ощутила горячую плоть Малфоя кожей бедра. — Будет больно, да?              Драко усмехнулся, целуя её в щёку. Никто и никогда не задавал ему в постели вопросов с таким невинным видом.              На самом деле, Малфой никогда не спал с девственницами раньше. Он был слишком хорошо осведомлён о том, какое значение девушки придают первому разу. И он был последним из тех, кто хотел брать на себя подобную ответственность.              Становление первым мужчиной для кого-то казалось ему чем-то чрезмерно эмоционально связывающим. Более того, его собственнические мысли приходили в самую настоящую маниакальную фазу, когда он представлял, как та же девушка затем досталась бы кому-то другому.              Нет чувств — нет проблем. Так всегда проще.              — Не будет, если ты расслабишься. — Его руки снова коснулись влажной кожи, собирая пальцами естественную смазку и распределяя её по половым губам. — Я не сделаю тебе больно.              Оставалось лишь слушаться, поэтому Гермиона устроилась поудобнее, поглаживая его спину. Натренированные квиддичем мышцы упруго перекатывались под пальцами, вены на предплечьях и шее вздувались с каждым новым выдохом. Драко казался напряжённым, но продолжал держать себя в руках.              Капля белёсой жидкости уже выступила на головке члена, который в напряжении прижимался к животу. Драко обхватил полные женские бёдра, размещая их нужным образом. Почти пристроившись ко входу, он осознал своё упущение, потянулся за свободной подушкой и подложил её Гермионе под поясницу, приподнимая таз.              Всего пара секунд на то, чтобы прошептать контрацептивное заклинание. Она помолилась Мерлину, чтобы Драко не заметил, как по её телу прошли разряды тока от применённой им невербальное магии. Его знания и умения влияли на неё хлеще любого афродизиака.              Не прерывая поцелуй, Драко обхватил член рукой, направляя его. Первая попытка проникновения была встречена напряжением, но затем Гермиона разрешила себе расслабиться, вслушиваясь в мягкий шёпот, который звучал из уст Драко в перерывах между пляской языков.              Стенки влагалища растянулись, принимая в себя новые ощущения твёрдости и наполненности. Поступательными движениями Драко ввёл только головку. Гермиона отвернула лицо, глотая воздух большими порциями. Чувство казалось странным и непривычным. Она не могла назвать это приятным или болезненным, было просто странно.              — Ты в порядке? — Драко заправил каштановые кудри за ухо, целуя её в плечо.              — Да, всё хорошо. Продолжай.              Медленно, член входил всё глубже, растягивая плоть. Гермиона шипела сквозь стиснутые зубы, царапая спину Малфоя ногтями. Слёзы сами навернулись на глаза, давление между ног казалось невыносимым.              — Прости, прости. — Светлые волосы прилипли ко лбу, в глазах не читалось никакой здравой мысли, кроме смеси желания и тревоги. — Сейчас станет легче.              Он продолжал плавно двигать тазом, входя в податливое тело. Драко хотелось бесконечно долго хвалить Гермиону за то, какой хорошей она была. Несмотря на ноющую боль, она послушно принимала его, расслабляясь и отпуская себя.              Пальцы снова нашли клитор, стимулируя в выученном ритме. Не слишком медленно, но и не быстро. Идеальное давление.              — О, — вымолвила Гермиона, когда боль чуть отступила и ощущение трения в особой точке наконец стало ярко выделяться на фоне всего остального.              Её грудь качалась в такт телу; правая рука своевольно опустилась, теребя соски. Нормы морали были давно оставлены в сторону, уступив место чистому удовольствию.              — Ты можешь… быстрее.              Большего и не требовалось. Драко издал звук, похожий на рычание зверя, загнавшего добычу в тупик. Скорость фрикций увеличилась, теперь уже наполняя комнату влажными шлепками. Влагалище ощущалось тугим и горячим, оно совершенно превосходно обхватывало член.              Раньше Драко не придавал значения особенностям строения женского тела. Но после этой ночи в его голове навсегда засядет мысль о том, что Гермиона Грейнджер была создана специально для него.              Тяжёлое дыхание у самого уха; сильная рука поднялась по телу выше, задевая подушечками пальцев тазовые косточки, живот и рёбра. Проделав свой путь, она сомкнулась на шее, едва ощутимо сжимая.              — Ты бесподобна, — стальные глаза обратились к медовым, поражая своей темнотой.              Пока член был внутри неё, Драко выглядел как никогда опасно. Его глаза только и кричали о желании обладать. Вечно. Бескомпромиссно. Никакой заботы, никакой тревоги. Только мрачная тень безумия.              Гермиона раскрыла рот, заходясь в судорогах от накатывающих волн экстаза. Её рука опустилась на клитор, заменяя пальцы Малфоя, которые теперь держали её за горло.              — Ты мой… Я выбрала тебя, Драко. Из всех… только тебя. Я хочу… касаться тебя. Всегда, — эмоции захлестнули с головой, Гермиона не была уверена в здравии своего рассудка. — Говорить с тобой… чтобы ты… рядом.              Потоки воздуха и слова выбивались из тела в хаотичном порядке вместе с каждым толчком, пока она старалась не подавиться слюной.              — Ты можешь касаться меня, говорить со мной. Можешь просить меня о помощи… Писать мне, когда тебе плохо. Ты можешь плакать… смеяться. — Драко заметил слёзы в уголках её глаз и сомкнул пальцы сильнее, вбиваясь до основания. — У тебя есть все права на меня. Я твой.              Признание показалось страшным обоим. Гермиона явственно ощутила себя на той самой скале. Словно она снова летит в ледяные волны, которые сулят только смерть.              — Я…              — Нет, — Малфой переместил руку и сжал её челюсть, закрывая рот рукой. — У меня на тебя прав нет. Не надо.              Горячие слёзы всё же вырвались на волю, скатываясь по щекам и окропляя его ладонь. Эта неизбежная трагедия висела над ними всё время, но оба отказывались поднимать глаза выше, чтобы не утонуть в отчаянии.              Не сейчас. Время думать об этом наступит позже, только не сейчас.              — Mon ange, сможешь снова кончить для меня?              Аккуратные брови взметнулись и нахмурились, отражая смесь боли и удовольствия. Драко переплёл пальцы рук с Гермионой, заглядывая ей в глаза. Именно это выбросило её за край и помогло взорваться после томительного наслаждения.              Приходя в себя после второго оргазма, она стонала от продолжающихся толчков. Соприкосновение чрезмерно стимулированного клитора с телом Драко вынуждало Гермиону буквально кричать от переизбытка ощущений. Она пыталась ослабить контакт, но крепкие руки держали её бёдра.              — Уверен, что ты можешь ещё раз. Как самая послушная девочка.              — Драко…              Имя из её уст прозвучало жалостливо и умоляюще. Малфой прикрыл глаза и впился губами в её плечо, чуть прикусывая. Член внутри дёрнулся, наконец изливаясь горячим семенем.              Вязкая сперма между ног подействовала на Гермиону самым странным образом, и она снова выгнулась в оргазме. Драко продолжал медленные толчки, выжимая из себя остатки, вторя сокращением стенок влагалища.              Она не могла больше терпеть, поэтому запищала и выпуталась из хватки, откатываясь в сторону и смыкая ноги. Её тело прошибло судорогой, живот наполнился нескончаемым потоком проносящихся стай бабочек. Губы опухли, а волосы прилипли к шее, влажные от пота. Язык не двигался, пока глаза сжимались в попытке отогнать яркие вспышки.              — Ты со мной? — Драко склонился над ней, чтобы проверить, не отключилась ли она от реальности. Лицо её выглядело до той степени непристойно, что у него снова напрягся живот.              В прошлой жизни он обязан был спасти планету, раз ему даровали её.              — Гермиона? Шш, иди сюда.              Он мягко притянул её, хрупкую, к себе, прижимая и убаюкивая. Поглаживая спину, Драко произнёс очищающее заклинание, приводя в порядок грязные тела.              — Дай мне секунду, хорошо? — Он осторожно поднялся и натянул боксеры. Достал бутылку воды из шкафчика возле зеркала и вернулся к постели. — Выпей воды.              Гермиона не смогла бы встать, поэтому вскарабкалась к изголовью и прислонилась к деревянной поверхности. Она с такой жадностью принялась пить так, что чуть не подавилась. Вода остудила внутренности, раскалённые до невыносимых значений.              — Спасибо, — вымолвила она, выпив половину бутылки за раз.              Драко не сумел сдержать мягкого смешка, наблюдая за ней.              — Ты в порядке?              — Мхм, да. Думаю, что да.       — Хорошо.              — Славно. Мы должны… повторить это как-нибудь.              Малфой изумлённо поднял брови, оценивающе оглядывая её. Кажется, его прежние суждения о её сексуальных аппетитах оказались ошибочными.              — Сегодня тебе лучше воздержаться от повторений. Дай своему телу отдохнуть и восстановиться.              — Я не… Эй, я не имела в виду прямо сейчас!              Что ж, теперь её считали похотливой маньячкой. В том числе она сама.              — В любое удобное для вас время, мисс Грейнджер.              Гермиона залилась румянцем, а затем придвинулась чуть ближе, увлекая Драко в очередной поцелуй. Её губы болели оттого, что были искусаны, но это всё было вне зоны беспокойства.              Она почувствовала, как соски снова напряглись, когда его рука уверенно смяла кожу в районе талии. Отстранившись, Гермиона смущённо прикрыла грудь руками, оглядывая комнату в поисках одежды.              — Подожди, у меня есть футболка.              Драко встал, по пути к сумке подхватил с пола женские трусы и подбросил их в сторону кровати.              Гермиона с благодарностью приняла нижнее бельё, а затем и широкую футболку изумрудного цвета. К счастью, вещь пахла её обладателем.              — Куда ты дела Руну?              — Решила, что ей не следует видеть такое.              Гермиона поднялась с постели и чуть пошатнулась, но быстро поймала равновесие и прошла в сторону ванной комнаты.              Котёнок мирно спал на спине в лежанке. Хозяйка аккуратно подхватила почти невесомое существо на руки, отнесла его обратно в комнату и уложила на кровать.              Руна ринулась к Драко, который лежал в расслабленной позе, закинув руки за голову. Пушистый комок взобрался ему на живот и проделал путь до подбородка, принимаясь вылизывать солоноватую кожу шершавым языком.              — Кажется, она в восторге от тебя. — Гермиона допила оставленную воду и выбросила пустую бутылку в мусорку.              — Руна не единственная в этой комнате киска, которую я свожу с ума, — Драко нагло подмигнул, скалясь в заговорщицкой улыбке.              — Мерзкий! — несмотря на слова, она засмеялась.              В её голове не было ни одной мысли, кроме желания поспать. Того жалкого времени сна было критически мало для нормального функционирования. Тем более теперь, когда каждая мышца ныла от длительного напряжения.              — Прости, Руна, но это место для меня.              Котёнка пришлось почти насильно снять с Драко, чтобы улечься под его боком самой. Жилистые руки обхватили теперь наизусть выученные очертания тела, прижимая к себе.              — Выспись хорошенько. — Малфой потушил свет, прикрывая глаза и наконец разрешая себе поддаться усталости.              — Спокойной ночи, — пробормотала Гермиона в ответ, обнимая обхватывающее её предплечье.              Руна побродила по кровати пару секунд и свернулась калачиком возле Гермионы.              Наступило время, когда волны не беспокоят морскую гладь.              Идеальный штиль.       

***

             — Гермиона! Очнись, Гермиона! Ты должна найти его!              Пребывая в каком-то бреду, я не сразу распознала голос. Всё было туманным и серым. Ни один предмет не имел очертания. Вокруг одни лишь силуэты.              — Кто здесь? Кто со мной говорит?              — Пожалуйста, Гермиона, открой её!              — Что? О чём речь? — Я споткнулась, хотя под ногами не было ничего, кроме белой невесомости. — Что я должна открыть?              — Мало времени, умоляю! Поторопись, иначе… придёт конец.              Всё это выводило из себя. Вероятно, я во сне. Но кто говорит со мной? Незнакомый голос из ниоткуда, словно со всех сторон одновременно. Сначала высокий — женский, а затем низкий — мужской.              — Я ничего не понимаю. Если бы вам удалось объяснить мне…       — Уничтожь его! Не забудь… Уничтожь!              Темнота завладела моим телом. Разум помутнел, а конечности по ощущениям отделились от тела.              Я падала в бездонную пропасть.