Пламя бездны.

      Бякуякоку не переставал удивлять путников своим разнообразием явлений зависящих от времени суток. Обход теснины сменился Храмом Вечной ночи, а после него они с Паймон долго блуждали в Сердце Змея, разыскивая все необходимое для испытания. За время всего путешествия они умудрились довольно-таки часто пересекаться со странным учёным, и Итэр не мог понять: гнался ли он за ними, или они шли за ним след в след? С каждой встречей вопросов становилось больше, подозрения крепчали, а нервы трещали по швам.       Эндзё оказался весьма начитанным человеком — что не мудрено, учёный все-таки. Он умудрялся рассказывать о некоторых вещах и местах, даже если путешественник этого не спрашивал. Но каждый раз ему приходилось его прерывать и спешно удаляться — в присутствии умного мужчины грудь начинало жечь, а перед глазами вновь появлялись галлюцинации.       Обессиленно рухнув в очередной заброшке, путешественник устало вздохнул, наслаждаясь тишиной. Паймон ушла спать в свой мир, поэтому он мог в полной мере насладится удушающим и привычным одиночеством. Давно раненое плечо ныло, на что Итэр старался не обращать внимания. Ветер слабо растрепал его слегка спутанную косу, и он прикрыл глаза, расслабляясь в углу среди обломков и пыли.       Сможет ли он пройти испытание в таком шатком состоянии?       В последние разы сон не давал должного отдыха. Он всякий раз просыпался с дрожью в теле, отчаянно желая прикоснуться к тому, кто неизменно приходит и согревает своим теплом, уничтожая всё спокойствие и умиротворение своим гипнотизирующим голосом, возносящим хвалу Бездне. Каждый раз он с ужасом понимал, что не может сказать и слова, не может пошевелиться, а красные огни возвышались над ним, пронзительно вглядываясь в его лицо.       Даже сейчас, закрыв глаза всего на мгновение, он вновь впал в оцепенение, замерев на одном месте, ощущая уже привычное слабое тепло впереди. Напрягая слух, он с жадностью пытался запомнить хотя бы крупицы этого безупречного голоса, но с каждым новым словом предыдущее забывалось, покрывалось толстым слоем небытия, и Итэр не мог воспроизвести его в голове.       Дернув рукой, путешественник сдавленно простонал, невольно нахмурив брови. Его так раздражала эта слабость, эта неспособность контролировать себя и, на худой конец, отсутствие возможности просто по-человечески отдохнуть. Путешествие по стране Белой ночи стало самым изматывающим на его памяти.       До Дайнити Микоси оставалось совсем немного — буквально пять минут неспешного шага, но Итэр окончательно устал. В таком немощном состоянии он не то что испытание не пройдет, он даже от хиличурла с палкой не защитится. Ветер подул сильнее, лаская пыльную челку путешественника, унося вдаль тяжесть его прошедшего дня.       Мир вокруг погрузился в тишину, лишь изредка завывал слабый ветер.

***

      — Итэр, — жарко, почти у самого уха услышал он, тут же распахивая свои глаза и подрываясь на ноги.       Трава у ног слабо сияла, а рядом с обрывом проплыло три ската, прячась за ближайшим каменным выступом. Рука беспокойно сжимала рукоять, в то время как колени его слегка подрагивали. Но чувствовал он себя определенно лучше.       Пространство рядом исказилось, посыпалась звездная пыль и появилась маленькая подруга, сонно потирая глаза.       — Ты уже проснулся? — вопросила она, прикрыв искривившийся в зевке рот ладошкой. — Пойдём к Ару, да?       Он глубоко вздохнул, убирая клинок подальше. В груди все еще неприятно щемило, но в целом за эту ночь ему удалось хоть немного расслабиться, если не брать во внимание необычный голос.       — Да, хочу покончить с этим как можно быстрее.       Громадная каменная лестница вновь встретила их мертвой тишиной. Под ногами хлюпала вода, а прохладный ветер задувал под шарф, вызывая на животе мурашки. Войдя в Дайнити Микоси, путешественник тут же свернул направо, поднимаясь наверх по винтовой потрескавшейся лестнице. На удивление, Эндзё еще тут не было, хотя оно и понятно — наверняка он уже нашел то, что ему было нужно, и ушёл обратно на Ватацуми.       Над головой сияло искусственное солнце, а в щели задувал ветер, порождая неприятный свист, от чего путники морщились. Встав возле механизма, Итэр с неким облегчением переключил его на Вечную ночь. Сверху загудело, детали начали вращаться, а солнечная колесница погасла. Страна Белой ночи погрузилась во тьму, и внизу появился призрак, что безучастно смотрел в сторону.       Ловко спрыгнув, раскрывая планер, путешественник приземлился прямо перед Ару, тут же обращая все его внимание на себя.       Призрак посмотрел на руки путника, мельком взглянув на Паймон, что все еще крутилась рядом.       — Похоже, вы собрали все фрагменты, — Ару задумчиво положил руку к подбородку, вставая в небрежную позу. — Только, пожалуйста, не пугайтесь того, что я вам сейчас расскажу…       Паймон встрепенулась, бросив взгляд на своего друга. Путешественник молчал, продолжая неотрывно смотреть на лицо призрака, ожидая продолжения.       — Кровавый коралл нужно извлечь из тел вишапов глубин, которые находятся прямо под Дайнити Микоси.       Летающая консерва удивленно завопила, во все глаза пялясь на замолчавшего призрака. Итэр скрестил руки на груди, иронично хмыкнув:       — Какая неожиданность…       Действительно — испытание на то и испытание, чтобы быть чем-то подобным. Механизм запустился, пол под ногами задребезжал, и Ару указал рукой на треугольную платформу.       — Пока здесь царит Вечная ночь, взгляните на границы Бякуякоку, — он развернулся, смотря в даль на мертвый мир. — «В ночи вечности и запрета, за бурными водами Стикса, в сиянии безгрешного света»… Кстати, герой, хочешь поделюсь своими мыслями? — призрак вновь обратил взор на путников, неловко пожав плечами. — Хм, если у меня есть эти мысли, значит, мой первоначальный «я» тоже был обеспокоен.       Итэр посмотрел на Паймон, молча кивая в знак согласия.       — Ну, давай, — ответила за него подруга, неопределённо всплеснув руками.       — Война между нами и вишапами глубин уходит корнями в глубокую древность. Когда-то мы сражались за выживание, но… Теперь, когда мы собираемся жить на поверхности, мы больше не будем воевать с ними за территорию.       Итэр опустил взгляд, вновь отмечая, насколько же тут прохладно.       — Мы очень плохо поступили с вишапами глубин. Боясь за своё будущее, мы совершили ужасное. «Познать грех — значит освободиться от него». Звучит отлично, но для меня неубедительно, ведь тогда все жители Ватацуми являются носителями греха…       Путешественник нахмурился, не совсем понимая, о чем идет речь. По лицу летающей подруги можно было сказать тоже самое. Призрак что-то долго продолжал говорить, запутывая путешественников еще сильнее, пока в одно мгновение он не замолчал. Ветер прошелся по пояснице, вынуждая дрогнуть все тело.       В конце-концов, не смея их больше задерживать, Ару пожелал удачи, и путешественники поехали на платформе вниз.       Путь ко дну казался бесконечно долгим, но только Итэр смог подумать об этом, как под ними показался круглый выступ в воде, на котором блуждали три вишапа глубин. Сжав меч в руке крепче, он сорвался вниз, тут же нанося одному из них удар сверху.       Громогласный рев сотряс стены, вода задрожала, а вишапы начали низвергать из себя элементарные потоки энергии, стремясь нанести путешественнику урон. Руки в перчатках зудели от переполнявшей его мощи, что он концентрировал в своём клинке, намереваясь шмальнуть молнией в троих противников. Атакуя древних созданий, Итэр чувствовал, как элементальная энергия восстанавливается мучительно медленно. Мгновение уходит на осознание, что это уникальная возможность вишапов — поглощать элементальный откат своего врага. Перехватив клинок, он с криком кинулся прямо на них, намереваясь убить не при помощи сил, дарованных статуями Архонтов, а своей грубой силой при помощи меча.       Проворные создания были словно неутомимы, но путешественник оказался безумно наглым и настырным. Получая ранения, изредка сплевывая сгустки крови, он нанес последний удар одному из вишапов. Остальные попятились назад, уходя под воду.       Спустя длительное время, бой был окончен.       Рухнув на колени, Итэр ослабил хватку и выпустил меч из руки. Вытирая тыльной стороной ладони губы, он с отвращением чувствовал привкус крови во рту. Тут же появилась Паймон, подлетая ближе к своему другу.       — Итэр! Паймон так сильно переживала. Теперь мы можем добыть этот коралл и отдать его Цуюко!       Путешественник совсем не слушал болтовню своей подруги, глубоко вдыхая холодный воздух полной грудью. И в очередной раз задался вопросом: почему в Энканомии так сильно холодно?!       Через мгновение Итэр вздрогнул, напрягаясь всем телом. Что-то вокруг изменилось, в груди появилось вновь давящее чувство, а со спины почувствовалось чье-то ощутимое присутствие.       — Итэр, тебе удалось победить вишапов глубин! Впечатляет, очень впечатляет!       Они резко обернулись, во все глаза уставившись на того, кого тут вообще быть не должно.       — Можно мне прикоснуться к ним? — желтые глаза блеснули во тьме, а учёный шагнул ближе к мертвому созданию.       — Эндзё? Что ты здесь делаешь? — опешила Паймон, беспокойно переводя взгляд с друга на странного человека и обратно.