Пламя бездны.

      — Мгхм…       Путешественник задумчиво чесал затылок, устремляя свой взгляд куда-то вдаль, лишь изредка морща лицо от летящих брызг. Путь от Сэйрая до Ватацуми казался до безобразия долгим — настолько, что путешествие с Бэй Доу от Ли Юэ до острова Рито казалось небольшой прогулкой. Все же волноход медлителен, в отличии от громадного Алькора. Радовал только тот факт, что они удосужились затариться едой по полной программе, иначе за пять дней в океане они бы померли с голоду. Ну, Итэр возможно бы и выжил. Чего не сказать о вечно голодной консерве.       — Я так хочу есть!       — Паймон, мы ели полчаса назад. Нужно тянуть продовольствие — до Ватацуми ещё полдня пути.       — Но Паймон такая голодная…       Итэр прикрыл глаза, вдыхая полной грудью влажный воздух. Когда Сэйрай со своими вечными грозами остался позади, путешественник чувствовал себя куда более расслабленно. Было решено не делать остановки на попутных островах — все-таки, хоть хранитель библиотеки и был призраком Токоё, не очень хотелось заставлять её дольше ждать. Он мотнул головой, мысленно себя одергивая. Нет, опять ложь: Итэр хотел побыстрее покончить со всеми ужасными путешествиями в Энканомии. Хотел раз и навсегда разобраться с каждой чертовой загадкой и вернуть все книги несчастной девушке, чтобы больше никогда не возвращаться в отвратительный холод подземного мира.       Путешественник устало вздохнул, различая вдали величественный остров. Он уже и забыл, какие там книги ей были нужны. Одна безвозвратно утрачена, другая куплена. По подсчетам, оставалось ещё три штуки. Он сел, решив перебрать все своё подпространство от ненужных вещей. Глядишь и время скоротает.       Ватацуми встретил гостей легким морским ветром и искрами от жемчужин. Призраки летали вокруг островков, и Итэр остановил волноход возле непримечательного, почти что самого дальнего полуострова. Паймон быстро доедала куриный шашлычок, умилительно вытирая маленькой ладошкой перепачканный рот, и вылетела из волнохода, тут же потягиваясь в воздухе.       — Наконец-то! Паймон думала, что умрет от голода в этой маленькой лодке!       — Тебе лишь бы пожрать, — буднично отозвался Итэр, смотря сверху вниз на изумительную природу острова, ненадолго задерживая свой взгляд на таинственном бассейне, который ведёт в Энканомию.       Табун мурашек прошелся вдоль позвоночника, и Итэр отвернулся, уверенно шагая по тропинке, ведущей на сам остров.       — Это все ты виноват! — сокрушалась маленькая консерва, тут же нагоняя своего спутника, все еще гневно сверля его спину. — Из-за тебя мы взяли слишком мало еды!       — Если бы мы взяли больше, то волноход бы пошел ко дну. У нас и так из-за твоей туши получился перегруз.       — ЧЕГО-О-О?!       Путешественник прыснул в кулак, откровенно смеясь над всеми ругательствами, которые посыпались с летающего существа. Трава под ногами была до безумия мягкой, и Итэр остановился под большим ветвистым деревом, смотря на наклонившееся к горизонту солнце. Возле отоги трава была гуще, и он мельком задумался, а после все же прилег на мягкую приятно пахнущую зелень. Паймон остановилась рядом, в непонятках взирая на прикрывшего глаза путешественника.       — Ты чего?       — Я устал, — на полном серьезе высказался Итэр, и, взглянув на уже захотевшую возмутится консерву, устало выдохнул. — Мы все время куда-то спешим. А тут трава мягкая, и дерево такое красивое. Приляг со мной.       Паймон неуверенно почесала затылок, и после села в траву возле лица друга, смотря на уходящее солнце.       — Как думаешь, мы тут не увидим того книжного червя?       Путешественник вздрогнул, пытаясь сохранить невозмутимость на лице. Губы предательски дрогнули, и Итэр сел, зачесывая челку назад. Настроение наслаждаться природой отбило на корню.       — Ему тут ничего не нужно, — тише, чем нужно было, сказал он, подхватывая в руки жемчужину Санго.       Феечка смерила друга грустным взглядом, но тактично промолчала. Она была отнюдь не глупа — между этими двумя произошло что-то, о чем Итэр не желал делиться с ней. Или не спешил.       Солнце полностью скрылось за горизонтом. Небо затягивала ночная синева, и путешественник встал, продолжая спуск к Храму Сангономии.       В глаза резко бросилось отсутствие патрульных на своих постах. Итэр напрягся, оглядываясь вокруг: монстров не было, ветер едва-едва шевелил короткую траву, жемчужины сияли в свете луны. Деревня внизу острова казалась ему до безобразия неестественно «живой» в наступившей ночи. Прищуриваясь, Итэр посмотрел на храм, но не смог ничего разглядеть: огромные выступы в форме ракушек закрывали весь обзор. Юноша прибавил шагу, предчувствуя что-то неладное.       Сейчас, когда он стал куда ближе к Сангономии, он увидел внизу возле пруда толпу солдат, которые заботились о раненых. Сердце болезненно сжалось, и Итэр пустился в бег, быстро взбираясь по ракушкам к тому, кто может ему объяснить, что здесь происходит.       Кокоми стояла рядом с жрицами. Хмурость не покидала её уставшее лицо, в то время как руки нервно было сложены под грудью. Жрицы о чем-то неустанно говорили, выглядя куда более обеспокоенными, чем пытающаяся сохранить самообладание Кокоми. Паймон замахала руками и завопила, призывая внимание к себе. Сангономия подняла взгляд на путешественника, и в её глазах мелькнула слабая, едва уловимая надежда. Итэр встал как вкопанный, не рискуя подходить ближе.       Здесь явно что-то произошло.       — Путешественник, Паймон, — облегченно вырвалось с её уст, и Верховная жрица храма подошла к ним сама.       — Что произошло, Кокоми? — летающая консерва неловко спрятала руки за спину, тревожными большими глазами пялясь на девушку.       Сангономия замолчала. Пальцы теребили края перчаток, выдавая нервоз хозяйки с потрохами. Путешественник прикусил внутреннюю часть щеки, удерживая себя от лишних комментариев.       Такая медлительность начинала раздражать.       — Мне нужна твоя помощь… — голос девушки был тихий, насквозь пропитанный неуверенностью. — Я понимаю, ты и так сделал для нас слишком многое и твой вклад в завершение войны неоценим… Но… — Кокоми сделала глубокий вдох, собирая себя и свои мысли в единую кучу. — Я прошу спуститься тебя в Энканомию. Снова.       — Что случилось? — бровь раздраженно дрогнула. Итэр изо всех сил сдерживал невозмутимость лица — ответа на вопрос Паймон он так и не услышал.       — Кровавый коралл, который ты принёс тогда, — вновь начала она, заходя издалека. Сангономия любила излагать все заранее, и до конкретной задачи они добирались — дай Бог, — через половину сюжета всей предыстории. — Как ты знаешь, он был нужен для ритуала. Чтобы защитить Ватацуми. Но он не сработал.       Снизу послышались крики, и Итэр подошел ближе к низу вместе с Кокоми. Из портала вновь принесли раненых, и путешественник нахмурился. Он не мог припомнить кого-либо, кто смог бы нанести такие раны.       — Энканомию поглотила тьма.       Итэр вернул взгляд на серьезную жрицу, что продолжала сверлить взглядом портал. Паймон позади изумленно вздохнула, прячась за спиной друга.       — Что от меня требуется?       Кокоми вздрогнула, поднимая глаза на юношу.       — Туда пришла неизвестная жрица по имени Цуми. Она смогла развеять на небольшом участке тьму, и заботится о раненых, которые ждут свою очередь на эвакуацию. Солдаты рассказывали, что среди непроглядной тьмы, которая душит со всех сторон, по оскверненному миру ступают чудовища. Не упокоенные души, запечатанные в доспехи, бросаются в атаку на всех, кто смеет ступать по затянутой тьмой земле. Как Верховная жрица Сангономия Кокоми, как твой друг, я прошу тебя — помоги мне и народу Ватацуми.       Итэр тяжело вздохнул, переваривая сказанные девушкой слова.       «… по оскверненному миру ступают чудовища.»       Неприятное чувство прошлось липкой хренью по позвоночнику, и путешественник прикрыл глаза, разворачиваясь лицом к Кокоми.       — Согласен.

***

      — Веришь, нет, но будь моя воля — я бы больше никогда сюда не спустился.       Мужчина шагал впереди, аккуратно ступая среди сгущающейся фиолетовой дымки, которая тягуче медленно расползалась в лёгких. Итэр быстрыми шагами семенил следом, крутя головой в разные стороны и придерживая малышку Паймон за её крохотную ручку.       — Думаю, после этого переведусь охранять лестницу к храму.       Летающая консерва жалась ближе, пугливо всматриваясь в каждый куст и камень, опасаясь увидеть «чудовище».       — Если бы не та жрица, — продолжил он, привлекая наконец внимание Итэра. — Нас бы всех просто убили.       — К слову, о ней… — путешественник поравнялся с мужчиной, подходя к выходу из Утробы Змея. — Цуми, кажется, да? Что о ней известно?       Выйдя на площадку, Итэр немигающим взглядом окинул сначала густой туман, а после посмотрел на далекий Дайнити Микоси, который должен был освещать подземный мир. Паймон удивленно ахнула, в то время как Итэр рвано выдохнул, во все глаза смотря на завораживающее зрелище.       Сквозь плотную дымку отчетливо виднелся силуэт величественной конструкции. От верха здания, где должен был гореть механизм Белой ночи, в разные стороны ветвились золотистые кораллы, разрывая фиолетовые сгустки. Итэра передернуло от увиденной картины, но от ужаса или восхищения — непонятно.       — Она появилась словно из ниоткуда, — начал мужчина, не уводя взгляда с Дайнити Микоси. — Носит одежду древних жриц, а лицо скрывает змеиная маска. Говорит странно и слегка несуразно. Словно никогда не общалась с людьми.       Паймон задумчиво почесала затылок, кидая взгляд на побледневшего Итэра. Энергия, которая пронзала весь воздух Энканомии, была ему смутно знакома.