Remember

      Со дня возвращения Юджина домой прошло почти две недели; похолодало и люди стали кутаться теплее, чтобы спрятаться от пронизывающего, холодного ветра, тяжёлые тучи лениво текли по небу, кажется, чудом не срываясь вниз сильным дождем или снегопадом. В кафе было тепло и приятно: негромкие голоса людей, лёгкий аромат кофе, успокаивающая атмосфера; сидя у окна, Кэтрин отрешенным взглядом разглядывала проходящих мимо людей и проезжающие машины, кажется, совсем позабыв о своей собеседнице. Марта внимательно изучала старую подругу взглядом, подмечая и напряжённую фигуру, и осунувшееся, бледное лицо, и эти пугающие темные круги под глазами – это не та Кэтрин, которую Марта когда-то знала, не такой она её запомнила. Тихая и погружённая в себя, кажется, даже совсем забывшая обо всём мире, она молчала с самого прихода в кафе и всё смотрела в окно.       — Кэтрин, всё нормально? — решает нарушить молчание Марта и привлекает внимание подруги, и та наконец смотрит на неё, удивлённо и внимательно.       — Нормально? Д-да, всё хорошо... — давит улыбку, но черты лица только "ломаются" и выражение больше кажется болезненным, чем расслабленным. — Просто здесь так спокойно и хорошо, что я как-то расслабилась.       — По тебе не скажешь. — серьёзно подмечает женщина и сцепляет руки вместе, ставит их перед собой и вглядывается в уставшие глаза подруги. — Дорогая, ты и раньше была такой серьезной, брала на себя слишком много... Но ТАКОЙ — женщина выдерживает паузу, замечая промелькнувшее в потускневшем взгляде волнение, — я тебя ещё не видела.       — Я понимаю, что выгляжу несколько иначе, чем раньше. — спокойно отвечает Кэтрин, стойко выдерживая пытливый взгляд темных глаз.       — "Несколько иначе"? — вопросительно повторила слова подруги Марта, дивясь столь мягкому описанию состояния Кэтрин. — Пожалуйста, Кэт, кого ты пытаешься обмануть? Эта Кэтрин, что я вижу сейчас, значительно отличается от той, которую я знала. Ты стала зажатой, скованной, напряжённой. Что у вас случилось? Почему вы уехали тогда?       Кэтрин смотрит на Марту во все глаза и не может сказать и слова, поджимает губы и опускает взгляд; фигура напрягается сильнее и женщина закрывает лицо ладонями, пытаясь понять, что делать дальше. Как поступить в такой ситуации и стоит ли рассказать о произошедшем? Марта хорошая подруга и замечательный человек, она умеет хранить тайны и всегда старалась помочь всем, чем могла. Кэтрин не знает никого, кто понимает её лучше Марты, но сможет ли подруга помочь ей сейчас? Опустив руки на стол, сжимает их в кулаки и тяжело выдыхает, качает головой.       — Мы давно знакомы с тобой, и ты единственная, на кого я правда могу положиться. — хриплым голосом говорит Кэтрин, разглядывая пенку на гладкой, темной поверхности кофе. — Но то, что с нами произошло... — мягкие, теплые руки накрывают холодные кулачки Кэтрин, и она поднимает на подругу пугливый взгляд – Марта смотрит понимающе, с таким привычным теплом, которого Кэтрин так не хватало, и успокаивающе поглаживает большими пальцами шершавую молочную кожу. Этот взгляд будто бы наполняет женщину спокойствием, уверенностью, помогает расслабиться и доверить этот непосильный груз, что когда-то свалился на плечи.       — Что бы ни произошло, я обязательно постараюсь помочь. — четко и медленно произносит каждое слово Марта. — Я выслушаю тебя без критики и осуждения, ты же знаешь.       Кэтрин неуверенно отводит взгляд и вновь смотрит на подругу, всё колеблясь с ответом и чувствуя себя потерянной и совсем беззащитной в данной ситуации. Желание рассказать и возможные надежды, что это может помочь, и жгучий страх тянули её в разные стороны, бездумно разрывая равновесие на части и выбивая почву из-под ног. И только этот взгляд темных глаз позволял держаться на плаву и не тонуть в вязком болоте из боли и злости. Набрав в лёгкие побольше воздуха, Кэтрин решается сделать первый шаг вперёд, надеясь, что это поможет исправить ситуацию.       Вернувшись домой, первым делом Кэтрин идёт в ванную, чтобы привести в порядок встревоженные чувства и успокоить всё ещё дрожащие руки, – да, этот разговор был непростым и ей с трудом удалось подобрать необходимые слова, чтобы описать то, что преследует их столько лет. Выключив воду, женщина поднимает на себя странный взгляд и с усмешкой подмечает, что выглядит она сейчас взлохмаченной и нервной, но хотя бы не такой напряжённой, как было до сегодняшнего дня. После этого разговора Кэтрин чувствовала себя не однозначно и непонятно: странное облегчение, будто ещё один из тяжелейших камней свалился с души и позволил женщине немного расслабить идеально прямую линию спины; страхи и сомнения продолжали давить, но их тяжесть словно стала меньше, и Кэтрин будто бы только сейчас осознала, что сможет справиться с ними.       С такими непривычными мыслями и чувствами женщина направилась на кухню, где застала сына с чашкой горячего чая. Наслаждаясь тишиной и своей компанией, Юджин грел холодные руки, прижав их к чашке и время от времени отнимая ладони от теплых боков, вдыхал успокаивающий аромат ромашки. Стоило Кэтрин появиться в дверях, как взгляд карих глаз тут же переместился со светлой и спокойной глади чая на маму, кажется, немного растерянную и не ожидавшую его здесь увидеть. Довольно быстро растерянность отошла на второй план и на женских губах появилась мягкая полуулыбка, на которую Юджин тоже неуверенно отвечает улыбкой. Первые минуты проходят в молчании: Кэтрин неторопливо наливает себе чай и присаживается за стол перед сыном; юноша, не проронив ни слова, делал спокойные глотки, поглядывая на маму. Вдохнув приятный запах ромашки, Кэтрин прикрыла глаза и позволила себе чуть расслабиться, с горечью отмечая, что не помнит, когда они в последний раз так спокойно сидели в тишине и просто пили чай, не беспокоясь ни о чем. А ведь и правда, когда? Со дня, когда Юджин всё вспомнил, их спокойные будни закончились и тот, пусть и слабый, покой был разрушен. Жизнь стала походить на кошмар и ему не было ни конца ни края, а тот ад, который, казалось, закончился и остался в том шумном городе, вновь повторился... Кэтрин жутко боялась в один из дней обнаружить труп сына или, что ещё хуже, больше никогда его не увидеть живым и получить весточку, что такой-то мальчик, точь-в-точь похожий на её Юджина, наложил на себя руки. И пусть самые сложные дни остались позади и сейчас всё немного налаживается, она продолжала испытывать страх и старалась не терять бдительность; пыталась быть рядом, насколько это возможно, и интересоваться самочувствием сына (без фанатизма и давления на него).       — Как ты себя чувствуешь? — наконец нарушает молчание Кэтрин и открывает глаза.       — Спасибо, всё нормально. — тихо, словно опасаясь разрушить эту прекрасную тишину, отвечает Юджин. Сделав глоток, договаривает: — А у тебя всё в порядке?       Женщина слабо улыбается, от чего-то чувствуя грусть из-за вопроса сына. Разглядывая его непослушные волосы, вечно спадающую на лицо чёлку, молочную кожу с наконец появившимся здоровым румянцем и заглядывая в спокойные, но, всё же, полупустые глаза подростка, Кэтрин понимает, что ей очень не хватало вот таких приятных, не напряжённых посиделок с сыном за чашечкой вкусного чая. И ему тоже. Ему не хватало и этих душевных разговоров и материнского тепла, дать которое она не смогла. Юджину не хватало отца, сильного и надёжного, который смог бы успокоить и быть опорой. Этому мальчику не хватало родителей, не хватало обычной, спокойной семьи, и поэтому он попытался найти если не всё, то хотя бы большую часть недостающего, в общении с Джеком.       Они не смогли стать любящими родителями, не смогли стать ему опорой и защитой.       А если быть совсем честным, то, скорее всего, даже и не пытались.       Подобное осознавать больно и неприятно – не хочется спустя время узнать, что ты был не достаточно хорошим родителем и что, возможно, причинил своему ребенку вред. Возможно, не один раз.       — Мне лучше, чем было, солнышко. — отвечает Кэтрин и отпивает чай.       — После встречи с мамой Люка ты и правда выглядишь лучше. — согласился Юджин, мягко улыбаясь уголками губ. — Я рад.       Женщина поспешно скрыла неловкость в чашке чая, а юноша сделал вид, что ничего не заметил. Им всё ещё трудно и непривычно вот так спокойно общаться, поэтому они стараются сводить неловкости к минимуму и поддерживать друг друга, если необходимо.       — Кстати, насчёт Люка, — решает немного перевести тему Кэтрин и делает ещё несколько глотков. — Вы тоже хотели увидеться сегодня, верно?       — Да, он скоро приедет. — вновь кивает подросток и быстро припадает к чашке, пытаясь скрыть предательскую улыбку от ожидания встречи. Это не укрывается от зелёных глаз женщины, но виду она не подаёт. — Он предложил нам вдвоём прогуляться и поговорить.       — Люк хороший парень. — на мгновение задумавшись, Кэтрин спешит добавить: — Да и просто как человек, он замечательный. — после этих слов взгляд женщины будто бы теряется и она с доброй улыбкой произносит: — Он так похож на Марту... Она вырастила прекрасного юношу.       Юджин мысленно соглашается со словами матери и переводит взгляд в окно, подпирает голову левой рукой. Невольно сознание начинает рисовать знакомые черты смуглого лица: тёмные глаза, что всегда смотрели тепло и заботливо, такие внимательные и цепкие; небольшие брови, мягкие каштановые волосы и губы, уголки которых часто приподнимаются вверх в присутствии Юджина. Удивительно, что такой весёлый и приятный парень нашёл в тихом и незаметном Юджине?       «Интересно, а как мы впервые познакомились?» – задался вопросом подросток, но не успел и задуматься над ним, как внимание привлек мамин голос:       — Чуть не забыла, Юджи, как обстоят дела с уроками?       — Всё хорошо. — незамедлительно ответил Юджин, глядя на женщину. — Всё, что было нужно, я сделал и отправил. — вот уж как несколько дней Юджин сидит на дистанционном обучении и исправляет плохие оценки, заполняет пропуски, изучает новые темы и в целом догоняет одноклассников. В спокойной обстановке и без лишнего стресса, пока ему не станет лучше и он не будет готов вновь ходить в школу.       На услышанное Кэтрин касается тыльной стороны ладони юноши и вновь дарит ему улыбку:       — Ты молодец, дорогой. — на эти слова сын отреагировал смущённо, не привыкший к похвале. Убрав свою ладонь с руки парня, она продолжает: — Знаешь, вчера я говорила с мадам, и она сообщила, если ты продолжишь и дальше потихоньку стараться, то вскоре дела в школе наладятся. — тут уже смутилась сама Кэтрин и перевела взгляд в сторону, не решаясь продолжить говорить. Сделав последние глотки, она начинает неуверенно, смущённо: — Я... Я не говорила этого раньше и не понимала, как это может быть важно, прости, пожалуйста... — подняв виноватый взгляд на сына, договаривает: — Я горжусь тобой, Юджин, и верю в нас. Всё обязательно наладится.       Юджин, видимо, не ожидал подобного, поэтому первые несколько минут он молча и удивлённо смотрел на маму, кажется, потеряв дар речи. Сказанное ею оказалось таким неожиданным, непривычным, но таким приятным и согревающим душу, что в глазах заблестели слёзы, – этих слов ему очень не хватало. Может, в них нет ничего необычного, но для Юджина они кажутся особенными и ценными. Поднявшись, подросток подходит к матери и всё так же смущённо заключает её в объятия.       — Спасибо. — всхлипывает юноша, не сдерживая слёз. — Я ведь тоже многого не говорил... Я очень люблю тебя, очень!       Кэтрин, на эмоциях и от неожиданности, тоже расчувствовалась, поэтому крепко обняла сына в ответ, уткнувшись в его мягкие волосы и позволяя слезам спокойно течь по щекам. Так они простояли где-то минуту, после чего, уже успокоившись, разошлись: Кэтрин отправилась в спальню, чтобы немного вздремнуть, а Юджин на запланированную встречу с Люком.       Ветер утих, а солнце застенчиво выглянуло из-за тучек, неохотно одаривая своими уже не согревающими лучами; улицы были почти пусты, и лишь некоторые прохожие и стремящиеся в неизвестность машины нарушали царящее вокруг спокойствие. Двое медленно шли по тротуару, наслаждаясь хорошей погодой и любуясь привычным пейзажем, замечая для себя что-то новое. Продолжить разговор никто не торопился, но не от того, что сказать было нечего, просто хотелось на мгновение продлить этот момент, немного остановить время. Впервые за последнее время Юджин с непередаваемым удивлением понимал, что возникшее молчание не доставляло дискомфорта и тревоги, а лишь лёгкое и даже приятное волнение, – это поразительно. Рядом с Люком он чувствовал себя спокойно и защищено и очень хотел получше прочувствовать это.       — А как там Джой и Оливер? — осторожно спрашивает Юджин, взглянув на спортсмена и мгновенно встречаясь с его взглядом.       — У них всё хорошо, но расстроены, что каникулы заканчиваются. — с улыбкой отвечает Люк и пожимает плечами. — Волнуются за тебя и очень хотят увидеться. — задумавшись над чем-то, продолжает с видом, словно доверяет что-то очень секретное, что он ни в коем случае не должен был говорить. Юджин, завидев это выражение и заметив веселые огоньки в темных глазах друга, невольно состроил такое же загадочно вопросительное лицо, подыгрывая парню. — Даже скажу, что Джой ревнует. Она всё понимает, но, всё же, порой ворчит: "Вот почему ты едешь, а мы нет? Или я? Я хочу увидеть Солнце в этот унылый, пасмурный день!" — то ли юноше показалось, то ли Люк и правда произнес слово "солнце" как-то.. особенно? Очень мягко и нежно. Смущённо улыбнувшись, Юджин решает остановиться на том, что Люк просто пытался передать интонацию Джой, неловко игнорируя одно важное НО: даже у девушки не получается произнести столь обычное слово так необычно и окрасить его в мягкие, очаровательные оттенки, будто она говорит о чём-то невероятно важном для неё. А вот у Люка получалось.       — Д-да, я тоже соскучился по ним. — отвлекается от смущающих размышлений Юджин. — Думаю, можно будет собраться всем вместе, пока у вас не закончились каникулы. — задумчиво говорит подросток, разглядывая крышу какого-то дома. — Как ты на это смотришь?       — Я не против. — спокойно произносит Люк, но взгляд его становится внимательным, изучающим. Заметив, как Юджин проводит большим пальцем левой руки по шраму правой ладони, продолжает: — Если ты готов, то просто скажи и я им сообщу. — спортсмен осторожно касается плеча друга, заглядывает в карие глаза и не обнаруживает в них страха. — Они не заставят себя ждать, ещё вперёд меня прибегут, поверь!       На подобное заявление Юджин негромко смеётся и тут же прикрывает правой ладонью рот. На душе спортсмена от этого смеха становится спокойнее, теплее, и взгляд темных глаз становится бархатным и будто бы очарованным тем, кому принадлежит этот тихий, беззаботный смех. Когда Юджин наконец смотрит на притихшего друга и замечает его зачарованный взгляд, стеснительно улыбается, находя в ласковых глазах парня нечто загадочное и обворожительное, но всё также успокаивающее. Лицо юноши покрывается румянцем и он поспешно отводит взгляд, робко касаясь горящей щеки и пытаясь разобрать эти непонятные и волнительные ощущения, что пугали с непривычки и в то же время безумно нравились. И что самое удивительное, подобное происходит только во время разговора с Люком.       Хотя, может, если он заговорит с Оливером или Джой, это тоже сработает?       — З-знаешь, я вновь начал рисовать. — вдруг сообщает Юджин, разрезая тишину негромким, сдержанным голосом, мельком поглядывая в сторону Люка. — А ведь я и забыл, как это занятие меня успокаивает... — юноша глупо улыбается на свои слова, не замечая (или же специально не замечая) этот всё ещё загадочный взгляд.       — Это ведь замечательно! — с лёгкостью и не скрываемой радостью отвечает Люк, внимательно слушая друга. — Я очень этому рад, правда. Может, покажешь мне как-нибудь свои рисунки?       — О, конечно..! — не сразу отвечает Юджин, растерявшись от неожиданности и приятного тепла в душе, после чего мило улыбается: — Конечно.