Аферисты

      Пытаюсь успокоиться, убирая челку и оглядываясь. Вокруг не густо: тумба с цветком, ванные принадлежности и, собственно, сама душевая кабина. Но я была бы не я, если бы осталась сидеть тут спокойно. Выход должен быть всегда. Пусть этот швед не обольщается, что так просто запер меня в дурацкой ванной.       Тем более отель у нас старой планировки, поэтому вполне возможно…       Сосредотачиваю взгляд на интересной особенности комнаты — непрозрачная штора прямо посреди «стены». Так и есть: ванная комната оказалась с «сюрпризом», точнее с выходом на небольшой застекленный балкон.       Ха-ха-ха, ну и кто из нас еще кого сделает? Вы просчитались, мистер Нильсен!       Ну а что? Он думал, я по балконам лазить не стану? Еще как стану!       Снаружи не так холодно, как на улице, но все-таки достаточно, чтобы... Да, чтобы форточка в соседней комнате была открыта. Еще раз трижды «ха»!       Оглядываюсь, подумывая, что можно подставить, чтобы взобраться и заглянуть в это небольшое окошко. Не факт, что из этого что-то выйдет, но лучше, чем ничего.       Из самых гениальных идей современности останавливаю выбор на стульях, которые особой прочности не внушают, но что ж поделать. Стол я не дотащу, он маленький, но выглядит тяжелым из-за широкой металлической ножки.       Выставляю стулья один на другой и осторожно поднимаюсь, хватаясь за рамку. Заглядываю. Такая же непроницаемая, хоть с виду и легкая шторина закрывает мне весь обзор. Ну ладно, где наша не пропадала.       Забираться сюда в пальто будет не слишком удобно, поэтому я снимаю его и кидаю вперед первым. Затем, шатаясь на хрупкой конструкции, расчетливо просовываю в форточку руки, примеряясь и надеясь, что плечи точно влезут.       Плечи, конечно, не подвели, но вот для того, чтобы оттолкнуться от стула и пролезть дальше, опоры мне явно не хватает. Стулья безбожно шатаются и не собираются меня держать, когда встаю на носки. Поэтому, немного кряхтя, пытаюсь подзапрыгнуть вверх, чтобы была возможность ухватиться за ручку окна с другой стороны и при этом не упасть. С третьей попытки все-таки хватаюсь, но… хватаюсь за штору.       Так, Агата, успокойся, у тебя все получится.       Сейчас я нахожусь в самом неудобном положении: передняя моя часть уже в комнате, а вот вторая половина все еще на балконе. Оконная же рама сильно давит на живот, отчего из меня уже давно вышел весь воздух, а лицо ощутимо налилось кровью от ударившего давления.       Могу только представить, какой там вид, если кто-то сейчас решится посмотреть на балкон этого придурка.       Старательно ерзаю, пытаясь пролезть внутрь, но ненавистная оконная рама мешает моим чисто тюленьим передвижениям, поэтому совсем чуть-чуть подтягиваюсь за занавес, что становится роковой ошибкой.       Гардина в ту же секунду предательски срывается вместе с карнизом и моментально падает вниз, а за ней и я, путаясь в широкой ткани. Могу поклясться, что этот шум слышно не только во всем номере, но наверняка и у соседей.       Копчик сразу же отдает пульсирующей болью. Приземлилась я крайне неудачно. Прислушиваюсь… Вроде никто не среагировал. Аккуратно выбираюсь из шторы и подбираю пальто, упавшее ранее неподалеку.       Как оказалось, занесло меня в просторную светлую спальню. В духе всего номера мебели немного. Широкая кровать, внушительного вида письменный стол из красного дерева, пара тумбочек, пара торшеров и небольшой уголок из миниатюрного светлого дивана и стеклянного столика.       Зато вид напротив не очень, хоть в чем-то ему облом.       Уже хочу было выбраться наружу, пока не особенно представляя, как я обойду этого заносчивого шведского негодяя, но в последний момент, практически опомнившись, останавливаюсь и оборачиваюсь с хитрой ухмылкой. Это не входило в планы, но…       Коварно приподняв дважды брови для антуража, поочередно залезаю в каждую тумбочку в поисках чего-то, что может оказаться полезным или познавательным. К сожалению, ничем таковым ни одна из них меня не радует. В это же время за дверью послышался напряженный диалог.       Замираю, напрягая слух. О чем именно идет речь, непонятно, но оба голоса определенно точно мужские. Аккуратно, практически на носках, подхожу к двери, приникая ухом к деревянной поверхности.       — Я уже сказал, что мне это неинтересно, — о, знакомый голос.       — Но вам это может быть выгодно, — ни капли не участливо заметил его собеседник, — и у вас есть неограниченный доступ в гавань…       Я почти вижу победный взгляд Александра, когда он произносит:       — Чтобы что?       Повисает пауза. Не знаю, кто там пришел поговорить к этому Нильсену, но разговор у них клеится не супер. Планирую двинуться на свои поиски дальше, когда тот самый гость-собеседник несколько даже угрожающе произносит:       — Мистер Нильсен, надеюсь, вы осознаете последствия, если попытаетесь нас обмануть? Все-таки вы не на своей территории…       В одну секунду хватаюсь за фразу.       Нас? Кого нас?       — Напоминаю, как и вы, — сухо отрезает Александр, — и еще раз вам повторю, возможно, смысл станет рано или поздно прозрачнее: у меня нет причин оказывать помощь Коллинзу. И если вы решитесь устроить уикенд в Сиднее, можете передать ему мой искренний дружеский привет. На этом все.       Снова напряженное молчание. Надеясь, что этот странный диалог закончен, тихонько двигаюсь к письменному столу и мягко хватаюсь за ручку выдвижного ящика. В этот же момент голос гостя раздается у самой двери:       — А знаете, все это довольно уморительно, — как бы невзначай замечает он, — вы появляетесь здесь именно тогда, когда Коллинз уезжает… скажем так, в отпуск. А еще вы первый и пока единственный человек, который не поинтересовался, зачем нам это судно.       Нильсен насмешливо отвечает, что именно, не слышу, но по тону похоже на «безразличное нежелание лезть в чужие дела».       Бережно тяну ручку ящика на себя. Он поддается легко, даже слишком. Из-за мягких ковров во всем номере я не могу оценить шаги за стеной. Но мне отчего-то кажется, что незнакомец должен был двинуться на выход. Не знаю, почему, возможно, потому, что обсуждать им больше явно нечего.       — Хорошо, я передам брату ваши слова, — голос незнакомца прозвучал настолько резко и близко, что от неожиданности я случайно дергаю ящик на себя слишком резко.       С грохотом деревянная полка опрокидывается, а все ее содержимое оказывается на полу. Мысленно ругаясь, опускаюсь на колени, пытаясь собрать рассыпанные бумаги. Среди которых в глаза бросается известный конверт.       За дверью доносится неразборчивый, как будто удаляющийся гул, мое дыхание замирает. Около десяти секунд я не решаюсь двигаться, пытаясь справиться с частым сердцебиением. А потом... Потом меня буквально подмывает «насолить» Александру, и я, не раздумывая, хватаю письмо, даже не пытаясь его куда-то спрятать. В этот раз буду держать в руках, так оно вернее будет.       На самом деле интерес к тому, что там внутри не так велик, как желание настоять на своем. Хочу и все. А еще... Вот Ева рассмеется, когда узнает, как я его достала... Когда-то ее ужасно забавляли подобные истории.       Голосов за дверью больше не слышно. Либо гость ушел, либо они оба достаточно далеко. Опасливо подхожу к двери и прислоняюсь. Нет, все также тихо.       Ну ладно, где наша не пропадала, не ждать же мне тут, пока он сам придет.       Хватаю с пола свое разнесчастное пальто и решительно открываю дверь…       Ну просто картина из театральной постановки. Оказывается, никто никуда не ушел, просто эти двое разбрелись друг от друга по разные стороны. Александр хмуро стоит у арки, ведущей в столовую, в то время как его гость — опрятного вида молодой человек с гладко зачесанными густыми рыжими волосами — не менее настороженно надевает черную кожаную куртку, находясь почти на выходе в коридор.       А если добавить, что смотрят они друг на друга с нескрываемым презрением и фальшивой вежливостью, то желание резко спрятаться обратно, да еще и закрыться, не кажется таким уж странным.       Ожидаемо незнакомец обратил внимание на мой выход, задумчиво оглядев с головы до ног.       — О, так у вас гостья, — с этими словами он достаточно галантно подошел ближе, протягивая руку, тем самым намекая, чтобы я тоже предоставила ладонь, — а вы говорили, это был сквозняк.       Опешив, поддаюсь на, как мне показалось, рукопожатие, но молодой человек вместо этого слегка разворачивает мою ладонь, мягко прикасаясь к ней губами. От неловкости внутри екает.       — И не соврал, — кожа покрывается мурашками от того, сколько льда в голосе Александра.       Незаметно оглядываю его, сразу же пряча взгляд. Ясные голубые глаза мужчины недобро прожигали насквозь, и очень сомневаюсь, что их владелец думает о чем-то позитивном.       Могу поклясться, если нас оставят наедине, он меня убьет, сто процентов убьет. Надо сваливать!       — Позвольте представиться, мисс, — теперь молодой человек, все еще удерживающий мою руку, достаточно располагающе улыбнулся, — Кристофер Кадоган, к вашим услугам.       Мама дорогая, а что, мужчины и так могут?       — Очень приятно, — аккуратно высвобождаю кисть, игнорируя, что по нормам этикета теперь представиться должна и я, — я бы с огромной радостью познакомилась, но ужасно спешу.       Пока Кристофер смотрит на меня, осторожно, почти незаметно поглядываю за его спину, где по-прежнему стоит Александр, который, в свою очередь явно заметил, что именно я держу во второй руке, судя по тому, насколько сильно и очевидно он стал намекать, что Кадоган конверта видеть не должен.       Так и тянет состроить издевательское выражение лица, но послушно якобы поправляю свое пальто в руках, пряча конверт в складках одежды.       — Жаль, — Кристофер не сводит с меня глаз, — но, с другой стороны, я вижу, что помешал вашей встрече, так что прошу меня простить.       О, ну все, это просто «победа». В особенности то, что вышла я не откуда-нибудь, а из спальни.       — Ой, ну что вы! — изящно разворачиваюсь, отдаляясь от молодого человека, поначалу рассчитывая просто скрыться, пока есть такая возможность, как в голову приходит до наглости интересная идея.       В следующую секунду я совершаю самый неожиданный для самой себя поступок — с виду простодушно кладу ладонь на плечо Александра, как только оказываюсь рядом с ним. Нескрываемое удивление в его глазах радует и пугает одновременно, поскольку больше похоже, что шутку эту мне не простят.       Пусть поймает для начала.       Оборачиваюсь на Кристофера, все еще стоя рядом со шведом:       — Видите ли, мы с мистером Нильсеном старые добрые друзья, — «что за чушь я несу, а главное, зачем?», — он кое-что должен был мне отдать, а теперь я нашла эту вещь и уже ухожу. Так что это я не буду вам мешать.       Высказав эту откровенную ахинею, хочу было двинуться дальше, но теперь Нильсен незаметно и аккуратно придерживает меня за локоть со спины. Хотя он выглядит настолько расслабленным и спокойным, будто я вообще ничего не учудила, и меня никто не держит.       — Да нет, предлагаю остаться, — оглядывается сначала на меня, а затем на Кристофера, который снисходительно и, скорее всего, фальшиво рассмеявшись, беззащитно поднял обе ладони вверх.       — Все в порядке, не переживайте обо мне. Было невежливо приходить без предупреждения, я и не подумал, что… А впрочем, уже удаляюсь.       Без просьбы проводить его мужчина сделал несколько шагов сторону выхода, но в один момент снова остановился, развернувшись через плечо и посмотрев на меня более внимательно, будто что-то или кого-то узнав. После же ободряюще и даже тепло улыбнувшись, так ничего и не сказав, окончательно покинул номер.       Как только входная дверь хлопнула, я в одно мгновенье отскакиваю от шведа, настрой которого и ранее был едва ли теплее бури в Антарктиде. Ловить меня он не стал, но настойчиво протянул ладонь вперед.       — Не могла бы ты продолжить традицию быть любезной послушницей?       Показываю язык, пряча письмо за спину и едва даже не уронив от этого движения пальто.       — Ты запер меня в ванной комнате, сойдет за моральную компенсацию.       — В ту, из которой ты как-то вылезла? — Александр настойчиво тряхнул ладонью, требуя письмо. — Не играй с судьбой, глупая, отдай сюда.       Делаю шаг назад, мужчина не отстает.       Интересно… На улице минус пять… У меня пальто в руках, а у него?..       В следующий момент телефон в кармане моей верхней одежды напоминает о себе громкой мелодией. Ева со своей пунктуальностью не дремлет. Этой секунды хватает, чтобы Александр отвлекся и опешил, скорее всего, просчитывая, одна я или нет.       — После дождичка в четверг! — иронично щурясь, проговариваю эту фразу, после чего со скоростью бывалого убегайки разворачиваюсь без оглядки.       Единственное, о чем я не подумала, так это то, что лифт не будет поджидать меня на нужном этаже. Поэтому для того, чтобы швед не догнал еще на полпути, спускаюсь на пару этажей ниже уже по лестничному пролету, то и дело оглядываясь.       На удивление трюк сработал. Мне даже на секунду показалось, что меня никто не будет преследовать, но нет, когда я спустилась на первый этаж, то в открывающихся дверях соседнего лифта увидела проявляющееся знакомое лицо. Попутно ругаясь, пока накидываю на себя пальто, полубегом покидаю широкий холл. Осматриваться больше времени нет.       Быстрее всего будет пробежать через шоссе, но я выбираю Кэтрин-стрит, в сторону Ковент Гардена. Не уверена, что я кого-то этим запутаю, но бежать без лишних глаз все равно будет куда как легче.       Уже минуя сам торговый центр, напряженно разворачиваюсь через одно плечо: мужчина, все-таки надевший куртку, быстрым шагом пересекает улицы достаточно далеко, но остается на уверенном «хвосте».       Надеясь хоть как-то сбить его с толку и не раскрыть, куда я направляюсь, сворачиваю в сторону Чаринг-Кросс, и на какое-то время мне начинает казаться, что у меня все получилось. По крайней мере, когда я оглянулась у церкви, Александра нигде не было.       Привожу дыхание в порядок, поправляя верхнюю одежду и оглядывая конверт. Помялся. Ничего, это не так уж и важно сейчас. Главное, что я добилась своего, наконец-то.       Слегка встряхиваюсь и уверенным шагом иду в сторону национальной портретной галереи, где и должна состояться выставка. Уже когда я почти подошла к высоким мощным колоннам, пытаясь не глядя убрать письмо в карман, позади раздается низкий хмурый голос:       — Не так быстро, маленькая воришка…       Сдерживая вскрик от неожиданности, отпрыгиваю, в это же время разворачиваясь, и теперь совсем некстати сталкиваюсь с кем-то спиной, так и не успев обернуться полностью. Уже согнутый локоть сильно ударяется о спину этого «кого-то» и, не рассчитав, роняю конверт на землю.       Забыв про Александра, который точно никуда не денется, концентрирую внимание на прохожем: мужчине азиатской внешности в строгом, наверняка дорогом черном костюме.       — Прошу прощения, пожалуйста, извините, я не хотела…       Он, слегка опешив, потирает плечо, которым в свою очередь ударился об меня.       — Нет, ничего, все в порядке, — качает мужчина головой, тут же подметив, что я что-то обронила, — позвольте вам помочь.       — Нет, что вы, не… — мы одновременно опускаемся за письмом, но незнакомец в костюме оказывается оперативнее меня.       Он поднимает конверт, переворачивает его лицевой стороной и… поднимает удивленный взгляд, как только прочел имена получателя и отправителя. Интуитивно делаю шаг назад, невольно оглядываясь, не успел ли сбежать ненавистный швед. Но нет, он все еще стоял тут, тщательно наблюдая за развитием событий. Его, к слову, прохожий как будто вообще не заметил поначалу. Человек в костюме не сводил взгляда с конверта, изредка только вспоминая, что тут еще была и я.       — Пожалуйста… — голос прохожего дрогнул, он смотрел так… сдавленно, — откуда у вас это?       Ну что опять за новости? Весь мир знает о существовании этого письма или как?       Но прежде чем Александр сам успел среагировать или сказать хоть что-то, бездумно хватаю его за руку, словно выставляя вперед.       — Он знает! — не то чтобы я всегда так себя вела, но желание досадить шведу выбило из меня последние крупицы бывалой порядочности.       Мужчина мягко и даже галантно высвободил свою руку, осадив меня строгим взглядом, словно маленького ребенка.       — Поздравляю, мисс находка для шпиона, — под его взглядом я сжалась моментально, сгорая от стыда и надеясь теперь только сквозь землю провалиться. Кто меня только за язык тянул?       Теперь прохожий заметил его. И либо я уже помешалась на всех этих интригах, либо он действительно уже видел где-то Нильсена. По крайней мере, возникло ощущение, что он его узнал, но и сам не был до конца уверен, что узнал правильно. Прежде чем снова заговорить, он оглянулся:       — Если вы… Если вы чего-то опасаетесь, то… Нет, не так. Я хочу сказать, что вы можете говорить со мной совершенно открыто. Вы ее знаете? — он снова оглянулся на Александра. — Ведь знаете?       Оглядываюсь на спутника, который продолжает смотреть на меня из разряда «сама заварила, сама расхлебывай» и качаю головой, готовясь дать ответ, когда в поле зрения появляется еще и Ева, также заметившая меня только теперь. Девушка была достаточно далеко, первоначально сильно злая, но настроение ее сменилось, как только она поняла, что среди двух непонятных незнакомых ей личностей я стою неслучайно.       Ну, право, что за театральная постановка? Кто еще придет?       Незаметно для спутников показываю ей ладонью знак: мол, все в порядке, волноваться не о чем. Только вместо того, чтобы спокойно дождаться меня на месте, она подходит ближе, сложив руки и оглядывая нас троих.       — Агата? — специально привлекая общее внимание, произносит, хотя на меня даже не смотрит.       Видимо, она решила вытащить меня из этой передряги и совсем увести, но по закону подлости все стало только хуже.       Несмотря на неоднозначную ситуацию, швед складывает руки, поднимая одну бровь:       — А вот и имечко нашей мисс Харрис подоспело. Надеюсь, настоящее?       Ева хмуро оглянулась на него.       — А вы еще кто? По какому праву вы удерживаете мою сестру?       По настроению этого Нильсена начинаю понимать, что ему жуть как хочется сказать что-нибудь ироничное. Но он не успевает, поскольку еще один новый знакомый находит в себе силы сказать уже отнюдь не растерянным тоном:       — Я попрошу вас троих последовать за мной, — в ответ на эту фразу Ева удивленно показала на себя пальцем, но случайный прохожий продолжил, — именем посольства Японии, находящегося на территории Соединенного Королевства.       Александр, сдерживая эмоции, медленно выдохнул, Ева озадаченно и напряженно обернулась на меня, а я…       А я хотела бы сейчас волшебным образом испариться из этой истории.

***

      Вот меня и занесло до кучи в посольство. А день так хорошо начинался.       — Позвольте представиться, — несколько отрешенно проговорил мужчина, даже не глядя ни на кого из нас, — меня зовут Сэмюэль. Сэмюэль Макото, если точнее...       Сидящий на соседнем стуле Нильсен совсем тихо произнес в сторону: «Бонд. Джеймс Бонд». Не удержавшись, издаю невольный смешок. Ладно, признаю, это было почти смешно.       — Занимаю должность первого секретаря посольства Японии на территории Соединенного Королевства, — сухо продолжил Сэмюэль, явно надеясь этим привлечь наше внимание и успокоить, — поэтому очень прошу вас отнестись к полученной информации со всей серьезностью.       Ева грациозно и заинтересованно сложила руки, вкось поглядывая на говорящего. Никто не прервал занимательную речь, поэтому дипломат продолжил:       — Предполагаю, что я должен… Должен объяснить, зачем я позвал вас…       — Ну что ты, пустяки какие, — одной фразой Александр напомнил о своей манере высказываться.       Интересно, это у него стиль такой, людям грубить?       Сэмюэль проигнорировал этот выпад, третий раз за прошедшее время оглядев открытое письмо, за которым все это время мы бегали как шальные. Не смотря на то, что речь давалась с трудом, мужчина очень сосредоточен.       — Мистер Нильсен, — дипломат вернул лист бумаги на стол, спокойно подняв взгляд, — я ведь не ошибаюсь? Это же вы тот самый руководитель компании «N Group»?       Александр не счел нужным дать ответ. Но напряженная сдержанность, с которой он смотрел, дала понять, что другого согласия не будет.       — Скажите, вы были в курсе содержания этого письма? До его отправки вашим партнером Коллинзом?       Швед терпеливо размял плечи, не очень-то торопясь с ответом. Но все-таки сухо отрезал:       — Мой адвокат сейчас находится в Стокгольме, — перед тем как добавить следующее, он иронично сложил ладони, — так что, если серьезных причин тратить мое время больше нет, могу накидать контакты и на этом распрощаемся.       Завершил он эту фразу подчеркнуто издевательской полуулыбкой. Сэмюэль на секунду растерялся, но достаточно оперативно доказал, что занимает дипломатический пост не просто так.       — Хорошо, тогда я начну с фактов, — Макото чинно взял со стола одну из книг, вытащив из нее полароидную фотографию.       Он поднялся с места, обойдя стол, и вручил эту самую фотографию нам, начиная с Евы, которая, судя по всему, пока что больше всех сумела к себе расположить. Дипломат выжидающе облокотился о стол спиной, предоставляя нам время ознакомиться со снимком. На нем была русоволосая веснушчатая девушка, заинтригованно смотрящая в сторону. Она еще не успела убрать ладони, которые выставила до этого, что подсказывало о случайности кадра. Будто наяву вижу, как после щелчка фотоаппарата она со смехом оборачивается.       «Любимое фото», — сразу же понимаю, глядя на слегка стершийся глянец по краям изображения.       — Ее зовут Хлоя, — Сэмюэль неловко кашлянул, прежде чем поправиться, — Хлоя Льюис, хотя, думаю, вам это имя знакомо и без меня…       — Ни разу не слышал, — снова иронично протянул Александр, возвращая полученное по цепочке фото его владельцу.       — Двадцать пятого октября прошлого года, — вновь безразлично проигнорировав чужой сарказм, Сэмюэль продолжил, — Хлоя последний раз вышла на связь. По ее словам, она находилась в Грин-Парке, совсем недалеко. Мы договорились встретиться примерно в девять часов вечера, но в восемь она позвонила мне и сообщила, что все отменяется. Находясь при этом совсем рядом, — голос Сэма предательски дрогнул, но он сдержанно кашлянул, возвращая самообладание, — мы не договорили в силу того, что связь прервалась. С той самой минуты ее телефон выключен, и сама она… Сама она пропала. Мне совершенно ничего не известно о ее местонахождении.       Макото оглядел нас, словно ожидая, что сейчас кто-либо задаст хоть один вопрос, но в кабинете повисла напряженная тишина. Я не смотрю на своих спутников. Зуб даю, все мы думаем об одном и том же: старательно пытаемся сложить услышанное с той частью цепочки, которая известна отдельно каждому.       — Впоследствии я выяснил, что, незадолго до того как исчезнуть, Хлоя совершила крупную покупку, — дипломат подошел к сейфу, находящемуся в этом же кабинете, и, открыв его, достал небольшую папку. При этом близко показывать ее не стал, обозначив только присутствие документа, спрятал его обратно в сейф, — это договор купли-продажи парусного судна. В ночь после пропажи Хлои такое же судно было обнаружено пограничными службами.       Оглядываюсь на Александра, предполагая, что он хотя бы как-то среагирует на услышанную информацию, но нет. Пока что просто сосредоточенно молчит.       — Понимаю, это все звучит странно, — вновь продолжил дипломат, — но, как вы уже должно быть поняли, пропавшая девушка очень мне дорога. Поэтому, разумеется, я приложил все усилия, чтобы найти ее. Теперь же, когда я совсем отчаялся, судьба посылает мне это, — он взял со стола письмо, отрешенно проведя по нему подушечками пальцев, — письмо, в котором директор компании, где Хлоя покупала яхту, пытается ее шантажировать.       — Что, если он ошибался? — решаюсь спросить, понимая, что ни Ева, ни Александр не торопятся прерывать этот рассказ. — Да, она купила у Коллинза яхту, но если он отправил ей это письмо, выходит, он не знал, что она пропала? Иначе зачем бы отправлять?       Сэмюэль согласно кивнул:       — Вы правы, он этого не знал. Я… Мне пока что плохо понятны его мотивы. Все, что я знаю, что яхта была не зарегистрирована, поэтому найти ее было намного сложнее и…       — И он не столько шантажировал ее, сколько предлагал заплатить за скрытие факта покупки, — хмуро прервал его Александр, — у Коллинза было достаточно информации и возможностей подстроить дело таким образом, будто конкретное судно так и не покинуло пределы Швеции. То есть оставить этот маленький грех с нарушением границ за моей компанией. Или, что еще хуже, за мной. Хотя, да, маленькая толика шантажа там все-таки была.       Если бы я была зверьком, клянусь, мои уши бы сейчас даже поднялись.       О чем-то похожем и говорил Эллиа, когда рассказывал, что Коллинз хочет подставить Александра. Значит, он пытался сыграть в двойную игру?       С одной стороны, он мог подставить Нильсена за то, что тот повысил стоимость поставок, а с другой — получить деньги от Хлои, потому что точно знал, что именно купленная ею яхта попалась на границе. А теперь он и сам позорно сбежал, потому что и ему кто-то угрожает.       Ох, пресвятая Мария, что тут происходит вообще? Так и быть, я уже готова пойти на поводу у негодяя рядом и повернуть обратно. Пусть сам в этом копается.       — К чему вы это говорите, мистер Нильсен? — Макото озадаченно покачал головой.       — Отвечаю на вопрос ранее, — парировал собеседник, — думаю, только последний идиот предположит, что я стал бы подставлять собственную компанию под удар ради того, чтобы получить денежную компенсацию от одной из клиенток, которая даже не является напрямую моим покупателем. Так что, нет, я не знал о существовании этого письма. Но сейчас его наличие в моем распоряжении лишним бы не стало.       — Не, не, не, погоди, — теперь уже я оборачиваюсь, — как это ты не знал о его существовании, если ты буквально… стащил его у меня.       — О как?! — за спиной раздается скептичный голос Евы.       Неловко оглядываюсь, замечая ее укоризненный взгляд. Виновато выдыхаю.       — Ева, я…       — Давай внесем ясности, — холодно прервал меня Нильсен, — я пришел в офис Коллинза, потому что имею туда доступ, и потому, что мне нужно было объяснение, с какой такой стати ко мне и к моим покупателям начали приходить с лишними вопросами. А там была маленькая хитрая воришка, которая неуклюже пыталась спрятать документы из его кабинета. Достаточно логично?       Ева продолжала смотреть на меня едва ли не ядовитым от злости взглядом.       — Знаете что, — процедила она, не очень понятно, к кому именно обращаясь, — все это было безумно увлекательно, но я, пожалуй, пойду.       Она действительно уже было поднялась, грубо стряхнув мою ладонь, которой я пыталась удержать ее, как Сэмюэль остановил этот порыв:       — Вы меня не дослушали, — он сказал это второпях, вероятно, боясь, что не успеет остановить девушку, — я хочу, чтобы вы помогли мне найти Хлою Льюис.       — Что, простите? — Ева гневно оглянулась на него, пока держась ладонью за спинку своего стула. — Не знаю, какой вопрос тут будет уместнее: «с какой стати» или «почему это мы»? Сказка была интересная, но на этом все. Я не желаю больше и минуты здесь находиться.       — Присоединяюсь, — сразу же проговариваю, поскольку мне этот момент тоже непонятен.       — Не подлизывайся, — шикнула сестра на меня.       Дипломат осторожно поднял ладони, словно надеясь этим движением удержать всех нас.       — Я готов оплатить ваше время, не поймите неправильно. А вам помочь избежать политического скандала, — на этом моменте он глянул на Александра, который, в отличие от нас с Евой, теперь казался спокойным как никогда. — Прошу вас, не как представитель государственной структуры, а как… Как отчаявшийся человек.       Я, уже полностью запутавшись, качаю головой.       — Мистер Макото, я не понимаю, зачем мы вам сдались? Обратитесь в полицию, службу спасения, куда угодно. Расклейте ее фото в парках, ну и… Сами поняли. Вы.. Вы как будто… Зачем вам именно мы?       — Затем, что ты права, маленькая мисс, — вот теперь слово берет швед, — наш представитель политических интересов кое-что недоговаривает. Судя по всему, он просто не может обратиться в полицию.       — Почему это? — оглядываюсь на Александра, расслабленно облокотившегося о спинку стула.       — Потому что, если он так сделает, это причинит вред его девушке, — он хитро поглядывал на дипломата, — не так ли?       Тот же подавленно опустил плечи, хоть и старается держать ровный тон:       — Она не просто девушка, — спокойно отвечает, — Хлоя — моя невеста. И я сделаю все ради ее безопасности. Да, вы правы, есть еще одна вещь, — он напряженно выдыхает и сжимает руку в кулак, прежде чем продолжить, — перед тем как исчезнуть, Хлоя кое-что… кое-что украла.       Нильсен победно поднял вверх одну ладонь, мол, «я же говорил». Ева теперь развернулась во весь оборот, все еще держась за спинку стула и внимательно слушая. Новая история ее заинтриговала.       — Летом прошлого года нашему посольству выпала невероятна честь. Именно к нам на сохранение передали несколько подарков для королевской семьи от их императорского Величества. В том числе дорогое ожерелье из редкого золотистого жемчуга. Их должны были подарить на одной из встреч глав государств. Хлоя… Она совершила ошибку, — ладони мужчины разжались и снова напряженно сжались, но он тут же поспешил добавить, — но она исправила ее. Накануне она вернула драгоценность, по крайней мере… Она сказала, что вернула ее. В тот день, когда она пропала, последнее, что Хлоя успела спросить, убедился ли я, что ожерелье на месте.       В застывшей тишине послышались размеренные ироничные хлопки. Это Александр поставил точку в чужом рассказе.       — Безумно слезливая и интересная история, спасибо, что поделился, — так же, как и Ева ранее, он спокойно поднялся со стула, — но мой совет: я бы сообщил об этом полиции. Может, даже рабочее место сохранишь.       Следую примеру этих двоих, не желая оставаться в стороне, и тоже поднимаюсь.       — Вы не понимаете, — строго продолжил Сэмюэль, — я обращаюсь к вам, потому что вы уже замешены в этом всем. Если правда вскроется, вас тоже утянет. Понимаете?       — Не-а, красавчик, — цинично цокнула Ева, — ты не умеешь уговаривать. Прости, но я не хочу в этом участвовать. Удачи в поисках.       Она первая идет на выход, за ней, покачав головой, оборачивается Александр. Напоследок пожав плечами, следую примеру и я.       Даже если бы я очень сильно хотела помочь, кажется, наша троица совершенно точно не те, кто ему нужен. Только вот…Была одна вещь, которая очень сильно меня смутила.       Почему Александр с самого начала был уверен, что Хлоя что-то сделала?