Аферисты

      — План, конечно, гениальный. Шутка про швейцарские часы уже была?       — Нет, но это не значит, что настал твой час, — ловлю себя на мысли, что я начала все чаще осаживать Нильсена. Возможно, это просто усталость. Или привычка.       — Ведь Кадоганы все еще здесь. Неужели действительно заинтересованы лишь в продаже компании? И аукцион свой никуда не дели, — Рэйч поглядывала на Александра, забравшись в кресло с ногами и уютно укрывшись пледом. — Странно, что…       — Они не ринулись за ним? — судя по хитрому выражению лица, швед точно не сомневался в мотиве братьев. — Зачем? Привлечь к себе внимание? Им же лучше, когда формально пути разошлись. Тем более если и сами засомневались, что Коллинз тот, кто им нужен.       — Думаешь, засомневались? — девушка встрепенулась, но резко умолкла, словно опомнившись.       — Думаю, что отправили за Коллинзом хвост, — Нильсен перевел взгляд на Еву, которая именно сегодня вела себя тише воды, а сейчас и вовсе равнодушно смотрела в стену. — И мы отправим.       Сестра покосилась в нашу сторону, чувствуя, что сказанное точно затронет и ее. Все это время она лежала на диване, покачивая в воздухе ступней, но теперь остановилась.       — Мелко мыслите, — Ева сложила ладони за голову и усмехнулась, — неужели никто не считает, что Коллинза могли «попросить» уехать?       — Погоди, но ведь…       Хочу было возразить, но не успеваю, прерванная громким щелчком пальцев.       — А это мысль, — Александр указал в сторону Евы, будто удерживаясь за ее реплику, и повторил, — это мысль…       — Интересно, почему она пришла именно в твою голову? — голос Линд совсем мягкий, но легкий прищур не дает ошибиться, что ей самой такая гениальность не очень-то и понравилась.       — Ой, не капризничай, Барби, ты не слышала? Кажется, твой большой босс решил поставить нас в пару. За ручки держаться умеешь? — сестра язвительно улыбнулась, упиваясь негласным возмущением собеседницы.       Сам Алекс на их перепалку внимания не обратил. Он заинтриговано сложил руки, а после отчего-то усмехнулся. Очень легко и задорно, словно единственный из нас понимал, что тут происходит. Хотя… Пожалуй, в какой-то степени так оно и есть. Опять.

***

      В моем воображении аукцион всегда казался чем-то скучным. Собираются важные мужчины в дорогих костюмах, рассаживаются на свои места, а потом долго и старательно перекрикивают друг друга, пока организатор стучит деревянным молотком.       Если честно, в голове и до этого закрадывались сомнения, что такие представления окажутся совсем отличными от реальности, но когда я увидела широкий, тщательно украшенный зал, больше подходящий для королевской аудиенции или бала, подозрения укрепились окончательно.              Вокруг медленно и величественно проплывают безупречно одетые гости, горячо обсуждающие друг с другом вопросы, распивающие шампанское или просто танцующие в центре зала. Присутствующих столько, что, кажется, этой толпой можно наполнить небольшой концертный стадион.       Как они собрали их всех?       — Они такие… аристократичные, — первое, что приходит в голову от увиденной картины.       — А надо, чтобы распивали джин и грязно ругались? — голос Александра, наполненный категоричностью, моментально напоминает о себе за спиной. — Мой тебе совет, говори об этом поменьше.       Пропускаю реплику мимо ушей и оглядываюсь вокруг, выискивая в скоплении народа знакомое лицо. Предсказуемо безуспешно.       — Правее смотри, — вздрагиваю от низкого, чуть хрипловатого голоса рядом с ухом. Желание ударить шведа по голове понемногу растет.       — Александр, — строго, почти как учительница, осаживаю его, — ты нарушаешь мое личное пространство, отойди!       Мужчина довольно выпрямляется и прячет за спину ладони. Несколько величественно разодетых дам покосились на нас. Точнее на мое недовольное выражение лица и явную готовность ударить человека за его хитрейшую улыбку.       Если бы знала, чем это все обернется, ни за что бы сюда не пошла.       Подготовка к аукциону была более чем серьезной. Нет, Нильсен говорил, что будет какой-то тематический вечер, но не настолько же! Несколько тяжелейших дней мне приходилось демонстративно ходить с книгами на голове, разбираться в правилах общения, а еще каждый день по несколько часов разучивать с мужчиной танцевальные движения, и именно это было самым сложным.       Не потому что движения не давались. А из-за того, что спокойный и не переходящий на юмор Александр — это какой-то другой, совершенно неправильный Александр. Его даже убивать не хочется, а так, честное слово, совсем нельзя.       Горе-то какое, не на ком выместить характер.       Хотя после вчерашнего вечера я вообще не уверена, что имею право его вымещать. За день до…       «Еще днем Александр вызывался отвезти Еву и Рэйчел в аэропорт, оставляя мне возможность побыть наедине с собой. Вызвался и пропал не меньше, чем на четыре часа. Совершенно глупая и недопустимая оплошность: оставлять девушку один на один с огромной квартирой и непредсказуемыми идеями на столь долгий срок.       Если первый час я потратила только на ванные процедуры, то на втором маленькие женские хотелки понемногу начали набирать обороты. А еще, учитывая запасливость сестры, в мини-баре обнаружилась бутылка неплохого вина. Так что следующие полтора часа я провела, исполняя давнюю мечту: с тюрбаном из полотенца на голове, в халате, тапочках и с бокалом красного в руке, поглядывая фильм «Красотка».       За первым бокалом последовал второй, а на третьем я уже полностью расслабилась. По телевизору началась странноватая передача «ретро песен», но я потеряла счет прокрученным клипам, поскольку была ужасно занята: нацепив на себя странноватую широкополую шляпу, найденную на одной из полок как аксессуар, я зачем-то копалась в спальне Александра, потому что именно в этот момент возомнила себя великим сыщиком.       Ну как копалась: наводила пьяный беспорядок, пытаясь понять, что может представлять из себя человек, запирающий на ключ нижний шкаф, но при этом оставляющий на столе договора и визитки партнеров. И да, все аккуратно сложенные листки я раскидала, кружась под ними, как в дурацкой киноленте. Стыдливость и желание прибрать все обратно пришли, есть такое дело, но… Но на глаза некстати попался шкаф.       — Что у нас тут? — картинно распахиваю двери знакомой мне гардеробной и глуповато хихикаю, стаскивая из просторов шкафа черный мужской костюм.       Да-да, копаться в чужих вещах нехорошо, но я все верну, честное-женское. Штаны мне оказались предсказуемо велики, да и ремень толком не застегнулся, но это неважно. Главное не споткнуться потом. Артистично откидываю края пиджака и чуть-чуть сдвигаю шляпу, под которой спрятала копну волос. Снова перехожу на смех, представляя лицо Нильсена, если бы он это увидел.       Из гостиной доносится мелодичное низкое «That's Life». Щелкаю пальцами в такт мелодии и буквально вылетаю в коридор, собирая по пути стены. Я мало похожа на Фрэнка Синатра, но это совершенно не мешает абсолютно картинно выступать по широкой гостиной, словно под ногами настоящий подиум. А я на нем, конечно же, модель. Шаг за шагом прохожу в одну, а затем в другую сторону, выставляя руку и совершая новые щелчки. Даже слегка наклоняюсь и прячу ладонь в кармане, пародируя киношных героев.       Увлеченная, совсем забываю, где нахожусь. Делаю звук громче и задорно верчусь, довольная выходкой. Уходя в придуманную роль с головой, откидываю шляпу, разворачиваясь, чтобы посмотреть, как она будет лететь. Только вот, уже проделав трюк, мысленно сто раз о нем жалею. Именно сейчас замечаю, что в гостиной я не одна. И, судя по всему, приличное время.       Сложив руки, на мои выкрутасы очень недобро поглядывал некстати вернувшийся Нильсен. Картина выглядит не то комедийно, не то страшно. Для меня точно страшно. С несколько секунд мы молча смотрим друг на друга, пока не раздается не предвещающий хорошего исхода голос:       — Иди-ка сюда.       Я громко вскрикиваю, как пойманная птица, но позорно мешкаю, и мужчина успевает подойти быстрее, чем мой мозг подает сигналы к бегству. Запоздало дергаюсь и начинаю старт. Но беру его совершенно не туда, так что сшибаю Александра с ног, а себя с ним заодно. Мы шумно падаем, наверняка больно для него, но мягко для меня.       Какой-то плюс в этом есть: теперь я мужчину не вижу, но только потому, что лежу на чужом теле и утыкаюсь носом в шею. Да и видеть, если честно, не хочу. Хочу только жить. А после его громкого «Fan!» под тяжестью моей тушки, тем более.       — У тебя странная традиция оказываться пойманной на воровстве чужой одежды, — пока тон не сильно злой, скорее усталый. — Есть, что сказать в оправдание?       Зажмуриваюсь и качаю головой, случайно касаясь кончиком носа его кожи. Вино ударило в голову или падение, но сознание потихоньку размывается. Плохие новости: кажется, ноги меня не удержат.       — Подняться сможешь? — как назло интересуется по больному.       — Зачем?       — И правда, хороший вопрос, — издевательски протягивает, ударяясь головой о пол. На выдохе добавляет: — В коридоре коробка, в ней кое-что более подходящее для тебя. А это, пожалуйста, сними.       Дважды просить меня не нужно. Я человек-послушность, особенно пока мужчина не знает о бардаке в его комнате. Приподнимаюсь, но как-то неожиданно резко, поэтому широкий край пиджака съезжает с плеч, оголяя часть белой рубашки, когда я присаживаюсь.       — Я не сказал сейчас, но… — вот теперь Нильсен усмехается, возвращаясь к типичному настроению, — кто я такой, чтобы перечить девушке?       — Я не специально! — краснею, когда понимаю, что ладони мужчины еще и придерживают меня за талию, чтобы совсем не упала.       — Кажется, с тех пор, как ты решилась меня смутить, совершенно не можешь остановиться, — улыбается, но уже без издевательства, и это успокаивает. Значит, не воспринял неправильно.       Облегченно выдыхаю и позволяю себе расслабиться. Практически съезжаю по Александру и неосознанно удобно устраиваюсь, продолжая опираться на его плечи. Ноги затекли совсем, поэтому теперь я нагло сижу на мужчине полностью.       — Погоди, сейчас, — активно пытаюсь приподняться, но не получается, и я падаю обратно, — нужно найти точку опоры…       — А вот сейчас, пожалуйста, осторожнее, — слышу какой-то слишком напряженный голос, — поверь, ты нашла.       — Что? — удивленно оглядываюсь на него.       Александр отворачивается и на секунду закрывает глаза, медленно выдыхая. И тут до меня доходит. Хорошо так доходит, как ударом молота прям по глупой голове. Сердце ударяет чаще, а пунцовый цвет распространяется до кончиков ушей. Я криво падаю в сторону, освобождая шведа от собственного веса. Мужчина медленно поднимается и отряхивается. К счастью, шуток за этим не последовало.       — Обычного «спасибо» хватит с головой, — снисходительно отвечает на мой взгляд.       — А? Что? А, коробка, да… Спасибо! — двигаюсь в сторону крупноватого подарка и добавляю еще раз: — Спасибо!       С презентом в руках прохожу мимо него, практически не глядя, пряча красное лицо за волосами. Правда меня заносит, и я ударяюсь о стену, но… С кем не бывает. Не буду думать, как он на это отреагировал.        Лишь в комнате позволяю себе выдохнуть и отвлекаюсь на коробку, чтобы не думать о только что произошедшем. Под широкой картонной крышкой показался кусок ткани. Хватаю вещь за предполагаемые плечики, поднимая выше. Подарком оказалось красивейшее воздушное платье синего оттенка. Знаю, что мужчина уже не услышит меня, но на выдохе повторяю в третий раз:       — Спасибо… »       — Итак, крошка енот, краткий экскурс в правила хорошего тона: настоящие мисс не ругаются, не дерутся и не пьют крепких напитков. Достаточно легко? — говоря это, швед максимально деловито оправляет мою прическу и платье, словно собирает пятилетнего ребенка на конкурс красоты. — А лучше вообще никаких не пей: тяжело будет.       — Было бы лучше, будь я из их круга, — пытаюсь оттолкнуть его, сразу нарушая второе правило. Одна из наблюдающих за нами дам ошарашено придвинулась к собеседнице.       Нильсен не отвечает на эту реплику. Мягко смахнув с моего плеча воображаемые пылинки, он не менее галантно и аккуратно разворачивает меня к себе спиной и сразу же приближается. Около щеки на секунду чувствуется легкое дыхание.       — Оба братца-кролика стоят по правую сторону. Присмотрись.       Предварительно оглянувшись и поджав губы, все-таки послушно всматриваюсь. У одной из высоких колонн вижу пару гостей — мужчина и женщина в наглядно дорогом блестящем платье — а вот их собеседники, учтиво сложившие ладони, действительно Кристофер и… Кристофер?       Возвращаю удивленный взгляд прямиком на Алекса.       — Нет, не двоится, — подтверждает Нильсен мои догадки, — мать-природа не смогла уместить все грехи мира в одном, так что проблему решила оригинально и заранее.       Толкаю мужчину локтем в живот.       — Ты когда-нибудь серьезно вести себя можешь? — почти шиплю на него, уже совсем наплевательски реагируя на внимание со стороны благородных дам.       Александр наглядно честно задумывается, даже подбородок потирает, очерчивая взглядом потолок, украшенный белоснежной лепниной и фресками.       — Думаю, когда кто-то таскает мои вещи, я очень серьезен, — наглейшим образом улыбается краем губ.       — То есть, если я сейчас стащу с тебя пиджак, ты, наконец, угомонишься?       Либо жизнь меня не учит совершенно ничему, либо учит, но это я не запоминаю. Улыбка придурка моментально разошлась еще шире а в голубых глазах зажглись совсем недобрые искры.       — Только если повторишь вчерашний концерт, — одна фраза, и я совсем неблагородно давлюсь воздухом. А следующая добивает окончательно: — Хотя я готов предоставить тебе эту возможность и без него.       — Да пошел… — уже планирую очертить нахалу план направления, но замечаю, что все те же дамы по-прежнему внимательно поглядывают, что тут происходит. И не просто поглядывают, но и прислушиваются. Разозленная таким вниманием, гневно разворачиваюсь к ним: — Прошу прощения, здесь кино показывают?       Благородные леди совершенно не презентабельно вздрогнули и, как суетящиеся курицы наседки, едва не столкнувшись друг с дружкой, совершенно обиженно отошли на приличное расстояние, с трудом унимая жестикуляцию в активном диалоге. А вот Александра мое поведение явно развеселило.       — Умница, девочка, — не скрывая довольной улыбки, похвалил он.       — А это не того… не слишком? — выброс эмоций остудил меня, и теперь становилось как-то совестно.       — Через пять минут весть о нашей дурной репутации разлетится на весь зал. Как раз что нужно.       Чувствую себя победившей и оступившейся одновременно. Взгляд интуитивно возвращается туда, где недавно были замечены братья Кадоганы, похожие как две капли воды. Волнение, так недавно охватившее меня, моментально утраивается, заставляя вздрогнуть, словно от ушата холодной воды. Даже издалека видно, что один из названных Кристоферов не сводит с нас наблюдения. Я не понимаю, тот ли это человек, что так любезно представился двумя месяцами ранее, но холодный цепкий взгляд выглядит максимально пугающим.       — Вот так встреча, — от раздумий отвлекает подозрительно знакомый голос.       Резко оборачиваюсь и чувствую, что кровь совсем покидает лицо. Сюрприз оказался не самый приятный. Вот уж кого я не ожидала увидеть на мероприятии, так это здоровяка Эллиа собственной двухметровой персоной.       А он здесь откуда?!       Нет, нет, нет. Не здесь, не сейчас и не рядом с Нильсеном, который и закопать потом может, пока будет выяснять, откуда у этого знакомства ноги растут.       — Д-добрый вечер, — голос сипит и выдает меня. Откашливаюсь, высоко приподнимая подбородок.       Агата, должна же ты хоть раз держать марку. Ну-ка, соберись!       Нас троих ожидаемо охватывает напряженное молчание, разбавленное лишь звуками музыки, разносящейся по залу, под которую все это время танцевали чопорные парочки. Идея выхода их положения приходит в голову как спасительная нить.       Сомневаюсь, что они официально представлены.       — Александр, познакомься, это Эллиа Ноябрь, наш с Евой… знакомый, — тяжелый накал в воздухе можно резать ножом. — Эллиа, это Алексадр Нильсен, он…       Я совсем запинаюсь, точно не зная, как обозначить шведа. Кто он вообще?       — О, я наслышан, — Ноябрь с широкой улыбкой протягивает ладонь, почти спасая меня.       — Аналогично, — Александр сухо отвечает на рукопожатие, которое становится слишком крепким и уж точно ничего хорошего не предвещает.       Господь, почему ты не создал меня невинным луговым барашком?       Желание испариться из вселенной поднимается на новый уровень. В один момент ощущаю себя маленькой девочкой, которая заплутала и попала в дремучий лес, выход из которого не подразумевается. Довольный происходящим владелец казино снова возвращается ко мне.       — А где же ваша очаровательная сестра? — совсем, казалось бы, обыденный вопрос, но вот меня он нехило так напрягает.       — Не здесь, — первое, что приходит в голову, и я уже чуть было не спохватываюсь, но, подметив краем глаза легкую усмешку Нильсена, успокаиваюсь. Значит, все верно делаю.       Эллиа слегка нахмурился, пытаясь оценить мой ответ, но в итоге добродушно рассмеялся, даже голову поднял.       — Мисс Харрис, вы исключительно прелестны, — от смеха он приподнял и опустил плечи, все еще забавляясь моим поведением.       — Удивительное совпадение увидеться здесь, не правда ли? — складываю ладони за спиной, резко меняя тон. На Алекса стараюсь не оглядываться, но, учитывая, что он не влезает, я снова делаю все правильно.       — Не сказал бы, — Эллиа выпрямляется. Улыбка сходит с его лица, теперь мужчина полностью сосредоточен и холоден. — Я, можно сказать, почти предвидел нашу с вами встречу.       — На чаинках гадаете? — насмешливый голос Александра, на мое счастье, прервал этот обмен любезностями.       Эллиа странно и неоднозначно снисходительно скривился, после чего на секунду поднял взгляд выше, за наши спины. Оглядываюсь. Братьев Кадоганов в зоне видимости уже нет.       — Кстати, чай — это прекрасная идея. Мисс Харрис, вы не хотели бы составить мне компанию по возвращению в Лондон? Поговорим, как… старые добрые друзья, что думаете?       — Она думает, что у нее есть новые добрые друзья, — не успеваю и рта открыть, как грубоватый тон Александра снова напоминает о нем, — и пить чай в их обществе гораздо приятнее.       Швед сложил руки. Его недобрый взгляд грозится прожечь в собеседнике нехилую такую дыру.       Да что с ним?       — Прекрасно, — спокойствие Эллиа воистину титаническое, — я и не говорил, что жду только одну гостью. Разговор пойдет об общих знакомых поэтому, думаю, нам всем есть, что обсудить…       Последнее он подчеркнул особенно многозначительно. Алекс заинтересованно хмыкнул, но зачем-то сделал шаг вперед так, чтобы я точно не стояла к мужчине ближе него самого.       — Вот и замечательно, — он настолько внезапно принял это предложение, что я уже вижу, как на моем лице написан ярый протест, на который, по закону подлости, никто не обратил внимания.       Сами свои чаи пейте! Я вам еще арку свадебную притащу, только меня не трогайте!       Воспоминания о «мягкой» манипуляции Ноября еще свежи в моей памяти, и совсем нет желания снова впутываться в историю с ним. Даже под защитой Александра.       Под какой еще защитой, Агата? Когда это он тебе ее предлагал?       Тогда тем более без всякой защиты! Оба мужчины еще с несколько секунд смотрят прямо друг на друга, пока я задыхаюсь в тяжелом от напряжения воздухе. И последнее слово по традиции осталось за Нильсеном, который молча протянул мне руку, предлагая на нее облокотиться.       — Полагаю, обмен любезностями ни к чему, — последнее, что он сухо произнес.       Мы проходим мимо Ноября рука об руку. Оглянуться не получится, да и желания вовсе нет. Постепенное и неспешное осознание складывается в общую картину. Происходящее смутно напоминает странноватое представление, где все знают о своих ролях, а вот меня такой никто не наградил.       — Это что еще за игры, какой, к дьяволу, чай? — шикаю на него, обмахиваясь ладонью, поскольку от напряжения лицо покраснело совсем. Еще и корсет платья давит.       — Предполагаю, что зеленый, но, возможно, ему хватит воображения на улун, — отвлеченно заключил мужчина, не без опаски наблюдая за моими махинациями в попытках получить свежий воздух.       — Нильсен… Я… тебя… — беру паузу, чтобы глубоко продышаться, — прекрати играть, молю тебя. Ты хоть в курсе, что это он послал меня тогда… тогда…       К дьяволу. Все равно узнает рано или поздно.       Облокачиваюсь о стену. Нет, это невозможно: то ли из-за скопления людей, то ли из-за охватившего меня волнения, но в помещении слишком жарко. Настолько, что я готова собственными руками разорвать идиотский корсет.       — В курсе, маленькая Харрис, в курсе, — отвечает он еще до самого вопроса и хватает меня под локоть в попытке помочь. — Ты точно продержишься?       — Ага, — еще активнее обмахиваюсь, — жарко резко стало, не чувствуешь?       — Людей много, вот и жарко, — подтверждает мои опасения, — видится, что они постарались сделать мероприятие максимально масштабным.       — Но зачем? — вижу настоящее спасение: недалеко от нас официант, удерживающий на подносе несколько стаканов воды, один из которых забираю.       — Правило хорошей лжи, котенок, — от необычного прозвища успеваю вполне логично поперхнуться, но Нильсен вообще внимания не обращает, — в ней обязательно должна быть и правда. Аукцион-то вполне настоящий, как и весь вечер.       Не отвечаю, слишком увлекшись прохладной спасительной жидкостью. Благодатное приятное чувство окутывает тело, и я совсем легко возвращаю стакан уже другому официанту. Корсет все еще чертовски жмет, но дышать определенно легче.       — Ладно, я поняла. Но с чего ты решил, что Кристофер непременно захочет пригласить меня?       Мужчина, убедившись, что мне действительно стало легче, с максимальной загадочностью на лице схватил меня за плечи и развернул. Вот теперь я снова его увидела. Кадоган проходил по залу медленно, словно хищник, выискивающий добычу. Он улыбался и приветствовал гостей, но точно проходил не просто так.       — Облегчим ему задачу? — задорно поинтересовался Алекс, но этого и не потребовалось.       Кристофер — теперь я точно уверена, что это он — уже заметил нас и твердым шагом направлялся именно в нашу сторону. То, что это непременно он, я вовсе не сомневаюсь, это ясно как день. И теперь я осознаю, что тот мужчина, что тщательно смотрел ранее в нашу сторону, определенно им не являлся. Только вот…       Почему он тогда так смотрел?       — Мистер Нильсен, — не вопросом, скорее должной данью уважения поприветствовал организатор.       Александр не стал отвечать. Он коротко кивнул и почему-то сжал мою ладонь, а после, как спохватившись, отпустил совсем. Мне показалось… Я уверена, что показалось, будто в глазах шведа загорелось сомнение. Опасливое такое сомнение, как если бы человек перед нами держал в руках окровавленный нож. Вслед за ним пугающее беспокойство охватило и меня, но, помня о заготовленной роли, лишь продолжаю улыбаться, словно мы самые важные гости на этом мероприятии.       — Признаться, мы не ожидали увидеть вас на нашем скромном мероприятии… — он мельком оглянулся в мою сторону, как и в первый раз протягивая ладонь. — Но некоторые сюрпризы, право, бывают приятны, мисс…       Легко коснувшись губами моей руки, он пытливо пропустил в тон голоса вопросительные нотки, ожидая, когда я представлюсь.       — Мы не заявлены в списках гостей, — Нильсен буквально в секунду перевел внимание на себя.       — Да, это меня и удивило, — мужчина взял у проходящего официанта бокал шампанского и сделал аккуратный, но затяжной глоток.       — Было ожидаемо, — похоже, что к Алексу возвращается самообладание, — я же перекупил пригласительный.       Кристофер открыто и тактично усмехнулся. Он задумчиво прикусил губу, внимательно оценивая нашу реакцию. А после поднял взгляд на небольшой балкон с музыкантами и негласно кивнул девушке у микрофона.       — В этом году мы решили отдать небольшую дань традициям, как видите, — он указал ладонью в центр зала, на танцующие пары, — мы еще дожидаемся всех участников мероприятия, а пока, надеюсь, я смогу ангажировать вашу прекрасную спутницу?       Соблюдая все правила приличия Александр вопросительно оглянулся на меня, как если бы вопрос застал его врасплох. Осторожно киваю, позволяя новому партнеру увести себя в центр зала. Незаметно оглядываюсь, замечая, что хоть внешне Александр — само спокойствие, но ладони его отчего-то сжаты. Озадачиться не успеваю.       Мы с Кристофером останавливаемся посреди зала, чинно раскланиваясь друг перед другом в ожидании предстоящего танца. Девушка наверху тонко и достаточно сладко протянула первые ноты под чарующие звуки струнных и клавишных инструментов. Мужчина почти невесомо обхватил меня за талию, начиная шаг.       — И все-таки, как я могу обращаться к вам? — учтивость не успокаивает, хоть отталкивающим Кадоган не кажется совсем.       — Можно просто Агата, — позволяю слегка себя развернуть.       — Имя такое же прелестное, как и та, кто его носит, — мужчина улыбнулся, отпуская мою ладонь и убирая руку за спину.       Этот поворот мы с Александром точно делали. Элегантно копирую движения партнера, и мы обходим друг друга по кругу. Момент, в который я снова успеваю оглянуться на Алекса. Наблюдает. Сдержано и внимательно.       Ладно, надо его разговорить. Действуй.       — Как вам нравится этот город? — мы меняемся местами и слегка касаемся ладоней друг друга, что позволяет заглянуть в глаза. — Вероятно, часто тут бываете?       — Вы и светские беседы вести умеете? — Кадоган довольно хвалит, а я едва не чертыхаюсь.       Ну а на что ты надеялась?       — Умею, — разворачиваюсь спиной, почти позволяя обнять меня, — иначе меня бы здесь не было, не находите?       — Очаровательно, — едва не смеется мужчина, возвращая нас в исходное положение. — Жаль, что такой алмаз достается любителю.       Не ожидая столь резкого поворота темы, едва не оступаюсь, однако вовремя беру себя в руки и наигранно хмурюсь.       — О чем вы? Разве я не упоминала, что мы с Александром старые друзья?       Ладонь Кристофера обнимает меня за талию уже крепко и ощутимо. Дыхание слегка пропадает, слишком уж кажется это движение… Интимным, что ли.       — Упоминали, — подтверждает и хитро разглядывает мое лицо снизу вверх.       Его взгляд...О чем он думает?       — А вот вы о себе совсем ничего не говорите, — недовольно морщусь, разыгрывая обиду, — Кристофер, это вы пригласили танцевать, но темы для разговора подбираю я.       — Почти скандал, — подтверждает, а я готова разозлиться практически взаправду.       Он как масло. Думай, думай…       — Простите, я веду себя нахально… — качаю головой, с трудом расслабляясь в мужских руках, — просто, мне казалось, что…       Около десяти секунд проходят в молчании, пока партнер, наконец, не покупается.       — Вы меня заинтриговали, — только и произносит. Снова односложно.       — Я думала… Кристофер, раз вы пригласили, мне показалось, что на это никак не повлияет ваше с Александром недопонимание.       Если я сболтнула глупость, Нильсен меня убьет! Но по другому-то как?       — Вы правы, Агата. Клянусь вам, я не из тех людей, кто делает выводы по обществу.       Погодите, когда он приблизился?       — Но я не собираюсь вас утомлять, — мужчина между тем продолжил, — давайте просто насладимся танцем.       Я натурально чувствую чужое дыхание и могу разве что едва вымолвить послушное «конечно». Не понимаю, в какой момент непринужденная галантность партнера привела к тому, что мы действительно просто танцуем, совершенно ничего не говоря. Но черт возьми, я совру, если скажу, что совсем не прочла в его глазах никаких выводов о сказанном мной ранее.       Постепенно инструменты стихают, а песня подходит к логическому завершению. Мы снова кланяемся друг другу, в благодарность за оказанное внимание. Кристофер крепко удерживает меня за ладонь, что должно обозначать намерение проводить меня к первому партнеру, но вместо этого в изумрудных глазах мелькает хитрый блеск, а мужчина неожиданно интересуется:       — Может, прогуляемся? Вы цветы любите?       — Что? А, д-да, конечно, — удивленная вопросом, я не сразу нахожу, что сказать, но повторяю, — просто обожаю.       — Прекрасно, — довольно кивнул собеседник, — главное мероприятие начнется с минуты на минуту, но до этого момента я хотел бы вас кое с кем познакомить, окажете честь?       После танца мне вновь кажется, что платье сжимается, как стальные тиски, и единственное, о чем получается думать, это о возможности добраться до Александра и попросить отвезти меня домой.       Это должно сыграть нам на руку, забудь о платье.       — Это вы окажете мне честь, — строю самую обезоруживающую улыбку, вызывая у спутника новый прилив искреннего восхищения.       Рука об руку мы движемся в сторону второго выхода, кажется, в небольшую оранжерею или сад, признаться, издалека плохо ясно. В глазах почти мутнеет от закончившегося в легких воздуха, поэтому ладонь Кадогана сжимаю еще крепче.       На мое счастье, вышли мы в дышащий прохладой небольшой сад с миниатюрным фонтаном. Вокруг темновато, сад плохо освещен. Но это не мешает обратить внимание на то, что большая его часть украшена белыми и красными розами. Все с шипами. Едва легкий порыв уличного ветра коснулся щек, я почти с облегчением оправилась. Дышать стало легче. Не до конца, но все-таки.       Около фонтана спиной к нам стоял молодой человек. Едва от песчаной дорожки отзвуком прошлись наши шаги, мужчина повернулся лицом. Теперь я смогла рассмотреть его ближе: они действительно очень похожи. Даже для близнецов. Ни одной неправильно черты, просто фантастика. Разве что глаза незнакомца намного холоднее, хоть и отливают все тем же изумрудом. Теперь я не сомневалась: это он смотрел на нас.       — Позвольте вас представить, — Кристофер отнял ладонь, напоследок, словно случайно, коснувшись пальцами моего плеча. — Агата, это мой брат Эдвард.       Протягиваю для рукопожатия ладонь, пока сам Крис продолжает:       — А эта очаровательная юная леди — мисс Харрис собственной персоной.       Моя рука замирает на полпути, и теперь я уже не могу скрывать удивление за игрой. Сердце волнительно ударяет, проходя пульсом от груди и до подбородка, а воздух в одну секунду становится ледяным.       Я ведь не называла фамилии!