Аферисты

Октябрь       Утром Элин покинула стены дома в прекрасном настроении. Накануне вечером мама испекла сырные пирожки, и они еще оставались свежими, а значит, для того чтобы день стал особенным, большего не стоило и желать.       Отойдя от дома на приличное расстояние, туда, где возвышенный склон резко уходил вниз, открывая вид на вытянутый песчаный пляж, Элин сжала обеими ладонями еще теплый после подогрева в духовке пирожок и смело плюхнулась на достаточно высокую мягкую траву, попутно скрестив ноги.       До школы оставалось не меньше полутора часов, но в октябре Элин пока еще вставала раньше обычного. Иерон — все тот же вредный задавака, несмотря на стукнувшее четырнадцатилетие — как настоящий старший брат не упускал шанса подтрунивать над привычкой сестры подниматься ни свет ни заря, однако Элин не обращала внимания. В свои одиннадцать она исправно верила, что способна воистину изменить мир, и лишь последний негодяй действительно попробовал бы разубедить ее.       А дело было в черепахах.       Элин обожала их. Они нравились ей своим величием, бесстрастным выражением маленьких мордашек на фоне этих громадных, изукрашенных панцирей. И она до сих пор помнила, как без устали ревела не меньше четырех часов, когда однажды, на уроке зоологии посмотрела какой-то научный фильм, где рассказывалось, что огромное количество маленьких беззащитных черепашат так и не успевают добраться до моря и погибают от разных бесчестных факторов, частью которых являются птицы и крабы.       Примерно тогда девочка твердо решила, что если ей выдастся шанс, она обязательно исправит вселенскую несправедливость и спасет не меньше сотни прелестных черепашат. Да только то ли та часть острова, откуда открывался вид на пляж с их стороны, не привлекала черепах, то ли сам Занкиф был слишком переполнен туристами, отчего живность взяла паузу, но за потраченные месяца четыре Элин так не увидела ни одной черепахи.       Вот и сегодня, едва осеннее солнце поднялось над лазурной поверхностью воды, Элин уже сидела на любимой «смотровой», отламывая от сырного пирожка небольшие ароматные кусочки. Есть хлеб маленькими щипками ей нравилось лет с пяти, так что она не нарушала привычки даже несмотря на жадность вредных птиц, которые порой выпрашивали у нее лакомство.       Девочку обуревало на редкость хорошее предчувствие. Утро выдалось чудесным: еще не осветила небо красочная алая пелена от солнечных лучей, а воздух оказался достаточно прогрет, чтобы чувствовать себя вполне комфортно и даже не думать об оставленной дома любимой кофте с рукавами. В общем, Элин была полна надежд и оптимизма.       Чистый пляж по причине слишком раннего утра и подходящего к концу туристического сезона был не просто пуст — могло сложиться впечатление, что здесь и вовсе никогда не было никаких посетителей. Море лениво касалось белого песка и оставляло за сбой видимые низкие отпечатки на некоторых валунах, скучковавшихся в группы, отчего пляж можно было поделить на три или даже четыре неровные части. А еще за этими валунами было порой удобно прятаться, правда, сама Элин не выкидывала подобных трюков с тех самых пор, как получила от родителей крепкий такой нагоняй за первую же попытку.       Сидя на траве, она как раз размышляла о том, а не те ли самые валуны мешают ей заметить долгожданных черепах, когда поодаль показалась парочка нежеланных гостей. Вероятно, она слишком засмотрелась на утренний прибой, отчего и не заметила их сразу, но теперь было сложно пропустить, что в несусветную рань по пляжу шли девушка и парень.       Парочка ее заинтересовала. Отряхнув ладони о штанины, Элин присмотрелась: что-то в них такое было, что не вписывалось ни в образ типичных жителей острова — одежда и манеры опровергали такое предположение — ни в образ беспечных туристов. Девочка хорошо понимала, как обычно выглядят иностранцы, а особенно те из них, которые тащатся в семь утра на прохладные пляжи: фотографируются, пока у аппаратуры не закончится память. В какой-то степени Элин таковых не осуждала: часа через четыре на пляже некуда будет ступить даже под конец сезона. Единственное, чего она опасалась, так это того, что гости могут каким-либо образом спугнуть черепашат.       Однако те двое разительно отличались от типичных охотников за красивыми снимками. Как минимум потому, что никакого фотоаппарата у них не было. Да и не заметно было, чтобы парочка хоть как-то интересовалась местными красотами.       И одеты они были не по утренней температуре: длинное белое платье без рукавов на девушке и серая легкая футболка с джинсами на ее спутнике. Хотя последний факт явно не мешал двоим. С того расстояния, на котором они находились, Элин не слышала разговора, но когда двое оказались слишком близко к воде, кажется, что мужчина сказал что-то неприятное или смешное — трудно было разобрать — из-за чего девушка резко толкнула его в сторону. Спутник не отчаялся: не прошло и секунды, как он подхватил протестующую девушку на руки, уходя дальше в холодное море.       До слуха Элин донесся звонкий девичий визг, а после пара неровно пошатнулась и упала в воду, вызывая кучу высоких брызг. Мягкие, не подгоняемые ветром волны едва доставали обоим до груди, и оба их не замечали. Только девушка подняла и опустила плечи, а затем позволила себе крепко обнять спутника. Его же ладони остались на ее спине, и они еще долго так сидели, прислушиваясь к течению, призывавшему случайных гостей выбраться на сушу.       В какой-то степени Элин стало совестно, поскольку то нетронутое умиротворение, с каким пара доверяла одной лишь тишине свои чувства, показалось слишком личным для того, чтобы появились и другие свидетели, пусть даже случайные и безобидные.       И она было совсем хотела подняться и покинуть импровизированную смотровую, когда заметила, что песок по левую сторону какой-то… нестабильный. Элин встрепенулась и пригляделась тщательнее: так и есть, его кто-то копал.       Не веря удаче, девочка в один момент спрыгнула на тропу, ведущую со склона, и в такт волнительно бьющему сердцу побежала вниз, рискуя споткнуться о первый же камень и пролететь кубарем до конца пути.       Она от чистого детского сердца молилась, чтобы странное поведение песка не оказалось каким-нибудь кусачим крабом, и продолжала мысленную просьбу ровно до тех пор, пока из разрыхленной ямки не показалась премилая ящеровидная голова с огромными инопланетно-черными глазами. Элин захотелось вскочить и захлопать в ладоши.       Черепашонок!       Остальные дела на сегодняшний день ей оказались более неинтересны, даже опоздание на уроки не страшило. Девочка медленным аккуратным шагом следовала за своим подопечным, пока маленький неуклюжие ласты пытались протолкнуть панцирь с головой вперед, превозмогая все трудности возложенные неудобным и непослушным песком. Где-то высоко негодуя кричали чайки. Элин не была уверена, но надеялась, что они и не пробуют нападать на черепашку именно потому, что рядом была такая защитница.       Шажок за шажком маленький герой из черепах преодолел расстояние до первого валуна, за которым притягательно тянулись прозрачные волны. Море поначалу с сомнением коснулось серо-зеленого пуза черепашонка, но в следующий прибой волны по-дружески обняли его, унося с собой в бескрайние и более безопасные просторы.       Элин выпрямилась, зная, что она безумно горда собой. И плевать, что намочила новые кроссовки.       Уже когда девочка покидала убежище, за которым она помогла черепашонку отправиться в неизведанный, но предназначенный для него мир, Элин вновь оглянулась туда, где еще недавно заметила гуляющую парочку.       Солнце успело подняться выше, отражаясь от насыщенно-лазурных волн, но парня и девушки в них уже не было. Как и пару десятков минут назад, пустующее течение безмятежно билось о одинокий берег.       И лишь приглядевшись, Элин заметила, как два узнаваемых силуэта пропадают дальше и дальше, там, где ровная линия белого пляжа сливается с начинающим обретать контуры местным городишком.       Хмыкнув и пожав плечами, девочка двинулась в сторону дома, не обращая внимания, что к насквозь промокшим кроссовками пристает липкий песок…