//
Он проснулся от того, что машину подкинуло на кочке. И пробил бы рукой стекло со своей стороны, если бы то, к счастью, не было опущено. Местность за окном едва угадывалась, солнце зашло, а машин на дороге почти не наблюдалось — видимо, уже была глубокая ночь. Или раннее утро. Питер был так измождён своим кошмаром, что туго соображал. — Порядок, Пити? — спросил Уэйд, когда он ткнулся лицом в ладони, стараясь дышать нормально. Ему жутко не нравилось не понимать, где он находится. Это ощущение поднимало внутри звенящую энергию и разгоняло паранойю: именно так Питер чувствовал себя за секунды до того, как агенты ГИДРЫ схватили его когда-то в его собственной квартире в Бруклине. Он всё ещё помнил тот колкий страх от осознания: возможно, этот бой он не выстоит. — Порядок, — голос звучал сухо и надломлено. — Голодный? Хочешь бургер? Кажется, мы где-то в Вирджинии. Тут недалеко есть город, посвящённый Человеку-мотыльку, может, сгоняем туда? Там можно купить роллы-пепперони. Ты ж никуда не торопишься, можем сделать эту поездку незабываемой, знаешь, купить полароид… — Хочешь, я поведу? — оборвал его Питер. Он ощущал беспокойство, а говорить совсем не хотелось. В груди зияла пустота, в голове стелился туман, и сконцентрироваться толком не получалось. — А ты умеешь водить? Питер хотел было соврать Уэйду, но тот смотрел на него так, будто уже знал верный ответ, а Питер всё равно никогда не умел прилично врать. — Нет, — фыркнул он в итоге, сложив руки на груди. Ногой он отстукивал незамысловатый ритм, только бы занять себя чем-то. Уэйд бросил взгляд в зеркало заднего вида. — Думаю, я смогу тебя научить, — с этими словами он свернул на обочину шоссе. — Подожди, — Питеру и правда нужно было притормозить, — ты же не всерьёз, да? — Мне так скучно, что я думаю о том, а не разбить бы эту грёбаную вульву… — Вольво, — едва слышно поправил Питер. — …последние шесть часов! Я скоро сдохну со скуки, Пити, каюсь, такая у меня слабость, а ещё меня уже тошнит от Стиви Никс! Итак, я сказал это! Не выдержу ещё одного прослушивания Silver Springs, паутинка, не выдержу… — Ладно! Ладно, я понял, я поведу! Ну, я же видел, как люди делают это в фильмах. Не такая уж большая разница, в кино или тут. Заметив пустой взгляд Уэйда, Питер стушевался. — Что, большая? Уэйд ничего не ответил и припарковался. Питер смотрел на него в лёгкой панике. — Если разобьёмся, значит разобьёмся, — вздохнул Уэйд и принялся долбиться лбом в руль, — я просто хочу уже убраться с этой дороги, господь иисус, я не создан для долгих путешествий по стране в статусе инкогнито. Где нормальные гостиницы? Где ночи-спа, где мой шоппинг* и голубой кадиллак? — Ты, что, скрестил «Красотку» с «Тельмой и Луизой»? Уэйд распахнул дверцу с куда больше силой, чем требовалось. — Выбираю Тельму, — бросил он и буквально свалился на землю с преувеличенно громким стоном. — Слава небесам, хочу лежать тут вечно. Питер не удержался от кривоватой улыбки. Паника внутри поутихла. Отстегнувшись, он прошёл к лежащему в свете фар Уэйду. — Ладно, кутила Браун*, вставай, — Питер попинал его носком своих новых кроссовок. У него новые кроссовки. Ну ничего себе. Дэдпул не поднялся. Вместо этого он обхватил худую лодыжку Питера. И не отпустил. А Питер не представлял, что ему с этим делать. На секунду он испугался, что сделал что-то не так, и почувствовал, как вскинулся Веном от этого жеста. Невольно прорывалось чувство настороженности, а в животе узлом завязался знакомый страх, когда пальцы Уэйда сжались сильнее. Так же держал его Кэседи, и Питер напоминил себе, что Дэдпул — не Кэседи, он не ГИДРА, он не такой уж плохой… Уэйд нежно провёл большим пальцем по его коже, и Питера немедленно попустило. Это прикосновение было таким мягким и уютным, не имея ничего общего с тем, как с ним обращалась ГИДРА. — Ты в порядке? — он смог разглядеть профиль Уэйда, когда тот повернул голову, после чего серьёзно посмотрел на Питера. — Лучше всех, — впрочем, в голосе радости не наблюдалось. Он звучал почти холодно. ‘врежем ему ногой,’ — подначил Веном. Честно говоря, Питер почти послушался, потому что совсем не понимал, что творил Дэдпул — им нужно было ехать. — Я думал, ты пустишь меня за руль. — Точно, — простонал Дэдпул и поднялся, слишком уж громко вздыхая, будто он столетний старик. А ещё он отпустил лодыжку Питера. — Ну и что это было? — Питер встал перед Уэйдом, скрестив руки на груди, тот в ответ не сделал ни шагу назад, и теперь они стояли довольно близко друг к другу. Странно, но Питеру даже нравилось. Он и подумать не мог, что настолько изголодался по человеческому теплу до тех пор, пока Уэйд не погладил пальцем его лодыжку. Теперь Питеру хотелось только одного: чтобы его обняли. Господи, как же он скучал по Мэй. Лучше её объятий ничего на свете не было. Присутствие Уэйда отвлекало настолько, что Питер почти не заметил, как позади него кто-то припарковался. — Надо было подумать, — ответил Дэдпул и вдруг резко подался назад, — и передохнуть. Сделай кое-что для меня, Питер. Не двигайся. Всё дело было в имени: Уэйд назвал его полным именем. Никаких кличек и подзуживающего тона. Питер застыл каменным изваянием, а по рукам прокатился Веном, готовый к драке. Уэйд вытащил один из своих пистолетов и направил дуло куда-то над головой Питера. Паучье чутьё сходило с ума, и Питер не знал, предупреждало ли оно его о Уэйде или о ком-то, в кого тот целился. — Эй, болезный, — голос Уэйда стал таким жизнерадостным, что, казалось, мог отравить, — ты за нами ехал последние километров сто, чё за дела? Питеру хотелось обернуться. И он почти сделал это, потому что ненавидел подставлять кому-то спину, к тому же, всё тело звенело напряжением, но, как только он дёрнулся, Уэйд мягко взял его за плечо, удерживая на месте: не настаивая, но предлагая и дальше не шевелиться. — Смотри на меня, малыш, хватит с тебя на сегодня уродцев. — Ты о чём… — Уэйд Уилсон, — голос за спиной прозвучал с акцентом, и Питер узнал его. Он слышал его давным-давно, ещё в фургоне, сидя с мешком на голове, когда этот голос приказывал ему сидеть-сука-смирно. Как и Уэйд сейчас. Питер скинул его руку с плеча и повернулся, потому что хватит, он не хрупкий, не разобьётся, он не слабак и может посмотреть тому, кто стоит за спиной, прямо в глаза. Подсвеченный золотистым светом фар Вольво, опершись на пикап, стоял мужчина: бритоголовый, челюсть острая, он улыбался так, словно ничего лучше этого момента в его жизни не происходило. Его лоб рассекал отвратительный шрам, а кожа была настолько неровной, что было видно даже в сумраке. — А я предупреждал, Пити, — Дэдпул встал между Питером и незнакомцем. — Только посмотри, что за урод. Объективно мужчина был привлекателен, но Уэйду Питер такое никогда бы не сказал. Незнакомец хмыкнул, сделал шаг вперёд, и только тогда Питер понял, насколько Уэйд напряжён: сквозь одежду он видел проступающие мышцы спины. — Мне казалось, я вышиб тебе мозги, — сказал Дэдпул. — Дважды. Мужчина в ответ только пожал плечами. — Пити, видишь этот мешок с дерьмом, который оправдывает своим существованием мысль о том, что человечество знатно проебалось? Питеру показалось, что Уэйд ещё не слетел с катушек, только потому что ждал его ответа. — Да. Мы знакомы. — Что? — голос Уэйда стал ледяным. — Он был среди тех, кто схватил меня тогда для ГИДРЫ, — объяснил Питер. — Я почти уверен, что это был он, у него знакомый голос. — Тебе так понравился мой голос, дорогуша? — Питер поверить не мог, что незнакомец игрался с ним, будто ему в голову не целился непредсказуемый — и, вероятно, ментально нездоровый — наёмник. — Его сложно забыть: будто кто-то царапает гвоздём меловую доску, — Веном прокатился по рукам, а незнакомец голодным взглядом уставился на чёрные вены, Питеру это совсем не понравилось. — Знаете, вы двое… Он не закончил. Уэйд выстрелил ему в голову. Мозги разлетелись по стоящему позади пикапу, колени у незнакомца подкосились, после чего тело грузно упало на землю. Уэйд подошёл к нему и ещё раз выстрелил: в сердце, затем в пах, пока Питер боролся с тошнотой от того, что перед ним развернулось месиво из мозгов, крови, костей и мышц. — Может, он хотя бы сейчас сдохнет, — напоследок Уэйд пнул расхристанное тело. — Почему ты не хотел, чтобы я на него смотрел? — тяжело сглотнул Питер. ‘он из ГИДРЫ,’ — напомнил Веном, — ‘пусть сдохнет’. — Он уже сдох, — ответил Питер, напряженный и взволнованный; при каждом шаге Уэйда в тишине разносился чавкающий звук крови. Уэйд не ответил Питеру. Он снова пнул тело и выстрелил в него. — Может, стоит его прирезать? — пробормотал Дэдпул, и Питер понял, что тот говорит не с ним, может, в этот момент он даже не понимал, что рядом кто-то есть. — Да, может сработать. У меня нет с собой фонарика, вот чёрт, Белый, ты же здесь преступный гений! — Дэдпул… — …я в курсе, Жёлтый, чёрт, да погоди ты, может, если я… неееет, это не как на концерте Селин Дион, чтоб вас, вы два гондона… — Уэйд! А вот это привлекло его внимание. Он повернулся и уставился на Питера так напряжённо, что воздух между ними загустел от непредсказуемости, и внутренне Питер уже приготовился рвануть со всех ног. Но тут Дэдпул улыбнулся, медицинская маска натянулась, и он подскочил к Питеру в таком отличном настроении, что у того не осталось времени на размышления. — Он сделал тебе больно, малыш? Я верну его к жизни и снова убью, если так. Хочешь попрошу старушку-смерть об одолжении? Она мне торчит. — Нет, он… нет, он только помогал меня похитить, — пробормотал Питер. Вот Уэйд снова стоял рядом, от него пахло кровью и чем-то кислым, отчего у Питера скрутило живот. — Не хотел, чтобы ты всё это видел, — признался Уэйд, наклонив голову и вглядываясь в Питера. Он стёр с его щеки кровь — Питер даже не почувствовал её — на руках Уэйда плотно сидели кожаные перчатки от костюма. — Я не слабак, — ему хотелось, чтобы Уэйд знал. Тот хмыкнул. — Знаю. Или ты думаешь, что не знаю? Паукан, ты можешь толкнуть меня одним своим мизинцем так, что я пролечу половину земного шара. Ты терпел издевательства ГИДРЫ несколько лет, сладкий, я в курсе, что ты не слабак. Тут никто так не думает. — Тогда прекрати меня оберегать, — Питер чувствовал себя потерянным, и не то чтобы из-за Уэйда, а так, в целом, из-за всего на свете, — перестань меня защищать. — Вот этого пообещать не могу, Пити, — отозвался Дэдпул, убирая пистолет обратно в кобуру, — мне буквально именно за это и платят. — Я сам могу за себя постоять. — Да в чём дело-то, пацан? Чего ты заводишься на ровном месте? Есть ощущение, что ты не из-за того злишься. Хочешь тоже его прострелить? Тебе станет легче? У тебя от этого так чешется? Так я помогу… — Я могу о себе позаботиться. Это всё, что я хотел сказать. Питер не мог понять выражение лица Дэдпула. И это неимоверно раздражало. — Слушай, пацан, буду откровенен, — начал тот, и Питер весь подобрался, — предполагалось, что эта операция пойдёт по другому сценарию. Я должен был доставить тебя Тони Карку несколько дней назад. Но так как мы просрали джет, а мой чёртов телепорт не работает, этого не произошло. У меня вроде как часики тикают. А ещё за нами гонятся чуваки из ГИДРЫ, поэтому вот как я это вижу: либо мы сейчас заляжем на дно и будем держаться подальше от главных автострад в попытке скинуть этих ребят с хвоста, пока они не потеряют наш след, либо мы выбираем короткий путь, где нас точно засекут, и мы рискуем оказаться в проигрыше. Выбор за тобой. Будем делать, как скажешь. Что хочешь делать? Я к твоим услугам, скажи хоть слово — и я сделаю всё, что захочешь. Питер не ожидал такого поворота. Честно говоря, он не представлял, что ответить. Как давно он вообще что-то решал самостоятельно? И к такому решению уж точно не был готов. Если его трясло только от того, что нужно было выбрать, на какой постели спать, или какой завтрак он хочет, то тут — извините. Ему нужно было всё обдумать. Потому что в паре метров сейчас лежало покорёженное тело, от которого им нужно избавиться, так ведь? Не хватало им детективов и полицейского расследования жестокого убийства, пока ГИДРА висит у них на хвосте. — Всё это и правда превращается в «Тельму и Луизу», — прошептал Питер, потерев лицо. ‘что это?’ — спросил Веном. — Фильм. — Гейский, — вкинул Уэйд. — Скажи слизню, что он гейский. Питер вздохнул. — Ладно, прежде всего нам нужно избавиться от тела. Уэйд обернулся. — Лично мне по душе мысль оставить его гнить тут. — Не хватало нам, помимо бегства от головорезов ГИДРЫ, оказаться участниками полицейского расследования. Простонав, Дэдпул пошарил по карманам и вытащил чёртову… гранату. Питер в ужасе отшатнулся. — Пул, какого… — Мы всё тут подорвём. Наша ДНК? Пшик. Его ДНК? Бдыщ. И нет их. Сэкономим силы и время. Тыщ-ты-ды-дыщ, бум-бам, спасибо, мадам. Питер моргнул. После чего вздохнул и вернулся к машине, чтобы снова занять пассажирское кресло, потому что после всего случившегося — убийство, ГИДРА — и с ещё бурлящим в крови адреналином его слишком трясло, чтобы пробовать себя в вождении. Слава богам, за последний час мимо них не проехало ни одной машины. — Ладно, — сказал он, когда Уэйд сел за руль, — можешь его взорвать. — Спасибо, дорогая, — пропел тот, заведя машину и выехав с обочины. Вытянув чеку зубами, он показушно подмигнул Питеру и бросил гранату из его окна. Уже секунд через двадцать небо озарил взрыв, земля задрожала, а Питер зажал уши ладонями. — Какой кровавый фейерверк, прям как на последнее празднование четвёртого июля. Питер не хотел вникать. — Откуда ты его знаешь? — спросил он, сползая по сидению и накидывая капюшон. — Он был одним из тех, кто превратил меня в подобие гниющего авокадо, — голос Уэйда не выражал ровным счётом ничего. — Или, знаешь, как если бы на картины Джексона Поллока* нагадила корова. Питер фыркнул. — Боже, Пул, твоя кожа не так плоха. Уэйд долго молчал. Дорожная тишина гипнотизировала и убаюкивала. — Паутинка, вот скажи, — Питер едва не уснул, не привыкший к такому молчаливому Уэйду. — Что? — он умостился щекой на обитой кожей дверце. — Хочешь на пляж? — А мы рядом с пляжем? — Мы можем там оказаться. — Думал, нам надо залечь на дно. — Сейчас темно, хоть глаз выколи, Пити, никто не сунется на пляж. Кроме травокуров. И, может, НЛО. В последний раз Питер был на пляже в шестнадцать лет. Они с друзьями из старшей школы отправились на Кони-Айленд, хотя должны были сидеть на уроках. Идею подкинула ЭмДжей, Питер до сих пор помнил эту мелочь. На том пляже он держал её за руку. — Поехали, — измученно ответил он. Пора взять перерыв от смертей, жестокости и страха.//
Спустя четыре часа они сидели на капоте Вольво на пляже в Северной Калифорнии. Питер не представлял, где они, но знал, что уже очень близко к Нью-Йорку. Солнце поднималось из-за моря, небо окрашивалось оранжевым и розовым, а Питер хоть и знал, что это из-за загрязнений облака становятся такого красивого цвета, сейчас об этом совершенно не переживал. — Не был на пляже со времён службы, — признался Уэйд. Питер хмыкнул, пытаясь не отключиться. — Я пошёл тогда один, — Уэйд продолжал, и пусть Питер не знал точно, с ним ли тот разговаривает, всё равно слушал, — я служил в спецназе, нас дислоцировали в Испании. Как там было красиво, Спайди. Я никогда не бывал там раньше. Питер слишком устал, чтобы ответить, но Уэйду, кажется, не было до этого дела. — Если выдастся случай, съезди в Испанию. Там красиво. — Поехали вместе, — предложил Питер, не задумавшись. Дэдпул рассмеялся. — Да, хорошо. Питер и сам не был до конца уверен, всерьёз он или нет, но приятно было хотя бы подумать о том, чтобы уехать отсюда. Усталость взяла верх над стеснительностью, и Питер опустил голову Уэйду на плечо. Тот не отодвинулся и не скинул его с себя. И пусть от него пахло кровью, Питер чувствовал себя хорошо. Да, ему и правда было хорошо.//
В семь утра они сидели в кафе Dunkin' Donuts. Уэйд заказал им две дюжины коробок с разного вида пончиками. Питер подозревал, что тот пытается немного его откормить. Признаться, ему не помешало бы. За окном стояла тёплая погода, с пляжа они уехали, как только туда стали подтягиваться сёрферы со своими досками. От них пахло солёной водой, и Питер чувствовал себя так легко, как никогда прежде. Уэйд легонько пинал его под столом, а он пинался в ответ, потому что если Уэйду захотелось развязать эту войну, то так тому и быть. В кафе помимо них сидел всего один посетитель: парень в неоново-оранжевом строительном жилете пил свой большой кофе. Молодая девушка за прилавком смотрела обучающие видео по макияжу, а Питер думал о том, что у неё красивые брови. Уэйд рассказывал об одном из своих снов, в котором он превратился в змею, но почему-то с сиськами, Питер слушал его вполуха, потому что ещё не проснулся окончательно, и кофе не начал действовать, как вдруг телефон Уэйда зазвонил. Дерьмовый телефон с разбитым экраном. На секунду Питер подумал, может, это Тони или кто-то из Мстителей, ведь Уэйд говорил, что они не укладываются в расписание. Дэдпул вытащил телефон из кармана джинсов и откинул крышку, не глядя на номер звонившего. — Болтливый наёмник слушает, ваш звонок записывается, всё, что вы скажете, будет использовано против вас, — проворчал он, откусив приличный кусок пончика. Питер отпил кофе и захватил лодыжку Уэйда ногой. Этот раунд остался за ним. Вдруг Уэйд нахмурился и посмотрел на него. — Что? — спросил Питер, заметив, как заострились черты его лица. — Ты кто нахрен такой? — прозвучало от Дэдпула — и говорил теперь точно не Уэйд, а Дэдпул — его голос как-то резко похолодел. Питер едва слышал звук металлического голоса на том конце провода, но по изменившемуся лицу Уэйда догадался, что звонили не Мстители. — Слушай сюда, если ты ещё раз позвонишь на этот номер, если ещё раз назовёшь его имя, я лично выслежу тебя и освежую самым тупым ножом на свете. Всего плохого и пойди трахни себя членом из наждачки. Уэйд скинул звонок и замер. Между ними повисла наэлектризованная тишина. Он выглядел напряжённым, диким, готовым к удару, загнанным в угол зверем. Питер понял, что ему кусок в горло не лезет. — Кто-то искал тебя, — голубые глаза Уэйда внимательно изучали Питера, у которого почти наверняка по всем губам размазался шоколад. — Кто-то по имени Кэседи. Ты его знаешь? Питера пробрало холодом до самых костей. Уэйд, должно быть, заметил, каким бледным он вдруг стал, потому что немедленно сгрёб Питера в охапку и вывел из кафе, бросив пончики с кофе на столе. Питер ничего не чувствовал. Он был готов вырубиться или вылезти из собственной шкуры. ‘дыши,’ — зашипел Веном на краю сознания, — ‘дыши’. Питер пытался. Воздух рывками входил в лёгкие. Его трясло. — Ладненько, Питер, давай сделаем, как в прошлый раз? Помнишь? Смотри на меня. Питер послушался. Уэйд прижал свою огромную ладонь к его груди и слегка надавил. Нежно. — Дыши вместе со мной, — проинструктировал он. Питер приложил трясущуюся ладонь к груди Уэйда и, чувствуя, как тот вдыхает и выдыхает, повторял за ним. — Вот так, ты отлично справляешься, — подбодрил его Уэйд, согревая этим Питера, наконец-то начало казаться, что он сможет всё это пережить. — Откуда… — начал Питер, но его так трясло, что пришлось начать сначала: — Откуда у него твой номер? Откуда он узнал, что я с тобой? — Не знаю, — Уэйд немного надавил Питеру на грудь, вернув его мысли к дыханию. — Нельзя… нельзя, чтобы он нашёл меня, Уэйд, — всё внутри разрывалось от пережитого. — Он не найдёт, — пообещал ему Уэйд стальным тоном. Питера так в жизни не трясло. Казалось, его уже поймали. Веном устрашающе затих внутри, будто и он успел позабыть страх перед Кэседи. Как жестоко было напомнить о таком, пока они ели пончики. — Откуда у него твой номер? — в отчаянии повторил Питер. — Не знаю, малыш, — пробормотал Уэйд, совсем мягко, совсем не так, как говорил Кэседи. Питеру было важно услышать эту разницу: она приводила в чувства и заземляла. — Чёрт, — прошептал он, — чёрт, Уэйд… — Поехали, — Уэйд убрал руку Питера со своей груди и крепко взял её в свою ладонь. — Мы уезжаем прямо сейчас, до Нью-Йорка часов восемь, мы будем там уже к вечеру. Хорошо, Пити? — Да. Да. Хорошо, поехали. Уэйд выглядел серьёзно. Он кивнул, и вместе они направились в сторону Вольво. Когда мотор был заведён, а машина тронулась с места, в салоне снова заиграла «Go Your Own Way», правда, никто из них толком не слушал. Питер крепко сжимал руку Уэйда и боялся, что может сломать ему пальцы, но тот, похоже, ничего не имел против, потому что руки не отнимал. Может, он понимал, насколько Питеру это было нужно. Может, Уэйду это было нужно не меньше.//
В последнюю встречу с Кэседи Питер лежал в холодной луже собственной крови, пока Веном стягивал собой края его ран. — Оно не даёт тебе умереть, ты только посмотри. Оно заботится о тебе. Питеру так хотелось послать его куда подальше, но он был занят тем, что захлёбывался собственной кровью. Впрочем, Кэседи, похоже, понял его посыл без слов. Он показался Питеру довольно догадливым. После этого Кэседи провернул нож в его бедре. Чёрт, это оказалось до ужаса больно. ‘мы хотим его убить,’ — сообщил Веном, — ‘мы хотим его оссссвежевать’. — Что оно говорит? — спросил Кэседи, склонившись над Питером. Слишком близко, слишком интимно. Говорить было невыносимо тяжело. — Это он, а не оно, мудила. Питер плюнул ему в лицо. Чувство отмщения продлилось секунд пять, после чего Кэседи схватил его за горло, а Веном вырвался наружу, пронзив его руку, и в тот момент Питеру бы призадуматься, почему Кэседи не закричал от боли, почему его кровь была тёмно-красной и, кажется, немного двигалась, но, знаете, под пытками сложно сосредоточиться, а Питер в тот момент терял кровь быстрее, чем успевал дышать. Веном же всё пытался стянуть все его раны. — Не отключайся, — потребовал Кэседи, ущипнув Питера за щёку достаточно сильно, чтобы тот сфокусировался, — ну же, Человек-Паук, ещё рано ложиться спать.//
Питер резко вынырнул из сна, фантомная боль от того, что его нарезали кусками, как мясо на ужин, затронула Венома: тот накрыл собой руки, ноги и грудь Питера, защищая от опасности, которой больше не было. Дэдпул чистил оружие в углу комнаты, сидя в знакомой красной маске. Когда Питер проснулся, тот поднял взгляд. Выглядел Уэйд каким-то маленьким, пока Питер не осознал, что от страха подскочил на потолок и теперь смотрел на него сверху вниз. Казалось бы, самое время почувствовать себя идиотом, вот только Питер знал, что Дэдпул его не осуждает. — Очередной кошмар? — спросил тот, прочищая патронник. Могло показаться, будто ему и дела нет до происходящего, но Питер знал, что Уэйд подмечает малейшую деталь в его поведении. Сглотнув, он постарался успокоиться и кивнул. Пот пропитал волосы и виднелся на лбу. Солнце пробивалось через неплотные занавески, освещая комнату. Они смогли найти неплохой отель в Вашингтоне — штате, до столицы они не добрались, потому что, несмотря на все усилия уложиться за день, машина сломалась на полдороге, а идти пешком пришлось бы слишком долго. Впрочем, они всё-таки преодолели часть пути именно так: идти было приятно, Питер давно не нагружал организм физическими упражнениями и соскучился по ощущению пульсации в ногах под конец тяжёлого дня. Ему этого ужасно не хватало. А отель оказался приятным, к тому же, было забавно посмотреть, как изменилось лицо портье, стоило им ввалиться в вестибюль, потным, грязным и неподобающе одетым. Питер отцепился от потолка и опустился на слишком мягкую кровать. Его всё ещё трясло: третий кошмар за ночь. Пора бы бросить попытки поспать нормально. Часы показывали восемь утра, скоро им выдвигаться. — Схожу в душ, — сообщил он. — Составить тебе компанию? — бросил Дэдпул ему вслед. — Может, помыть голову? Или хочешь массаж? Могу вымыть тво… — Пожалуйста, заткнись, — оборвал его Питер, чувствуя, как запунцовели щёки, и под аккомпанемент смеха Уэйда хлопнул дверью в ванную сильнее, чем рассчитывал. ‘мы ему нравимся,’ — заметил Веном, пока Питер раздевался. — Ты о чём? — он не слишком-то придавал значение тому, о чём иногда говорил с ним симбиот. ‘он говорит с нами, как тот доктор,’ — объяснил Веном. Питера замутило. — Он не Кэседи, — отрезал он, потерев глаза; вода постепенно нагревалась. — Кэседи — мудак. ‘он говорит так же,’ — настаивал Веном, — ‘он говорит те же слова’. — Да, вот только Кэседи хотел нас унизить. Уэйд — нет, — сев на крышку унитаза, Питер подумал о том, что немного набрал веса, чему был рад, хотя он до сих пор не мог смотреть на себя в зеркало дольше десяти секунд. Но и на скелет, который впервые обнаружил Уэйд, он больше не походил. Мышечная масса постепенно набиралась. Приятное чувство — снова ощущать силу. Питер знал, что ГИДРА не просто так держала его в чёрном теле. — Хочешь сказать, что Уэйд со мной заигрывает? — Питеру не хотелось, чтобы Веном думал, будто Уэйд и Кэседи похожи. Симбиот, конечно, заметил их сходство в речи, но не мог различить тон и контекст. Для начала, Уэйд не связывал Питера, не нашёптывал ему всякие грязные интимные штуки на ухо, держа скальпель у его рёбер. Так что разница была существенной. И Питеру хотелось, чтобы Веном это понял. ‘это и есть заигрывание?’ — спросил тот. — ‘от него всегда больно?’ — От нормального заигрывания больно не должно быть, — объяснил Питер, шагнув под душ, как только зеркало начало запотевать. ‘интересно,’ — отозвался Веном. — ‘Уэйд нормальный’. Питер потянулся за шампунем и вдруг растянул губы в ухмылке. — Вот чёрт, — засмеялся он, скрестив руки на груди; вода разбивалась о плечи. — Ты только что сказал, что Уэйд нормальный. Веном взвился. ‘это неправда,’ — заспорил он. Питер почувствовал опьяняющее чувство лёгкости. — Я ему передам, — сказал он, после чего Веном ударил его по лицу его же рукой. — Эй! Больно же! Мне мыло в глаз чуть не попало, — хоть Питер и ворчал, настроение у него от этого не упало. ‘не говори ему,’ — зашипел Веном. Питер и подумать не мог, что тот умел смущаться. — Он начинает тебе нравиться, да? ‘не так, как тебе,’ — ответил Веном. Питер застыл. — Эм… Что? ‘он тебе нравится,’ — настаивал тот, пока Питер силился понять, когда это разговор сделал такой крутой поворот, — ‘тебе он снится’. Если бы Питер мог покраснеть сильнее, то, наверное, сгорел бы со стыда. — Я… нет! Не лезь мне в голову! ‘ты мечтаешь о нём, о его коже,’ — упорствовал Веном, а Питер в тот момент мечтал о том, чтобы так же ударить его в отместку, — ‘ты фантазируешь. тебе нравится, что он больше тебя. что он сильный. нам нравится, что он сильный. ты хочешь, чтобы он прижал тебя…‘ — Лааааадненько! — оборвал его Питер, врубив ледяную воду. — На сегодня хватит! Я понял. Хорошо, мы больше никогда не будем говорить о чувствах. Это было огромная ошибка. Веном засмеялся где-то у Питера под сердцем.