по дороге в ад

Они вновь пришли в закусочную. Ничего удивительного. Уэйд повсюду таскал за собой свою армейскую дорожную сумку, и если бы в ней не лежал костюм Дэдпула, или оружие Уэйда, или их деньги, то Питер давно бы попросил его от неё избавиться. Потому что на них пялились. По большей части от того, что Уэйд случайно бил ею всех подряд. Уже не в первый раз Питер задался вопросом, как у него выходило успешно выполнять задания. Прямо сейчас сумка занимала место рядом с Уэйдом, напоминая сидящего человека, а тот обнимал её одной рукой, попутно болтая с Питером. Он приспустил медицинскую маску на подбородок, губы у него блестели от сиропа для блинчиков — в этот раз они взяли порцию на двоих. Питеру не следовало пялиться на губы Уэйда. ‘пятый раз,’ — ехидно прокомментировал Веном. ‘Ты чего там бормочешь?’ — подумал Питер, оторвавшись от Уэйда, чтобы хлебнуть кофе, который на вкус оказался водянистым и горьким, но если это единственное, на что он мог пожаловаться, то в его мире, можно считать, день выдался отличным. ‘это уже пятый раз. ты пялишься пятый раз’ ‘и что, тебе весело от этого?’ ‘да, мы отлично проводим время’ — Ну разумеется, — фыркнул Питер и замер, осознав, что сказал это вслух. Уэйд выглядел растерянным. Он склонил голову в знакомом Питеру жесте. Тот означал примерно следующее: «не могу понять, ты это мне или пришельцу в своей голове, в любом случае, ты не слушаешь, что я тебе рассказываю, и тем самым ранишь мои чувства». Да, один жест, а как много смысла. — Это я Веному, — быстро пояснил Питер в попытке исправить уже вероятно приченённый вред. — Так и думал, — Уэйд отхватил большой кусок золотистого блинчика, и, чёрт, пора перестать на него пялиться… ‘шестой раз’ — …обычно ты слушаешь истории о моих оргиях. Питер поперхнулся кофе. И залил им всю рубашку. Тот был ещё горячим. Зато хотя бы этим можно оправдать порозовевшие щёки. — О чём? — бормоча, Питер пытался оттереть пятно. Уэйд смотрел на него так, будто Питер — дитя малое, которое промахнулось мимо рта. — Паутинка, это уже третья рубашка за пять дней, — вздохнул он и подпёр щёку рукой. — Что у тебя вообще с одеждой? Нелады в отношениях? Хочешь об этом поговорить? — Хочу вернуться к разговору о твоих оргиях, — выдал Питер, по-прежнему отвлекаясь на чистку рубашки (потому что не хотелось, чтобы Уэйд тратил на него деньги) и не особенно понимая последствия сказанного. — Да? — Уэйд улыбнулся так широко, что стало не по себе. Это всё из-за острых линий губ и белых зубов, и нет, его улыбка совсем не выглядела заманчивой, нет же, просто она… — Хочешь поучаствовать? Слизень тоже приглашён, можно немного встряхнуть вечериночку, ну как в порно с тентаклями, только без присосок. — А… забудь, нет, мы никогда больше не будем говорить об этом, я передумал, — Питер прикрылся ладонями, чтобы не смотреть на Уэйда. — Пити, ты когда-нибудь участвовал в оргии? — Знаешь, что интересно? Вот углеродные волокна в ткани… — В тройничке? Вдвоём? В оздоровительных целях? — Мы, кажется, поедем мимо музея. Хочешь в музей? Знаешь, что интереснее секса? Наука, — о господи, он начал мямлить, заткните ему рот, кто-нибудь. ‘с радостью,’ — прошипел Веном. — Паутинка, у тебя же был секс? — спросил Уэйд, отставив подзуживающий тон, но Питеру всё равно не хотелось об этом говорить. Честно говоря, не было ничего, о чём бы он хотел помолчать так сильно. За исключением пыток, наверное. Он покраснел. Не от смущения — от стыда. Потому что двадцатичетырёхлетний девственник — это, наверное… не очень круто? ‘кого это волнует?’ — спросил Веном, но Питер предпочёл его игнорировать. Попытался. — Погоди, пирожочек, никто так и не сорвал твой цветок? А теперь Питер пытался игнорировать ещё и Уэйда, и это оказалось куда сложнее, потому что тот так сильно перегнулся через стол, что отводить глаза было попросту некуда. — Я… не хочу об этом говорить, — ответил Питер, ощущая дискомфорт. Уэйд смотрел на него так пристально, что у него странно сжималось сердце. У Питера от Уэйда странно сжималось сердце. — Без проблем, — вот так запросто он оставил эту тему и откинулся на сидение, — давай попробуем эти их вафли с мороженым. Как тебе? Говорил он мягко, почти с жалостью, отчего Питеру стало только хуже. Намного хуже. Он не хотел, чтобы его жалели, потому что к чёрту это всё! — Вдруг я асексуален? — бросил он, будто защищаясь. Внутри плескалось смущение. Уэйд вскинул бровь. — А ты асексуален? — …нет, — признался Питер и отвёл взгляд в сторону. Будто его заинтересовал чувак на автобусной остановке, жрущий бублик. ‘мы его знаем,’ — прошептал Веном. Питера всего скрутило изнутри, он как-то разом перестал понимать, о чём говорит Уэйд. — …просто если так, то всё в порядке, Пити. Чёрт, ты прости, я не хотел, чтобы ты стыдился этого, слушай, смотри, хочешь я выколю себе глаз вилкой, как в том авторском кино, в «Лобстере», когда он… А вот это привлекло внимание Питера. — Уэйд, чёрт, стой! — он не собирался этого делать, но Уэйд уже поднёс вилку к глазу, а видеть этого совсем не хотелось, поэтому Питер сделал единственное, что у него получалось, когда накрывала паника: он выстрелил паутиной. Пальцы защекотало, а запястье окутало приятное ощущение. Уэйд же застыл: паутина облепила его руку и, в целом, сковала движения. Между ними повисла звенящая, неловкая тишина, в секунды которой Питер занимал голову мольбами о том, чтобы никто — особенно предполагаемые бестолочи из ГИДРЫ, которые висели у них на хвосте — всего этого не видел. ‘они видели,’ — отозвался Веном. Где-то в области запястья прозвучал щелчок, и паутина, отцепившись от руки Питера, мягко опустилась на поверхность стола. Уэйд по-прежнему не шевелился, пока Питер сдирал паутину с его руки и пытался незаметно скрутить её в салфетку и спрятать у себя на коленях. После чего он осмотрелся, чувствуя, как громко колотится сердце в груди. К счастью, никто на них не смотрел. Уэйд не просто так выбрал им кабинку у входа в кухню, позади основного прилавка и подальше от взглядов возможных прохожих или тех, кто устроился у дверей. Питер вздохнул с облегчением и стёк по сидению. — Чёрт, какой же я идиот, — застонал он и потёр глаза в попытке успокоиться. ‘тупица,’ — согласился Веном. — Откуда ты вообще знаешь это слово? — почти равнодушно спросил Питер. ‘от авокадо, которое ты хочешь трахнуть’ Питер решил, что больше никогда не заговорит с ним. Когда он убрал руки от лица, Уэйд по-прежнему пялился на него, распахнув глаза и слегка приоткрыв рот. Питер испугался, что сделал ему больно. ‘ты его сломал’ — Уэйд? Ты в порядке? — Питер помахал рукой перед его лицом. — Клянусь, никто не заметил, нас не раскрыли, я буду осторожен, обещаю, мне так жа… В это мгновение Уэйд подтянул Питера за запястье, а тот остался под таким впечатлением от этого жеста, что паучье чутьё попросту промолчало. Выражение лица Уэйда оставалось нечитаемым, пока он мягко касался Питера, который показал ему свои ладони. Краска прилила к лицу от того, как Уэйд поглаживал его, а когда тот почти интимно огладил дырочку в середине запястья, по телу Питера будто пустили электрический разряд. Уэйд немедленно отшатнулся и поднял руки в защитном жесте. Во только Питера заботило только одно: как быстро и сильно бьётся сердце, как волна мурашек прокатилась от запястья по телу до кончиков пальцев на ногах, а ещё — как неожиданно быстро он возбудился. Такого раньше никогда не происходило. Что за херня? — Чёрт, прости, я сделал тебе больно? — засуетился Уэйд, а Питер не мог ответить, просто не мог. Он попытался сглотнуть. Во рту пересохло, желудок скрутило в узел. — Спайди, я сделал тебе больно? — на этот раз голос Уэйда звучал так серьёзно, что Питеру пришлось взять себя в руки. — Я в порядке, — пискнул он, и теперь ему ужасно хотелось провалиться сквозь землю. Уэйд всё ещё внимательно смотрел на него, его глаза потемнели. Потемнели в прекрасно освещённой комнате, отчего сердце Питера едва не остановилось. Он, может, и девственник, но точно не тупица, как думает Веном, и прекрасно знает, что это значит. Что значат расширившиеся зрачки. Он знает. ‘что это значит?’ — Ты стреляешь паутиной прямо из тела? — хрипато спросил Уэйд. — Хм, — красноречиво выдал Питер, — да… Уэйд помолчал, и вдруг: — Горячо. А Питер? А Питер не знал, что ему, чёрт возьми, делать. Не понимал, почему он так себя чувствует: растерянным и до странного возбуждённым, сидя напротив человека, которого знал меньше недели, и он готов был скинуть всю вину на ПТСР, которое его определённо не миновало, а ещё… — Эй, я тебя знаю, — незнакомый мужской голос разорвал тишину и убил всю атмосферу, сгустившуюся вокруг Уэйда и Питера. Они одновременно подняли взгляд на подошедшего к ним мужчину. Питер не понимал, накатило ли на него облегчение или разочарование от того, что их прервали. Вернувшись мыслями к подошедшему мужчине, Питер подумал, что и правда где-то его видел, только не мог вспомнить, где. Единственное, что он знал наверняка: его паучье чутьё звенело и пульсировало в затылке, предупреждая об опасности, из-за чего Питер весь подобрался. Уэйд, даже с приспущенной медицинской маской и сиропом на губах, умудрялся выглядеть огромным и внушительным. Он осмотрел мужчину с ног до головы, проверяя, не вооружён ли тот, и Питер увидел, как скривился незнакомец, когда заметил шрамы Уэйда. Ну всё, дружочек, тест на адекватность провален. — Мы не знакомы, — сообщил Питер. — И мы тут вроде как завтракаем. Мужчина посмотрел на Питера, затем на Уэйда, после чего повернулся так, чтобы Уэйд оказался у него за спиной. — Ты же тот самый парень, — сказал он. Питер увидел, как рука Уэйда исчезла под столом. — Ну тот, который пропал, боже, года три назад, да? Тебя, что, нашли? Питер не знал, что делать. — Ага, — сознание начало отключаться, и он постарался собраться с силами. — Да, нашли. — Охренеть, — Питер почти не слушал, уши заложило, кожа словно натянулась, потому что внезапно всё, что осталось в его сознании — шум в гостиной, игла в шее, мешок, надетый ему на голову, в котором ничего не видно и не слышно, одно только приказ сидеть-сука-смирно, — я видел объявления о пропаже, была даже кампания в интернете. Мне показалось, что я тебя уже где-то видел, хотелось посмотреть на тебя. — Мм, — едва слышно выдавил Питер. — Так и чё случилось-то, пацан? — не отступал незнакомец. — Ты из дома сбежал, или чё? — Эй, лысый, мы тут вроде как едим, — вступил Уэйд, получив почти пустой взгляд в ответ, — хватит пугать моего парня и свали отсюда, понял? Мужчина окинул их взглядом, будто не мог поверить, что они встречаются. Но это было умно: если сказать, что они вместе — подозрений это не вызовет, потому что… кем ещё мог быть Уэйд? Отцом? Никто не купится на это, их разница в возрасте не так велика. Братья? Нет. Кузены? Пфф. Пара — самый безопасный вариант, и Питер прекрасно понимал это. Не понимал он только взгляд незнакомца: будто тот не поверил. Он словно не мог понять, как Питер и Уэйд могут встречаться. Но Уэйд ведь привлекательный, почему этого никто не видит? Выражение лица незнакомца — на нём было написано отвращение вместе с лавиной сомнений — вернуло Питера в реальность. — Всё в порядке, дорогой, — он протянул руку через стол и взял ладонь Уэйда в свою. Тот по-прежнему держал левую руку под столом, вероятно, на рукояти ножа. Питер погладил его костяшки большим пальцем, надеясь, что этот жест успокоит Уэйда. — Так ты, эм, у тебя всё норм? — мужчина будто стушевался. Питер же попытался одобрительно улыбнуться. — Всё в прошлом, и я не люблю вспоминать об этом. Если не возражаете, мы бы хотели доесть. Мужчина моргнул, вновь взглянул на каждого из них по очереди и кивнул. — Просто хотел удостовериться, — объяснил он, прежде чем уйти. Питер держал руку Уэйда до тех пор, пока колокольчик на двери не звякнул, оповещая мир о том, что незнакомец покинул заведение. Питер хотел было откинуться на сидении, но Уэйд его не отпустил: он глубоко дышал, глядя вслед мужчине до самой автобусной остановки, где Питер его и увидел впервые. — Он и правда выглядит знакомо, — прошептал Питер, понимая, что кругом люди. — Не знаю, где я мог его видеть, но откуда-то я его знаю. Уэйду хватило меньше пяти секунд на размышления: он резко поднялся и сгрёб Питера вместе со своей сумкой. — Мы уходим, — его голос стал жестче и серьёзней, заставив Питера занервничать: не потому, что Уэйд его пугал, а потому, что его тон означал только одно — что-то идёт не так. — Нас засекли? — спросил он, глядя, как Уэйд бухнул на стол пачку наличных (куда больше нужного) и потянул его за собой к чёрному ходу, где почти выбил ногой дверь. Та шваркнулась о стену забегаловки так сильно, что стекло треснуло, но Уэйд даже ухом не повёл. Он упорно прокладывал им путь к чёрному фургону на парковке, а Питер крутил в голове образы того, каким тот может быть на заданиях. Собранным и хладнокровным, он даже не пел. А это, знаете, дурной знак. Питер обернулся посмотреть на автобусную остановку, но мужчина исчез. Его там не было. — Уэйд… — начал Питер, желая предупредить об этом, но паучье чутьё сработало раньше. Без малейшего сомнения в том, что делает, Питер схватил Уэйда и оттолкнул его к машине, чтобы закрыть собой как раз вовремя: рука сама собой перехватила металлическую палку, летящую прямиком Уэйду в голову. Питер легко поймал её и перевёл взгляд с руки, бросившей её, на лицо человека, с которым они только что разговаривали в кафе. — Я уже видел тебя, — эта мысль сводила Питера с ума. Мужчина лишь улыбнулся и пожал плечами. Паучье чутьё звенело натянутой струной, Питер был напряжён и готов к бою, в нём плескалось столько адреналина, что сложно было разобрать, о какой конкретно опасности предупреждает его тело. Мужчина тем временем щёлкнул переключателем в руке, и по металлу прошёл разряд тока. Питер бросил палку почти сразу, но она успела обжечь его руку до того, что запахло горелой плотью. После такого он не дал себе время на раздумье, выпустив Венома: тот схватил незнакомца за ноги и сломал их, а Питер навалился сверху и, прижимая мужчину к асфальту, сжал здоровой рукой его ужасно уязвимое горло. Незнакомец, похоже, не ожидал такого поворота, но Питеру было плевать: он, что, не понимал, на что подписался? — Я могу переломать тебе кости так же легко, как порвать лист бумаги, поэтому я дам тебе шанс, — выплюнул Питер, сдавливая ярёмную вену так сильно, что незнакомец под ним стал задыхаться. — Паутинка, — позвал Уэйд, но Питер проигнорировал его, потому что не мог сейчас сосредоточиться на том, что тот ему говорит. — Ты из ГИДРЫ, — Питер не спрашивал, поэтому и мужчине не пришлось подтверждать или опровергать сказанное, — сколько ещё человек они послали за мной? Ответа не последовало. Тогда Веном сломал незнакомцу колено. По парковке разнёсся отвратительный хруст. Питер надавил на горло сильнее, чтобы заглушить крик. Сработало: мужчина едва ли пискнул под ним. — Ну давай, мудак, — свою хватку Питер ослабил, зато Веном обхватил собой тонкие хрупкие запястья незнакомца, — отвечай на сраный вопрос. Уэйд молчал, и Питеру бы стоило проверить, что с ним, но он не мог дать этому человеку уйти. Он видел этого мужчину раньше: его отправили причинить ему — Питеру — боль, похитить его, вернуть их с Веномом обратно… ‘чик чик чик,’ — пропел Веном и сломал оба запястья. Питер поморщился от звука — мужчина болезненно выдохнул — но постарался не думать о том, как же он облажался, позволив Веному взяться за дело. Он ведь облажался? — Даю тебе последний шанс, — рыкнул он, и тут… мужчина улыбнулся, обнажая жёлтые, кривые зубы. — Я ведь был у тебя первым, — прохрипел он, голос сорвался, но Питер всё равно услышал каждое слово. — Ты был таким молоденьким. Печально известный Человек-паук… мы поверить не могли, что наконец-то взяли тебя. Всё тело Питера разбило судорогой, теперь он не видел ничего, кроме мужчины перед собой, этого отвратительного куска дерьма… — Паучок, — снова позвал Уэйд, — дай мне с ним разобраться. Пити… — Знаешь, — незнакомец всё продолжал, — мне сказали быть с тобой полегче, но ты был так юн, в тебе было столько энергии, что я не удержался… Питер сильнее стиснул его горло: голос треснул, дыхательные пути перекрылись, в правом глазу у незнакомца лопнул сосуд. Уэйд оттащил Питера прежде, чем тот успел переломить чужую шею. Вот только зачем? Этот момент — то, чего Питер ждал так долго, его час мести, и Уэйд не может вот так запросто лишить его этого. — Убери от меня руки! — Питер толкнул Уэйда, но пришлось изрядно попотеть, чтобы сдержать силу, иначе он бы точно раздробил ему грудину. — Ты не можешь его убить, — почти в отчаянии воскликнул Уэйд. — Я могу сделать всё, что хочу, отвали от меня… — Питер, — неожиданно голос прозвучал нежно и мягко, когда Уэйд обхватил ладонями его лицо. Питер застыл почти мгновенно. — Это изменит тебя, — слегка надавливая, Уэйд провёл большими пальцами по его щекам, стирая слёзы, которые Питер даже не заметил, — изменит тебя полностью. И это не самая хорошая перемена, Пити, убийство человека выпотрошит тебя. Когда это делает Веном — это одно, но когда это сделаешь ты сам голыми руками — малыш, после такого пути обратно не будет. — Я хочу причинить ему боль, — Питер не узнал собственный голос, руки тряслись, — я очень хочу сделать ему больно. — Знаю, — успокаивающе произнёс Уэйд, не отводя взгляда от Питера, чтобы тот тоже смотрел только на него, забыв о расхристанном теле за спиной, — знаю, сладкий, но ты слишком добрый, чтобы так поступить. Ты слишком хороший, Пити, я не могу позволить тебе убить его. Питер пытался дышать. Честно пытался. Но выходило с трудом, дыхание замирало где-то на полпути, и, кажется, он плакал. Чёрт, он такой слабый и жалкий, так ещё и плачет… — Иди ко мне, — прошептал Уэйд и сгрёб его, умостив подбородок на вихрастой макушке. Уэйд, с его размахом плеч и сильными руками, крепко обнял Питера, который никогда прежде не чувствовал себя так уютно в чужих объятьях. Возможно, его защитные механизмы скручивались до минимума, когда дело касалось Уэйда. Возможно, всё это следствие того, что Уэйд его спас. Возможно, у Питера просто ПТСР, о котором он читал не то чтобы очень подробно. Но он слишком быстро привязался к Уэйду, чтобы считать эти отношения здоровыми. Впрочем, Питер его не оттолкнул. — Нельзя убивать его здесь — слишком много потенциальных свидетелей, — пока Уэйд говорил, Питер вслушивался в его лёгкие интонации и вибрации в широкой груди, — возьмём его с собой. Так мы вытащим из него информацию: надо узнать, сколько их ещё и кто их послал. Ну как, малыш? Похоже, у нас есть план? Питер шмыгнул носом в рубашку Уэйда. Наверняка это выглядело отвратительно, к тому же, теперь на ткани осталось мокрое пятно, но, кажется, Уэйд не придавал этому никакого значения. — Ни за что бы не подумал, что ты откажешься убить кого-то, — признался Питер, чувствуя себя спокойней, хоть его и потряхивало. — Я тоже, — губы Уэйда скользнули по виску Питера, прежде чем он отстранился. Питеру сразу стало холодно и уязвимо. Он больше не мог смотреть на доктора, посланного ГИДРОЙ, просто не мог. Веном по-прежнему оставался снаружи, и Питер загнал его обратно: каждый раз это напоминало ему прогон ледяной воды по венам. Веном медленно убрался вовнутрь. — Прости, я опять испортил рубашку, — отстранённо пробормотал он, глядя то на кафе, то через дорогу от него. — Мы пройдёмся с тобой по магазинам, — пообещал Уэйд и подошёл к лежащему на асфальте мужчине, после чего он сунул ему дуло пистолета в рот. — Слушай сюда, Майк Пенс*, вот как мы поступим, — подбадривающие нотки ушли из голоса Дэдпула, вместо них нарисовалось мнимое веселье, которое пугало куда больше ярости, — ты поедешь с нами в Нью-Йорк. И расскажешь нам обо всём, что мы захотим узнать. И тогда я не выпотрошу тебя и не развешу твои внутренние органы на обочине ближайшего шоссе. Ну как, идёт? Мужчина весь побелел, широко распахнул глаза, но он всё-таки кивнул. Уэйд улыбнулся во все тридцать два, сказал «вот и ладненько, урод» и ударил его головой об асфальт. Незнакомец вырубился моментально, и, если бы не отсутствие крови, Питер решил бы, что тот умер. — Я его раздену и закину в машину, скорее всего, он напичкан жучками. Как собаки блохами. Или десятилетки вшами. Отвратительно. — Я не знаю, как заводить машину без ключа, — Питеру хотелось чем-то занять руки, при этом не трогать мужика из ГИДРЫ, но он точно не хотел, чтобы из-за него их поездка накрылась. — Предоставь это мне, сладенький, я всё сделаю. Если хочешь, сбегай в кафешку, возьми нам пожрать в дорогу. Я жуть как хочу попробовать тот роскошный сэндвич с яйцом, который, ну, который заказывала одна из сестёр Кардашьян. Питер понимал, что Уэйд пытается его отвлечь, но всё же прошёл к его сумке и вытащил двадцатку. — Ему я ничего не возьму, — сообщил он, ткнув на агента ГИДРЫ, прежде чем развернуться в сторону кафе. Его всё так же трясло, колени подгибались, но он пытался сохранять спокойствие. Когда он вошёл в кофейню, колокольчик звякнул над дверью слишком громко, но Питер смог не обернуться и спокойно прошёл к прилавку, где сделал приличный заказ. Девчонка, похоже, его не узнала, или ей совсем не было дела до того, почему он заказывает дважды. Он взял Уэйду сэндвич Кардашьян, себе вафлей и сосисок, а также большой латте для Венома, который, кажется, подсел на кофеин. ‘он что-то скрывает,’ — высказался Веном, пока Питер бездельничал у закусочной, греясь на солнце и прислушиваясь к разговорам прохожих, шуму проезжающих мимо автомобилей и тому, как Уэйд копошится в фургоне, пробуя его завести. — Не думаю, что он заговорит, — Питер отпил свой латте, чувствуя одобрение Венома. ‘не ГИДРА, ’ — исправился тот, — ‘мертвяк’ — Ты ведь знаешь, что его зовут Уэйд, — вздохнул Питер. — И вообще, что ты несёшь? ‘он нас отослал’ — Потому что у меня случился запланированный нервный срыв, — Питер сделал ещё один глоток, хотя кофе ещё не остыл. ‘мстители. он ни разу не связался с ними,’ — продолжил Веном. — ‘разве не странно? это же они его послали’ Питеру немедленно захотелось запротестовать, но проблема было в том, что Веном был прав. Уэйд ни разу не связался с Мстителями, по крайней мере, Питер об этом не знал, никто не отправил за ними другой джет. Тони мог бы и сам прилететь и забрать их даже сейчас, никаких проблем, но он почему-то этого ещё не сделал. ‘я прав,’ — настаивал Веном. — Возможно, — сдался Питер, чувствуя себя странно. Уэйд ведь не стал бы ему врать, так ведь? Вот только Питер знал его всего-ничего, они только познакомились, а он запросто доверился человеку, который — очевидно — был ментально нестабильным и явно имел свои интересы в этом деле. Каким он был дураком, когда доверился первому встречному, проявившему участие к его судьбе. Питер чувствовал себя использованным, маленьким и наивным. ‘что если он везёт нас не в нью-йорк,’ — продолжал Веном, — ‘что если он из ГИДРЫ?’ По телу прокатилась холодная волна ужаса, Питер тяжело сглотнул. Он мог бы убежать. Сбежать прямо сейчас, и Уэйд бы никогда его не поймал. Прежде чем план оформился, перед Питером притормозил чёрный фургон, а пассажирская дверь приглашающе распахнулась. — Погнали, Пити-пай! — прощебетал Дэдпул, махнув Питеру. — Мы почти дома. Питер хотел сбежать. Он думал об этом. Но что-то внутри подтолкнуло его к машине. Питер скользнул на пассажирское место и позволил Уэйду увезти его с парковки.

//

— Вы держите связь? — спросил он. Они уже довольно долго ехали в тишине. Ну, в относительной тишине: Уэйд болтал без умолку, но Питер не слушал. Доктор из ГИДРЫ валялся связанным в задней части фургона и особо не отсвечивал. Наверняка ещё не пришёл в себя. Вероятно, у него сотрясение. — С кем? Иисусом? Питер понимал, что Уэйд шутит, но прямо сейчас не мог заставить себя посмеяться. Внезапно всё происходящее показалось ему серьёзным выбором между жизнью и смертью, и Питер приготовился расколотить машину и дать дёру, если ответ Дэдпула его хоть чем-то не устроит. Впрочем, это Дэдпул — шансы были велики. — Нет. Со Мстителями. Уэйд посмотрел на него, и слава богу на нём не было маски, потому что Питер смог разглядеть мелькнувшее в его глазах подозрение. — Мы не связывались с тех пор, как я тебя вытащил, — медленно и осторожно пояснил Уэйд. — А что? — Почему Тони просто не забрал нас лично? — спросил Питер, сердце бешено колотилось где-то в горле. — Нам ведь не нужно ехать на машине? Не нужно? Лицо Уэйда изменилось, но Питер не понимал, о чём тот думал. — Пити, в чём дело? — Ответь на вопрос, — паника подняла голову. Вместе с Веномом, который выполз на поверхность, готовый к удару. Уэйд молчал долго. Слишком долго. — Он не знает, — наконец выдал он, не глядя на Питера, у которого от такого ответа всё похолодело внутри. — Тони не знает? — голос сорвался. — Или не знают Мстители? Уэйд поиграл желваками и вздохнул, после чего ударился лбом о руль. — Слушай, Пити, не стоит нам обсуждать эти шокирующие новости посреди оживлённой дороги… — Они тебя не присылали, — осознание происходящего кипятком обожгло внутренности, — они даже не знают, что я с тобой. — Технически — посылали, — поправил Уэйд, но голос его звучал слабо и неуверенно. — Ты… всё это время ты мне врал, — Питеру ничего так сильно не хотелось, как свалить из этой чёртовой машины, — ты мне врал! — Нет! — голос Уэйда огрубел. — Я действительно везу тебя к ним. Просто они… они не посылали меня за тобой. Питера будто окунули в воду с головой, он смотрел на Уэйда, но не видел его: перед глазами плыли знакомые черты лица, которые не складывались в близкого человека. Уэйд был незнакомцем за рулём угнанного фургона. А Питеру казалось, что его вновь похитили. — Я думал, что могу тебе доверять. Чёрт, вот я идиот. Останови, я выйду. — Воу, погоди, паутинка, прежде чем твои мысли уплывут слишком далеко, дай мне объясниться… — Останови машину. — Спайди, послушай… Другой автомобиль появился из ниоткуда. Вот Питер смотрит на Уэйда, а уже в следующую секунду стекло трескается, дверь сминается, раздаётся отвратительный скрежет, а тело пронзает острая боль. А дальше… А дальше тишина.