Звон январских бубенцов

После тесных маленьких аудиторий тренировочный зал кажется целым футбольным полем, где каждому при желании найдётся его собственный уголок. Однако, несмотря на это, именно сегодня ребята сбились в одну большую тесную кучку, и, хотя практически каждый из них занимается своим собственным делом, никому и в голову не приходит отсесть друг от друга хотя бы на пару метров и ждать Бан Шихёка на комфортном друг для друга расстоянии. Но им, кажется, и так вполне комфортно. Тэхён устроил голову на колени к Намджуну, и тот гладит его по волосам, пока читает, полностью погружённый в основы вселенной квантовой физики. Тэхён наблюдает из-под полуопущенных век за Чонгуком, что отвернулся, что-то явно мастеря у себя на коленях — его звали к себе, но тот отмолчался, и настаивать никто не стал, зная, какой стеснительный и малотактильный у них макнэ. Одна рука Тэ барахтается в волосах у Чимина, перебирая волосы и почёсывая кожу у корней, другая держит телефон на уровне лица — зачем непонятно, ведь всё внимание кучерявого бедствия занимает сейчас один маленький кроликоподобный макнэ. Чимин же, расположившийся у лучшего друга на животе, погружён в мир соцсетей более чем полностью, просматривая аккаунты знаменитостей и рекомендации новых суперэффективных диет. Пока Тэхён занят, можно и посмотреть. В целом в зале, несмотря на затянувшееся ожидание, царит миролюбивая атмосфера, почти идиллия. Но не обходится и без казусов, конечно. — Хоби, отвали, я медитирую, — раздражённо вздыхает Сокджин, пристроившийся в позе лотоса в небольшом отдалении от остальной компании, когда к нему на колени забирается созданный Хосоком маленький иллюзорный щенок. Тот тявкает негромко, пытается забраться по скользящей толстовке наверх с явным намерением ткнуться носом старшему хёну в лицо, но тот ему совсем не помогает, только отталкивает, мягко опрокидывая существо обратно на колени, отчего тот тявкает лишь громче. Чимин отрывается от телефона, заинтересованно наблюдая недоперепалку со стороны. После очередного недовольного пёсьего возгласа Сокджин вздыхает, сдаваясь, и поднимает щенка на руки. — Серьёзно, Хоби, мне надо сосредоточиться перед тренировкой, — бурчит недовольно, пристраивая пищащего щенка в люльке из рук. Хосок, как только его иллюзию приголубили, сам подвигается ближе к хёну со спины, устраивая голову у Джина на плече. — Ты неправильно всё делаешь, — возражает он, перекидывая руку старшему через плечо, играясь с собственной иллюзией. Щенок, тявкая, возится, пытается ухватить дразнящийся палец. — Нельзя медитировать в шуме, в состоянии стресса, а ты… Сокджин смеётся. — Серьёзно? — он смотрит через плечо на младшего своими улыбающимися глазами. — И кто, по-твоему, сейчас является источником и того, и другого? Хосок дуется и бурчит что-то малопонятное, Сокджин на это фыркает и отталкивает того от себя, вручая в освободившиеся руки щенка. — Кажется, — негромко замечает Чимин, разглядывая их издалека, — у них всё хорошо. Тэхён, услышав его, оборачивается в ту сторону, секунду смотрит на шутливо пререкающихся старших. — Похоже на то, — соглашается он. Чимин улыбается, чуть ёрзая, устраиваясь удобнее и довольно прикрывая глаза. Он рад, что их с Тэ суждения сейчас совпадают. Бывает, они спорят по мелочам, но в некоторых вопросах сходятся во мнениях вплоть до запятой. И Чимин рад, что сейчас как раз такой случай. Потому что обычно, если они с Тэ соглашаются друг с другом, то всё так и происходит в действительности. А Чимину сейчас важно, чтобы так и было. Хосок с Сокджином этим своим странным, порой взрывным взаимодействием, напоминали ему их с Тэхёном дружбу. Странную, непредсказуемую, но при этом такую неуловимо уютную, что только и можешь, что улыбаться тепло. Поэтому, наверное, а ещё из-за способности Джина с его предсказаниями, Чимин все их разлады переживает как свои. И очень радуется, когда они мирятся снова. — Хён. Хён, посмотри! — настойчиво зовут рядом. По голосу Чимин узнаёт Чонгука и сразу догадывается, внимание какого именно хёна тот стремится заполучить. Но, ведомый любопытством, всё равно открывает глаза и поднимает заинтересованный взгляд. Собственно, он оказывается прав: Чонгук, сияя открытой улыбкой, протягивает Тэхёну аккуратный бутон нежного розового цвета. Он похож на розу или пион, аккуратные тонкие лепестки расположены так ровно, так идеально, что если бы Чимин не знал, как хорошо Чонгук воссоздаёт вещи, он мог бы подумать, что он где-то ошибся. Кажется, таких цветов в природе просто быть не может. Тэхён подскакивает с колен Намджуна, мимоходом сталкивая с себя Чимина. — Эй! — возмущается тот, но быстро замолкает, ибо сразу же видит, что праведный гнев до адресата не дошёл. Как и всегда, когда дело касается Чонгука. Тэхён просто забывает о существовании других людей. Но Чимин больше не жалуется, устроившись в первых рядах наблюдателем любовной сцены из дорамы. А Тэ придвигается к младшему почти вплотную, наклоняется близко, осторожно протягивает руку, нежно касаясь хрупких лепестков. Чонгук разжимает пальцы, и нежный бутон мягко падает в подставленную руку. Тэ, завороженный, продолжает рассматривать. — Как красиво… Он такой красивый, Чонгук, — восхищённо выдыхает он, поднимая сияющие глаза. Пожалуй, Чимин может понять стремление младшего постоянно дарить Тэхёну цветы. Помимо того, что за них он получает определённую награду, дело ещё и в реакции Тэ — тот на каждый созданный макнэ цветок смотрит, как на настоящее чудо, произведение искусства, волшебство. Пожалуй, если бы Чимин делал что-то настолько же красивое, он бы тоже хотел, чтобы любимый человек этим восхищался. — Тебе нравится, хён? — спрашивает довольный макнэ, хотя ответ очевиден. — Очень! — честно отвечает Тэ. — Вот только… — он делает театральную паузу. Чонгук волнуется. — Что такое, хён? — Нет, ничего, просто, — он поднимает взгляд, и на его лице появляется лукавая улыбка. — Ты думал, я не узнаю камелии? Младший вспыхивает, отводя глаза. Кажется, именно так он и думал. Тэ смеётся. Его бархатный баритон заполняет каждый уголок зала. Он смотрит на Чонгука превратившимся в полумесяцы глазами, протягивает руку и ласково треплет младшего по голове, ероша волосы на макушке. — В другой раз, Гуки. Однако, глядя на макнэ, на то, как поникли его плечи, и на грустные глаза, от тянется вперёд и, ненадолго замерев, оставляет на лбу короткий поощрительный поцелуй. — Считай это авансом, — говорит он, отстраняясь. Должно быть, никакие сверхновые не способны сиять так ярко, как сияют в этот момент глаза макнэ. — Я буду очень-очень стараться, хён! Я найду столько цветов, о которых ты не знаешь! — выпаливает он, сияя, его блестящими от восторга глазами можно осветить всю вселенную. Тэ смеётся, вновь ероша тёмные волосы на голове у макнэ. — Не сомневаюсь, — отвечает он с улыбкой. В этот момент дверь в зал открывается, и все шумы мгновенно стихают. Намджун отрывается от своей книги, Сокджин с Хосоком перестают возиться и тоже оборачиваются. Внутрь заваливается ПиДи, таща какие-то пакеты и коробки, отдуваясь и отфыркиваясь. Следом за ним мрачной тенью в зал входит Мин Юнги. Чимин замирает, испуганно переглядываясь с Тэхёном. Тэ отвечает ему таким же взглядом, и в груди разрастается неприятное, липкое чувство ошибки. Они забыли про Юнги. Даже не позвали с собой, когда собирались на тренировку. Да, он живёт в отдельной комнате, но он же часть их команды, как они могли? — Привет, дети, — здоровается Шихёк, сваливая на пол всю свою поклажу. Чимину кажется, или он слышал жалобный писк?.. Раздаётся нестройное мычание, которое крайне сложно назвать приветствием. — Привет, ПиДи! — здоровается за всех Тэхён, подскакивая и приближаясь к сваленному грузу. — Что это ты нам принёс? Он уже почти лезет руками в ближайший пакет, когда Шихёк его останавливает. — Подожди, Тэ, это позже. Сейчас, — он шумно выдыхает, переводя дыхание, — сейчас я хотел рассказать вам кое-что важное перед тем, как мы начнём. Ребята заинтересованно замолкают, быстренько кучкуясь вокруг куратора, новостряя уши. Отдышавшись, ПиДи усиленно трёт лицо руками, неуклюже оглядывается в поисках чего-то и, поколебавшись, садится, скрестив ноги, прямо на пол. Юнги за его спиной остаётся стоять, лишь слегка прислонясь к стене. Во всём чёрном, он похож на телохранителя. — Как вы наверняка уже заметили, что некоторые ваши способности очень хорошо дополняют друг друга. Ребята переглядываются, выразительно пялясь на Чонгука и Намджуна. Те как назло сидят рядом, так что глазеть становится в разы легче. — Да, — подтверждает витающую в воздухе мысль Шихёк, — Чонгук и Намджун — самый показательный образец комплементарности. Но есть и менее очевидный пример. Тэ, — зовёт он, пододвигая к себе бумажный пакет, — достань один, — просит, протягивая Тэхёну. Парень, непонимающе хмурясь, всё же протягивает руку, выуживая из пакета ярко-жёлтый теннисный мяч. Вопросительно смотрит на куратора, вертя шар в руках. Шихёк удовлетворённо кивает, ничего не объясняя. — Чимин, — вновь зовёт, и Пак чуть вздрагивает. — Сядь поближе к Тэ, так первое время должно быть проще, — говорит неясно. Чимин, хмурясь, выполняет. К тому моменту, кажется, уже все смотрят на них с Тэ заинтересованно и опасливо. Кажется, даже Юнги теперь прожигает их внимательным сканирующим взглядом. Чимин игнорирует бегущие от этой мысли мурашки. — Теперь, — говорит ПиДи, когда Чимин оказывается рядом с Тэ так близко, что они почти соприкасаются бёдрами, — по моему сигналу одновременно воздействуйте на мяч. Тэ, диапазон любой в пределах поля, но желательно подальше от нас. Чимин, — Чимин ненавидит себя за то, что вздрогнул. Это обычная тренировка, они ещё даже не начали, а он ужасно нервничает. Шихёк смотрит серьёзно, максимально сосредоточенный. — Используй ускорение. Всё поняли? Единственное, что понимает Чимин, это сами инструкции, но не их цель, но всё равно кивает. Кивает рядом и Тэ, хотя тоже наверняка ничерта не понимает. — Хорошо, — решительно кивает Шихёк, хлопнув себя по бедру. — Тогда по моей команде… Три, два... Начали. Мяч в руке Тэ дёргается, отлетая в сторону, и Чимин едва успевает поймать его глазами, чтобы сосредоточиться и послать импульс. А когда он это делает, жёлтый шар вдруг исчезает. Чтобы в следующую секунду влететь в противоположную стену с резкостью выстрела. Чимин вздрагивает. Остальные тоже. В повисшей тишине, кажется, слышен стук испуганных сердец. — Над синхронностью и силой будем работать, но в целом всё правильно, — кивает удовлетворённо Шихёк. Он выглядит так, будто такого исхода и ожидал, и будто вообще не потерял ни капли самообладания, единственный из всех. Впрочем, как и Юнги, но тот как будто вообще уснул, безразлично прикрыв глаза. Чимин кивает, соглашаясь непонятно с чем и непонятно зачем. Суть произошедшего ему до сих пор малопонятна. То, что их силы можно объединить, до недавних пор было лишь интересной теорией, но и не более. Чимин совсем не предполагал, что это осуществимо. А сейчас... Что они сделали вообще? — Собственно, это я и хотел вам продемонстрировать, — говорит, поднимаясь на ноги, Шихёк. — Поэтому в парных тренировках мы в основном будем работать на достижение слаженности между комплементариями, но и другими парами поработаем обязательно. В команде должна быть слаженность… — Куратор Бан? — перебивают вдруг его. Чимин узнаёт голос Хосока. Шихёк прищуривается, присматриваясь к сидящему у Чимина за спиной человеку. — Да? Что такое? — спрашивает он. — Если Чонгук будет работать с Намджуном, а Чимин с Тэхёном, то, получается, мы с Сокджином?.. — он непонимающе хмурится. — Да, всё верно, — подтверждает Шихёк. — Но как? Иллюзии и будущее?.. — он даже звучит озадаченно, Чимин представляет, насколько потерянное в этот момент у хёна лицо. Шихёк выглядит озадаченным и смущённым. Он слегка чешет в затылке. — Здесь всё немного сложнее, — медленно говорит он. — Вряд ли я смогу так просто объяснить. Мы будем работать с вами отдельно. И вдруг одна мысль приходит в голову Чимину. — А как же Юнги?.. — выпаливает он раньше, чем успевает подумать и как-то себя остановить. Но уже поздно. В образовавшейся тишине, кажется, все смотрят попеременно то на него, то на молчаливой статуей замершего Мин Юнги. Но это ещё не самое страшное. Страшнее то, что Мин Юнги, оторвавшись от созерцания стены, теперь смотрит прямо на него. — …Хён, — выдавливает он, голос звучит жалко, похожий на писк. — Я хотел сказать Юнги-хён. Юнги-хён быстро дёргает уголком губ в эмоции, похожей на насмешку или недовольство, Чимин уже не способен понять, и переводит взгляд на Шихёка. Тот оборачивается, словно почувствовав его взгляд, и после пятисекундного контакта разворачивается к парням. — Юнги пока будет заниматься отдельно. Сейчас я его расположу и приду к вам. И, подхватив с пола коробку, — нет, Чимину не показалось, там точно что-то пищит, — отправляется из зала, жестом позвав Юнги за собой. Тот, отлипнув от стены, бесшумно отправляется следом. Когда его тёмный силуэт скрывается за поворотом, Чимин чувствует себя намного легче. После тренировки ребята вваливаются в барак, едва не валясь с ног. Наспех отметившись у девушки на входе, — в этот раз даже Намджун не находит себе сил приветливо улыбнуться и переброситься парой фраз, — они разбредаются по комнатам, один за другим откисая в душе под горячими струями воды. Чимин чувствует себя первоклассником, которого отправили на урок физики сразу после трёхкилометровой пробежки. Голова гудит от непривычного сосредоточения, тело ноет тяжёлым напряжением. Он едва способен думать связными предложениями, когда вваливается в душ с полотенцем наперевес. Встав под кран, он выкручивает воду почти до состояния кипятка, и, когда вода касается кожи, устало выдыхает, кажется, впервые за весь вечер. Кто бы подумал, что командная работа — это так тяжело… Хотя они с Тэ вроде как лучшие друзья и отлично понимают друг друга, им потребовалось много усилий, чтобы хоть как-то синхронизировать свои действия. Понимать друг друга на уровне эмоций довольно просто, когда дело касается каких-то мелочей и старых, въевшихся в кожу привычек, но внезапно оказывается практически непосильной задачей, когда нужно объединить способности. У каждого из них свой ритм, и оба тянут первенство на себя, упрямые, как два осла. Им нужно время, чтобы научиться координировать усилия без лишних слов. А пока приходится вслух проговаривать своё, казалось бы, очевидное намерение в данный момент применить способность. Но ничего, они справятся. Это сложно, но не невозможно. Куратор Бан верит в них, а значит, всё точно получится. А выходя из душа, обёрнутый в полотенце, Чимин сталкивается в коридоре с Юнги, что, почувствовав присутствие, замирает у двери в свою комнату. Он оборачивается, окидывая Чимина своим пустым мёртвым взглядом. Тот застывает. Взгляд бегает по тёмной фигуре, спрятанной в чёрное. От Юнги веет холодом зимней улицы, он явно только что оттуда пришёл. Но ведь они все вернулись с час назад… Осознание бьёт по затылку, Чимин заливается краской стыда и раскаяния. Они забыли про Юнги! Снова! Боже, какой кошмар! Надо срочно извиниться! Но только Чимин размыкает губы, только-только с них срывается робкое «я…», как Юнги отворачивается и, повернув ручку, скрывается за дверью своей комнаты. Чимин роняет руку, которую, оказывается, неосознанно протянул в попытке — что? Дотянуться? Прикоснуться? Да кто же знает. Чимин выдыхает устало и обречённо, открывая дверь в свою комнату. Щеки всё ещё печёт от стыда, в груди больно бьётся сердце. Тэ лежит на кровати и что-то активно печатает в телефоне: должно быть, в самом разгаре спор о инопланетном происхождении вислоухих кроликов. Когда дверь за другом захлопывается, он ненадолго отрывается от печатания, окидывая его внимательным взглядом. — Всё в порядке? — спрашивает, прослеживая взглядом направление Чимина. — Нет, — отвечает тот, открывая шкаф, выуживая пижаму. — Что случилось? — тут же реагирует Тэ, подскакивая и садясь. Чимин вздыхает, не зная, стоит ли говорить. На первый взгляд может даже показаться, что ситуация не стоит такого сильного внимания. Всё-таки новый человек пришёл в старый коллектив, где уже всё устоялось, естественно, к нему привыкнут не сразу, это нормально. Но Чимин не может не переживать. — Чим?.. — настойчиво зовёт Тэ, напоминая о зависшем в воздухе вопросе. Чимин вздыхает. Сдаётся: — Я встретил в коридоре Юнги, — отвечает, надевая пижамные штаны и рубашку. Друг непонимающе хмурится. — И что? Чимин вздыхает. — Он пришёл с тренировки, которую мы закончили час назад, — поясняет, многозначительно смотря. Тэхён застывает. Глаза распахиваются, а рот медленно шокированно приоткрывается. Он тоже понял. — Вот чёрт… — выдыхает, и Чимин в этот момент с ним удивительно солидарен. Почему-то именно сейчас, глядя на испуганное лицо Тэ, он ярко представляет, как Шихёк отпускает Юнги с тренировки, тот не торопясь одевается и выходит на улицу, ожидая, когда же появится их шумная компания, чтобы вместе пойти в общагу. Но никто не выходит. И он стоит целый час, пока кто-то из сотрудников не указывает ему дорогу. — Мы ведь даже не спросили у ПиДи. Просто ушли, и всё, — подливает масла в огонь собственного самобичевания Чимин. Тэ молчит, не реагируя, а затем упрямо мотает головой. — Ничего! — заявляет он, решительно поднимаясь с кровати. — Мы всё исправим. — Как? — Пойдём и извинимся, — отвечает Тэ, простой, как пять вон. Он начинает оглядываться по сторонам, отстранённо похлопывая себя по карманам мягких домашних штанов. — Слушай, а у тебя не осталось тех снэков? — спрашивает, оборачиваясь к Чимину. Тот удивлённо вскидывает бровями. — Остались. А что? Тэхён вопрос игнорирует, продолжая допытываться: — Закрытая пачка есть? — Есть, — подтверждает Чимин. — Да зачем тебе? — хмурится непонимающе. — В качестве извинения, дубина, — отвечает Тэхён. Когда Чимин дуется, он лишь закатывает глаза. — Тащи давай, страдалец, а то мы так извинения до завтра не попросим! Тут Чимин согласен, а потому спешно достаёт с нижней полки из отделения для носков большую пачку их с Тэ любимых снэков, что припрятали на случай ночных перекусов. В общаге нет холодильника, приёмы пищи в кафе едва не по расписанию, а в жизни каждого человека, особенно таких как Чимин и Тэ, случаются моменты, когда с неотвратимостью взрыва наваливается ночной дожор. Коробка слегка помятая, но целая и невскрытая, и Чимин гордится, что в последнее время не позволяет себе много есть. — Вот, — довольный, он вручает Тэ своё сокровище. Тэ принимает его с таким серьёзным видом, словно это как минимум схема перехвата баллистических ракет, а после с таким же серьёзным лицом направляется к выходу. — Подожди! — резко пугается Чимин. Тэхён тормозит у самой двери, оборачивается, непонимающе хмурясь. — Что? — Дай причесаться хотя бы, — шипит на него Чимин, подскакивая к висящему на дверце шкафа зеркалу. «Причесаться» — это, конечно, сильный эпитет. Чимин просто несколько раз проводит руками по влажным после душа волосам, приглаживая и приводя их в подобие порядка. А когда оборачивается, встречается лоб в лоб с подозрительным взглядом Тэ. — Что? — шипит он возмущённо, стараясь скрыть резко накатившее смущение. Хотя и так знает, что румянец, сжигающий адским пламенем щёки, никаким возмущённым тоном не перекрыть. — Ты дебил? — уточняет у него Тэ, осматривая скептически из-за прищуренных глаз. — Не говори только, что ты влюбился. Вот это будет номер. — Заткнись! Сам такой! — ещё яростнее шипит Чимин, чувствуя, как адски горит лицо, и решительным шагом проносится мимо друга к двери. — Пошли, чего встал! Тэ хмыкает и отправляется следом. Расстояние до комнаты Юнги — два шага, но они почему-то крадутся, проходя несчастные пару метров крайне медленно. За дверью Сокджина с Хосоком какая-то весёлая кутерьма, раздаётся лай и сокджинов визг, а ещё смех Хосока. За дверью макнэ и Намджуна тишина, лишь прислушавшись, можно расслышать тихое шуршание страниц. А вот за дверью Юнги — тишина реальная, мёртвая. Как ни прислушивается, Чимин не может разобрать ни звука шагов, ни мерного дыхания — вообще ничего, что бы говорило о том, что за дверью кто-то живёт. Тишина тишиной. И нарушать её как-то боязно даже, поэтому задачу постучать в дверь Чимин трусливо переваливает на лучшего друга. Тот закатывает глаза, окинув напарника по беде недовольным взглядом, но протягивает руку и аккуратно стучит в деревянную дверь костяшками пальцев. И ничего. Ни шума сбрасываемоно одеяла, ни звука шагов, ни шороха одежды. Чимин даже начинает сомневаться, что там в комнате вообще кто-либо живёт. — Может, он спит уже? — с сомнением спрашивает Чимин, почему-то переходя на шёпот, переглядыааясь с Тэ. И вздрагивает, отшатываясь, когда дверь резко распахивается прямо перед ними. За спиной у Юнги темнота. Он как будто и правда собирался спать, вот только одежда на нём — та же самая, что и десять минут назад, и этот диссонанс выводит из строя, заставляя тупо пялиться и опасливо разглядывать, взгляда тяжёлого полупустого избегая. Тишина затягивается, и кто-то больно давит Чимину пяткой на ногу. Точно, они же пришли… — Мы тут… Это… — мямлит Чимин, смотря куда угодно, только не в глаза, — Мы извиниться пришли. Прости, что забыли тебя подождать после тренировки. И до неё тоже. Последние слова даются значительно лучше, как будто что-то давить перестаёт, и даже получается глаза поднять. Ненадолго, секунд на пять, чтобы после опустить их вниз, на большой карман посередине чёрной толстовки. Потом он вспоминает про снэки. — Это вот тебе, — говорит, вырывая из рук Тэ коробку, протягивая вперёд, в глаза всё так же не смотря. — Сюрприз! — не к месту пропевает-блеет Тэ, Чимин уверен, очаровательно при этом улыбаясь. Снова повисает тишина. Коробку из рук не забирают, Чимин чувствует на себе изучающий взгляд. Волоски на руках невольно встают дыбом. А потом он слышит голос. Низкий, хриплый. — Вы ничего мне не должны, чтобы так извиняться, — говорит медленно, размеренно, заставляя мурашки пробежать табуном по спине к шее и подняться к затылку. — И не старайтесь быть дружелюбными. Мы коллеги, а не семья. Ни к чему это всё. И закрывает дверь прямо у них перед носом. Чимин смаргивает, видя перед глазами простую деревянную дверь, приходя в себя. Пальцы сжимают картонную каробку снэков, по шее и затылку бегают остаточные мурашки. — Вот же хам! — выдыхают рядом возмущённо. Тэ, кажется, оправился гораздо быстрее своего друга. — Ну и пожалуйста. Зря ты переживал, Чим. Пошли. И ведёт друга обратно в комнату. Чимин послушно следует. Они уже ложатся спать, когда до Чимина внезапно доходит одна мысль. Это ведь первый раз, когда они услышали его голос.