Звон январских бубенцов

— Почему Юнги с нами не тренируется? — отдуваясь, спрашивает Тэхён. Он держит в опущенных руках гирю и медленно приседает. По медной коже струится пот, тоненькие струйки серебряно блестят в свете ламп. Чимин, рядом занимающийся тем же самым, услышав имя, прислушивается, не прекращая своего занятия. В небольшом зале, конечно, сложно что-то не расслышать, они все довольно близко друг к другу, но шум тренажёров невнятным гулом оседает в воздухе, и от этого слова звучат несколько приглушённо. Остальные явно тоже заинтересовываются намечащимся разговором: Чимин видит, как Хосок на беговой дорожке навостряет уши, Чонгук, занимающийся на силовом тренажёре, кажется, тоже прислушивается. Сокджин, хотя и делает вид, что усиленно занимается, всё-таки пару раз бросает на них косые взгляды. Очевидно, Тэ задал вопрос, что зреет неозвученным уже какое-то время. Чимин напрягается, предчувствуя бурную дискуссию. — А почему ты Шихёка об этом не спросишь? — резонно замечает Намджун. Он тяжело дышит, работая со штангой. — У тебя вроде никогда не возникало проблем с тем, чтобы спросить, почему не узнаешь сейчас? Вообще-то, рациональное зерно в словах лидера есть. Тэ действительно был самым раскрепощённым из всех, и общался с куратором на равных, даже не задумываясь о приличиях: как Чимин знает, Шихёк — давний друг тэхёновой семьи, и именно так Тэ и попал на базу. Так что вполне логично спросить обо всём у первоисточника всех решений, того, кто и был инициатором разделения. Но Тэхён молчит. Чимин замечает, как тот обиженно дуется, и понимает, что Тэ неспроста спрашивает именно у них. И он прав. Тэ несколько секунд отмалчивается, а потом выдаёт мрачно: — Он не говорит. Только в своём духе, типа «ты ещё не готов, мой юный падаван», — он закатывает глаза, передразнивая, и пренебрежительно фыркает. Чонгук весело прыскает, но Тэ не смеётся, явно расстроенный, и тот пристыженно приглушает улыбку, стараясь вникнуть в суть душевных метаний Кима. Остальные ребята тоже оборачиваются, озадаченно приподняв брови. Даже Нам отвлекается от своих занятий, чтобы окинуть того вопросительным взглядом. Это что-то новенькое. Обычно именно Тэ выступал источником всех новостей, от него парни порой узнавали больше, чем от самого куратора. Чтобы ПиДи и чем-то не поделился с Тэхёном, такого, кажется, раньше никогда не бывало. — Вообще, Тэ прав, — к удивлению всех вдруг подаёт голос Сокджин. Он завершает последний подход на силовом тренажёре и горбится, тяжело дыша и свешивая уставшие руки практически до пола. Он делает паузу, чтобы отдышаться, и затем продолжает: — Он уже три недели в команде, а мы до сих пор не знаем о нём ничего, кроме имени. Ещё и тренируемся отдельно. Мало похоже на командную работу. Теперь уже и Хосок замедляется, а потом и вовсе останавливается на беговой дорожке, разворачиваясь к ребятам. — Я раньше не думал об этом. Но ведь правда так и получается. — медленно произносит он. — Странно, разве нет? — Об этом я и говорю! — восклицает Тэ, приободрившись от полученной поддержки. Он уже оставил свою гантелю, и теперь взирал на Намджуна с видом недооценённого победителя. — Видишь, не мне одному это кажется странным! Лидер выдыхает с усилием, в котором слышится оттенок раздражения, с последним подходом поднимает штангу, ставя её на подпорки, — глядя на него, Чонгук и Чимин тоже прекращают занятия, — и садится на кушетке, обводя всех внимательным взглядом. Наступает пауза. — Окей, — признаёт он наконец. — Согласен, мне тоже показалось это странным. — Вот видишь! — довольный указывает в его сторону Тэ, будто Намджун сам по себе является доказательством его правоты. — Я же говорю! Намджун прищуривается, пытливо смотря в глаза Тэ. — А ты и рад, что всех взбаламутил, да? — спрашивает без капли злобы. Тэхён лишь сверкает белозубой улыбкой, поднимая руки в капитулирующем жесте. — Исключительно во имя правды, — отвечает он. Нам усмехается, качая головой, очевидно, ни на грамм ему не веря. — Ну, тогда ты добился своего: всем здесь интересно, кто такой Мин Юнги. Вот только никто из нас всё равно ничего о нём не знает. На секунду повисает пауза. — Вообще-то… — задумчиво тянет Тэ, медленно поворачивая голову, обращая свой взгляд на лучшего друга. Чимин буквально кожей чувствует, как все остальные взгляды тоже устремятся на него. Он нервно сглатывает, делая маленький шажок назад, и поднимает руки, машет ими в воздухе почти панически. — Я ничего не знаю! — верещит он, под пятью взглядами чувствуя себя на допросе. — Правда, совсем ничего! — Ты сидишь с ним на лекциях уже две недели, ты не можешь совсем ничего не знать, — настаивает Тэхён, поступая ближе, почти наседая на друга. Чимин расширяет глаза, смотрит испуганно. — Ой, да брось, Чим! — оказавшись совсем близко, почти хнычет Тэхён, умоляюще заламывая брови. — Нам же просто интересно! Чимин смотрит в умоляющие глазки Тэхёна, сопротивляется сам себе ещё буквально секунд десять, а после обречённо выдыхает — и сразу же, стоит ему так сделать, Тэ радостно улыбается, отходит на достаточное расстояние. Чимин чувствует раздражение — Тэ мастер вить верёвки из людей своим умоляющим взглядом. — Ну… — Чимин обводит взглядом замерших в ожидании ребят, не зная с чего начать. — Он постоянно спит на уроках, — голос на последней фразе звучит неуверенно, почти вопросительно. Намджун негромко хмыкает. — Мы это и сами видели, — тут же отбрасывает этот вариант Тэхён. — Он почти не говорит? — неуверенно продолжает Чимин. — А это — слышали, — хмыкает Сокджин. Чимин совсем теряется. — Он… — уже сомневаясь, стоит ли продолжать, всё же произносит он. — Не любит, чтобы его трогали?.. Повисает пауза. Чимин чувствует себя окончательно пристыженным: он ведь правда ничего не знает о Юнги, совсем ничего. Даром только сидит рядом с ним столько времени. — А вот это интересно… — тянет задумчиво Сокджин. Чимин переводит на него удивлённый взгляд. — О, так вон оно что, — подхватывает Хосок, понимающе кивая. — Он поэтому в тот раз со стула упал? — спрашивает, поворачиваясь к Чимину. Чимин краснеет — оказывается, все об этом помнят, — и кивает, опустив глаза. — Вот оно как… — задумчиво бормочет Намджун. — Наверное, это как-то связано с его способностью. У него проблемы с контролем? — вслух спрашивает он, обращаясь к Чимину. Чимин удивлённо распахивает глаза. — Почему ты так думаешь? Намджун пожимает плечами. — Предположил. Его обнаружили не так давно, и все мы знаем, что происходит это зачастую не самым приятным образом, — он усмехается грустно, запуская руку в волосы на затылке и отводя взгляд. Чимин сглатывает, чувствуя пробегающие по телу мурашки, поджимает губы и быстро кивает. Смутные видения мелькают в сознании, тут же яростно подавляемые вместе с любой видимой дрожью. Да, такое сложно назвать приятным. Парни вокруг согласно хмыкают, Тэхён оглядывает их и сочувствующе поджимает губы. Кажется, все в этот момент вспомнили своё начало пути и на некоторые мгновения вернулись кто на два, а кто на пять лет назад. — Да, это я и имею в виду, — обводя всех взглядом, утвердительно кивает Нам. В глазах у него за блеском ламп засели отголоски печали. — Чудо, если способности не вызывают у него явного отторжения и не являются причиной психотравм. Но даже без этого наладить контроль над тем, о чём ты раньше даже не подозревал, крайне сложно. Представь, что тебе нужно повилять хвостом, а ты всё это время не подозревал не только о том, что он вилять может, но не думал даже, что он у тебя вообще есть. Вот и причина отдельных тренировок. Ребята молчат, переглядываясь между собой. Да, сейчас они, стараниями куратора Бана, сильно выросли в своих способностях, но словосочетание «проблемы с контролем» так или иначе знакомы каждому из них. И если у каждого из них и сейчас случаются сильные сбои, что говорить про человека, который со своими способностями столкнулся впервые. Когда тишина затягивается, Намджун, по-видимому, решает, что ответы получены и недоумение рассеяно, уже готовится лечь обратно и снова взяться за штангу, когда: — Что же у него за способность? — спрашивает внезапно Хосок. — Чимин, ты знаешь? Чимин вздрагивает, испуганно расширив глаза. — Н-нет, — он обводит глазами ребят. Кажется, они не убеждены его словами. — Правда, я не знаю! — Не паникуй, Чим, мы тебе верим, — заверяет его Тэхён. Он успокаивающе гладит друга по плечу и кидает на остальных предостерегающий взгляд. Ребята переглядываются между собой. — Получается, — осторожно говорит Намджун, — мы по-прежнему ничего не знаем. — Мне кажется!.. — внезапно говорит Хосок, но обрывает себя на полуслове, когда все взгляды устремляются на него. — Нет, неважно. Не думаю, что я прав. Забудьте. Он отворачивается и включает тренажёр, ставя сразу высокую скорость, так что даже если бы ребята и захотели допытываться, он бы всё равно не смог ничего ответить. Ребята переглядываются между собой, Намджун недоумённо пожимает плечом и ложится на кушетку, возобновляя работу со штангой. Чонгук по его примеру тоже возвращается к работе. Чимин с Тэхёном переглядываются, Тэ загадочно дёргает бровью и скашивает взгляд на Джина и Хосока, будто пытаясь одними глазами сказать Чимину «смотри!». Тот непонимающе хмурится, оглядывает этих двоих и возвращает вопросительный взгляд на Тэхёна, на тот уже вернулся к методичным приседаниям с гантелей в руках. В конце концов он решает не забивать себе голову непонятными вещами — за мыслями Тэ порой действительно сложно угнаться, — и тоже возвращается к упражнениям. И только Джин ещё какое-то время хмурится, не сводя пытливого взгляда со своего комплементария. Пропитанная потом майка цепляется за плечи, когда Хосок стягивает её через голову. Когда мокрая ткань летит на пол, парень выдыхает облегчённо, расправляя плечи, ощущая прохладный воздух, ласкающий раскалённую тренировками кожу. Да, так, определённо, гораздо лучше. — Давайте быстрее, я есть хочу! — возбуждённо подгоняет Тэ, притоптывая ногой и едва не подпрыгивая у выхода. Хосок всегда удивляется, как ему удаётся сохранять бодрость после нескольких часов физических упраждений. — Идите без нас, не ждите, — отвечает вместо Хосока Сокджин, и первый чуть вздрагивает, замирая. — Мы тут ещё долго, я думаю. — О, ну ладно, — вдруг покорно соглашается Тэ. Хоби слышит странную хитринку в его интонациях и испытывает желание обернуться, чтобы увидеть выражение его лица. — Тогда мы уходим, до встречи в общаге, — прощается, скрываясь за дверью. Хосоку не надо оборачиваться, чтобы узнать, кто остаётся с ним в раздевалке. Хотя бы потому, что Сокджин вскоре оказывется рядом, открывает свой шкафчик и стягивает через голову спортивную футболку. Хосок оборачивается, окидывает комплементария отстранённым взглядом, оглядывая рельефные мышцы, бугрящиеся под кожей, и отворачивается, снимая спортивные штаны и надевая свободные джинсы. Некоторое время в тишине раздевалки раздаются лишь шорохи одежды и тихое дыхание. Парни неспешно переодеваются, стоя так близко, что иногда соприкасаются плечами. — Что-то случилось? — нарушает тишину Сокджин, и это оказывается настолько неожиданным для Хосока, что тот вздрагивает. Он резко оборачивается, чтобы поймать джинов взгляд, но тот сосредоточен на том, чтобы не запутаться в рукавах своего огромного безразмерного свитера, превращающем торс старшего в огромное вязаное облако и оставляя лишь воспоминание о том, какое у хёна на самом деле подкачанное тело. Хосок сглатывает и отворачивается, сосредотачиваясь на том, чтобы надеть и застегнуть джинсы. — Нет, хён, — отвечает ровно. — Почему ты так решил? В ответ на это Сокджин издаёт странный звук — не то фыркает, не то скрепит зубами. — Я, кажется, просил мне не врать, — старший в последний раз поправляет рукава свитера, захлопывает дверцу шкафчика и поворачивается к Хосоку. Глаза строго сверкают, губы поджаты. — Хоби, — спрашивает твёрдо, — что случилось? Хосок реагирует моментально. — Опять включаешь старшего? — шипит оборонительно, ощетиниваясь, отвечает колючим взглядом. Сокджину почти мерещатся выступающие на коже колючки. — Я тоже тебя просил этого не делать, если помнишь! Сокджин опасно прищуривается. — Так ты ответишь на вопрос? — спрашивает тихо. — А ты перестанешь вести себя, как всезнающий взрослый? — шипят в ответ. Сокджин зло прищуривается, сжимая губы в тонкую линию и оглядывая младшего, тот отвечает тем же. Долгие секунды они сверлят друг друга яростными взглядами. Хосок смотрит в глаза Сокджина, улавливает в них упрямый блеск вместе с золотыми отблесками ламп. Он скользит глазами по красивому лицу, оглядывая каждую жёсткую от напряжения чёрту старшего, и ловит себя на том, что находит это упрямство очаровательным. Эта мысль настолько поражает его, что он даже злиться перестаёт. И сразу замечает, как исчезает злость из взгляда напротив. Чужие губы трогает улыбка, и от этого Хосок не может сдержать свою. — Ты чёртов упрямец, — с улыбкой говорит Сокджин. — Весь в тебя, хён, — парирует в ответ Хосок. Какое-то время парни продолжают смотреть друг на друга, ничего не говоря. — Ну так что, — улыбается Сокджин, — ты всё-таки расскажешь мне, что тебя беспокоит? И Хосок хочет. Очень хочет. Ведь это же Сокджин, его лучший друг, у него от него никаких секретов нет, он уж точно готов услышать от тех странных словах Мин Юнги, что не дают Хосоку спокойно жить уже три недели. Вот только… Вдруг он всё неправильно поймёт? Те слова довольно странные, и хотя Хосок более чем уверен, что ничего подобного в нём нет и быть не может, они могут сделать их дружбу с Сокджином неловкой, а это точно последнее, что Хосок мог бы хотеть. Так что он улыбается как можно непринуждённее, хлопает друга по плечу, сжимая в пальцах кашемировый свитер, и отвечает уверенно: — Спасибо, что беспокоишься обо мне, хён. Но тебе не о чем переживать. Уверен, что скоро разберусь с этим сам. Сокджин не выглядит довольным такими словами, задумчивая складка залегает меж бровей, но после короткой борьбы всё же разглаживается, и старший чуть улыбается. Кладёт руку младшему на плечо — Как скажешь. Надеюсь, у тебя всё нормально. Хосок на это улыбается только шире. — Всё прекрасно, — он перекатывает пальцами мягкий свитер. — Не беспокойся. После кафе Тэхён с Чимином почти одновременно вваливаются в комнату и, пока последний застрял у дверей, стягивая кроссовки и снимая куртку, Тэхён проходит в уличной одежде и с размаха валится прямо на кровать. — Фух! — выдыхает он громко, раскидывая руки и ноги звёздочкой. — Я так устал! Однако, несмотря на собственное заявление, вскоре он вошкается, переворачиваясь на живот, и лезет в карман, чтобы достать телефон и погрузиться в интернет. Он тут же начинает активно печатать. Чимин же проходит к шкафу, вешает куртку в отдельную секцию, туда же ставит обувь и начинает переодеваться. Он слышит быстрые звуки клавиш из телефона Тэ, и обычно он не обращает на это внимания, но именно сейчас ему кажется, что Тэхён таким образом его избегает. Тишина давит и становится совсем невыносимой, когда Чимин переодевается и разворачивается, обнаруживая Тэхёна всё в том же положении. — Тэ, — зовёт Чимин. Голос робкий, он чувствует себя виноватым. — Мм? — отзывается Тэхён, даже не отрываясь от печати. — Я не знаю, что за способность у Юнги. — Угу, я понял, — отзывает Тэхён, продолжая печать. Чимин мерещится небрежность в этом ответе. — Но я правда не знаю, — настаивает он, чувствуя необходимость объясниться. — Правда! — в голосе проскальзывает обида. Вот тогда Тэхён отрывается от телефона, переводя взгляд на друга. Откладывает аппарат в сторону и садится, подгибая по себя ноги. — Что случилось? — спрашивает серьёзно. Чимин молчит, дуется обиженно. Но долго держать тишину он не способен, и вскоре выдаёт расстроенное: — Я правда ничего о нём не знаю. Он со мной не разговаривает, даже не смотрит почти! — Тебя это беспокоит? — вновь уточняет Тэхён. Он выглядит сосредоточенным и серьёзным, без этой своей легкомысленной придури, и Чимин чувствует, что сейчас его действительно воспринимают всерьёз. — Да! — восклицает он обиженно, с размаху садясь на кровать. — А почему? — снова спрашивает Тэ. — Потому что вы мне не верите! — обиженно кричит Чимин. Он сжимает кулаки, к глазам подкатывают слёзы обиды, готовые выплеснуться наружу. Долгие секунды он ненавидит ребят за то, что они такие недоверчивые, а вместе с ними и этого дурацкого Мин Юнги, из-за которого всё и началось. Тэхён смотрит внимательно, ничего не говоря, а потом вдруг раскидывает руки в стороны, открывая объятия. Чимин коротко шмыгает, в два шага оказавшись рядом, почти что падает в объятия друга. Руки Тэхёна обвиваются вокруг, успокаивающе гладят по спине и плечам. Минуты проходят в тишине. — Я верю тебе, Чим, — говорит Тэхён наконец. — Уверен, ребята тоже верят тебе. Мы вместе несколько лет, неужели ты думаешь, что всё отвернутся от тебя из-за какого-то там Мин Юнги? Чимин шмыгает. — Правда? — робко спрашивает он. — Что за вопрос, конечно правда! — улыбается Тэ. Глядя на эту широкую квадратную улыбку, Чимину становится так легко, что он и сам позволяет себе улыбнуться. Улыбка друга всегда такая добрая и яркая, что, кажется, способна вылечить все душевные раны. — Ну что, успокоился? — не размыкая объятий, уточняет Тэхён. Чимин глухо угукает куда-то другу в плечо. — Тогда иди умойся, ты меня всего соплями измазал. Чимин с возмущённым воплем валит друга на кровать. Тот ржёт. Всё снова прекрасно.