Звон январских бубенцов

В висках разбегается кровь, затылок горит, словно из него клок вырвали — Чимин зарывается пальцами, но волосы на месте. Не на месте сердце: оно спотыкается, бежит панически, будто хочет вырваться из грудной клетки и побежать… Куда? Чимин сглатывает; он знает ответ. Он пришёл вместе с болью и собственным криком, коснулся сознания чужим хриплым шёпотом, позвавшим по имени тихо, но отчётливо до дрожи. Ему нужно к Юнги. Чимин сжимает пальцы, напрягается телом, он хочет сорваться и бежать… куда? И зачем? Чимин не понимает, не понимает ничего; разум в панике мечется между стремлением к Юнги, желанием помочь, и непониманием, почему ему вообще нужна помощь. С ним всё хорошо, старший пошёл к ПиДи, да и какая опасность может грозить ему здесь? Здесь безопасно, так ведь? Так ведь? Но если всё так, если нет никакой опасности, тогда откуда боль, откуда паника и страх, что влетели в голову пулей и Чимину однозначно не принадлежат? Чимин не знает, но времени себе на раздумия не даёт. Он чувствует так, а значит всё однозначно. Юнги в опасности, и Чимин должен помочь. В секунду он сбрасывает тело с кровати и, даже не обувшись, бежит в коридор, и вот уже молотит кулаками по чужой двери, не в силах контролировать сжимающую лёгкие панику. Дверь распахивается, и Чимин почти падает, проваливаясь в проём, когда его за плечи ловят чужие руки, и голос сверху обеспокоенно гудит: — Чимин? Чимин, что с тобой? Ты в порядке? Конечно, он не в порядке. Он в панике. — Юнги, — задыхаясь, едва слыша себя сквозь колотящееся от ужаса сердце выдыхает младший, хватаясь за чужие плечи и заглядывая в чужое лицо расширенными от ужаса глазами. — Юнги… Лидер хмурится, в замешательстве от чужих эмоций. — Юнги? Он был у меня с полчаса назад. Я думал, он зашёл к тебе. С ним всё в порядке, не пережи… — Нет! — Чимин кричит, не даёт договорить. — У меня он тоже был, но… — он на секунду замирает, пытаясь объяснить весь тот клубок эмоций, что изнутри рвёт, но лишь выпаливает нетерпеливое: — Что-то случилось, говорю тебе! Намджун молчит, смотри озадаченно, он явно растерян таким поведением. Чимин смутно понимает, как он выглядит со стороны, но ничего не может поделать; сознание кипит, его колотит, он знает, что нужно действовать прямо сейчас. Но что ему делать, что делать… — Чимини, что с тобой? Намджун-а, что происходит? Чей-то голос врывается в гудящее напряжением пространство, заставляя вздрогнуть, и Чимин оборачивается. Сокджин с Хосоком стоят в начале коридора, держась за руки, на них куртки, а из-под шапок сосульками свисает пара замёрзших на холоде прядок. На лицах впервые за долгое время написано полное удовлетворение. Чимин не провидец, но он знает, чем они такие красивые и довольные занимались. Остаётся надеяться, что они, как Тэхён и Чонгук, взяли предостережению, и тоже на камеры не попадались. … Камеры! Мысль пронзает молнией, Чимин вырывается из некрепкой хватки и, под крики старших, бросается вниз, к комнатам персонала. Дверь с нарисованный камерой узнаёт сразу — кажется, только вчера за стеной прятался, пытаясь время на мониторах перемотать. Он замечает, как взрагивают три мужчины в своих креслах, когда лёгкая дверь с размаху бьётся в стену, лишь вскользь, выпаливая взволнованное и не совсем адекватное: — Где Юнги? И замирает. На него удивлённо смотрят три пары глаз. Чимин моргает, осознавая себя в дверном проёме, на пороге в комнату наблюдения. Сердце грохочет в ушах, почти проламывая сосуды. В голове пустота. Что происходит? Он слышит, как топочут по лестнице ноги, пока один из мужчин медленно встаёт со своего места. — Чимин, что происходит? Что ты устроил, перестань, — просит Сокджин, обеспокоенно заглядывая в лицо и ладонью проверяя температуру, пока Джун берёт его за плечи и, извиняясь, пытается вывести из комнаты — Чимин слабо сопротивляется, чувствуя себя как в вакууме. Намджун выводит его, и Хосок, ещё раз извинившись, закрывает за ними дверь. Когда они оказываются в коридоре, Намджун смотрит прямо на Чимина. — Ты объяснишь, что происходит? — крепко держа его за плечи, лидер заглядывает ему в глаза. А Чимин чувствует… А ничего он не чувствует, он вообще не понимает, какого чёрта только что произошло. В ушах звенит, он дезориентирован. Всё, на что его хватает, это выдохнуть тихое и неуверенное: — Юнги?.. — Вы чего здесь?.. — врывается новый голос, заставляя вздрогнуть, прежде чем все узнают мягкий бас Тэ. Чимин оборачивается вместе со всеми. Тэ стоит в коридоре вместе с Чонгуком, и, в секунду окинув компанию взглядом, останавливается на потерянном лице друга, после чего его собственнное настороженно хмурится, а сам он спрашивает воинственно: — Что вы сделали с моим соулмейтом? Рядом вздыхают раздражённо с нотками облегчения. — Ничего с ним никто не делал, — отвечает Намджун устало. — Его самостоятельно закоротило. Будем рады, если поможешь починить. Тэхён фыркает насмешливо и явно облегчённо, отлепляется от Чонгука и идёт в их сторону. Подойдя, ненавязчиво оттесняет Намджуна и, приобняв Чимина за плечи, заглядывает в лицо. Чимин потеряно моргает, вглядываясь в знакомые черты. — Хей, Чимини, — голос друга звучит мягко, мёдом заливается в уши, — что случилось? — Не знаю, — честно и абсолютно беспомощно отвечает Чимин. В голове пусто, ему нечего сказать, — Я вдруг почувствовал… Что-то… Кто-то… — он заламывает брови, силится объяснить, но слова не идут. В голове вакуум, он будто разучился говорить. — Что ты почувствовал? — мягко спрашивает Тэ. — Я не знаю, — Чимин напрягается, буквально заставляет свой мозг работать. — Я просто сидел в комнате, и что-то словно… — он мнётся, чувствет себя совершенно сбитым с толку, но ободряющие поглаживания Тэхёна успокаивают, и он говорит: — Как будто что-то было рядом со мной… — Что-то? Или кто-то? — вдруг вскидывается их лидер. Чимин смотрит в горящие глаза лидера, и вместе с настороженным вниманием видит в них и отголоски понимания. Он часто кивает. — Да! — цепляясь за чужое понимание, Чимин расширившимися глазами смотрит на лидера. — Да, кто-то! Юнги! Как будто Юнги был со мной в комнате… — Охренеть, — выдыхает лидер, он выглядит потрясённым, смотрит на Чимина большими глазами. — Он и так может? Чимин сомневается: — Вряд ли намеренно… — Ребята, — вклинивается Сокджин, обозначая присутствие в коридоре ещё четырёх персон. Чимин смотрит на него, на замершего рядом Хосока, и напоминающих двух ошалелых зайчат Чонгука с Тэхёном. — Очень рады что вы поняли друг друга, но мы тоже здесь, и вам придётся всё объяснить. Чимин кидает на Намджуна беспомощный взгляд, и тот, поняв и тяжело вздохнув, смотрит на ребят. — Ну, — он собирается с мыслями, чтобы начать, Чимин отмечает вскользь, что такое редко случается с их лидером. — Мы с Чимином почувствовали что-то вроде… присутствия Юнги примерно с полчаса назад, пока были в своих комнатах… — Намджун обводит всех взглядом, Чимин видит, как Хосок хмурится, непонимающе переглядываясь с Сокджином, Чонгук тоже сосредоточенно прикусывает губу. После чего Намджун добавляет контрольное: — Юнги тогда даже не было в здании. На секунды повисает тишина, в которой осознание чёрными чернилами разливается среди ребят. — Подожди… Ты уверен? — с сомнением уточняет Сокджин. — Он точно не был в соседней комнате или в коридоре? Может, он был у себя, а вы его не заметили? Намджун вздыхает. — Я собственными глазами видел, как он выходил из общежития. И если Хосок был с тобой, значит, некому было обмануть меня иллюзией. Снова тишина, в которой отсутствие возражений принимает окрас розовых скул Сокджина и короткого шарканья по паркету Хосока. — На самом деле, — Чимин оборачивается, кажется, он впервые за весь диалог слышит голос Чонгука. Макне выглядит неуверенно и смущённо, когда говорит: — Кажется, я тоже почувствовал что-то… Ну... Когда мы с хёном… — Я понял, — под сквозящий благодарностью взгляд обрывает младшего Намджун, а следом обводит взглядом остальных. — Значит, не только мы это чувствовали... Но почему тогда только мы трое? Он замолкает, будто ожидая, задумчиво оглядывая остальных. Сокджин поджимает губы, а вот Хосок вдруг тяжко и словно принуждённо вздыхает. — Ладно, — сдаётся, подавая голос Хосок. Чимин моргает, неужели старший тоже?.. — Я так-то тоже… Слова обрываются возмущённым криком. — И не сказал мне? — восклицает Сокджин. Он смотрит на Хоби, в глазах чистое, концентрированное негодование. — Мы были вместе, как бы это выглядело?! — обороняясь, восклицает Хосок, — будто я думаю о Юнги, пока трахаюсь с тобой?! — Это выглядело бы так, что ты со мной честен, — лишь сильнее распаляется Джин. — И что не я один дурак галлюцинации ловлю! — Да знаешь!.. — едва начав, Хосок осекается. — Что? — Что слышал! — бурчат в ответ, скрестив руки. Сокджин сдулся так же быстро, как и вскипел. Хосок стоит с секунду потеряно, потом подходит осторожно и кладёт руку старшему на плечо. Слышится тихое «прости», затем — тихий вздох и бормотание. — Итак, — подытоживает Намджун. Он недолго косится на Джина, но скоро продолжает: — Мы все почувствовали это, кроме… — А! — восклицает громко Чонгук, в приступе неожиданного озарения оборачиваясь к Тэ. — Ты поэтому тогда сказал «Уйди, хён, это личное»? — Ну да, — как само собой разумеющееся отвечает Тэхён. Короткую секунду тишины все молча косятся на этих двоих. — Итак, — голосом, ясно говорящим, что человек держится из последних сил, заключает Намджун. — Полчаса назад Юнги каким-то образом связался с каждым из нас, но прямо сейчас только Чимин почувствовал... — Что? Постойте! — вдруг осознав, перебивает Чимин. Он обводит всех неверящим взглядом, — Вы действительно ничего не почувствовали сейчас? — он потрясённо смотрит на молчащих ребят. — Вы должны были! Вы не могли не почувствать: это было так сильно, я думал, что умру. Будто часть души вырвали. Парни быстро переглядываются между собой. — Да, это странно, — соглашается Намджун, кинув ещё один взгляд на остальных. — В любом случае, теперь мы хотя бы понимаем, что произошло... и почему ты, – смотрит на Чимина, – так себя повёл. Тот кивает. Теперь, когда всё стало понятно, его снова начинает потряхивать от волнения и страха, но на этот раз — от своих собственных. — С Юнги что-то случилось, — он с волнением смотрит на остальных. — Мы должны его найти. — Подожди, — едва не рванувшегося куда-то Тэхёна перехватывает за плечо Джин. Он осаживает младшего строгим взглядом и затем снова смотрит на Чимина. — Почему ты так решил? Юнги только что пережил срыв, откуда мы знаем, какие последствия бывают у таких вещей? К тому же, у него проблемы с контролем, вы разве не помните? Откуда нам знать, вдруг это случайно произошло. Чимин застывает ненадолго, сбитый с толку. Он одновременно согласен, одновременно же испытывает отчаянное сопротивление словам старшего. Нет, не может быть, что бы это было "просто случайно". Собственные предчувствия вопят о том, что всё серьёзно, что нужно не тратить время и поторопиться, но помимо этого странного иррационального предчувствия у них действительно нет причин для беспокойства. ... Или же?.. Чимин замирает, взглядом быстро изучает лица ребят, он сглатывает, в голове медленно формируется опасное, но важное решение. — Вы должны кое-что знать… это касается Юнги. Ничего нет, кругом только белые стены. Всё такое хлорно-стерильное, чистое и обезличенное. От запаха дезинфектора тошнит. Он не ощущает себя. Вообще. Только глаза слезятся от яркого света ламп и голова раскалывается, там пульсирует и кровоточит мелкая рана, её бы закрыть, да нечем. Так что он просто прикладывает время от времени ладонь, проверяя, не стало ли крови больше. Вроде не стало. Снаружи суетятся. Он не совсем понимает, с чего взял это, просто странное чувство суеты наполняет вены как будто бы извне. Хотя он не уверен, может ли доверять этому, хотя какая ему в сущности разница? Он просто сидит здесь. Просто ждёт. Чего? Он не знает. В момент, когда последние слова повисают в воздухе, воцаряется тишина настолько громкая и ощутимая, что её можно потрогать руками. Чимин наблюдает, как потрясённое осознание тяжёлым грузом ложится на плечи ребят и отражается на лицах. Замечает, как грустно и как будто бы виновато поджимает губы и сводит брови Тэхён. — Такое… разве возможно? — хрипло спрашивает в тишину Хосок. На побледневшем лице потрясение и боль. — Искусственно создать… такое? Чимин в ответ лишь беспомощно жмёт плечами и качает головой. Снова повисает пауза. — В таком случае, — Намджун звучит глухо, взгляд направлен в себя. — Получается, ему действительно нужна помощь. — Тогда чего мы ждём? — внезапно вскрикивает Тэ и, проскочив мимо зазевавшегося Чонгука и попытавшегося поймать Хосока, толкает дверь и врывается в наблюдательную комнату. Чимин успевает лишь моргнуть, пока в стену с треском врезается многострадальная дверь. Следом слышится деловое баситое «мы на минуту», после чего от мониторов стремительно отлетают три кресла вместе с сидящими в них мужчинами из персонала, с отчётливым хрустом врезаясь в стену. — Тэ! — взвизгивает испуганно Чимин, бросая всё своё тело вперёд. Он врывается следом за другом, вскользь мажет взглядом по широкой спине, склонившейся к мониторам, и тут же обращается глазами к стене, где вокруг своей оси медленно вращаются кресла, а на них — ошалевшие в край, но живые и вроде бы невредимые сотрудники. — Ты сумасшедший! — облегчённый выдох перемешивается с обвинительными интонациями, когда Чимин разворачивается на друга, — Нельзя использовать силу на людях! — Ты предлагаешь дождаться, когда станет можно, и тогда пойти за Юнги? — не с агрессией даже, а с нетерпеливым раздражением отзывается Тэ, и Чимин задыхается отсутствием аргументов. Тэхён же хмурится, часто щёлкая мышкой, бездумно переключая камеры. — Чёрт, ничерта непонятно! Намджун-а, ты в таком разбираешься? — порывисто оборачивается пространственник на осторожно вошедшего в комнату разрушителя. — Если не сломаю, — кинув быстрый сканирующий взгляд на несопротивляющихся творящемуся беспределу сотрудников, отзывается Намджун. Чимин пропускает лидера мимо себя, тот подходит к столу, и Тэхён сразу отодвигается, освобождая место среди рябящих и жужжащих мониторов. Сзади нестройно шаркают ноги, Чимин поворачивает и наблюдает, как в комнату нерешительно забивается остальная команда. Чонгук находит взглядом Тэхёна и спешит занять место рядом со старшим, через плечо наблюдая за манипюляуиями Намджуна с камерами, Хосок и Сокджин останавливаются рядом. Его рука успокаивающе ложится на плечо. — На этих компьютерах есть доступ к редактированию видеоматериалов? Чимин вздрагивает и смотрит на Намджуна, впериваясь взглядом в широкую спину, едва ли скрывающуюся за тонкой тканью хлопка. Лидер смотрит на трёх сотрудников, каждому из которых, кажется, до вышки наплевать, что происходит в комнате. Один из них переводит на них усталый взгляд. — На этой базе в принципе нет ничего для редактирования чего-либо, — отвечает так, словно объясняет очевидное. – Мы здесь только для наблюдения, не более. Чимина мурашки пробирают от поясницы до самого затылка от странности этой фразы. Слышится пара нервных кликов, долгая пауза. — А в Сеуле? — коротко спрашивает Намджун. Кровь стынет у Чимина в жилах, в то время как сердце, кажется, наоборот, вскипает в груди, образовывая там огромную жгучую бездну. — Что ты хочешь сказать? — он едва может разлепить пересохшие губы, чтобы сказать это. Но Намджун не слушает, разворачивается к сотрудникам, взглядом даёт понять, что ждёт ответа. Один из них индифирентно пожимает плечом. — Возможно и есть. Хотя это бессмысленно. Намджун хмурится. — Понятно. Чимин смотрит на мрачного Намджуна, на абсолютно спокойных сотрудников. Ему точно ничего не понятно. — Я не понимаю, Намджун, — говорит беспомощно, брови против воли заламываются, а голос умоляюще дрожит. Он чувствует позорную слабость в руках. — Что происходит? Намджун медлит, переводя взгляд с сотрудников на младшего. Выдерживает паузу, после чего роняет тяжёлое: — Записи нет. Есть момент, как Юнги заходит в здание, но после ничего. — Так, может, он и в здании? — хмурясь, предполагает Сокджин, — Вы комнату проверяли? Намджун переводит взгляд, и Чимин моргает. В груди с тревогой бьётся сердце. — Он сказал, что пойдёт к ПиДи… — Его нет, — уверенно говорит Хосок, заходя в комнату. За ним проскальзывает и Тэ. Чимин не заметил, когда они вообще успели выйти. — Мы проверили. Намджун кивает, переводит взгляд на Сокджина, будто молчаливо отвечая, а с него — на спокойно сидящий в креслах персонал. — Тогда у нас проблема. Потому что кто-то удалил записи. И если это сделали не здесь, значит, это был кто-то сверху. Чимина пробирает дрожь. — Ч-то? — голос не слушается, он не может поверить. – Что ты имеешь в виду? Что-то рушится прямо сейчас в его до того стройной и правильной картине мира. Так не бывает, так просто не может быть. Не мог кто-то, наделённый властью, намеренно воспользоваться ею во вред. Не могло быть такого, что те, кто выше и сильнее, воспользуются своим положением и творить всё что вздумается. Не может такого быть! Его трясёт, он просто не может поверить. Позволили забрать человека как вещь, как игрушку. Как смертельный – а что Юнги таким станет, при его способности, Чимин не сомневается, – инструмент. Намджун тем временем оборачивается, задерживаюсь на молчащих сотрудниках долгим изучающим взглядом. — Похоже, вас этот факт ни капли не тревожит, — без малейшей вопросительной интонации в голосе произносит лидер, заставляя Чимина удивлённо моргнуть и сосредоточить взгляд на трёх мужчинах, втиснутых в проём на офисных креслах. И понять, что лидер прав: ни один из них не проявляет хотя бы малейшего беспокойства, а один с демонстративным безразличием изучает собственные ногти. — Похоже на государственную измену. Ничего не хотите сказать? Тот, что рассматривал собственные ногти, лениво поднимает на Намджуна взгляд. В глазах мелькает что-то нехорошее, после чего он ухмыляется нагло, откинувшись в кресле и скрестив руки на груди. — А иначе что? — его губы неприятно кривятся, пока глаза осматривают каждого по очереди. — Не лезьте не в своё дело, ваша задача – сейчас и всегда – сидеть и слушать. — Не скажете по-хорошему… — начинает Намджун, но его снова перебивают. — То что? — мужчина вызывающе вздёргивает бровь, подаваясь вперёд, оглядывает с головы до ног и фыркает, вновь откидываясь на спинку кресла. — Серьёзно, парень, пытаешься запугать меня? Да я читал досье на каждого из вас, вы без команды даже руку не поднимите! Чимин видит, как играют желваки на скулах Намджуна, как лидер стискивает кулаки бессильной злобе, и не сразу замечает, как от их притихшей команды в сторону самоуверенно выпрямившихся сотрудников отделилась высокая фигура. А в следующее мгновение всех троих с грохотом выдёргивает из кресел, распластывая по стене за ними. — Опа, поднял. Знакомый голос обманчиво бархатными мурашками пробегается по спине, Чимин не сразу узнаёт в этом низком полурыке голос лучшего друга. Да и самого Тэхёна не сразу распознаёт, его фигура на фоне распластанных по стене тел выглядит внезапно массивно и подавляюще. Чимин стоит, не в силах пошевелиться, спиной ощущая такое же замершее потрясённое напряжение остальной команды. Тэхён же делает медленный, нарочито неторопливый шаг к распятым на стене мужчинам, сосредотачивая взгляд на одном. Том, что так неосторожно нагпрубил Намджуну. — Знаешь, телекинез — это не только когда кубики летают, — низко, но оглушительно в общей тишине шепчет Тэхён. Чимин сглатывает гулко, мурашки по телу табунами бегут. — Я в детстве любил, чтобы предметы летали частями: одна половинка кубика здесь, другая там, — он вертит головой, зажерживая взгляды на каждом, — может, на вас тоже попробовать?.. — низкие вибрации окатывают страхом с головы до ног. Чимин видит, как бледнеют от ужаса лица трёх мужчин. Проходят секунды, в абсолютной тишине истекает драгоценное время. — Начну с тебя, — решает Тэхён, указывая на мужика слева, и резко взмахивает рукой… — Да, блять, не знаем мы ничего! — кричит ещё недавно такой надменный тип, взрываясь беспомощной злобой. Тэхён замирает, переводит взгляд на него. — Нам сказали просто сидеть спокойно и не дёргаться. Им нужен был час, а после никто не хватится, да и поздно будет. — Что это значит? — выкрикивает Чимин, весь напрягшись. В висках от напряжения стучит кровь. — Почему будет поздно? В ответ молчат. Тэхён нервно дёргает головой, раздаётся негромкий хруст и болезненный вскрик. — Ну? — Блять!.. Сука, — мужчина стонет, тяжело дыша. В свете ламп на его лбу неестественно блестит болезненный пот. Он набирает воздух, выдыхает тяжёлое: — Будет переворот… Он будет инструментом. – Это мы и без тебя поняли, – злобно зрыкивет Тэ. – Когда это будет? Где? – В-в С-сеуле... – испуганно хрипит другой сотрудник, совершенно посеревший и сжавшийся под подавляющей энергией Тэхёна. – Завтра с утра... мы объединимся с Севером Тело Чимина будто окатили жидким азотом, настолько быстро похолодели конечности. Он смотрит на напрежённую спину друга, на распятых на стене людей. И вскрикивает, когда головы мужчин одновременно ударяются о стену. — Тэ, твою мать! — вопит сзади Хосок. Тот не реагирует. Тела мужчин медленно отделяются от стены и усаживаются каждое в своё кресло, и только после этого Тэ оборачивается. — Что? — громко возмущается он, обводя всех широко раскрытыми сверкающими возмущением глазами. — Они государственные преступники и ценные свидетели, нельзя было их просто отпустить! А так поспят пару часов, мы за это время должны управиться! Повисает напряжённая тишина, в которую робко вползает осознание. — Ты… не убил их? — звучит осторожное, кажется, снова от Хосока. — Конечно нет! — возмущаются в ответ. — Я что, на психа похож? Рядом прокашливается Намджун. Возсожно, Чимину показалось, что тот прошептал в ладонь быстрое 'есть немного'. — Что ж, — продолжает всё тот же Намджун. — Теперь найти Юнги становится задачей государственной безопасности. Сердце Чимина может не выдержать того, сколько раз за этот день оно меняло темп своего бега. Ему стало жарко, мысли беспорядочно бегают в голове. Неужели Юнги уже в Сеуле? Где тогда его искать? Как всё это предотвратить? — А датчики? Нам же всем их ставили!— поднимает на ребят панически расширение бегающие глаза. – Мы можем отследить его по ним? Намджун задумывается, а затем медленно качает головой. — Мы потеряем больше времени, пока получим доступ. К тому же, это может оказаться бессмысленным: они стёрли записи, могли также отключить и местоопределение. Слова звучат как пощёчина. Чимин отшагивает назад, слегка качнувшись. — Что же делать? — он не контролирует то, насколько жалким и сломленным звучит его голос. Руки подрагивают, он обхватывает себя за плечи. — Как же… — Он на базе. Все оборачиваются на Сокджина. Кажется, общее недоумение в воздухе можно потрогать рукой. — Хен? Но старший не реагирует, смотрит перед собой пустым и, если честно, до жути пугающим остекленевшим взглядом. — Он… рядом, — продолжает словно с трудом. Чимин замечает капельку пота, стекающую у виска. — В месте, которого никто из нас не ожидал… слишком близко, чтобы догадаться. Старший переводит дыхание, грудь вздымается тяжело. Невидящим взглядом шарит ко комнате, рука ищет и находит Хосока, что тут же оказывается рядом, подхватывает провидца под руку. Сокджин не видит, но поворачивается, смотрит своими безумными глазами. — Твой друг поможет нам. И прежде чем любой вопрос сорвётся с губ, напряжённое тело обмякает, под общий панический возглас едва подхваченное Хосоком. Поднимается суета, Чимин бежит к кулеру за водой, краем глаза замечая, как под стремительно оседающим Сокджином материализуется офисное кресло. Хоби присаживается рядом, обеспокоенно заглядывая в побледневшее лицо, и Чимин передаёт ему наполненный стакан, на что старший кивает с благодарностью и, обмакнув пальцы, мягко промакивает чужой покрытый испариной лоб. — Уфф, твою мать, — ругается рядом Тэхён. — Так вот как это у него происходит… — О каком друге он говорил? — игнорируя причитания Тэхёна, подступает к Хосоку Намджун. Но иллюзионист лишь озабоченность качает головой. — Без понятия, — отвечает под разочарованные выдохи младших. — Возможно, хён просто… Подождите, — говорит после секундной паузы. Он поднимает на ребят полный сомнения взгляд. Колеблется, прежде чем сказать: — Возможно, я знаю, о ком идёт речь.