Дом солнца

Антон вернулся домой. Вообще-то он любил бывать дома один — можно валять дурака, петь дурным голосом, есть лежа на диване да мало ли что еще. Но сейчас было грустно. Новая жизнь, такая необычная и многообещающая, разогналась, как поезд под горку, и остановилась на полном ходу. Тряхнуло неприятно. Антон достал из кухонного «пенала» банку со сгущенкой, проковырял в крышке ножом две дырочки. Сладкая струйка полилась на язык. Ну, вот вроде и полегче стало. Вдруг раздался звонок. — Алло, — придерживая трубку плечом, Антон лизнул сладкую крышку банки. — Антош, привет. Антош, я звоню целый вечер, позови, пожалуйста, Андрея Викторовича, у меня к нему дело, — деловито начала Ира. — Предки на даче, — вырвалось у парня и он скривился, ругая себя за непросветную тупость. — Так ты один, я сейчас подъеду, — весело сказала девушка, и Антон буркнул: — Да, приезжай, — и бросил трубку. Размышлял всего мгновение. После всего, что было сегодня. Просто сидеть дома? Невыносимо! Хлопнула дверь. Антон вышел из троллейбуса, поглядел на таблички с номерами домов и вошёл в полутемную арку. Дверной звонок разлился трелью, и дверь открыл мужчина по виду южанин с необычной прической. Его длинные волосы были собраны в хвостик на голове. — Доброй ночи, — пробормотал Антон неуверенно, — Марксистская 5а? — Верно, а вы к кому, молодой человек? — мужчина с интересом его разглядывал. — Я… я к Солнцу. — К Солнцу? Интересно… Солнце, к тебе пришли! — крикнул мужчина в глубь необъятной квартиры, на деле оказавшейся художественной мастерской, в которой, несмотря на время, толпился народ. — Солнце, — южанин похлопал брюнета по плечу, — Машке на сегодня-завтра визу дадут, она уже вещи по знакомым раздает, тебе Бродский достался. — Весь? — усмехнулся брюнет и подмигнул стоящему рядом Антону. — Филейная часть, — бросил южанин и растворился в толпе. — А кто это? — шепнул Антон. — Армян, — просто ответил Солнце, лавируя между снующими туда-обратно людьми. — Художник. — А что здесь происходит? — Антон любопытно озирался по сторонам. — Выставка. — Какая выставка? Сейчас же ночь. — Это ночная выставка, — брюнет подцепил со стола бутылку вина, а Антон едва не столкнулся с Окси, разносившей напитки. Девушка как-то странно на него посмотрела, но ничего не сказала. Стараясь не отставать, Антон шел за парнем, лавируя среди холстов расставленных в хаотичном порядке. Наконец Солнце толкнул какую-то дверь, и они оказались в комнате заваленной книгами, на кровати горой возвышались подушки, на столе на газетке сушились сухари и это все, на что можно было тут посмотреть. — А теперь мы куда пришли? — Ко мне пришли, — брюнет поставил бутылку вина на стол и развалился на кровати, откинувшись на спинку. — Так вот, где ты живешь, — радостно произнес Антон, оглядываясь по сторонам. — Я здесь не живу, я здесь ночую, — Солнце пожал плечами. — А я знаю, где ты на самом деле живешь. — Интересно. — Окси сказала, что где-то на море есть дом Солнца. — А-а-а, Окси, — хмыкнул брюнет, — ну разве у солнца может быть дом, разве только небо. — Ты всегда такой скрытный? Я, вообще-то, о твоём доме, — Антон подошёл к широкому деревянному окну, вглядываясь во двор и дома напротив, а потом обернулся и вздрогнул от неожиданности. Брюнет был совсем близко, в полумраке его взгляд казался магнетическим, Антон подвис на мгновение и, когда чужие пальцы провели по его щеке, выдохнул, ощущая сотни мурашек по всему телу и жаркую тягучую волну. Чужие пальцы коснулись его волос на затылке, кажется, ещё мгновение и… хотел ли этого Антон? Определенно ещё с самой первой их встречи. Когда все это началось, но был ли готов к подобного рода событиям в своей жизни. Примерный парень, комсомолец, отличник. — Я теперь тебе должен отдаться? — шепнул он в темноту, и Солнце покачал головой, очерчивая большим пальцем его скулы. — Не надо никому отдаваться, а то себе ничего не останется. Горячее дыхание опалило кожу, чужие руки обняли, прижали ближе, Антон закусил губу, ощущая, как теплые губы заскользили по его шее, откинул голову, и в этот момент во двор въехало такси, дверца хлопнула. — Ах, черт, — выдохнул Шастун и рыбкой ушел на пол, — там Ира. — Кто? — Солнце посмотрел в окно, а после на копошащегося у его ног высокого парня. — Да пригнись ты. Ира… моя невеста… по крайней мере, она так думает, — Антон фыркнул и на коленках пополз от окна подальше. — Черт, я адрес оставил, чтоб родители не волновались, а она, блин, явилась. — Скандалить будет? — иронично произнес Солнце, кажется, ни капли не волнуясь о происходящем. — Хуже, на совесть давить, — Антон метался по комнате, не зная, что ему предпринять. Наконец он схватил бутылку вина, отвинтил крышку и начал жадно пить с горла обжигающий противный алкоголь, затем сунул бутылку Солнцу и начал разбрасывать книги, опрокинул стул, изорвал лежащую газету, и в этот самый момент дверь открылась, и вошла Окси, а за ней маячила Ира. — А у нас тут… мда, притон, — протянула Окси, качая неодобрительно головой, глядя на смеющегося Солнце. — Антош, Тошенька, что с тобой, боже мой, ты пьян! — Ира трясла высокого взъерошенного парня за плечи, пытаясь, как ей думалось, привести его в чувство. — Ирусик, — хихикал Антон, позволяя себе обхватить девушку за плечи для равновесия. — Ты же никогда не напивался, боже, что ты здесь делаешь! Поехали домой. Антон позволил себя вывести на улицу и даже сел в такси, тут же откинувшись на спинку сиденья. Уже во дворе дома, когда машина такси затормозила, он совершенно трезво и сурово произнес: — Девушку отвезите по ее адресу домой, — и кинул на приборную панель деньги. — Антон, — ошарашенно произнесла девушка. — Спокойной ночи, — буркнул парень, выскакивая из машины и забегая в подъезд. На часах было за полночь, но на кухне горел свет. Антон остановился в дверном проеме, наблюдая своего отца в компании его лучшего друга дяди Родиона, мужчины баловались коньячком и мирно беседовали. — Ты где был?! — папа сурово сдвинул брови, — ты на часы смотрел? — Папа, я стал хиппи, — выпалил Антон, — и не надо меня останавливать! — затем кинулся в свою комнату, хлопнув дверью. — Что! Что! А ну вернись, я с тобой ещё не договорил! — папа стукнул кулаком по столу так, что в буфете зазвенела посуда, а дядя Родион вздрогнул. — Ты чего Андрюх, это ж молодежь, с ней по-другому надо, давай, что ли, по третьей да я пойду, не будем гневить Майю Олеговну.

***

На площади Пушкина как всегда было многолюдно, экскурсовод чинно водила туристов, то и дело рассказывая им о достопримечательностях, архитектуре города. Среди прочей толпы сновал юркий Илья в поисках наживы и лёгкого заработка, он ел мороженное, поглядывая на туристов. — Привет, — Антон тронул его за плечо, радуясь как доброму приятелю. — О, братан, здорово, куда идёшь? — Книжки сдаю, — Антон потряс учебниками, лежащими в сумке. — Да ты че! — восхитился «Малой». — Почём? — Да ты что, в библиотеку сдаю, — Антон фыркнул. — Слушай, а ты, случайно, не знаешь, где Солнце? — Случайно знаю, он за твоей спиной сидит, — заговорщицки произнес Илья и кивнул ему за спину. Антон обернулся, замечая у фонтана сидящего на лавочке брюнета. — Привет, — Антон подошёл ближе, — а что ты здесь делаешь? — На тебя смотрю, — внезапное такое простое признание заставило Антона очень ощутимо покраснеть и отвернуться. Неловкая пауза, которую Солнце раздавил своей особенной мягкой улыбкой. — Родители вчера не сильно ругались? — Нет, вчера на даче папа подвернул ногу, и мама разрешила ему посидеть с дядей Родионом. — У тебя очень терпимые родители, — заявил брюнет, щурясь от яркого солнца. — Ой, пипл, щас такое будет, щас такое будет! — к ним ураганным ветром подлетел «Скелет», а за ним «Малой». — Что будет, что будет, — Антон вскочил с места, заряжаясь позитивом от этих двоих, как солнечная батарейка. — Во будет, демонстрейшен революшен! — орал «Малой», подскакивая на месте. — Демонстрация... — протянул Антон, перехватывая хмурый взгляд Солнца. — Так сегодня же не первое мая. — А злые дяди в погонах пришли и сами разрешили демонстрейшен строить за мир, за любовь. Пипл уже готовится на библиотеке и… — «Скелет» запнулся под испепеляющим его взглядом Солнце, парень был хмур, сосредоточен, от его дружелюбия не осталось и следа. — Солнце, — несмело тронул его за плечо Антон. — Ты чего, братан? — осекся «Малой». — За мной не ходить, — рыкнул парень и спешно пошел вперёд, внезапно переходя на бег. Ничего не понимая, Антон кинулся за ним. — Солнце! — Не ходи за мной! — брюнет на бегу обернулся, но Антон и не подумал послушаться. Какая-то неведомая сила гнала его следом, хотя где-то на подсознание понимал, что неспроста Солнце сейчас несется по улицам, едва не сбивая прохожих. Там вперёди, на Библиотеке, назревала опасность, которую люди мира, собиравшиеся на демонстрацию с плакатами, флагами, не осознавали. Они, подгоняемые радостными криками, кричалками, шли по переулку туда, куда их вел улыбчивый человек в сером костюме, не замечая ничего вокруг в то время, как вход в переулок, куда только что зашли хиппи, наглухо преградил стоящий поперек дороги фургон с яркой надписью «Зоопарк» и нарисованными силуэтами лошадей. — Это подстава! Стойте! — орал на бегу Солнце, размахивая руками. — Стойте! Но, похоже, что было уже поздно. Внутри переулка началось столпотворение, послышались крики. Ржали и становились на дыбы кони. Милиционеры, с трудом сдерживая животных, загоняли толпу в автобусы. Сопротивляющихся подгоняли ударами дубинок. Летели на землю плакаты, транспаранты, Хиппи ошалело метались по улице, стараясь не попасть под раздачу милиции и лошадиных копыт. В этом ужасе и хаосе Антон потерял Солнце из вида, его толкали из стороны в сторону, как тряпичную куклу. — Солнце! — в панике кричал парень, стараясь преодолеть сметавшую все на своем пути толпу. — Солнце! Милиционер на лошади внезапно появился рядом, коротко замахнулся на перепуганного высокого парня дубинкой и непременно бы ударил, если бы не выскочивший откуда ни возьмись, словно пробка из бутылки портвейна, Солнце. Он толкнул Антона в сторону, и удар милиционера достался ему, парень упал на пыльный асфальт, какая-то девушка в толпе истошно завизжала. Антон себя не помнил, когда помогал Солнцу подняться, когда они юркнули в какую-то дверь, в проход через дом, оказавшись на другой стороне улицы в безопасности, а там в переулке остались те, кому сегодня не повезло. — Пойдем быстрее, пойдем, — шептал Антон, вздрагивая всем телом от глухих выстрелов где-то вдали в то время, как Солнце, тяжело дыша и кривясь от боли, сполз по стенке дома на асфальт, сжимая правую руку у груди. На его рубашке была кровь. Своя или чужая понять было трудно. — Тебе плохо, — шептал Шастун, пытаясь заглянуть в голубые глаза напротив, — пойдем отсюда, пожалуйста. Больше всего на свете ему сейчас хотелось оказаться там, где спокойно, где не стреляют и не бьют людей. И лишь поэтому, спустя каких-то минут сорок, он тихо переступил порог родной квартиры и несмело произнес выглянувшей на звук шагов маме. — Мам, познакомься, это Солнце. Маячивший за его спиной голубоглазый брюнет улыбнулся. — Здрасте. — Здравствуйте, — вместо мамы настороженно ответил папа, выглянувший из гостиной с газетой. — Пойдем в мою комнату, — кивнул Антон, и они скрылись в дверях его спальни. — Нет, ну как тебе это нравится! — не выдержал папа, — сюда привел! В мою квартиру! Абсурд какой! — Все ж лучше чем неизвестно где, — назидательно заметила мама и, вздохнув, исчезла на кухне. Уже больше часа они сидели на полу в его комнате, не зажигая света. Солнце неспешно перебирал пластинки из коллекции Антона, а парень все не мог прийти в себя, вспоминая события сегодняшнего дня. — Мы же… мы же ничего плохого не делали… а нас в тюрьму! Бить, стрелять! За что?! Мы же против войны… Мы же за мир за любовь, — Антон запнулся. Солнце усмехнулся: — Кто это мы? Антон поднял на него испуганные глаза. — Моя страна. Солнце ответил твердо и решительно: — А с чего ты взял, что это твоя страна. Это — их страна. — Чья — это их? — Тех, кому все равно. Антон помолчал, подумал и тихо спросил: — А моя тогда где? Солнце взял Антона за руки, переплетая их пальцы. Одну приложил к своей груди, вторую — к его и тихо произнес. — Здесь. Только здесь и нигде больше. Антон смотрел на него, понимая что-то новое для себя, и был ему за это очень благодарен. За окном чернела ночь, а в комнате Антона не слышалось никакого движения, это не на шутку беспокоило его родителей, которые вроде как собрались спать, но сон никак не желал идти. — Ну вот что они там делают, а?! — не выдержал папа, вскакивая на месте. — Музыку слушают, — подала голос мама, до этого времени изображая из себя спящую. — Ага, музыку, — буркнул папа, — вот, пошла бы им хотя бы чаю предложила. — Сам предложи, — отмахнулась мама и прислушалась. — А вдруг… — внезапно осенило папу ужасной догадкой. — Что «вдруг»?! — взвилась мама. — Сплюнь! — Нет, ну я это терпеть не намерен, — мужчина вскочил с кровати, и насколько позволяла больная нога, как заправский шпион начал красться по коридору, весь обратившись в слух, но потом передумал, сменил направление, оказываясь на кухни, от переживаний развился аппетит, и он достал из холодильника кастрюлю с котлетами, демонстративно зазвенел крышкой, даже и не думая таиться, а когда мимо кухни в сторону туалета прошел Солнце, есть расхотелось. — А ну иди сюда, — хмуро окликнул он парня, когда тот пошел обратно. Солнце опёрся о дверной косяк и с интересом посмотрел на мужчину. — Еще скажи, что это навсегда, — буркнул хозяин дома, и Солнце, покачав головой, произнес спокойно, без тени улыбки: — Не скажу. Майя Олеговна осторожно прислушивалась к звукам из кухни, не решаясь покинуть пределы спальни, все-таки в деликатных вопросах ее муж разбирался лучше. Дверь спальни хлопнула, и женщина вздрогнула, испуганно наблюдая за тем, как ее муж рывком распахнул бар, достал оттуда бутылку коньяка и, не заботясь о стаканах, отхлебнул прямо с горла добрую его половину. — Андрюшенька, о чем вы хоть говорили? — дрожащим голосом произнесла она. — Да я и сам не понял, — мужчина выдохнул и принял на грудь ещё пару глотков. — Может мне отпуск взять, с этой работой совсем жизни не вижу. — О, Господи, — жалобно выдала мама и села на край кровати. Солнце тихо появился в дверях его спальни, прислонился к косяку, разглядывая силуэт парня в полумраке. — Проводишь меня? — Уже, — Антон дернулся, осознавая внезапно, что за окном глубокая полночь. — Обстоятельства, — парень тепло ему улыбнулся. А потом они стояли в темном подъезде на лестнице, обнимались и теплое дыхание приятно обжигало кожу. — А я… я завтра в Болгарию еду, по путевке, — протянул Антон, обвивая руками чужую шею. — Я знаю, — прошептал Солнце, обнимая в ответ. — Откуда? — Мне твой папа сказал, — брюнет отстранился и легонько потрепал парня за волосы. — Время восемь тридцать утра, второй автобус. — Приходи меня провожать, — зелёные глаза смотрели с надеждой, и Солнце улыбнулся, разжимая объятия. — Конечно. — Нет, я серьезно, приходи меня провожать. Он улыбнулся и начал спускаться по ступеням вниз, из темноты эхом донеслось: — Обязательно дождись меня… обязательно!