Прости, Мо Жань. Учитель был не прав

— Ваньнин! Ваньнин, ты… Мо Жань и сам не понял, что конкретно на него нашло. Он искренне желал бы смерти Чу Ваньнину. Упорно продолжал винить его во всех своих проблемах, и хотел того самого возмездия, о котором столько всего было сказано в пресловутых книгах и кино. Но осознание того, что этому мужчине и вправду стало плохо и он, возможно, даже умирает, заставило так малодушно испугаться и запаниковать. Да, он боялся. Просто умирал от ужаса, копаясь в не очень свежих простынях и одеяле, в назойливой надежде отыскать его живым! Ну что тут за бардак! Это не постель, а настоящая помойка… Альбомы, свертки, набор резчика по дереву… Нижнее белье?.. И как тут отыскать человека?! Но, наконец, закрытого парочкой подушек, в самом углу Мо Жань находит Чу Ваньнина, свернувшегося маленьким клубочком. Почти приблизившись, дабы проверить слабое дыхание, он натыкается на злой и мутный взгляд. — …Ты, что, выбил дверь? — А? Да, но… Но вы не отвечали, я подумал, что вам плохо! Уже давно въевшаяся в кожу морщинка над благородной переносицей Чу Ваньнина, казалось бы, разгладилась под действием этих нелепых, совершенно лишних слов. Как вдруг Мо Жань продолжил: — Не хватало еще, чтобы криминалисты потом подумали, что я вас отравил или что еще похуже. При мне не умирайте! — …Пошел вон. Он снова завернулся в одеяло, в тщетной попытке абстрагироваться от присутствия мальчишки, что продолжал сидеть на его кровати прямо в обуви. Но разве тот оставил бы его в покое? — А что это за лекарства? И так много… Вы больны? — Не трогай чужие вещи! — выпорхнул из своего кокона учитель, сметая с тумбочки все тюбики и облатки в выдвинутый ящик. — …Просто снотворное. Выпил слишком много, поэтому и не услышал то, как ты стучал. — Снотворное? А вы всегда его с утра принимаете? Мо Жань нахмурился, жалея, что не успел прочитать названия лекарств. Ваньнин опять улегся и выглядел довольно вялым. Будто бы растерянным. Он равнодушно пялился на выбитую дверь и даже не подумал покричать на свою нерадивую прислугу хотя бы для приличия. Это было так сильно не похоже на того мужчину, которым его знал Мо Жань. — Хозяин. Учитель… — заметив, как дрогнули пушистые ресницы Чу Ваньнина, Мо Жань запнулся. — Возможно, стоит вызвать скорую? — Не надо. — А поесть? Если я принесу немного каши или… Зачем он его уговаривает? Ему обещали премиальные за глупое беспокойство? — Займись-ка лучше своими прямыми обязанностями, — будто зная, о чем думает юноша, процедил Чу Ваньнин. — Пора бы здесь прибраться. Можешь начинать. Мо Жань кивнул и подчинился. Ему не очень претило сидеть напротив чахлого мужчины, тем более, что тот упорно отказывался принимать его заботу. Не хочет — и не надо! Смывать разлившийся по полу обед уже вошло в привычку, можно так сказать. Мо Жань, когда решил ворваться в спальню к бывшему наставнику, и не подумал поставить поднос с тарелкой на тот же подоконник. Как будто бы эта секунда что-нибудь решила… Когда дело касалось Чу Ваньнина — мозг парня привычно отключался. Даром, что прошло пять лет с момента их последнего общения. Но и сейчас Мо Жаню все казалось, что он все еще старается ответить на экзамене своему надменному учителю, и каждый раз неизбежно попадает на пересдачу. — Учитель, кажется, здесь очень давно никто не убирал… — опять забыл сменить свое обращение Мо Жань, сметая веником все сразу: какие-то опилки и осколки, кусочки пищи и бумажный мусор в его спальне. — Год, — послышалось откуда-то из вороха подушек. — Что? — Год назад я прибирал. — О, — Мо Жань не знал, плакать ему или смеяться. Такой величественный там, в роли завуча их школы. И несуразный, совершенно не приспособленный для жизни в одиночестве. Чу Ваньнин. Его работодатель… — А это? — приподнял кончиками пальцев найденное нижнее белье Мо Жань. — Тоже год лежит здесь? Чу Ваньнин привстал, рывком изымая свои белые трусы с намерением спрятать под подушку. Мо Жань не удивился бы, если там целый склад нестиранных вещей… — Сам постираю. — Вы умеете? — Умею!.. Ты смеешься? Над чем, позволь спросить? — нахмурился учитель. Ему явно стало лучше. Ответить Мо Жань, к счастью, не успел. Откуда-то снизу раздался неприятный звонок в дверь. — Это, наверное, по поводу объявления, — отставил метлу в сторону Мо Жань. — Какого объявления? — Забыли? О поиске для вас новой прислуги. Судя по выражению лица Чу Ваньнина — он действительно не помнил. Как странно, разве он не должен был бежать вперед Мо Жаня, дабы отворить их гостю? Чем скорее он избавится от этого мальчишки — тем лучше. Разве нет? — Иди, отправь искателя вакансии домой. Я пока не в состоянии кого-то собеседовать, — совсем без энтузиазма откликнулся хозяин, вновь утыкаясь лицом в свою подушку. — Я думаю, любая девушка так или иначе подойдет, — имел на это свое мнение Мо Жань. — Просто скажу ей приходить сегодня вечером, попробовать себя в роли экономки, вот и все. — Ладно, я поговорю с ней! — учитель вскочил, принявшись так раздраженно засовывать себя в домашний байковый халат. Какой же он смешной… Мо Жань решил не спорить. Посмотреть, что будет делать дальше его непостоянный хозяин. Как и предрек молодой человек, на пороге действительно была хорошенькая девушка. Сун Цютун, как она представилась — прекрасная и кроткая. Цветочек, да и только. Мо Жань очень галантно пригласил ее присесть, пусть Чу Ваньнин не собирался разрешать ей проходить. Но отказать девчонке сразу он так же не имел бы права. — Что вы умеете? — усевшись в кресле, принялся допрашивать хозяин. — Все, что касается домашнего хозяйства. У меня есть лицензия медсестры, и я совсем недавно прошла поварские курсы. — Боюсь, такие блестящие умения я не в состоянии оплатить. Всего хорошего! — Постойте… Мо Жань подал им чай, тактично собираясь удалиться, но… Разговор заставил его продолжать топтаться рядом и недоумевать, чего его наставник добивается. — Зарплата не важна, — сложила белоснежные ручки на груди девушка. — Я просто хочу помогать по мере своих сил тому, кто в этом нуждается. Любое вознаграждение меня устроит. — Вот как? — немного растерялся Чу Ваньнин. — Хочу предупредить, вам придется заниматься очень неприятными вещами. — Какими, например? — спросила Сун Цютун, и Мо Жань тоже удивленно вскинул брови. — …Вам приходилось мыть мужчин? — О, небеса. Не приходилось, если честно. Но… — девушка немного покраснела. К подобному она оказалась, конечно, не готова, однако Чу Ваньнин был хорош собой и Сун Цютун подумала, что она не против помочь ему и в ванной. Хозяин будто и не слышал ее больше. — Тогда вы не подходите, прошу прощения за то, что отнял ваше время, — он поднялся, намекая, что их аудиенция закончилась. В защиту милой девушки вступился сам Мо Жань. — Учитель, не будьте столь придирчивы, — мягко попытался уговорить наставника юноша. Он полагал, что Чу Ваньнин желал бы взять первого попавшегося претендента, а эта девушка, Сун Цютун, очень хороший вариант! Что еще за странные условия? — В случае чего — я позвоню вам. Всего хорошего, — был непреклонен этот мужчина с лицом гордого небожителя. И Сун Цютун пришлось уйти. И следующему желающему получить работу — тоже. В итоге Чу Ваньнин провел пять «собеседований» и не принял никого!.. — Учитель, я не совсем вас понимаю, — решился все же высказать свои мысли на счет всего этого Мо Жань. Он ненавязчиво поставил напротив Чу Ваньнина тарелку лучших сладостей, которые испек своими собственными руками, и, желая отвлечь разговором, сел чуть дальше, наблюдая — отведает или опять голодным ляжет спать? — Когда я пришел к вам на работу — вы даже не взглянули на меня. Сказали приступать, коли явился, и никаких придирчивых вопросов. Так почему… — Вот именно поэтому теперь я более ответственно решил подойти к этому вопросу. Они ничем не лучше, — ответил Чу Ваньнин, раздраженно засовывая первое пирожное себе в рот. — Просто тратят мое время. Будет хорошо, если б никто больше не пришел. — Я думаю, вы как-раз-таки выставили вон всех возможных претендентов, — усмехнулся парень, заметив, что тарелочка со сладостями потихоньку опустошается усилиями его учителя. Ну, хорошо. Тогда он может со спокойным сердцем заняться починкой выломанной двери. Все было хорошо, и за окном уже успел нагрянуть вечер, ничто не предрекало никаких проблем. Как вдруг… — Дай мне пройти, — как оказалось, Чу Ваньнин стоит за спиной своего ученика уже довольно долгое время, пока тот ковырялся с новенькими петлями на двери. Но его хваленое терпение закончилось. — Вы сегодня чересчур активны, — с гвоздем в зубах прокомментировал Мо Жань, прекрасно помня, что обычно с трех часов Ваньнин совсем не покидал свою спальню. А было уже почти шесть. — Я в ванну, — покраснел хозяин. Затем, вдруг спохватившись, снова принялся кричать на своего домработника: — Я, что, отчитываться тебе должен?! — Хорошо, — немного растерянно поднялся с корточек Мо Жань. — Я… присоединюсь через минуту. — В каком смысле? — …Вы разве не сказали Сун Цютун, что вам необходима помощь в ванной? Не могли же вы придумать такой странный повод не принять достойного работника? Наверняка у вас и вправду есть причины. Но напрямую вы стеснялись мне сказать, я понимаю. — Мо Жань, все не… не так. Впервые он назвал его по имени. Спустя пять лет — впервые. Зрачки юноши непроизвольно расширились. Да, говорят, что для уха человека самый прекрасный звук — свое же имя. Но имя, произнесенное определёнными людьми, это… Мо Жань откашлялся, и выглядел теперь уж слишком непреклонным. — Вы не стали просить меня, потому что тогда, пять лет назад, я… Повел себя не по-мужски. Сейчас все иначе, — произнес Мо Жань, трактуя смятение наставника по-своему. Он искренне считал, что говорит как раз то, что нужно было бы сказать. Но лучше бы он просто промолчал. — Я ничего не ощущаю рядом с вами, поэтому не о чем переживать. Вы мне чужой, и для меня нет разницы — коснуться вас, или, допустим, этой двери. Поэтому проблем в ванной не возникнет. Учитель? Вы… в порядке?