Прости, Мо Жань. Учитель был не прав

Впервые оно заболело, когда Мо Жань признался. Это было ровно пять лет назад. — Учитель, я люблю тебя. А ты? Ты любишь меня? Когда Мо Жань сбежал из дома, не сказав своему учителю ни слова, оно резко перестало биться. Как будто в грудь сильно ударили, из лёгких выбили весь воздух — ни вздохнуть, ни пошевелиться, ни позвать на помощь. Ваньнину было лишь двадцать восемь, он и понятия не имел, что уже в этом возрасте можно получить сердечный приступ. — Юйхэн, ну что ты так близко воспринял к сердцу дурачества Мо Жаня? Вот увидишь, он скоро вернется, — увещевал его в больнице господин Сюэ. Единственный приятель с университета, который по каким-то причинам еще поддерживал с ним связь. Больше у Чу Ваньнина никого не было, поэтому в тот самый день, когда он с самым решительным видом переступил порог специализированной клиники, уже буквально через двадцать пять минут был вынужден уйти, написав отказ от операции, которая была способна спасти его жалкую жизнь. — Реабилитация всего четыре месяца. Я думаю, что смог бы и сам справиться с этим, — сказал он в кабинете врача, то ли торгуясь с ним, то ли стараясь убедить себя самого. — Вы не понимаете, господин Чу. Я объясню вам еще раз: вашу грудную клетку вскроют. Не просто разрежут кожу под анестезией, нет. Сломают кости, повредят сухожилия и мышцы. Да, все это заживет спустя какое-то время. И это время вам, конечно же, придется жить в тугом корсете, который нельзя будет снимать. Я вас уверяю, первый месяц вы даже не сможете пошевелиться. Вам нужен человек, который будет с вами двадцать четыре часа в сутки, днем и ночью. Тут даже высокооплачиваемая сиделка не очень подойдет. Скорее… заботливый член семьи. Ваньнин был не согласен на сиделку. А на счет «члена семьи»… У него не было такого, даже когда он был полон сил, здоровья и энергии. А теперь… Все кончено. Он очень хотел, чтобы к моменту, когда Мо Жань вернется — он смог бы полностью прийти в норму. Тем более, что есть решение. Аортокоронарное шунтирование, говорят, творит чудеса с «калеками» вроде него. Все будет как и раньше! Реальность, как и всегда, оказалась слишком жестока. Ему не прожить долго. Мо Жань не вернется. Он уже почти смирился, как вдруг этот мальчишка опять нарушил все его планы. Пришел на следующий день, когда учитель подал объявление в газету о поиске прислуги, ибо больше не был в состоянии следить за своим домом самостоятельно. После нечастого мытья полов весь вечер приходилось восстанавливать ритм сердца, но теперь у него была проблемка посерьезнее. А именно — ворвавшийся в его постылое существование Мо Жань. Причина его счастья и его горя. Чу Ваньнин не знал, к чему его появление. К его возрождению или, наоборот, полной гибели. Последние события показали, что скорее всего — последнее. Парень не только не будет бережнее относится к этому несчастному, совершенно одинокому старику, напротив, обуреваемый жаждой мести за свою испорченную юность, он сделает все, чтобы уничтожить его как можно более изощренней. Мо Жань часто обманывал его напускной заботой и беспокойством, но в отношении Чу Ваньнина к этому мальчику было все куда проще. Любой его ласковый взгляд был способен вознести мужчину до небес, равно как и любое невпопад брошенное слово — убить желание просыпаться по утрам. Если бы Чу Ваньнин переродился и вернулся в прошлое, он бы ответил на тот вопрос Мо Жаня, что очень любит. Больше всего на свете — жизнь готов отдать. Но было слишком поздно. Теперь его никчемная жизнь не стоила ничего. — Ваньнин! — вырвал до боли знакомый возглас из буквально предсмертных размышлений Чу Ваньнина. — Учитель, я держу вас. Его и вправду обхватили две сильные теплые ладони, но как мужчина не вглядывался — никак не мог увидеть сквозь черный мрак юношу. А тот снова что-то говорил, но обращался уже не к нему, а к неуступчивому фармацевту. — Слушай сюда, я скажу лишь раз. Если ты сейчас же не достанешь депонит — убью тебя, разгромлю тут все к чертой матери, но достану его. Сам. — Молодой человек, это…! Девушка хотела что-то сказать, но ее речь очень грубо прервал нетерпеливый удар кулака по хлипкой стойке. Девушка ошалело завизжала, но Мо Жаня это не остановило. — Моему учителю плохо. Он умрет без этого лекарства, разве ты не видишь?! Я прошу тебя в последний раз… — Хорошо-хорошо! Я отдам вам депонит, только прекратите это!.. В аптеке собралась уже достаточно внушительная толпа зевак, но Чу Ваньнин этого не видел. Цеплялся онемевшими пальцами за тонкую ткань чужой рубашки, не очень хорошо понимая, что происходит. Когда же под языком расцвел знакомый привкус, в голове постепенно прояснилось. Мужчина был еще очень слаб, потому не мог сопротивляться, когда понял, что Мо Жань держит его на руках в своих объятиях. Что-то шепчет успокаивающее в самое ухо и гладит по лицу… — Пусти меня, — одними губами произнес Ваньнин, умирая теперь уже от стыда, пусть тиски ослабили свой напор в области сердца. — Пусти сейчас же… — Конечно. Как желает учитель, — смиренно согласился Мо Жань, но так и продолжал держать наставника на своих коленях под осуждающие взгляды заходящих в аптеку людей. Девушка за стойкой немного успокоилась после угроз Мо Жаня, и теперь даже была рада, что этот припадошный молодой человек заставил ее дать лекарство. Ей, конечно, не хотелось, чтобы по ее вине кто-то умер у нее в аптеке. Поэтому она даже любезно предложила им обоим пройти внутрь лавки, чтобы окончательно прийти в себя. Чу Ваньнин лишь слабо кивнул. Там, в подсобке, чужие люди хотя бы не будут видеть этого непотребства с его участием. — Поспи. Я буду рядом с тобой, ни на минуту тебя не покину, — присел к нему на кушетку Мо Жань, прикрыв плечи наставника своей курткой. Пространство вокруг лица Ваньнина тут же заполонил этот успокаивающий, теплый аромат его ученика. Не в силах продолжать борьбу с самим собой, учитель прикрыл глаза. И проснулся от другого аромата. Кто-то заварил сладкий чай. — Учитель, выпей, — поднес к его губам ободок чашки Мо Жань, и только теперь Ваньнин смог более-менее ясно понять, что произошло. Смиренно отхлебнув пару глотков, он и вправду почувствовал себя чуть-чуть бодрее. Даже смог усесться без чужой помощи. — Откуда ты появился? — спросил Ваньнин, допивая предложенный напиток уже самостоятельно. — Я не нашел тебя дома. Тогда сразу подумал о том, что стоит искать в ближайшей аптеке, — с виноватой улыбкой произнес Мо Жань, своевольно убирая длинную челку с левой брови Чу Ваньнина. — Слава небесам, я успел в самый нужный момент. Учитель встретил его влажный взгляд своими угольными зрачками, невольно застыв. Слишком редко Мо Жань смотрел на него так. — Спасибо, — не зная, что еще сказать, чтобы разбавить неловкое молчание, проговорил Чу Ваньнин. — Не за что благодарить, — покачал головой юноша. — Я сделал это больше из-за эгоистичных целей, — почувствовав на себе непонимающий взор Ваньнина, он потрудился пояснить, небрежно усмехнувшись самому себе: — Потому что не смог бы жить без своего учителя. После стольких лет разлуки с ним. — Мо Жань… — Пойдем домой, — снова улыбался Мо Жань, и перемена в нем была настолько сильной, что Чу Ваньнин испуганно сжался, будто не желал уходить. Вдруг «магия» развеется там, снаружи?.. — Тебе нужно поесть. У тебя сильное истощение, а ведь доктор Таньлан предупреждал, что нужно хорошо питаться. С этими словами он изъял из кармана тот самый позабытый рецепт, что дал ему врач скорой помощи. — Высыпаться. Правильно питаться, а именно — ничего жирного, острого и жареного в масле. Этот пункт я беру на себя, — читал Мо Жань, показательно посматривая на растерянного мужчину на кушетке. — Не купаться в горячей ванной! Никакого алкоголя и курения. С этим проблем не будет. Глаза его закрылись, в улыбке сделав пушистые ресницы похожими на два черных полумесяца. Может ли быть так, что Ваньнин просто спал? Или, может, он все же умер? — Почему… — прошептал он, прижав к себе краешек теплой куртки юноши. — М? — Почему ты… такой сегодня? Мо Жань заметно погрустнел на заданный вопрос, но когда стал отвечать — голос был все таким же нежным и участливым. — Я многого не понимал, и чуть было не довёл учителя до инсульта своим поведением. И рассказами. Теперь все будет иначе, я обещаю. — Но я рад, что ты мне рассказал! — порывисто схватил его ладонь учитель. — …Правда? — Да. Спасибо, что доверился. Но… ты должен поклясться, что никогда больше не сделаешь такое!.. Конечно, он имел в виду торговлю органами. — Это все, что тебя беспокоит? — грустно усмехнулся Мо Жань. — Тебе не отвратительно, что тот, кто сидит с тобой сейчас, чью руку ты сжимаешь в своих пальцах — это я? — Каждый может совершить ошибку. Это не… не твоя вина, — уверенно ответил учитель, и Мо Жань с надеждой вперил свой дрожащий взгляд в его лицо. — Если бы я хорошо о тебе заботился — не допустил бы твоего побега. Ты все осознал? Этого достаточно, чтобы простить себя. А я тебя давно простил. Ты ведь… никому больше не говорил? Счастливое лицо Мо Жаня несколько омрачилось. И учитель, ожидаемо, запаниковал. — Что?.. Кто еще? Кому ты умудрился рассказать, бестолочь?! — принялся трепать его плечо Чу Ваньнин. — Неужто господину Сюэ?.. — Нет. Ши Мэй вчера услышал наш разговор. Случайно… — признался юноша, опустив голову. — Но он обещал, что не расскажет никому! — Как Ши Мэй?! Что… — потер висок учитель. — Вообще-то, если честно… он попросил меня помочь ему с транспортировкой некоторых «вэйци». — Тсс!.. — прижал Ваньнин дрожащие ладони ко рту ученика. Он не мог позволить ему больше говорить и сам не мог больше слушать. Мо Жань сперва широко раскрыл свои глаза, но видя учителя таким взволнованным и даже испуганным, не смог сдержаться. Мягко обхватил его ладонь, которую тот прижимал к его губам, закрыл глаза и… поцеловал нефритовые пальчики.