ПОДЪЁМНАЯ СИЛА (Lifting Force)

      Когда последний раз он не спал всю ночь? Мин не помнил. Наверно, лет 10 назад, в шумные студенческие времена, когда можно было двое суток гулять, лапать девочек и не только лапать, пить, потом ещё вполне успешно отвечать на экзаменах. Мин всегда был в числе лучших. Учился легко, заводил знакомства в считанные минуты. В спорте не уступал тем, кто жилы рвал в залах. Играл на гитаре, неплохо пел, рисовал, хотя никогда этому не учился, просто брал и делал.       Тогда ему многое было интересно, ново, любопытно. Со временем новизна пропала, дни стали похожи один на другой. Шумные тусовки поутихли, друзья-приятели один за другим находили себе жен, заводили детей, пропадали из поля зрения. У Юнги в универе было три близких друга. Намджун, Сону и Джейк. Сону решил попытать счастья в Канаде, уехав туда ещё во время учёбы по обмену, а потом просто не вернулся. Перевёлся в университет Монреаля, нашёл себе невесту канадку, женился, родил сына, построил дом, да и деревьев наверняка насажал. Парни продолжали общаться, Сону звал их в гости, но пока никто так и не собрался.       Намджун из их квартета был самым скучным и правильным, типичный хороший мальчик, таким и остался до сих пор. Его любили за доброту, отзывчивость, спокойствие и готовность выслушать в любое время суток. Именно Нам был хранителем самого большого количества тайн. Друзья знали, что Джуни предпочитает мальчиков, относились к этому спокойно: его тело — его дело, кого накрыть этим телом. Джейк тоже любил парней, но, в отличие от Нама, предпочитал, чтоб ублажали его. Намджун с Джейком могли бы составить дивную пару, но решили, что дружба важнее, химии не случилось. Юнги подшучивал над ними, что они теряют время, потом будут жалеть, что не решились, но друзья посылали его… в разные места в зависимости от индекса пошлости шуточек.       А потом случился чей-то очередной день рождения. Было шумно, весело и очень многолюдно. Большой дом, три этажа, множество укромных уголков, где уединялись парочки, да и не только парочки. Алкоголь лился рекой, никто ни в чём себе не отказывал, до выпуска было всего ничего, парни и девчонки жаждали свободы, взрослой новой жизни, отрывались на полную.       Юнги с Джейком сидели на маленьком балкончике где-то у самой крыши, пили виски, курили сигары и мечтали о будущем. Вплоть до того, что хотели открыть общую юридическую фирму, обязательно вместе с Намджуном, и начать покорять мир. Парни смотрели вниз на веселящихся у бассейна однокашников и немного жалели о том, что время студенчества быстротечно, а молодость проходит быстрее, чем хотелось бы.       Набежавшая туча намекнула, что вскоре польёт собравшихся дождиком, но разве можно напугать тех, кто уже и так по уши в воде? А вот Джейк и Юнги решили, что мокнуть сегодня не хотят и вернулись в комнату, забрав бутылку и стаканы.       Продолжая потягивать алкоголь, они уселись на большой кровати, обсуждали отъезд Сону, договорились, что обязательно поедут к нему в Канаду погостить, и непременно с Намджуном. Вспомнив о нём, Юнги захотел пойти поискать друга, чтоб продолжить посиделки втроём, но Джейк внезапно его остановил. Юнги уставился на него непонимающим взглядом, но тот довольно прозрачно обозначил свои намерения, прильнув к губам Мина поцелуем.       А тот и не подумал отстраниться, ответил, и через несколько минут они уже рылись в шкафчиках в поисках презервативов и чего-нибудь, похожего на смазку. Был ли причиной тому алкоголь или просто проступили на поверхность давно и тщательно скрываемые желания, Юнги не знал, просто делал, что хотелось в тот момент. Джейк жарко тискал миновы плечи, стягивая с них рубашку, Мин в ответ вцепился в волосы друга на затылке, притянул к себе, впился губами в шею, а потом прикусил, заставляя застонать и обмякнуть от желания. Презервативов в комнате не нашлось и, как назло, в карманах джинсов тоже было пусто, хотя Юнги старался всегда таскать с собой защиту — мало ли какой случай подвернётся. Решили рискнуть без защиты, вроде, проблем быть не должно. Вместо смазки пошёл крем для рук с жутко химозным малиновым запахом (Мин долго потом стебался над Джейком: «тащи сюда свою ягодку-малинку»).       Джейк отдавался как в последний раз, позволял Юнги щипать его, больно прикусывать кожу, ставить засосы на видных местах. Юнги и вошёл-то в него, толком не подготовив, хотел ощущений поострее, о чем и пожалел моментально. Джейк не смог полностью расслабиться и сжал Юнги так, что тот едва сознание не потерял, еле продышался, матерился как сапожник. Но через пару минут всё пошло как по маслу, парни слились в одно целое, их касания стали и нежнее, и в тоже время более страстными. Юнги подхватил Джейка под живот и врезался со всей силы, доводя себя и его до сумасшедшего оргазма. А потом они просто рухнули на кровать, как подкошенные, дышали, как загнанные лошади, и были не в силах говорить. Минут через пять Мин смог перевернуться на спину, застонав от боли в мышцах и раскайфованного состояния. Джейк подполз к нему, поцеловал в плечо, в шею, прошептал: «люблю тебя». Тот на автомате спросил, давно ли?       «Да, давно, уже два года»       «Почему не говорил?»       «Думал, ты сам догадаешься, и боялся, что врежешь за такое признание»       «Я ничего не замечал»       «Я так и понял»       Ещё немного поговорив, они, в конце концов, уснули. А через пару часов их разбудил Намджун, который разыскивал друзей по всему дому. Сказать, что он был в шоке — не сказать ничего. Нам был уверен, что эти два засранца не по-товарищески утаили свои отношения, а значит, не доверяют ему.       Те божились, что страсть вспыхнула внезапно, как китайский фейерверк, держаться не было ни сил, ни желания. Вот и сорвались. Попросили сохранить увиденное и услышанное в тайне, ибо опасались карательных мер от преподавателей и неадекватной реакции сокурсников. Нам вздохнул и кивком подтвердил свое участие в заговоре.       С тех пор Джейк и Юнги начали встречаться, тайком, конечно, но почти до самого выпуска. А потом Джейк заявил, что собирается жениться на девушке с младшего курса. Юнги не сразу поверил ему, думал, что тот решил его разыграть, но потом Намджун обмолвился, что отец этой барышни владеет и руководит крупной нотариальной конторой в самом центре Сеула. Юнги пожал плечами и в тот же день переехал в съёмную квартиру, не сказав Джейку ни слова. Тот звонил, писал сообщения сотнями, пытался оправдаться, обещал, что их отношения останутся прежними. А этот лавандовый брак — просто для старта в профессии, папочка невесты посулил тёплое местечко в своей конторе. Прочитав всю эту, как он считал, ересь, Мин с чистым сердцем заскринил все сообщения, скинул в запароленную папку в ноутбуке на всякий случай. В универе он проходил мимо Джейка и в ответ на его грустные взгляды демонстративно отворачивался.       Защитившись, получив диплом и напившись в знак победы над учёбой, Юнги подумал-подумал, да и решил пойти в армию. А вернувшись, первым делом пришёл к Намджуну. Тот обрадовался другу, как родному. Тут же предложил поработать вместе. Тот согласился, выбор был невелик, надо было с чего-то начинать, а учитывая перерыв после учёбы, ещё и освежить полученные знания. Но нет ничего невозможного для человека с интеллектом. Вскоре он взял кредит, открыл свою малюсенькую компанию, пригласил на работу ребят, которые заканчивали учёбу в том же университете. Братья Ли были на хорошем счету, работать с ними было легко. А Джуён напомнил Мину Намджуна, очень старательный парень, беспрекословно выполнявший любое поручение, спокойный и молчаливый. Им — практика и гарантированное трудоустройство через несколько месяцев, ему помощь прямо сейчас. Потом подтянулись другие работники, и теперь Юнги вполне мог считать себя успешным предпринимателем и юристом.       Тоскливым ноябрьским вечером Мин, как человек одинокий, отправился в бар, чтоб пропустить рюмку-другую крепкого алкогольного успокоительного, присмотреть девчонку на вечер или как получится, а встретил Джейка. Увидев бывшего любовника, Юнги психанул и выскочил на улицу, схватил сигарету, но даже подкурить не успел. Скомкал от злости и выбросил. Вытащил другую. Стоял на холодном ветру и курил, прикрыв глаза. Джейк подошёл сзади, тронул за плечо. Мин нетерпеливо сбросил его руку.       «Прости меня, я должен был позаботиться о своём будущем. Я не такой талантливый, как ты, сам не пробился бы. Пойдём, с женой познакомлю»       «Не хочу»       «Тогда, может, встретимся как-нибудь?»       «Зачем?»       «Вспомним прошлое, я всё ещё тебя люблю»       «А я всё ещё тебя ненавижу»       Но от ненависти до любви, как известно, расстояние небольшое, мышь не проскочит! И через неделю Мин, матеря себя всеми известными ему ругательствами на трёх языках, ехал к Джейку на «поговорить», как тот выразился. Разумеется, мальчики уже давно не были мальчиками, и прекрасно понимали, что разговор может перейти в горизонтальную плоскость, оба были готовы к такому повороту, но один с нетерпением ждал этого, другой просто обречённо следовал своим инстинктам и зову гормонов. Ничем другим свои порывы он объяснить не мог. Любви не было от слова совсем, её не было и раньше, Мин знал, что спит с Джейком как бы вопреки системе. Ему всегда было вполне комфортно в постели с девчонками, к парням не тянуло, пока не случился тот секс по пьяни. И тогда он понял, что заниматься сексом с парнями тоже интересно. Не так, как с девушкой, есть свои нюансы, но вполне себе увлекательно.       Измена Джейка, на удивление, привела его к пониманию, что этот человек значит для него больше, чем казалось. Тогда Юнги был категорически против его связи с девушкой, хотя любовник клялся, что они не спят вместе, у нее ещё никого не было и до свадьбы точно ни-ни. Но даже это не дало Мину уверенности в возобновлении отношений. Почему же сейчас он всё же ехал к бывшему? Скучал? Несомненно! Хотел? Ну, конечно! Простил? Тут Юнги не мог дать однозначного ответа. Решил проверить свои чувства при встрече.       Первые минуты были наполнены таким напряжением, что казалось, ещё секунда и произойдёт взрыв. Приветствие, беглый взгляд друг на друга — изменились? Постарели? Подурнели? Нет, оба вполне хорошо выглядят, повзрослели, возмужали, черты заострились, появилось что-то ещё более притягательное в лицах обоих. Джейк первым решил нарушить личное пространство, протянул руку, прикоснулся к груди. Юнги перехватил, чуть отстранился. Глаза в глаза перекрёстным огнем. Странно, что не летят искры.       Но через несколько мгновений в нём что-то ломается, он дергает Джейка к себе, как куклу, целует так, что чуть зубы не выбивает, рассекает губу до крови, сжимает его лицо руками, втирается в пах. Тот только улыбается, облизывает разбитую губу, тянется всем телом к Юнги, трётся, как кот, плавится от близости. Одежда слетает с них, как шелуха, падает под ноги, они путаются в штанинах, срывая джинсы, трусы, падают на кровать.       Джейк шепчет безостановочно: «Любимый… любимый… я так скучал… прости… прости…» Юнги молча переворачивается на спину, тянет Джейка к себе, вцепившись в его плечи, тот седлает бёдра Мина, торопливо гладит его грудь, целует соски, живот, но терпения на ласки не хватает. Он быстро открывает упаковку с презервативом, молниеносно надевает его на член Юнги, но тот пытается остановить любовника. — Джейки, не спеши, я не хочу сделать тебе больно. — Всё в порядке, Юни, я готов уже, очень ждал тебя! Давай, не трать время! — он выдавливает на руку гель, размазывая по минову возбуждению, насаживается почти наполовину и, рвано выдыхая, хватает того за плечи. — Тогда держись, я из тебя вытрахаю все внутренности! — Юнги всё ещё зол на бывшего. Этот секс для него не акт любви, а возмездие за предательство. Но тому будто в радость. Всё, что угодно, лишь бы Мин был рядом, а лучше — глубоко внутри. — Юни, ох… как же я ждал этого… Да, ещё! — слова сливаются со стонами, постепенно становясь невнятным мычанием и резкими вздохами.       Парни возбуждены настолько, что разрядка наступит через считанные минуты, но…       Ох, уж это НО! Никто, никогда не сможет предусмотреть всё! Любые варианты развития событий! И никто не знает, что в его жизни произойдёт в следующее мгновение. Кто знал, что именно сейчас откроется дверь, и после этого жизнь Юнги разделится на «до» и «после»?       Услышав скрип, он машинально повернул голову и увидел перекошенное лицо девушки, которая расширенными от увиденного глазами, не мигая, смотрела на них. Обеими руками она закрыла рот, сдерживая крик ужаса и возмущения. А всё остальное Юнги помнит, как раскадровку фильма…       Вот она медленно поворачивается вправо, медленно делает шаг к комоду, выдвигает ящик, засовывает туда руку… и в следующем кадре — только крупно её лицо с прищуренными от злости глазами, перекошенный рот, а в руке что-то чёрное, блестящее, металлическое… и потом до слуха долетает тихий щелчок предохранителя…       Осознание приходит молниеносно — пистолет, и он направлен в голову его друга, вернее, любовника, хотя, какая теперь разница! Юнги рывком сбрасывает с себя Джейка, который застыл гипсовой скульптурой, едва увидев жену, валит его на кровать и нависает сверху, закрывая своим телом. Выстрела он не слышит, а может просто не помнит, чувствует сильный толчок в спину и жжение в груди. Даже не понимает, что это пуля, думает, что девушка ударила его, но через секунду осознаёт, что по его спине стекает что-то горячее и липкое.       В голове начинает шуметь, как будто там разом поднялся ветер и качает деревья, а те шуршат листьями. Лицо Джейка становится каким-то размазанным, как рисунок, на который пролили воду… Юнги видит, что друг шевелит губами, но звука нет… он закрывает глаза… он очень устал… от чего? Не понятно… Потом звук появляется, это кричит девушка. Громко, на одной ноте… неприятно… хочется спать.       В какой-то момент сознание Мина вдруг абсолютно проясняется, он хватает Джейка за руку и шепчет умоляюще: — Позвони Намджуну и её папаше… Неосторожное обращение… Потом скорую.       И проваливается в бездну. Летит по спирали куда-то вниз, потом вверх, как по ступенькам. Видит себя в школьном дворе бегающим с мячом по стриженой траве. Видит отца, который смеётся над его неуклюжими движениями и слышит, как он кричит: сынок, футбол — это не твое! А что тогда моё? Ничего!

***

      А потом — белые стены, белые простыни и на их фоне что-то огромное и чёрное. Это Намджун, нависает над лицом, шепчет что-то… не разобрать…       Очень болит спина и голова, к рукам присоединены какие-то трубки, не повернуться. Он хочет сказать Наму, что рад его видеть, но звука нет, он только шипит. Намджун исчезает, вместо него появляется лицо другого мужчины, незнакомое… в морщинках, с бородой… в очках… это доктор.       Постепенно предметы и лица становятся чётче, появляются звуки. — Вы слышите меня, мистер Мин? Юнги, пора просыпаться! Давайте же, Вы можете!       И потом Джуни: — Юнги, это я, Намджун! Ты меня узнаёшь? «Узнаю, конечно! Только сказать не могу!»       Мин делает попытку поднять руку, врач замечает это. — Так, отлично. Не волнуйтесь, мистер Ким! Всё будет в порядке! Ему нужно время, чтобы прийти в себя. Операции прошли успешно, теперь только хороший уход и время будут его помощниками. И близкие люди. Ему не стоит сейчас быть одному.       Главное он услышал. Операции прошли успешно. Значит, все остальное неважно.       Намджун сидит возле него постоянно, пару раз отлучается в туалет и за кофе. Уговаривает поесть или попить. Мин морщится и отворачивается. Ничего не хочется. Он опять засыпает.       Проснувшись, Юнги не понимает, который час. Светло, день, наверно, в разгаре. Рядом никого нет. Он тихо зовёт Намджуна. Но вместо него подбегает молоденькая медсестра, спрашивает, что ему нужно и что беспокоит.       «Да ничего не беспокоит, просто хочется встать и уйти отсюда» — Где Намджун, это мой друг. — О, голос появился, только какой-то чужой. — Мистер Ким уехал, просил передать, что приедет к вечеру. — Хорошо. Спасибо. Можно воды?       Сестра подносит стакан-непроливайку с трубочкой. Юнги пьёт, как верблюд, который отшагал по пустыне тысячу километров. — Что со мной? — В Вас случайно выстрелил друг, когда перезаряжал пистолет, Вам сделали несколько операций, пулю извлекли, к счастью, органы не задеты, но она по касательной попала в позвонок, пришлось его восстанавливать, ставить штифты. На реабилитацию уйдёт время, но двигательные функции в порядке. Вас осмотрел профессор и подтвердил, что ходить Вы будете. — Как вас зовут? — Лиён. — Спасибо, Лиён, я посплю. Разбудите, когда придёт мистер Ким? — Конечно!       И снова провал. Картинки из прошлого сменяют друг друга с бешеной скоростью. То Юнги целует девчонку-одноклассницу, а она, закрыв глаза, тихонько скулит от страха. Для неё это впервые. То он сидит в кабинете директора школы, как главный хулиган класса, с которым нет сладу. То бабушка читает ему книжку, вернее, медицинскую энциклопедию. О, боги! От таких снов можно снова впасть в кому! — Юнги! Просыпайся, брат! Как ты? — Намджун тормошит друга за плечо, тот просыпается и тут же охает от боли. Любое движение отзывается огнём в спине. — Нам, сука, я ж так от болевого шока сдохну! — Доктор, вы это слышите? Мне кажется, он уже здоров! — Слышу, мистер Ким! Согласен, выздоровление идёт достаточно быстро! Думаю, завтра из интенсивной терапии переведём в обычную палату, а после снятия швов можно будет выписываться. Надеюсь, осложнений не возникнет, если только мистер Мин сам их не спровоцирует! — Ну что Вы, доктор, Юнги очень послушный пациент, он же хочет поскорее вернуться домой?       Юнги кивает, больницы он не любит. Половина его детства прошла в них, бабушка и отец таскали его с собой на работу.       Доктор улыбается и выходит из палаты. Юнги, проводив его взглядом, тут же поворачивается к Намджуну. — Ну, что там? Как Джейк? Его клюшка пришла в себя? — Юнги, ты нормальный? Тебя подстрелила жена твоего любовника, а ты переживаешь за неё! Хотя, если честно, я бы тебе ещё добавил! Чем ты думал, идиота кусок?! Её папочка рвал и метал! Грозился всей конторе растрепать о Джейке, но я намекнул, что неосторожное обращение может легко превратиться в покушение на убийство. Он сразу притих. Сказал, что никаких претензий ни к тебе, ни к Джейку не будет. Кстати, они подали на развод. Рад? — С хера ли мне радоваться? Пусть теперь свою жопу подставляет кому угодно! Мне это тело больше не интересно! Кстати, что там конкретно с моей спиной? Док сказал? Сестричка говорит, что ходить буду, это правда? — Будешь, будешь! Я попросил прислать для консультации профессора из клиники, которая по травмам позвоночника специализируется, он сказал, что нервные центры не задеты, повезло тебе. Девчонка первый раз держала пистолет в руках, хорошо, что под углом пуля прошла, только шкуру разодрала, мясо попортила и в позвоночник упёрлась. Нужно было несколько операций, поэтому тебя ввели в искусственную кому, чтоб за один раз сделать. — Боже, Джуни, а что с моими ребятами? Надо позвонить, они же не в курсе, куда я пропал! — Юнги попытался приподняться в кровати. — Да успокойся уже, ложись! Все хорошо с твоими ребятами! Я узнал у них, что есть из срочных дел, прислал двоих своих парней на подмогу, так что волноваться не о чем!       Юнги смотрел на друга с нескрываемой благодарностью, его глаза наполнились слезами. — Намджуни, бро, как же ты мне помог! Спасибо тебе! Что бы я без тебя делал?!       Намджун обнял Юнги, для своих друзей он был готов на что угодно.       Потом были долгие недели реабилитации, разговор с отцом незадачливой женушки Джейка, который пришёл вместе с дочкой просить прощения и даже предлагал компенсацию за причинённые страдания. Юнги сказал, что сумму, которую мужчина хотел вручить ему, он должен отправить в любой детский реабилитационный центр либо в клинику для тяжёлых больных. А тот лишь удивлённо резюмировал, что мистер Мин не такая сволочь, как ему показалось. И даже предложил работать в его компании, от чего Юнги вежливо отказался. Приходил и Джейк, долго плакал возле кровати, просил прощения, говорил, что готов бросить всё и после развода вместе с Юнги уехать хоть к чёрту на рога. Мин захохотал, предложил Джейку отправиться в указанное место в гордом одиночестве и не попадаться на глаза в ближайшие сто лет.

***

      О своей интимной проблеме Юнги узнал примерно через год. Познакомившись на вечеринке с симпатичной крошкой, он привёз ее домой, долго уламывал, подливая вино, угощая разными вкусностями, а когда дошло до секса, с удивлением обнаружил, что его планы никоим образом не отразились на настроении его члена. Тот как будто и не собирался показать себя во всей красе. Мин быстро сориентировался, ублажил девушку языком и пальцами, и выпроводил под благовидным предлогом, вызвав такси и пообещав в следующий раз зайти дальше. Девчонка обалдела от такого галантного обращения, надо же, Юнги не стал сразу лезть на неё, а просто доставил удовольствие, сам оставшись без подарка.       Проводив даму, Мин решил серьёзно поговорить с тем, кто так его подвёл, но рукоприкладство не дало результатов. Ну, состояние не стояния при девице можно было списать на нежелание членом именно этой особи, но ручкам Юнги он был всегда рад! Отзывался на раз-два! А тут ноль эмоций!       Пребывая в лёгком шоке, Мин оправился в интернет, убив полночи на изучение вопроса. Пошарил на форумах, в энциклопедиях, даже заглянул в онлайн-консультации. Вариантов решения проблемы было много. Очень много. Он даже завёл папку, назвав её «сосиска», куда накидал рецептов, статей, адресов клиник и тому подобного для дальнейшего детального изучения. В папочке даже был файлик, загадочно названный «а вдруг», в котором были собраны рецепты зелий и отваров из понятных и не очень ингредиентов, обещавших скорое и неудержимое восстановление, удлинение, утолщение, окаменение и прочие невероятно-волшебные превращения.       Периодически Мин пробовал разные методики, но результатов так и не последовало. Зато последовала депрессия и желание отрезать к чёртовой матери бесполезный шланг, от которого он не мог добиться никаких подвижек. Пару раз только почувствовал лёгкие щекочущие ощущения, но на этом всё и закончилось.       Юнги предположил, что, возможно, его член категорически отказывается от девушек, так как одна из них имела наглость стрелять в его шикарную спину. И какой-нибудь юноша нежный со взором горящим сможет заколдовать этого удава какой-нибудь волшебной дудочкой. Выбирать приходилось осторожно. Дабы не нарваться на общих знакомых или просто знакомых.       Потом решил, что такое дело лучше доверить профессионалу, вызвал мальчика, от одного вида которого должны были течь слюни и всё, что может течь. Вкратце обрисовал проблему, упомянув, что она — результат травмы, точнее травматического шока, предложил попытаться что-то с этим сделать. Парень охотно согласился, клиент ему очень понравился. Этакий нежный цветочек, который хотелось лелеять. И он лелеял, долго, трепетно, увлечённо. Проникся, так сказать, ситуацией. Но потерпел фиаско.       Прощаясь, парнишка, представившийся Шоном, предложил встретиться на безвозмездной основе, предположив, что необходимость платить за его услуги тоже мешает получить результат. Юнги обещал подумать, взял визитку, но так и не перезвонил.       На какое-то время проблема стала для него первоочередной. Он думал об этом постоянно, просыпался среди ночи, лежал без сна, курил, опять лежал и думал, за что ему всё это. Почему именно ему? Что такого он сделал, чтобы заслужить подобное? Постепенно размышления о своей несостоятельности как мужчины стали сопровождаться немалым количеством алкоголя, который заглушал обиду, но не давал нужного результата.       И когда Юнги запил по-взрослому, не появляясь на работе почти неделю, братья Ли забили тревогу, не сумев дозвониться ему. Адреса они не знали, но знали Сокджина, которого видели однажды в кафе, куда Мин пригласил своих сотрудников отметить годовщину их маленькой, но очень дружной компании. Тогда Юнги и познакомил ребят с удивительным кондитером, творящим из обычных продуктов невероятные десерты.       Он и сам познакомился с Джином незадолго до этого, зачастив в бар при кафе. И быстро почувствовал в парне родственную душу. Сокджин тоже сразу проникся к новому знакомому симпатией, ему нравилось немного циничное отношение того к жизни, он поставил себе цель узнать, чем это вызвано, и упорно шёл к ней, забегая к Мину в гости с десертами собственного приготовления. Да, надо признать, что милейший Сокджинни любопытен, как кошка! Поэтому откликнулся на просьбу сотрудников Юнги и отправился к нему домой, пообещав позвонить, когда выяснит, в чём дело.       Он давил на кнопку звонка так долго, что онемел палец. И сразу высказал это Юнги, как только тот открыл дверь. А Мин, не сказав ни слова, вернулся в комнату, налил себе очередной стакан коньяка и продолжил рефлексировать. В доме пахло алкоголем, немытым телом и протухшим мусором. Но Сокджин не был бы Сокджином, если бы позволил Юнги просто сидеть и напиваться, не поведав о том, что заставило его уйти в запой. Аккуратно взвалив тощее тело друга на плечо, он отнёс его в ванную, долго отмачивал в холодной воде, потом под контрастным душем, потом растирал жёсткой мочалкой. Юнги уже вполне протрезвел и орал благим матом, требуя прекратить экзекуцию, но Джин методично приводил его в состояние человека, а не ссаной тряпки.       И после они долго сидели на кухне, Джин кормил Юнги свежесваренным рамёном особого антипохмельного действия. Тот ел, обжигаясь, плача от остроты блюда и жалости к себе. Рассказывал о том, что с ним произошло, как жестоко посмеялась над ним судьба, оставив без сладенького, и что теперь ему до конца жизни не познать вкуса оргазма.       Джин молча выслушал эти сопливые излияния, сделал несколько звонков и сказал, что с понедельника у Юнги начинается новая жизнь. Под присмотром специалистов в белых халатах, специально обученных, чтобы немощных делать могучими. Тот согласно кивнул и потянулся к бутылке, но сразу же выхватил крепкой кимовской ладонью по руке, на которой мгновенно отпечатался след. Заодно Ким предупредил, что если нужно будет следить круглосуточно, дабы не дать Мину напиться, он согласен и на это.       О том, что было после, нам уже известно. Юнги в красках описал Чимину свои похождения к врачам во время их завтрака. А вот о том, что стреляла в него жена любовника, а не муж любовницы, сказать не решился. Ну, на это были причины. Не нам его судить.

***

      Просидев всю ночь, не смыкая глаз, Юнги чувствовал себя разбитым и уставшим. Воспоминания о так сильно отразившихся на нём событиях вызвали головную боль. Бутылка виски, которую он поставил перед собой, вернувшись из бара, где остались Чимин и Чонсон на своём первом свидании, так и стояла нетронутой. Мин знал, что если сейчас начнет пить, то опять на несколько дней уйдет в запой. И не факт, что кто-то ринется его спасать и в этот раз.       Картинки прошлого сменяли друг друга, лица мелькали, вызывая то улыбку, то скрежет зубов. За окном забрежжил рассвет. Юнги с трудом поднялся из кресла, ноги затекли, всё тело было как деревянное. Растерев конечности, он дошёл до кухни, сварил себе кофе, взял сигареты и вышел на балкон. Утренний воздух, прохладный и свежий, пахнущий прелой листвой и приближающимися заморозками, слегка взбодрил Юнги. Кофе довершил процесс возвращения в реальность.       В реальность, в которой его настигла очередная боль. Признать, что Чимин ему понравился, было нелегко. Мин давно запретил себе проникаться нежными чувствами к кому бы то ни было. И вот этот мальчик… как же хотелось узнать его, а ещё больше — дать ему узнать себя, показать, что он, Мин Юнги, не черствая корка хлеба, а мягкая, нежная плюшка, ванильная, сладкая, готовая обволакивать своей мягкостью всегда и везде. Но что он мог предложить этому красивому юноше? Лишь малую часть того, что он заслуживает. И к тому же, полное отсутствие сексуальной жизни. Ну, ладно, допустим, не полное. Но и полноценной такую жизнь не назовёшь.       Мина настораживал тот факт, что за два неполных дня они виделись с Чимином четыре раза. Может, и впрямь — судьба? Но, скорее всего, просто стечение обстоятельств. И теперь говорить о возможности их более близкого знакомства было даже нелепо. Чимин просто его работник, пусть всего на неделю, а, кроме того, он уже успел пригласить Чонсона на свидание. Или Чонсон его. Но это вообще не важно. По факту, Юнги теперь только и может, что смотреть на Чимина и давать ему задания с восьми утра до пяти вечера.       Выкурив вторую сигарету, Мин вернулся в комнату. Глаза слипались. Он уже собирался сходить в душ и провалиться в сон на весь день, но в голову ввинтился звук дверного звонка. Непрерывный, мерзкий звон, который мог быть инициирован только одним человеком. И зовут этого человека Ким Сокджин, чтоб его черти варили в котле со сгущенкой! Юнги нехотя открыл дверь и убедился в правильности своих предположений. Более того, рядом стоял ещё один Ким. Так, эти люди теперь будут трахать его мозг вдвоём. Перспектива не самая приятная. Не о таком сексе он мечтал. — Чего надо, любезные? Вы мне так звонок сожжёте! Чего не спится вам, неугомонные мои? — Да вот, побеседовать с тобой решили с утра пораньше. Или ты против? — Джин не улыбается, что уже само по себе страшный знак. На лице Намджуна кривая гримаса безнадёжности. — Полагаю, что моё «против» разобьётся о ваше «за», как мыльный пузырик. Входите, чего уж. Если хотите кофе, варите сами. Я не в настроении кухарничать.       Мужчины вошли, захлопнув за собой дверь, молча разулись и прошли на кухню, где Юнги, развалившись в единственном кресле, внимательно смотрел на них, пытаясь понять, о чём же пойдет речь. Джин бесцветно сообщил: — Мы отвезли Чимину собаку. — Рад за неё. Что ещё нового в мире? — Угадай, кого мы с Джуни видели у него дома? — Угадал. Чонсона. И? — И тебе это безразлично? — А должно быть иначе? Хён, ты сразу скажи, к чему клонишь, ибо я не понимаю цели этих расспросов. — Понимаешь! Только ссышь признать это! И признать, что этот пацан залез тебе под кожу! Юнги, я знаю тебя слишком хорошо, и знаю, что мальчик тебе понравился. Ты смотрел на него, как… — Как? — Как на трюфельный торт!