xXxXx
— Это… — ты обрываешься на вопросе, въезжая в небольшую деревню. Люди танцуют вокруг, расступаясь перед вами и восторженно махая руками, когда вы проезжаете мимо. Девушки с цветочными коронами, мужчины в официальных одеждах, дети с деревянными идолами. — Йоль. — Локи кивает, одаривая людей улыбками. Урожай прошел, и теперь зима затаилась за углом. А с зимой приходит Йоль, семь дней празднования успешного урожая и молитв о коротких морозах. Это начало зимнего солнцестояния. Когда Локи ведет тебя через маленькую деревню, ты чувствуешь, как его обаяние проникает в людей, оставляя их ошеломленными и потрясенными. Ты невосприимчива. Тем не менее, в городе есть ощущение знакомого места: широкая главная дорога заполнена открытыми рыночными лотками, торгующими товарами. Когда вы проезжаете через главную площадь, ты видишь начало придворных празднеств, готовящихся, вероятно, к импровизированному танцу урожая. Локи заканчивает путешествие в конюшню, он перекидывает ногу через лошадь и проворно приземляется на ноги. Когда он протягивает тебе руку, ты игнорируешь ее и вместо этого используешь рог в качестве ориентира. Когда ты приземляешься на ноги, ты сдерживаешь гримасу от скованности, пронизывающей твои конечности, вероятно, от тяжелой верховой езды. Тем не менее, ты отряхиваешь штаны и разминаешь больные мышцы, а затем, кружась, осматриваешь окрестности. Наконец, ты замечаешь Локи, целенаправленно идущего к главной дороге, и быстро вспоминаешь, что нужно следовать за ним. Ты замедляешь шаг только тогда, когда у дороги тебя встречает небольшая гостеприимная компания. Глаза Локи светятся, борясь с ветром, который развевает его волосы по плечам. Несмотря на то, что вы ехали почти полдня, он выглядит идеально собранным, готовым к празднику, как будто только что вышел из своих покоев. С другой стороны, ты, конечно, оставляешь желать лучшего: одежда в беспорядке, волосы спутаны в воронье гнездо. — Моя принцесса, мой принц, — кланяется вам пожилой и знакомый мужчина. — Вы почтили нас своим присутствием. — у тебя язык развязывается, когда ты видишь, что время не было дружелюбно к ярлу Ульфриду. Он выглядит призрачно, лишь шепот напоминает о мужественном мужчине, которого ты помнишь с детства. Старый ярл протягивает руку вперед к вам двоим. Когда Локи молча смотрит на него, ты протягиваешь руку вперед. Локи делает кивок головой и говорит с отвлеченной царственностью. — Спасибо, что пригласил нас. Ты украдкой бросаешь взгляд на своего мужа, твои руки все еще сцеплены над руками ярла. Лицо Локи остается неподвижным, с жесткими чертами, он сканирует толпу людей, окружающих вас. Как будто он кого-то ищет. Ты впервые слышишь об этом приглашении. И ты не знаешь, испытываешь ли ты гнев или восторг от перспективы провести время на Зимнем фестивале. В твоем сознании эхом отдаются мрачные и честные вопросы: почему ты здесь? Ты не знаешь, что и думать, но затем правитель выжидающе смотрит на тебя. — Ярл Ульфрид, — искренне улыбаешься ты, не замечая удивления Локи. — Мы с нетерпением ждем праздника. — ты опускаешь его руки. Глаза мужчины загораются от восторга. — Конечно, принцесса. Я уверен, что вы устали от путешествия; могли бы мы проводить вас в Медовый зал? — Это было бы очень кстати, — вмешивается Локи. Ты смотришь на него, замечая, как его глаза выдают доброту его слов. В них есть какая-то отстраненная озабоченность. Но вождь не проявляет никакого желания признать хаос, который он приветствовал в своей деревне. Вместо этого Ульфрид кланяется и ведет вас к главной площади. Пока вы с Локи идете, люди выстраиваются вдоль улиц, делают реверансы, кланяются, оказывая вам уважение, которого так не хватало в стенах замка. Удивительно видеть, как они смотрят на тебя, как раньше. Как будто ты принадлежишь им, а не Асгарду. Чем больше лиц ты проходишь мимо, тем большее беспокойство охватывает тебя. Каждая девушка, мимо которой ты проходишь, будь то служанка или торговка, одета формально. А ты в одежде для верховой езды. Неуважительно. Ты едва не обхватываешь Локи рукой, чтобы заставить его посмотреть на тебя. Но вместо этого один лишь твой взгляд привлекает его внимание. — Я чувствую себя плохо одетой, — резко шепчешь ты, обвиняя его в своем затруднительном положении. Он прищуривается и окидывает взглядом твое тело, а затем возвращается к толпе. — Ты прекрасна, — отмахивается он. Ты хмуро смотришь на него, отчего его глаза загораются насмешливым юмором. — Почему мы здесь? Он качает головой, ухмыляясь. — Я подумал, что тебе понравится быть за пределами замка. Твое сердце учащенно забилось, но разум не обращает на это внимания. — Нет, мы здесь по какой-то причине. Какой? — Считай это романтическим жестом, — сухо объясняет Локи, словно это самая очевидная и обыденная истина. На самом деле, ноющее подозрение только усиливается, когда он продолжает улыбаться толпе — харизматичный образ, на который он отваживается только тогда, когда его мысли заняты чем-то другим. Но времени на размышления нет. Вас проводят на небольшой помост с видом на празднество. Длинный стол обильно уставлен разнообразной едой. Мясо, сыры, фрукты. Количество еды, которое они приготовили для такой маленькой деревни, просто неописуемо. Итак, ты сидишь и ешь свою порцию. И ждешь. Терпеливо ждешь, пока не узнаешь, почему ты здесь и что планируется, держа ухо востро, чтобы подслушать разговоры вокруг. Ты уверена, что объяснение найдется. Но оно так и не приходит. Или, может быть, ты его не замечаешь. Потому что Локи сохраняет сдержанный вид, внимательно наблюдая за толпой, а тебе доставляет удовольствие увлечь менее знатных вельмож за столом. Приходится выслушивать их жалобы и восторги, в то время как нужно слушать человека рядом с тобой. Это утомительно — сохранять широкую, белозубую улыбку. Но тебе это удается, даже когда Локи проскакивает мимо с отрывистыми, молчаливыми комментариями. И во время разговора ты не перестаешь украдкой поглядывать на рынки, на людей, которые толпятся вокруг и покупают всевозможные товары: алхимики, суконщики, кузнецы. Невероятно, как много всего происходит. Тебе хочется пойти, осмотреться и познакомиться с людьми. Поэтому ты перемещаешь свое тело, чтобы взглянуть на Локи, но обнаруживаешь, что его внимание занято лордом. Судя по его тонким, сжатым губам, ты не можешь не подумать, что он будет рад, если его прервут. Но когда твоя рука потянулась к нему, он резко отпрянул, бросив на тебя серьезный взгляд. — Что? — резко спрашивает он, в его глазах мелькает предупреждение. Ты на мгновение замираешь, глядя на Локи и ожидая вины, которая так и не приходит. Ты не знаешь, почему ты ожидала этого. — Я просто… я просто хотела осмотреть ларьки. Глаза Локи, налитые морскими водами, смотрят на тебя так, словно ты насекомое: тривиально, раздражающе. Ты чувствуешь, как в тебя закрадывается чувство стыда, хотя и не знаешь, почему ты его чувствуешь. — Тогда иди, — нетерпеливо огрызается он, прежде чем снова повернуться к человеку. Ничтожно. Это все, что ты чувствуешь. Ты быстро отстраняешься от стола, с натянутой улыбкой уходишь прочь и маневрируешь по рынку. Ты проклинаешь себя за обиду, которую чувствуешь. Сначала люди глазеют на тебя с испугом и интригой. Они опускают руки в знак собственного достоинства. Это вызывает у тебя легкую тошноту, но ты знаешь, что единственной твоей реакцией должна быть любезная улыбка. Ты заходишь в лавку ювелира, и твои пальцы играют с тонким материалом серебряного ожерелья. Владелец бросается к тебе, отпихивает его и, вместо того чтобы дать тебе в руки другое ожерелье. Ты пытаешься вернуть ему его, не имея монет, но он только качает головой. — Я настаиваю, принцесса. Пожалуйста, возьмите это. Нет большей почести, чем то, что вы носите это. — Толстые пальцы мужчины втискивают ожерелье в твою ладонь. Ты переворачиваешь металл в руках, ощущая его прохладную тяжесть. Ты рассматриваешь узор плетения, смотришь на замысловатый узор, свисающий с цепочки. Ты спрашиваешь. — Что это? Хранитель улыбается. — Это, конечно же, сигил плодородия. Говорят, если ты наденешь его, Вёльва улыбнется тебе и подарит тебе величайший дар для всех жен. Твоя улыбка становится принужденной, когда ты смотришь на мужчину. В его глазах светится надежда, когда его рука смыкает твои пальцы над безделушкой. — Мне будет очень приятно знать, что я внес свою лепту в продление линии наследования ванов. Линия ванов. — твои мозги кипят от этой мысли. Неужели он действительно верит, что это лучшее для Ванахейма? — В конце концов, ваш ребенок — наследник Ванахейма, принцесса. Твой ребенок, подразумевает он. Не Локи, не Тора, не Одина. Твой ребенок. Ты улыбаешься, пристально глядя на него и склоняя голову, в свою очередь, застегивая ожерелье на шее. — Оно прекрасно. Слишком благородный подарок. Спасибо. Мужчина кивает, выражая тебе искреннюю признательность, о которой ты так мечтала. Возможно, ты поступила правильно, независимо от того, насколько мерзко ты себя чувствуешь. И ты идешь дальше, даром отдавая тебе товары и драгоценности. Тебе становится не по себе, потому что вскоре твое тело покрывается товарами, за которые ты должна была заплатить. Ты чувствуешь себя вором, крадущим их товары, но купцы смотрят на тебя так, словно ты их надежда. Это долг, который не вернуть никакими монетами, но ты чувствуешь себя легче. Как будто каждая частичка доброты постепенно облегчает бремя на твоих плечах. Как будто люди в этой деревне несут его вместе с тобой. Когда ты доходишь до лавки тонких тканей, ты заходишь в нее, рассматривая ткани. Прекрасно окрашенная одежда лежит перед тобой на катушках, сложенная в стопки, идеально собранная, каждый цвет перетекает в другой. Когда ты замечаешь зеленый шелк цвета морской волны, тебе вспоминаются глаза Локи. Твоя улыбка спадает, когда ты вспоминаешь, как он кипятился раньше. Как будто ты была помехой за столом, а не тем, кого он должен уважать. И все потому, что ты собиралась коснуться его руки. Ты неприятно насмехаешься, ты собиралась дотронуться до него. Ты не можешь поверить, что он позволил тебе выйти из-за стола. Да еще и без сопровождения. Как будто вчерашний инцидент полностью забыт. Как будто он хотел, чтобы ты ушла. Ты приостанавливаешься на мгновение. Замираешь. Если он хотел, чтобы ты ушла, значит, происходит что-то еще, что-то, о чем он не хочет, чтобы ты знала. Или быть частью этого. Ты качаешь головой, пытаясь отогнать от себя мысль о том, что твой муж замышляет что-то еще. Но твой неугомонный разум не дает покоя от возможных вариантов. Единственное, на что ты можешь рассчитывать, — это его коварный замысел. В его коварных замыслах всегда присутствует озорство, хаос, его планы. Как будто твое прикосновение может разрушить сюжет. Твое прикосновение. Прикосновение. Что, если это была одна из его иллюзий за столом? Если бы ты прикоснулась к ней, она бы исчезла. Ты знаешь, что он поехал с тобой; его руки обвивали твою талию большую часть пути. Но когда ты добралась до деревни, он отказался взять Ульфрида за руку. Внезапно все встает на свои места. У тебя пересохло во рту. Понимаешь, что это значит, что он где-то в другом месте, за чем-то другим. Ты отступаешь от ларька, лицо приобретает болезненный, бледный оттенок. Ты пытаешься вспомнить, где он может быть. В лавках? Нет, скорее всего, он далеко оттуда. Тем не менее, ты не перестаешь бродить по галечной дороге в сторону конюшен. Когда ты возвращаешься, то обнаруживаешь, что его чудовищный конь все еще стоит на свободе, пасясь на корме вокруг. — Локи, — зовешь ты хриплым тоном. Хотя ты знаешь, что бесполезно даже думать, что он здесь. Паника начинает нарастать в тебе, угрожая овладеть тобой. Ты не можешь остановить мысли о том, что он может делать и какой хаос он собирается устроить в этой невинной деревне. Этой бедной, доброй деревне. Нет, ты не позволишь ему. Ты делаешь глубокий и успокаивающий вдох. Ты вспоминаешь книги, которые ты читала в библиотеках, моменты, которые ты проводила в своей спальне, погружаясь в знания. Затем ты закрываешь глаза, позволяя ресницам разметаться по щекам. И ты тянешь крошечную ниточку внутри себя, думая о нем. О его глазах, о его подбородке, о его запахе. Он будет проклинать сейд который он заложил. Вы связаны друг с другом. И ты чувствуешь его там, кипящего на краю твоего существа. Итак, ты следуешь тяге внутри себя, блуждая по улицам, пока не оказываешься на краю фестиваля и прямо перед большим храмом, уставленным идолами. Ты сглатываешь, глядя на предвкушающий круглый монумент. Затем ты двигаешься вперед, шагая в здание. Едва ты оказываешься внутри, как твое тело внезапно оказывается прижатым к дальней стене. Локи материализуется перед тобой из воздуха. В его глазах враждуют ярость и изумление. Его взгляд говорит о том, что он, скорее всего, собирается сказать. Разочарование и гнев кипят в его существе. — Ты не позволил мне дотронуться до тебя, — успеваешь выкрикнуть ты, прежде чем его самообладание поглощает его. — Умная девочка. — когда ты открываешь рот, он прижимает палец к твоим губам, заставляя тебя замолчать. — Тише, — шепчет он сурово, глядя на тебя с предупреждением. — Почему? — вызывающе шепчешь ты, сопротивляясь его хватке. — Что ты здесь делаешь? Где ты только что был? Почему я не могла тебя видеть? Локи закатывает глаза, и его губы истончаются, глядя на тебя с презрением и раздражением. — Тише, — требует он. Вдруг по камню раздаются шаги, и он идет к вам двоим. Глаза Локи сужаются от беспокойства, затем его губы опускаются к мочке твоего левого уха. — Закрой глаза, — приказывает он настоятельным шепотом. — Если хочешь знать, где я был. И хотя тебе хочется проигнорировать его, бросить ему еще больший вызов, ты следуешь его указаниям, понимая, что может быть причина, по которой он так срочно требует ответа. Твои глаза нерешительно закрываются, и когда ты это делаешь, порыв ветра свистит у тебя в ушах. — Представь меня, — произносит он. Ты приоткрываешь одно веко. — Что? — его нет. Исчез, но ты все еще чувствуешь, как он прижимается к тебе. — Закрой глаза, — его голос становится более жестким, и по какой-то непонятной причине ты послушно закрываешь. Затем его указания становятся противоречивыми и запутанными, ты не понимаешь, что он говорит тебе делать. — Сделай вдох, выпусти его, расширь легкие, выпусти воздух. Теперь думай, но не думай одновременно. — Локи, — нетерпеливо рычишь ты. — В твоих словах нет смысла — Ты не слушаешь, — шипит он. Шаги продолжают раздаваться все ближе. Ты глотаешь густую жидкость, думая и пытаясь не думать одновременно. Что бы это ни значило. Все, что ты действительно хочешь сделать прямо сейчас, это задушить его. — Единственный способ сделать то, что я только что сделал, — это полностью исчезнуть, исчезнуть из этой реальности в другую. Просто дышать безымянностью, быть и не быть. — его голос теперь мягче, он проносится над тобой на легких, резких вдохах. — Быстро. И ты делаешь то, что он говорит. Это похоже на падение, на бросок сквозь порывистый ветер, на прыжок с обрыва. Это эмоционально, сложный порыв хрупкости, который также ощущается как ничто. Это мрачное страдание. Есть ли в этом смысл? Нет, это бессмысленно. Отпусти. Сила внутри тебя разбивается на тысячу мозаичных кусочков. Ты держишься за это чувство, как за вечное ощущение освобождения. — Открой глаза, — теперь его голос звучит четче. И когда ты это делаешь, сцена перед тобой похожа на искаженную глянцевую фотографию. Тусклая и размазанная, но ты все еще внутри храма. Здесь труднее дышать. Где бы это ни было. Ты впервые смотришь на Локи, и дыхание замирает в твоих легких. Его кожа бледного оттенка, почти с подтонами голубого и серого, глаза бирюзовые, почти неоновые, и кричащие, с гребнями, проходящими прямо под ними. Не думая, ты протягиваешь руки вверх, чтобы проследить их, но твоя ладонь проходит сквозь его кожу. Его глаза с нежностью пробегают по твоему лицу, и ты задаешься вопросом, выглядишь ли ты так же красиво, как он. Но его губы сжимаются в уголках. — Здесь нет телесной материи. — Оу, — неубедительно отвечаешь ты, твой рот открыт. Твоя грудь начинает сжиматься, дыхание затруднено. — Что происходит? — Нужно время, чтобы привыкнуть. — Локи игнорирует тебя, уставившись в конец коридора, наблюдая, как тени приближаются к тому месту, где ты стоишь. — Больно, — говоришь ты, прижимая руку к груди. Воздух стал тоньше, труднее удерживать свои мысли и чувства. Лицо Локи нетерпеливо поворачивается в твою сторону. Тебе кажется, что ты задыхаешься. Ты в страхе смотришь на него, твои брови сходятся на лбу. — Больно, — повторяешь ты, рука ползет по твоему горлу. — Что происходит? Внезапно Локи оказывается перед тобой, хватая тебя за запястье. Вот тебе и отсутствие телесной материи. — Тише, соберись. — он говорит. — Мы должны их выслушать. — Их? Почему ты можешь прикасаться ко мне, а я к тебе нет? — Всё в свое время, а пока… — он прикладывает палец к губам, фактически заставляя тебя замолчать. И ты видишь, как его самообладание просачивается наружу быстрым, отрывистым тоном. Затем рука Локи накрывает твой рот. Его прикосновение облегчает твои легкие, хотя ты чувствуешь, как бусинка пота стекает по твоему лбу. Его глаза смотрят в твои, передавая тебе свою силу. Человек в длинной, изорванной одежде поворачивает за угол и заглядывает в зал, в котором вы стоите. — Здесь никого нет, — окликает он через плечо. — Клянусь, я что-то слышал, — раздается позади него. Ты бы узнала это лицо где угодно. Видар. Один из революционеров Фрейи из сада. Ты видишь, как Локи заметно напрягается при виде этого человека, его руки впиваются ногтями в твою кожу, заставляя тебя хныкать. Хотя для твоего мужа это выглядит так, будто тебя там вообще нет. — Ничего нет, сэр. Видар оглядывает коридор, не видя вас, хотя вы явно стоите там. — Хорошо, мы должны быть осторожны. — губы Локи кривятся в усмешке, когда Видар продолжает смотреть в коридор. — Я не могу оставаться надолго, не с ним в деревне. Я думал, ярл пригласил только ее. Твое сердце начинает замирать, они говорят о тебе. — Но он сделал это. Я убедился в этом. Я не знаю, почему принц здесь. Возможно, она пригласила его. Видар закатывает глаза. — Сомневаюсь. Это не любовный союз, они вряд ли выносят друг друга. Скорее всего, он вмешался в приглашение. Локи поворачивает голову и осматривает тебя, отчего твои глаза расширяются от беспокойства. Ты качаешь головой, отрицая все, в чем он готов тебя обвинить. — И есть ли что-то, что вы хотели бы, чтобы я ей сказал? Локи смотрит на тебя, ты смотришь на него, успокаивая страх, поднимающийся в твоей груди, и придумывая отмазку, которая, как ты надеешься, будет правдивой. В некотором смысле, ты понятия не имеешь, что происходит. Ты не знаешь, почему он в Ванахейме. Ты не знаешь, почему он пригласил тебя сюда. Ты даже не знаешь, что они пригласили тебя. Но ты знаешь, что Локи чувствует биение твоего пульса под своими кончиками пальцев. Остается только надеяться, что он думает, будто ты боишься этой ситуации, а не правды, которую он так близок раскрыть. Ас смотрит на священника, на его лице написано презрение. — Нет. Она не должна знать. На самом деле, даже не говори с ней. Она никогда не должна узнать правду. — Возможно, было бы лучше… — Нет, — прервал его Видар, проходя по коридору и открывая дверь. — Здесь нет ничего хорошего. Я должен идти. — затем, закрыв дверь, Видар и жрец ушли. Через секунду вы возвращаетесь к реальности. Ты глубоко вдыхаешь, не понимая, как тебе не хватает кислорода. Но Локи стоит там, уставившись на то место, где только что были мужчины. — Ты предупредила их, — обвиняет он через плечо, указывая на тебя. — Они услышали, как ты вошла, и замолчали. Ты в этом замешана. У тебя перехватывает дыхание. — Я не знала. Он поворачивается, чтобы посмотреть на тебя сверху вниз, затем хватает тебя за руку, и вы мгновенно переноситесь в конюшню. Ты падаешь на колени, голова начинает кружиться. Тошнота пьянящим чувством пронизывает все твое существо. — Клянусь, я не знала. Я просто… я не знаю, что это было, — умоляешь ты, тяжело дыша, глядя на него, пытаясь отдышаться. — Я пришла за тобой только потому, что думала, что ты собираешься причинить кому-то вред. В его глазах мелькает предупреждение. — Ты неверно мыслишь. — Локи подходит к своей лошади и гладит ониксовую гриву. Надежда расцветает в твоей груди от его пораженческого тона, но ты решаешь сменить тему. — Где мы только что были? Его глаза устремлены в небо, когда он делает глубокий вдох, а затем смотрит на тебя сквозь свой прямой нос. Локи тянется вниз, его прохладная рука хватает твою и помогает тебе встать на ноги. Как бы тебе ни было неприятно это признавать, его прикосновение вызывает в тебе чувство спокойствия. Как будто он забыл о делах в храме. — Считай, что это скрытый карман реальности. — Значит, нас никто не мог видеть? — спрашиваешь ты с досадой. Очевидно, Видар и священник не знали, что вы подслушиваете, иначе кто знает, что бы произошло. Но он не смотрит на тебя с пренебрежением или неодобрением, он смотрит на тебя почти как доверенное лицо. — Даже Хеймдалль не мог видеть нас там. — Ты часто туда ходишь? Локи ухмыляется, глядя на тебя со знающим видом. Он качает своей вороньей головой в сторону, наблюдая, как в твоих глазах мелькает страх. — Довольно часто. Я нахожу это прекрасным местом для размышлений. Там можно увидеть истинные намерения людей. Ты густо сглатываешь, глядя в его глаза, убеждая признаться. — Я не знаю, о чем это было, — вырывается у тебя на одном дыхании. — Не знаешь? — Локи смотрит на тебя так, словно видит тебя насквозь. И ты знаешь, что он видит тебя насквозь. У тебя открывается рот, но ты не знаешь, что сказать. — Я склонен тебе верить, хотя ты только вчера бесследно пропала. Это довольно опасная ситуация, чтобы оказаться в ней. — Так и есть, — честно киваешь ты. — Я знаю, как это со стороны выглядит. Веки Локи тяжелеют, когда он смотрит на тебя, затем он тянется к ожерелью, висящему у тебя на шее. — Интересно. — он берет тебя за руку. — Мы должны вернуться на фестиваль, пока хозяева не заметили нашего исчезновения. Он тянет тебя за собой, быстрыми шагами направляясь в сторону музыки. Вы останавливаетесь прямо на краю фестиваля. Когда Локи закружил тебя в своей руке, ты внезапно облачилась в золотое платье. — Ну вот, теперь ты больше не недоодета, — говорит он скучающим тоном, жестом руки указывая на менее знатной дворянинки. Ты искренне улыбаешься ему, твои пальцы касаются мягкой ткани. — Спасибо. Прямо перед вами, на площади деревни, расположился оркестр. Пары людей танцуют под лучами заходящего солнца, смеясь и кружась от радости. — Если ты хочешь загладить вчерашний инцидент, иди. Играй в послушную принцессу. У меня есть другие дела, о которых я должен поговорить с ярлом. Ты смотришь на Локи, лорд подходит, чтобы взять твою висящую руку. — Ты не присоединишься ко мне? — Не сегодня. Мне нужно расспросить одного человека. Ты прячешь хмурое выражение лица и вместо этого двигаешься вперед, кивая лорду, но твой взгляд по-прежнему устремлен на Локи, который целеустремленно шагает к помосту.xXxXx
Позже, когда солнце уже полностью село, и на небе появились россыпи света, тебя и Локи провожают к конюшням. Ты продолжаешь идти вперед, даже когда Локи останавливается в начале загона. Ты делаешь вид, что гладишь чудовище Локи, но на самом деле прислушиваешься к своему мужу, идущему в трех шагах позади тебя. — Ярл, — зовет Локи, кланяясь вождю. — Спасибо за приглашение. Ульфрид выходит вперед, берет Локи за руку и кланяется. — Еще раз благодарю вас, мой принц, за все. Мы продолжим наши беседы во время зимнего солнцестояния. Локи кивает и направляется к тебе, отвязывая животное. — Ты меня впечатлила сегодня, — хвалит он тихим тоном. — Я полагаю, ты использовала свой сейд, чтобы найти меня. Твои глаза расширяются, чувствуя себя неловко от его слов, но он мягко улыбается. — Похоже, я учусь. — Похоже, я хороший учитель. — он цокает языком, и лошадь послушно стоит перед вами в ожидании. — Немного нетерпелив, — поддразниваешь ты, вспоминая, как он огрызался на тебя. Он резко смотрит на тебя, но вместо того, чтобы дразняще улыбнуться, ты быстро запрягаешь себя в упряжь, внимательно следя за тем, чтобы платье не зацепилось за ткань. Ты сидишь, положив две ноги на одну сторону. Его руки проходят по твоей фигуре, заставляя снова облачиться в одежду для верховой езды. Затем ты маневрируешь одной ногой так, что оказываешься в седле, выражая ему небольшую благодарность. Он легко садится. — Думаю, я был очень терпелив. Ты смеешься. — В каком смысле? Затем, осознание того, что он имеет в виду, обжигает твою кожу. Его руки обхватывают тебя, притягивая так, что вы оказываетесь слитыми воедино. Твердые пластины на его груди прижимаются к твоей спине, а твои ягодицы практически упираются в его колени. — Как большинство мужчин не со своими женами, — говорит он через твоё плечо, беря в руки поводья. Он кивает ярлу, прежде чем направить Слейпнира вперед. Тесная близость его тела, прижатого к твоему, действует легко и тревожно. Тебе трудно расслабиться, особенно когда ты чувствуешь, как его мужское достоинство прижимается к тебе, будоража в тебе энергию. — Не волнуйся, жена. Я буду продолжать ждать, пока ты не придешь ко мне. — Ты будешь ждать очень долго, — заявляешь ты, не задумываясь. Это первый раз, когда он называет тебя так без зрителей. Жена. Как будто это действительно что-то для него значит. — Возможно, — начинает он, — Но это также будет день, когда ты поймешь, что влюблена в меня.