Разбитая Корона

Все начинается со взрыва. Далекая правая стена рушится, когда ты встаешь со своего места и отходишь назад, прежде чем осознать, что за тобой нет ничего, кроме каменной стены. Тупик. Стаи ледяных великанов врываются в комнату, опрокидывая столы, стулья и людей, чтобы добраться до главного стола. Твои глаза расширяются, когда рушится еще одна стена, камни превращаются в густой смог. Дым душит твое горло. Он тянется к тебе, как рука, скользит по пищеводу и держит в заложниках твой голос. Ты пытаешься откашляться, прохрипеть хоть слово, но оно выходит тихим и горьким. Кто-то пихает стол на бок, чтобы он служил барьером. В хаосе Локи удается прижать тебя к полу, прижимая твою голову, чтобы ты не разбилась о камень. Ты начинаешь паниковать, когда меркнет свет, дергаясь каждой конечностью. Конвульсии. — Ш-ш-ш, — шепчет Локи более связно, чем казалось несколько мгновений назад. — Мы в порядке. Ты качаешь головой, пытаясь вырваться из его хватки и убежать, как сделал бы любой здравомыслящий человек. Но он хватает тебя крепче, его руки впиваются в твою кожу. И тут ты замечаешь, что Локи уже успел переодеться в свои доспехи. Одна его рука маневрирует к твоей груди и надавливает на нее, чтобы удержать тебя прижатой. Другая материализует кинжал и вертит его в пальцах, а его голова отклоняется в сторону. — Налево, — слышится крик Тора, который наносит удар Мьёльниром, своим зачарованным молотом. Локи быстро поднимается на ноги, кинжал зажат в его руке. Резким движением он поворачивается на месте, и оружие исчезает, вонзившись в грудь ледяного великана. Затем в его руке оказывается еще один, и так же быстро он исчезает. Он подобен реке, плавный и точный в своих движениях. Мышцы его рук напряжены против кожаной оболочки, а дыхание выдыхается небольшими выдохами, не затронутыми напряжением. В то время как Тор двигается с грубой силой, его брат грациозен и утончен в своих движениях. Ты садишься, чтобы посмотреть на него поближе, и застываешь на нем. Крики разносятся по воздуху. Топот шагов отдается эхом, когда люди выбегают из Большого зала. Ты слышишь, как тела падают на пол, чувствуешь запах крови и дым в воздухе. Ты едва можешь разглядеть что-то более чем в двух футах перед собой. Локи опускается рядом с тобой, когда копье ударяется о стену рядом с тобой. Он усмехается, на его лице появляются ямочки. Ты никогда не видел его таким… свирепым. Хаотичным. Как будто он процветает за счет анархии, когда люди продолжают кричать. Когда он поворачивается к тебе со своей лукавой улыбкой, занимающей все его лицо, он запинается. Пауза. Падает. Потому что он видит только твой страх: широко раскрытые глаза, дрожащие ладони, пепельное лицо. И, как зимнее солнце: на него жалко смотреть. Исчезло его веселье, а на смену ему пришла серьезность, которой так не хватало. Он открывает рот, вероятно, пытаясь успокоить твой страх, но его слова обрываются прежде, чем он успевает произнести. — Локи, справа от тебя, — зовет Тор. Локи с мрачным выражением лица оглядывается на своего брата и на тебя. Едва заметно покачав головой, твой муж снова поворачивается к тебе. — Идем, — приказывает он, протягивая тебе руку. Ты просто смотришь на нее. Длинная и бледная, паутинистая и тонкая. Тебе хочется сбежать, взять его и убежать, но он не может уйти. Это эгоистично с твоей стороны — заставлять его. В зале бушует ураган, неистовый и полный криков. Великану удается перепрыгнуть через баррикаду, но Локи оказывается быстрее. Он быстро расправляется с воином, перерезает ему горло, и кровь сочится по лазурной коже. Тело падает, глаза все еще открыты и тусклы. Твое сердце бешено колотится, когда ты смотришь на великана. Смерть. Ты давно не видела ее вблизи. — Сейчас, — проворчал он, потянув тебя за запястье. Пока ты стоишь, дым начинает рассеиваться, и ты видишь людей, загнанных в угол с одной стороны, и великанов, движущихся вокруг, варварских и сильных. Они отбирают их одного за другим, пока эйнхеры пытаются пробиться сквозь массивную стену высоких синих тел. Следуя за Локи, ты думаешь о жертвах внизу, о слугах, которые, вероятно, с нетерпением ждали, когда у них в животе окажется большая порция еды. О служанках, которые могут отдохнуть от своих обязанностей. Об Эйре. Ты видишь ее там, медовые волосы мерцают в тусклом свете. На ее лице — ужас. Глаза блестят, челюсть отвисла. Она застряла в толпе людей, не в силах выбраться, так как они прижаты к стене. Ты тоже боишься за нее. Та змееподобная ненависть, что была раньше, та, что скользила по твоему телу и вырывалась изо рта, была такой неправильной. Так странно. Так не похоже на тебя. Ты тянешь Локи за запястье, пытаясь остановить свой поход вперед. Он лишь рычит на тебя, разевая рот и почти огрызаясь. Это трусость, понимаешь ты. Бегство, бегство, когда массы принимают на себя основную тяжесть вторжения. — Стой, — успеваешь крикнуть ты, перекрывая крики. И по какой-то причине Локи останавливается. Он замедляется и поворачивается к тебе с дикими глазами. — Эйра, — говоришь ты, надеясь, что он тебя слышит. Он слышит, его взгляд устремлен на слуг. — С ней все будет в порядке. — бормочет он, притягивая тебя вперед. Ты дергаешь его за запястье сильнее, чем собиралась. Если бы ты не знала лучше, ты бы подумала, что Локи почти споткнулся и вернулся к тебе. Но он слишком элегантен для такого поступка. Вместо этого он поворачивается на пятках, незаметно перемещая тебя за большую колонну, где бушует шторм. Его ноздри раздуваются, а глаза смотрят на тебя острыми кинжалами. — Ты что, глупая? Это не место для тебя. Ты оглядываешься вокруг себя, видя окружающий тебя кошмар. — Я знаю, но ты должен остаться. Океанские глаза Локи смягчаются, прежде чем он раздраженно усмехается. — Тор здесь, скоро все закончится. И как будто этих слов было недостаточно, свежая волна подкрепления Йотунов входит в залы, проносясь мимо эйнхеров. Механически. Легко. И они направляются прямо к коронованному принцу. Трое Воинов и Леди Сиф начали кричать друг на друга, отдавая друг другу конкретные приказы. Фандралу, Огуну и Волштаггу удается отбиться от большой группы великанов, пока леди Сиф освобождает группу слуг, попавших в ловушку. Затем ее отбрасывают в другой конец зала, она ударяется головой и падает навзничь. Локи оглядывается вокруг себя, на его точеном лице запечатлен шок. — Ты должен остаться, — повторяешь ты, пока крушение продолжается. Он хлопает рукой по твоей голове, на его лице появляется свирепость. Локи зажимает твое лицо между своими большими ладонями. Он смотрит тебе в глаза, словно пытаясь прочесть твои мысли. Затем он вздыхает в знак поражения. — Иди через вход для слуг, — властно приказывает Локи. Ты смотришь в угол помоста и видишь потайную дверь. Для любого другого человека она выглядела бы как деревянная панель, но ты знаешь лучше. — Тогда иди в безопасное место, не в свои покои — это будет первое место, где тебя будут искать. Иди куда-нибудь еще, в библиотеку или в сад, и спрячься. Я найду тебя потом. — он берет твою руку и вкладывает в нее один из своих кинжалов. Он манипулирует твоими пальцами, чтобы они обхватили металлическое лезвие. Ты смотришь на него снизу вверх. Зеленые драгоценные камни, серебряная рукоять. Это гротескно и странно красиво. Ты сглатываешь, изучая оружие в своей руке. Ведь ты знаешь, что если бы дело дошло до этого, ты бы понятия не имела, как обращаться с таким оружием. У тебя нет ни цели, ни умения. Когда ты оглядываешься на Локи, ты видишь, что он смотрит на тебя с той же интенсивностью, что и раньше. Наконец, ты уступаешь. — Сады, — говоришь ты. Он кивает и отстраняется от тебя. Прежде чем ты успеваешь все обдумать, ты притягиваешь его к себе и коротко целуешь в губы. Он отстраняется, потрясенный. Затем, очень медленно, ухмылка снова появляется на его лице. Маниакальная, развратная улыбка, от которой по коже бегут мурашки. Когда Локи отходит, копье летит в его сторону, и ты начинаешь кричать, увидев его раньше, чем он. Но с быстротой рефлекса он ловит его в руку и запускает в тело другого великана. Он использует свой сейд, применяя жестокие трюки, чтобы поймать великанов в ловушку, бросить их через весь зал, вызывая кинжалы в синекожие горла и конечности. Бросив последний взгляд, ты поворачиваешься, осторожно оглядываясь, прежде чем поспешно споткнуться и подойти к потайной двери. Ты распахиваешь ее, прилагая гораздо больше усилий, чем нужно. Но все тело охвачено страхом, который переполняет тебя. Ты закрываешь дверь и приваливаешься к ней на несколько секунд, чтобы перевести дух и успокоить сердцебиение. Ты поднимаешь кинжал обратно на уровень глаз, умоляя его сделать что-нибудь в твоей руке. Он ничего не делает. Вместо этого он насмехается над тобой своей инертностью, сверкающей и неподвижной. После слишком долгого разглядывания ты решаешь засунуть нож в корсет своего платья. Он прекрасно помещается между грудей, лезвие слегка вдавливается в кожу. В коридоре открывается дверь, и за ней раздается громогласный топот Ледяных Великанов. Ты быстро достаешь свой сейд и прыгаешь в пустоту, скрываясь от их глаз. Ты понимаешь это не сразу: они бегут по коридору, разграбляя залы, и устремляются к тронному залу. Любопытство советует тебе последовать за ними. Но ты игнорируешь его, размышляя рационально. Тебе нужно быть рациональной. Тебе нужно попасть в безопасное место. Сады, библиотека. Куда угодно. И все же в голове у тебя бушует миллион вопросов, на которые нет ответа: Почему они здесь? Они пришли за тобой, как думал Локи? Ради мести? Ради Видара? Единственный способ узнать это, говорит голос внутри тебя, — последовать за ними. На мгновение ты замираешь на этой пульсирующей мысли. Как в тумане, твоя одна нога делает шаг вперед, чтобы сделать то, что он говорит. Последовать за ними. Это инфекция, которая поднимается внутри тебя, которая распространяется с каждым ударом твоего сердца. Это как лепесток цветка в сильном ветре, который летит по заранее намеченному пути, и у него нет другого выбора, кроме как следовать за ним. Этот голос, отдающийся эхом, лишает тебя рассудка. А потом раздаются шаги, кричат люди, падают камни. Это пробуждает тебя от оцепенения. Ты встряхиваешь головой, и прежде чем эта мысль успевает вернуться, ты поворачиваешься и направляешься в противоположную сторону. Тебе удается оставаться в пустоте дольше, чем раньше. Она окрепла. Твой крошечный сейд внутри тебя успел окрепнуть и вырасти от тренировок с Локи. Когда ты добираешься до садов, там жутко тихо. Ты прислушиваешься, но все, что ты слышишь, — это знакомые звуки природы. Как будто хаос внутри замка еще не достиг твоего убежища. Вздох вырывается из твоих губ. Локи был прав, лучше было не возвращаться в свои комнаты, а спрятаться в садах Всематери. В конце концов, разве Эйра не рассказывала истории о людях, которые заблудились внутри на века? Ты возвращаешься в реальность, расслабляясь. Ты закрываешь глаза, позволяя своему телу расслабиться и снять напряжение, с которым оно столкнулось несколько минут назад. Жгучий зимний ветер начинает обдувать твою кожу. Ты бормочешь быстрое заклинание, и температура твоего тела повышается, чтобы приспособиться к холодной погоде, истощая тебя еще больше. Ты делаешь медленные, длинные шаги в сад, прогуливаясь вокруг и любуясь спокойствием. Мысленно ты возвращаешься в Большой зал, страстно желая оказаться там. Интересно, что происходит, осела ли пыль, отступило ли вторжение. Однако ты понимаешь, что ничем не сможешь помочь. Ты будешь только мешать. Помехой. Досадной помехой. Какую помощь ты можешь предложить? Темные мысли снова начинают просачиваться в твою голову, пробираясь сквозь пустоту внутри тебя. Ты должна навестить Фрейю. Увидеть ее, спрятаться с ней. По крайней мере, было бы с кем поговорить. Кто-то, кто мог бы отвлечь тебя от войны, бушующей внутри. Когда ты поворачиваешься, чтобы направиться к тайной нише, ты задыхаешься. В сад вошел огромный Ледяной Великан. Его синяя кожа испещрена белыми вихрящимися отметинами, а из головы торчат два черных рога. О них рассказывают много лжи, лжи, которую распространил Асгард. Но ты знаешь правду. В конце концов, первая королева Ванахейма была родом из Йотунхейма. Лишь одно из изречений Асгарда относится к Ледяным великанам: они обладают холодом и могут мучить своих противников простым ледяным прикосновением. Их кожа синяя не потому, что они прокляты, а чтобы спрятаться в морозе. Их начертания — не мерзкие заклинания, а знаки их племен. Их глаза похожи на горящие угли не потому, что они могут убить тебя одним взглядом, а чтобы видеть, когда вечная тьма окутает Йотунхейм. А вот рога на голове — это только для избранных. Для королевского рода. У тебя сводит живот, когда ты понимаешь, что смотришь на Видара. — Принцесса, — приветствует он со злобной улыбкой на губах. Ты делаешь шаг назад, и волосы на твоей шее поднимаются в предостережении. — Как тебе удалось выбраться? Он насмехается, а затем его лазурная кожа снова становится кремового оттенка. Ты снова смотришь на знакомого тебе Видарра с асгардской внешностью: надменного и красивого. — Ты действительно думаешь, что меня когда-нибудь запирали? Ты не отвечаешь и вместо этого прикидываешь, как выбраться, обшаривая глазами сад в поисках быстрого выхода. — Ты очень предсказуема, — начинает он, не дожидаясь твоего ответа. — Бежишь обратно к Фрейе за защитой. — Ты здесь, чтобы увидеть ее? — Нет, — качает он головой. — Я здесь ради тебя. Твои глаза метнулись к нему, сердце заколотилось в груди. — Что ты хочешь от меня? — Хочешь? Я ничего от тебя не хочу. — брови Видара нахмурились. — Я здесь, чтобы спасти тебя. — он произносит эти слова так, как будто это самое очевидное утверждение. Он проводит рукой по своим светлым волосам и делает шаг вперед. Неужели он думает, что с ним в его асгардийской форме ты чувствуешь себя в большей безопасности? Что ты действительно доверишься ему? Он высокомерен. Его высокомерие станет его гибелью, решаешь ты. Ты воспользуешься этим. Ты отходишь в сторону, тщательно следя за тем, чтобы между вами оставалось достаточно пространства. Его ответ — усмешка. — Забавно, — бормочет он себе под нос. — Я начинаю думать, что ты мне не доверяешь. — Ты это спланировал? — спрашиваешь ты, оглядывая сад, но стараясь отвлечь его. — Как я мог? Я был заперт в камере. — ты качаешь головой, слыша шелест веток на ветру. — Хотя я благодарен армии моего дорогого дяди за то, что она пришла за мной. Когда ты обходишь его, ты видишь слева от себя дугообразную живую изгородь. Ты можешь добежать до нее. Но куда бы ты побежала оттуда? — Я бы не стал этого делать, — советует Видар. — Это тупик. — Твоя армия убивает сотни невинных. — Невинных? Скажи мне имя невинного асгардийца, я прошу тебя. — когда ты не отвечаешь, он поднимает брови. — Как я и думал. Ты хмуришься, это жестокое чувство внутри тебя снова поднимается вместе с заикающимися ударами сердца, как темный голос, отдающийся эхом в щелях твоего разума. Это чувство действует как щит, завладевая твоими мыслями и отсекая рациональность, как кружащая змея. — Пойдем со мной, — говорит он, протягивая руку и делая еще один шаг ближе. — Я не пойду с тобой, — говоришь ты. Это привлекает его внимание, его улыбка спадает. Он огрызается. — Ты предпочитаешь остаться здесь? Да. Лучше иметь контроль над своим путем, чем чтобы кто-то другой решал твои мысли. Асгард может быть нечистым, может быть запутанным. В нем могут быть заговоры и схемы, и он может быть окутан темной, символической ложью. Но, независимо от опасностей, обманов и заговоров. По крайней мере, здесь ты знаешь, что никому нельзя доверять, ты знаешь свое место. Ты знаешь свой путь. — У меня здесь есть цель. Он смеется, и его кожа снова приобретает свою форму. — Цель? — он бросается вперед, обхватывая рукой твое горло. — Ты действительно веришь этой жалкой ведьме? Ты веришь, что она заботится о тебе — что кто-то из них действительно заботится о тебе? Они скорее увидят твою смерть, чем защитят тебя. Ты хватаешь его за кожу и мощным магическим движением обжигаешь ему запястье. Он ослабляет хватку, и ты толкаешь его белой вспышкой своего сейда, отбрасывая его назад. Он падает на спину, а ты обходишь его по кругу и устремляешься к выходу. Не успеешь ты отойти далеко, как Видар встает на ноги, и его рука успевает вцепиться в твои локоны. — Это было впечатляюще. Это Локи тебя научил? Ты не отвечаешь, вместо этого ты снова пытаешься призвать свой сейд, хотя он уже исчерпан. Принц опережает тебя на шаг, он хватает тебя за волосы, сбивая твою концентрацию. Боль пронизывает твой череп. — Скажи мне, ты начинаешь заботиться о нем? Он уже успел пробраться между твоих ног? Ты откидываешь голову назад, ударяя его под подбородок. Он просто смеется. Прежде чем твои мысли догоняют твои действия, ты достаешь кинжал, спрятанный между грудей. Он режет кожу, когда ты вынимаешь его, но ты даже не чувствуешь этого из-за отчаянного гнева, управляющего твоими движениями. Быстро проводишь кинжалом по его коже, и из маленького пореза капает струйка крови. Он отбрасывает твои волосы, с шипением раздирая рану. В следующее мгновение его рука хватает тебя и бросает на землю. — Ты этого хочешь? — яростно спрашивает он, дергая тебя за ноги и таща через двор к живой изгороди. Ты продолжаешь биться на земле, страх когтями сжимает спутанную свирепость внутри тебя. — Неужели ты просто жаждешь, чтобы другие люди решали твою судьбу, чтобы их поставили на твое место? Ты качаешь головой, наблюдая, как спокойное самообладание Видара уходит. Ты выравниваешь дыхание, когда твоя кожа царапается о камни двора, ты собираешь всю свою храбрость, ужас и решимость. Ты посылаешь взрыв, и он падает на землю. Ты вскарабкиваешься на ноги, ботинок падает от спешки. Это не то, о чем ты думала. Ты думала, что ты на его стороне, что он — часть пути, а не очередная проблема. И вот ты смотришь на него сверху вниз, и на его лице ясно читается шок. Предательство, вырезанное в его глазах, и что-то еще, что ты не можешь определить. Быстрым движением Видар раздвигает свои длинные ноги, заставляя тебя упасть на спину. Твоя голова ударяется о камень, а зрение на мгновение затуманивается. В следующее мгновение Видар оказывается сверху, его руки смыкаются вокруг твоей шеи. Он пытается убить тебя? Ты не можешь сказать. В его глазах какая-то мягкость. Но его руки там, на твоей шее, как будто он готов вырвать из тебя жизнь. Ты помнишь это чувство, смерть, которая пришла от тебя. От холодных рук, которые раньше обхватывали твое горло. Сейчас руки Видара почти такие же, как его. Они ощущаются как смерть. Прежде чем ты поняла, что делаешь, прежде чем твое зрение смогло сформулировать то, что ты видишь, ты поднимаешь руку и вонзаешь кинжал ему в грудь. Его глаза расширяются, красные и скорбные, он смотрит на тебя так, словно это невозможно. Как будто ты не должна была быть в состоянии сделать это. Ты вынимаешь кинжал, из него хлещет кровь. Ты смотришь на него, не обращая внимания на то, как медленно сереет его кожа. Видар падает на бок, и тебе удается забраться на него сверху. Он борется под тобой, пытаясь сбросить тебя с себя. Вместо этого ты снова наносишь ему удар. И еще раз. И еще раз. Многократно. Это становится сладким повторением, когда ты смотришь, как человек умирает под тобой. А после… когда твои мысли замирают, когда сердце замирает, когда легкие делают вдох, ты смотришь вниз на то, что ты сделала. На кровь на твоих руках, на твоем платье. Ты роняешь кинжал, и он со звоном падает на камни. Внутри тебя поднимается паника. Он заслужил это. Нет. Это не делает это нормальным. Он бы сделал то же самое с тобой. Ты не знаешь этого. Ты поджимаешь колени к груди и раскачиваешься взад-вперед, глядя на кровь, скопившуюся вокруг его тела. Окровавленные руки прижимаются к груди. Что ты наделала? Ты смотришь на него, даже не замечая, когда вечер переходит в полночь. Когда звонит колокол; когда завывает ветер. Часы уходят, пока мысли бушуют в твоей голове. Твое тело начинает дрожать от холода, но ты не чувствуешь его. Ты слышишь шаги, но в то же время не слышишь. Внезапно на твое плечо ложится рука. Ты яростно поворачиваешься, потянувшись за кинжалом. Но тебя останавливают. Ты бьешься о руки, которые пытаются поймать тебя в клетку, успокоить, прижать к себе. Нет. Ты даже не понимаешь, что кричишь, пока голос не раздается у тебя над ухом. — Это я, — говорит голос. — Это всего лишь я. Ты моргаешь десятки раз, пытаясь увидеть что-нибудь, кроме крови и смерти. Через несколько мгновений ты видишь Локи. — Это всего лишь я, — повторяет он, его черные волосы всклокочены. Ты качаешь головой, сердце колотится, возвращаясь к тем ощущениям. Он на мгновение смотрит мимо тебя, на тело и снова на тебя. — Успокойся. Ты бросаешься в его объятия, страстно желая хоть за что-нибудь уцепиться. Как ни странно, ты счастлива, что он здесь. И что еще более странно, слезы начинают падать. Его рука проводит по твоей спине, пока ты смотришь мимо него. Когда зрение начинает затуманиваться, ты задыхаешься от рыданий, уткнувшись ему в шею. Ты чувствуешь, как твое тело дрожит и трепещет в его объятиях. Локи подхватывает тебя, его руки обхватывают твою спину и ноги, легко поднимая тебя. Ты смотришь поверх его плеча, и когда тело появляется в поле зрения, ты видишь серый цвет. Дым. Смерть. Ты запоминаешь это, позволяя чувству огромной вины укорениться внутри тебя. Что ты наделала? Локи удается отнести тебя обратно в замок, едкий запах смерти витает в воздухе, пока он пробирается по каменным коридорам. Когда ты проходишь через дверь, ты понимаешь, что находишься не в своих покоях, а в его. Он не останавливается в прихожей, не замирает в своей спальне. Вместо этого он приводит тебя в свою купальню и усаживает на большую золотую столешницу. Когда он пытается отстраниться от тебя, ты обхватываешь его шею руками и упираешься головой ему в грудь. Он пытается вырвать твои запястья в тот же момент, когда начинает пускать воду, но ты качаешь головой. Тогда он тихо произносит твое имя. — Ты должна отпустить. И ты отпускаешь. Локи отстраняет тебя и берет твои руки. Ты не можешь смотреть на них, но ты их видишь. Красные. Кровь. Смерть. Он нежно подносит мочалку к твоим ладоням, мягко стирая остатки твоего вечера. Стирает жизнь Видара. Он потрясенно молчит. Комната беззвучна. Это заставляет тебя тосковать по рушащимся стенам и крикам. Это заставляет тосковать по язвительному сарказму и игривости. Это заставляет тосковать по теплу. Он убирает кровь, но ты все еще видишь ее. Ты все еще видишь свою запятнанную, алую кожу. Ты берешь тряпку и начинаешь тереть свою руку, сильнее, грубее. Костяшки пальцев, пальцы. Один за другим, ты проводишь щеткой по ткани. Локи пытается отнять ее, но ты держишь ее крепче. Тревога впивается в тебя когтями, впивается в грудь, сбивая соломенное подобие самообладания. Потому что твое лицо нарисовано, пусто. Твои губы сжаты по краям, глаза пусты, и ты продолжаешь растирать кожу. И Локи, он наблюдает, позволяет тебе насладиться этим моментом. Пока у тебя не начнет идти кровь. Он заставляет тебя скрести сильнее, не чувствуя боли, пока ты пытаешься избавиться от новой струйки крови. Наконец, он срывается. Он отрывает от тебя ткань, даже когда ты качаешь головой. — Нет, — пролепетала ты, снова потянувшись к нему. Он бормочет себе под нос, бросая тряпку в другой конец комнаты и беря твои запястья в свою холодную хватку. — Прекрати. — Нет! Наконец, слезы снова падают, пустота снова внутри тебя, терзаемая стыдом. Ты убила человека. Того, кто утверждал, что хочет защитить тебя. Утверждал. Голос шепчет внутри тебя, как змея. Спустя несколько часов ты успокаиваешься, чувствуя, что Локи держит тебя смертельной хваткой. Его резкое дыхание проникает в воздух, нарушая тишину. Он выглядит как печаль. Круглые глаза, напряженный рот, изрезанный лоб. Ты смотришь на себя, на свое платье, забрызганное кровью. Это было красивое платье. Теперь это полотно для смерти. Наконец, ты произносишь мысль. — Я убила человека. Локи качает головой, губы поджаты и нахмурены. — Он был предателем. — Это не делает это нормальным. У тебя во рту сухо, трещины. Когда ты произносишь эти слова, ты чувствуешь вкус крови, как будто твой рот начал кровоточить. Чувство вины. Наконец-то ты понимаешь, что за паутина запуталась внутри тебя. Это чувство вины. И оно заставляет тебя решить, что ты ничем не лучше своих похитителей. — Ты в шоке, — признает Локи. — Со временем ты поймешь, что поступила так, как было необходимо. Одна крупная слеза скатывается по твоей щеке, и Локи ледяным пальцем утирает ее. Ты прикусываешь губу, пытаясь не расплакаться снова. Кто бы мог подумать, что у тебя так много слез? — Нам нужно поговорить, — наконец замечает он спустя некоторое время. Тебе удается кивнуть, хотя разговор — это последнее, о чем ты думаешь. Ты смотришь на свои юбки, жесткие и заляпанные. — Можно я сначала переоденусь? Локи медленно моргает и смотрит вниз на твое платье. — Конечно, — он отходит от тебя и помогает тебе спуститься со стойки. Ты робко следуешь за ним, скрестив руки на груди, когда входишь в его спальню. Ты ожидаешь, что он приготовит смену или что у него уже есть что-то для тебя. Вместо этого Локи протягивает тебе одну из своих мягких сорочек. Ты берешь ее в руки, осторожно ощущая под ладонью гладкий материал. Затем он вежливо отворачивается, направляясь туда, откуда ты пришла. Пока ты переодеваешься, твое платье трещит и шуршит. Но ты справляешься. Ты стягиваешь верхнюю часть через голову, замечая, что она удивительно скромна для одной из рубашек Локи. Возможно, ты никогда не замечала, какой он высокий, а возможно, она зачарована так, что полностью закрывает тебя. Ты не уверена. Вместо этого ты отходишь в дальнюю часть его комнаты и смотришь в окно на улицы Асгарда. Если бы не клубящиеся клубы дыма, ты бы и понятия не имела, что замок подвергся нападению. Когда ты слышишь, как в другой комнате спускают воду, ты перебираешься в его постель, забираешься в нее и залезаешь под одеяло, странно утешаясь запахом, который проникает внутрь. Лед и лес. Это успокаивает. Ты поворачиваешься на бок, смотришь в окно с кровати, изучая странно спокойный город. С другой стороны кровати скрипят половицы, но ты не можешь оторвать взгляд от стекла. Кровать прогибается под фигурой Локи, и ты чувствуешь его взгляд на своем затылке. Тебе хочется, чтобы он обнял тебя, хочется почувствовать его вес. Он как якорь, бормочущий поэтические обещания чистоты. Все будет хорошо. Все хорошо. Ты в порядке. Но Локи не утешает. Он не делает ложных притворств. Он никогда не говорит того, чего не знает. И все же ты хочешь почувствовать его и стереть это ноющее одиночество. Но он не двигается, он лежит там, позади тебя. Тогда ты двигаешься. Переворачиваешься на другой бок и смотришь на него. Когда он открывает рот, чтобы что-то сказать, ты придвигаешься ближе, обхватываешь его тело руками и зарываешься носом в его кожу. Деревья. Мороз. Безопасность. Он напрягается, его мышцы напрягаются, когда ты прижимаешься к нему. Ты не шокирована его поведением. Потому что, даже во время ваших интимных ночей, они никогда не заканчивались тем, что он обнимал тебя. Тем не менее, ты остаешься в таком положении, прижавшись к нему, чтобы обеспечить себе спокойствие. И все молчат. Ты и не заметила, как выдохлась. Как сон тянет за края твоего сознания. Находясь на грани сна, Локи наконец расслабляется рядом с тобой. Его руки медленно обвиваются вокруг тебя, его пальцы вплетаются в твои волосы, его другая рука блуждает вверх и вниз по твоей спине в успокаивающем жесте. Затем, когда тьма окончательно овладевает тобой, он говорит. — Они отступили, — шепчет он, его рука прижимается к твоей спине. — Утром мы отправимся в Йотунхейм. Один объявил войну. — Мы? — бормочешь ты сквозь дымку сна. — Тор и я. Не ты. Мысль о том, что ты останешься без него, пробуждает в тебе чувство тревоги. И, как ни странно, ты не знаешь, что ты чувствуешь по этому поводу.