Разбитая Корона

Он знает. Опасное настроение Локи порхает вокруг тебя в виде навязчивой мелодичной тени. Он шепчет: Я знаю. Любые глупые фантазии, которые ты питала по поводу вашего воссоединения, мгновенно погружаются в ледяной океан. Именно в этот момент ты понимаешь, что надежда — опасное чувство для человека с твоим прошлым. Но ты не сдаешься. Нет. Не тогда, когда он отказывается смотреть на тебя, несмотря на твой умоляющий взгляд. Не тогда, когда его губы хмурятся, челюсть напрягается, а голова едва заметно покачивается при каждом слове Одина. Нет, ты будешь стоять у стены, наблюдая, как Тор обсуждает их нездоровое развлечение. Наблюдать, ожидая момента, когда твой муж наконец-то бросит на тебя взгляд. Но он так и не смотрит. Вместо этого Локи сидит один, окруженный морем пустых кресел, и стоически смотрит куда угодно, только не на тебя. Он даже не смотрит в твою сторону. Ни когда они обсуждают кровь, дикарей йотуннов, жестокий холод или обмороженные конечности. Но когда в его глазах сверкает осколок отвращения, ты не знаешь, хочешь ли ты его внимания. Он кажется холодным, пустым. Потому что он знает. И это пугает тебя. Ты полагаешь, что твоя душа должна разбиться вдребезги или твое сердце расшататься. Но ты не можешь избавиться от чувства облегчения, которое проникает в тебя. Ведь если он уже знает, то тебе не нужно рассказывать Локи о своем предательстве. Бремя с твоих плеч снято. Но потом наступает реальность… Ты сжимаешь челюсти, напрягаешь глаза и слегка хмуришься, понимая, что ничем хорошим это не закончится. Пылающий огонь потрескивает, как шепчущее предупреждение. Это тихий и тревожный вид хаоса, который высасывает спокойствие из комнаты. Так тихо, что стоны огня только усиливают тихие слова Тора. Они застали нас врасплох. Они были хорошо вооружены. Передовое оружие. Они превосходили нас. Все говорит о том, что у них была помощь. Детали слишком яркие и оставят у тебя кошмарный образ великанов, льда и крови. О дряхлых конечностях и мертвых глазах. Пол привлекает больше внимания, чем ты. Ты как стул, как картина. Просто здесь, украшая комнату, как декорация или пятно на стене, чтобы слушать ужастики. Итак, ты делаешь один шаг назад, другой, и прежде чем кто-то обратит на тебя внимание, ты исчезаешь через дверь, бесшумно закрывая ее за собой. И ты замираешь на мгновение, глядя на дверь и ожидая, что кто-нибудь придет за тобой. Они не делают этого. Ты сжимаешь живот, когда по тебе пробегает сильная дрожь. Твое зрение затуманивается, тело содрогается, во рту пересохло. Он знает. А потом, когда ты поворачиваешься из комнаты, в твоем ухе раздается смутный крик. Он умоляет тебя собрать вещи и уйти (как будто ты можешь это сделать). Он умоляет тебя совершить иррациональные поступки. Спрятаться, убежать, исчезнуть. Это облако густого дыма, грозящее заглушить логику. Расхаживая по коридорам, ты вдыхаешь дым, чтобы очистить воздух и погасить дрожащий страх внутри себя. Ты вдыхаешь его, позволяя ему очистить твои мысли. И вдруг дым распутывается в аккуратную дорожку, ведущую тебя. Если Локи знает, как ты думаешь, то он расскажет своей семье… но когда? Ждет ли он, когда останется с ними наедине? Нет, только не Локи. Он бы так не поступил. У него есть склонность к драматизму, он будет ждать идеального момента. Момента, чтобы причинить тебе боль или использовать это против тебя. Он хотел бы увидеть твое лицо, когда ты узнаешь о его знаниях. Он хотел бы увидеть, как ужас разъедает тебя. И ты останавливаешься где-то в глубине замка, затерявшись среди лабиринта каменных стен. Может быть, это твой выход. Твой путь рассказать правду. Стоять на коленях, чтобы исправить то, что ты сделала — может быть, Локи поймет? Может быть, он поможет. Может быть, он знает, как обратить вспять то, что ты сделала — ущерб, который может сжечь Иггдрасиль до самых корней. Прежде чем ты успеваешь все обдумать, ты оказываешься в крыле дворца Локи. Ты гладишь вспотевшими ладонями платье, предвкушая то, что тебе предстоит сделать. По крайней мере, ты здесь первая. У тебя будет преимущество. Ты будешь готова. Ты сможешь подождать его. Затем с твердой решимостью ты отпираешь его дверь с помощью небольшого количества сейда, быстро открываешь ее и запираешься в его комнате. Ты позволяешь адреналину захлестнуть тебя и с глубоким вдохом прижимаешься к дереву. В воздухе витает его запах. Его ледяной, лесной, успокаивающий запах. Он такой же, как ты помнила, и он повсюду в его комнате, спрятан в каждом уголке и щели. Он обрушивается на тебя необременительным потоком, смывая всю тревожную суматоху внутри тебя. Когда ты открываешь глаза, у тебя сводит живот и колотится сердце. Ты поднимаешься во весь рост, выпячиваешь грудь и держишься за дверную ручку, словно это твой спасательный круг. Через комнату ты прекрасно видишь спальню Локи. И он сидит там, как будто ты не оставила его в зале совета Всеотца. Как будто он не просто сидит на одном из кресел с ненавидящим взглядом в глазах. Он сидит на краю своей кровати, его голова побежденно свисает вниз, плечи сгорблены. Ты пользуешься свободным моментом, обводя глазами комнату. Нетронутый стакан с ликером стоит на столе, конденсат стекает по стеклу. Один стул расколот на острые кусочки. Барная стойка опрокинута на бок. Когда ты оглядываешься на Локи, его голова все еще опущена, плечи все еще обвисшие, и тебе кажется, что на одно короткое мгновение ты видишь непролитые слезы в его глазах. Как океан, они остекленели. Потерянные, несущиеся сквозь эмоцию за эмоцией. Ты стоишь там, умоляя его посмотреть в твою сторону. Конечно, он слышал, как закрылась дверь. Конечно, он мог почувствовать твое присутствие. Он всегда чувствовал это раньше. Ты делаешь шаг вперед, вздрагивая, когда твой шаг резко ударяется о пол. Но ответа нет. Никакого шевеления. Это заставляет тебя чувствовать еще больший ужас. Надеяться на возвращение Локи было глупо. Теперь ты готова на все, лишь бы его там не было. — Локи? — зовешь ты, продолжая идти вперед. Он снова не обращает на тебя внимания. Волоски на шее встают дыбом, а по рукам бегут мурашки. Предупреждение. Но, возможно, ты ошиблась. Возможно, он вовсе не был зол. И опять же, эта неразговорчивость хуже любого раздражающего слова, любого телесного укуса, который он может нанести. Ты не знаешь, как объяснить и это. За все пытки и боль, через которые он заставил тебя пройти, это еще более жестоко. Его холодность пронзает тебя насквозь, вызывая оцепенение. Быть игнорированной и забытой больнее любого кулака. Это отвратительно. Как ты объяснишься с ним? Не успеваешь оглянуться, как оказываешься перед ним. Твои остроносые золотые туфли должны быть в поле его зрения. — Пожалуйста, посмотри на меня, — тихо умоляешь ты, боясь потревожить его и одновременно нуждаясь в этом. Наконец, он поднимает голову, рассматривая тебя. — Как ты добрался сюда так быстро? Его губы чуть поджаты, глаза блестят от ужаса, а брови сведены в смятении. — Я был здесь все это время, — отвечает он тоном, лишенным каких-либо эмоций. — Что ты… — останавливаешь ты себя, собирая воедино то, что уже должна была понять. — Это был не ты в зале совета Одина. — никто не трогал Локи все время, пока ты была там. Это была иллюзия. Локи не говорит, он даже не признает тебя, кроме недовольного ворчания и разочарованного вида. Это тревожно, видеть его таким обнаженным. Видеть медленно танцующие эмоции, пылающие в его взгляде, обезоруживает. Этот взгляд слишком хорошо знаком тебе, ты слишком много раз видела его в зеркале. Отвращение к себе, ненависть, отвращение. Враги, с которыми ты сталкивалась много раз. — Ты знаешь? — спрашиваешь ты наконец, сглатывая страх. Он резко вскидывает голову и смотрит на тебя отвратительным взглядом. — Локи, мне… мне так жаль, п… — Локи вскакивает на ноги, его грудь и твоя тесно прижимаются друг к другу. Это тихое, волнующее чувство. — Ты сожалеешь? — он спрашивает, его левая рука поднимается к твоей щеке, потирая гладкие круги на твоей коже. От этого тебе становится восхитительно жарко — ощущение, о котором ты забыла, что он заставлял тебя чувствовать. Он пробуждает твое тело, покрывая его волдырями от его прикосновений. — Да, — говоришь ты на вдохе, а не на выдохе, застигнутая врасплох его интимным приветствием. — Ты скучала по мне? — спрашивает он, его губы находятся на расстоянии дыхания от твоих. Его горячая испарина танцует по твоей коже, ощущая запретный вкус. Ты киваешь, опускаешь глаза на его губы, облизывая свои, когда думаешь о том, что они на тебе. На мгновение ты ошеломлена. — Тогда покажи мне. — он шепчет, его глаза смотрят в твои, глаза, полные дьявольских намерений. Твои брови нахмуриваются, когда ты пытаешься откинуть голову назад. Он крепко сжимает твою челюсть, удерживая тебя рядом. — Тссс, — шепчет он. Затем его рука опускается на твои плечи, толкая тебя вниз в небрежной манере. — На колени, — успокаивающе шепчет он. — Да, — кивает он, когда ты опускаешься. — Встань на колени для меня. Ты становишься на колени, на уровне его штанов, и смотришь на него сверху, потрясенная его намеком на то, чего он хочет. Локи ворчит, почти сердито, когда ты переводишь свой растерянный взгляд на него. Он выглядит обеспокоенным твоей неподвижностью, застывшей, как статуя. Он закатывает глаза, его руки тянутся к шнуровке брюк. Затем он погружает руку внутрь и вытаскивает свой член. Он зависает там. Ты видишь его краем глаза. И хотя ты не смотришь на него, хотя не отводишь взгляд от мужа, ты не можешь отрицать, что хочешь этого. Локи смотрит на тебя, его губы слегка нахмурились. Затем он слегка сдвигает штаны с талии. — Ну, — рычит он, кладя одну из своих рук на твой затылок, подталкивая тебя вперед, к нему. Тогда ты поднимаешь руки, кладешь их на его обнаженные бедра и опускаешь взгляд вниз, чтобы посмотреть на его член. Каждый раз, когда ты видела его, его член был налитым, твердым, толстым. Но вот так, в его… спящем состоянии. Он гораздо менее пугающий. Твои ногти процарапывают путь к его основанию, и через мгновение он уже у тебя на ладони. Мягкий и уже совсем не такой твердый, как раньше. Ты чувствуешь, как он колышется в твоей руке. — Оближи его, — рычит Локи сверху, его рука запуталась в твоих волосах и толкает твое лицо вперед. Ты делаешь то, что тебе говорят, одновременно заинтригованная и напуганная. Это заставляет тебя вздрогнуть, хотя ты знаешь, что этого не должно быть. Ты сжимаешь губы, выполняя приказ. Ты мягко облизываешь его, и прежде чем он успевает сказать хоть слово, ты нерешительно облизываешь всю его кожу. Разум действует совершенно самостоятельно. — Да, — простонал он, когда почувствовал, как твой горячий язык лижет его прохладную кожу. Ободренная его похвалой, ты тянешься к его члену. Ты облизываешь его, от основания до вершины, затем проводишь языком по кончику. Ты пытаешься определить его вкус: предполагаешь, что это — лед, соль или земляные оттенки. Это трудно расшифровать, но это леденящее ощущение на кончике твоего языка. Его член остается вялым, но ты чувствуешь, как его руки крепче сжимают твои волосы, как учащается его дыхание. Ты чувствуешь, как с каждым его тяжелым вдохом в тебе нарастает желание. Ты продолжаешь облизывать его, а твоя рука начинает бесстыдно накачивать его. Когда ты поднимаешь на него взгляд, ты обнаруживаешь, что его суровые угольные глаза смотрят на тебя. Это воспламеняет твое существо, пробуждая всю сексуальность, которая так долго была в спящем состоянии. Это ощущение, запретное и невероятное. — Да, — повторяет Локи сверху. — Ты такая хорошая девочка, — хвалит он.— Поклоняешься мне вот так. Это то, что нужно твоему сладкому, умному ротику, не так ли? — его слова поглощают тебя. И прежде чем ты успеваешь понять, что делаешь, прежде чем ты успеваешь подумать об этом, его руки на твоей голове дергают тебя за волосы. Твой рот открывается, и он засовывает внутрь свой мягкий член. Твои зубы царапают его кожу, заставляя его шипеть. Локи закрывает глаза, отводя бедра назад, затем снова подается вперед, не обращая внимания на боль от твоих зубов. Но потом, как будто твой рот знает, что делать, раньше твоего разума. Твои щеки впадают в его половой орган, натягивая его, как это делала твоя рука. И хотя он не твердеет, ты чувствуешь, как он становится длиннее. — Соси сильнее, — рычит он. — Держу пари, ты уже намокла. Да, сильнее. Я не могу дождаться, когда… — он прерывается. Когда ты поднимаешь на него глаза, ты видишь, что его глаза закрыты, челюсть сжата, отвращение заливает его черты. Прежде чем ты успеваешь понять, что происходит, рука Локи оттягивает твой рот от его члена и поднимает тебя на ноги. — Снимай платье, — рычит он, демонически глядя на тебя. Ты ошеломлена, не в силах пошевелиться, пока он разглядывает тебя, как разглядывал бы любого другого человека. Он насмехается, подхватывает тебя на руки и бросает на кровать. Твои глаза остаются прикованы к нему, пока он сжимает в кулак свой член, дергая его так, что это кажется болезненным. И все же, под воздействием, должно быть, дискомфорта, он, наконец, начинает медленно твердеть. — Я сказал, сними это, — усмехается он, поднимая одно колено на кровать и переползая на тебя. Но прежде чем ты успеваешь это сделать, его руки оказываются на твоем лифе, разрывая материал пополам, освобождая твою грудь от его жаркого обличья. Ты издаешь шокированный вскрик, но не настолько, чтобы остановить его. Нет. Затем он сжимает в кулаке твою пухлую плоть, сжимая ее до тех пор, пока кончик не затвердевает и не окрашивается от его усилий. Он смотрит на нее как зачарованный. — Спорим, тебе понравится грубовато, — бормочет он, а его колено прижимается к вершине твоего бедра. Твое тело словно горит, в голове беспорядок, потерянный в гнезде конечностей и желания. Когда его губы опускаются на твою грудь, посасывая и покусывая ее плоть, это приятно. Отлично. Это отвлекает, одурманивает. Его колено сильнее прижимается к твоему телу, заставляя тебя выгибаться, ища трения. Твои руки тут же тянутся к его волосам, запутываясь в его вороных локонах. Локи смеется. Он смеется над твоими слабыми попытками под ним. И вот он уже навис над тобой, как опасная змея, схватив тебя в свои объятия. Его слова впиваются в тебя. Грубо. Нет, нет, нет. Он не причинит тебе вреда. Ты вздыхаешь, чтобы успокоить свое колотящееся сердце. Но для него твой вздох — это признательность, сексуальность. Он не видит в этом твоего успокоения. Поэтому Локи просто сильнее вжимает тебя в матрас, его тело прижимается к каждой твоей щели. Восхитительно прижимается к скрытым местам. Полутвердый член Локи прижимается к тебе. И хотя твое тело пылает от возбуждения, скопившегося в центре, твой разум мечется. Это не то воссоединение, которое ты себе представляла. Он поднимает твои юбки, небрежно подталкивая их вверх, и облизывает губы, глядя на твою обнаженную нижнюю часть тела. Как будто твоя нижняя часть тела — это пиршество. Но он не смотрит на тебя. Для него, думаешь ты, ты могла бы быть любой женщиной, просто выставленной напоказ. И тогда ты понимаешь, на что он смотрит: на безымянные ноги и секс. — Такая мокрая, — почти восхищается он. А потом этот взгляд, очень знакомый тебе, ненависть, танцует под его маской сексуального превосходства. Он сглатывает, быстро моргая, словно отгоняя темные мысли. — Такая мокрая для своего мужа-асгардийца. Его рука танцует по твоим бедрам, и ты пытаешься успокоиться, умоляя его посмотреть на тебя. Сердце колотится в груди от тревоги, нервов или волнения. Ты не знаешь, какое чувство, возможно, это все вместе. Но тут его рука ложится на край твоего платья, разрывая его. Улыбка Локи — это беда. Такая ухмылка, какой ты никогда раньше не видела. Затем она исчезает в мгновение ока. Ты чувствуешь, как его эмоции толкают и тянут тебя. А потом его палец прижимается к твоему телу, проводя по нему вверх и вниз. Как будто он обдумывает свой следующий шаг. И тут тебя пронзает обжигающий холод. Замораживание. Обморожение. Ты задыхаешься, потрясенная ослепляющей болью прямо у своего пола. Ты сжимаешь бедра руками. — Локи. — ты вздрагиваешь. Но холод все еще просачивается из кончиков его пальцев, как какой-то вид сейда. Тебе понравится грубость. Это не то, о чем ты думала. Не за этим ты сюда пришла. — Прекрати, — говоришь ты, но тут же его слишком холодный, онемевший палец впивается в твои губы, сталкиваясь с твоим обжигающим жаром. Он шипит, отдергивая палец. Он зачарован тобой. — Остановись, — пытаешься ты снова, притягивая свои руки к его предплечьям. Но он не останавливается, нет, не останавливается. Его ледяная температура падает еще больше. — Остановись! — ты внезапно вскрикиваешь, твои ноги подкашиваются, когда рука Локи останавливается как раз у твоих половых губ. — Прекрати, — задыхаешься ты. Он застывает в резком мраморном строении. — Прекрати, — просишь ты тихим тоном. — Ты меня пугаешь. Он ворчит, откидываясь на спинку кровати. — Пугаю? — Локи холодно усмехается. Один длинный палец проникает между половыми губами. — Ты не чувствуешь страха. — его пальцы двигаются там, размазывая смазку по твоему лону. — Ты чувствуешь… желание, — бормочет он, затем убирает пальцы. Ты мгновенно сжимаешь бедра, потрясенная его развратностью. — Ты ведешь себя как… — Как кто? — Ты ведешь себя жестоко. Он облизывает губы, одаривая тебя горячим взглядом, как волк одаривает свою добычу. — Ты даже не представляешь. — он бормочет, затем встает, поправляя на себе брюки. — Убирайся, — призывает он через плечо. Ты смотришь на него со спины, уперев руки в бока. — Что? — Я сказал, убирайся. — он поворачивается к тебе, приличный и полностью одетый. Он выглядит в полной мере высокомерным принцем, каким ты считала его в брачную ночь. — Почему? — ты садишься, боясь уйти и боясь остаться. Его холодный жар все еще обжигает тебя. — Я не хочу, чтобы ты была здесь. — в его голосе нет эмоций. — Пришли за другой. За той, кто действительно сможет доставить мне удовольствие. Маленькая слезинка проскальзывает по твоим векам. — Что? — переспрашиваешь ты, успокоенная его острым взглядом. — Если ты не отдашь себя мне, тогда я найду другую, которая отдаст. Ту, которая действительно желанна. — Ты ведешь себя как чудовище. Локи застыл на полуслове, его губы нахмурились. Затем его гнев исчезает на мгновение, и на его место приходит оцепенение. — Да, ну, ты уже должна была привыкнуть к этому. Слезы начинают падать, и ты чувствуешь, что комната больше не ледяная, не холодная, не успокаивающая. Нет, теперь она пылает, горит медленно и катастрофически. Сгорает кровать, гобелены и воспоминания, которые вы делили в этой комнате. — Перестань плакать, слезы никогда не помогали тебе раньше. С этим заявлением твой взгляд переходит на него. Ты устремляешь на него холодный взгляд, напрягая плечи, когда садишься и пытаешься собрать своё испорченное платье. — Ты хочешь кого-то другого? — Как я и сказал, — говорит он с легкостью беспечной утонченности. — Тогда найди ее. — ты рычишь. — Иди и трахни ее, как обычную шлюху. — твой голос — это пощечина, гулко отдающаяся в смертельно тихой комнате. — Думаешь, я этого не сделаю? — Мне все равно, — лжешь ты. Затем ты заставляешь себя встать на колени, раздувая огонь внутри себя, вспоминая, почему ты так ненавидишь его. Отпускаешь чувство вины, которое поглощало тебя последние недели. — Ах, — начинает он. — Тогда, если позволишь, мне нужно найти шлюх. — когда он поворачивается на каблуке, его черные волосы рассыпаются за ним свободными волнами.