О выходках и их последствиях

      На следующий день Саймон мог бы спокойно остаться дома, раз никто не вызывал в штаб, но он всё ещё хотел ещё раз показаться на глаза Кёртису (к тому же, он мог выгулять обычную униформу, которую иногда было неплохо надевать, чтобы не забывать, как вообще себя в ней вести). Отец призывал его быть терпеливым и не перебарщивать, но ему было сложно удержаться; его вело любопытство, сопротивляться которому ему всегда было тяжело. Потому в штабе он всё-таки появился, снова выбрав обеденное время.       Кёртис с самого утра был раздражённым. Причина этого поддавалась пониманию – но не исправлению. Под утро ему приснилось, будто они с Саймоном гуляли – просто гуляли, прохаживались по какому-то из городских скверов и вели малопонятный, но совершенно пустой разговор, которым он умудрялся интересоваться, да ещё и получать определённое удовольствие, будто от приятной беседы... а потом он проснулся и обнаружил, что проспал. Не критически, но с утра подрываться с постели и бегать по дому, торопливо и нервно собираясь – удовольствие не из приятных. Поэтому ближе к обеду, едва заслышав голос Саймона, опять непонятно для чего забредшего именно в эту лабораторию (были ведь и другие, в самом деле, чего ему здесь ошиваться?), он раздражённо буркнул, не оборачиваясь:       – Это опять ты? Что ты здесь опять забыл?       – Офицер Крофтон! – укоризненно одёрнул его старший офицер по лаборатории, и Кёртис обернулся, пытаясь понять, в чём дело.       Саймон едва заметно, но насмешливо усмехался.       Сбоку что-то двинулось, и Кёртис непроизвольно бросил в ту сторону взгляд; его коллега, склонившийся над передатчиком и плохо видимый остальным из-за привинченной к столу стойки, намекающе постучал себя по плечу. Не может быть, ошеломлённо подумал Кёртис, бросая взгляд на погоны Саймона. Но, похоже, быть вполне могло: на погонах у того теперь был второй ранг.       – Ничего, – почти миролюбиво отмахнулся Саймон. – Мы неплохо знакомы, а он ещё не знал. Здравствуй, Кёртис.       – Здравствуй, – буркнул Кёртис в ответ, отворачиваясь. Хорошо, что Саймон не упёрся, иначе пришлось бы извиняться. А в таком случае того ещё и на «вы» называть...       Вот уж чего он не хотел, так это называть Саймона на «вы». И Саймон наверняка об этом догадывался. «Ничего», надо же... как подачку. «Ничего»...       – Не с той ноги встал, бывает, – тем же тоном добавил Саймон, подходя поближе к Найджелу. Он догадался, что Кёртиса его тон задел, и наблюдать за тем было почти забавно. Теперь Кёртис не мог нахамить ему при всех, так что оставалось тому только молчать в тряпочку до тех пор, пока они не говорили с глазу на глаз. Любопытно, что ему скажут тогда... – Что тебе достать сегодня?       Найджел с некоторым сомнением покосился на его погоны.       – Сегодня – ничего, – с долей осторожности ответил он.       – Тогда я достану тебя, – Саймон уселся на высокий табурет, стоявший возле ничем не занятой части стола, здраво рассудив, что здесь сейчас никому мешать не будет. – Пошли обедать.       – Сейчас, минутку...       Саймон дождался, пока Кёртис, косившийся на его ноги, не поднимет взгляд немного выше, и насмешливо оскалился; тот тут же убрал взгляд, хмурясь.       – Слушай, а ты... – негромко обратился к нему Найджел, и Саймон тут же кивнул, показывая, что к нему действительно всё ещё можно так обращаться. – Ты теперь каждый раз будешь меня из лаборатории выковыривать?       – Кажется, иногда надо, – отозвался Саймон. – А то вы тут всё корпите над наукой, света белого не видите.       Он специально сидел, только полуобернувшись к однокурснику: буквально в паре шагов перед ним было рабочее место Кёртиса. Поэтому Саймон так и сидел спиной к столу, только опёршись на него локтем. Он знал, что Кёртис сейчас чувствовал на себе некоторый избыток внимания и, возможно, даже слегка нервничал от этого: отец говорил ему, что даже если разговаривать с одним человеком, а корпус развернуть ко второму, то второго будет преследовать ощущение, что говорят именно с ним, пусть даже видеть его будут только краем глаза. После этого совета Саймон, покопавшись в памяти, вспомнил, как сам Кёртис вёл себя с заинтересовавшими его парнями – при разговоре Кёртис чуточку наклонялся, особенно когда хотел взглянуть на реакцию собеседника или что-то переспросить (возможно, лишь сделав вид, что не расслышал), причём наклонялся, слегка разворачиваясь, так, чтобы оба его плеча было хорошо видно. Впечатление у находившегося рядом с ним человека создавалось такое, словно в нём очень заинтересованы; обычно парней такое, учитывая рост вымахавшего немного за метр девяносто Кёртиса, заставляло несколько занервничать – либо в хорошем смысле, либо в плохом. Однажды тот по инерции так наклонился и к нему, что-то спросить, и Саймон хорошо помнил, как его это взволновало. То же самое он провернуть не мог ввиду недостатка собственного роста, но зато мог учинить что-нибудь другое.       – Ну, тоже скажешь...       – Да ладно, мы на вылетах тоже не особенно его видим.       Найджел усмехнулся, стаскивая перчатки, и направился к раковине.       – Вот уж не думал, что у нас в работе есть что-то общее, – заметил он, открывая кран.       – Во многом можно найти общее, если постараться, – отозвался Саймон, закидывая ногу на ногу и внимательно наблюдая при этом за Кёртисом. Тот стрельнул в него взглядом, что значило, что краем глаза за ним всё-таки наблюдали. Такое недовольство корчил, а теперь пялится, подумал Саймон, покачивая носком ботинка. Кёртис опять отвлёкся на это движение, и он ухмыльнулся, понимая, что не так уж и нужно было стараться, как он полагал – всего лишь правильно выбирать момент и выжидать. В принципе, то же самое ему всё твердил отец: «не торопись, Саймон, только не торопись, и вывернешь всё так, как тебе только захочется». Он думал, что отцу-то с такой внешностью легко было говорить, но сейчас начал не только понимать, но и принимать то, что можно было вполне обходиться тем, что у него было – нужно только правильно пользоваться. Отвыкнуть от того, что он уже перестал быть невзрачным, было сложно, но он потихоньку с этим справлялся.       – Так что, раз ты меня пришёл достать, я могу рассчитывать, что меня угостят?       Саймон задорно хмыкнул:       – Да ты наглеешь прямо на глазах. Боюсь предположить, что будет дальше.       Часть офицеров, ещё не ушедших на обед, добродушно заулыбались.       – Но на чай ты можешь рассчитывать, конечно, – добавил Саймон. – Почему бы и нет?       Он специально не предложил кофе, чтобы в этом не могло быть усмотрено даже мельчайшего намека на флирт. Пусть и этот поломает голову над тем, по какому поводу возле него вертелись; чем дольше будет думать – тем дольше он может здесь появляться без раскрытия реального мотива.       – Чаёчек, – замурлыкал его сокурсник, энергично вытирая руки. – А у тебя есть что-нибудь интересное рассказать, да?       – Не обедом его покорми, так хоть рассказами, – Саймон весело хмыкнул, подметив, что пару офицеров опять улыбнулись. Вот на предмет быстрых ответов отец его как-то взялся натаскивать, настаивая, что ему сообразительность передалась от обоих родителей, так что в разговоре он должен был соображать хорошо и быстро. Натаскивали его очень недолго. После пары разговоров отец просто отстал, довольно ухмыляясь. И сейчас Саймон примерно начал понимать, для чего это делалось: если с ним было приятно общаться – его присутствию не только не будут возражать, но и будут вполне себе рады. «Делай себе лицо», – говорили ему по этому поводу оба родителя (а чтобы те так сходились в советах – это была редкость, и лучше было прислушаться), – «Тебе потом поможет». – Ты уже всё?       – Почти... – Найджел повесил халат на вешалку, а затем шутливо козырнул: – Готов!       – Ну тогда шагом марш! – Саймон поднялся с табурета и, даже не взглянув после этого на Кёртиса, направился за сокурсником. – Хорошего всем обеда!       Оставшиеся в лаборатории офицеры нестройно, но довольно добродушно отозвались ответными пожеланиями, и Саймон понял, что ему можно было приходить и дальше: как минимум половину работавших здесь офицеров он не раздражал. Ну, кроме Кёртиса, голоса которого он не услышал. Но тот и не вякнет, пока будет сидеть в более низком ранге, так что он со спокойной душой мог тут появляться и впредь.       С сокурсником пришлось, конечно, пообедать. От этого некуда было деваться (и отец честно предупреждал его, что большинство встреч, затеянным им не для собственного удовольствия, а из необходимости, будут скучными), так что он изображал дружелюбие, стараясь при этом много о себе не рассказывать. Потом он со старательно подавляемым облегчением попрощался с Найджелом и, недолго думая, направился в спортзал – понаблюдать.       Наблюдения выдались любопытные: в спортзале по матам друг друга валяли Хирург с Квазаром. За этим наблюдали Ларс, который умудрялся даже это делать с ленцой, и почему-то Алекс с Джеком. Саймон тихонько подсел к ним на лавку с краешка, гадая, кто заметит его появление, и к нему тут же повернул голову Ларс; Алекс и Джек отчего-то очень внимательно наблюдали за спаррингом.       – Что вы тут? – полюбопытствовал Саймон, и на него обратили внимание уже все трое из его отряда. Джек полушутливо козырнул, ничуть не обеспокоившись тем, что к ним обратились без формальностей, а вот Алекс взглянул на него очень внимательно. – Вроде никого из нас не хотели видеть рядом до вылета, а тут-то как раз могут поймать.       – Не обращай внимания, – Алекс убрал взгляд. – Крис не с той ноги вчера встал, у него бывает. И, зная его, речь шла, скорее, о вас с Элисом, нежели обо всех. И если ты не хочешь Элиса терпеть, то лучше уходи. Он медик, рано или поздно вам придётся контактировать.       – Вот когда придётся, тогда пусть и контактирует, – буркнул Саймон. – Я его плохо знаю, чего он меня трогает?       – А тебе не объясняли?       – Объясняли. А личные границы – всё равно личные границы.       Джек хихикнул:       – Он у нас всё-таки приживётся.       Алекс только вздохнул. Саймон едва успел задуматься, почему же он приживётся, если он заупрямился, как голос подал Ларс:       – Мы тут ждём. В это время, бывает, одни интересные дядьки заходят.       Саймон внимательно взглянул на него. Ларс запомнил, что он спрашивал, и решил удовлетворить его интерес, хотя мог даже не раскрывать рта – будь ему интересно, он бы переспросил, и ему ответил бы кто-нибудь другой; Ларс был молчуном, а тут заговорил сам, даже без конкретного обращения. Интересно, подумал Саймон. Как это понимать? Он нравился, или его хотели взять под крылышко, чтобы потом вместе работать? От последнего он бы, пожалуй, не отказался: Ларс ему нравился в этом смысле. Много не трепался, был спокойным, надёжным, в помощи не отказывал, спину всегда прикрывал; да и он сам всегда помнил, где тот находился непосредственно во время боя, словно бы на Ларсе висел маячок, сигнал от которого принимал только он.       На вопросительный взгляд Ларс слегка склонил голову набок – то ли рассматривал его, то ли пытался угадать, о чём он думал. У Саймона возникло странное ощущение, отчасти похожее на то, которое возникало у него при общении с Аланом, только это было немного иного толка.       Двери спортзала открылись, и Ларс, разорвав зрительный контакт, тут же взглянул туда, словно действительно с интересом ожидал этих самых дядек. Саймон тоже перевёл туда взгляд.       Внутрь вошли родители. Шли они быстрым шагом, почти деловито, словно у них было ещё полно дел, а тут они появились чуть ли не вынужденно. Отец, шедший немного позади папы, заметил его и тут же, ухмыльнувшись, помахал ему; о чем-то задумавшийся папа этого не заметил.       – Опять в нашу сторону, – Джек, сидевший с другой стороны, за Алексом, наклонился, с любопытством глядя на остальных. – Кому же он машет?       Ларс пожал плечами, а Саймон решил пока что вообще не отвечать. Зачем же ты это делаешь, задался он вопросом, провожая отца взглядом. Затем он заметил, что Хирург с Квазаром сразу убрались с матов, освободив место, и родители направились именно к нему, как к ближайшему свободному. Теперь его заметил и папа, но только рассеянно кивнул ему.       – Кому это он? – шепнул усевшийся на лавку Квазар, наклонившийся точно так же, как и Джек до этого. – О, привет.       – День добрый, – отозвался Саймон.       – А что так официально-то?       – Потом спросишь, – одёрнул его Хирург. – Смотри.       Остановившись перед матом, Клайв неспешно снял пиджак, который у него тут же отобрал уже избавившийся от своего Уилл, и, немного покачавшись, перекатываясь с носка на пятку и обратно, ступил на мат. Уилл же, хитро усмехаясь, отдал оба пиджака сыну:       – Подержи пока.       Да что ж ты делаешь, уже с раздражением подумал Саймон, чувствуя на себе взгляды офицеров своего отряда (и, кажется, ещё и парочки других, тоже находившихся в спортзале). Делать, конечно, было нечего, пришлось держать.       Когда отец ступил на мат, даже не потрудившись размяться (а вот папа успел хорошенько потянуться и немного размять шею), родители откуда-то достали ножи. Присмотревшись, Саймон понял, что ножны для тех были хитро пристёгнуты возле кобуры с пистолетом. И он ведь никогда их не замечал: висит оружие – и висит, табельное – табельное.       Уилл встал в стойку, почти насмешливо щурясь на Клайва (Саймон мгновенно узнал собственный прищур), но тот всё ещё задумчиво повертел нож в пальцах, никуда, казалось, особенно не торопясь. Провоцирует, догадался Саймон. Не став тянуть, Уилл стремительно шагнул вперёд, уверенно взмахивая ножом, и Клайв тут же отскочил назад, легко, словно почти не прикладывал к этому усилий. И, наконец, соизволил принять боевую стойку. Однако та была немного другой; по ней нельзя было предугадать, чего следовало ожидать от этого человека. Сам Саймон либо уходил бы в глухую защиту, либо атаковал сам, но только не давая противнику шанса выкинуть что-то в ответ. Отец, похоже, выбрал последний вариант, и буквально насел на папу, заставляя отступить и уйти в оборону; тот, впрочем, согнать себя с мата не позволил и ушёл в сторону, кажется, планируя повести противника по кругу. К изумлению Саймона, часть ударов он парировал, чего на учениях настойчиво советовали не делать (а поначалу вообще запрещали): уставала рука, и, кроме того, нельзя было предугадать заранее, какой сюрприз припас противник, и что у него было за оружие на самом деле. Да и вообще, можно было попросту промахнуться мимо чужого ножа и поймать удар, можно было неправильно оценить собственные силы или не успеть правильно поставить руку... в общем, это не рекомендовалось. Однако Клайв парировал чужие жёсткие, хлёсткие удары, умело уводя их по скользящей траектории; ножи сталкивались с коротким сухим лязгом, и смотреть на это было одновременно страшно и завораживающе: ощущалось, что всё происходило всерьёз.       Тем не менее, Клайва загнали в глухую оборону. Однако чуть позже, когда тот во второй раз перехватил нож другой рукой (он прекрасно владел и левой), ситуация начала меняться. Саймон почувствовал, что у отца медленно начали отбирать инициативу: нож в руках у папы начал почти игриво скользить из руки в руку, заставляя гадать, в какой он окажется перед чужим ударом, и в какой момент последует контратака. Но её всё не было, и вместо этого Саймон начал понимать, что выпады отца предугадывались, всё быстрее и быстрее, и в какой-то момент на того уже начали наседать, заставляя уйти в оборону.       Закончилось всё столь же стремительно, как и началось: родители вдруг замерли, смерили друг друга взглядами и, не сговариваясь, упрятали ножи обратно в ножны. Саймон непроизвольно вздохнул, и чуть не дёрнулся, когда рядом послышалось ещё парочку таких же вздохов: он так увлёкся, что совсем забыл о том, что рядом кто-то ещё был. Следом отец жестом подозвал его к себе, и Саймон, хмурясь, подошёл, отдавая пиджаки обратно.       – Ну вот что ты делаешь? – негромко и очень укоризненно спросил Клайв, столь же укоризненно глядя на Уилла.       – А что такого? – незамедлительно отозвался тот, принимая свой пиджак. – Пусть видят, лишний раз не полезут.       – Мальчик умный, сам разберётся, – недовольно заворчал Клайв, пресекая дальнейшие возражения. – Так, а ты – говори, как есть, если будут спрашивать. Проверить можно легко, так что лучше не выдумывать ничего.       Саймон снова вздохнул.       – Да, и мы сегодня, скорее всего, снова задержимся, так что не жди, – немного громче посоветовал Клайв, коротко взглянув на офицеров, рядом с которыми прежде сидел сын. С виду – вроде бы неплохие ребята. Только индивидуалисты. Сыну, впрочем, как раз... – Ужин в холодильнике, я вчера наворотил на скорую руку. Окей?       – Окей, – легко согласился Саймон. Отец хлопнул его по плечу, а затем приобнял за плечи папу, увлекая того к выходу:       – Разгрузился?       Саймон ещё услышал, как папа задумчиво угукнул, но дальнейший разговор – уже нет. Развернувшись к своим (он уже привык мысленно называть офицеров из своего отряда своими, хотя вроде бы не так много времени с ними провёл), он увидел, что на него пристально смотрели все пятеро.       – Это твой старший брат? – с любопытством поинтересовался Джек, когда он вернулся на лавку.       Саймон мгновение помедлил. Папа сказал, что проверить можно было легко... база данных? В Империи числился, насколько он знал, только один Кортс – сам папа, и по унаследованной им части двойной фамилии легко можно было сделать выводы.       – Это мои родители, – ответил он честно.       Некоторое время на него просто смотрели. Кто озадаченно, кто с некоторым сомнением... только Ларс смотрел всё так же спокойно и с ленцой, и Саймон непроизвольно проникся к нему тёплыми чувствами: тому, похоже, было всё равно, кем были его родители, если дело приходилось иметь с ним, а не с теми. Или же Ларс точно знал, что не сделает того, на что можно было бы пожаловаться папе с отцом. Оба варианта Саймону нравились; он не привык к тому, что положение его родителей было столь высоким, и предпочёл бы, чтобы с ним общались как и прежде, потому что в ином случае он просто не знал, как ему самому обращаться с теми, кто был в курсе.       – А Кристофер знает? – поинтересовался у него Алекс. Саймон осторожно кивнул. – Похоже, он задолжал мне разговор... Кстати, тебя вот этому вот учили?       – Немного, – подтвердил Саймон. Папа действительно с ним занимался, объясняя, что и как, и через некоторое время он, между тем всё так же регулярно поколачивавший боксёрскую грушу, заметил, что начал гораздо реже терять равновесие, хотя эти случаи и так были редки; через навык, который мало где был полезен (но который, очевидно, мог где-то пригодиться, раз им владели оба родителя), его учили владеть телом в целом, хотя он думал, что после подготовки в армии больше некуда. Оказалось, было куда...       – Ага... – протянул Хирург. – Тебя на такое не вызывать, так и запишем.       – Куда запишем? – с наигранной тревожностью переспросил Саймон, и Квазар прыснул, тихонько посмеиваясь; заулыбались и остальные, кроме Алекса. Последний только длинно взглянул на Хирурга, словно бы всерьёз раздумывая над этим вопросом.       Как-то незаметно появился Кристофер, выглядевший отчего-то так, словно только что случилось что-то, приведшее его в лёгкое смятение.       – Я всё пропустил? – поинтересовался он со вздохом.       – Ага.       – Кристофер... – у Алекса сделался такой вид, словно он сейчас откровенно что-нибудь выскажет, но он только укоризненно покачал головой. – Хоть бы мне сказал.       Кристофер бросил взгляд на Саймона.       – Вот давай не начинай, – отозвался он. – Пошли лучше, разомнёмся.       Саймон бы ушёл, но ему нужно было где-то убить время, не уходя при этом из штаба. Он, конечно, мог бы куда-то пройтись, если бы сегодня ему не было попросту лениво идти куда-то без нужды. Поэтому он остался, наблюдая сначала за Кристофером и Алексом (последний был куда агрессивнее обычного, кажется, обидевшись), потом опять за Хирургом и Квазаром, не закончившими в прошлый раз, а потом появился Элис и тут же вызвал Ларса, словно изначально шёл сюда только за этим. Тут Саймон начал смотреть внимательнее: оказалось, что медик у них был не только крепкий, но и жилистый, и даже здоровенному Ларсу уступать не хотел; более того, у Элиса была тенденция брать противника в захват, а Ларс был слишком мощным, чтобы это можно было сделать без особого труда. Да и последний не давался, не подпуская к себе на короткое расстояние. Могло поначалу показаться, что они были равны, но чуть позже Элис начал уставать и, наконец, через некоторое время сдался, уйдя с мата и плюхнувшись на лавку между Саймоном и Алексом. Ларс, однако, остался стоять.       Затем к тому поднялся Джек.       – Ларс выносливый, – негромко сообщил Саймону Элис, уставший, но уже спокойный, как удав. – Мы об него иногда зубы чешем, так сказать. Он обычно не отказывает.       – Тут откажешь, – Саймон хмыкнул. Он бы и не отвечал, но Элис, кажется, пытался наладить контакт; может, с ним и вовсе Кристофер на эту тему говорил. Лучше было ответить, чем заиметь и себе такой разговор. – Сразу подкалывать начнут.       – Нет, мы бы нормально отнеслись. Мало ли что у него на данный момент. Ну, понимаешь?       – Конечно, – Саймон подпёр ладонью подбородок. – «Голова болит, не хочу сегодня», всё такое.       Элис усмехнулся, внимательно глядя на него, но больше ничего не сказал, и Саймон переключил внимание на спарринговавшихся офицеров. Там ситуация немного изменилась: в отличие от Элиса, Джек, бывший гораздо мельче Ларса, опасался подходить близко, поэтому старался не давать малейшей возможности себя ухватить. При таком раскладе ему оставалось разве что пользоваться ногами, что тот и делал, и Саймон тут же проникся к Джеку симпатией из солидарности; обычно среди офицеров это было редким навыком. Однако он не слишком понимал, зачем тот вообще выперся на мат. Он сам по своей инициативе вряд ли рискнул бы переть на здоровяка Ларса, а Джек был ещё мельче него.       Когда Джек решил, что с него достаточно, то ушёл обратно к ним на лавку, и Ларс, проводив его взглядом, остановился им на Саймоне. А потом жестом подозвал его. Саймон покачал головой.       – Саймон, – позвал тот, уже показывая, кого именно имел в виду.       – Я, пожалуй...       – Да иди, иди, – Элис с Алексом чуть ли не спихнули его с лавки, подталкивая в спину. Оглянувшись на них, Саймон увидел в их взглядах живой интерес и укоризненно покачал головой.       Однако делать было нечего: на ноги он уже поднялся, и оставалось только выходить на маты к Ларсу.       – Нападай, не стесняйся, – тот развёл руками, видя, что Саймон медлил. – Видишь, я уже уставший.       Саймон скептически смерил его взглядом. Уставшим того назвать никак было нельзя; разве только немного запыхавшимся.       – Ты вызвал, ты и нападай.       Теперь взглядом его смерил Ларс. И усмехнулся, после чего на удивление мягко для своей комплекции ступил вперёд, замахиваясь: планировал достать его прямым, протяжным ударом. Отступив назад, Саймон коротко и хлёстко врезал ему носком ботинка, целя в место возле локтя; Ларс успел подставить предплечье.       – Это всё? – с подначкой поинтересовался он.       – А что, нужно всё? – незамедлительно ответил Саймон с той же интонацией.       – Конечно. Интересно же.       Саймон хорошенько подумал, стоило ли что-то делать в полную силу, или его просто дразнили, собираясь спровоцировать на размашистый удар, а потом обидно уронить на мат, как новобранца.       – Ну-у? – ожидающе протянул Ларс. – Я хочу знать, с кем имею дело.       Что ж, если и уронит – ничего страшного, решил Саймон, вспомнив, как Хирург с Квазаром без задних мыслей с азартом валяли друг друга недавно. И, ступив на мат поудобнее, со всей силы ударил, метя достаточно высоко, но особенно не целясь; Ларс заблокировал удар предплечьем, вдобавок подставив под него раскрытую ладонь второй руки, ловя его щиколотку.       – Ничего себе! – вырвалось у него. Саймон немного обеспокоился, увидев, как Ларс взялся за предплечье. – Так вот почему я тебя оба раза видел в паре с инструктором.       – Ты обратил на меня внимание? – с недоверием переспросил Саймон. Значит, на учениях ему не показалось, что крупный офицер из разведки, пару раз заглянувший к ним, наблюдал за ним довольно долго.       – Ну да. Инструкторам сложных ребят и спихивают обычно.       – Вы это там серьёзно, или дурачитесь? – с искренним интересом осведомился Кристофер, глядя на то, как Ларс всё ещё потирал предплечье.       – А хочешь – проверь, – предложил ему Ларс, ухмыляясь, и Кристофер призадумался; Саймона это тоже озадачило. Ларс как будто на что-то намекал.       – Ты и сам знаешь, что от этого не так много толку, мы больше полагаемся на огнестрел, – задумчиво отозвался Кристофер. Только вид у него был заинтересованный. – Тут мы так, играемся.       – А кто знает, что нам наши научники предоставят? – вопросил его Алекс. – Ты знаешь, как работает «Клык», ему при большой мощности нужно малое расстояние. Кто знает, насколько прочные у этих уродов скафандры? Нам могут и на совсем ближний бой что-то выдать за неимением иных технических возможностей.       Саймон моргнул. Он упустил момент, когда разговор свернул в другое русло. Почему это было связано?       – Ну, с этой точки зрения... – Кристофер вздохнул. – Если нам такую штуку и выдадут, в первую очередь она достанется Ларсу.       Ага, догадался Саймон. Они тут обсуждали, кому вручать такое орудие в случае чего. К тому же, коуты, похоже, уже обсуждались между более старшими офицерами в этом ключе.       – А прыти ему хватит? – осведомился Элис. – Тут и оставаться близко долго нельзя, ты этих ребят видел. Не заденет ударом – так этой своей перемещающей штукой зацепит. Я бы не хотел, чтобы от кого-то кусочек отхватило и куда-то унесло, мне же с этим первым разбираться.       – Ну, тут либо сила, либо скорость, – развёл руками Кристофер. – Не бывает всё в одном флаконе.       – Так я тебе и говорю: иди сюда, – негромко настоял Ларс. – Это совсем не Джек, – извини, приятель, – иди, сам убедись. Как минимум интересно.       Поднявшись, Кристофер направился куда-то в сторону; оказалось, что командир решил достать из стоявшего в углу ящика большие перчатки, в которые обычно принимали удар на тренировках по его отработке.       – Мне руки ещё нужны, – объяснил он, становясь напротив Саймона. – Ну, давай.       Если бы против него вышел Джек, который, кажется, об этом подумывал, но пока мудро решил понаблюдать, чем дело кончится, Саймон, привыкший к тому, что ему обычно доставался более сильный и крупный соперник, постеснялся бы бить в полную силу. Но жилистого, поджарого Кристофера, бывшего при этом в полтора раза шире него, Саймон треснул совершенно спокойно.       – Ого! – воскликнул тот, немного отступив назад. – А откуда? Так не должно быть.       Саймон пожал плечами, вместо объяснения поведав:       – Ребята не любили со мной в пару становиться.       – А инструктора лупить не жалко было? – почти с научным интересом полюбопытствовал Кристофер.       – Не-а.       – Хорошо, что меня на рукопашный бой не поставили-то...       Квазар, до этого всё пытавшийся добыть из опустевшего автомата с водой хотя бы остатки и наконец преуспевший в этом, фыркнул в стаканчик, чуть не забрызгавшись.       – Ну давай, утони ещё, – хмыкнул Хирург.       – Я тоже хочу посмотреть, что там не должно быть, – заявил Элис, поднимаясь, и Кристофер взялся снимать перчатки.       – Я вам тут что, аттракцион? – наигранно возмутился Саймон, и все, кроме Алекса, заулыбались. – А грушу я потом чем буду колотить, силой воли?       – Груша возьмёт выходной, – отозвался Хирург. – Я тоже хочу.       – Выходной или по шее? – смешливо поинтересовался Квазар.       – Главное, чтобы одно не привело к другому...       Чуть позже Саймон в который раз убедился, что время в хорошей компании летит незаметно: чуть не пропустил конец рабочего дня. Пришлось торопливо прощаться (его всё из того же игривого настроения, образовавшегося у коллег, в шутку попытались не отпустить), и поторопиться в научный отдел. Большинство офицеров оттуда уже разошлись – Саймону много попадалось по пути; он очень удачно разминулся с сокурсником, так, что тот его даже не заметил.       Рассчитал он правильно: большинство научников уже разошлись, но лаборатория, в которой работал Кёртис, была ещё открыта. И, скорее всего, там ещё был сам Кёртис: Найджел разболтал ему, что тот почти каждый день задерживался после работы на какое-то время – работал над чем-то интересным. Это, конечно, было не слишком продолжительное время, чаще не более получаса, и Саймон надеялся, что сейчас в лаборатории оставался именно Кёртис.       Сунувшись внутрь, он в этом убедился.       – Эй, а Найджел уже ушёл? – живо спросил он, и о чем-то задумавшийся Кёртис, вздрогнув, обернулся; Саймон подметил, что успел он вовремя – Кёртис уже убирал свой стол.       – Ушёл, – буркнул Кёртис.       – А ты чего такой неприветливый?       – А с чего мне им быть? – Кёртис развернулся и направился к нему, по дороге бросив в раковину тряпку, которой мыл стол, и остановился почти вплотную к нему. Оп-па, подумал Саймон. Что бы Кёртис ни изображал, а всё же неравнодушен. – Из-за этого? – Кёртис указал на его погоны. – Так приветливым я быть не обязан.       – Я разве заставляю? Просто спросил. Поинтересовался, – вкрадчиво протянул Саймон, и от того, что его голос прозвучал так близко, Кёртис опять испытал приятную дрожь где-то в груди. Зря подошёл, кажется... – А ты сразу огрызаться.       Кёртис недоуменно моргнул. Саймон, которого он знал, спокойно смерил бы его взглядом, и отвернулся, может быть, даже больше не заговаривая с ним без нужды. А сейчас тот ответил. Что бы это значило?       Видя, что от Кёртиса нет ответа, Саймон просто направился к двери: он-то зашёл узнать о сокурснике, ему нечего было торчать долго; легенды нужно было придерживаться.       – Саймон! – окликнул его у самой двери отмерший Кёртис. – Как... как твоя работа?       Он хотел задержать того подольше, интересуясь тем, что ещё теперь мог выкинуть Саймон, но не знал, что вообще можно было спросить: точек соприкосновения у них осталось всего ничего.       – Менее нудная, чем твоя, – ехидно ответил Саймон, тут же выходя.       Кёртис снова остался в недоумении: Саймон вроде как и изъявил желание ответить, и тут же прервал разговор. И ведь ответил нормально, не огрызался, не хамил, даже интонация была такая, будто его поддразнивали, выводя на дальнейшую беседу... но ушёл. Как это понимать?       Игра началась, подумал Саймон, ухмыляясь. Теперь, когда он зацепил Кёртиса, следовало очень тонко выбирать интонацию, слова и поступки, и вовремя отступать, подогревая чужое любопытство. Затем он направился домой; у него было свободное время, хорошее настроение, и он хотел потратить это всё с пользой.