О выходках и их последствиях

      – Клайв, – пробился в его восприятие голос Хэвлока. Интонация была такая, словно его звали не в первый раз.       Клайв поднял голову.       – Да, я слушаю тебя.       – Ты тоже обеспокоен?       – Так, если ты пришёл поговорить, то, пожалуйста...       – Нет, я по работе, – Хэвлок поправил часы. – Теорию мы уже сделали, парочка вариантов готовы, но мы не можем запускать что-либо в производство, пока у нас нет образца чужой брони. Почему нет приказа собрать экспериментальный образец и запустить его в ход?       – Приказа нет, потому что приказа нет, – флегматично отозвался Клайв.       – Да как можно-то?.. – возмутился Хэвлок, и Клайв его перебил:       – Может, ещё потребуешь ответов у него? Я отчёты ваши видел, ему всё это передал, и если нет приказа, никто никуда не дёргается. Что вы из меня высшую власть делаете? Меня тоже ограничили в возможностях.       Хэвлок смолчал, ненадолго отведя взгляд.       – Думаешь, я не встревожен? – резковато бросил Клайв, не сдержавшись. Он и так был раздражённым: сначала с долгим и нудным разговором к нему пришёл Дуайт, испытывая его терпение (он-то уже и сам очень многое успел в голове провертеть, а когда это опять проговаривают, тратя его время – это раздражает), потом его окончательно взбесил Уилл, у которого опять случился приступ гиперопеки (а он всего лишь чуточку потянул связки на разминке, что вообще не стоило внимания), и, ко всему прочему, он сугубо как родитель беспокоился о вылетевшем на патрулирование сыне. А теперь Хэвлок припёрся требовать объяснений. Не будь они друзьями, тот за такое требование уже гулял бы отсюда, причём отправленный не особо тактично. – Иди и не беспокойся ни о чём. Сейчас думать и беспокоиться – наша забота, не твоя. От тебя нужны решения. Дай ещё несколько вариантов, наработки от них могут понадобиться как сейчас, так и в дальнейшем.       – Ты разве не тревожишься о сыне?       Клайв яростно блеснул глазами, и Хэвлок понял, что вопрос сейчас был неуместен; у Клайва сделался такой вид, словно его сейчас выставят за дверь собственными руками.       – Хэвлок, проваливай, а? – не выдержал Уилл. – Ты сейчас очень не вовремя.       – Да ухожу, ухожу... – Хэвлок поднялся с гостевого стула, тяжело вздохнув, и вышел, чувствуя себя довольно некомфортно: всю дорогу до двери он ощущал упёршийся между его лопатками тяжёлый взгляд Клайва.       Устало прикрыв глаза, Клайв откинулся на спинку стула. Он немного скучал по старым временам, когда все занимались своей работой, и никто не выспрашивал у него, что да как да почему. И не обижался, когда того, что не положено было знать, не рассказывали. Будь у них какие-то сугубо политические проблемы или и вовсе экономические – и Хэвлок приставал бы к Дуайту. Но у них начиналась война, то, в чём он разбирался лучше всего, и вопросы задавали ему. А откуда ему было знать, какие именно планы были у Императора? Да и вообще, даже если бы знал, не сказал бы.       Уилл сдавленно хихикнул.       – Ты чего?       – Да мне тут работёнку подкинули, словари обновить по перехватываемым сообщениям. Знаешь, как у коутов называется старший в отдельно взятой боевой группе? Коуч.       – И что? – не понял Клайв. – Это какая-то тонкая лингвистическая шутка?       – Можно сказать, что да... – Уилл опять хихикнул. – Надо будет ему передать.       – Я думаю, ему не до веселья, – Клайв потёр виски. – Какой вообще шанс получить их скафандр? На нас продолжают нападать, но, естественно, ничего не захватывается. «Клыка» они избегают, а это пока что единственный способ.       – Так, может, Хэвлок прав? Может, нужно что-то с этим делать?       – Нет приказа.       – «Нет приказа»! – Уилл хлопнул ладонями по столу. – У нас там сын, ты понимаешь? Лично я могу пойти в обход субординации и...       – Не можешь, – жёстко прервал его Клайв. – Я первым же тебя за это прижучу. Не мешай ему, у него есть какие-то планы.       Уилл резко поднялся, шагнул ближе и, взявшись за спинку его стула, наклонился к нему.       – А ты уверен, – прошептал он, глядя Клайву в глаза. – Что он там от долгой жизни не поехал в конце концов? А то я смотрю, что-то в этом есть. Ты только что спрашивал, какой шанс получить скафандр, и тут же на меня нарычал.       – Сядь.       Придержав его за плечо, Уилл перекинул колено через его ноги и уселся на него, нагло заявив:       – Сел.       Клайв вздохнул, ненадолго прикрыв глаза ладонью. Он-то имел в виду стул напротив.       – Я только размышлял, какой шанс, а не возмущался. Он тянет время. Во-первых, тянет с переговорами, во-вторых, собирает информацию. Я пересылаю ему данные с корабельных датчиков, которые у меня собирают механики. И как только какой-то коут не вернётся на свой корабль, на той стороне будут осведомлены о том, что мы получили нужные для подготовки данные, что приблизит уже более серьёзную атаку. Это понятно? Почему я должен объяснять? Ты ведь не хуже меня умеешь строить логические цепочки.       – В последнее время они ни черта не логические, – буркнул Уилл, не спеша, впрочем, с него слезать. Снова вздохнув, Клайв продолжил:       – Думаешь, почему мы в таком срочном порядке запустили курсы? И они, заметь, обновляются, как только мы получаем хоть что-то. Это не для объяснения того, как коутам противостоять, а того, как выйти из схватки без потерь. Дальше... затолкай мысль о том, что ты мне в первую очередь предъявил, как можно глубже. Я сейчас не шучу, – Клайв поправил Уиллу непослушную прядь волос, вечно торчавшую куда-то не туда. – И думать забудь, чтобы он не увидел. Он и так из-за меня уже огорчился в прошлом году.       Вспомнив, Уилл прикрыл глаза ладонью, бессильно и отчего-то неловко оскалившись:       – Ну даёшь, Клайв. Как вспомню, что ты действительно...       Клайв взял его за пуговицу пиджака, давая понять, что не закончил, и тот, вздохнув, взъерошил волосы и снова взглянул на него.       – Уилл, новейшие беспилотники, которые ты же и программировал, сейчас уже максимально близко к Консолидации, где собирают всю доступную для перехвата информацию. Так что повторяю тебе: и думать забудь. Он более чем в своём уме, просто тянет время. Хэвлок сейчас помимо разработок занимается тем, что пересматривает все имеющиеся у нас производственные установки и прикидывает, какие из них под какие разработки можно адаптировать с малейшими изменениями, так что как только мы получим образец – все процессы запустятся. Время готовности будет лимитироваться только скоростью вооружения.       Уилл долго смотрел на него, что-то обмозговывая.       – Большой риск, – наконец изрёк он.       – Значит, иначе нельзя, – Клайв пожал плечами. – У нас слишком опасный союз. Консолидация всё это время упиралась в вооружение и снаряжение, но не в быстроходные корабли, а гриссы взяли и предоставили им телепорт. Ты ведь и сам понимаешь, что из этого может следовать.       – Да... – протянул Уилл. – Но почему мы? Консолидация столько жила себе тихонько, ни с кем не контактировала, а потом решила выйти, как говорится, в свет, и тут же полезла на громаднейший альянс. Я, конечно, понимаю, мы ещё не знаем, что там за ней, но всё же... я всё-таки чую, что что-то здесь не так.       Клайв усмехнулся. Уилл хорошо понимал, что именно не так, но из любопытства жаждал конкретики.       – Даже ты пытаешься что-то у меня выведать... Не знаю я ничего. Не понимаю, почему вы думаете, что если я бываю у него чаще всего, то я у него личный дневник, которому всё-всё доверяют. Соображениями разве что могу поделиться.       – Давай, – Уилл устроился поудобнее, готовясь слушать, и Клайв снова усмехнулся.       – Дела с нами не у Консолидации. У гриссов. Предоставление телепорта – уже громадная услуга, и делается она за что-то. А это значит, что целью нас выбрали именно гриссы. Учитывая, что они до сих пор налетают на центральные штабы секторов на окраинах, пытаясь попасть именно на верхние этажи, легко можно предположить, что они догадались о том, что у нас появилась технология телепортации.       Он умолк, давая Уиллу возможность догадаться самому.       – Хотят оставаться монополистами, – полувопросительно произнёс тот. Клайв кивнул. – Знаешь, меня давно занимает одна вещь... особенно с этими нападениями на штабы. Они ведь просто отправляют смертников. Это их так много, или?..       Клайв задумчиво смерил его взглядом.       – Хороший вопрос. Давно думаешь?       – Примерно с начала этих атак. Ты?       – Да уже много лет. Ты никогда не замечал, что попадаются гриссы, которые выглядят и двигаются точно так же, как те, которых ты уже видел когда-то?       Уилл уставился на него.       – Нет, – очень осторожно ответил он, раздумывая над тем, не переработал ли случайно Клайв, или же в произнесённом действительно был смысл.       – За двадцать пять лет начинаешь замечать, знаешь ли. Я с тобой не делился, потому что ты бы меня к специалисту повёл – тут любой бы повёл, говоря начистоту, – но теперь, после всего вот этого вот, – Клайв неопределённо взмахнул ладонью. – Магии, телепортации, которая без знания принципов работы на неё же и похожа, всех этих скачков в другие временные линии и обратно... уже вроде и можно.       Уилл, кажется, завис.       – Родной? – обеспокоенно позвал его Клайв через пару минут, и тот отмер, встряхнув головой.       – Я сейчас думал об отличиях в физиологии. Раз ты говоришь, что есть одинаковые, то может быть, их действительно... ну, производят? Выращивают? Они ведь от нас сильно отличаются внутри, несмотря на то, что внешне похожи. И то, что они мародёры, вполне может это подтверждать: нужны ресурсы.       – Я об этом думал, – кивнул Клайв. – Но они без колебаний убивают свои корабли, а это, знаешь ли, много ресурсов. И они не пытаются что-то захватить или где-то обосноваться. В последнее время я думаю, что, возможно, они застряли в некой... временной петле. Что, если они не могут ничего захватить, если их количество лимитировано, и они не могут выставить большую армию за один раз? Это нам кажется, что их много, потому что они постоянно вылезают, но лезут-то они небольшими группами.       На этот раз Уилл вообще выпал из реальности, уставившись куда-то в стену позади него. Клайв его не тормошил, давая обдумать более сложную мысль.       – Не знаю, что и думать, – наконец признался тот. – Лет восемьдесят назад ещё обсмеял бы за такую чушь, но после всего, что повидал... чушью уже не кажется. Но для чего они тогда?       Клайв слегка прищурился, внимательно глядя на него. Уилл рос. Медленно, но рос. Он сам подобные вопросы начал задавать уже давно, а теперь и Уилл дошёл до мысли о том, что некоторые вещи и явления существовали по некой причине; значит, довольно скоро до того дойдёт, что причина была не у всего. Что-то просто было.       – Может, они просто так существуют. Может, они – последствия чьей-то ошибки... или успеха.       – Успеха? – переспросил Уилл недоуменно.       – Они терроризируют всех, не только нас. Эдил разве что не трогают, но там общий предок. А так – кусают всех подряд. Кто не выжил – тот не выжил.       – Ты хочешь сказать... без гриссов у нас тут было бы много мелких альянсиков?       – Точно, – Клайв кивнул. – И вот тут я уже некоторое время думаю... крупным альянсам уже не нужно просто выживать, так что они быстрее развиваются технологически. А при угрозе извне – ещё быстрее, чтобы ей противостоять. Кто знает, может быть, гриссы хотят, чтобы кто-то развился достаточно для того, чтобы вытащить их из этой петли или хотя бы прекратить их существование. Заметь, уже много лет их снаряжение и корабли почти не меняются; им могли просто оставить всё это, а как это развивать – они толком не понимают. И если Эдил с ними ничем не делится – вполне возможно, что когда-то, когда их вид раскололся на две ветви, их при тех событиях наказали. Может, гриссы всё ещё надеются, что Эдил им всё-таки поможет когда-нибудь, поэтому его и не трогают.       Уилл прикрыл глаза ладонью.       – А может, я ошибаюсь, и гриссы просто живут ради грабежа, и особой причины на существование у них нет, – добавил Клайв.       – Слишком много на сегодня, – глуховато произнёс Уилл, покачав головой. – Пошли обедать.       – А что, уже... – Клайв взглянул на часы. – Вот чёрт. Доболтались. А я обещал кое-что до обеда...       – Ничего, у тебя возникли срочные дела, – прервал его Уилл. – Пойдём. Мне нужен перерыв.       – Ну пойдём, пойдём.       Саймон никак не мог уснуть. Обычно ему это удавалось после того, как он привык спать на корабле, но после его смены ему вдруг стало тревожно, и он не мог даже задремать. Через какое-то время (часы сообщали, что он провертелся на койке в попытках уснуть почти два часа) он высунулся над краем койки, и Ларс тут же поднял на него взгляд; Саймон отметил, что тот его именно поднял: когда Ларс дремал, он открывал глаза, если достаточно долго на него смотреть, а сейчас Ларс бодрствовал, хотя обычно в это время крепко спал. Интересно, он тоже тревожный, задался вопросом Саймон, продолжая смотреть тому в глаза. Ларс коротко, скупо улыбнулся, внимательно глядя на него в ответ. Саймон слегка прищурился, вглядываясь; ему показалось, что он увидел хорошо упрятанную тревожность, и он скрылся за краем койки, чтобы не беспокоить того пристальным взглядом ещё больше. Однако на душе у него отчего-то стало немного спокойнее.       – А вы не пробовали словами разговаривать? – с ехидцей поинтересовался Хирург.       – Зачем? – Ларс едва ли потрудился изобразить вопросительную интонацию.       – Жутко же.       Саймон подтянулся к изголовью койки, чтобы его было видно, и, округлив глаза, громко шепнул:       – А ты зачем подсматриваешь?       – А вы что, о чём-то неприличном говорили? – точно так же отозвался Хирург, и Саймон усмехнулся.       Через некоторое время, впрочем, ему стало ещё тревожнее, чем прежде, и он, не выдержав, мягко спрыгнул с койки, направляясь в коридор. Обошёл корабль ради собственного успокоения, но беспокойство никуда не делось, и тогда он пошёл за «Клыком». Проверил заряд, проверил большой аккумулятор, переключил на бронебойную стрельбу, на всякий случай полностью осмотрел (внешне всё вроде бы было в порядке), подготавливая к работе, и так и оставил... но поколебался, прежде чем закрывать оружейный шкаф, и завис перед ним, держась за дверцы.       – Ну и что ты делаешь? – поинтересовался у него Хирург. Ему тут же ответил Ларс:       – Оставь. Видишь, человеку неспокойно.       Саймон обернулся, немного удивившись (обычно Ларс не говорил, если не обращались именно к нему, предпочитая обойтись без комментариев), и увидел, как Хирург отправил тому долгий, внимательный взгляд. А следом Ларс поднялся с койки. – Пойдём-ка, пройдёмся.       Саймон немного неуверенно ткнул большим пальцем в ключицы, жестом вопрошая, ему ли было сказано последнее (смотрели-то при этом на него), и приблизившийся Ларс кивнул. А затем достал «Клык-шесть» из шкафа, опустив его дулом вниз, и кивком указал на дверь в коридор; Саймон почти обрадовался, сообразив, что Ларс собрался обойти корабль вместе с ним и оружием. Может быть, после этого его чутьё, наконец, угомонится.       Они вышли из спального отсека, и Ларс сразу же свернул налево, к отсеку управления.       – Чего это вы? – незамедлительно поинтересовался любопытный Джек, дежуривший с Квазаром у двери.       – Просто, – лаконично проронил Ларс, и Джек с Квазаром с интересом уставились на Саймона. Тот вытянул ладонь в сторону Ларса, переадресовывая все вопросы ему, и оба офицера, переглянувшись, промолчали.       Следом Ларс вошёл в отсек управления, и Саймон осторожно ступил за ним: он не знал, можно ли было ему тут появляться по сугубо внутренним устоям отряда. Но раз его не одёрнул никто из этих троих, то, наверное, можно было...       На них обернулся бодрствовавший Кристофер. Алекс, кажется, спал прямо в кресле пилота.       – Тревожные, – негромко сообщил Ларс, чуточку качнув «Клыком» в сторону Саймона.       – Тревожные, – задумчиво повторил Кристофер, окинув Саймона внимательным взглядом. – Мне будить Алекса, или на этот раз обойдёмся?       Ларс пожал плечами. Решай, мол, командир, сам.       – Ну тогда идите, погуляйте. Ноги разомнёте – авось пройдёт.       Теперь Ларс кивнул и, развернувшись, показал взглядом на дверь отсека; Саймон послушно вышел, от двери коротко бросив взгляд назад. Кристофер смотрел им вслед.       – Он тебе доверяет? – тихо спросил Саймон, когда они подошли к люку, ведшему в технический отсек. Ларс кивнул, передавая ему «Клык», чтобы спокойно спуститься вниз, и Саймон снова поразился тому, как его понимали. Другой офицер от такой постановки вопроса уже возмутился бы, но Ларс понял, что вопрос был именно о чутье. Удивительно, в который раз подумал он, спускаясь следом за старшим товарищем. Это вот такое взаимопонимание должно было быть между напарниками? Но захочет ли сам Ларс взять его в напарники? Разница в ранге, всё же... если ему второй дался сравнительно легко, то доползти до четвёртого – уже задача не из простых. А пока он это сделает – Ларс уже и до пятого доберется. А ранг имел значение: он видел взаимоотношения этого рода внутри их командного состава, и уже понял, что там происходило. Эд всё стремился к тому, чтобы стать напарником Кристофера, последний этого не хотел, потому что у него рядом был более подходящий для этого Алекс (и с большим удовольствием подсунул бы Эду кого-нибудь другого, чтобы его с этим больше не беспокоили), и потому что Эд для его собственных стремлений был недостаточно высокого ранга; самого Алекса на данный момент, похоже, всё устраивало.       Или всё это в конечном итоге зависело от человека, и Кристофер понимал, что не соответствовал тому, что в нём видел Эд?       – Пришли нас навестить? – Элис прищурился на «Клык», пытаясь понять, с чего тот был здесь. Ларс кивнул. – Не нашли, чем бы ещё обвешаться?       Ларс покачал головой, внимательно глядя на медика, и, дождавшись, когда прищур у того стал озадаченным, усмехнулся.       – Смотри, дошутишься, – Элис тоже добродушно усмехнулся. Саймон переглянулся с офицером, дежурившим в паре с Элисом. Этот его, кажется, то ли недолюбливал, то ли за совсем зелёного держал, отчего общаться брезговал (Саймон, в общем-то, и не навязывался). Но сейчас его смерили взглядом весьма задумчиво.       Когда они возвращались наверх, Саймон через ещё открытый люк расслышал голос этого же офицера:       – Я думал, за ним Хирург спустится.       Саймон придержал крышку люка ненадолго.       – Ты не понял? Это рысёныш беспокоится, не Ларс. Тот, может, тоже, но не настолько сильно, иначе действительно появился бы с Хирургом.       Саймон тихонько закрыл люк. «Рысёныш», значит. Интересно, это ему общими усилиями кличку повесили, или только Элис его за глаза так называл? Для настоящего позывного, впрочем, слишком длинно. Может быть, попросить того, чтобы не фамильярничал... А с другой стороны, может, такими темпами и до «рыси» дорасту, подумал Саймон; это был ещё не самый худший вариант, могло и что-то довольно обидное прицепиться.       Он поймал внимательный взгляд Ларса.       – Слышал? – коротко спросил у него Саймон. Ларс лениво отмахнулся:       – Нет. В любом случае, не обращай внимания на Элиса, если он что-то сказал. Он порой сущая язва.       Саймон отправил ему долгий взгляд. Ларс снова заговорил, и довольно много... у него было странное ощущение от этого. Его будто бы... будто бы хотели взять под крылышко, но пока ещё присматривались – стоило ли, не заартачится ли, будет ли из него должный толк; да и вообще, доживёт ли до того момента, когда это будет иметь смысл.       Отправив ему такой же взгляд в ответ, Ларс вдруг приблизился, и Саймон вынужденно поднял голову, продолжая смотреть тому в глаза.       – Заботит то, как тебя воспринимают? – негромко спросил Ларс. – И думать забудь. Вообще забудь. В конце концов, это неважно.       Саймон немного наклонил голову набок. А потом усмехнулся.       – Если ты не пострадал от чужого восприятия – это замечательно, – заметил он. – Но не у всех всё прекрасно.       – Опасаешься того, что тебя могут подставить? – понятливо спросил Ларс. – У нас – не стоит. Мы первые же такого подставлятеля и выпрем из отряда, да ещё и с позором.       – И как же вы узнаете? – со смешком поинтересовался Саймон, знавший, что хорошая подстава очевидной не бывает – он наблюдал за парочкой, пока проходил новобранческий курс, и каждый раз радовался, что такое не свалилось на его голову.       – Я слежу за тобой, – серьёзно ответил Ларс, спокойно глядя на него. – Ты мне симпатичен, так что я поглядываю за твоей спиной. О чем-то беспокоящем ты узнаешь сразу же.       Откровенно, отметил Саймон. Причём весьма.       – А что тебе с того?       Ларс неопределённо пожал плечами.       – А ты, между прочим, спокойно можешь догадаться и сам. Ты парень неглупый.       – Вот не надо пытаться меня чем-то занять, – буркнул Саймон, догадавшись, для чего его пытались заставить шевелить мозгами. – Мне всё равно неспокойно.       – Знаю.       Немного помолчав, Ларс отступил в сторону, хлопнул его по плечу, подталкивая вперёд, и почти сразу же отпустил, не нарываясь на напоминание о том, что нечего руками трогать лишний раз.       – Тебя бы на «гриф», – заметил он. – Там есть где прогуляться. От этого всегда больше толку, чем от разговоров.       – А когда Кристофер туда запишется?       – Кто знает... у него же там свои какие-то соображения, ты и сам по...       Корабль резко тряхнуло. И тряхнуло сильно, так, что Саймон, с большим трудом удержав равновесие, ударился плечом об стенку коридора. Ларс впечатался в ту же стенку прямо позади него, случайно заехав ему по бедру стволом «Клыка», и у него неприятно ёкнуло внутри: его бы знатно помяло, впишись такая туша в него.       Первое, что Саймон сделал – уже машинально натянул шлем, сразу же герметизируя его, и успел поймать сообщение через переговорное устройство шлема:       – ...промахнулись, но они теперь в нашем поле и не отстают! Повторяю, чужой корабль в нашем поле, стрелять, как только будет возможность! Будьте готовы к встряскам!       Последнее можно было и не проговаривать, но Кристофер, похоже, занервничал; когда Кристофер нервничал – он начинал опекать всех подряд.       – Да что ж такое, прямо притёрлись, уроды, не оторвёшься, – заворчал Алекс. – Кто на ногах – в техотсек, палите по ним!       Саймон уже был возле ведшего туда люка. Чуть раньше него туда рванул Ларс, который, видимо, сразу понял, что происходило, и не тратил время на разбор ситуации, дослушивая сообщение от командования до конца, и Саймон успел только увидеть его, мелькнувшего над краем лестницы.       – У нас гости, – кратко уведомил всех Элис. На ходу сбросив с плеча лямку винтовки, Саймон перехватил её одной рукой, присел, собираясь спускаться, и чуть не выругался: внизу так и стоял Ларс, уже заряжая выстрел из «Клыка».       – В сторону!       Ларс его как не услышал, тщательнее в кого-то прицеливаясь. Саймона это чуть не взбесило: внизу были и корабельные орудия, к которым и так приказали направляться, и кто-то уже появился, а там было всего три человека. Уж мог бы сделать шажок в сторону, так нет, встал прямо под люком!       – Да что ж ты!..       Саймона толкнули в плечо, и он снова едва не потерял равновесие: корабль потряхивало так, словно об них тёрлись в буквальном смысле этого слова. Вниз попытался было сунуться Джек, тут же понявший, что Саймон вовсе не тормозил:       – Ларс, да мать твою!       – Отбой, – ни с того ни с сего заявил Элис. – Коут удрал, гриссов положили.       – От нас отрываются, – сообщил Алекс. – Похоже, всё.       Корабль и в самом деле снова пошёл плавно, почти неощутимо.       – И что это такое было?       Саймон обернулся, почувствовав, что сзади появился кто-то ещё; к ним выбрался Кристофер. Даже общий вид у него был озадаченным. За ним маячил Квазар, причём как-то раздражённо. Саймон догадывался, отчего: Квазару в его смену было предписано в случае чего первым делом хватать «Клык», который из оружейного шкафа уже забрали, и тот наверняка ощутил себя слегка бесполезным в первые мгновения поднявшейся тревоги.       Из люка выбрался Ларс, и Квазар неприятным голосом поинтересовался:       – Где?       Ларс показал вниз.       – Горячий ещё, пока не передадут, – объяснил он.       – Так, парни, два «Клыка» на борт не выдадут, – заявил Кристофер. – Это вам не «гриф». Так что давайте, либо как-то договаривайтесь сами, либо я ввожу строгое соблюдение того, кто этой штукой пользуется.       – Да разберёмся же, – прогудел Ларс, бочком отходя от люка. Из него показался Элис, показывая наручные компьютеры гриссов:       – Вот. Они такими темпами своих офицеров кладут, что я не понимаю, откуда они их вообще берут.       Ты бы лучше спросил, как они такими темпами корабли свои убивают, подумал Саймон. С его точки зрения, при хорошей рождаемости проблем с личным составом не было – достаточно ввести принудительный набор в армию. А вот с такой скоростью клепать корабли... на это нужно было время и ресурс.       – Хорошо, – Кристофер забрал компьютеры. – Ну, думаю, в ближайшие пару часов можно вообще ничего не ждать, так что расходимся.       И вернулся в отсек управления.       Повисло молчание. Элис не спускался обратно, с любопытством глядя на них – видимо, интересовался, чем дело кончится. Квазар молчал, то ли о чём-то раздумывая, то ли просто пытаясь сначала успокоиться. Потом он вздохнул.       – Будь у нас два «Клыка», всё было бы гораздо проще, – посетовал он. – Саймон? Перезаряди, пожалуйста, «Клык». Думаю, он уже остыл.       Элис передал ему оружие, и Саймон ушёл с ним в спальный отсек, догадавшись, что тут хотели поговорить без него.       – Что там? – сонно вопросил у него сидевший на койке Джим.       – Спи уже дальше, всё равно всё проспал.       Джим улёгся обратно, и, кажется, тут же уснул. Не спеша заменив аккумулятор, Саймон после этого не стал выбираться обратно в коридор, вместо этого забравшись на собственную койку – он бы тоже не отказался подремать.       Через совсем небольшой промежуток времени появились Ларс с Хирургом, и Саймон, дождавшись, пока на своих местах устроятся и они, выглянул вниз: он чувствовал себя немного неудобно; хоть Ларс забрал «Клык» из оружейного шкафа сам, делалось это всё-таки в какой-то мере из-за него. Подняв на него взгляд, Ларс отчего-то покачал головой, едва заметно хмурясь, и Саймон убрался из его поля зрения, на этот раз не слишком-то поняв, что это значило. Некоторое время он валялся, затем, ощутив, что дремать ему расхотелось, а вот перекусить – очень даже, он мягко спрыгнул с койки и направился в закуток, бывший у них за кухню.       Пока он раздумывал, запускать ли шумный синтезатор (дело было даже не в спавшем Джиме – того после восемнадцати часов бодрствования эта штука не могла разбудить, даже подсунутая под самое ухо, – он просто не очень хотел ради перекуса вскрывать целую порцию пайка), рядом возник Ларс.       – Ничего, – вполголоса проронил тот. – Мы бы ругались, не доверяй нам с тобой Кристофер, но так всё в порядке. Нужно только предупреждать, если мы возьмём «Клык».       – «Нам»? – негромко переспросил Саймон.       – Да. Ты забеспокоился и в прошлый раз, и сейчас, да ещё и сильно, так что он склонен доверять твоему чутью тоже.       Опять много болтает, отметил Саймон. Да ещё тихонько, чтобы больше никто не слышал.       – А как ты понял, где они появятся? – полюбопытствовал он.       Ларс очень внимательно взглянул на него после этого.       – Почувствовал. Это очень сложно объяснить. Но, думаю, ты должен понимать, какого рода это чувство.       Саймон кивнул. Он действительно знал: того же рода, как то, что его беспокоило, не давая усидеть на месте.       – Вот видишь, – непонятно к чему произнёс Ларс задумчиво (может быть, и вовсе самому себе). – Хочешь, поделим порцию на двоих? Я бы тоже чего перехватил, но не хочу целую.       Теперь Саймон слегка прищурился, пытаясь понять, не были ли его недавние размышления написаны у него на лице. Он вроде его держать научился, так что не должны были... либо Ларс крайне легко его читал, либо желания у них действительно совпадали.       – Твою или мою?       – Давай мою, – легко уступил Ларс.       Они тихонько перекусили, поглядывая друг на друга, а потом Саймон забрался обратно на койку и не просто задремал, а спокойно уснул.       На Бринию они вернулись в первой половине дня, так что Саймон, подсобив с уборкой на корабле и сдав отчёт, как раз успел к обеду появиться в лаборатории, где работал Кёртис.       – Привет, – протянул он, занимая тот самый стул возле обычно пустовавшего участка стола. – Ничего, если я посижу пока?       – Конечно, – вежливо отозвался Найджел, покосившись на его ноги. Саймон подметил такой же взгляд от Кёртиса, но на этот раз тот не отвернулся, как только его на этом поймали, а только коротко, спокойно посмотрел ему в глаза, и так же спокойно опустил взгляд на стакан, в котором методично что-то размешивал. Спокойствие это, впрочем, было слегка деланным, почти натянутым, словно тому что-то было очень любопытно, но любопытство это старательно сдерживали. И ни единого признака недовольства на лице. Точно попался, заключил Саймон, усмехаясь. – Как вылет?       – Потихонечку, – отозвался Саймон. – На нас выскочили гриссы, но мы от них отделались.       – Здорово, наверное, – предположил Найджел, улыбнувшись ему. Саймон даже не подумал улыбнуться в ответ.       – Ничуть.       На него обернулись несколько офицеров постарше, почти одинаково смерив его внимательными взглядами.       – Но ты можешь считать, что да, если хочешь, – добавил Саймон, неспешно и со вкусом закидывая ногу на ногу. Ожидаемую реакцию он получил: Кёртис проследил за этим движением от начала и до конца.       Сам Кёртис порадовался тому, что не держал в этот момент что-нибудь, что могло бы весьма красноречиво зазвенеть: пальцы у него коротко, но почти требовательно задрожали. Что ни говори, а ноги у Саймона были шикарные; жутко хотелось потрогать. А то и потискать. Вообще, у него было такое ощущение, что тот на что-то подобное и напрашивался, регулярно появляясь в лаборатории, где он всегда находился в это время. Вроде как заходил к сокурснику, а тёрся близко к нему; зная Саймона, тот и близко бы к нему не подходил, если злился. Напрашивался вывод о том, что Саймон уже не злился, да ещё и что-то от него хотел, судя по почти провокационным жестам и редким, но очень внимательным взглядам в его сторону. Этот вывод он сделал ещё после предыдущего визита Саймона сюда, но тогда он оставил решение о том, как реагировать и что с этим делать, на потом – необходимость в этом отпала бы, не приди Саймон опять. Однако тот появился здесь снова, и снова вёл себя довольно провокационно. Посторонний наблюдатель, конечно, мог бы сказать, что в поведении Саймона ничего такого не было, но Кёртис хорошо знал, как вели себя мужчины, когда хотели привлечь внимание другого мужчины. Такое поведение, разумеется, было разных типов, и конкретно этот его немного раздражал, потому что ему ничего не обещали, но дразнили. И кто! Ладно, Саймон действительно похорошел за то время, что они не виделись, но когда он научился так себя вести? Для этого нужно было больше времени и опыта.       Саймон покачал ногой, почти игриво стрельнув в него взглядом, и Кёртис начал медленно закипать. Какого чёрта, чтоб его... Он Саймона один раз уже в постель уложил, так чего тот ещё хотел? И, что было неприятно признавать, он сам чего-то хотел. Разочек, конечно, но он бы не отказался.       Хотя, быть может, во всём была виновата полевая униформа, в которой Саймон смотрелся чертовски хорошо и чуточку опасно. Бери, но осторожно – кусается...       А почему бы нет, наконец решил Кёртис. Он не любил, когда его кусали – с послушными иметь дело было гораздо проще, – но в Саймоне было то, что ему непроизвольно хотелось подавить, так, что аж руки чесались. Подавить, подчинить, заставить его слушаться. К тому же, это был неплохой вызов. И лучше было брать этот вызов сейчас, пока Саймон ещё был вот таким, потому что чем дальше, тем больше тот становился похожим на отца, а от Кортса-старшего он ощущал лёгкую слабость в коленях, мешавшую нормально соображать. Но как же старший Кортс двигался...       Кёртис вздохнул, припомнив.       – Да? – переспросил Саймон, и Кёртис вздрогнул. Нет, он никак не мог думать вслух... – А где вы собираетесь?.. А, так мне только спуститься, я в штабе, – пауза. Кёртис, взглянув на того, прижимавшего передатчик к уху, поймал ответный взгляд. Саймон, глядя ему в глаза, ухмыльнулся, и у него невыносимо зачесались руки – то ли врезать, то ли завалить на стол; в обоих случаях эта ухмылочка стерлась бы. – Ага. Пару минут, и я буду.       Саймон поднялся со стула.       – Бывай, – он похлопал Найджела по плечу.       – А что так? – переспросил тот.       – В кино с парнями идём. Вроде что-то интересное сейчас есть, так что мы торопимся.       Затем Саймон попрощался со всеми, и действительно поторопился вниз: не было причины пропускать сеанс веселья ради сомнительного удовольствия обеда с сокурсником.       Кёртис ждал, что Саймон заявится после окончания рабочего дня (кажется, это уже вошло у того в привычку). Но тот так и не являлся, и его это отчего-то взбесило. Стоило что-то решить, и Саймон тут же, словно почувствовал, не пришёл ещё раз помаячить у него перед глазами. А прийти должен был. По уже имевшейся у него статистике (хоть и пока что не слишком большой), когда у Саймона вдруг появлялись дела на обед, тот либо приходил потом, после окончания рабочего дня – спросить, остался ли сокурсник, либо появлялся ещё раз в какой-то другой день перед следующим вылетом.       Прекрасно проведший время Саймон решил, что ещё раз соваться в штаб не будет, и вернулся домой: он надеялся, что родители немного сгрузили с себя работу, так что он мог бы с ними пообщаться побольше. А вот на следующий день ему отчаянно хотелось выйти куда-то из дома, пройтись, пообщаться с кем-нибудь, но в то же время не хотелось делать это с кем попало. Естественно, все малознакомые приятели отпадали. С ребятами из отряда нужно было договариваться заранее: по приезду у всех были свои дела, причём дел этих было полно; не то чтобы никто не мог выделить пару часов или вечер, но все старались спланировать своё время наперёд и вписывать в него какие-то встречи или мероприятия загодя. Алан же... с Аланом у него в последнее время складывались немного странные взаимоотношения. Конечно, они довольно часто списывались, и созванивались или виделись, когда это было возможно, но Саймон начал замечать, что звонит или зовёт куда-то всегда он сам. Понятное дело, что у того на старших курсах появилось много своих друзей, но ведь нельзя было из-за этого отказываться от друзей старых. И у Саймона складывалось впечатление, будто можно было прекратить проявлять инициативу – и с той стороны к нему по-прежнему тянуться не будут; прекрати он общение – и оно заглохнет даже без выяснения обстоятельств. Ему было любопытно, с чем это было связано: кто-то наговорил Алану что-то про него, или же для них просто подходило время каждому идти своей дорогой?       Алану он так и не позвонил, испытав вдруг слабую, глухую обиду на него (они с самого детства были вместе, и тут на тебе), и вместо этого решил наведаться в бар, в котором не был уже давненько. Место было довольно тихим, так что у него был шанс познакомиться с кем-нибудь действительно интересным, или же просто спокойно провести время в иллюзии того, что он был в какой-то компании – но в то же время вне неё.       Охранник в баре долго на него смотрел, но, кажется, так и не узнал; Саймон на него не обиделся. Себя из того времени он и сам бы, пожалуй, не узнал. Он тогда и так выглядел не ахти, а из-за травмы на него вообще было страшно смотреть. Ничего, Кёртис у него ещё попляшет... пошутить он хотел, урод.       Саймон угрюмо уткнулся взглядом в стакан. Наверное, нужно было взять что-то безалкогольное – ему ко всему прочему ещё и вспомнилось то, как они с Кёртисом тут сидели, и что после этого было. Но бар же, глупо...       Рядом кто-то замаячил, но Саймон не поднял взгляд: знакомиться как-то перехотелось. Может быть, чуть позже, но сейчас...       – Эй. Ты в порядке? – спросили его очень знакомым голосом... и с очень знакомой высоты. Саймон поднял голову, вопросительно глядя на Ларса, и тот показал взглядом на стул напротив: – Могу я?..       Саймон повёл ладонью, мол, волен делать, что хочешь, и Ларс действительно уселся напротив.       – Что ты тут? – тихо спросил он, покачивая своим стаканом. Саймон покачал головой:       – Просто.       – Просто не сидят.       Саймон усмехнулся.       – Хотел побыть в обществе, но не хотел с кем попало.       – Надеюсь, я не кто попало, – полувопросительно произнёс Ларс.       – Да ты бы уже шёл отсюда, будь ты кем попало, – с задором хмыкнул Саймон; настроение у него отчего-то начало исправляться.       Ларс бросил взгляд на его кисть, расслабленно лежавшую на столе.       – Спросил бы, уверен ли ты, но после недавнего не буду, – он почти хищно ухмыльнулся, и Саймон почуял вдруг, что вот это – настоящий Ларс, а не крайне спокойная и как можно более безобидная личность, обычно показываемая остальным (оно и понятно при его габаритах). Не то чтобы тот не был спокойным, но это было спокойствие другого рода, такое, какое бывает при ощущении собственного превосходства, если относиться к последнему спокойно, а не задирать нос. И Саймон это спокойствие хорошо понимал. Возможно, Ларс чуял в нём своего, поэтому и крутился рядом. Саймон понимал и это: прикрытая спина дорогого стоила, а когда её прикрывает такое же существо, как ты – это и вовсе бесценно. – Почему ты так не любишь, когда тебя трогают? – ни с того ни с сего спросил Ларс.       Саймон вздохнул. Интересно, в чём именно тот хотел убедиться...       – Смотри, – он положил перед собой обе кисти рук.       Вместо того чтобы переспрашивать, Ларс присмотрелся внимательнее. Потом поднял на него взгляд, несколько секунд внимательно на него смотрел, будто бы пытаясь понять, можно ли было ему, а затем, потрогав обе его руки, постучал пальцем по костяшкам правой:       – Протез?       Саймон кивнул.       – Это поэтому? – он немного подождал, дожидаясь повторного кивка. – Понятно.       И больше ничего не сказал, не став расспрашивать. Саймон слегка склонил голову набок, пытаясь понять, не хотел ли тот лезть в чужие дела, или же его наоборот, пытались развести на ещё какую-нибудь информацию.       – Медиков поэтому тоже не очень люблю, – сообщил он вполне очевидную вещь в рамках поддержания разговора, но, по сути, не сообщая ничего нового. Взгляд Ларса стал немного острее.       – Так ты потому Элиса не особо жалуешь.       – Я не люблю, когда он меня трогает, – возразил Саймон. – С самим Элисом у меня проблем нет. Хотя прищур у него нехороший.       – Так ты заметил, – Ларс хмыкнул. – Сказать ему?       – Зачем?       – Дуется.       – Вот и не говори. У него есть свои привычки, а у меня есть свои границы. Захочет разобраться – сам подойдёт. Я тут не виноват, чтобы объясняться сам или через кого-то.       Саймон вдруг понял, что язык развязался и у него. Многовато сказал. И, судя по тому, как Ларс на него взглянул, подперев голову ладонью, тот это ощутил.       – Дело твоё, – легко согласился тот, удовлетворённо щурясь. – И всё же... у тебя здесь какой-то пунктик?       Саймон прищурился на него, отпив из забытого им стакана. Его что, сейчас проверяли на степень доверия? Или Ларсу это нужно было знать это для чего-то другого?       Он решил, что немного побудет откровенным. В конце концов, кто-нибудь из тех, с кем он проходил новобранческий курс, когда-нибудь да сболтнёт об этом, так что это всё равно дойдёт и до слуха его соратников. Да и сам Кристофер мог, чего уж там.       – Не то чтобы прямо пунктик... это в меня на учениях выстрелили.       Взгляд у Ларса остановился.       – Свой? – неверяще переспросил он. Саймон кивнул. – Я не понимаю. Или это какое-то чудовищное совпадение, или...       – Отчасти. Тот человек хотел, но только в шутку. Только нельзя так делать, когда ещё с оружием управляться не умеешь, – Саймон отпил из стакана, на мгновение довольно зажмурившись. – Если вкратце: кость оказалась раздроблена, фрагментарное протезирование не прокатило из-за отторжения. Потом сделали уже вот такой, – он повертел кистью, растопырив и сжав пальцы в кулак. – Уже привык к нему.       Ларс долго молчал, кажется, не зная, что сказать.       – Да забей, – лениво протянул Саймон, когда молчание чересчур затянулось.       – Значит, ты... тебе лучше одному?       Саймон почти игриво наклонил голову набок, сообразив, о чём шла речь.       – Смотря, о ком мы говорим.       – Обо мне, конечно. Ты знаешь, что я с тобой хочу?       – Напарником ты со мной быть хочешь, – ответил Саймон. Он, конечно, мог и ошибаться, но это было самым вероятным.       Ларс вдруг усмехнулся.       – Удивительно. Ты понял, даже несмотря на сомнительную формулировку. Никогда такого не было.       – Тебе не мешает разница в ранге? – с некоторой неуверенностью спросил Саймон. Ему хотелось это знать, потому что он ещё плохо понимал всякие связанные с этим тонкости.       – Ничуть. Это не столь важно, – продолжительная пауза. – Это ты за Крисом и Эдом наблюдал, да?.. Глазастый. Крис вертит носом, потому что Эд – карьерист.       – Эд? – изумленно переспросил Саймон. Он в жизни бы этого не подумал.       – А ты думал, почему Эд четвёртого ранга, и младший командир, хотя у нас в отряде есть ребята и пятого ранга? – Ларс снова усмехнулся, и Саймон едва не спросил его, с чего он всё улыбается и улыбается. – Я тоже не сразу понял, ага.       Ларс замолчал, глядя на него и мягко улыбаясь, и до Саймона вдруг дошло, что этот человек испытывал одиночество специфического рода, когда даже при нахождении в компании, хорошей, дружеской компании всё равно не было кого-то, кто понимал бы его в достаточной мере. И имел надежду – и все шансы – от этого избавиться.       – Тебе одиноко, – полувопросительно произнёс он, влезая в чужие дела в ответ; если Ларс не стерпит – у них ничего не склеится, потому что он всё-таки хотел равноправные взаимоотношения, раз уж такие дела.       – Ты почувствовал? – ответил тот, вообще не раздумывая. – Это из-за вида. Мне иногда чертовски надоедает, знаешь...       – Корчить добряка?       Ларс хищно оскалился:       – Угадал. Тебе-то хорошо, ты можешь это без проблем показать, а мне приходится скрывать, чтоб не шарахались.       – У тебя плохо получается.       – Да знаю.       Часть вечера они провели, лениво беседуя, ещё часть – столь же лениво молча, а потом разошлись, оба довольные. Предложения посидеть как-нибудь ещё не прозвучало, но Саймон чувствовал, что его могли позвать в любое время.       Саймон всё не появлялся, и Кёртиса это раздражало. Судя по тому, что прошла уже неделя, Саймона на Бринии уже не было, и неизвестно было, когда его ждать. Можно было бы, конечно, за это время придумать, как бы к нему подступиться, но Кёртис знал слишком мало о нём – а начиналось всё обычно с разговора. А он понятия не имел, о чём разговаривать. Память о том, чем Саймон увлекался, вылетела у него из головы за ненадобностью, так что он не мог сказать ничего определённого. Вопросы же просто так могли сойти за попытку сблизиться, чего он не хотел. Он хотел только удовлетворить собственный интерес, а для этого особо сближаться не нужно было; он давно заметил, что многие хорошо велись на довольно-таки небрежное проявление заинтересованности, когда чувствовалось, что он мог в любой момент отступить, сказав, что не очень-то и хотелось.       Чуть позже он, всё обдумывавший то, как бы подступиться к Саймону, понял, что эта тактика не прокатит: тот ведь уже продемонстрировал то, как быстро мог исчезать из поля зрения, так что небрежный подход отпадал. А показывать, что заинтересован, он не хотел. Это значило, что Саймона нужно было цеплять чем-то в достаточной мере интересным, и делать это быстро, пока тот не исчез бы... но чем?       К моменту, когда Саймон появился снова, его эти размышления уже порядком раздражали; он был почти готов отказаться от этой затеи. А ещё больше он взбесился из-за самого себя, когда опять – совершенно непроизвольно! – засмотрелся на ноги Саймона, почти мечтая потрогать – а то и крепко взяться. А чуть позже у него на несколько мгновений вылетели вообще все мысли из головы.       Саймон, слегка наклонившийся над столом и опёршийся на него локтем, чтобы взглянуть в лицо сокурснику, мельком оглянулся, почувствовав на себе чей-то взгляд. Кёртис так на него смотрел, что ему внезапно стало почти что неудобно, и он выпрямился. Взгляд у того был таким, словно его попытались бы завалить на стол прямо тут, не будь в лаборатории лишних глаз. И Саймон торопливо улизнул, ощущая некоторую неловкость: он не припоминал, чтобы на него когда-либо так смотрели; это было неприятно и одновременно немного льстило.       У Кёртиса аж затряслись руки: он прекрасно понял, что Саймон сбежал от его взгляда, может быть, даже ощутил его намерения. И сбежал. Не остался построить ему глазки, как сделал бы парень, который того и добивался, нет, удрал, как... как парень, который дразнил его, добиваясь чего-то ещё. Или чего-то большего. Чего же ты хочешь, мать твою, почти яростно подумал Кёртис, не понимая, на что Саймон рассчитывал и чего от него ожидал. Саймон хотел, чтобы он за ним бегал? Шиш. Он мог бы повертеться около того, попытаться завалить в постель, но бегать? Увольте.