О выходках и их последствиях

      Нож свой Саймон получил на следующий же день, немного удивившись тому, что это считалось «долго». Сначала была куча возни с данными, которые они с Кёртисом принесли из архивов (в процессе поиска Саймон понял, почему их послали вдвоём: Кёртис моментально нашёл нужный раздел, но в самих данных споткнулся, уже привыкший к своей работе – зато он нашёл искомое в знакомой среде почти сразу); потом Хэвлок и примчавшийся к тому в кабинет Клайв долго что-то обсуждали, изредка коротко шипя друг на друга, и уже после обеда Саймон получил болванку предполагаемого веса. Та была тяжеловата, тяжелее табельного ножа, но он предполагал, что тут не нужно будет много размахивать. И утром он получил уже настоящий.       Ещё он перед курсами взял нож у Ларса, потому что у того был нестандартный (лапе Ларса банально не хватало места на рукояти табельного ножа), и передал Хэвлоку и его: он полагал, что Ларсу тоже такой нужен был на всякий случай. Мало ли...       Вот Ларс нож получил быстрее: скорее всего, с табельного попросту сделали слепок и немного удлинили клинок, не трогая рукоять – Ларс был очень сильным, так что ему держать нож обеими руками было незачем. Пришлось, разумеется, объяснить, что к чему и что конкретно им двоим предстояло; напарник воспринял эту информацию спокойно, без лишних эмоций. Возможно, он уже давно этого ожидал.       Вообще, все, кто уже знал о предстоящей работе, были спокойны. Кроме Кёртиса. Саймон уже начинал жалеть о том, что не попросил тихонько папу отправить Кёртиса из кабинета на некоторое время, чтобы тот не слышал всего этого обсуждения. Было бы легче, если бы тот ещё прислушивался к ним с папой, к тем, кто знал, как и что, а Кёртис в первую очередь услышал Хэвлока – и, наслушавшись, не желал воспринимать ничего другого. Кёртис, конечно, вслух ничего не заявлял и не спорил, но Саймон каждый раз видел в его взгляде молчаливый протест, который как стена скрывал от него любые другие чувства. Его это нервировало. Сказали ведь: всё будет в порядке, один раз сделали – и второй сделают... Иногда его подмывало рассказать о своих способностях, чтобы Кёртис не сомневался в том, что он вернётся как можно более целым, но он хорошо понимал, что с этого момента его каждый раз будет ждать придирчивый досмотр – Кёртис-то один раз уже заподозрил что-то, наткнувшись на дыру в его нагруднике.       Его постучали по плечу, и он вынырнул из мыслей:       – М-м?       – Так мы будем чем-то заниматься, или как? – поинтересовался Ларс.       – Ты опять двусмысленными фразами помышляешь? – наигранно строго осведомился Саймон.       – А будто кто-то слышит, – хмыкнул Ларс. – Время просто идёт, а ты тут стоишь, обозреваешь спортзал, как будто он весь твой.       – На данный момент? – Саймон развёл руки в стороны, охватывая этим жестом весь спортзал, совершенно пустой: перед обедом здесь никого не было. – Да. Мой.       Ларс снова хмыкнул, кривовато усмехнувшись.       – Да ты вообще парень не стеснительный, я погляжу.       Теперь усмехнулся Саймон.       Они пришли в спортзал перед обедом, рассчитывая, что там никого не было: они хотели порезвиться с полученным оружием. Не всерьёз – именно порезвиться, поболтаться, проверить, как они будут чувствовать больший вес ножей; для чего-то серьёзного уже нужна была симуляция: если ещё можно было потренироваться друг на друге, подразумевая сражение с гриссами, бывшими только немного мельче, то здоровенных коутов своими силами они сымитировать не могли.       Вес оказался приемлемым. Во всяком случае, они могли достаточно долгое время и поскакать с этими ножами, и поразмахивать ими; через несколько минут они начали просто дурачиться, уже тренируя маневренность. С последней у Ларса были проблемы: тот не был юрким, так что Саймон немного переживал о том, что напарник не будет успевать уходить в сторону, когда понадобится. Вероятно, в итоге ему придётся вертеться возле коутов, а Ларсу – подстраховывать его, как и в прошлый раз.       – Вы что это тут делаете? – гаркнул кто-то от входа, и они торопливо развернулись туда, пряча за спину ножи, словно нашкодившие мальчишки. А потом расслабились, укоризненно глядя на ехидненько ухмылявшегося Джима. – Закругляйтесь, сюда уже начинают подтягиваться все желающие, – посоветовал тот.       И они, уложив ножи в матерчатый кейс на замке, выданный Саймону в научном отделе (под них ещё нужны были толковые ножны, а их пока что не сделали), шастнули в душ, пока там никого не было, а потом в столовую, как раз успев выхватить себе небольшой столик на двоих.       Обедавший Кёртис проводил взглядом Саймона с каким-то крупным офицером, которого он уже видел рядом с тем. Друг? Соратник?..       В любом случае, его немного задело, что Саймон пошёл обедать не с ним. Несмотря на то, что он понимал, что ему и так уделяли всё внерабочее время, ввиду обстоятельств ему хотелось ещё. Ещё, больше, пока Саймон опять не исчез на несколько недель... А, не приведи Творец, загремит в больницу – и всё, считай, и не прилетал, беспокоить раненого не дадут.       Он рассчитывал, что успеет поймать Саймона после того, как тот доест (обеда-то был целый час, у него ещё было время), но тот незаметно куда-то делся, и Кёртис расстроился окончательно.       Когда он вернулся домой, его встретил только пылесос, выглядевший как будто озадаченно.       – Привет, Билли, – неловко произнёс Кёртис. Пылесос вдруг выдал какую-то световую тираду, мигая синим светодиодом с разной частотой, а потом сделал вокруг него круг, изумив его этим. Его как будто... приветствовали. – А, я... рад тебя видеть, – полувопросительно добавил он.       На это пылесос бодро замигал зелёным, словно он угадал, а потом, снова беспокойно – синим, отплыл к гостиной, открыв туда дверь, а потом вернулся к нему.       – Что такое? Мне нужно ещё что-то сказать? Прости, я не понимаю.       Пылесос повторил заход в гостиную, вернулся обратно и ткнулся в него передней панелью, тут же снова отплыв к гостиной. У Кёртиса чуть челюсть не отвисла. Не имея голосового вывода, пылесос как-то додумался, как его позвать... или же такое поведение было прописано в него заранее. Но какой была причина, это ещё был любопытный вопрос...       Заинтересовавшись, Кёртис разулся, быстро вымыл руки (пылесос последовал за ним на кухню, всё так же беспокойно вертясь и уже тихонько гудя), а потом направился в гостиную, чтобы посмотреть, что же там такое было. Гостиную, впрочем, Билли миновал и сразу же ткнулся в балконную дверь, требуя впустить его внутрь. Кёртис же поколебался: это был не его дом, но с другой стороны, балкон был вроде как местом, в котором он жил... В итоге, стучать он не стал, решив, что ему всё-таки можно, и открыл дверь; Билли тут же шастнул внутрь. И тихонько запищал, тычась в кровать.       – Саймон? – тихо спросил Кёртис.       Саймон сидел, скрестив ноги калачиком, и смотрел куда-то перед собой. Весь вид у него был отстранённым. Не получив ответа, Кёртис присел рядом и поскрёб его пальцем по колену; Саймон так дёрнулся, будто его обожгли.       – Щекотно же, – пожаловался он, оживлённо почесав коленку. – Что творишь?       – Встречный вопрос. Аналогичный.       – А что? – Саймон проследил за его взглядом и, наконец, заметил пылесос. – Билли, ты чего? Я с тобой говорил, когда вернулся.       Пылесос тихонько засвистел. Перебравшись на край кровати, Саймон взял его в руки и замер, глядя на переднюю панель; переставший свистеть Билли мигал синим светодиодом, и Кёртису казалось, что в этом мигании была упорядоченность. Потом ему показалось, что Саймон вернулся в то же состояние, в котором он того и нашёл.       – Чего-чего? – переспросил вдруг Саймон. – Нет, малыш, со мной всё нормально. Мне просто нужно кое-что обдумать. Всё, хватит беспокоиться. Ты голодный?.. Иди, подзарядись, – и поставил пылесос на пол. Тот, ворча, медленно, словно бы нехотя поплыл в гостиную, и Саймон сразу же закрыл за ним дверь.       – Твоё обдумывание касается меня? – прямо спросил Кёртис.       Саймон вместо ответа перебрался обратно, растягиваясь на спине.       – Ты иногда... – протянул он, раздумывая, как бы помягче сказать Кёртису, что тот слишком мнительный. – А, неважно. Я размышлял о работе.       – И часто ты так?       – Обычно я так ещё на корабле, – пугающе безмятежно поведал ему Саймон. – Мне просто нужно было вспомнить кое-что ещё раз.       – Мне тоже нужно кое-что ещё раз, – убедившись, что с Саймоном всё в порядке, Кёртис моментально увёл тему в интересовавшее его русло.       – Не сейчас. К ночи.       Кёртис разочарованно вздохнул, заработав себе этим укоризненный взгляд. Последний, впрочем, ему был нипочём; он уже знал, что Саймон не больно-то был чем-то задет, когда так смотрел.       – Саймон? Ты действительно должен?..       – Слушай, угомонись, а? Ты слышал папу, это мы с Ларсом добыли коута, так что мы знаем, что делать. Хватит, я прошу тебя.       – Но...       – Хватит! Накличешь.       Кёртис нахмурился, замолчав. Он не понимал, почему ему запрещали беспокоиться. Ладно бы ещё изъявлять беспокойство, но вот так...       – Кто такой Ларс? – спросил он, решив покапризничать.       – Мой напарник.       – Напарник, значит... Это тот здоровенный мужик, который всё возле тебя вертится?       – Строго говоря, мы вертимся друг возле друга, – без задней мысли поведал ему Саймон. – Он мне тоже нравится.       Кёртис уставился на него, не поверив собственным ушам.       – Даже не вздумай приревновать, – предупредил его Саймон, наконец сообразивший, что к чему. – Это другое «нравится».       – А почему бы и нет? Я тоже выше тебя.       – Слушай, не выискивай причину. Мне разные нравятся. А ещё я би. Ты же не собираешься подозревать в чём-то каждого встречного?       Кёртис отвернулся, надувшись. Ничего-то ему нельзя...       – Если бы у меня был кто-то на стороне, я бы не возвращался такой голодный, – заметил Саймон, руководствуясь лишь логикой: он ещё не сталкивался с ревностью в отношениях, и сейчас попросту не знал, как ещё с этим нужно было обращаться. – Так что, пожалуйста, доверяй мне хотя бы немного, а?       – Я тебе доверяю! – Кёртис возмутился ещё больше.       – Не чувствую.       Кёртис снова отвернулся. А потом, кое-что сообразив, навис над Саймоном, гневно щурясь:       – Ты меня что, дисциплинируешь?       – Нет, я выставляю границы, – невозмутимо ответил тот, поправив ему воротничок рубашки. – Тебе тоже не понравится, если я буду настаивать на чём-то, что не соответствует истине, потому что тебе это будет неприятно. Правда же?       – А тебе не сказали, что эмоции логике не поддаются? – зло поинтересовался Кёртис.       Вздохнув, Саймон прижал его к себе, обнимая. Видимо, Кёртису тоже нужна была какая-то норма ласки за день, иначе тот начинал взбрыкивать и беситься.       – Извини, – буркнул Кёртис чуть позже, и Саймон терпеливо вздохнул. Сначала обнимать, потом разговаривать, отметил он сам себе правильный порядок взаимодействия с недовольным или чем-то обеспокоенным Кёртисом.       – Ничего, малыш. Я тебя понимаю, но и ты меня, пожалуйста, пойми. Работа есть работа. Я ведь не вытаскиваю тебя из лаборатории, потому что эта ваша химия вредная.       – Отравления лечатся. Есть определённое питание, есть медикаменты при тяжёлых случаях интоксикации, – уже более спокойно поведал ему Кёртис. – Это не так страшно.       – Да, да, – Саймон погладил его по спине. – Вот и у меня не так страшно. Давай-ка, снимай форму, хватит в ней валяться.       Он, конечно, преуменьшал. У него риски были большие и очевидные, это и ребёнку понятно; особенно паршивыми перспективы становились, если вспомнить о том, что в игре всегда фигурировали случайности, не зависевшие вообще ни от чего. Но это был профессиональный риск, и он, так же как и Кёртис, свой выбрал и теперь шёл на него, меньше всего о нём волнуясь.       Через два дня Кёртис проснулся один под надоедливый писк будильника. Ни Саймона рядом, ни даже уже привычного передатчика с противоположной стороны от подушки. Разволновавшись вдруг, он торопливо выбрался из постели, вышел в гостиную... и наткнулся взглядом на Саймона на диване. Перед ним была расстелена плотная ткань, на которую тот обычно укладывал оружие, когда возился с ним; сейчас Саймон занимался пистолетом, а винтовка лежала, уже собранная обратно. По полу неспешно плавал тихонько мурлыкавший Билли, транслировавший какую-то сугубо музыкальную радиостанцию.       На Кёртиса не обратили внимания ни один, ни второй, и он прислонился плечом к дверной раме, наблюдая. Саймон выглядел так, словно сосредоточен на том, чем занимался, он был лишь частично, а в остальном он находился где-то далеко. Или же глубоко в собственных мыслях. И вид его показался вдруг Кёртису чужим. От этого у него испортилось настроение; он сам впускал Саймона в свою работу, спокойно что-то рассказывая или объясняя, а тот, наоборот, отгородил его от своей так, словно та была неприкосновенна. От этого сам Саймон сейчас таковым ему казался. Я ревную к работе, подумал Кёртис, прикрыв ладонью глаза; он ощутил себя вдруг безмерно глупым. Как будто Саймон, уложив его под себя, что-то подсадил ему тогда, и в нём зародилось от этого нечто по-детски глупое, ревнивое и избалованное. А вот будь я женщиной – уже, наверное, ждал бы ребёнка, непроизвольно подумал он, глядя на Саймона, сосредоточенно возившего большим пальцем по рукояти пистолета так, словно его конкретно в этом месте что-то не устраивало.       Когда он приблизился, Саймон поднял на него взгляд, такой же чужой, цепкий и очень внимательный. А потом моргнул; взгляд тут же потеплел.       – Что ты, малыш? Я тут вроде тихонько возился, не шумел.       – Время, – коротко объяснил Кёртис, немного обиженный тем, что Саймон так долго выныривал к нему в реальность.       – Хм? – тот проверил передатчик. – Иди, собирайся, ты немного запаздываешь. Я поставлю тебе завтрак греться.       Кёртис не сдвинулся с места.       – Утро, – произнес он намекающе.       – Доброе, – согласился Саймон. – Иди давай.       – Ты вообще когда встал?       – Несколько часов назад. Небольшая смена режима, вот и всё. Иди, Кёртис.       «Кёртис», отметил он, возвращаясь на балкон. Уже не «малыш». Может быть, Саймон был мягким только с ним, а теперь отключался от этого режима?..       Когда он завтракал, Саймон, закончивший немного раньше, наклонился к нему, чтобы потереться щекой об его висок, и ему в голову снова пришла мысль о том, что к нему и так относились мягче, чем к остальным; в конце концов, он ведь видел Саймона, безразличного к кому-то (на себе же самом испытал).       – Я буду писать тебе чаще, – замурлыкал Саймон, потираясь об его висок уже кончиком носа. – Не переживай. Со мной всё будет в порядке.       – Ты уже? – обеспокоился Кёртис, рассчитывавший ещё дойти вместе с тем до штаба.       – Да. Мне нужно выйти раньше, – Саймон мягко поцеловал его в висок. – До встречи.       – До встречи, – тихо отозвался Кёртис, у которого вдруг сложилось впечатление, словно с ним мягко сейчас пообщались только потому, что так надо было, и Саймон, не ощутивший смены его настроения (или же просто её проигнорировавший), ушёл.       В столовой за их столиком царила тишина. Кристофер был раздражённым (на него спихнули организационную работу, а главным в итоге был не он), Лоуэлл явно чувствовал себя некомфортно (он, похоже, привык собираться сразу в ангаре, но сейчас решил уступить), остальные мрачновато глазели друг на друга, но тема с дежурствами всё никак не поднималась, словно все разом решили выяснить, кто дольше сумеет отмолчать.       – Чесслово, как на встрече выпускников, – негромко произнёс Джим, уже уставший ждать.       – Сочувствую, – сразу же отозвались несколько офицеров.       – Зачем? Я на своих ни разу не был.       Квазар хрюкнул в чай, что-то себе представив; атмосфера сразу же перестала быть тяжёлой.       – Так, ладно... – Кристофер почесал затылок, не зная, как бы подойти к вопросу, на котором он споткнулся: беспокоили-то обоих командиров на самом деле не конкретно дежурства, а то, кем назначать младшего командира. С одной стороны, Кристофер полагал, что назначать для отряда и старшего, и младшего командиров только с одной стороны было неправильно, а с другой – не знал, кого из своих туда выдвинуть; Алекс делал вид, что происходящее его вообще никак не касалось, Эд неотрывно смотрел на Кристофера, ожидая своего назначения. Интересно, почему Кристофер не желал пойти по лёгкому пути...       Лоуэлл почему-то почти незаметно покачал головой; Саймону показалось, что тот был разочарован. Он переглянулся с Ларсом... и обнаружил, что тому что-то очень сильно не нравилось, судя по хмурости. Предчувствие? Или тому надоела вся эта социальная ерунда?       Поймав его взгляд, тот покачал головой и сам, вздохнув; это значило, что правильным предположением было последнее. Ларс любил игры словесные, но игры непосредственно во взаимоотношениях, когда игралось не ради процесса, а ради выгодного положения, его раздражали.       – Ну? – устало спросил Лоуэлл. Последний Саймона немного удивлял и интересовал в узком смысле: едва узнав его имя, он уже думал о нём как о Лоуэлле, а не как об офицере Норвуде. С Кристофером такого не было – он всегда знал, как того звали, но до тех пор, пока ему не разрешили называть того по имени, даже мысленно он отмечал его как офицера Блисса. Помимо этого, Лоуэлл был приятен ему как человек. Может быть, оттого, что с ним просто так поделились горячим шоколадом, он уже относился к тому с предубеждением, а может, тот и в самом деле был хорошим. Что Саймон знал сугубо объективно, так это то, что с Лоуэллом было просто и приятно общаться и иметь дело.       – Я могу назначить младшего?       – Конечно, – устало отозвался Лоуэлл.       Кристофер ожидаемо назначил Эда, и после этого процесс сразу же ускорился.       Обсудив всё, что нужно было, они поторопились в ангар, и Лоуэлл отстал, чтобы пошептаться о чём-то с болтавшимся позади отряда Алексом. Саймона это немного удивило: Лоуэлл, значит, откуда-то знал, что у них происходило; либо у того был острый глаз, либо где-то было ухо... первое ему нравилось, второе же – не очень.       На «стриже» поначалу атмосфера тоже давила, а потом, когда они разошлись каждый по своим углам, стало полегче. После конца первой смены общее настроение даже более-менее нормализовалось – все уже свыклись с мыслью о том, что нужно работать, и смирились с замещением половины отряда не своими. Вообще, чужой отряд вёл себя насколько спокойно, что, в принципе, с ними можно было бы работать и дальше, и Саймону казалось, что остальные тоже не были бы против. Кроме Кристофера, отчего-то жутко недовольного. Наверное, тому не нравилось, что два отряда вот так вот слепили вместе, отчего внутренняя иерархия перетряхнулась: на «грифе» было место для двух отрядов, на «стриже» место было только для одного. Здесь каждый из них должен был подчиняться единственному командиру.       – Забавно будет, если мы ни на кого не наткнёмся, – хмыкнул Джим, когда офицеры из отряда Кристофера закончили свою смену и собрались в спальном отсеке.       – Эх, не каркал бы ты, Джимми, – вздохнул Элис.       – Да ла-адно, – протянул тот лениво. Обычно Джим предложил бы Элису пойти выйти, но сейчас даже на него действовала общая атмосфера.       Первые сутки они летели спокойно. Не засекли никого даже издалека. Саймону начало даже казаться, что так тому и быть... а потом у него появилось беспокойство совершенно особого рода, от которого ему всё казалось, что должно было случиться что-то, чего нельзя было избежать. Что-то неотвратимое. Буду ли это я, непроизвольно думал он, машинально поглаживая рукоять тяжёлого ножа. Чуть позже, когда они с Ларсом остались одни в техотсеке, он достал его из новеньких ножен, снова разглядывая клинок: обычно ножи у них были тёмными, почти чёрными, под стать основному цвету символики Империи, но конкретно в этом цвете был алый оттенок, словно клинок не мог дождаться, когда же окрасится чёрной кровью коутов. Саймон приблизительно понимал, зачем Хэвлок сделал оба ножа такими. Отец по секрету шепнул ему, что у коутов синий цвет, в который были окрашены их скафандры, символизировал безупречность – и специалист по вооружению внёс нотку противоположного цвета в оружие, способное повредить эту броню. Чистый символизм. Рассудок Саймона это не трогало, однако глубоко внутри он ощущал от этого некоторое удовлетворение. Что-то внутри него радовалось тому, что безупречные скафандры этих уродов можно было пробить тем, что он держал в руках, и оружие само на это намекало.       Следом он вспомнил папу, твёрдо уверенного в том, что он непременно выполнит возложенную на него задачу, и его беспокойство вдруг улеглось.       Впрочем, оказалось, что это ненадолго.       – «Гриссы впереди!» – уведомил их динамик голосом Кристофера. Саймон, лениво прислонившийся плечом к Ларсу, немного отодвинулся, не мешая тому двигаться, и загерметизировал шлем.       А следом корабль мощно тряхнуло, да так, что их сбросило с ящика. Творец, неужели это оно, промелькнула мысль у Саймона: в учебниках описывался случай, когда гриссы таранили корабль спереди, под небольшим углом, вследствие чего нос их корабля застревал так, что вытряхнуть его из имперского не представлялось возможным, особенно на ходу. Шансы на выживание отряда были достаточно высоки на «грифе» и крайне малы на «стриже» – агрессивным гриссам становилось больше некуда деться, и они вместо того, чтобы останавливать имперский корабль и давать задний ход, чтобы корабли расцепились, просто лезли на рожон; а как только капитан гриссовского корабля не возвращался обратно, на последнем запускался отчёт до самоуничтожения. Учитывая то, что у гриссов был запас топлива, на котором, видимо, работала технология прорыва пространства (из-за чего они и вылезали из ниоткуда в любой точке Империи и окружавших её планетных альянсов), взрыв получался специфический и приличной силы. И если «гриф» ещё повреждался не критически, то у «стрижа» могло задеть запасы топлива, и тогда... Даже если их не задевало, на уцелевшем кусочке корабля едва ли оставалось место и ресурсы, чтобы дожить до прибытия своих.       Главное, чтобы сказали, что делать, подумал Саймон, без особого приглашения метнувшийся к лестнице наверх: если в них врезались спереди, то гриссы будут либо в коридоре, либо в отсеке управления. По дороге его закачало – сам корабль закачало, словно тот начал вилять.       – Прекрати, – зазвучал из переговорного устройства шлема голос Лоуэлла. – Мешаешь остальным.       – Но...       Следом оттуда же прозвучал какой-то странный звук, и кто-то с возмущением набрал побольше воздуха в грудь. Саймон, уже вскарабкавшийся по лестнице и ткнувший на кнопку автоматического открытия люка (воздух тут же потянуло наружу), уже заранее поморщился, ожидая возгласа, но того не последовало; вместо этого заговорил Лоуэлл:       – Значит так, мальчики. Аккуратно и быстро отстреливаем гриссов, те, кто собирался заняться коутом – дождитесь удачного момента. Но не затягивайте. У нас много работы.       Вот это мне нравится, оценил Саймон, выбравшийся в коридор и уже прижавшийся к стенке. Ларс, едва выкарабкавшись из люка, прижался к противоположной, взяв на прицел коридор, и ткнул туда же пальцем: вперёд. Высунувшиеся из спального отсека офицеры из отряда Лоуэлла тоже ощетинились винтовками в коридор; дверь отсека управления чуточку приоткрылась, и из неё высунулось дуло дробовика самого Лоуэлла.       – Коут! – известили всех сразу несколько офицеров: гриссы, выбравшиеся на борт их корабля снаружи, просто прижали устройство телепортации к щели между носом-тараном их корабля и продырявленным бортом имперского и забросили внутрь коута.       – Прячьтесь! – голос Ларса слился с голосом Саймона, на некоторое время забывшим о том, что ему запрещали командовать.       – Прячьтесь! – тут же подтвердил Лоуэлл. – И ждите гриссов, высунетесь на них.       Ларс тем временем ткнул пальцем в свой нагрудник, затем показал на люк, так и оставшийся открытым, и Саймон оживлённо закивал, надеясь, что Ларс думал именно о том, чтобы заманить коута вниз. Техотсек всё же был побольше, и там было больше пространства.       В общей сети начались какие-то то ли споры, то ли обсуждения, и Саймон просто отключился от звуков чужой речи и плотно-плотно прижался спиной к стенке: полевая униформа была тёмной, так же, как и стенки отсеков, и на ходу его можно было и упустить, особенно ввиду того, что коутам картинку искажало толстое стекло шлема скафандра.       Не нашедший никого поблизости коут уже медленно и тяжело мчался к Ларсу, выбравшему нужный момент, чтобы сдвинуться с места, привлекая к себе внимание, а затем скрыться в люке... и так и промчался мимо. Саймон тут же повесил винтовку на плечо, краем глаза отметив, что гриссов в противоположной стороне коридора уже методически отстреливали по мере появления, и двинулся за коутом, на ходу доставая нож. Сейчас-то привычка играться с противником и не отстреливать его при первой же возможности коута-то и погубит... Кое-как спустившийся вниз коут немного помедлил, кажется, выискивая взглядом цель, и Саймон, тщательно примерившись, оттолкнулся от края люка прямо на него сверху, вытянув руки; едва схватившись за его плечи, он использовал самого коута как якорь и подтянул к нему и ноги, обхватывая ими того за пояс. Коута, не ожидавшего, что у него на спине что-то появится, качнуло назад, отчего Саймон приложился спиной об лестницу, придавленный этой тушей, но хватку не разжал, продолжая держаться. И, не мешкая, с силой всадил нож тому в шею, в уязвимое сочленение скафандра.       Нож вошёл на половину клинка. Судя по тому, как коут задёргался, этого оказалось достаточно, так что Саймон только вцепился в его руку, не давая дотянуться до телепортационного устройства на спине. Ларс тут же оказался рядом, потащил коута за вторую руку, оттаскивая от него, потом коротко провёл большим пальцем по шее, указав на коута, а сам направился к одной из корабельных пушек; Саймон попытался выдернуть свой нож из коута, чтобы для профилактики вогнать в того ещё разок, однако обнаружил, что тот так просто не доставался. Пришлось снова к тому прицепиться, чтобы создать хоть какой-то упор и раскачать нож, и к тому моменту, когда у него получилось, коут уже перестал дёргаться, так что Саймон передумал ещё раз такое повторять. Вместо этого он вопросительно уставился на занятого чем-то Ларса. Тот, ненадолго отвлёкшись, постучал по шлему в том месте, где под ним было ухо, и Саймон наконец сообразил, что нужно бы подключиться обратно к восприятию речи – он уже, похоже, пропустил какой-то приказ.       – ...пробитие! – подтвердил что-то Кристофер.       – Хорошо, – сразу же оценил Лоуэлл. – Ребята снизу, бегом наверх! Мало времени. Я беру с собой всех программистов, но мне нужны ещё офицеры. Добровольцы?       – С ума сошёл?! – возмутился Кристофер.       – Закрой рот. Время, – отрывисто бросил Лоуэлл, уже не стесняясь в выражениях. – Добровольцы!       Саймон сообразил, что Лоуэлл собирался не сидеть сложа руки и надеяться, что в каком-то уголке его не зацепит взрывом, а делать хоть что-то, и схватил выбравшегося из люка Ларса за запястье:       – Пойдём?       – Да, – ответил тот, ни мгновения не раздумывая.       – Хорошо, – тут же отреагировал Лоуэлл. – Хватайте капитана, потащим с собой. Ещё кто-то?       – Я иду, – отозвался Элис.       – Медик! – снова возмутился Кристофер.       – Нет, Крис, – Элис выбрался из спального отсека в коридор. – С меня хватило отсиживаться.       За ним кроме Джима и Алекса, шедших в любом случае, высунулись и Хирург с Квазаром, просто покивав им.       – Прекрасно, – оценил ситуацию Лоуэлл, появившийся из отсека управления вместе со своим программистом. – А теперь бегом.       По пути Квазар с Хирургом отобрали у Ларса тело капитана гриссов, чему Ларс никак не воспротивился: если на корабле гриссов был ещё один коут, то руки у тех, кто мог с ним разобраться, должны были быть свободны. И Лоуэлл, уже ожидавший у люка, ведшего в открытый космос, одобрительно поднял большой палец, не мудрствуя касательно самодеятельности, чем понравился Саймону ещё больше.       Затем командир, дождавшись, пока они прицепят к поясам страховочные тросы, открыл люк, держа наготове дробовик, и, кратко позвав Алекса, выбрался вместе с тем наружу первым. За ними выбрались Джим с чужим программистом, затем – Квазар с Хирургом, а потом уже Саймон с Ларсом. К чужому кораблю они подобрались в темпе, поглядывая во все стороны; двоих гриссов с устройством телепортации, поджидавших снаружи и попытавшихся тихонько влезть в открытый люк «стрижа», они подстрелили издалека.       Не мешкая, Лоуэлл повёл их сразу внутрь, в открытую дверь в борту, через которую гриссы и выбирались наружу, чтобы по носу-тарану пробраться на «стриж», и теперь уже они пробрались на корабль гриссов. Возможно, это могло показаться кому-то из них неправильным (сейчас-то они поступали как пресловутые гриссы), но из-за нехватки времени ни один из них об этом не думал.       Внутри всё было залито красным светом, исходившим буквально из каждого источника видимого освещения, что донельзя прозрачно намекало на статус активации системы самоуничтожения корабля.       – Программисты – за мной с капитаном, остальные – проверить корабль, – кратко распорядился Лоуэлл, направляясь по узкому коридору в сторону носа посудины; Элис тут же направился в противоположную сторону, решив на время возглавить их группку.       – Рысь, – позвал его он же. – Будь готов к коуту. Ларс, прикрывай.       – Давайте, – согласился Хирург, направляясь с Квазаром к одной из дверей; остальные трое приблизились к оставшейся.       На корабле, впрочем, никого больше не оказалось, и Саймон, крепко сжимавший нож, с некоторым облегчением вернул его в ножны. Он плохо представлял себе, как было лезть в ближний бой здесь: на корабле у гриссов было удручающе мало места.       Лоуэлл тем временем как-то организовал работу программистов, и те, кажется, пытались ковыряться в системе управления корабля, обращаясь к словарям для перевода.       – У нас чисто, – уведомил всех Элис. – Что у вас?       Лоуэлл ответил с небольшой задержкой, словно отвлёкся от чего-то.       – Смотрим. Я надеялся, что сработает какой-то автоматический датчик при возвращении капитана, однако... видимо, способ всё же мануальный.       – А что если это код? – резонно спросил Квазар.       – Мы этим занимаемся, – немного непонятно ответил Лоуэлл. – Идите сюда. Джим, таймер?       – Три минуты и сорок девять секунд, – механически отозвался тот. Несмотря на это, в его голосе не было слышно отчаяния – видимо, собрал себя в кулачок, надеясь на то, что у командования всё-таки был план.       Когда они добрались до отсека, где располагалось управление кораблём, Саймон увидел, что все заняты своим делом: Алекс с Джимом, периодически косившимся на таймер, ковырялись в наручном компьютере капитана гриссов, пытаясь, похоже, что-то там найти, и периодически диктовали какие-то последовательности цифр программисту из отряда Лоуэлла, ожидавшему у панели управления; сам командир методично выковыривал капитана из скафандра, столь же методично осматривая его снаряжение. Увидев их, тот запустил по направлению к ним в свободное плавание какую-то странную карту, будто бы неполную с одной стороны, а с другой – оснащённую цепочкой. Кажется, такие висели на шее у капитанов... Ларс машинально перехватил её и придержался за одно из кресел, ожидая указаний.       – Развлекайтесь, – разъяснил Лоуэлл, указав на панель управления.       С минуту они ползали по панели управления, прикладывая толстую карту ко всему, что было похоже на сенсорные панели или датчики – или хоть сколько-нибудь их напоминало. Саймон ещё на середине этого процесса, видя, что толку всё ещё никакого не было, перебрался поближе к Ларсу, убравшемуся к дверям, и тот взял его за запястье, опустив голову, словно прощался. Постучав его пальцем по нагруднику, Саймон указал на ещё какие-то панели управления прямо у входа, намекая на то, что решение могло быть и в них, и тот только покачал головой, вздохнув: не особенно на это надеялся.       – Всё перещупали? – осведомился Лоуэлл, уже почти освободивший капитана гриссов от его скафандра; Саймон поинтересовался бы, как тот научился так шустро разделывать их табельным ножом, но праздные вопросы были сейчас не к месту. – Идите дальше, там есть что-то у входа. Джим, таймер?       – Две минуты и три секунды.       Квазар со сноровкой оттолкнулся от стены, сразу же правильно выбрав направление, и взялся обшаривать картой панель управления у двери.       – Ничего, – сообщил он секунд через двадцать.       – Думаем, – озадачил их Лоуэлл. Саймон потянул пальцы к карте, и ему дали её посмотреть.       – Фонарик есть? – вопросил он, и Элис тут же включил свой, светя на карту; Саймон наклонил её, рассматривая поверхность.       – И зачем... а смотри-ка, её часто брали с одной стороны! – любопытный Хирург чуть не ткнулся в карту лбом, рассматривая её сквозь стекло шлема.       – Меня вот этот отсутствующий кусок заботит, – Квазар указал на край карты, действительно выглядевший так, словно там недоставало части. – Тут контакты.       Саймон повернул её торцом вверх.       – Действительно.       – Но разъёма-то не было нигде, – озадаченно произнёс Хирург. – Ни разъёма, ни узкого детектора...       – Минута, – глухо сообщил Джим.       – А другой свет есть? – поинтересовался Саймон.       – Есть ультрафиолет.       Элис переключил фонарик на ультрафиолетовое излучение, и под ним на карте подсветился ранее невидимый тонкий зелёный слой.       – Может быть, что-то контактное? – предположил Ларс.       – Да ну, прошлый век... если не прошлая эпоха.       Саймон всё же поискал взглядом хоть какое-то углубление на стене... и наткнулся им на две вертикальные щели, изначально принятые ими за какой-то специфический большой разъём.       – Тридцать секунд.       Разъём. Ну да, отстранённо подумал Саймон. И, недолго думая, сунул в ближайший карту неровным концом.       – Стоп! – тут же гаркнул чужой программист. – Всем стоп!.. Так...       – Двадцать, – исправно уведомил всех Джим.       – «Ключ неполон, в доступе отказано», – перевёл программист.       – Десять.       – Ищи ещё! – рявкнул Лоуэлл так, что Саймон, уже и сам сообразительно потянувший карту на себя, чуть не оглох.       – Девять.       Саймон сунул карту в следующую щель, ту, что была ближе к двери.       – Восемь.       Мгновение тишины.       – Восемь. Восемь?.. – изумился Джим, словно бы проснувшись.       Красный свет погас, сразу же сменившись куда более дружелюбным белым освещением. И коммуникация переговорных устройств шлемов тут же заполнилась шумом: офицеры непроизвольно спрашивали, всё ли это было, пытаясь понять, можно ли было им надеяться на отмену самоуничтожения корабля.       – Ша! – прикрикнул на них всё тот же программист. – У нас новая надпись. Так... «отмена»... хм-хм... «сценарий самоуничтожения отменён»!       Саймон сперва подумал, что его собрались то ли задавить, то ли задушить: Ларс с Элисом от переизбытка чувств крепко стиснули его в объятиях. Квазар с Хирургом тоже, кажется, ликующе тискали друг друга.       – Та-а-ак, ну-ка покажите мне, что вы куда всунули, – почти ласково проворковал Лоуэлл, приближаясь, и они кое-как отодвинулись, давая командиру место. Саймон просто показал на щель, из которой торчала часть карты с цепочкой. – Ай да молодец... Пробуем достать?       – Есть смысл, – задумчиво подтвердил Алекс. – Хорошо бы контроль над системой, а то к нам сейчас могут наведаться. А мы не в лучшем положении, заметьте.       Кто-то прыснул, тихонько повторив «заметьте» – офицера, видимо, позабавил выбор слов в их-то ситуации.       – Вот и я думаю... – столь же задумчиво проворчал Лоуэлл. – Ладно. Пробуем.       Он потянул на себя карту, и та легко выскользнула наружу; теперь она была целой. Элис ещё раз из интереса посветил на неё ультрафиолетовым светом, и зелёный слой обнаружился и на прежде отсутствовавшей части. А потом Лоуэлл задумался, не спеша вставлять её в другой разъём:       – А стоит ли активировать систему... давайте просто вызовем «пингвин»? Кристофер, сколько ходу от ближайшего штаба?       Кристофер ответил не сразу. И тон у него был неестественно ровным:       – За два-три часа до нас доберутся. Мы очень близко к сорок девятому.       – Хорошо. Дай им сигнал о помощи, пожалуйста. И предупреди, что мы не одни и что нам нужно на Бринию.       – Есть, – всё тем же тоном отозвался Кристофер. Наверное, перенервничал, предположил Саймон.       Два с половиной часа прошли совершенно спокойно. Видимо, Лоуэлл, решивший, что риск попасться одинокому кораблю был ниже, чем возможная тревога при неправильной активации системы (кто знал, что там было положено делать вернувшемуся на корабль капитану), предположил абсолютно правильно.       – «Пингвин» нас видит, готовимся! – предупредил их Кристофер, и они торопливо крепко похватались за поручни.       – Сильно будет трясти? – нервно вопросил Джим, оставшийся с Элисом и Алексом на корабле гриссов.       – Они включат подушку, не переживай.       Чуть позже их действительно затрясло: пингвин подхватил их на ходу, только немного сбросив скорость.       Потом был разговор между Лоуэллом и старшим офицером примчавшегося «пингвина», содержания которого никто из них так и не узнал, и после этого их всех разместили в дополнительном спальном отсеке, предназначавшемся для тех, кого таким образом подобрали. Отсек был совершенно обыкновенным, но все они ему радовались, особенно троица, проведшая все два с половиной часа на корабле гриссов в невесомости. Саймон, лежа на койке, некоторое время слушал их жалобы, смирившись с тем, что те в ближайшее время будут ныть (довольно жизнерадостно, впрочем; он подозревал, что те на самом деле просто радовались нормальному звуку окружающей среды и собственных голосов), а потом незаметно для себя уснул, да так крепко, что его едва разбудили на кормёжку.       Когда «пингвин», скользнувший в шахту, прибыл на подземную площадку ангара, их на выходе встречало столько народу, что Саймон невольно задался вопросом о том, с какой мощностью здесь на данный момент работала вентиляция. Встречали, конечно, не их, встречали корабль гриссов, но ощущать на себе так много взглядов (а всех, кто выбрался из «пингвина», рассматривали, пытаясь понять, кому именно они этим кораблем были обязаны) было неуютно. Саймон даже немного отстал на выходе из ангара, радуясь одиночеству.       На улице от остальных отстал и Кристофер и, пользуясь тем, что снаружи их было не так слышно остальным, придержал его за рукав.       – Послушай, уходи-ка из отряда, – сказали ему. Саймон опешил. – С тех пор как ты появился, у нас начало случаться что-то, над чем непременно нужно ломать голову при подаче отчётности. Мне надоело этим заниматься. Я хочу спокойного обычного патрулирования. В этот раз я вообще не знаю, как мне отчитываться; у меня весь отряд ушёл на другой корабль, и я даже не видел, что вы там делали. Уходи, пожалуйста, сам.       Саймон даже не понял, что на это отвечать. Однако Кристофер ответа, похоже, и не ждал, поскольку отправился дальше, догонять остальных.       А Саймон остался стоять, даже не зная, как на такое реагировать. Отец предупреждал его, что с ним могли поступить очень несправедливо, но он никогда и не думал, что это произойдёт просто на ровном месте. И что это будет так обидно. Его аж затрясло от обиды и злости, и едва контролируемой ярости. Уж мог бы и сам оторвать зад от кресла и пойти с ними, раз хотел что-то видеть! Голову он над отчётами ломать не хотел!       Как будто от меня зависит, что на нас коуты напали, подумал Саймон, тяжело дыша и глядя Кристоферу вслед.       Ларс вдруг обернулся, словно почуял, что что-то было не так (хотя, скорее всего, просто не нашёл его около себя), и, несколько мгновений помедлив, направился к нему. За ним, внимательно к нему присмотревшись, пошёл и Алекс, и Саймон, решив никого не напрягать, сдвинулся с места, догоняя их.       Однако Ларс поймал его за руку повыше локтя, останавливая, и тоже к нему присмотрелся.       – Что он тебе сказал? – почти строго спросил Алекс, хмурясь; Саймон сообразил, что дышал всё ещё с трудом, сдерживая эмоции.       – Ничего, – буркнул он, решив не ябедничать.       – Так, Саймон, – уже совсем строго произнёс Алекс; Ларс приподнял ладонь, останавливая его.       – Я тебе что говорил? – напомнил он, пристально глядя на Саймона.       – А что ты сделаешь? – зло выплюнул Саймон. – Вот что? Меня из отряда попросили.       Он не хотел уходить. Он уже привык к этим людям, ему с ними было комфортно, он с ними сработался. Да и вообще, они с Джимом, как им через некоторое время признались, вписались в отряд так, словно им тут и предписано было работать. А теперь...       – Ну-ка повтори точно, что он сказал? – странным тоном велел ему Алекс, и он, хмурясь, глухо повторил, чувствуя себя просто отвратительно. И ладно бы чем-то провинился, а тут просто на ровном месте...       Алекс возмущённо втянул воздух:       – Вот же мелочная сучка! Отчёты, надо же...       Ларс просто повернул голову, глядя вслед уходившим дальше офицерам, и Алекс поймал его за запястье:       – Так, стоять. Я понимаю, что ты хочешь обсудить, но не сейчас. Давайте повременим. Разойдемся писать отчёты... – он поправил очки. – И поговорим где-нибудь уже без Криса. И без Эда. Оба надоели. Пора с ними что-то делать.       Саймон с Ларсом внимательно на него взглянули. Когда нужно было, Алекс командовал, и командовал разумно, взвешенно – но и категорично, когда этого требовала ситуация. И, кажется, Алекс нравился Лоуэллу в рабочем смысле – те в критический момент прямо-таки прилипли друг к другу, отчего-то полагаясь и доверяя, хотя прежде не работали достаточно близко. Лоуэлл ведь и сам смыслил в программировании и мог заниматься системой управления гриссовского корабля, важнейшим на тот момент элементом, лично, но вместо этого он вверил ответственность за систему и перевод с гриссовского языка Алексу.       – Я не хочу с ними что-то делать, – негромко признался Саймон. – Жаловаться тоже не хочу. Ну, устроят им выговор, и что?       – А что ты тогда предлагаешь?       – Я вижу, вас устраивает Лоуэлл, – намекающе произнёс Саймон. – У него выбили много людей. В том числе младшего командира.       Алекс прищурился на него сквозь защитные очки. Затем остро взглянул на Ларса.       – А я говорил тебе, что он и клыки показать может, – пожал плечами тот. Алекс снова перевёл на него взгляд.       – Что именно ты собрался предложить? – ещё более строго спросил он.       Саймон точно так же пожал плечами.       – У Лоуэлла есть нехватка ребят. У меня есть нужда в другом руководстве, потому что уходить я не хочу. Вы мне нравитесь.       Алекс снял защитные очки (это обычно было хорошим знаком; Алекс этим жестом выражал участие, убирая стёкла, стоявшие между ним и собеседником).       – Продолжай. Как ты видишь это всё официально? Хочешь провернуть через родителей?       – Нет. Я говорил, что не хочу жаловаться; у них и так забот полон рот. Смотри, если Лоуэлл согласится нас принять, то он с нами сможет вылететь очень скоро, а вот Кристофер сначала будет искать себе ребят в отряд. Улетим – и ему не останется ничего другого, кроме как набирать отряд почти целиком. А там себе с Эдом пускай делают, что хотят.       Ларс хмыкнул:       – То есть, официально они вообще провернут это сами. Недурно.       Алекс же покачал головой.       – Мы подставим Лоуэлла, если так сделаем. Крис пойдёт жаловаться.       Саймон стиснул зубы. Об этом-то он и не подумал... Подставлять Лоуэлла очень не хотелось.       – Значит, тут уже обращусь к своим, чтобы проигнорировали. Да и вообще, на фоне того, что Кристофер отсиживался на «стриже», все и так решат, что он просто завидует и бесится.       – Ага-а... – протянул Алекс. – В принципе, да... Но всё равно, нужно поговорить с нашими. И с Лоуэллом.       – Лоуэллу нужно изложить всё как есть, – согласился Саймон. – Он хороший человек, я не хочу от него это утаивать, раз он будет вовлечён.       – Аналогично, – почти в унисон ответили Алекс с Ларсом... и внимательно взглянули друг на друга.       – Да пусть даже кто-то захочет остаться, – беззаботно отмахнулся Ларс. – Я – за, после услышанного-то. Прекрасно понимаю желание его проучить.       – Ох, а я как за... – Алекс надел очки. – Надо только привлечь к обсуждению Лоуэлла и хорошенько всем вместе обдумать, чтобы никому это не вылезло боком.       И они так и поступили: сначала разошлись, затем собрались в спортзале, где Кристофер с Эдом даже не стали бы их искать, обсудили (все остальные, которым напряжение среди командующего состава уже поднадоело, согласились с их соображениями сразу же), а затем обсудили ещё и то, каким образом подавать отчётность. Вот после этого они уже направились в столовую, где их уже ожидали. Там же, что любопытно, был и отряд Лоуэлла.       – ...Я не вижу проблемы, – услышали они разговор, длившийся, похоже, уже некоторое время.       – А я вижу, – Кристофер упирался взглядом в Лоуэлла, наблюдавшего за тем, как остальная часть отряда Кристофера рассаживалась. – И не хочу, чтобы у кого-либо она была.       – В чём она заключается у тебя? Я не вижу смысла в том, чтобы что-то обсуждать. Если ты ничего не знаешь, ты пишешь, что ты ничего не знаешь, разве нет? А если ты хотел знать – нужно было идти вместе с нами, – резонно заметил Лоуэлл.       – Логика младших офицеров. Мне уже так нельзя.       – Хочешь что-то написать – пошевели мозгами, старший ты или младший, – донельзя прямо высказался Лоуэлл, и Кристофер едва заметно дёрнулся. – Это всё. Больше я в этом обсуждении участвовать не намерен, – он поднялся... и окинул взглядом отряд Кристофера. Однако ничего не сказал и просто ушёл – а за ним и офицеры его отряда.       По лицу Алекса было видно, что он очень хотел бы поступить так же. Однако все они пока что остались сидеть.       – И что? – коротко и непонятно спросил Кристофер. – Вы что собираетесь писать?       – То, что происходило, – отозвался Алекс. – Офицер Норвуд разве не рассказывал тебе?       Взгляд у Кристофера сделался колючим.       – А я хочу ещё от вас услышать. В подробностях. Докладывайте, добровольцы.       Алекс не стал напоминать, что они с Джимом добровольцами не были, их Лоуэлл забирал в любом случае, и вместо этого спокойно пересказал всё, что происходило на корабле гриссов; в процессе к нему подключился Элис, дополняя те моменты, которых Алекс попросту не видел.       Когда они закончили, Кристофер хмыкнул.       – Ладно, давайте писать потихонечку...       – У меня есть срочные дела, – Алекс поднялся со стула. – Прошу меня простить.       Сообразив, куда ветер дул, Саймон взялся за передатчик:       – Меня вызывают.       И тоже собрался уходить. Ларс сразу же поднялся и сам:       – Мне нужно отлучиться.       – Раз уж мы всё обсудили, – Хирург мило улыбнулся, но от его улыбки Саймону стало не по себе. Так улыбались судебные патологоанатомы, когда случай был сложным и больше напоминал загадку. – У нас есть кое-какие нерешённые вопросы. Правда?       Квазар, на которого он лишь мельком бросил взгляд, понятливо закивал, тоже собираясь уходить. И Саймон, неспешно возвращавший взятый им от другого столика стул на место, услышал и Джима:       – И у нас дела. Личные.       И они с Элисом, взятым им под руку, почти чинно покинули столовую.       – И что это такое? – строго вопросил их всех Алекс снаружи. – Я собирался поймать Лоуэлла, пока он не ушёл. А вы что устроили? Это же бойкот.       – А вот под вопросом, при исполнении ли мы сейчас, – ответил ему на это Джим, бывший тем ещё лисом, любившим дырки в правилах.       Алекс открыл рот; затем закрыл, колеблясь. Действительно, раз Кристофер не успел огласить, что у него прямо сейчас есть для них какое-то задание... по сути-то, они были свободны. И отчёт могли написать где угодно (другое дело, что по поводу последнего их могли и вызвать, если к ним возникали вопросы, но это должны были быть серьёзные вопросы).       – Не горю желанием находиться с ним в одном помещении, знаете ли, – поведал им Хирург.       – Понимаю. Так, давайте тогда уже целенаправленно вылавливать Лоуэлла, раз мы все в сборе.       Лоуэлл выслушал их. И отчего-то внимательно осмотрел каждого из них.       – Вы не хотите принимать кого-то из нас? – прямо спросил Алекс.       Лоуэлл покачал головой.       – Обычно я беру к себе людей по одному-двум. Я никогда не брал сразу семерых. Это... непривычно для меня. Но, думаю, я хотел бы. А ваш офицер Блисс... беспокоиться о нём больше не ваше дело. Ему подберут... место.       Судя по осторожному выбору слов, у Лоуэлла уже были определённые планы по поводу того, что делать с Кристофером, и разглашать их он не собирался.       – Что ж, хорошо. Я подам запрос на ваше назначение. Начальству это, вероятно, не понравится, но я постараюсь всё уладить.       – Может быть, где-нибудь пришла пора разбить целый отряд, чтобы можно было нормально набрать молодёжь, – произнёс Алекс. Лоуэлл внимательно, длинно взглянул ему в глаза, а затем чуточку наклонил голову:       – Вполне возможно.       После этого они разошлись кто куда, не ощущая желания праздновать возвращение после того, что выкинул Кристофер, и Саймон сразу же отправился в кабинет к родителям.       – Ну вы и шороху навели, – хмыкнул отец, когда он появился, словно это было обычное дело. Саймон пожал плечами, тоже сделав вид, что это обычное дело, раз так.       Папа вздохнул.       – Наверное, нужно было сказать тебе после первого коута, чтобы ты не скромничал. Ни одного корабля бы не попалось.       – Думаешь, всё от обратного?       – Кто знает... Садись. Ты ведь рассказать пришёл?       Саймон сел на гостевой стул, всё ещё взвешивая то, стоило ли рассказывать о выкинутом Кристофером фортеле. Ему могли пообещать, что с тем ничего не сделают, но потом как раз таки сделать – просто без его ведома. Однако он всё же рассказал всё полностью: ему не хотелось, чтобы с кем-нибудь ещё поступили так же, как с ним.       Клайв откинулся на спинку стула.       – Почему вы вообще решили, что можете делать с ним что-нибудь сами? Такое тоже наказуемо, между прочим.       – Потому что он сам мог сделать всё официально. Или хотя бы более мягко, более... порядочно.       – Ощущаешь, – с некоторым удивлением отметил Клайв. – Действительно, он непорядочно себя повёл. Ну что ж... как Лоуэлл выразился, место ему найдут...       – Не надо! – попытался запретить ему Саймон, и он приподнял бровь. – Слушай, не хочу, чтобы вы вмешивались. Пожалуйста. Я рассказал, чтобы вы имели в виду, кто Кристофер из себя есть. Не надо с ним ничего делать, мне самому это потом аукнется. Он же знает, кто вы мне.       – Я бы и рад, но... – Клайв вздохнул. – Надо. Нет, не перебивай. Пока что всё останется, как есть, пусть пару месяцев перебьётся из одного отряда в другой. А потом...       – Что потом?       – Хочет не иметь встрясок, проблем с отчётами и вопросов к себе. Спокойствия хочет. Безопасности. Вот я его в контрразведку и переведу, пусть работает на наши спокойствие и безопасность. А у меня будет Блисс под боком.       – Вот как... а что, папа его был хорошим? – Саймон слегка смутился от того, как по-детски прозвучал вопрос, и добавил для ясности: – В смысле, хорошим офицером?       Клайв кивнул.       – Прекрасным. Что-то неладное чуял хлеще ищейки, – он вздохнул. – Так, ладно. Иди, малыш, отдыхай, мне ещё нужно озадачить Хэвлока... да и вообще, есть у меня ощущение, что он уже несётся сюда ругаться.       – С чего бы?       – Он полностью занят работой, а корабль ему будет крайне интересен, так что сейчас беситься начнёт. Давай, беги, зайка.       Саймон послушно ушёл, хотя ему тоже хотелось поругаться. Но он-то мог поныть и Кёртису, а папа сейчас и так будет выслушивать.       Когда Саймон появился в лаборатории, мрачновато поздоровавшись, у Кёртиса непроизвольно возникло дежавю. Саймон к нему давно не заходил, встречал возле столовой вместо этого. А тут пришёл...       Он оглянулся и, увидев, что тот нёсся к нему весьма целеустремлённо, отставил на стол всё, что было у него в руках, и развернулся.       Саймон просто прижался к нему, притиснув его спиной к столу, и уткнулся носом в шею над воротничком рубашки, обвив вокруг него руки; Кёртису остро захотелось домой, где у этого могло быть продолжение. Ещё очень хотелось обнять Саймона тёплого, а не упакованного в теплоизоляционную экипировку. Очень.       Поймав взгляд Найджела, Кёртис нахмурился, тут же обняв Саймона в ответ, несмотря на всё ещё надетые защитные перчатки. Саймон же, чуточку отстранившись и заметив тот же взгляд, в котором едва заметно читалась зависть, чуть слышно зашипел:       – Чего уставился?       Он-то не забыл, как сокурсник ему выдал, что не имел к нему интереса помимо дружеского.       Найджел только отвернулся, морщась.       – Ты чего? – тихонько шепнул Кёртис. Саймон вместо ответа поцеловал его в щеку.       – Ой, идите уже на обед, – не выдержал кто-то из офицеров, негромко хихикнув.       – Сейчас, я тут немного закончу...       – Жду тебя в коридоре, – мурлыкнул Саймон, решив просто без изысков подождать снаружи.       Когда Кёртис вышел, он опять к нему прилип: горьковатый запах реактивов его успокаивал.       – Что ты? Что-то случилось?       – Да ничего такого... просто немного взвинченный. Пришел успокоиться, – снова замурлыкал Саймон, потираясь носом об его шею. – Как ты?       – Скучал, – честно ответил Кёртис.       – Я тоже скучал, малыш. Особенно когда обратно летели.       – Кстати, вы довольно быстро обернулись. Взяли... коута? – осторожно поинтересовался Кёртис.       Саймон бросил взгляд в обе стороны коридора; научники уже полным ходом выбирались обедать, по пути с любопытством окидывая их взглядами.       – Пойдём-ка, займём столик сначала, пока они ещё есть.       И уже в столовой Саймон негромко сообщил:       – Я тебе этого не говорил, но мы припёрли корабль гриссов.       – Вы что?!       – Ш-ш! Молчи! Я тебе этого не говори, ты ничего не знаешь. Я ещё не в курсе, будут ли всех оповещать.       – Хвастаешься? – понимающе протянул Кёртис.       Саймон взглянул на него очень остро.       – Конечно. При том, как в нас застрял их корабль – чудо, что мы сумели выжить.       – Не хватало кислорода?       – Нет. Ситуация из учебника. В нас воткнулись спереди, стряхнуть никак. А если капитан гриссов не возвращается на корабль – тот самоуничтожается.       Кёртис побледнел.       – Ты...       – Ага. Мог не вернуться.       – Ты же говорил, что всё будет хорошо!       – Я говорил о самом задании, – Саймон покачал головой. – Такое может случиться с любым нашим кораблем. Вероятность крайне мала, но всё же бывает.       – То есть, в любой момент...       – Нет. Больше нет, – торопливо ответил Саймон, видя, что Кёртис начал медленно выходить из себя. – Мы-то уже знаем, что делать. Теперь и остальные будут знать, что делать.       Кёртис откинулся на спинку стула, упёршись в него взглядом:       – Почему ты не сказал, что так может быть?       – А зачем? Кёртис, вероятность – пять тысячных процента. С некоторыми за всю жизнь такого не случается.       Некоторое время они молчали.       – Кусок в горло не лезет, – с отвращением бросил Кёртис.       – Не-не, ты ешь давай, а то уже к пяти будешь голодный.       – Не буду, – буркнул Кёртис.       – Кёртис, малыш...       Тот промолчал, и Саймон вытянул руку по столу; держал бы Кёртис свои по прежнему на столе – он бы накрыл ладонью его кисть. Кёртис нахмурился, но лапу ему протянул, и Саймон тут же взял её обеими ладонями:       – Всё хорошо, Кёртис. Мы справились, мы молодцы, больше такого не будет. Ну, малыш?       Кёртис вздохнул.       – Я так понимаю, такого не будет, но будет другое, – проворчал он.       – Не знаю, – честно ответил Саймон. – Ты же и сам видишь: жизнь течёт, что-то новое появляется регулярно, и с этим надо справляться. Мы стараемся.       На это Кёртис промолчал, то ли обдумывая, то ли упираясь.       – Ты что, жалеешь? – с подозрением спросил Саймон.       – Что?.. А, нет.       Кёртис, впрочем, немного слукавил: естественно, он бы предпочёл, чтобы Саймон не был разведчиком и работал в штабе, потому что он всё же переживал, когда тот вылетал с Бринии.       – Вот и славно.