«Мре очень жаль, но мне некому напрсать. Я напился и понетия не имкю гед я»
Это… Это было не совсем то, чего Намджун мог ожидать. К черту! Он даже близко не рассматривал подобный вариант. Чонгук совершенно не произвел на него впечатление заядлого пьяницы, да и в целом не упоминал алкоголь среди излюбленных развлечений на вечер пятницы. Как много нужно было выпить, чтобы такой крепкий парень, как Чонгук, с трудом мог собирать едва узнаваемые слова в предложения? Если его выводы были верны и Чонгук действительно не умел пить, то наверняка ему и правда нужна была помощь. С алкогольным отравлением шутки плохи, он это знал не понаслышке.«Хен» «Я виду что ты проситал»
«Ты на улице?» Господи, Намджун уже чувствовал привкус проблем, которые ему могло принести одно это предложение. У них с Юнги все только-только начинало налаживаться. Он ненавидел себя за то, что в глубине души уже готов был послать к чертовой матери Чон Чонгука со всем ему причитающимся. Но он был последним человеком, которого бы стоило винить в своих бедах. Он ведь даже понятия не имел о том, что Намджун был уже занят, он и не подозревал об отношениях с Юнги, да и не собирался претендовать на самого Намджуна. Все это вышло до абсурдного глупо, но еще глупее было бы из-за этого встать в позу и даже не попытаться выслушать Чонгука.«Нет. Вроде бар»
«Попроси, чтобы кто-то вызвал тебе такси до дома.»«НЕТ»
Прошло некоторое время, прежде чем Чонгук хоть как-то объяснил свой резкий отказ. По правде говоря, Намджун был откровенно не рад происходящему. У Чонгука наверняка были и другие знакомые и друзья в Сеуле, которым он мог бы написать и попросить о помощи, но тот отчего-то упорно продолжал строчить сообщения именно Намджуну, руки которого были связаны сейчас совершенно неуместными обстоятельствами.«Мне нельзя домй» «Чим и Тэ уехлаи отдыхать» «Мен жаль, мне правд некому написатл»
Намджун нахмурился. «Нельзя домой»? Чонгук вроде перерос возраст подросткового бунта и побегов из-под родительского контроля. Все это звучало странно и подозрительно. Намджун боялся пробовать развить эту мысль, потому что положительного или хотя бы нейтрального предположения о случившемся он выдвинуть уже не мог. Вряд ли ему удастся получить что-то вразумительное в качестве объяснений от пьяного Чонгука. Намджун только теперь осознал, насколько паршивой для него выходила ситуация. Оставить Чонгука не пойми где в таком виде будет просто опасно. Кто знал, что он мог вытворить в пьяном виде, а самое главное — что могли вытворить с ним такие же пьяные люди вокруг. Нужно было принять решение, каким-то образом вытянуть Чонгука из передряги и самому по дороге не растерять все то хрупкое, что удалось восстановить после их ссоры с Юнги. — Юнги, — голос пропитался дрожью паники, пугая даже его самого. Но тот его не услышал. Разумеется, нет. Через эти наушники, да и на той громкости, с которой обычно работает Юнги, вряд ли можно было расслышать даже пушечный залп. Колени Намджуна подрагивали все сильнее с каждым шагом, пока он шел к своему рабочему столу. Юнги за монитором выглядел устало и немного подавленно, но притом умиротворенно, расслабленно. Намджун чувствовал себя настоящим мерзавцем, зная, что теперь он должен был нарушить покой их маленького домашнего мирка. Намджун прикрыл глаза на долгие секунды, делая глубокий вздох, прежде чем положить ладонь на сгорбленное плечо. — Чего тебе? — Юнги вздрогнул, сдвигая наушники на бок и тут же оборачиваясь, встречаясь взглядом с настолько напуганными и виноватыми глазами, что собственное сердце на секунду замерло. — Блять, я просто надеюсь, что никто не умер, — Юнги крутанулся на кресле, оказываясь теперь лицом к лицу со все таким же напуганным и расстроенным Намджуном. — Нет, но я думаю, будет проще просто показать, — он вновь вздохнул, выставляя вперед телефон. Экран было не разглядеть от того, как сильно тряслись руки Намджуна. Юнги, не став задавать лишних вопросов, просто забрал его себе, бегло проглядывая переписку всего лишь из десятка сообщений. — Это то, о чем я думаю? Хотя вернее будет сказать «тот», — он тоже нахмурился, очевидно, думая примерно о том же, о чем минутами ранее думал сам Намджун. — Да. — Черт. О чем думал этот балбес, когда ехал напиваться к черту на рога, если ему даже ехать потом некуда? — Полагаю, что причина пьянки и отшибла ему последние мозги. — Ты готов сесть сейчас за руль? — Полагаю, что да. Я, знаешь ли, достаточно сильно взбодрился от этой истории, — Намджун несмело улыбнулся, поведя плечом чуть в сторону. — У нас на завтра нет никаких официальных планов, так что валяй, — Юнги кивнул на его неуверенный взгляд, также неловко и опасливо подбадривая. — Ты уверен, что это хорошая идея после… — он замялся. — Джун, мальчишке и правда некуда идти, или он настолько убежден в этом, что все равно никуда не поедет. Не оставлять же его на улице, — Юнги растер ладонью напряженный лоб, озадаченно качая головой. — Ладно. — Ладно, — Юнги еще раз утвердительно кивнул, несмело и как-то ломко скалясь, приподняв верхнюю губу. «Ты можешь спросить у бармена, что это за место?»«Я дымал сто ты уже ушел»
«Я здесь, я хочу тебе помочь, но мне для этого нужно знать, где ты.»«правды?»
«Чонгук, пожалуйста, сделай так, как сказал хен, а я приеду за тобой, как только узнаю, где ты находишься.» Намджун подождал пару минут, нервно отбивая пяткой непонятный ритм и поглядывая на Юнги, что выглядел не менее растерянно, чем он сам. По одному молчанию читалось, насколько они оба не были готовы к такому потрясению. Чонгук будто пропал, и это только сильнее подпитывало повисшее в воздухе напряжение.«Здравствуйте, ваш друг в баре Вудсток, Итевон»
Писал определенно не Чонгук. Намджун невольно поджал губы, перечитывая совсем короткое сообщение. Поводов для беспокойства становилось все больше. Он совершенно не хотел быть сиделкой для человека с такой степенью опьянения. Чонгук банально мог не удержать все содержимое своего желудка, что уж говорить о буйствах или каком другом вредительстве. «Большое спасибо, не могли бы вы присмотреть за ним, пока я доберусь до вас?»«Здесь не так много людей, вам не о чем беспокоиться.»
Одно было хорошо — бар был не так далеко от них, да и похоже, что человек, оставшийся с Чонгуком, был вполне нормальным. Намджун расценил его слова как способ показать, что не только с самим Чонгуком, но и с баром все в порядке. Если бы его худшие опасения подтвердились, то его наверняка попросили бы приехать как можно скорее. Глубоко вздохнув, Намджун напоследок вновь нерешительно посмотрел на Юнги, только коротко кивнувшего ему в ответ. Выходя из собственной студии, он спиной чувствовал пронзительный взгляд, но знал, что, обернувшись, послал бы к черту и Чонгука, и все его проблемы. Оставлять Юнги одного, когда он засел на несколько часов, чтобы спасти его собственную работу, было мерзко. Все внутренности сжимались от осознания неправильности происходящего. Его мужчина, Юнги, оставался в одиночестве в их квартире, когда сам Намджун посреди ночи сматывался куда-то за другим парнем, который ему не был ни другом, ни хотя бы приятелем. Не меньшим поводом для беспокойства было и поведение собственного тела. Намджун совсем не привык бодрствовать в такой час. Голова уже немного кружилась, благо руки на автопилоте вставили ключи в зажигание, заводя их с Юнги «семейный» автомобиль. Намджун с улыбкой вспомнил то время, когда они, начав зарабатывать первые весомые суммы, устраивали посиделки на кухне за просмотром предложений по продаже подержанных машин. Они оба умели водить и в свое время получили водительские права просто от нужды вечно помогать стаффу с перевозками оборудования. Однако, несмотря на неоспоримое превосходство Юнги в мастерстве вождения, главным по этой части пришлось стать именно Намджуну. Юнги слишком сильно ценил свой комфорт, да и просто любил пользоваться его вечной безотказностью, без конца гоняя Намджуна по всем возможным поручениям и используя его в качестве личного извозчика. Тогда только это их остановило пред в то время абсолютно неуместной покупкой второго автомобиля, а когда денег стало хватать и на роскошь, то они попросту сошлись на том, что сложившийся уклад дел был банально удобен. Ночные дороги были еще полны, хоть пробок было заметно меньше, чем в разгар дня. Намджун не гнал и ехал в принципе достаточно медленно, больше мешаясь стремительному потоку, чем подстраиваясь под чужой бодрый темп. Фонари неприятным мутным отблеском светили прямо в глаза, а вывески баров и магазинов пестрели так, что глаза неумолимо начинали слезиться даже при одном коротком взгляде сквозь тонированное стекло. Ровно по этой причине он предпочитал не высовываться за порог их уютной квартиры в такой поздний час. Бар на поверку оказался вполне приличным, а вовсе не задрипанным притоном, где вместо нормального алкоголя наливали самое настоящее пойло. Удивительно, что у студента, так еще и творческой, зачастую малоприбыльной специальности, были деньги на такие развлечения. Чонгук совершенно не был похож на того человека, который бы мог поступиться собственным чувством прекрасного ради прибыли от каких-нибудь свадебных фотосессий. В конце концов это было совершенно не его ума дело, так что Намджун заставил себя отбросить глупые стереотипы. Припарковавшись между домами, Намджун с трудом заставил себя вылезти из теплого автомобильного салона на промозглый ночной холод. Стоило бы одеться потеплее, но он совершенно не хотел терять лишнее время на переодевания. Задержись Намджун дома хоть на минуту дольше, он бы уже не смог себя заставить уехать от Юнги неизвестно куда. Кое-как пригладив растрепанные волосы, Намджун, чуть пригнувшись, втиснулся во входную дверь. Внутри оказалось достаточно тихо и приятно, ничего общего с шумными пестрыми клубами, так популярными среди молодежи возраста Чонгука. Музыка легко струилась по помещению, сливаясь с современным интерьером. Никаких кричащих вывесок и света мигающих прожекторов. Не знай Намджун, что это бар, мог бы запросто принять его за обычный ресторанчик средней руки. Посетители уже почти все разошлись, здесь явно не было принято выпивать всю ночь напролет, будто завтра никогда не наступит. Миленько. Намджун почувствовал, как в груди что-то безвольно замерло, пока он скользил взглядом по просторному помещению, выглядывая в приглушенном освещении только одного человека. Он не знал, почему так сильно боялся его увидеть. Может, в глубине души ему просто было страшно вновь оживить ушедшие на задний план болезненные воспоминания о том дне, что чуть не привел к разрыву. Ноги налились свинцом, когда взгляд натолкнулся на барную стойку. Если Чонгук и мог где-то быть, то только там, но издалека Намджун смог разглядеть только фигуру молодого бармена, с натугой вытягивавшего корзину с бокалами из посудомойки. — Здравствуйте, — Намджун вежливо поклонился мужчине, что едва был старше его самого. — Добрый вечер! — он тут же обернулся, лучезарно улыбаясь даже столь позднему гостю, словно в его жизни не было момента счастливее, чем встреча с Намджуном. — Что желаете выпить? Могу предложить вам коктейль дня — не очень крепкий, но зато у него насыщенный фруктовый вкус и аромат с цитрусовыми нотками, — он отрапортовал свою фразу так бегло, что Намджун даже не успел его прервать, прежде чем тот выпустил из рук полотенце и подлетел к своему рабочему месту. — Простите, не стоит, я здесь, чтобы забрать одного пьяного мальчишку, — Намджун смущенно пожал плечами, чувствуя себя неловко в этой обстановке, где люди, очевидно, хотели просто расслабиться и спокойно посидеть под мерный бит. — Ах, Чонгуки, — бармен активно закивал головой, будто бы знал Чонгука целую вечность и переживал за его проблемы не меньше, чем за свои. — Так хорошо, что вы приехали, у него сегодня очень плохой день, — он покачал головой, тоскливо вздыхая. — Он… в порядке? — Намджун не знал, как правильно спросить, чтобы свести этот неловкий диалог на нет, и попросить бармена провести его к Чонгуку, но тот и сам прекрасно все понял. — Я отвел его в служебное помещение, потому что он слишком много плакал, — парень ушел вперед, махнув рукой Намджуну, чтобы тот следовал за ним. Плакал? Это вызывало в нем беспокойство и уйму других неотделимых друг от друга эмоций. Их общение с Чонгуком было крайне непродолжительным, но даже так у него сложилось ощущение, что тот был до крайности светлым и эмоционально зрелым человеком, не ставшим бы лить слезы по пустякам. Намджун стыдливо надеялся хотя бы не забрать вместе с парнем к себе домой какую-нибудь криминальную историю. Чонгук обнаружился на диванчике в маленькой служебной раздевалке. В своем нынешнем состоянии он едва походил на самого себя. Растрепанный, вся одежда набекрень, лицо опухшее и нездорово-красное. Он кое-как свернулся в клубок на краю дивана, вяло свесив руку с подлокотника. — Чонгук, — Намджун осторожно позвал его, не зная, спал ли тот, но Чонгук никак не отреагировал ни на голос, ни на проникшую в тихую подсобку музыку. — Вы простите меня, там никого не осталось за стойкой, так что мне нужно вернуться, — подал голос бармен, неловко растирая ладони и явно не зная, как следовало бы поступить в такой ситуации. — Когда будете уходить, то просто захлопните за собой дверь, — он кивнул самому себе, будто бы припоминая, точно ли он все сказал. — Ну, хорошего вечера, — как-то криво ухмыльнувшись, мужчина снова коротко поклонился и тут же скрылся из виду. Намджун тяжело вздохнул. Чонгук выглядел до боли жалко и сломлено. Совершенно не таким он отпечатался в его скромных воспоминаниях. Видеть его таким было почти невыносимо. В их первую встречу Чонгук буквально искрился счастьем и довольством, даже несмотря на то, что на его выставку пришло два с половиной человека. Он был живым, болтал так резво, что слушать его и не упускать ни слова было тяжело. — Чонгук, — Намджун пружинисто присел на корточки, приподнимая пальцами спутанную челку, нависшую над прикрытыми опухшими глазами младшего. — Намджун-ши, — Чонгук не сразу, но все же смог приподнять веки, глядя на него осоловело и совершенно невнятно. — Так, Чонгук, все несколько хуже, чем я думал, но ты должен помочь мне донести тебя до машины, — Намджун говорил больше сам с собой, напряженно потирая лоб. Отчасти он все же надеялся поговорить с ним на месте и сплавить то ли родителям, то ли каким-нибудь друзьям, но состояние Чонгука явно желало лучшего. — К-куда? — Чонгук даже приподнял голову, взволнованно оглядываясь, словно не мог найти собеседника перед собой. — Поедем ко мне домой, отоспишься, а завтра решим, что будем с тобой делать, хорошо? — Намджун совершенно не умел разговаривать с пьяными. Даже Юнги, который был тем еще алкогольным фанатом, не позволял себе напиваться до такого состояния, по крайней мере не при нем, так что у него действительно не было никакого опыта в этом вопросе. На удивление Чонгук совершенно не сопротивлялся, покладисто укладываясь на подставленное Намджуном плечо. Он перебирал ногами совершенно невпопад и больше мешался, чем помогал, но брать его на руки Намджун не решился. Их путешествие к машине больше походило на цирковое представление. Люди в баре смотрели на них осуждающе, но Намджуну было абсолютно все равно. Он бегло кивнул взволнованно смотревшему им вслед бармену и с силой толкнул плечом входную дверь, вытаскивая младшего на свежий воздух. Чонгук от холода даже немного начал приходить в себя, вздрагивая на рев мотора каждого проезжающего мимо них автомобиля. Намджун, спотыкаясь об его ноги, кое-как привалил парня к бетонной стене, надеясь на то, что тот не успеет себе ничего застудить. Только сейчас он обратил внимание на то, что на Чонгуке вовсе не было верхней одежды. Старенький, потрепанный свитшот до голых колен, торчащих из рваных узких джинсов, да и все. Такой образ скорее походил на домашний, да и совсем не подходил под погоду приближавшейся зимы. Намджун позволил себе смешок, припомнив старое сообщение Чонгука, никак не находившего себе места после того, как Намджун заявил, что посчитал его геем. Не похоже, что он был на самом деле до мозга костей озабочен состоянием своего внешнего вида или еще какими глупостями, которые считал неотъемлемой чертой любого представителя квир-сообщества. Позволив себе еще пару секунд бездействия, чтобы собраться с духом, Намджун вновь подхватил Чонгука, стремясь наконец-то покончить с этим и усесться в теплый кожаный салон. Чонгук не был слишком тяжелым, но все же в пьяном состоянии мешался знатно, что-то бесконечно бурча себе под нос. Это было неловко, и складывалось ощущение, что ему не нужно было слышать каких-то рассказов про Чимина и Тэхена. Чужие секреты должны были оставаться секретами, но он не мог винить Чонгука за эту болтливость. Если это помогало ему справиться со стрессом, то Намджун не был против послушать даже рецепт приготовления яблочного пирога. Он только с третьей попытки смог усадить Чонгука на пассажирское сиденье, пристегивая его покрепче широкой лентой ремня. Разморенный и уставший, тот, казалось, почти сразу уснул, отворачиваясь к окну и вновь сжимаясь в клубок, стоило только хлопнуть двери. Намджун завел машину, упираясь лбом в скрипучую кожу руля. Наверняка Юнги знал, что это могло случиться, хоть они не успели толком обсудить ситуацию, но все равно что-то внутри сопротивлялось. Ему не хотелось приводить Чонгука в дом, как какую-то свою грязную интрижку. Ни Юнги, ни Чонгук не заслуживали такого отношения к себе, но что еще ему оставалось делать? Намджун чувствовал себя маленьким ребенком, вечно ищущим повод спрятаться за материнской юбкой. Хотелось закрыться у себя в студии и переждать, пока проблема решится без него, сама собой. Все стало слишком запутанным и сложным для того, чтобы хотя бы попытаться распутать произошедшее. Спать хотелось неимоверно, но Намджун понимал, что возвращением домой дело не кончится. Им с Юнги придется поговорить и как-то принять решение насчет того, что они будут делать с этим бездомным потеряшкой, когда тот протрезвеет. До их района оставалось совсем немного. Поздно было предупреждать Юнги, но оставить того в полной неизвестности было бы еще хуже. — Джун? — хриплый голос раздался в динамиках со всех сторон, будто бы Юнги был у него за спиной, а не за пару километров отсюда. — Чонгук совсем никакой. Его разморило, и он тут, похоже, заснул, — Намджун бросил короткий взгляд на неподвижного парня, тихо сопящего облачком пара на холодное стекло. — Мы едем к нам домой и будем минут через пятнадцать. — Расстелю ему диван в гостиной, — Намджун слышал, как прокатились по полу колесики стула, а вслед зашаркали пушистые носки, которые он подарил Юнги на прошлое рождество. — Спасибо, — Намджун не нашел других слов, да и вряд ли те вовсе существовали. В такие моменты он чувствовал эту семейную теплоту как никогда явно. Ему не нужно было договаривать, о чем-то просить Юнги, — тот все понял сам, будто читая его мысли. Намджун только успел припарковаться, как из лифта на подземную парковку вышел Юнги. Он был таким мягким и очаровательно-маленьким в своем излюбленном домашнем оверсайз-костюме. Намджун был невероятно влюблен в него, особенно такого — хмурого, скрестившего руки на груди в качестве хоть какой-то защиты, но все равно пришедшего помочь дотащить совершенно незнакомого парня в свой дом, вход в который обычно был закрыт даже для их близких друзей. — Давай я возьму его на себя, а ты мне просто откроешь все двери, хорошо? — Намджун пытался сохранять непринужденность, видя, как Юнги упрямо сверлил взглядом пустившего ниточку слюны Чонгука. — Хорошо, только не тормози. Намджун все же подхватил парня на руки, словно невесту, чуть подбрасывая и приваливая его к своей груди. Заняться силовыми тренировками стоило куда активнее, но все же он мог считать своим достижением то, что он просто донес Чонгука до квартиры и при этом умудрился его ни разу не уронить. Юнги же шел за ними абсолютно молча и так и не поднимал свой взгляд со спящего парня. Совместными усилиями они смогли снять с Чонгука его невероятно узкие джинсы и закутать его в свежие простыни. За все это время тот даже глазом не моргнул, продолжая дремать и что-то иногда кряхтеть. Несмотря на усталость и жуткую сонливость, что уже срубала Намджуна с ног, им с Юнги пришлось собраться на кухне на разговор. — Должен признать, что если бы не вонючий перегар, то он был бы действительно очень милым, — и кому, если не Намджуну, было знать, что такие слова были высшей мерой похвалы от Юнги. — Это что, проверка? — он неловко хохотнул, пытаясь свести на нет накалившуюся неловкость. — Нет. Я серьезно, он и правда выглядит очень хорошо, — Юнги пожал плечами, качая головой. — Это ты еще не видел его трезвым и бодрым, — Намджун театрально-мечтательно завел глаза к потолку. — Ну, будь это проверка, то ты бы уже ее провалил. — Прости. — Не извиняйся, я вынужден и сам признать, что парень чертовски горяч, потому что я имел наглость ощупать его бедра, пока снимал эти дурацкие штаны, — Юнги подленько хихикнул, в воздухе сжимая пальцы, будто бы между ними до сих пор была мякоть чужих ног. — Господи, ты ужасен. Ты сбиваешь меня с мысли, пока я пытаюсь хоть что-то исправить, — Намджун закатил глаза, страдальчески простонав. — А я все так же пытаюсь склонить тебя к греху, потому что, на мой взгляд, тут грех как раз таки не приударить за парнем, — Юнги тяжело вздохнул, нервно почесывая пальцами торчащие косточки запястья. — Юнги. Мы не станем обсуждать это и оценивать мою верность красотой окружающих меня людей. Мы в отношениях, мы все обсудили. Чего ты пытаешься от меня добиться? Нравится он тебе, так приударь за ним сам! — Намджун психанул. Он этим не гордился, но он устал. Чертовски сильно. От ночной бессонницы, от клевков Юнги в свою сторону и от пьяного недоразумения в лице Чонгука. — Осади коней, — сам Юнги сохранял ледяное спокойствие. — Закрыли тему. Давай просто решим, что мы будем делать с этим ребенком. — А что тут решать? Утром придет в себя, отоспится. Накормим его завтраком, узнаем, что там у него за драма, поможем чем сможем и сплавим к каким-нибудь его знакомым. — Справедливо. Я просто боюсь, как бы он не остался тут у нас не только на одну ночь. Вряд ли бы он стал писать мне, если бы был хоть какой-то другой запасной вариант. Мне показалось, что он испытывает ко мне по меньшей мере неприязнь. — Если бы он испытывал к тебе неприязнь, то вряд ли бы позволил тебе увидеть себя в таком уязвимом состоянии. Ты явно успел втереться к нему в доверие. — Может быть, ты и прав. Не знаю, во сколько он проснется, но я постараюсь встать пораньше, чтобы он ничего тут не учудил. — Спи спокойно. Я вряд ли уже сегодня засну, — Юнги непринужденно повел плечом, глядя куда-то в просвет коридора в сторону своей студии. — Если он проснется раньше, то я тебя разбужу.