***
Время шло, а дело Асоки так и не сдвинулось с мёртвой точки, ибо в последнюю встречу та ускользнула от стражей порядка, а дальше её следы потерялись. Наблюдение за Магистром Пло и сенатором Бонтери не дало результата, те, если и не были в храме, то находились на миссиях или переговорах, а Лакс так же встречался с Райо и иногда с Райей, что намного реже и с большей таинственностью. Но это была лишь видимость спокойствия и непринуждённости, на самом деле оба прекрасно знали о том, где Асока и почему она живёт под чужой личностью. А узнали они это очень просто, в этом Асоке помогли верные мисс Герт и Клигг. Первая тем, что снабдила Асоку костюмами и так гриммировала ей лицо, что никто не смог бы узнать её. Второй - возможностью доставить тогруту в любую точку Корусанта, а часто и за его пределами, ведь у Клигга имелся свой корабль, старый и весьма потрепанный, но быстроходный, а главное неприметный, отследить который очень трудно. Да и не было причин за ним следить, поскольку, тот не привлекал абсолютно никакого внимания. За то, для Асоки это всё было просто спасением и главное, какой же опыт для будущего - возможность примерить разные образы. Кем только не была Асока за этот месяц. Контрабандисткой, пилотом, гонщицей, даже медсестрой. И каждый раз лицо становилось неузнаваемый, что в первое время здорово пугало Клигга. Особенно, в первый, когда мисс Герт гриммировала Асоку под нищую попрошайку, нарисовав на сером фоне лица Асоки многочисленные синяки и ссадины, даже, в порыве вдохновения, пририсовала кровь на губе, словно она разбита. Это заставило её супруга сперва громко закричать, а после упасть в самый настоящий обморок. - Ну ты даешь, товарищ, - покачала головой Асока - Неужели не понял, что это просто грим и ничего больше, всего лишь грим... Но бросив на себя в зеркало мимолетный взгляд, Асока едва сама не лишилась чувств, когда, вместо своего лица, увидела там рожу пьяной бомжихи. В тот день она так и не решилась поговорить ни с кем из своих близких, лишь только тайком сунула в спидер Магистра Пло письмо, написанное своей рукой, о том, что Асока в порядке и скоро выйдет с ним на связь. Вот только о том, где она живёт и откуда пришла не было ни слова. Кто знает, вдруг письмо увидят посторонние и отнесут в полицию, зачем ей делать им такой подарок? Асока и правда вскоре пришла, подловила Магистра на миссии под видом торговки дурью. Чуть позже явилась к Лаксу, одетая уже в официантку. Правда, ей не слишком хотелось с ним встречаться после невольного предательства, но хочется же дать любимому шанс. Но Лакс ничем не выдал себя, продолжая вести себя с Асокой так, словно ничего не было, хотя и не спешил проявить себя, как возлюбленный. Перестал целоваться с ней, обнимать, и вообще, держался на расстоянии, Асока оправдала это тем, что тот боится показать их отношения, пока всё не закончилось, чтобы не компрометировать её перед полицией. И верила этому, потому, что хотела верить. Впрочем, сегодня Асока полетит не к нему, а на гонки, Энакин сам пригласил её, а так же брата с сестрой.***
Сабин и Эзра до этого дня не знали о том, что Энакин умеет управлять гоночным болидом и потому сейчас для них это оказалось приятным сюрпризом. Неважно, что Падме отказалась с ними полететь и даже пыталась отговорить это делать Энакина, заявив, что гонки это забава для плебеев и приличному человеку не место там. - Что делать, значит, я плебей, - не стал спорить Энакин - И ты это знала, когда согласилась быть со мной и я думал, тебя это не смущает. - Меня не смущало то, что ты мог соответствовать моему образу жизни, но если это становится не так, то я не стану молчать и терпеть, - произнесла она холодно - Поэтому, уволь, я в этом не участвую, быть может, твоя альдераанская кошка согласится составить тебе компанию, а то, я смотрю, вы уже спелись. - Знаешь, пожалуй, ты права, будет лучше, если я отправлюсь без тебя, - спокойно ответил Энакин, удивляясь тому, что его больше не трогают претензии и капризы невесты. Не хочет - дело её, он не станет уговаривать. - Отлично, ты сделал свой выбор, желаю тебе в нём не разочароваться, - сказала Падме немного нервно, хотя и сдержанно, лишь дрожащие ресницы и лёгкий румянец на скалах выдавали её истинное настроение и когда она повернулась, чтобы уйти, то заметила стоящую неподалёку Асоку и испытав при виде неё новую волну раздражения, решила немедля сорвать его на ней. - Что ты стоишь и смотришь, кошка оранжевая? - произнесла Падме уже совсем вздорно - Можешь быть рада, этот придурок твой! Ты своего добилась, забирай себе этого плебея, и дай тебе Сила быть в постели не хуже меня, если уж воспитания тебе не хватило... Падме не договорила, её грязную речь буквально на полуслове оборвала звонкая и хлесткая пощечина, оставившая на нежной щеке ярко-красный отпечаток. - А теперь ты меня послушай, - с трудом сдерживая злость, сказала Асока - И запомни, никто и никогда не смеет оскорблять моих друзей, это первое. А Энакин никакой не плебей, а очень тонкий и чувствительный человек, а с этим качеством нужно родится, никакое воспитание не привьет этого, это второе. Что же касается твоего последнего выпада, то каждый поймет его в меру своей испорченности, это третье. Ну вот, теперь я всё сказала, можешь быть свободна, тебя уже ждут на балу аристократок. Падме затравленно оглянулась вокруг, желая найти поддержку хоть в одном лице, но её не было. На лицах детей играло откровенное злорадство, Энакин же и вовсе не смотрел в её сторону, настолько она сейчас его разочаровала, что тот даже и видеть её не хотел. Тогда Падме сама заговорила, отчаянно бросив в его сторону: - Энакин! Ты видишь, что происходит? Эта ненормальная дрянь меня оскорбила и ударила! Неужели, ты оставишь это так? Скайуокер отреагировал не сразу, а потом, бросив на Падме презрительный взгляд, произнёс с лёгкой нссмешкой, чеканя каждое слово: - Так, всё-таки Энакин или грязный плебей, недостойный дышать с тобой одним воздухом? И ещё, прошу запомнить: ещё раз ты назовёшь Алексу иначе, чем по имени, то непременно огребешь снова, это первое. Ниеогда не суди людей по их происхождению, это второе. И главное, не появляйся здесь, пока не поймёшь своих ошибок, это третье. Отныне, у меня всё, можешь вернуться к своим делам. Видя такое единодушие, Падме окончательно сошла с лица и покраснев от злости, скривила его в злую гримассу и заорала не своим голосом нс пути к дверям: - Ещё чего захотел! Да нужен ты мне сто лет, рабский выродок! Не стану я перед тобой унижаться, сидишь в дерьме банты, так не чирикай! В общем, прощай, свадьбы не будет! И после этого, последним прости в лицо Энакина полетело кольцо, сорванное в гневе с пальца. Что ж, теперь ничто больше не помешает ему выйти на финишную прямую.