Дочка убийцы

      Поезд прибыл на станцию Хогсмид. Высаживались долго и шумно. Совы ухали, коты мяукали. Любимая жаба Невилла громко квакала под его шляпой. Крошечная платформа после дождя обледенела.       — Первокурсники, сюда! — громыхнул знакомый голос. Гарри, Эстери, Рон и Гермиона обернулись и увидели высоченную фигуру Хагрида. Лесничий собирал первокурсников, чтобы переправить, согласно традиции, через озеро. — Здорово, неразлучная четверка! — Хагрид возвышался над головами.       Друзья рванули к нему, но их тут же оттеснила толпа. Гарри, Эстери, Рону и Гермионе предстояло, как и всем остальным, ехать до замка в карете. На грязной, в колдобинах, дороге их было не менее сотни, и никаких лошадей. Хотя, говорят, в замке есть лошади-невидимки. Когда друзья забрались внутрь и захлопнули дверцу, карета и правда покатила сама, качаясь и трясясь на ухабах.       — Эстери, может, объяснишь одну вещь? — сказала Гермиона.       — Интересно, какую же?       — Тебе не кажется, что ты слишком уж резко разговаривала с профессором?       — Кажется, но, Гермиона, не пойми меня неправильно, меня очень раздражает то, когда на меня так пристально смотрят, отец мне итак говорил, что этот год будет для меня сложным, так что я могу сорваться на кого угодно.       — Ты главное на Снейпа не сорвись, не-то тебе же хуже будет.       — Это уж точно.       Карета подкатила к великолепным чугунным воротам, слева и справа высились каменные колонны, увенчанные крылатыми кабанами, рядом стояли два дементора, с ног до головы укутанные мантиями.       К ним подошёл Малфой.       — Ты хлопнулся в обморок, Поттер? Долгопупс не врет? Ты и впрямь хлопнулся? — протянул ему в ухо довольный голос. Малфой оттолкнул локтем Гермиону и загородил Гарри дорогу к каменным ступеням, ведущим в замок. Его распирало от ликования, бесцветные глазки злобно поблескивали.       — Уйди, Малфой, — процедил Рон.       — А ты, Уизли? — крикнул Малфой.       — Небось тоже испугался старины дементора?       — Что тут за шум? — мягко спросил профессор Люпин, выходя из подъехавшей кареты. Малфой свысока глянул на профессора Люпина, приметил его латаную мантию, ветхий чемодан и сказал с еле заметной усмешкой:       — Никакого шума… э–э… профессор, — и, подмигнув Крэббу с Гойлом, двинулся впереди них по ступеням.       Эстери хотелось ненавидеть Малфоя в данный момент. Она ненавидела, когда ее брат ставил себя выше других.       Эстери с друзьями вошли в замок.       Их встретило целое море черных остроконечных шляп; тысячи свечей парили в воздухе, бросая свет на лица учеников за длинными столами. Профессор Флитвик, крошечный волшебник с целой шапкой седых волос на голове, выносил из Большого зала старую Шляпу и трехногую табуретку.       — Распределение уже кончилось, — заметила Гермиона.       Они уселись за стол Гриффиндора, и вышел директор.       — Приветствую всех! — сказал директор школы. — Приветствую и поздравляю с началом нового учебного года в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс»! Мне нужно многое вам сказать. Начнем с самого важного и серьезного, чтобы уж больше к этому не возвращаться. Это не самое приятное известие, но зато нас сегодня ждет отменное пиршество. — Дамблдор кашлянул и продолжил: — Как вам уже хорошо известно, в нашу школу прислали на время несколько стражей Азкабана — дементоров, которые находятся здесь по поручению Министерства магии. Сегодня вечером они производили обыск в «Хогвартс–Экспрессе».       — Они будут стоять у всех выходов с территории школы, — продолжал директор. — И пока они здесь, — запомните, никто не должен даже пытаться покинуть Хогвартс без разрешения. Дементоров не проведешь ни переодеванием, ни какими-либо еще фокусами, не помогут даже мантии-невидимки. — Последние слова он произнес, словно как бы, между прочим. — Дементоров тщетно умолять, тщетно просить прощения. Поэтому я вас очень прошу, всех и каждого, не давайте им повода причинить вам вред. Я уже говорил со старостами факультетов и двумя нашими новыми старостами школы, они будут следить, чтобы никто никогда не затевал с дементорами опасной игры.       Вот дементоров вокруг школы только и не хватало, подумала Эстери. Эстери уже успела до чертиков испугаться одного из них. Но ведь они ищут ее отца. Но учитывая то, как сильно на него была похожа Эстери, оставалось надеяться, что больше они на нее не нападут.       — Закончу на более приятной ноте, — продолжил он. — Счастлив представить двух наших новых преподавателей. Во-первых, профессор Люпин, который любезно согласился занять должность преподавателя защиты от темных искусств. Послышались редкие хлопки, известие было принято без особого энтузиазма. Горячо хлопали только те, кто ехал сегодня в одном купе с профессором Люпином.       — Что касается второго назначения, — заговорил Дамблдор после того, как стихли жидкие аплодисменты, — должен, к сожалению, напомнить, что профессор Кеттлберн, наш специалист по уходу за магическими существами, в конце прошлого семестра подал прошение об отставке, чтобы провести больше времени с оставшимися у него руками и ногами. Так вот, с большим удовольствием сообщаю вам, что его должность согласился принять сам Рубеус Хагрид. Он будет совмещать работу лесничего с преподаванием.       Эстери, Гарри, Рон и Гермиона не поверили своим ушам. И тут же присоединились к буре аплодисментов, которые были особенно сильны за столом гриффиндорцев.       — Ну вот, кажется, и все, — заключил Дамблдор. — Во всяком случае, самое главное. А теперь будем праздновать!       Золотые тарелки и кубки наполнились едой и питьем. Гарри почувствовал, что умирает от голода, и положил себе на тарелку все, до чего мог дотянуться. Пир был хоть куда! Зал наполнился смехом, разговорами, звоном ножей и вилок.       Наконец, последние куски тыквенного пирога исчезли с золотых блюд, и Дамблдор намекнул всем, что пора идти спать. Все начали расходиться. Эстери с друзьями хотела подойти и поздравить Хагрида, но тут к ним подошёл профессор Люпин.       — Эстери, я могу с вами поговорить у себя в кабинете?       Эстери испугалась: неужели он назначит ей наказание только лишь за то, что она на него огрызнулась?       — Да, конечно, профессор.       — Вот и хорошо, тогда идемте со мной, — сказал Люпин и ушел ждать Эстери у дверей в большой зал.       — Неужели он тебя накажет? — спросил Рон.       — Всё возможно, а если так, тогда он точно будет моим нелюбимым профессором, ну ладно, увидимся.       Эстери встала из-за стола и пошла к профессору. Тот, дождавшись Эстери, пошел дальше. Всю дорогу до кабинета они не разговаривали. Люпин открыл дверь, пропуская Эстери в кабинет.       — Профессор, простите пожалуйста, я правда не хотела на вас срываться, просто я не привыкла, когда на меня так смотрят, и вся эта ситуация сейчас, меня просто все раздражает, — ответила Эстери на одном дыхании. Эстери внимательно посмотрела на Люпина, к ее удивлению тот засмеялся.       — Ты правда подумала, что я собираюсь тебя наказывать?       — Ну да, меня с детства учили, что так со взрослыми разговаривать нельзя.       — По сути да, нельзя, но согласись, наказывать за это? Не чепуха ли?       Эстери сомневалась, ведь именно этим и занимались Малфои, когда она на них повышала тон, они ее наказывали.       — А зачем же вы позвали меня к себе, профессор?       — О, прошу звать меня Римус в неклассное время.       Еще одна странность. До этого Эстери ни один взрослый человек не разрешал называть себя по имени. А тут еще и профессор.       — Но я не могу, вы профессор, а я ученица.       На это Люпин снова лишь рассмеялся.       — Тебе я не просто профессор.       Он отошел к окну. По нему было видно, что он собирается с мыслями.       — Как я понял, Малфои тебе про меня не говорили?       Эстери помотала головой.       — Жаль, сейчас бы было объяснять гораздо проще. Ну, в общем, я тебе крестный.       Эстери не могла поверить своим ушам. Он ей крестный? Как он может быть ей крёстным? Малфои никогда не говорили о нем. Да и по его внешнему виду было понятно, что он не особо богат и Малфои точно уж не взяли бы его крестным. Хотя на Эстери нашло понимание: она ведь Малфоям приемная дочь, а ее отец Сириус Блэк.       — Вы знали моего отца?       — Да, я знал Сириуса, вернее думал, что знаю.       — А вы могли бы мне рассказать что-нибудь о родителях? Просто Малфои мне не говорили.       — Да могу, и я еще раз говорю, обращайся ко мне на ты.       — Хорошо.       — Ну, в общем, когда я поступил в Хогвартс, я нашел себе трех лучших друзей. Это были твой отец – Сириус Блэк, отец Гарри – Джеймс Поттер и Питер Петтигрю.       — Ты знал отца Гарри?       — Да, и давай, пожалуйста, ты меня не будешь перебивать, мне и так сейчас трудно собраться с мыслями.       — Хорошо, извини.       — В общем, мы дружили. Не буду врать, очень хорошо дружили. Мы много чудили в школьные годы. Твой отец, пока не влюбился в твою маму, был человеком очень не постоянным и зачастую менял себе девушек. Но на пятом курсе он влюбился в твою маму. Он был без ума от неё. И он боялся, что она не ответит ему взаимностью. А в конце пятого курса они начали встречаться. После окончания школы они сразу же поженились. А Лили – мать Гарри, вышла замуж за Джеймса. Казалось, не было людей счастливей их. Особенно, когда Марлин и Лили узнали, что у них будет ребёнок. Сириус сначала попросил быть крестным Джеймса, но тот отказался, и тогда он предложил стать крестным мне, и я согласился. Ты была чудесным ребенком, Веатрикс. Казалось, их счастью не было предела, но когда тебе было полгода, в канун Рождества, Марлин отправилась навестить своих родителей, и их убили… Я до сих пор не могу забыть, как тогда был опечален Сириус. Он несколько дней просто не мог прийти в себя. И тебя на время отдали Поттерам. Потом настали трудные времена. За тобой и Гарри начал охотиться Волан-де-Морт. Он не смог убить ни тебя, ни Гарри, что-то его остановило. А твой отец, как я узнал потом, был пожирателем, и он убил нашего друга Питера, и он двенадцать лет сидел в Азкабане, ну, а этим летом сбежал.       Эстери сидела и внимательно слушала Римуса. По ее лицу текли слёзы. И она задала вопрос:       — Если папу посадили в Азкабан, почему меня не отдали тебе?       — После того, как твой отец отправился совершать убийства, он попросил Хагрида отвести тебя ко мне. Он и отвез. Но только не прошло и двух дней, как тебя от меня забрала опека, потому что считала, что тебе со мной находиться опасно.       — Мне с тобой опасно? — изумилась Эстери.       — Да, по крайней мере так считали в министерстве. Но даже тогда, когда тебя отдали на воспитание двоюродной сестре твоего отца, я искал с тобой встречи. Через несколько дней после того, как тебя забрали, я появился у Малфоев и попытался объяснить, что я твой крёстный, но Люциус объяснил мне, что мое появление нежелательно. Но даже тогда я продолжал искать встречи с тобой. Сама вспомни: Тебе было три, и вы с Драко и Нарциссой идете по Лондону, вы с Драко решили поиграть в догонялки, и ты, убегая от него, врезалась в меня.       Эстери вспомнила тот день. Кажется Римус тогда еще и поссорился с Нарциссой.       — Потом тебе четыре, мы встретились снова, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять — я все время был рядом… Вот тебе одиннадцать…       — Ты был в магазине у Олливандера!       — Именно, а в твои двенадцать я заходил к семье Уизли. Ну, а вот сейчас сижу тут и разговариваю с тобой.       Эстери сидела и вспоминала все те моменты, когда они встречались с Римусом. Казалось, что ее жизнь до этого была лишена красок. Казалось, из нее вырвали большой кусок.       — Одним словом, я старался всегда быть рядом. Да, я видел тебя редко. Винил ли я себя за то, что не смог добиться опеки над тобой? Да, я винил себя и виню по сей день. Просто сегодня, когда я увидел тебя в поезде, мне показалось, что я, наконец, могу наладить с тобой общение и никакие Малфои не помешают.       Римус закрыл лицо руками. Эстери посмотрела на него; по нему было видно, что ему больно.       — Эстери, я не прошу тебя простить меня за то, что меня не было рядом с тобой все это время, но я могу попросить тебя дать мне шанс? Я хочу все исправить, я хочу стать тебе нормальным крестным, я хочу быть для тебя не каким то незнакомцем, а родным, с которым ты могла бы всем делиться.       Эстери посмотрела на Римуса, тот с надеждой смотрел ей в глаза. Она задумалась: разве не о таком она мечтала всю жизнь? Разве она не мечтала о родном человеке, который выслушает ее и поймёт?       Да конечно мечтала.       — Римус, я не виню тебя за то, что ты не мог быть рядом со мной часто, мне главное, что сейчас ты здесь рядом со мной.       Римус подошел к ней и обнял. Эстери обняла его в ответ. Именно таких объятий ей не хватало. Да, её обнимала Нарцисса, но ее объятия были другими, не родными. А тут сейчас ее стоит и обнимает собственный крёстный. Его объятия были теплыми, нежными и такими родными.       — Кстати, Римус, можно вопрос?       — Конечно.       — В поезде ты назвал меня Веатрикс. Почему?       — Знаешь, я и не знал, что Малфои дали тебе другое имя. Изначально тебя звали Веатрикс Марлин Блэк. Поэтому я и назвал тебя Веатрикс, ведь твоего нынешнего имени я не знал, а сейчас придется привыкать к Эстери.       — Не нужно привыкать, если хочешь, можешь звать меня Веатрикс, но только когда рядом не будет Драко.       — Хорошо. Слушай, пошли я тебя провожу до гостиной, не-то что-то мы разговорились, а я не хочу, чтобы тебе Филч назначил наказание.       Римус проводил меня до гостиной. Зайдя в гостиную, я заметила, что троица моих друзей до сих пор не спит: видимо, ждали меня. Также Эстери заметила, что Римус оглядывается в гостиной. Видимо, вспоминает своё прошлое.       — Ну давай, спокойной ночи, — сказал Римус и улыбнулся.       — Спокойной ночи, — ответила Эстери и пошла к друзьям.       — Что вы так долго? — спросил Рон.       — Он ведь не назначил тебе наказание в первый учебный день? — спросила Гермиона.       — Вы о чем? — спросила Эстери, недоумевая. А потом вспомнила, что и сама шла вслед за Римусом, боясь, что он ее накажет. — А, об этом! Да нет, он просто со мной поговорил и кое-что рассказал.       — И что же? — спросил Гарри.       — Он мой крестный, — сказала Эстери, и ее лицо расплылось в улыбке.